Хоть умру, но на родине

                ХОТЬ   УМРУ,      НО      НА   РОДИНЕ
               
          Долгие годы они не могли даже говорить о том, что перенесли на своих плечах, через какие испытания прошли в свои детские годы. Концлагерное клеймо, как будто кто-то поставил  спецштамп на видном месте, легло на всю жизнь. Некоторые сослуживцы так прямо и говорили в лицо, не зная человека: немецкая проститутка, немецкая переводчица, предатель Родины и т.д. Но ведь их угоняли насильно, лишая родителей и Родины. Многие из них так и остались навеки в фашистских концлагерях Германии. Немногим удалось выжить.  Об одной из бывших узниц концлагеря, из города Тореза, этот рассказ.
           Стоял первый теплый мартовский день. У своего дома, по улице Горняцкой, 17, на скамеечке сидели две старушки, одна из них героиня моего очерка- Мария  Петровна  КАГАМЛЫК. Прямо здесь, на улице и состоялась наша теплая и откровенная беседа. Немного взволнованно, со слезами на глазах она начала свой рассказ:
        - Родилась я в многодетной семье батраков в 1925 году. Было нас 18 душ, из них 16 детей. Жили очень бедно. И все же семью раскулачили и выслали на Урал. Возможно, всю жизнь там бы и пробыли, если бы не зять Гриша, который написал письмо  Калинину. Письмо от Калинина пришло хорошее.
           Нас освободили. И вскоре семья уехала в Чистяково.  Отец пошел работать на шахту № 21. Я –учиться в школу. И тут война.  Семнадцатилетней девушкой в 1942 году меня угнали в Германию.  Работали мы у немца, относился он к нам с пониманием, а вот надзирательница была очень жестокой. Когда мы узнали, что ее мать болеет – начали ей помогать.
           Она стала к нам лучше относиться, да и мать ей все твердила: «Знаешь, дочка, ты этих детей не обижай – это дети чужие, их ждут родители».
      … В лагере с питанием было плохо. Однажды пришли в столовую, нам подали хлеб, а там черви с коричневыми головками. Мы с девушками облили кофейным напитком все столы. Немка-надзирательница позвала полицейских.
            Нас, 13 человек, забрали и привезли в тюрьму. Стали допрашивать: коммунисты мы или нет. А мы отвечаем: «Мы не коммунисты, а советские люди». Нас били, издевались, как могли. Затем бросили в подвальные камеры, в которые специально гоняли то холодный, то горячий воздух.
              И так продолжалось несколько дней...
Сменила не один лагерь.  Из одного мы решили бежать, но нас заметили. Один фашист стал преследовать меня и стрелять. Я пыталась спрятаться в разрушенной хате. В одном из углов дома обнаружила  матрац. Прижавшись к стене, прикрывшись им, стояла, еле дыша, и думала: «А вдруг повезет, и останусь в живых?». Но немец дал из автомата очередь – и я с одной перебитой ногой, а другой – раненой вновь оказалась в лагере.
              Здесь все переменилось: суета, беготня – это было  8-е марта 1945 года – ДЕНЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ.
               Приехала «скорая помощь», и меня увезли. Очнулась в госпитале у американского доктора на столе. Я обратила внимание на две колбы с жидкостью, которую вливали мне, в одной из них была кровь.
            Мне стало тепло, чувствую, что оживаю…
Но вскоре меня парализовало. Отняло правую сторону. После этого побывала во многих госпиталях Германии и, у немецких и американских врачей. Помню одного немецкого профессора, который сказал: «Мария, я тебя вылечу. Будешь еще плясать русскую барыню». «Как он меня вылечит,- подумала я,- когда рука у меня лежит, как тряпка».
              Прошло несколько дней. Однажды в палату вошли военные. Все на них блестело. На погонах – большие звезды. Это оказались наши и американские старшие офицеры. Один спрашивает у меня: хочу ли я поехать на Родину, в Советский Союз? Я со слезами на глазах умоляла забрать меня отсюда и довезти хотя бы до границы, а там я и сама доползу. Хоть умру, так на своей родной земле, на своей любимой Родине.
         Предлагали ехать в Америку. Но я отвечала, что  уже видела Америку и Германию. Хочу только домой. В родной Донбасс. В общем, одели и обули нас. Ехали мы в хороших вагонах. Это был 1946 год. Приехали в г.Сталино (Донецк).
          Каждому выдали документы. Помню, медсестра мне сказала, что мои документы будут у нее, а как только приедем в Сталино – отдаст. Но медсестра по каким-то причинам не доехала до конечной станции, и мои документы пропали, Вновь были хождения по родной земле в поисках своих документов.
            В боях за родину погибли мои  братья Саша, Ваня, Андрей и зять Гриша, а племянник Григорий Кагамлык повторил подвиг А.Матросова на Курской Дуге и ему присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
            На  Полтавщине  ему установлен бюст и одна из улиц названа его именем.

                «Горняк» от   08.05.1996 г.