Что случилось с Нией?

Я видел её, когда она была сокрушена, когда боль от разбитых надежд застревала в горле, подобно рыбным косточкам. В такие моменты она сворачивалась комочком на кровати, игнорируя даже меня. Я видел её, когда она счастливо мурчала себе песенки под нос, кружась и танцуя. Тогда почерк её был неровным, слова под конец строчки всё пытались взлететь.

Я менял форму. Сперва я был блокнотом на спирали, с мишкой на обложке. Во мне она рисовала корявых человечков: яркие линии, простые фигуры.

Я видел её ребёнком- с медовыми волосами по плечи и неловкой улыбкой. Однажды на день рождения ей подарили белого кролика. Она назвала его Льюисом. Моя малышка была в восторге. Она завязала ему на шею алую ленту, такую же, как у неё самой, и не выпускала питомца из ручек весь вечер.

После пожара старого дома я потерял то тело. Но она вернулась ко мне. Она завела толстую тетрадку, куда записывала свои мысли. Ту тетрадь она так и не закончила. Но это был далеко не конец. Я сбрасывал одну кожу за другой, моя чешуя меняла цвет, но суть оставалась неизменной.

Я видел её угловатым подростком. Еще не женщина, уже не девочка, новые чувства были такими сильными для неё… Она всё спрашивала: что ей с ними делать. А я не знал ответа. Я не мог ей помочь.

А потом она ушла.
Ния.
Ты больше не вернёшься домой?
Ты больше ничего мне не напишешь?
Ты теперь по ту сторону бытия?
Где ты сейчас?

В тот последний день ты написала мне: «Дорогой дневник, мне кажется, я схожу с ума. Я вижу на вершине холма огромную башню. Она сияет васильковым цветом. Я могу разглядеть каждый кирпичик, даже без очков. Но когда я смотрю не на башню, меня встречает знакомая размытая картина. Это же невозможно, правда!? Как я могу видеть так далеко, и в то же время не видеть?! Никто не видит ее, кроме меня. Я говорила маме и папе про Башню - они словно не слышали меня. Каждый день я наблюдаю за ней. Её сапфировый цвет становится ярче. Она зовёт меня…
Я не вижу другого выхода. Я должна пойти к ней. Я должна узнать.
Я…»

Ния писала эти слова, поглядывая в окно; закончив, она уставилась на синюю башню. Она закрыла меня и погладила зелёную обложку. Улыбнулась.
- Прощай, дорогой друг.

***
Её родители пришли в комнату. Они были такими редкими гостями здесь. Но не сейчас. Папа поддерживал маму за локоть. Она прижимала ладони ко рту, руки тряслись, а губы уже были красными: так сильно она их искусала. Она оперлась на подоконник. На секунду взглянула в окно. Крутые холмы, покрытые лиственным лесом, обрыв, море, - конечно, она не увидит Башни. Родной пейзаж обычно успокаивал ее, и ей так хотелось, чтобы это помогло и сейчас.

- Что с ней случилось?
- Её нашли на холме среди дубов. Судмедэксперты сказали, что на ней не было обнаружено следов от падения, или какого-то оружия. Она просто, - он запнулся, - мертва.
- Что-то ещё? – мама упорно пыталась казаться спокойной, хотя её подбородок дрожал.

- Да. В её руке был сжат неизвестный предмет. Синего цвета. По форме он напоминал кусок кирпича, но у нас в городе нет домов такого цвета. Сейчас они проводят дополнительные тесты.

Мама сломалась. Она плакала в открытую. Папа, тоже сдерживавшийся до последнего, всхлипнул и обнял жену.
Кажется…Ния больше не вернётся. Я кричал внутри: "Ну посмотрите же вы в меня, глупцы! Все ответы здесь !"
Я снова ничем не могу тебе помочь, Ния.