ЛИФТ

Я снова  стою перед  кабинетом Шефа, так и не решаясь зайти и попросить прибавки.. Уже, наверное, в двадцатый раз за год. Может, и тридцатый - я не веду статистику.

Однажды я почти набралась смелости, предварительно хлопнув коньячку для этой самой смелости. Воинская отвага так и не снизошла на меня, зато развезло вмиг: я ведь на дух не переношу спиртное! Не то, что муженёк мой - алкаш. Собственно, с него всё и началось.

Вышла я за Петьку замуж 20-летней девчонкой. Вышла по любви и по дурости. Мне очень уж хотелось вырваться из нашего села. Петька был видным городским парнем, да еще и со своим жильём, благополучно доставшимся ему в наследство от покойного дядюшки, спившегося вусмерть. Петр и сам был любителем поддать, но в рамках приличия.

Детей у нас не было, все не до них: зарабатывали мы мало, а пахали как папа и мама Карло. Тихо-мирно прожили 20 лет, а потом Петькина фирма обанкротилась, и все покатилось под откос. Муж не мог найти работу, ведь он ничего, кроме производства светильников, не умел. 40-летнеий мужик не сильно-то пользовался спросом у работодателей. В любых компаниях нужны были молодые, дерзкие, амбициозные парни с горящими глазами, а у Пети взгляд был потухший и мотивации – минус 5. Я предлагала устроиться хотя бы дворником или курьером, но Петька считал, что эта работа не достойна интеллигентного человека.

Поначалу он пытался что-то искать, но ему постоянно отказывали. Побегав по собеседованиям полгода, он плюнул на все и ушел в запой. С тех пор он оттуда не возвращался.

5 лет я живу с алкоголиком, терплю его загулы, друзей-алкашей, которые частенько сиживают у нас на кухне, покупаю ему водяру. Деньги просто улетучиваются, а зарплата у меня совсем скромная.

  Жалко его, дурака. Хоть такой, да свой. Кому я нужна буду в таком возрасте? А так родное, до каждой трещинки и зазубринки знакомое. Ленка – моя самая близкая подруга – называет мое отношение к мужу модным словом «созависимость». Ну и пусть. Мне другого не надо. Я умею находить радость в тех нечастых промежутках между запоями, когда у нас все хорошо. Тогда Петя говорит, что это был последний раз, что он все бросит ради меня, что найдет достойную работу и перестанет лежать на диване с бутылкой в руках.

Иногда мне хочется верить, что так и будет. Наверное, я живу иллюзиями, но в них мне комфортно и тепло. Понимаю, что зависимому от бутылки человеку сложно вылечиться, но все еще верю в лучшее. Лишь бы Петька нашел работу, вот тогда все у нас будет хорошо!

…
В очередной раз пытаюсь проговорить про себя диалог с Шефом. Эти шарлатаны - психологи так и советуют: любой сложный, неприятный разговор нужно вначале прокрутить в голове.

И вправду, очень полезно заранее выговориться. Вот зайду я к нему и  скажу: “Шеф, мне очень нужна прибавка к зарплате!”. Он посмотрит на меня колючим  ежом (он всегда так смотрит, когда дело касается любых затрат - от покупки в офис туалетной бумаги и до оплаты задолженности перед поставщиками). Посмотрит и скажет: “С чего бы это”? (это я так смягчаю его лексикон: он в этом месте произнесет нецензурщину). И вот как я ему скажу, что мне нужны деньги, чтоб содержать мужа-алкоголика? Да он произнесет что-то вроде: ”Брось ты его”, а еще: “Денег нет и не будет“, и я уйду ни с чем.

Времена у нас нынче действительно не самые простые: раньше Шеф покупал раз в три года новую машину, теперь вот ездит уже пятый год на уже таком немодном BMW X5.

 Недавно Танька-вертихвостка из планового хвалилась в курилке своей подружке Светке, что Шеф ей поднял зарплату. Ну, я не завидую: Танька молодая, красивая, ей хочется хорошо выглядеть, одеваться, нравиться. Не думаю, что у них с Шефом роман - уж больно он любит свою женушку. А Таньку просто пожалел по-отчески. А я - задолбанная 45-летняя тетка, которой и нужно только заплатить за коммуналку, купить проднабор, а все остальное - мужу на “лекарства”. У меня напрочь отсутствует наглость, а потому, похоже, не видать мне прибавки к жалованью.


…
Сегодня я снова ушла ни с чем. Мой ежедневный ритуал возвращения домой обязательно включает поход в магазин за едой и «горючим» для благоверного. Сам он редко выходит из дома – в запое сильно не погуляешь: руки-ноги трясутся, боится выронить драгоценный сосуд. И так уже несколько лет я выполняю функцию няньки и личного бармена.

Раньше мне было стыдно брать водку, я нервничала, стоя на кассе. Мне казалось, что кассир и окружающие смотрят на меня с осуждением. Со временем стало все равно, что они подумают. Да и взгляд у них, как я уже позже поняла, был не осуждающим, а понимающим.

Взяла 2 бутылки и палку колбасы. Одной бутылки мало: он обязательно ночью захочет добавку, не бежать же в темень за новой дозой. Плетусь домой, а сама тихонько плачу. Почему я опять не решилась? Это всего лишь два слова: «Дайте денег». Что я теряю? Либо да, либо не да. А я не могу. Как и не могу порвать с мужем.

Нехотя подхожу к дому. Что нового меня там ждет? Все та же привычная картина: Петя на диване, смотрит какую-то ерунду по «ящику», в руке бутылка. Вариант №2 – он сидит на кухне со своими дружками, на столе перед ними – газета с вонючей рыбой и море выпивки. Как же я устала… Как хочется вырваться из этой жизни, чтоб прилетел волшебник и забрал меня в сказку. Но так не бывает. Живу тем, что есть. Кому-то ведь куда хуже, чем мне, так что не на что особо жаловаться.

Доведенным до автоматизма движением нажимаю на кнопку вызова лифта. Механизмы и шестеренки скрежещут, троссы натягиваются, кабина вздыхает и открывается. Захожу внутрь, нажимаю свой 8-й этаж. Чтобы скоротать время, смотрю на табло. Медленно проезжаем 1-й, 2-й, 3-й… Вдруг лифт начинает ускоряться, с 4 по 6-й этаж я уже просто лечу. Странно, наш старенький лифт никогда так не спешил. Вот уже мой 8-й, но лифт не останавливается, мы мчимся вверх, уже 10-й проскочили. Кабину страшно трясет, раздается агрессивное клацанье мотора, рычание металла. Через миг я уже на 12- м.

Лифт дергается, вибрирует, меня трясет, как в центрифуге, но он и не думает останавливаться. Я пытаюсь включить холодный рассудок, но он куда-то улетучился, уступив место страху, пригвоздившему меня к стене. «В нашем доме 16 этажей, лифт не может подняться выше», - говорю себе я и не верю.

 Лифт мчится дальше, пролетает 13-й, 14-й, 15-й, 16-й…Резкая остановка…В горле застрял крик…Лифт стремительно падает вниз. Отключаюсь…

…
- Маш,  очнись, - слышу я откуда-то издалека знакомый голос. Открываю глаза. Я сижу в кабине лифта на своем 8-м этаже. Дверь открыта. Передо мной Петя в спортивном костюме. Руки дрожат, он нетерпеливо выхватывает из моих рук пакет.

- Я вышел тебя встречать. Думаю, чего тебя так долго нет, уже полчаса как должна была прийти. Подхожу к лифту – ты сидишь на полу. Устала что ли?

- Да, наверное, - отвечаю я ему, а сама задаю себе вопросы: что это было? И было ли наяву? Может, я просто уснула?

Дома я постаралась забыть об этом странном происшествии. Петя нажрался до чертей. Опять обвинял весь мир в своих бедах.  Я слушала, не перебивая, со всем соглашаясь. Да, все вокруг сволочи. Да, его тонкую душу не понимают, а потому не могут оценить по достоинству. И еще много чего послушала.

Наконец, он угомонился и уснул. Я села и завыла. Что мне сделать? Я не могу его бросить. Кодироваться он категорически не желает. Работу не ищет, хотя постоянно обещает. Кто-то другой плюнул бы и бросил пьянчугу. Но мы же не посторонние! 25 лет вместе, мы же клялись: «навсегда в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас».

Мелькнула дикая мысль: если бы он спился до смерти, как его дядя, мне бы стало легче. И тут же я ее отогнала: это гадко, подло, бесчеловечно. Он – самый близкий и родной. У меня давно не осталось никого из родственников. Если я уйду, то останусь одна во всем мире, а это страшно. Лучше уж с таким Да и он не выживет один – жалко его.

…
Снова вяло плетусь на постылую работу. В кошельке гуляет ветер – осталось 100 гривен, а до зарплаты еще 3 дня ждать. Мне уже неудобно просить у коллег. Я заняла столько, что после раздачи долгов от моей зарплаты почти ничего и не останется. А мужу опять надо покупать выпивку: вчерашние 2 бутылки он благополучно прихлопнул. И как у него здоровья хватает? Кто-то другой уже бы умер от такого количества выпитого, а Петька – крепкий, как бык.

…
Опять постояла перед кабинетом Шефа. Уже почти было открыла дверь, но к нему пришла Танька, и весь мой запал иссяк.

…
Иду домой. Как всегда, захожу в магазин. Если я сейчас возьму 2 бутылки, у меня вообще ничего не останется. Беру одну. Будет кричать, но что я могу поделать?

…
Подхожу к лифту и вспоминаю вчерашнее странное происшествие. Боюсь заходить, но и идти пешком на 8-й тяжело. Жду, что кто-то еще будет ехать. Никого. Стою уже минут 15, а кажется, что прошел час.

Ладно, надо ехать. Захожу, нажимаю на кнопку и тут же лифт с лязгом захлопывает двери, будто хищник отправил в пасть свою добычу.

«Не нервничай, дыши спокойно», - говорю себе я и не верю. Слежу за монитором: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й…Еще полпути. Едем в нормальном темпе. 5-й, 6-й, 7-й.. Вот сейчас и мой этаж будет. «Все хорошо», - думаю я.

Нет, не хорошо. 8-й этаж мы проскочили, и опять лифт ускоряется, вибрирует, пульсирует, хрипит. Мы уже добрались до 14-го, проскочили 15-й, 16-й… Кабина пробивает потолок, мы вылетаем, я закрываю глаза и кричу…

…
Боюсь разлепить веки. Пересиливаю себя. Я сижу в кабине на своем этаже. Лифт тихо гудит, как будто и не было этого бешеного полета.

Захожу домой. Петька уже поджидает, поглядывает на пакет, аж слюна метровая стекает. Аккуратно достаю бутылку.

- Как? Только одна?

Объясняю, что денег почти не осталось, надо потерпеть до зарплаты. Истерично вопит, говорит, что я его не люблю, не забочусь о нем.

Впервые разревелась в присутствии мужа. Это разозлило его еще больше. Он ударил меня по лицу. Никогда такого не было.

- Не делай этого больше,– шепчу, но в ответ слышу лишь волчий рык.

Ухожу в ванную и долго там реву. Петька стучится в двери, требует открыть и поговорить. Не могу, не хочу, больно. Что мне делать?

Стук утихает. Он уходит. Наверное, к своей ненаглядной бутылке. Сижу, наверное, час. Обычно за это время он успевает выхлестать всю бутылку и завалиться спать. Тихо выхожу. Так и есть: храпит на диване, пустая бутылка валяется на полу. Валюсь на кровать и забываюсь.

…
Сегодня я полна решимости. Если отложу разговор с шефом, то уже никогда не смогу этого сделать. Все или ничего. Стучусь к нему в дверь.

- Николай Сергеевич… Мне неловко просить об этом, - мнусь у порога кабинета Шефа.

- Да говори уж. Что случилось? – смотрит пристально, но привычной колючести в нем нет.

- Понимаете, мне категорически не хватает зарплаты. Большая часть уходит на мужа.

- А что с твоим мужем? Он болен?

- Да, он болен. Алкоголизмом. Ему постоянно нужны «лекарства» на опохмел, – у меня задергались плечи, вот-вот из глаз потечет водопад слез.

- Понятно. Значит так: прибавка будет. Чего ж сразу не попросила? Ты давно работаешь, ответственный сотрудник, я и сам собирался тебя поощрить. А мужа бросай – гиблое это дело. Он не изменится, поверь мне,-  и Шеф по-отечески приобнял меня.

- Спасибо… Спасибо вам…Вы меня спасли…- шептала я, уползая из кабинета.

- Ну-ну, это все мелочи. Ты, главное, не забудь мои слова: уходи от алкаша. Он работает?

- Нет, лежит целыми днями на диване и пьет. Несколько лет назад потерял работу, ничего не нашел и с тех пор ушел в нескончаемый загул.

- Обещал бросить? Клялся, что устроится и жизнь наладится?

- Обещал, - вздохнула я.

- Ясно. А ты и поверила. Эх, бабы. Никогда и ни при каких обстоятельствах алкаш не изменится. Не верьте сказочкам. Бросают лишь единицы, и многие из них начинают заново спустя некоторое время. А даже если и не возвращаются к пьянкам, характер у них становится совершенно невыносимым. Тебе это надо?

- Но мы прожили 25 лет вместе! – попыталась возразить я.

- И что? Люди расстаются и после 50 лет брака. Бросают все. Ты боишься, что никого не найдешь? Найдешь, обязательно найдешь нормального. Подумай о себе – хватит уже о ком-то думать. Все, давай. Больше решимости!

…
Я не хочу остаток жизни (не знаю, сколько там мне еще отведено) оставаться нянькой и мамкой для пропойцы. Решено. Звоню Ленке:

- Ленок, сможешь меня приютить ненадолго, пока я буду подыскивать новое жилье?

- Не может быть! Машка, тебя выгнали или ты сама решила уйти? – слышу удивленно-радостный голос подруги на другом конце провода.

- Я сама. Не могу больше.

- Машуня, я рада за тебя. Конечно, приходи, живи, сколько понадобится. 

…
Стою перед лифтом. Меня трясет от страха, но почему-то думается, что сегодня он не будет меня терзать. И действительно: я добираюсь на свой этаж без проблем. Вхожу в квартиру куда решительнее, чем заходила в кабинет Шефа. Из недр гостиной выплывает полупьяная тень Пети. Отпихиваю его и иду собирать вещи.

- Ээээ, я чото не понял. Маша, ты куда собралась? Ты в отпуск едешь?

- Нет, Петя. Я тебя бросаю, – стараюсь не смотреть на него.

- Не понял. С какого хрена?

- С такого, Петенька, что я так больше не могу. Ты много лет обещал мне, что бросишь пить, что вот-вот мы заживем, но ты ничего не сделал. И не сделаешь. Знаешь почему? Тебе удобно! Тебе удобно валяться бухим на диване и разглагольствовать о том, какие все вокруг мудаки, а ты – непризнанный гений. Тебе удобно сидеть на шее женщины. Довольно с меня!

Он еще что-то бормочет, но меня не остановить. Выхожу с легкой сумкой навстречу новой жизни.

…
Через месяц я получила повышение по службе – стала начальником отдела. На новой должности и зарплата была куда лучше. Я смогла снять скромную однушку, съехала от подруги.

Недавно в моей жизни появился замечательный человек: добрый, умный, интеллигентный, внимательный и, что самое важное, непьющий. Петькиной жизнью я не интересовалась, да и зачем мне эти призраки из прошлого?

Мне кажется, я разгадала тайну истории с лифтом. Это был мой страх: попросить прибавку, уйти от мужа, которого я на самом деле не любила, а лишь привыкла за эти годы. Я боялась взлететь, потому что оттуда больно падать. С тех пор с лифтами приключений у меня не было более.

Я осознала свою проблему и больше к ней не возвращаюсь. Как сейчас принято говорить, «закрыла гештальт».