Прыжок в кроличью нору

Эмма взглянула на облака над головой. Белые, полупрозрачные облака. Они были пушистые и кругленькие, и Эмме сразу подумалось о котятах, играющих с сыром. С сырными мячиками. Девочка подумала о своём котике- Чико, который часто составлял ей компанию в наблюдении за облаками.

Рука потянулась к карандашу и блокноту. Несколько минут ритмичной штриховки, и вот Чико уже в виде облачного кота прыгает среди облачков.
Эмма убрала художественные принадлежности в сумку, расшитую фиолетовыми бабочками, и еще немного повалялась на весенней травке.

Но что-то в голове не давало ей покоя. Ей всё казалось, что она забыла о чем-то важном. Чтобы растрясти тревожащие мысли, Эмма поднялась с земли и пошла вдоль дубовой рощи. Сумка с блокнотом через плечо, на ногах любимые кеды, в глазах – бодрое любопытство.

Она проходила мимо самого старого дуба, гигант, он был в ширину несколько метров, высоко в его кроне пели птицы, и по форме он напоминал огромный неровный зонт. У девочки в голове ярко засветилась картинка: зонтик в виде дерева, и у неё руки зачесались, чтобы зарисовать эту идею в скетчбуке. Но тут её внимание привлекла огромная кроличья нора в основании корней.

- Я конечно, не Алиса, но мимо такого пройти не могу, - Эмма наклонилась и подвинулась поближе к норе.
Она вдохнула влажный подземный воздух и заглянула вниз. Чернота. Земля под руками девочки начала крошиться, бездна звала. Эмма успела только посмотреть на свои ладони, как нора поглотила её.

Но вместо того, чтобы упасть, Эмма проснулась у себя в кровати, в своей комнате. Гирлянда в виде цветочков над головой, телефон и фотография в розовой рамочке на прикроватном столике, возле головы – мурчащий Чико. Утренний свет пробивался из-за лазурных штор, на стенах нарисованные Эммой картины, в углу комнаты уютное мягкое кресло.

- Фух, - выдохнула она, взяла телефон со столика, чтобы написать «доброе утро» друзьям и посмотреть сколько ещё времени она может понежиться под одеялком.

Девочка и её кот дружно лежали, в тепле и уюте, очень довольные, потому что мало что может сравниться с утренним лежанием. Эмма даже задремала ненадолго, пока её не разбудил будильник. Нехотя, Эмма высунула нос из одеяла, потянулась раз, два, и недовольно бурча, выползла из уютного убежища.

Затем девочка заправила постель пледом лавандового цвета, открыла шторы, впустив ослепительный свет. Утренние процедуры- умыться, почистить зубы, расчесаться – Эмма делала на автомате, потому что, как и во сне, что-то ускользало от неё. Оделась, собрала сумку и надела значок с гербом школы. Она была готова идти.
Эмма заглянула на кухню и увидела завтракающих родителей.

- Мам, пап, я в школу!
- Эмма, подожди, - мягко начала мама.
- Нет, нет, я же опоздаю, - девочка с улыбкой увернулась от материнского поцелуя.
- Хорошо, хорошо, - мама, признавая своё поражение, подняла руки вверх, но на кончиках губах у неё пряталась загадочная усмешка.

- Покааа, - помахала дочь и вышла.
- Ты ей не сказала, -заметил папа, бросив взгляд на жену.
Мама рассмеялась.
- Я едва сдержалась от смеха, когда она сказала про школу. Дорогая моя глупышка, совсем забыла, что уже летние каникулы. Но да ничего, прогуляться ей не повредит. А то всё сидит у своих холстов, воздухом не дышит.

Эмма радостно торопилась в школу, ей не терпелось рассказать друзьям о её сне. Она проходила здание за зданием. Школа находилась не очень далеко от дома, поэтому Эмма позволила ногам спешно идти, а глазам – разглядывать любимый ей городок.

Дойдя до школы, она потянула на себя ручку двери, но та не поддалась. Эмма озадаченно уставилась на дверь. И тут взгляд упал на цветастый плакат, до боли знакомый. Плакат гласил «Хороших летних каникул ученикам и преподавателям!». В правом нижнем углу находилась крошечная подпись художника: кисточка, с вписанным в неё именем. И имя это было Эмма.

Девочка хлопнула ладонью по лбу. Ну конечно. Она нарисовала этот плакат на прошлой неделе, как она могла забыть об этом. Вот почему мама вела себя так странно: она нарочно не сказала ей о том, что Эмма балда, и что начались каникулы.

Расстроенно качая головой, Эмма пошла домой. Тревога от того, что она что-то забыла, всё возрастала. Как оказалось, это не было связано с каникулами. Но что это было, она не могла вспомнить. Горестно вздохнув, девочка огляделась, надеясь, что Муза вдохновения найдёт её в столь печальный момент и озарит идеей. Но Эмма нашла совсем не Музу.

На стене одного из домов было граффити. Толстые линии кислотных тонов, и рисунок обезьянки сбоку. Глаза Эммы расширились. Она вдохнула. Она слишком хорошо знала этот стиль. И в тот миг, когда она узнала почерк художника, она вспомнила, что забыла.

Она побежала. К дому Итана. В голове крутилась одна мысль:"Как я могла забыть про его день рождения!?". Лёгкие жгло от недостатка воздуха, глаза слезились от разочарования в себе. Наконец добежав, она остановилась, чтобы восстанавить дыхание.

Посмотрела на дом Итана и оцепенела. Он был коричневого цвета, совершенно чистый, ни одного граффити.
Но перед домом стоял он, Итан. Эмма легонько коснулась его плеча и выпалила, не глядя на него, так ей было стыдно:
- Прости меня, Итан, я совсем забыла про твой день рождения, но я обещаю, я приготовлю твой подарок, и он будет замечательным, только не сердись на меня особо, - она выдохнула.

Парень смотрел с недоумением.
- Мы знакомы?
Сердце Эммы упало. Она смотрела на Итана, не моргая. Это же он: растрепанные каштановые волосы, шрамик на щеке, его карие глаза, в которых Эмма столько раз терялась. Это был Итан. Но при этом он не знал Эмму.

Девочка попятилась. Шаг назад, ещё один, и вот она снова бежала. В глазах роились слёзы и больно жалили. Эмма бежала не разбирая, куда бежит, поэтому, когда споткнулась и очутилась на земле, она не особо удивилась. Она прижалась лбом к твёрдой поверхности и закрыла глаза.

Когда Эмма открыла глаза, всё опять поменялось. Она вновь была в своей комнате. В первую очередь она взяла фотографию со столика, лишь посмотрев на неё, она успокоилась. На снимке были они с Итаном, и Эмма улыбнулась.