12. Евья

Евья – старшая дочь в семье остяков из рода СопОчиных тихонько, чтобы никто не услышал, плакала в лабазе. Все заботы о младших детях и дедушке Ванхо после гибели родителей на озере по пути к летней стоянке легли на плечи молодой девушки. После того, как их обласкИ (лодки-долблёнки) перевернуло на самом глубоком месте налетевшим ураганом, озеро стали называть Коголым-лор (озеро где погибли люди).
 
Евья обращалась к Анки-Пугос (матери всего и жене Нум-Торума главного бога остяков) и шептала Мир-Суснэ-хум (седьмому сыну Нум-Торума) – посреднику между верхним и нижним мирами о помощи. Но фигуры божков, вырезанные из сосновых брёвнышек, смотрели на неё и ничего не обещали. Перед тем как выбраться из лабаза по приставленному к нему бревну с вытесанными ступенями, она накинула на фигуру Анки плащик и вдруг увидела не замеченную раньше каплю смолы на грубо вырезанном лице божка.

-Зимой дерево не может выделять смолу. Услышала меня Анки. Это знак. Надо сказать ики (старику), - подумала девушка.
-Щать, пуныл Анки эхтыйн вантьтя (дедушка у Анки на лице смола), - сообщила Евья Ванхо, принеся в чум кусок замороженного оленьего мяса.

[Далее по-русски]

- Зимой смола - это знак она нам подаёт. Это она скорбит по моим детям погибшим. Строганину  попробуем? - обратился к двум внукам и младшей внучке Ванхо.

Отложив выскабливаемую от мездры шкуру оленя Ванхо этим же ножом начал нарезать тонкие пластины мяса.

- Еремей, Стёпка, Полинка, Евья, давайте макайте мясо в кровь и жуйте. Быстрее вырастите сильными, ловкими, выносливыми как лоси. Они произошли на небе, и понимают наши слова.
- А ты Евья должна научить их словам русских. Помнишь, как тебя учил Борис пять зим назад.

Семья дружно чавкала. Лица младших детей измазались. После громкой отрыжки в конце трапезы Ванхо сказал:

- Завтра съездим в Белый Яр к Матвею купцу. Шкуры продадим. Купим материю  на малицы, соль, порох. У него в прошлую зиму было дешевле, чем у Гаврилы купца в Сургуте. Ты Евья будешь торговаться. За каждую шкуру надо просить два аршина синей материи. Если Матвей скажет дорого, снижай до полутора аршина и стой на своём. Нарядись красиво. Улыбайся чаще. А ты Полинка останешься за старшую. Будешь ухаживать за братишками. Накормишь собак и оленям сушёной рыбы дашь. Мы вернёмся только к утру на следующий день. Дорога дальняя. А теперь спать. Завтра силы нужны будут.

Дорога от речки Ингу-Ягун, левого притока божьей реки Тром-Ёгана до Белого Яра заняла весь день. Уже в ранних декабрьских сумерках, подъезжая к посёлку представляющему скопище десятка изб на высоком берегу Оби, Ванхо почуял неладное. В безветрии стоял отчётливый запах гари.

Остановив нарты недалеко от крайней избы, старик сказал Евье, чтобы она узнала что произошло. В ответ на её стук в ворота залаяли собаки. Никто так и не откликнулся. Пришлось ехать дальше. Ещё издалека остяки увидели дымящиеся остатки фактории и суетящихся людей.
 
В одной из фигур и по истошным воплям Евья и Ванхо опознали приказчика фактории Сашку. Выждав подходящий момент, Евья расспросила его о том, что произошло. Выяснилось, что какими-то пришлыми, вроде как красными были изнасилованы жена и дочь хозяина фактории. Сам же Матвей, пытаясь не допустить этого, был застрелен, а изба и все постройки фактории подожжены.

Узнав эти новости, остяки поспешили обратно к своей стоянке. Не успевшие отдохнуть после целого дня пути олени встали, чуть только нарты отъехали от Белого Яра. Пришлось организовать небольшую стоянку на опушке леса. Ванхо и Евья свалили пару сушИн на соседнем болоте и разожгли костёр. Устроили навес и лежанку из лапника. Не распрягая оленей из нарт, подкормили  их порсой (мелкой сушёной рыбой), и завернувшись в непроданные шкуры уснули.
 
Под утро остяки проснулись от ветра принесшего буран. Свернув на проторенную ими дорогу по протоке, выходящей на русло Оби, оленья упряжка помчалась, вздымая клубы снежной пыли. Вскоре Евья заметила лежащего человека, припорошенного утренним бураном. Остяки остановились.

- Щать, он живой. Дышит, - сказала Евья.

Погрузив замерзающего в нарты и завернув его в шкуры, упряжка продолжила свой путь. К вечеру добрались до стойбища. Найденного человека, находящегося без сознания, затащили в чум и начали раздевать.

- Щать, смотри что у него в рукавице, - сказала Евья, доставая какую-то странную железку.
- Красивая. Прикрепим его к пупи (медведь), - ответил Ванхо.
- Теперь надо его отогреть, чтобы он ожил. Раздевайся и ложись рядом с ним под одеяло. Ты Полинка, тоже, с другой стороны. Обнимите его со всех сторон руками и ногами, - скомандовал Ванхо.