Оппозиция

* Оппозиция в политике - движение, партия, группа или человек, выступающая против господствующей партии или мнения, поддерживаемого большинством, в партии или группе. Также это политическая деятельность партий, групп и движений.

Депутатский корпус правящей партии в составе четырёх человек разместился в ресторане за уютным столиком, отмечая принятие поправок в Конституцию.
- Заметьте, господа, ни слова не было сказано про нашу оппозицию.
- Да что про неё говорить, если системная, то она нужна для демократического окраса, всё равно голосуют как мы.
- Потому что кормятся из нашего котла.
- Свои ребята, даже оппозицией их как-то неудобно называть, - депутаты из правящей партии деловито разливали многообещающее содержимое первого графина по бокалам.
- Оппозиция нужна, чтобы показать нашим партнёрам за рубежом, что мы свои, рыночные, вот у нас демократия, вот оппозиция – вместе с нами в Думе сидит, а не в тюрьме.
- И пусть сидит. В смысле, в Думе, - закивали головами депутаты от правящей партии.
- Но есть внесистемная оппозиция, которая на всё готова чтобы заменить нас. Так им порулить самим охота, - стали строже депутаты.
- Эти всегда на баррикадах, - и лица депутатов стали каменеть.
- А если миллионы наших безработных, да ещё в кризис, вместе с ними на баррикады? - и бокалы в руках депутатов остановились на пол пути от цели.
- Да ладно баррикады, безработные… они, гады, свой нос куда не надо суют, их почему-то интересует где наша недвижимость, где наш бизнес, за каким бугром? - и от их негодования волна пробежала по поверхности бокалов.
- Какое их собачье дело, где находится наша собственность!!! - взорвались депутаты от правящей партии, а содержимое бокалов стало бурлить.
- Нет, внесистемщиков надо к ногтю, в каталажку, - и бокалы плавно продолжили свой путь.
- Рискованные все эти игры в оппозицию, тут можно так доиграться – всё потерять,  - запричитали депутаты.
- Да и самим в каталажке можно оказаться, - бокалы стали опять стремительно наполняться, чтобы отогнать эту неприятную мысль.
- Хорошо бы её вообще запретить эту оппозицию. А?! Друзья, это наше внутреннее дело, как написано в Конституции: если на благо страны, то  это гораздо важнее того, что о нас подумают наши партнёры за рубежом.
- Даёшь монархию и диктатуру! Никакой оппозиции!
- Душевный тост!
- Вы можете сколько угодно за это пить, но она всё равно будет – наша славная травоядная оппозиция, и ещё будете радоваться, что она у нас есть такая, - произнёс один из депутатов.
- «Такая»? Да никакой не надо, пусть лучше монархия, диктатура, один Лидер – бессменный, до гроба, одна партия, тоже бессменная, железный порядок, без всяких оппозиций, чтобы каждый сидел на своём месте… до конца, - хором отвечали ему трое.
- А вы что, думаете при монархии оппозиции не было? Была, ещё какая – звери, ни один царь своей смертью не помер, - с нотками ностальгического восхищения в голосе за свою Отчизну продолжил тот же депутат, видимо, историк по своей первой профессии, - не то что нынешнее племя… разрешите колонной по проспекту пройти, тьфу!
- А про каких это вы царей говорите?
- Про наших русских, каких же ещё: Иван Грозный, надеюсь слыхали, - отравлен: ртуть, мышьяк, во время игры в шахматы.
Депутаты от правящей партии наполнили бокалы и не чокаясь выпили за упокой.
- Пётр Великий – неправильно лечили. Пётр II от царевича Алексея – отравлен ядом в четырнадцать лет! Анна Иоанновна – тоже яд, но постепенно. Пётр III – заколот после госпереворота, затем задушен. Екатерина Великая – яд в кофе. Павел I – табакеркой в висок, затем задушен шарфом в 46 лет. Александр II – взорван. Николай II Кровавый расстрелян в 50 лет!
Бокалы мерно поднимались за упокой.
- Вот это оппозиция! Вот это серьёзность намерений людей, идущих во власть, -оценил второй депутат от правящей партии, судя по способности к анализу, предприниматель, вскормленный на рейдерских захватах.
- Да это вам не кусок от пирога перехватить. Тут победа или смерть! - сказал третий депутат от правящей партии, ветеран, видимо, в прошлом коммунист.
- Монархия во всём своём блеске, о которой вы говорите с таким придыханием, - продолжил Историк, - тут гораздо ближе до гробовой доски.
За столом возникла зловещая пауза.
- Коллеги, - вмешался в разговор четвёртый, видимо, юрист по образованию, потому что он сразу почувствовал тупик в дискуссии, - а как же там, в Америке, не боятся власть отдавать? То республиканцы, то демократы, то республиканцы, то демократы, то… Почему они не боятся всё потерять? Почему там-то по двадцать лет на одном месте не сидят?!
- Почему те, кто пришли к власти, не грабят и не сажают тех, кто эту власть потерял?! - поразился Рейдер.
- Это тайна за семью замками, - в задумчивости произнёс Коммунист.
- Почему??? - повисла растерянность за столом.
- Господа, - решил высказать свою версию Историк, - даже если мы уничтожим все запасы спиртного в этом заведении, мы не найдём ответа на этот вопрос. Мы не поймём, что это за страна и как они, эти хитрецы, это сделали.
- Теоретически это можно было бы представить, если бы наша правящая партия по каким-то веским, вернее, сверх веским причинам раскололась пополам, на две партии поровну, чтобы силы были равны. И тогда ситуация будет похожая, как в Америке, - предположил Юрист.
- Такое может произойти только в том случае, если Старший прикажет, - полушёпотом произнесли депутаты, забыв про бокалы.
- Чтобы мы, зная всё про друг друга, где у кого и сколько, разбились на две противоположные партии? Такое даже теоретически трудно предположить, господин Юрист… даже в дурном сне не представить, - и они с недоумением посмотрели на него.
- Нет, лучше пусть как есть.
- Сколько в России политических партий? - неожиданно задал вопрос Коммунист.
- Больше пятидесяти? - чётко ответил Юрист.
- Наверняка, каждая за себя.
- Конечно, исключительно за себя.
- Молодчаги! Вот вам и ответ: пусть они нас, наша славная оппозиция, как говорится, «и в хвост, и в гриву», но только на словах. А мы всё это должны терпеть и делать выводы, тоже на словах.
- И никаких посадок, только словесные дуэли… в ток-шоу по телевизору.
- Так давайте, друзья, поднимем бокалы за нашу славную оппозицию! И чтобы у них было не пятьдесят партий, а сто пятьдесят! - и они приняли по сто пятьдесят.
- И каждая только за себя!