Ч. 28 Романтика и реальность

Предыдущая страница    http://proza.ru/2020/07/04/837

Если смотреть с точки зрения сотрудника спецслужб, то  Резанов действовал правильно. Он понял, что девочка-подросток очень честолюбива и ей не нравится жить в той дыре, какой была тогда Калифорния.

Её шутка о Калифорнии «прекрасная земля, тёплый климат, хлеба и скота много, и больше ничего!» не прошла мимо его внимания.

Он постарался использовать её честолюбие в полной мере. Вот как он сам об этом писал: «Я представлял ей Российский (климат) посуровее, и притом во всём изобильный, она готова  была жить в нём, и наконец нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня посериознее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие».

Резанов получил звание камергера перед самым отправлением, чтобы повысить статус посольства, но он врал, что близок к императору и рисовал тщеславной девочке красочную картину её жизни при дворе российского императора.
 
Когда Консепсия объявила, что собирается выйти замуж за Резанова, это было как гром среди ясного дня для её родителей. Её пытались отговорить, Резанов ей в отцы годился, но девица упорствовала.

В конце концов, стороны пришли к соглашению, что официально женитьбу объявлять не будут до получения разрешения папы Римского (Консепсия была католичкой), а оформят «кондиционный акт».

После оформления «кондиционного акта» Резанов уже поселился в доме коменданта на правах мужа.

Как хвастался Николай Петрович, «с того времени, поставляя себя коменданту на вид близкого родственника, управлял уже я портом Католического величества так, как того требовали пользы мои».

С помощью семьи Аргуелло на «Юнону» поставили всё необходимое продовольствие. Резанову нужно было торопиться, пока не умерло от цинги всё население Новоархангельска.

Что касается семейства Аргуелло, то с ним Николай Петрович поступил как Чичиков, который пообещал жениться на рябой дочери повытчика.

Резанов докладывал министру коммерции Румянцеву: «Ежели судьбе угодно будет окончание романа моего, к которому отнюдь не по пылкой страсти, в моих летах уже места не имеющей, но совсем из других побуждений… могу я новую показать услугу Отечеству личным обозрением гавани Вера-Круца, Мексики».

Сразу вспоминается Караченцев в роли Резанова и душераздирающий романс «Я тебя никогда не забуду!»

Резанов вышел из Сан-Франциско 10-го мая. За время пребывания в Калифорнии дезертировали два лучших матроса, Михайло Кальянин и Пётр Полканов.

Чтобы не разбежалась вся команда, по приказу Резанова четырёх человек свезли на «голый остров», а остальных держали на корабле под охраной испанских стражников. Где находились офицеры, Николай Петрович в своих письмах не упоминает.

Он сообщил, что проводить «Юнону» пришли «губернатор и все наши приятели». О Консепсии ни слова, будто её и не было.
 
Её счастье, если Резанов не одарил её ничем после своих похождений на островах в Бразилии. Во время плавания весь экипаж переболел ветряной оспой, но все поправились. Когда пришли в Новоархангельск, узнали, что там и на Кадьяке свирепствовала цинга.
 
Умерли 17 русских и неизвестное число алеутов и тлинкитов, которых никто не считал. Люди спаслись только благодаря сельди, которая подошла к берегу 22 марта. Русские чувствовали себя в осаде.

На ловлю сельди пришли и свыше тысячи индейцев.

Крепость, основанную в заливе Якутат, индейцы сожгли, её гарнизон перебили. Уцелели 8 мужчин, 2 женщины и 3 мальчика, которые находились на покосе. Они попали в плен, пришлось за них платить выкуп.

Свыше 300 алеутов под командой промышленника Демененкова, которых отправили на байдарках для охоты на морского зверя, погибли во время бури. Резанов с раздражением писал: «Теперь от оставшихся жён и детей вопль и рыдания по всему острову».

По его сведениям во всей колонии было 390 русских, из них «убито, умерло, перетонуло 71 человек, двое бежали у нас в Калифорнию, и так, всего осталось к защите 317 человек, в том числе больных и увечных множество».

Что касается привезённых с островов алеутов и индейцев, то сколько их погибло, писал он, «одному Богу известно!»

Резанов писал директорам компании, что «здесь от офицеров неслыханные насилия, и я насилу поунял их».

Пьянство в колонии носило грандиозные масштабы. Лейтенант Хвостов, назначенный командиром «Юноны», три месяца пил беспробудно, « выпил девять с половиной вёдер французской водки и два с половиной ведра крепкого спирту», а в «рассуждении нравственности и воздержания ни малейшей не показал перемены».

27 июля 1806 года Резанов на «Юноне» отправился в Охотск.  8 августа 1806 года  он оставил лейтенанту Хвостову и мичману Давыдову, которого назначил командиром построенного в Новоархангельске тендера «Авось», секретную инструкцию, подтверждавшую его устный приказ.

Резанов по пути в Петербург упал с лошади, заболел и умер в Красноярске 1 марта 1807 года. Консепсия узнала об этом через год из письма, написанного главным правителем колоний Барановым её брату.

Замуж она не вышла, хотя была свободна от обручения, ушла позже в монастырь, умерла в 1857 году, пережив Резанова на полвека. Возможно,  Консепсия в него действительно влюбилась.

Жаль её.

Историю эту покрыли романтическим флёром многие писатели и поэты в нашей стране, в США и в Испании.

О смерти Николая Петровича не знали ни Хвостов, вернувшийся в Новоархангельск, ни Давыдов. Оба офицера приступили к выполнению приказа Резанова, сыгравшего роковую роль в отношениях России с Японией.

Продолжение http://proza.ru/2020/07/06/1279

Фреска на Межконфессиональной церкви изображает Резанова и Консепсию