Здравствуйте, Серёжа!

1.

« Как мне больно? Боже, как же мне больно? – думала Лена, плашмя лёжа на диване и боясь даже шевельнуться. «И зачем я полезла на эту лестницу? Нет, это, видно, за грехи мои расплата». Ей было мучительно все вспоминать. Жгучая, огненная боль в позвоночнике и крестце не давала дышать, слезы из глаз лились сами собой.
   - Коля!!! – тихонька позвала она своего старшего сына. Но даже это, казалась бы несложное напряжение, отозвалось горячей волной боли во всем теле. – Сынок, иди сюда, - со слезами в голосе опять позвала она.
    Послышались быстрые шаги, и в дверь просунулась голова парнишки, семнадцати лет, с тёмно – карими, блестящими глазами, наполненными, в данный моменте, непередаваемой   жалостью.
  - Что, мам?
  - Коля, включи, пожалуйста, радио. Может, немного отвлекать будет меня от боли.
    Коля прошёл к радиоприемнику и включил его. В эфире что-то затрещало, заскрипело, потом за звучала музыка и голос Аллы Борисовны запел о «трех счастливых днях» .
  - Спасибо, сынок, пусть будет это радиостанция.
  - Мам, тебе может сделать потише?
  - Нет, не надо, пусть будет так.
   Коля грустно посмотрел на мать и вышел из комнаты. Она закрыла глаза и прислушалась к песне. Лена любила песни этой певицы. Они напоминали ей дни ранней юности, студенческие годы; стремление к чему-то самой себе непонятному, но необыкновенному. Она кисло усмехнулась, но не от физической боли, а от душевной муки, которая вот уже двадцать лет сидела глубоко в ней. Физическая же боль была как печальное следствие всех этих долгих и тяжелых, порой невыносимых, двадцати лет.
    «И зачем мне нужно было искать его, лезть на эту крутую лестницу?»- в который раз с горечью подумала она. Лена с тоской вспомнила, как утром пришел участковый Андрей, чтобы забрать её бывшего мужа и завезти на лечение в ЛТП. Вот уже много лет, ей казалось, что всю жизнь, он пил и скандалил. От него просто не было житья ни ей, ни её трем детям. И как результат всего этого – постановление суда о принудительном лечении. И, как следствие, утренний приход участкового за ним. Лена вспомнила, как под брань нетрезвого мужичка, собирала кое-какие его вещи. Затем он пристал, чтобы она шла с ним. Она отказывалась. Ей было стыдно идти рядом с пьяненьким и неопрятным человеком, да ещё в сопровождении милиционера. Мужичёк считал себя её мужем, но она вот уже много лет не признавала за ним такого права. Но все же, под давлением со стороны участкового, она оделась и пошла вместе с ними. Когда поравнялись со зданием городской больницы, мужичёк вдруг бросил на снег чемодан и бегом ринулся в гущу людей, стоящих на крыльце, и скрылся в дверях больницы. Милиционер побежал за ним. От растерянности и неожиданности, Лена не знала, что ей делать, и стояла около лежащего на боку чемодана. Потом она медленно поднялась по ступенькам крыльца и вошла в здание. Андрей крутился вокруг своей оси и приговаривал:
   - Вот, гад, удрал.
   - Посмотри в переходе. Но ты его не найдешь. Он в больнице полтора года работал, все ходы и выходы знает.
    Участковый побежал в сторону подземного перехода, который соединяет между собой больничные корпуса. Лена молча постояла в вестибюле, опустив голову, потом побрела на крыльцо. Чемодан как лежал на боку, так и лежал, загораживая собой подход к лестнице. Она решила переставить его в сторону.  Подошла к краю лестницы и хотела уже спуститься, как вдруг земля ушла у неё из-под ног, и она с высоты своего роста села на ступеньку. В спине что-то хрустнуло, и перехватило дыхание. Она интуитивно поджала ноги к себе, стала на колени и прижалась к ним грудью, пытаясь схватить воздух в легкие. Через несколько мгновений ей это удалось, но в голове сверлила одна мысль: «Хоть бы я смогла встать на ноги». В этот момент на крыльце не было ни одного человека. Отдышавшись немного, Лена попробовала подняться. Вроде получилось, но следом сделанный первый шаг заволок мозг жуткой болью и в глазах поплыли красные круги. Она попробовала ещё немного пройти, но сделала это с неимоверным усилием. «Хорошо, что все случилось в больнице. Сейчас схожу к хирургу». Едва дыша и передвигаясь, махнув рукой на ненужный ей чемодан, она поднялась на второй этаж. На удивление, у двери к хирургу никого не было. Лена сняла пальто и прошла в кабинет. За столом сидел молодой лысоватый врач. Он молча смотрел на неё и ждал.
    - Доктор, я только что сорвалась со скользкой лестницы и села на позвоночник. Там что-то хрустнуло и сейчас жгуче болит, даже дышать не могу.
   Он молчал и смотрел не мигая. Потом медленно сказал:
   - У нас нет пленки, чтобы сделать снимок. Идите домой и лежите. Когда появится пленка, приходите…
    « Вот и лежу»,- подумала с горечью Лена, прислушиваясь к музыке, которая доносилась из радиоприемника. Она стала вслушиваться, но это уже была другая мелодия, какая-то громкая и непонятная, на иностранном языке. Музыка звучала, я память все возвращалась к мучительной дороге, от больницы к дому. Дороге, равной всей её жизни.
   … Дома на неё испуганно взглянули, по-собачьи преданно и любяще, глаза старшего сына.
    - Мама, что с тобой?
    - Я упала, Коля, и, кажется, повредила позвоночник. Хотела в больнице сделать рентгеновский снимок, а там пленки нет. Врач сказал – лежать. Сынок, там, на улице, возле больницы, батькин чемодан валяется. Пойди, забери.
    - А чего он там валяется?
    - Так ведь батька его бросил, а сам удрал от милиционера через больницу.  А я пошла следом и соскользнула со ступеньки на лестнице. Сынок, иди, принеси чемодан. Там участковый батьку ищет, но вряд ли найдет. Сходи, сынок, а я лягу.
    Коля поморщился, но молча оделся и ушел…
    Да, ушел и сейчас. Но боль, боль, она не уходит, она здесь - в ней. По радио зазвучал спокойный мужской голос. Голос что-то говорил и говорил. Был он густой и скрипучий, какой-то убаюкивающий. Она попыталась прислушиваться к тому, о чем шла речь, но нечего понять не могла, только голос, этот умиротворяющий голос, голос другой жизни - без боли, без унижения, без тяжких неурядиц - существовал для нее. Она закрыла глаза, невольно наслаждаясь этими звуками. Вновь зазвучала музыка и вновь на непонятном языке. Вдруг Лена почувствовала, как боль вроде отошла, а может этот магический голос из радиоприемника, который вновь возник и зазвучал в комнате, унёс эту боль с собой. Но куда? И зачем она ему? Под свои мысли, под звуки, доносящиеся из эфира, Лена заснула тревожным и болезненным сном.  Слезы тихонько текли из её глаз, но что это были за слезы? Слезы боли от физической боли, либо слезы боли от душевной муки, либо тягостное, но долгожданное успокоение, всё же, снизошло на неё.
       А где-то там, далеко, в радиостудии, сидя у микрофона, ведущий и не догадывался о том, как чудодейственна, оказалась сила красоты его голоса. Человек работал. Он говорил, и в этом заключалась его работа. Но то, как он говорил, какие интонации вкладывал в свой голос, в этом и заключалось лекарство для её, растерзанной за многие тяжкие годы, души.
       Сон прервался внезапно, от резкого звонка в дверь. Она испугано дернулась и едва не потеряла сознание от пронзительной боли. Лена слышала: пришел участковый Андрей и сообщил, что нашёл ее бывшего мужа и уже отправил  в ЛТП, но без вещей. Спросил о ней, но Коля в нескольких словах рассказал о случившемся с матерью, и сказал, что она спит. Андрей еще потоптался немного в прихожей и ушел.
    « Неужели закончился этот кошмар?- запульсировала в мозгу счастливая мысль. – Неужели мы сможем спокойно жить? Неужели по ночам не будем вздрагивать от скрипнувшей у соседей двери; со страхом ждать, заперевшись в своей комнате, как безумный, пьяный, больной человек будет выливать свою алкогольную злобу на двери, пытаясь ее открыть. И все это продолжалось до пяти часов утра, пока он в бессилии не повалится на свою кровать и не захрапит. Только тогда можно немного поспать, но в семь часов опять подъем и бегом на работу. И так изо дня в день, их ночи в ночь нескончаемые дни, недели, месяцы, годы… Боже, не могу поверить, что пришло избавление. Не верю. А боль, физическая боль не уходит, как бы предупреждая, что избавление будет недолгим.
    Но хоть недолгое время, да её.
    Где-то тихонько играет красивая музыка и слышны приятные голоса. Что это? Ах да, это же радио. Оно так и работает, т.к. некому его выключить.  Пусть в комнате звучит чужие красивые и приветливые голоса, как знамение новой и другой жизни. Верь, Лена, будет у тебя другая жизнь. Однако, она всё прислушивалась, в надежде вновь услышать тот мужской голос, который так чудодейственно усыпил ее боль. Но его уже не было в эфире.
       
               2.
      
     Наутро Лена с мучительными стонами попыталась подняться с дивана, но самой ей это не удалось. Пришлось звать на помощь сына. Надо же было что-то приготовить покушать, сыновья ведь дома. Дочь же, самый старший ребенок, училась в Минске, и рядом её не было. Но Коля сказал:
     - Мама, и не думай вставать. Я все сам сделаю. Ты ведь не зря научила меня кушать готовить. Раз надо лежать - лежи.
       Но она и сама поняла, что позвоночник не держит ее. Чтобы не случилось большей беды, она вернулась в комнату и легла. И тут она опять услышала из радиоприемника тот мужской голос. Но в эфире шумели очень сильные помехи. Однако, это сочетание помех и скрипучего голоса только придавали большую магическую красоту доносившимся из радиоприемника звукам. «Что за тарабарщина такая, но как красиво, как ласкает слух?» – забывая о боли, думала она. В этот момент ведущий назвал себя, но она смогла только разобрать имя: « Сергей…» А фамилию ну никак расслышать не получилось. Она громко спросила:
     - Коля, который час?
     - Одиннадцатый, мам
      «Понятно. Вчера тоже, где то в это время звучал этот же голос. Интересно, каждый ли день он бывает в эфире?» И в этот момент, как бы отвечая на ее вопрос, ведущий попрощался, предлагая встретиться в эфире через несколько дней. Чудесная музыка наполнила комнату, даря успокоение и благодать. Вдруг Лена отчетливо вспомнила, что ей уже не надо бояться кошмарных ночей и долгих тяжелых вечеров постоянного выяснения отношений в одних и тех же выражениях и фразах из вечера в вечер. Поневоле можно отупеть или сойти с ума. Но до ее сознания еще мучительно доходило понимание избавления. И от этого постепенного ощущения радости и полная музыка в эфире казалось одновременно и торжественной, и ласковой. Музыка таинственно спряталась в уголках эфира, и вновь зазвучал голос, но уже женский, диктуя телефон студии. Лена лихорадочно старалась запомнить его. Ей вдруг захотелось узнать – как же всё же зовут этого ведущего? С трудом, охая и плача, она поднялась и пошла к телефону. Пока набирала номер студии, была спокойна, но стоило ей услышать длинные гудки в трубке, как горячая волна волнения охватила ее, и все слова выскочили из головы. На том конце провода прозвучал щелчок, и приятный женский голос ответил:
     -Радио…
    -Здравствуйте! - с трудом выдавила из себя Лена, но вдруг успокоилась и спросила: - Скажите пожалуйста, кто только что вёл музыкальную программу? Дело в том, что у меня ваша радиостанция звучит с сильными помехами, и я смогла только разобрать имя ведущего – Сергей. А вот фамилию его никак не могу расслышать.
      - Это был Сергей Адамович
     - Спасибо.
     В трубке еще немного помолчали, как бы ожидая продолжение разговора, но потом что-то щелкнуло, и короткие гудки заполнили телефонную линию. Лена стояла и размышляла. У нее созрело одно решение, но она не осмеливалась воплотить его в жизнь. Ей захотелось написать письмо этому человеку и рассказать ему о своих чувствах. Но она колебалась, т.к. ей такого делать уже давно не приходилось.
        Шло время. Боль уходила, давая о себе знать только по утрам. Успокоение наполняло её сердце. И мысли стали ясными и определенными. И когда в один из дней в её комнате опять зазвучал этот голос, так поразивши её когда-то, она взяла лист бумаги, ручку и написала:
       «Здравствуйте, Серёжа!»
        Здесь она глубоко задумалась, подбирая слова, чтобы они смогли выразить все то, что она почувствовала в тот день, когда Лена впервые услышала его голос, густо приправленный радиопомехами.
        « Прежде всего, хочу поблагодарить природу за то, что она наделила вас таким красивым голосом, а затем Вас за уникальное умение использовать данное природой. Ваш чудодейственный голос магически влияет на меня, заставляет забыть все беды и печали. И хочется слушать и слушать вас, благодаря тем умным и великим людям, которые придумали радио. Теперь же радио наполняет душу радостью и светлым чувством благодарности за теплые слова, за удивительную интонацию голоса и за красивую, ласковую музыку. Я чувствую, что никогда не смогу расстаться с вами и буду с нетерпением ждать следующей встречи в эфире».
          Лена внимательно перечитала написанное. Все ли правильно? А ошибки? Где они, есть ли они? Она еще в школе страдала от своей безграмотности, а тут – двадцать лет прошло, как она нечего не писала, кроме всевозможных заявлений (чаще всего в милицию). Однако она решила, что письмо получилось неплохое. Можно переписывать начисто и отправлять. Лена поставила число, подпись, вложила письмо в конверт и заклеила его.
             На следующее утро она пошла на работу, прихватив с собой письмецо. Минут пять Лена стояла в нерешительности у почтового  ящика, в который раз перечитывая надписанный на конверте адрес. Потом быстро опустила письмо в ящик и стремительно убежала прочь.
            Потянулись рутинные дни, наполненные работой, но теперь она на крыльях летела домой, т.к. долгожданная тишина и покой в семье обволакивали ее душу блаженным чувством. Уже не доносились из окон их квартиры дикие крики и ругань, уже можно было спокойно посмотреть по телевизору любимую программу или фильм, не сжимаясь внутренне от закипающей ярости, когда пьяненький полоумный человек поминутно щелкает кнопками каналов или, играя на нервах и заметив свою заинтересованность, вовсе выключает телевизор. Но стоит подойти и включить его обратно, как в ход идут кулаки, и уже нет желания что-либо смотреть. Нет, не хочется думать о тех кошмарах. Хочется верить, что пришла нормальная жизнь. Та жизнь, которой и должен жить человек на этой земле.
           Еще одна скрытая любовь обнаружилась у Лены. Фанатичное увлечение радио. Она крутила ручку настройки своей старенькой «Серенады», еще советских времен выпуска, и сквозь хрипы и треск помех пыталась расслышать хороший эфир. Но нечего лучше Радио… она найти не могла. Может где-то что-то и звучало лучшее, но только в других городах и из других, более современных, радиоприемников, но ей нравилась именно эта радиостанция. Голоса этих людей, их стремление сделать передачи разнообразными и увлекательными, умение тут же отлично отрежессировать чье-то поздравление, восхищали ее. И вообще, радио притягивало ее своей простотой и проникновенность, но при этом увлекая праздничностью и разнообразием. Ей безумно хотелось хотя бы легонько прикоснуться к этому таинству. Лена с волнением вспоминала о своем письме Сергею. И ждала, ждала тот день, когда снова в ее комнате зазвучит этот голос. «А интересно, - частенько думала он, - какой он, этот человек? Как ему удается так замечательно придумать и провести свою программу?»  Но всякое долготерпение и ожидание вознаграждается. И пришёл день, когда она вновь услышала его. Но почему-то поздно включила радиоприемник и смогла услышать ведущего только в самом конце программы и всего только один раз. Её огорчению не было предела. Она корила себя за рассеянность и твердо решила в следующий раз обязательно включить радио с самого утра и слушать все, от начала и до конца. Чтобы  немного скрасить свою грусть, Лена во второй раз села за письмо к нему. Но особого труда в написании прикладывать не пришлось. Слова приходили на ум сами собой, выстраиваясь цепочкой в предложения и выражая её чувства и мысли, состояние души. Ей очень и очень хотелось разговаривать с умным и эрудированным человекам, она испытывала непреодолимую потребность в общении с удивительными и интересными людьми, пытаясь высказаться и сама. Лене хотелось  вложить всю силу своей души и всю накопившуюся и неистраченную любовь в письмо к этому незнакомому человеку, но вдруг полюбившемуся ей с первого звука его голоса. Она страстно желала одарить его, далекого и незнакомого, всеми теми разными чувствами, что полыхали в этот момент в её сердце. Как, откуда приходили ей на ум эти ласковые и красивые слова и фразы? Каким образом у этой, давно не писавшей и измученной жизнью, женщины все так плавно складывалось во фразы и предложения? Она понять не могла, но поток мыслей и чувств был нескончаем, будто прорвало старую сгнившую плотину, и в ее душу хлынула чистая и свежая вода, унося с собой застоявшуюся тину и грязь, и обнажая все природные качества, так бережно хранимые ею в течении этой долгой, казавшейся вечной, безрадостной жизни. И вся эта родниковая душевная чистота шквалом писем хлынула на нечаянного виновника сего эмоционального прорыва. 

                3.    

    Шли дни. Каждую неделю, по понедельником, Лена приникала к радиоприемнику и жадно прислушивалась к звукам его голоса. Но и музыка тоже волновала ее. Чужая, незнакомая, но красивая музыка наполняла душу неземной красотой, заставляя думать о Сергее с еще большей теплотой и писать ему изумительные письма фантазии. Но вдруг, в один из понедельников, его программа насторожила ее. И она поняла это же запись. Ей вдруг стало грустно. Лена поняла, что нет его в студии в этот момент. Конечно же, она не могла знать причину выхода его программы в эфире в записи, но эгоистическое чувство своей обманутости вдруг затуманило ей мозг и сердце, и она написала ему красивое, но очень жесткое и несправедливое письмо. И замолчала. Она продолжала слушать его, несколько раз порывалась написать ему, но что-то ее останавливало. И именно теперь до ее сознания дошли , что этот человек стало для нее не только интересным ведущим с отличным музыкальным вкусом, а кем-то большим. Но что это- большее – никак понять не могла . И каждый раз, слушая его голос, к горлу подступал комок и было невыносимо грустно. Прошел месяц, а она мучительно пыталась написать ему, но теперь уже ее останавливало время. « Быть может он и не заметил отсутствия моих писем, - думалось ей. – Мало ли кто пишет ему, чего уж помнить про какую-то там провинциалку». И от этих мыслей сердце горько сжималось.
      Приближалась весна, а с ней и первый весенний праздник - 8 Марта. Но для нее, в принципе, этот праздник давно не существовал. Даже трудно сказать, когда в последний раз ее поздравлял кто-либо с этим днем, кроме официальных, ничего не значащих, поздравлений для всех женщин коллектива, в котором она работала. Правда, сыновья еще пытались что-то сделать приятное для мамы. Чаще всего Коля рисовал для нее удивительные букеты. У этого парнишки присутствует изумительный талант художника. Лена обожает, когда он дарит ей свои рисунки.
      7 марта все суетились волновались, готовились к предстоящему празднику. Она же жила обычной повседневной жизнью. На работе произошла  заминка и их отпустили до двух часов дня домой. Кто не хотел идти, тот остался, но Лена, посмотрела на часы с радостью побежала домой: «Вот здорово, сегодня внеочередной раз услышу Сережку? Интересно, какая у него программа в среду?» – обрадовано думала она, и стремительно летела домой на крыльях счастливого ожидания внезапной встречи. Домой она прибежала, немного опаздывая, но его программа еще не зазвучала в эфире. Дома никого не было, и Лена тихонько устроилась у приемника, и с интересом ждала Сережиного появления в эфире. Через мгновение, он поздоровался со слушателями и сообщил, что в честь женского праздника выполнит заявки некоторых слушательниц. «Интересно, интересно, » -подумала она, и какое-то странное чувство, похожее на ревность, вдруг кольнула ее в сердце. Она почти не слушала музыку и все ждала, когда же он скажет о тех женщинах, которые ему дороги? Но программа подходила к концу, а он все рассказывал об известных певцах и группах. Лена немного успокоилась и только с сожалением смотрела на часы, на стремительно уходящее время, уносящее с собой звуки его любимого голоса. И вдруг.
     - А теперь я, как и обещал, выполню заявки наших женщин. Первая композиция прозвучит для учительницы из Минска…
      И зазвучала красивая музыка. А у Лены болезненно сжалось что-то внутри и стало как-то неуютно. Вселенная стала маленькой и узкой, она давила на нее, сжимала, не давала дышать. Горькое чувство забытости и не нужности заполнило душу, и вдруг в сердце стало пусто-пусто. Но музыка исчезла из эфира, уступив место его голосу.
      - Следующая композиция прозвучит для Елены Луценко из Минской области… - от неожиданности, когда в эфире прозвучали ее имя и фамилия,  она встрепенулась и со звуком «ах!» набрала в легкие воздух и дальше уже слушала не дыша.
      - Письма этой женщины помогают в трудную минуту. Удивительные, порой въедливые, они лишний раз подтверждают, что мы всё делаем правильно, что мы на верном пути. Спасибо, Елена. И для Вас прозвучит вот эта композиция.
       Музыка играла, а она, как неживая, сидела у приемника, прижав руки к груди, и смотрела остановившимся взглядом куда-то туда, во что-то такое, только ей ведомое. Потом зажмурилась и выдохнула: « Се-ре-жа!»  В это имя была вложена вся ее тоска и мука, которую она сама себе придумала. Осознание безграничного счастья закружило ее. Хотелось кричать на весь мир:
« Он не забыл меня, он помнит меня. Ему нужны мои письма?» Голос Сергея вновь возник в эфире, но только для того, чтобы попрощаться и сказать: «Счастливо». Что-то еще звучало в эфире, кто-то что-то говорил, но все звуки мира исчезли для нее. Существовал только его голос, любимый голос, произносящий ее имя и эти слова: «Спасибо, Елена!»
        «И у меня праздник, да еще какой?» - твердила она, торопясь назад на работу. Когда она прибежала на свое рабочее место, Лена застала женщин за импровизированным праздничным столом. Они стали приглашать ее, но она наотрез отказалась, с жалостью глядя на них: « Бедняги, для них праздник лишь за столом с горячительными напитками. Она никогда, наверно, не знали настоящего праздника души». И будто  прочитав ее мысли, одна из женщин возмущенно сказала:
       - Чего ты от коллектива отбиваешься? Ведь праздник! Кто ещё тебя поздравит, если не мы?
Лена счастливо рассмеялась нам эти слова, заставляя всех женщин вдруг замолчать и внимательно посмотреть на неё.
- А меня уже поздравили. И не так, как вы, а на всю страну. А может, и не только на нашу страну.
- Интересно, и как это?
- А очень просто, по радио!
- Кто же?
- Один удивительный и замечательный мужчина, мой друг! 
    На удивление, никто не стал отпускать плоские шуточки по этому поводу, только одна молоденькая девчонка сказала:
 - Повезло
  « Повезло? Это не то слово. Но как, как я почувствовала, что мне нужно было сегодня быть дома. Чья ж это добрая и щедрая рука привела меня к радиоприемнику, чтобы я услышала тебя, Серёжа?» - задыхаясь от благодарности и счастья, думала она.
И уже все мысли, все её чувства готовы были излиться на бумаге, в письме. Лена в уме складывала и перекладывала слова и предложения, стараясь в них вложить всё, чем жила в эти минуты, чем был для неё окружающий мир под впечатлением от переживаемых эмоций. Она старалась запомнить всё, что складывалось в письмо к нему в её сердце, чтобы, вернувшись домой, записать всё до последнего словечка. Она старалась не отвлекаться, чтобы не растерять драгоценные слова, что любовно несла домой в своей разгорячённой памяти. Едва переступив порог своего дома, она сбросила верхнюю одежду и тут же прошла к столу и лихорадочно стала записывать слова, чтобы успеть переложить на бумагу свои душу и сердце.
Впереди было четыре дня отдыха. Но её чувства не хотели утихать, дополняя письмо ещё чем-то новым к уже написанному ранее. Ей казалось, что письмо никогда не закончится, что поток мыслей и чувств захлестнёт её, а мозг не выдержит напряжения. Но в один из дней в эфире радио снова зазвучал Серёжин голос, предлагая послушать музыку. Его голос был спокойный и приятный, такой же, как и всегда. И она вдруг тоже обрела спокойствие, и это дало ей возможность дописать письмо. Теперь только одно тревожило её – невозможность отправить послание немедленно. «Ведь он не знает, что я его слышала? Ведь, наверно, думает, что его поздравление не дошло до меня? И всё равно, не смотря на это, он произнёс моё имя и сказал: «Спасибо, Елена!» - лихорадочно думала она, в сотый раз перечитывая бесконечное письмо.
Чтобы как-то остудить разгоревшийся пожар в сердце, в последний из праздничных дней Лена вышла из дома, положив в сумочку драгоценное письмо, и специально пошла к почтовому ящику, чтобы опустить в него запечатанный конверт.
 «Может, завтра с самого утра полетит к нему моё письмецо? Интересно, удивит оно его или обрадует? Но теперь я уже не буду так глупа, ни за что не стану прерывать с ним разговор».
Она подошла к почтовому ящику, достала из сумочки письмо, порывисто прижала его к груди и аккуратно опустила на дно ящика. Потом облегчённо вздохнула и медленно пошла по улице, ступая по таящему снегу и улыбаясь этому дню, этой весне и жизни в целом.

4.

А жизнь продолжалась, не останавливаясь. Весна бушевала в своих правах, иногда ещё сражаясь с неуступчивой зимой, но власть весны была неумолимой и непреклонной. Она полностью завладела душой Лены, облагораживая её.