Мамин покос

               
                Нынешнее лето, благодатное на жаркое солнышко и обильный дождичек, разукрасило лесные поляны и опушки яркими цветами, душистыми травами, сочными ягодами. Столько клубники давно не было в нашем бору! Мы каждый день рвем ее, делаем запасы, а заодно и отдыхаем. С вечера договариваемся, в какую сторону пойдем поутру. Дети предлагают: "А давайте сходим на бабушкин покос!" С этим и легли спать. А мне не спится... В памяти воскресают картины недавнего прошлого.               
               
               
                Как-то мама попросила меня: "Таня, помоги мне завтра, довези до леса косу и воду на велосипеде, а то папка что-то приболел." Ранним утром с двумя хорошо привязанными косами , с котомками на руле двинулись в путь. Вышли за околицу, мама преобразилась: глаза заблестели, щеки зарумянились: "Ох! Доченька, как хорошо вокруг, как легко дышится!"               
               
               
                А как же иначе! Ведь это ее родина, все здесь кровное, любимое. Родилась моя мамочка и выросла в Очурах, в Хакасии. Их избушечка стояла на Забочке, окнами на восход, на широкий и привольный Енисей. Все уголки родимой Забочки, так называют полуостровок,  ей знакомы, везде-то носились ее быстрые ножки. Наравне с мальчишками ныряла щучкой с тарзанки, ловила рыбу, плавала на лодке.               
               
               
                Когда забрали на войну отца, Дудина Николая , веселого и доброго человека, у ее мамы Елизаветы осталось на руках четыре дочери: Маруся, Галя, Зина и Тамара. Мал-мала-меньше... Пережили много тягот. Мерзли. Обносились. Когда от голода нестерпимо сводило животы, садились на бережок и пели протяжные длинные песни, те, что слышали от заключенных, сплавляющих по реке лес .               
               
               
                Чуть подросла, пошла разгружать баржи в заготзерно. Сейчас представить трудно, чтобы девчонка в шестнадцать лет носила на спине тяжелые кули весом по пятьдесят-семьдесят килограммов. Замуж вышла по любви. Мама и мой отец, Евгений Меркушин, всю свою жизнь проработали в связи. В Белом Яре, Таштыпе, Кызыле и на родине папы в Забайкалье.               
               
               
                С нашей мамой невозможно было пропасть или сгинуть! Она умела быстро знакомиться, сходиться с людьми. На новом месте обзаводилась огородом, хозяйством, трудилась, приговаривая: "Под лежачий камень вода не течет!", "Как потопаешь, так и полопаешь". Пословиц и поговорок у нее было великое множество.               
               
               
               
                Помню, как мы маленькие любили слушать ее рассказ-сказку о далекой чудесной Хакасии, о таинственной, притягательной Забочке, о деревеньке с чудным названием-Очуры. И всегда нам хотелось там побывать, увидеть все своими глазами. Пошел папа на пенсию, и решили родители переехать в последний раз из безводной, степной забайкальской стороны туда, где радостно и мило будет душе.               
               
               
               
                Мама уехала одна "на разведку". Вскоре пришла телеграмма: "Дом купила в Очурах". Это был большой деревянный особняк, бывший дом Егоровых по улице Красных Партизан. Вскоре приехали и мы. Живем в селе более тридцати лет. Освоились быстро. А мама  узнавала на улице своих бывших подружек, знакомых, соседей. Обнимались и целовались. Радовались и плакали, вспоминая прошлую  жизнь.               
               
               
               
                Ей немного оставалось до пенсии. Пошла поработать в лесопитомник там  и выделили небольшое угодье в бору для покоса. Развели они тогда много козочек.               
               
               
               
                Шли мы с ней сначала по прямой дороге, потом свернули по просеке вправо. Остановились у огромной поляны. Отвязали косы. Монатки положили под березу. Мама взяла в руки литовочку, огляделась и со словами: "Господи, благослови, в добрый час!"-сделала первый прокос. Трава росистая, густая покорно улеглась ровным рядочком. Она так ловко и легко делала широкие взмахи косой и неторопливыми шагами отдалялась от меня. "Хочешь попробовать?" "А получится у меня?" "Получится! Косу не задирай, пяточку прижимай, прижимай. Не торопись. Вот, молодец!"               
               
               
               
                Она всегда нас похваливала. Вот так помалу да по саженочке выкосили мы всю поляну. Ноги промокли и даже замерзли. Стало солнышко пригревать, слизывать влагу. "Ну, передохнули, пошли снова,-командует мама. Коси, коса, пока роса, роса -долой, и мы-домой".               
               
               
               
                Спустя два часа слышу: "Отбой!" Садимся перекусить. Чего только нет! Огурчики, отварное мясо, рыбные консервы, яйца. Мама считала, что от одних овощей больно не поработаешь. Запили густым, как городские сливки, козьим молочком. Повеселели. Стала я рассматривать нашу работу. Что такое?! У мамы делянка, как выбритая, а у меня половина травы стоит! Вот за что нахваливала? А потом подумала, так вот зачем вторая коса-то была нужна, она меня надумала косить научить!               
               
               
               
                Окончен отдых. Смотрю, поднимается моя родная, поплевала на ладошки и пошла, пошла. Ладно, думаю, у меня коса затупилась, вот трава и стоит щетиной. Взяла оселок, поточила. Потом, решила проверить-остро ли? "Чирк!". Большой палец разрезала глубоко, на две половинки, кровь рекой! Ничего, мама оторвала узкую полоску от чистой тряпицы, перевязала потуже. Сказать честно, охотка к сенокосу у меня уже давно прошла.               
               
               
                Солнце  стояло над головой и нещадно палило. Я искоса наблюдала за Галиной Николаевной, ждала, что она скажет: "Все, пошли домой!" А она все шла и шла неутомимо вдоль лесной дорожки, обкашивая муравейники, пеньки. "Вот тебе и роса долой, а мы домой!"               
               
               
                Потом перешли на другую поляну. Наклонилась я сорвать голубой колокольчик и обмерла: кругом сплошь красная клубника, как ковер . Отложили мы косы в сторону, стали собирать ягоды в бидончик из-под воды, ах, какая сочная, сладкая, ароматная. Мама все сокрушалась: "Ну, что бы ведерко-то с собой не прихватить!" И такую благодать придется скосить! Вот это будет сено! "Козы медом доиться будут,"-подумала я.               
               
               
               
                Четыре часа. В ушах стоит звон то ли от неуемных кузнечиков, то ли от нестерпимой жары. Ничего не хочется. "Ну, что, будем ягоды собирать?" Я категорически протестую. Нарвала букет цветов своим ребятишкам и все. Наконец-то двинулись домой, ноги весело пошли, несмотря на усталость. "Ну, до завтра",-прощается со мной мамуля. А мне к своему дому педалить на велосипеде  на другой край села.               
               
               
                Вот так и прокосили мы с ней целую неделю. Потом, на выходные, на помощь пришел зятек, и началась в мой адрес дружная критика. Я уж терплю, помалкиваю. Все равно у меня так лихо и ловко, как у них, не получается.               
               
               
                Уродили меня в разгар сенокоса, в конце июля. Думаю, хоть в этот день, дарованный мне Богом и судьбой, передохнем. Не тут-то было! Сено надо срочно вывозить, дождь пообещали. Наложили огромный воз, меня посадили наверх, дали в руки вожжи. Страшновато с непривычки! Выехала осторожно на центральную улицу, обгоняют меня на "Москвиче" теща с зятем, машут.               
               
               
               
                Зато мне с воза видно все! И всяк знакомый мне улыбнется, поздоровается и пошутит. Плыву над огородами! Все выдобрело: цветут подсолнухи, согнулись под тяжестью плодов яблони. Чумазые ребятишки висят на черемухе. Спешит через дорогу старушка с ведром смородины. У обочины огромная лужа, устланная белыми и серыми гусями, ленивыми утками. Тишина. Покой. Умиротворение.               
               
               
                Вечером за столом соберется вся родня. Папа в сером пиджаке с медалями, мама в простом ситцевом платьице. Всем хватит места и угощения. Как же давно это было! И не повторится уже никогда! Прошлое уходит  безвозвратно.               
               
               
                За окном светает. Надо бы хоть чуть-чуть вздремнуть Мы сегодня с ребятишками пойдем за клубникой на мамин покос...