Шведские мотивы-3

1.ВДОХНОВЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА.

Заседание Совета безопасности было назначено на полдень.  Но часы уже показывали 13:28. Большая приёмная Президента Фукина была в ожидании Хозяина.  Никто не знал, где глава государства, и о чём будет разговор.

Глава администрации Арсен Трескян, выдающий себя за Алекса Трескова, загадочно улыбался с видом человека осведомлённого обо всём, но не имеющего представления ни о чём. 

Он разумеется знал, насколько важна причина для вполне ожидаемого опоздания главы государства. Посмотрев на часы, он набрал на телефоне две цифры. Ответили сразу: «Моется.» Тресков облегчённо вздохнул: «Наконец-то!».

Клим Климыч тайно страдал недугом: никак не мог в последнее время сосредоточиться на повестке дня, не получив оргазма. Особенно, перед важными совещаниями. Тщательные обследования , проведённые академиком в области урологии Харитоном Залупиным, практически закончились позором: первый станок Империи отказывался подчиняться даже ему.

Помог, как всегда господин Случай. Лучший байкер России по кличке «Сухостой» был когда-то сельским фельдшером. Но дружба с Президентом возвела его в ранг городского «Хирурга». Как-то совершая очередное ралли в сопровождении пацанов, Фукин неожиданно исчез из поля зрения охраны.

«Сухостой» пригласил высокопоставленного дружка в свою скромную двушку. Их встретила юная  подруга по кличке «Бикса».  Приняв  стопочку холодненькой, Фукин решил попробовать свои силы с простым народом. «Сухостой» с «Биксой» вдвоём с двух сторон обслужили Президента по высшему разряду: облегчение наступило через 17 мгновений. Дело как раз было весной.

Мозги так просветлели, что на следующий день весь Запад стоял на ушах: взяли Абхазию. Вот таким вроде бы простым способом был найден выход из сложного политического тупика. 

Именно после этого открытия глава Ингушетии Тугрут Сакбетович Якшийоб был переведён в администрацию на должность консультанта.  Его юная племянница Шейла была зачислена в штат обслуживающего персонала. В свободное от процедур время она подавала Президенту завтрак в постель.

Именно Шейла ответила на звонок Трескова, аккуратно вытирая свои губы от следов маленькой, но шаловливой победы над Президентом.

Спустя восемь с половиной минут двери Малого зала заседаний широко раскрылись. Офицер охраны пропускал по одному: небольшой аппарат не оставлял даже миллиметра без внимательного осмотра. Когда все расселись по строго заслуженным местам, наступила тотальная тишина. Были слышны напольные часы, которые помнили ещё товарища Сталина.

Фукин появился неожиданно. Все вздрогнули. Но быстро успокоились: Президент выглядел отдохнувшим, довольным и интеллектуально беременным. «Садитесь, пожалуйста.» – обратился к собравшимся . Затем удивлённо посмотрел на спикера Парламента: «Зося Мордухаевна, почему ты села справа? Там должен сидеть министр обороны. Так нельзя, коллеги, нас же смотрит вся страна. Надо уважать чувства избирателей.»

Когда произошла важная рокировка, он жестом отпустил прессу и предоставил слово секретарю Совбеза Баранову. Речь шла о последнем совещании глав «пятёрки» в Брюсселе. Подведя итоги генерал Баранов заметил: «Таким образом, благодаря принятым нами мерам, Запад опять оказался у разбитого корыта.»

Президент тяжёлым взглядом поднял министра обороны. Тот было вскочил, но Фукин усадил его жестом руки. «Клим Климыч, думаю, именно сейчас надо срочно провести давно запланированные учения у берегов Аляски. И морально уничтожить этих трусов испытанием нового оружия.»

Окинув зал бегающими глазами, Фукин понял, что все ждут от него очередной крылатой фразы. И она уже вертелась у него в голове ещё там, в комнате отдыха: в момент вхождения  с тыла генерала Якшийоба и сопением его племянницы, стоящей перед ним на коленях. Он торжественно вскинул руку вверх: «На фига попу гармонь?» Зал замер. «Нам не нужны всякие там испытания. Надо брать...» Все дружно опустили головы от переполнившей их загадочности патриотических чувств. Президент завершил гениальную мысль: «...Минск!»

После аплодисментов, Фукин снисходительно отпустил всех. Затем добавил: «А ты, Максим Медков, задержись.» Подождав пока дверь закрылась за последним, он шепотом  приказал начальнику Сверхсекретной службы: «Предупреди нашего «Ленкоранца», чтоб затих на время. Он мне нужен там.»

Кристофер Домингес  выключил телевизор с ухмылкой.  Соединился по телефону с Вашингтоном: «Это я, Боб. Мне кажется, наша леди нуждается в помощи. Передай, что нам необходимо переговорить.»

Спустя десять минут на телефоне высветился брюссельский номер. «Привет, дорогая.  Что там у вас произошло? Почему отменили «симфонический концерт квинтета»? Голос Первой леди звучал почти беззаботно: «Этот неугомонный северный медведь опять вторгся в наш зоопарк. Пришлось отменить цирковой номер Европы»

Вошла Элеонора. На ней опять была юбка, короткая до неприличия. Кристофер оценил крутость ягодиц и растегнул ширинку: «Тут возникла проблема. Через день после вашего отьезда, мы обнаружили старую баронессу в тяжёлом состоянии. Врач подозревает отравление . Надежды тают на глазах. Подключилась служба.»

Элеонора капнула немного виски на возбуждённую головку и ловко облизала . Кристофер, хоть и вздрогнул от ожога, но всегда терял голову от этого эксперимента. Телефон выпал с рук. На том конце наступила пауза.

После щелчков Кристофер услышал  по спикеру чуть изменившийся тон: «Бедная баронесса. Мне лишь остаётся молиться. Все мы в руках Всевышнего. Мы возвращаемся завтра. Я свяжусь с тобой, Крис.»

Он стиснул ладонями голову служанки и заорал, как раненный лев: «Не буди во мне зверя!»  Первая леди поняла, что Кристофер в своём амплуа: «Послушай, Крис. Найди срочно нашего друга из русской масмедиа.»  Кристофер лёг на спину и расслабился: «Он в моей гостинице в Лос-Анджелесе. Ты хочешь с ним встретиться? Это же рискованно.» 

Раздался шум наполняющегося джакузи: «Нет-нет. Ни в коем случае. Мне лишь нужно, чтобы он помолился за баронессу. Она с ним мило общалась.» Отключив телефон, Кэтрин сняла с себя халат и вошла в ароматную пену.

Джозеф Лопес, глава сенатского Комитета по разведке присоединился к ней, держа в руке виски со льдом: «Слушания начнутся послезавтра. Я уже позаботился, чтобы все свидетели давали показания без участия прессы.»

Кэтрин правой ногой приподняла вверх его утомлённый станок: «Знаешь, милый, меня всё это не колышит абсолютно. Думаю, наши спецслужбы надо гнать пасти овец, если они не могут обеспечить надёжность даже гардероба Президента.» Затем пригубила его виски: «Тебе надо показаться урологу: ты меня сегодня просто разочаровал.»
 
2.ИМПИЧМЕНТА НЕ БУДЕТ.

Федеральная  дорога US-66 – это не просто одна из старейших скоростных магистралей в мире.  Она соединяет два города, навания которых навевают многим поколениям американцев пикантные мысли . Она тянется от Чикаго до Лос Анджелеса. Первый  звучит, как контрольный выстрел главаря мафии, а второй  - как последний оргазм богатой вдовы.

Этой славной дороге посвящён один из самых известных музыкальных шедевров 20 века: “Route 66”.  Кстати,  он и звучал  в исполнении Чака Берри, когда принцесса Мадлен удобно расположившись на заднем сиденье, наслаждалась кампанией молодого и вечно возбуждённого Теймураза Мамишвили.

В ранние утренние часы в  понедельник дорога всегда пустынна. И нога Теймураза нажимала на педаль газа совершенно беззаботно.  Не обращая внимания на глупейшее ограничение в 70 миль в час.

Взгляд российского журналиста время от времени переходил на зеркало заднего обзора. Но не для того, чтобы любоваться уходящей полосой пути, или изумительным пейзажем Калифорнии.  Его глаза пожирали ноги принцессы, оголявшиеся от ветра из открытых окон.

Принцесса, казалось, дремала. Но сквозь прикрытые веки с удовлетворением для себя отмечала неистребимый интерес импозантного гостя турнира по гольфу, организованного недавно её мужем. Мадлен прекрасно знала, как поддержать этот сексуальный интерес: Теймураз получал симпатичные кадры её тонкого белья. Но только отдельные кадры, а не весь сюжет сразу.

Зазвонил телефон, подключённый к спикерам. Это был Голубкин , резидент по округу Колумбия: «Почём сегодня огурцы из Ленкорани?» Ответ Теймураза последовал после небольшой паузы: «Мы не торгуем огурцами, сэр. Вы ошиблись номером.»

Вслед за этим в трубке раздалась незнакомая Мадлен мелодия  про запоздавший авиарейс. Но Теймураз понял: с  выездом придётся повременить.  Мадлен открыла глаза: «Куда мы так гоним, милый друг?» Теймураз улыбнулся: «Ваше высочество, Вы даже не представляете себе, как я спешу остановиться на обочине и пересесть на заднее сиденье. Только для того, чтобы насладиться Вашим ароматом».

Принцесса с хитринкой попросила уточнить: «Вы уверены, что это полностью удовлетворит Вас и мы сможем доехать до Hilton?» Глаза Теймураз были готовы выпрыгнуть из орбит: «Обещаю, дорогая. Готов поклясться на Библии!» Мадлен молча перекинула ногу на спинку его кресла, давая понять, что она не против.

В эфире продолжали звучать джазовые композиции одна за другой, когда губы Теймураза лично познакомились с её теплыми и гостеприимными малыми губами.  Лихого и опытного агента «Ленкоранца» нельзя было обмануть иммитацией желаний: он сразу понял, что эти сети изрядно соскучились по настоящей рыбке.

У Мадлен кружилась не только голова. Всё её существо извивалось под тотальным наслаждением плоти: «Милый, где ж ты был раньше? Мне так не хватало этих губ!» Её рука быстро разыскала «дружка», который судя по масштабам  давно находился  в статусе крупного  «неприятеля». Он властно  требовал внимания и ухода. Принцесса, встав перед  «исполином» на колени , даже не заметила, как калифорнийский ветерок задрал её юбку и выставил напоказ поистине королевскую попу.

Темураз был просто покорён: его ладонь не  могла остаться равнодушной к такой щедрости шведского трона. Мадлен между тем, по-хозяйски овладела хозяйством главы медиахолдинга. И чтобы предвосхитить возможное продолжение страстей, стянула с  него брюки вместе с бельём. В головокружительном  оральном танго с принцессой содержимое карманов Теймураза оказалось на полу и  под задним сиденьем.

Принцесса была способна свести с ума кого угодно своим неординарным талантом. И Теймураз уже был на грани эмоционального взлёта с последующим падением в бездну любви, когда в зеркале заднего обзора увидел на хвосте полицейскую машину, сверкающую всеми цветами радуги.

Она стояла перед открытым задним окном и очаровательной белой попой принцессы: «Офицер Глория Родригес, с добрым утром. Позвольте мне взглянуть на Ваши документы.» Теймураз быстро сообразил и подправил на груди сместившийся влево бэдж с аккредитацией Белого дома: «Можете звать меня просто Томас...я журналист, как видите... и мы спешим в гостиницу на Лонг Бич...»

Мадлен быстро спохватилась, опустила свою попу на сиденье и салфеткой прикрыла шаловливые губы: «Вы замечатльно выглядите, Глория!» Офицер полиции улыбнулась ей с пониманием: «У меня несколько вопросов к водителю. Вы можете не беспокоиться, мисс. С кем не бывает?» Её взгляд был прикован к орудию любви, которое даже уменьшившись в размере, продолжало привлекать внимание местной полиции.

Теймураз выскочив из машины в чем мать родила, стал поспешно натягивать на себя бельё, брюки под внимательным и даже заботливым взглядом Глории Родригес. Её напарник, сидевщший за рулём не спешил: как обычно, изучал биографию старенького, но всё ещё респектабельного кадиллака «Эльдорадо» 85.

Дождавшись, когда владелец приведёт себя в порядок, Глория подошла к нему близко, попыталась прочесть на бэдже название незнакомого медиахолдинга: «Гоп Стоп? Как загадочно! Но меня в данный момент интересуют водительское удостоверение и страховка. Кстати, Лонг Бич находится в обратном направлении».
 
Получив, что хотела, она попросила Томаса подождать и вернулась к своей машине. Минуты через три открылась дверь и нарисовался офицер с физиономией, обещающей долгий разговор. Пришлось даже открыть багажник. Начальник патруля майор Стивен Бакнер молча и бесцеремонно изьял камеры и другую технику: «Мистер Мамашвили, Вам необходимо пересесть в нашу машину и ответить на некоторые вопросы».

Наконец, у принцессы Мадлен появилась возможность  позвонить своей лучшей подруге, вице-президенту  Виктории Гудвин: «Привет, дорогая. Ты даже не представляешь, как дорого мне это обходится! Я в его машине. Как ты думаешь, где он хранит эту грёбанную флешку?» .

В Вашингтоне было восемь утра, и Виктория была не одна. Принцесса отчётливо слышала равномерное мужское дыхание. Затем шёпот подруги: «Подожди минутку, Бобби. Мне надо дать разьяснения, детка.»  Раздался щелчок, очень похожий на поцелуй и затем голос вице-президента: «Умница моя! Наберись терпения. Мне сообщили, что он её хранит в бардачке машины. Но иногда кладёт в потайной карман брюк.  Не торопись, тебе дадут достаточно времени, чтобы ты привела нас к победе.»

Мадлен перегнулась вперёд и открыла крышку просторного бардачка: «Я у цели,  подруга. Но ...разве твоего мужа звать Боб?»  На другом конце раздался хохот под шум воды. Второе лицо страны прошла в душевую: «Дорогая моя, если б я была бы с мужем, а не с губернатором вашей Калифорнии, твоя голая попа была бы на всех эранах и глянцевых обложках Америки. Ищи как следует, детка: в твоих руках сейчас судьба нашей великой родины.»

Поиски не привели к нужному результату. Мадлен устало плюхнулась на сиденье и та самая голая задница обожглась от нагретой под солнцем кожи. Трусики валялись на полу. Рядом с ними сверкали мелочи, вывалившиеся из карманов брюк Теймураза. А под передним сиденьем было нечто, похожее на зажигалку. И тут принцессу осенило: это же та самая злополучная флешка!

Теймураз был ошарашен: «Если речь идёт о превышении скорости, то я готов к штрафу. Нарисуйте мне тикет.» Полицейский посмотрел на него с натянутой улыбкой: «Я не сомневаюсь в том, что гость из России располагает достаточными возможностями для оплаты штрафа за невинный минет на заднем сиденье посреди скоростной трассы.» Теймураз принял мяч на своём поле: «Приятно иметь дело с профессионалом. Мы можем обойтись без церемоний.» И полез за бумажником.  Но его там не оказалось: уронил во время тех самых  оральных процедур.

Бакнер подозвал к себе напарницу: «Офицер Родригес, наш друг только что пытался предложить мне взятку» .Усадив Теймураза на заднее сидение, он велел напарнице отвезти его в участок. Как только полицейская машина развернулась и стала удаляться в сторону даунтауна, майор Бакнер сел за руль кадиллака: «Ваше величество, позвольте подбросить Вас домой.»

В подлень в Белом доме началось экстренное заседание кабинета. Президент выглядел не совсем адекватным: у него дрожала правая сторона лица, речь была невнятной и голос хрипел. Государственный секретарь, министр обороны и глава Службы безопасности переглянулись, не произнеся ни слова.

Вице-Президент Виктория Гудвин попросила тишины, приподняв ладон кверху: «Друзья, у меня состоялась беседа с руководителями обеих палат и лидерами обеих партий.  Общее мнение таково: у господина Президента есть шанс избежать публичной огласки и неминуемого импичмента. И я уверена, что сейчас и здесь мы услышим его собственный вердикт.»

Баронессу разбудила любимая крёстная. Мадлен была сегодня особенно восхитительна в белом пеньюаре с уложенными локонами и матовым от крема лицом.  Её рука нежно погладила Оливию: «Пора вставать, дорогая. Уже нет необходимости пугать всех своим  несуществующим диагнозом. Нас с тобой ожидают великие свершения.»

Оливия вскочила с постели так проворно, что чуть не уронила свою крёстную: «Неужели тебе удалось найти это неопровержимое доказательство?  Дай мне тебя расцеловать!» Спустя минуту таинственно спросила: "Ну и как он тебе на вкус?"  Мадлен тяжело вздохнула: "Какой-то странный закон Природы: короли сидят без работы, а у безработных королевский апетит." Баронесса прикусила палец.

С тяжёлым вздохом, понятным только Оливии, принцесса включила телевизор. CNN передавал последние новости из Белого дома. Оливия и Мадлен замерли: «Только что Арнольд Джейсон Фейкер сложил с себя полномочия Президента  и Верховного Главнокомандующего Соединённых Штатов Америки. На оставшиеся до конца его первого срока два с половиной года Президентом страны стала Виктория Гудвин"

Полицейский участок Центральной зоны Лос Анджелеса  напоминал муравейник. Оперативник ФБР Уильям Питерс повёл баронессу известным ему путём, минуя главный вход.  Она сразу узнала Теймураза, сидящего за стеклянной перегородкой. Билли с сожалением заметил: «Но среди его барахла не было того, что нам нужно. Видимо, ему удалось переправить в Россию.»

Оливия призадумалась: «Но мне кажется, мы должны пойти другим путём . Ведь речь идёт о ...» Уильям кивнул головой, давая понять, что лучше обойтись без имён.  Оливия ещё раз посмотрела через затемнённое с той стороны стекло. Теймураз выглядел тотально выжатым и обескураженным.

Оливия вспомнила любовную сцену в доме Кристофера Домингеса.  Её поразили тогда только три вещи: внушительного размера фаллос,  мигающая зелёным огоньком камера на краю умывальника и стоны Первой леди.

На следующий день самолёт Braathens Regional Airlines взял высоту строго по расписанию. Бизнес-класс был почти безлюден. За специально отгороженной ширмой летела импозантная парочка.

Стюрдесса была крайне неосмотрительна, когда вошла к ним с напитками без предупреждения. Теймураз Мамишвили и баронесса Оллсен дарили друг другу наслаждения в самой популярной в Швеции (да и не только) позе.

3. ВИРУСЫ СТРАСТИ.

На Лили легли дополнительные нагрузки в корпорации «Гарант» после назначения Мари Мориссон министром иностранных дел. Ей пришлось расширить штат работников, и по рекомендации Мари, она пригласила Джефа Крафта. Он идеально вписывался в планы кампании по внедрению инноваций.

Единственным недостатком Джефа было его любвеобилие. Он так и не добился благосклонности Мари, и теперь с первых дней в новом качестве не упускал случая, чтобы не закидывать удочек в адрес своего шефа – Лили. Его очередное предложение поужинать в фешенебельном арабском ресторане звучало привлекательно.

Но как только Лили опускала свои глаза на его брюхо и кривые короткие ноги, вся восточная кухня теряла свою экзотичность: «Идея хороша, Джеф. Но видишь ли, я предпочитаю коротать вечера в дамском клубе.» Судя по выражению его лица, для него это стало открытием: «Прости меня, я имел ввиду лишь скромную трапезу...» В это время раздался спасительный звонок.

Услышав знакомый тембр, Лили на минуту застыла от неожиданности: «Извини меня, Джеф. Это очень частный разговор.» Подождав когда за ним закроется дверь, она набралась храбрости: «Слушаю, мистер Грегори. Чем обязана?» Запах его одеколона и плоти стоял в её ноздрях, будто он переспал с ней только минуту назад.

«Надеюсь, не помешал. У меня возникли некоторые проблемы. И кажется, я смогу быть полезным для госпожи Мориссон.» Лили как будто окатили кипятком: «В таком случае, Вы не по адресу. Мари Мориссон теперь член правительства, и вряд ли нуждается....» Грегори перебил: «Но я хочу вначале узнать твоё мнение об этом. Не прогоняй меня...Даже если забыла всё, что было между нами.»

Беда была в том, что она не только не забыла, но и смогла избавиться от воспоминаний.Он был у неё первым. И он был бесподобен: «Я готова выслушать, если это так необходимо тебе.»

Уже стемнело, когда его Jeep сверкнул фарами. Она ответила включив и потушив огни машины. Он вышел с накинутым на голову капюшоном и плюхнулся на пассажирское сиденье: “Привет. Мне приходится соблюдать осторожность. У нас в Молдове произошёл переворот, я отстранён и обьявлен в розыск. Всё это долго обьяснять. Но я готов поделиться с тобой любой информацией, касающейся связей Урсулы Грин с Кремлём.»

Лили слушала его, пытаясь остановить волну эмоций. Голова не хотела слушаться тела. Мысли боролись с желаниями. Разум сопротивлялся похоти. От него исходил чарующий запах табака, тонкого парфюма и мужской силы. Не поворачивая лица к нему, она выдохнула: «Ты был в другой машине в прошлый раз.» Он сидел к ней боком и смотрел в темноту за окном: «Я сам был другим в прошлый раз. Но ты перевернула мою жизнь.»

Предательская рука легла на его колено. И натолкнулась на нечто твёрдое, зовущее и так долго ожидаемое. Их губы слились беззастенчиво и безрассудно.

Дверь почему-то долго не открывалась. Её рука дрожала, а он стоял, прижавшись к спине. Грегори первым понял, что она достала не тот ключ. Она открыла сумку: «Я не в силах....найди нужный.»

В темноте она чуть не споткнулась об тумбочку, стоящую у входа. Он хотел включить свет. Она почти крикнула: «Нет! Я боюсь... ты исчезнешь». На самом деле она боялась другого: после буйства в машине, она потеряла весь макияж.

Он раздевал Лили, словно новобрачную. Его губы едва касались шеи, плечей, сосков и живота. Она не хотела открывать веки, чтобы не проснуться от сказочного сна. Это происходило с ней несколько раз после их встречи в гостинице. Его дыхание подсказывало ей, куда коснуться его губы. Лили искала то, чего случайно коснулась  в машине. Её стон оповестил его о том, что она овладела им.

Её губы не верили тому, что он проник к языку. И только когда он добрался до гортани, Лили открыла глаза: это был не сон. Грегори в этот раз взял её лёжа боком к ней. Он входил бережно, заботливо и даже слишком нежно: «Бери меня...я так долго ждала тебя... Не надо церемониться....я уже была твоей, помнишь?»

Они не сомкнули глаз до самого утра. Приняв душ, Грегори стал одеваться: «Не хочу ложиться грузом на тебя. Ты меня вряд ли сумеешь найти. Но скажи мне, когда тебе позвонить.» Лили посмотрела на часы: это была пятница, восемь пятнадцать утра. Она поманила его пальцем и набрала знакомый номер.

Мари ответила сразу: «Никак не забудешь старых привычек, детка? Как всегда пунктуальна. Но я Брюсселе. Что нибудь важное?» Лили просунула руку под резинку его трусов и сжала в ладони головку: «Есть грандиозный план по свержению власти в Партии «Вперёд к процветанию» Мы можем сделать Урсуле предложение, от которого она не сможет отказаться.»

Мари была не одна: Майкл Уайт помогал ей застегнуть бюстгальтер. Она шлёпнула его по фаллосу: «Оставь меня на секунду: у меня важный разговор.» Майкл послушно двинулся в сторону ванной. «Насколько тяжела папка с документами? Урсулу невозможно взять на обычный крючок, детка. И кто он, твой благодетель?»

Лили опустила взгляд и увидела результат своего прикосновения: «Ты же знаешь, дорогая: мне ведь тоже нелегко  вскружить голову. То что я сейчас держу в своих руках, может взорвать Швецию, как ядерный взрыв. И эта бомба называется Грегори.»

Мари поняла, что Лили не будет поднимать её с раннего утра без серьёзных оснований. Она сняла с себя, так и не застёгнутый лифчик и медленно направилась в сторону ванной: «Верю, деточка. Ты меня так возбудила, что и моя ладошка хочет вкусить «бомбочку». Завтра вечером возвращаюсь. Подготовь документы.»

Майкл стоял к ней спиной и пытался намылить лопатки. Аромат женщины ворвался так неожиданно, что он не успел даже повернуть лица: её руки обхватили ствол с двух сторон. Её частое дыхание нельзя было игнорировать: «Ты должен меня взять здесь и сейчас, мой генерал. Иначе Швеция скоропостижно потеряет следующего премьера..

4.РОКИРОВКА АГЕНТА.

Бывшая Первая леди США Кэтрин Фейкер уже пару месяцев загорала в невысоких, но пленительных горах в окрестностях Загреба. Собственно говоря, она наконец-то вернулась к себе на Родину. Полностью игнорируруя звонки от мужа из Южной Каролины, она с помощью адвокатов оформила развод и чувствовала себя финансово независимой и всё ещё заманчивой дамой на выданье.

В следующем году намечались очередные выборы президента Хорватии и она предусмотрительно сменила свои координаты на девичьи: вновь это была сочная на вкус, томная на вид и нескромная в постели Катерина Бабич.

С открытой веранды её загородной виллы открывался изумительный пейзаж на столицу. Отпив пару глотков любимого «Амаретто» со льдом, Катерина перевернулась со спины на живот. Генерал Стефан Фалькович, недавно занявший пост главы Внешней разведки, знал толк в массаже: его руки вполне профессионально ублажали упругие ягодицы, ещё недавно сводившие с ума Президента великой державы. Он гордился тем, что сегодня эти фантастические «холмики» отданы ему в натуральном виде.

Сквозь солнезащитные розовые стёкла, Катерина не могла не замечать угрожающе растущий бугорок в брюках высокопоставленного массажиста. Ей стало неловко за свою непомерную строгость. Она только собралась протянуть ему руку помощи, как вошла Мерилин с телефоном в руках: «Брюссель, мадам. Вы просили соединить.»

Это был ожидаемый звонок: главнокомандующий войсками НАТО Майкл Уайт наконец-то решил ответить на её вчерашнее сообщение. Его голос заставил Катерину забыть о чувстве ответственности за массаж: «Спасибо, дорогой. Подожди меня в гостиной. Мы продолжим позже.»

Майкл решил, что обращаются к нему: «Я совсем не против, мисс Фейкер. И даже с большим удовольствием.» Катерине понравилось начало беседы: «Это я не к Вам, генерал. Хотя Вас я бы не держала долго в гостиной. Давно мечтаю поужинать с Вами. И для встречи есть достаточно основательный повод, можете мне поверить.»

Майкл вспомнил её волшебную грудь, про которую сочинялись легенды: «Вы меня так заинтриговали, что я готов лететь в Южную Каролину хоть завтра.» Катерина поняла, что в НАТО совсем перестали читать бульварную прессу и смотреть жёлтое телевидение: «Нет-нет, дорогой. Вам не предстоит так далеко лететь. Я давно в разводе и перебралась в Загреб. Это в двух часах от Вашего штаба.»

Личный вертолёт командующего приземлился в Загребе спустя пять часов. Генерала Уайта проводили в будуар госпожи Бабич в половине девятого вечера. Она была неотразима в открытом платье сиреневого цвета, под которым даже слепой мог различить возбуждённые от баловства соски, тонкую талию с девичьим пупком и осиротевшие без белья ягодицы. Майкл был сражён до начала сражения.

Они сели напротив и изучали друг друга в ожидании, когда обслуживающие официанты перестанут наконец надоедать своей вознёй. Оставшись вдвоём, словно по договорённости, отодвинули тарелки с салатом и взялись за бокалы. Певым нарушила молчание хозяйка: «Мы с тобой уже не в том возрасте, чтобы при частной встрече соблюдать протоколы. Не возражаешь против этого?»

Майкл поднялся и подошёл к её креслу: «Я летел два часа с одной мыслью: поцеловать эти пальчики, которые набрали номер моего телефона.» Она почувствовала, что кровь хлынула от груди до лобка: «Твой голос способен совратить даже школьницу. А я так давно не видела такого учителя.»   

Ужин был забыт окончательно, но с надеждой на продолжение. Майкл был приятно поражён своей наблюдательности: под платьем оказалось лишь то, о красоте чего он слышал из очень ограниченного круга уст.

Она оседлала его с королевской надменностью, с девичьей учтивостью и звериной страстью одновременно. Это было уникальное сочетание, с которым  Майкл никогда не сталкивался в прошлом. Её царственная грудь могла бы украсить обложки самых изысканных журналов любви. Ухоженные пальцы изящно ласкали молочно-розовые соски, достойные пера Микельанджело. Катерина сменила свой статус Первой леди, но гарцевала бёдрами, как юная империатрица.

Майкл ласково уложил её боком и не спеша попробовал овладеть возбуждённым аналом. Первые пробы видимо лишь раздразнили Катерину. Она ловким движением руки направила усилия генерала в правильном направлении: «Боялась напроситься, но я просто балдею от этой позы.»

Они кончили вместе. Шумно, расслабленно и эмоционально. На её глазах появились слезинки. Его голос охрип. Уже когда вернулись к столу, она посмотрела на него несколько по-другому: «Я благодарна тебе за эту ночь. Ты смог вернуть мне былую уверенность в себе. И я не хочу остаться в долгу. Пройдём в мой кабинет: там есть нечто, что может тебя заинтересовать.»

На мониторе он увидел самого себя. Совершенно голого, сидящего в постели. Медина показывала образцы классического орального секса. По спикеру был слышен голос Президента США. Затем была сцена в постели. И весь текст беседы по телефону.

Майкл почувствовал горячую ладонь на плече: «К моему большому сожалению это стало достоянием Комитета Сената по разведке. И только после этого они оставили меня в покое из-за утечки на заседании в Брюсселе.»

Он повернулся лицом: «Мне придётся подать в отставку. Но это не проблема. Я давно мечтал об отдыхе. Позволь лишь спросить: на кого работаешь?» Катерина села ему на колени и почувствовала, что он готов остаться у неё до утра: «Не беспокойся. Я была агентом влияния Москвы. Но скоро Москва станет агентом моего влияния. И хочу, чтоб ты был со мной.»
 

5.ПОБЕДА, РАВНАЯ ПОРАЖЕНИЮ.

Сьезд партии “Вперед к процветанию» ожидался через пару недель. Он обещал принести очередную бравурную победу бессменному  лидеру Урсуле Грин. Особый шик партийному празднику придавало недавнее назначение на пост министра иностранных дел Швеции исполнительного директора партии Мари Мориссон.

Портреты двух очаровательных дам уже украшали улицы и площади, буклеты, пригласительные и программы. Правление партии не жалело средств на рекламу, ибо через полгода  наступал период внеочередных  парламентских выборов. Победа на них обеспечивала Урсуле пост премьера Швеции на пять лет.

Обсудив детали предстоящих теледебатов, Урсула попросила Мари задержаться: «Хочу предложить тебе поздний ужин. Нам есть, о чём потолковать наедине в приватной обстановке. Тебе не кажется?»

Она уже давно намекала Мари на потенциальную близость. И безусловно под этим подразумевалось овладеть не только телом, но и делом: внешняя политика очень серьёзно могла повлиять на расстановку сил. Мари преднамеренно не отталкивала партийного босса. При каждой такой ситуации обнадёживала кокетством и возможным согласием. Теперь, после встречи с Лили, был именно тот случай, когда Мари смогла бы сама взять контроль над стареющей, одинокой, но амбициозной политической фигурой.

Она протянула руку к пачке сигарет. Глаза Урсулы легли на ложбинку открытой груди. Она услужливо дала прикурить. Мари жеманно затянулась, застегнула кофту и подарила ей благодарный взгляд: «Сегодня я могу быть в полном твоём распоряжении, дорогая. Но у нас у всех есть свои капризы, не правда ли?» Урсула оживилась: «Детка, я достататочно влиятельна и состоятельна, чтобы выполнить любой каприз.»

Мари потушила недокуренную сигарету с улыбкой: «Не сомневаюсь, милая. Но это не совсем то, что ты предполагаешь. Я не очень-то готова к новым для меня отношениям. И если не возражаешь, мы пригласим на  «десерт» буйного мальчика с большими желаниями. Думаю, мы с тобой можем позволить себе пошалить?» Урсула с глубоким вздохом откинулась на спинку кресла: «Ты оказалась даже более желанной, чем я могла себе представить. Надеюсь, он сумеет справиться с двумя тигрицами.»

Лили по звонку Мари быстро нашла Стива и вкратце обьяснила задачу. Автомобиль кампании «Гарант» ждал его в 8:30 и подвёз к загородной вилле Урсулы через сорок минут. Горничная провела его в сторону сауны.

После пары коктейлей Урсула не могла налюбоваться стройными ногами Мари, её упругой грудью  и шаловливыми бёдрами: «Ты просто прелесть,детка. Я так благодарна тебе за эту ночь. В случае моей победы на выборах я тебя озолочу в буквальном смысле слова.»

Мари погладила её по спине: «Я ещё никогда не получала столько ласк. И должна тебе признаться: тебе удалось подарить мне несколько фантастических оргазмов. Но скажи мне, ты же не собираешься ограбить казну, чтобы озолотить меня?» Урсула захохотала: «Какая же ты ещё глупая, хоть и стала министром иностранных дел. Для этого есть более серьёзные спонсоры, чем твоя вшивая кампания «Гарант»

Горничная доложила: «Мадам, прибыл гость, которого вы заказывали на «десерт». Урсула посмотрела на него взглядом хмельной и алчной самки: «Да он же совсем мальчик! Как тебя звать, деточка?» Стив смущённо стал раздеваться. Мари представила: «Это Стив. И он достаточно взрослый, чтобы нас с тобой не засудили. Но обладает редким достоинством.» Глаза Урсулы заблестели похотливым огоньком: «Раздевайся, Стив. И присоединяйся к нам. Мы жаждем напоить тебя. И даже  накормить.»

Стив стянул с себя брюки . Стало очевидно, что он серьёзно «вооружён». Дамы переглянулись со смехом. Урсула поцеловала подругу в шею: «У тебя потрясающий вкус: «десерт» просто отменный! Я твоя должница.»

Мари легла на спину, предоставив Урсуле право первой вкусить Стива. Но глаза мальчика были устремлены в знакомый ему райский треугольник. Мари взглядом позволила ему войти в неё своим языком и погладила его шевелюру. В наступившей тишине было слышно, как они втроём наслаждают друг друга в изысканной позе для троих.

Урсула еле отдышалась после близкого общения с молодым жеребцом. Мари велела Стиву окунуться в бассейн и ждать команды. Горничная разлила по свежему коктейлю и заперла за собой дверь. Мари, укрывшись плотенцем, притянула к себе уже порядком опьяневшую Урсулу: «У меня есть грандиозный план для твоей лёгкой победы. Правда, он потребует немалых средств.Сможем ли найти мощных спонсоров для этого?»

Урсула легла на её колени и коснулась губами  соска: «Даже не сомневайся. Есть человек всемогущий и самый богатый. Он вложит в мою победу столько, сколько я скажу.» Её рука накрыла второй сосок: «Его звать мистер "Царь". Ты догадываешься о ком идёт речь?» Мари затянулась сигаретой, прижала её голову к соскам крепче: «Ты меня возбуждаешь, детка. Кто такой «Царь?»  Лицо Урсулы стало похотливым до отвращения: «Это Фукин, глава России, глупышка. Но сейчас мне плевать даже на него ...я хочу тебя ....здесь и сейчас!»

Почти под утро Стив дождался, когда Мари пригласила его сесть на заднее сиденье машины: «Спасибо за работу, крошка. Дай-ка мне диктофон. И вот тебе на мелкие расходы.» В конверте лежала пачка купюр, легко тянущая на десять тысяч долларов.

Старший инспектор Управления национальной безопасности Эмма Волф только приступила к исполнению  новых для себя обязанностей после долгих лет службы в Комиссариате полиции. Правда, главная часть обязанностей была прежней: глава Управления Комиссар Освальд  Вальтер по-прежнему питал к ней более, чем служебные симпатии. Заканчивался обеденный перерыв, когда раздался звонок внутренней связи: «Зайди ко мне, детка. Я проголодался.»

Эмма посмотрелась в маленькое зеркальце, быстро сменила бельё , растегнула лифчик, распутила локоны и с чувством гордости за свою молодую грудь, вошла в кабинет шефа. Хотела было по-привычке запереть дверь изнутри. Но Комиссар с улыбкой остановил её: «Я действительно голоден. Но сначала позволь пригласить тебя на ланч.»

Они часто заходили в соседний бар. Там обычно в эти часы было немноголюдно. После ланча Эмма, получив инструкции, позвонила в офис партии «Вперёд к процветанию»: «Добрый день, госпожа Грин. Вас беспокоит старший инспектор безопасности Волф. Скажите, что больше устраивает:  официальная встреча в Управлении, или конфидельциальная беседа в Вашем офисе?» Вопрос был задан риторически и расчитан на дурака.

Урсула после вчерашней сауны чувствовала себя на вершине персональной победы. Она с большим одолжением пригласила инспектора сесть: «Чем могу помочь нашей благородной службе национальной безопасности?»

Эмма молча положила на стол листок со списком номеров банковских счетов,с баснословными суммами, адресами бенефициаров и датами трансакций. Все дороги вели к российским операторам. Урсула долго не могла сообразить, о чём идёт речь: «Но причём тут наша партия? И причём тут я?»  Эмма с улыбкой змеи дополнила: «Вызовите из приёмной свидетеля по имени Грегори Романо. Вы его должны знать.»

Когда он вошёл, цвет лица госпожи Грин заметно изменился: «Я с ним не знакома. И вряд ли могу принимать всерьёз его зведомо ложные показания. У меня нет никаких личных связей с Москвой.» Настал черед Эммы. Она поставила на стол диктофон и включила на нужном месте.

Наступила гнетущая тишина. Подождав пока Урсула приведет свои мысли в порядок, инспектор Волф вынесла вердикт: «У Вас есть большой шанс на пожизненный срок, мисс Грин.» Раздался хриплый голос Урсулы: «Что Вы хотите взамен?» Эмма вышла из офиса, оставив там Грегори: «Он Вам предложит единственно верный выход из тупика.»
 
6. ПОРА «СОЛИТЬ».

После многодневных неприличных дискуссий с применением рукоприкладства при закрытых для прессы дверях Совет Опасности ООН пришёл к неожиданному консенсусу. Конференцию о запрете применения отравляющих веществ против глав государств решено было провести в столице Северной Кореи.

Президент Фукин был крайне возбуждён, когда ему об этом докладывала шустренькая и проворная Ксения Стульчак. Она вот уже несколько лет представляла Россию в самом важном международном учреждении: «Вы себе не можете представить, Клим Климыч, каким образом мне удалось убедить этих пиндосов согласиться на Пхеньян!»

Президент  двумя пальцами пригнул её головку ниже: «Продолжай, Ксюша. Чуть левее возьми...» И спустя  минуту: «Вот это другое дело! Всегда бы так...с пиндосами.» Ксения на секунду оторвалась от главной темы: «Так ведь я им предложила  другой вариант – в Хорватии с участием бывшей первой леди.» Фукин стал чаще дышать: наступал момент истины. Госпожа Стульчак уже подготовилась: правый сосок был макисмально приближён к встрече фонтана карлика.

Наступила кремлёвская тишина перед громом и молнией. Ксения Стульчак достигла рекорда: 78 движений челюсти в минуту, когда наконец по всей стране пробили куранты, возвестившие весь мир об очередном свершении национального проекта. Минута в минуту.

Господин Президент отдышавшись посмотрел на часы: «Ну ты молодец! Не подвела, Ксюша. А теперь, садись и рассказывай...сначала.» Нажал на кнопку внутренней связи: «Найди мне главу  ГРУ.»

Генерал Гамзанов появился буквально через пару секунд: сразу было видно, что подслушивал за дверью. Фукин даже глазом не моргнул: «Садись, Русланбек Мастурбаевич. Только не так близко к Ксении... Неудобно ведь...Что могут подумать в аппарате?» Ксения демонстративно вытерла подозрительные капли на докладной записке и подвинула её к Президенту: «Там всё изложено в лучшем виде.»

Клим Климыч сразу ввёл генерала в курс реальной политики: «Изучи обстановку в Пхеньяне. Войди в контакт с тёщей  Мунь Сань Ханя. Она кажется, у нас проходит под именем «Неваляйка»? Генерал тут же поправил: «Наливайка». Но она скончалась ещё в прошлом году. Теперь мы пользуемся контактами с его женой "Нетоскуйка". Кстати, она уже возглавила Компартию  и неотлучно дежурит у постели Мунь Сань Ханя»

Фукин развёл руками: «Вот время летит! Казалось бы только на днях я ему пожимал руку, а он уже одной ногой там!» Повернулся к Ксении: «Как видишь, лучшего места для Конференции по применению яда, никто бы не мог предложить.» Ксения хихикнула: «По неприменению» Вы хотели сказать... Но впрочем, Вы как всегда правы.» Я завтра вылетаю обратно в Вашингтон, Клим Климыч. Какие будут поручения?»

Фукин порылся в левом ящике стола и показал ей фотку: «Запомни это лицо. Мой личный агент «Огурец». Русланбек Мастурбаевич тихо шепнул: «Ленкоранец». Президент хлопнул себя по лбу: «Вечно путаю его с "Помидором" из Рима." Гамзанов поправил: "Из Анкары" Президент махнул рукой: "Но неважно. Найди его и предупреди, чтоб был готов к вылету в Корею. "Нетоскуйка" убедительно просила. Видать, соскучилась по его  солёному огурчику!"»

Сойдя с трапа самолёта «Люфтганза» в аэропорту Атлантик сити в Нью-Джерси Ксения Стульчак быстро прошла по дипломатическому коридору в сторону телефоных рядов.  Время показывало семь утра. Сонный голос ответил через пять гудков: «В чем дело? Почему так рано?» Ксения ответила на пароль: «Ваш кобель заблудился.»

Виктория Гудвин, принявшая на свои хрупкие плечи тяжёлые полномочия Президента США только недавно, ожидала этот звонок: «С возвращением, дорогая. Жду тебя завтра к вечеру. Как насчёт шесть тридцать?» Ксения почувствовала, что кто-то дышит ей в затылок: «Обязательно, мадам. Но...кажется, я уже не одна.»

На неё смотрел мужчина со знакомым до коликов в попе лицом: «Неужели? Я только собиралась тебе звонить.» Теймураз с широкой улыбкой взял её под руку: «Ты же знаешь, горячая линия Посольства работает быстрее, чем летают самолёты.» Это был агент «Ленкоранец» собственной персоной.

Теймураз, как воспитанный джентльмен, уже забронировал  люкс в Ceasars Palace: “Кстати, я только что вернулся из Стокгольма. Ты даже не представляешь себе, кто меня опекал целую неделю! Сама баронесса Оллсен.» Ксюша раздеваясь у зеркала, пальнула в него вопросительным взглядом. Теймураз прижался к её ягодице: «Ты не в курсе? Ближайшая подруга и крёстная шведской принцессы Мадлен. Той самой, которая вот сейчас, сию минуту ублажает в постели ....кого бы ты думала?»

Ксения повернулась к нему лицом, погладила выступивший знаменитый «станок» и ответила с улыбкой зрелой тигрицы: «Дай-ка отгадаю! Думаю, кого-то из Белого дома. Не та ли это сучка, которая сдала тебя с потрохами калифорнийской полиции?»

Они сразу нашли общую тему, как только дошли до душевой. Ксения успокоила колики. Огурец вышел сухим из воды. И оба остались довольны полным взаимопониманием. 

Теймураз спал, как убитый. И Ксения прошла на балкон. В Москве был конец рабочего дня. Глава Сверхсекретной службы Максим Медков ответил сразу: «Привет, воробышек. Чирикай быстрее, меня ждёт фукашка.» Ксения на всякий случай заглянула в комнату и убедилась, что «Ленкоранец»  лежит в той же позе: «Огурчик созрел, пора солить.» И отключив телефон, пролетела на цыпочках в душевую.

Теймураз подождал пока услышит шум воды, набрал номер в Загребе. Катерина от неожиданности даже вскрикнула: "Ну наконец-то! Только не надо ничего говорить по телефону. Напиши в Твитере. И жду тебя через неделю." Когда Ксения вернулась, он даже не шелохнулся.

7. ТАЙНАЯ ВСТРЕЧА.

Кристофер Домингес был несколько  взволнован: получил сообщение о срочном созыве ежегодного капитула массонов. На сей раз местом проведения был обозначен один из его отелей в Нью-Йорке, куда он собственно срочно и прилетел.  От него не требовалось особых хлопот: достаточно было менеджменту обеспечить необходимые приготовления.  Но странным было отсутствие в сообщении хотя бы пары слов о цели нынешней, непредусмотренной  по времени встречи.

Было непонятно и другое. Великий Магистр Поль Бертран был недоступен: несмотря на преклонный возраст, находился в частном космическом полёте. Он его совершал всякий раз в полнолуние.  Возвращение ожидалось, вероятно, лишь к началу тайного  заседания.  Другие десять командоров скорее всего не обладали  полнотой информации, как и сам Домингес.

Слабая надежда оставалась лишь на единственную женщину в составе Центрального Правления Магии. Это была бывшая первая леди США, а ныне кандидат в президенты  Хорватии Катерина Бабич.

 Вошла Дэби Колби,  директор нью-йоркского Omni  Hotel и терпеливо встала у двери в ожидании приглашения сесть.  Кристофер  жестом велел налить виски, и набрал номер телефона в Загребе: «Привет, дорогая. Горю желанием встретиться в Нью-Йорке на следующей неделе. Надеюсь, не помешал? У тебя должно быть раннее утро.»

Катерина посмотрела на часы- было семь с небольшим: «Ты как всегда, застал меня в постели и нагой. Подожди минутку, выйду из спальни, чтоб не разбудить Майкла: бедняжке дала уснуть только под утро.» Она приложилась губами к утомлённому «малышу», прикрыла его одеялом, накинула на себя халат и вышла на застеклённый балкон: «Слушаю, милый. Думаю, ты звонишь, чтоб узнать подробности предстоящего застолья, не так ли?»

Кристофер внимательно рассматривал наряд директора отеля. Тонкая кофта кричала торчащими сосками о полной лояльности. Супер миниюбка откровенно призывала к ласкам. Мутный взгляд  Дэби не оставлял сомнений в готовности к самопожертвованию. Он  потянулся за виски: «Разумеется, крошка. Тебе не кажется беспределом, когда этот старый пердун Поль  чуть ли не с Марса распоряжается нами. Забывая при этом хотя бы из вежливости обьявить о меню.»  Виски перекочевали из рук в руки, а Дэби – прямиком на его колени: «Не люблю иметь дело с инопланетянами, ты же знаешь.»

Катерина зевнула и услышала шаги в спальне: «Понимаю. Но телефонная связь не самый удобный способ делиться рецептом любимого блюда.» Она почувствовала прикосновение чего-то твёрдого к ложбинке между ягодицами. Тут же овладела просыпающимся «шалуном»: « Единственное, что я могу сказать тебе сейчас, так это -  мы должны подготовить званый ужин для высокого гостя. И кстати, Поль тоже пока не в курсе: ужин созван мной. О деталях расскажу при встрече.»

Дэби пробралась рукой к святому треугольнику шефа и шепнула: «Я сейчас расстаю, как льдинка в виски. Дай мне его.»   Кристофер швырнул телефон на стол, включив его на  спикер и задрал  Дэби юбку выше сосков. Но не забыл при этом и  про собеседницу: «Я кажется, раздеваю твои мысли. Извини, что помешал Майклу взмахнуть утренней клюшкой.»

Катерина подарила нежный поцелуй  генералу, сжав в кулаке его долговязого «адьютанта»: « Ты раздел мои мысли донага, милый.  Видел бы эту «клюшку»! До встречи в Нью-Йорке. И найди время посмотреть последние новости из Москвы.»

Кристофер вначале в любимой миссионерской позе выслушал подробный отчёт Деби о готовности президентского номера к предстоящей встрече: не сходя с места на гостиничном диване. И только дождавшись кульминации бурного отчёта, он включил телевизор.

CNN был в своём амплуа: сыпал сенсациями, как градом в середине лета. Репортёр со знакомой физиономией дико вопил о танковой дивизии, уверенно пересекающей границу России с Белорусией. «Кажется, Фукин приступил к  своему обещанию взять Минск.» - подумал Домингес, когда  заметил красные бикини, торчащие из фужера с минеральной водой. Они напоминали красную звезду на башне Кремля.

В столице независимой республики Беларусь, стояла полночь, когда в лесной чаще в тридцати километрах от Минска в небольшой избушке затрещал телефон правительственной связи. Лука Ильич Петрушенко, уставший после плодовитой охоты, знатного ужина и баньки с Салимой из Бишкека храпел, как молодой самец после брачной ночи.

После восемнадцатого продолжительного гудка всё же ответил: «В чём дело, мать твою?! Неужели кто-то в полночь хочет повышения в должности?» С другого конца хихикнули: «Это я, Клим Климыч. Понимаю, что не дал тебе завершить святое дело. Но видишь ли, лучше ты услышишь от меня, чем из враждебных телеканалов. Мои хлопчики только что доставили братскому белорусскому народу гуманитарную помощь. Пока только одна дивизия. Но дикая!»

Петрушенко проснулся моментально: Фукин так по-хамски некстати  звонит только в Киев. Племянница коллеги из Киргизии, Салима вскочила голышом и испуганно захлопала длинными ресницами: «Вот дядя Аскар расстроится!» Лука Ильич зло посмотрел в её сторону и взглядом велел прибавить звук на давно включенном телевизоре.

Окончательно отрезвев от  услышанного с экрана, он робко спросил: «А зачем на броне-то, Клим? Мог бы  грузовики подогнать: ведь неудобно, вся Европа смотрит!»  Тот перешёл на бескомпромиссный тон: «Ты давай, не учи старшего брата,  чем соседей грузить. Скоро твою Европу я отправлю в жопу! Лучше собирайся: я тебя в Пхеньян приглашаю. Хочу лично обнять и даже приголубить.» Последнее,что успела Салима услышать,прежде чем нашла бюстгальтер и трусы,  это исключительно тонкий и изощрённый мат. Что означало: вся Киргизия осталась без белорусского картофеля.

Клим Климыч, крепко возбуждённый от разговора с Минском, хотел было вернуться на татами, где его ждал юный Егор, его новый спаринг-партнёр, но раздался телефонный звонок. Вначале подумал, что Лука Ильич хочет запоздало обьясниться в любви. Но на экране определителя значился нью-йоркский номерок. На проводе была его любимица Катерина Бабич: «Слава Богу, что застала тебя. Помнишь об экспертах-метафизиках ? Ты просил узнать о снятии проблем с простатой.  Так вот: стопроцентная гарантия восстановления потенции.»  Рука Фукина машинально опустилась к мошонке, которая изрядно испоганилась: «Что просят взамен? Только не лозунги! Ты меня знаешь: ни пяди земли русской. Даже за новенький станок!»

Катерина рассмеялась: «Ну и шутки у тебя, шеф. Разумеется, нет. Все по твоему принципу "цап-царап". Для меня лично важен – результат: я ведь так соскучилась!» Фукин услышал её тихий плач,  посмотрел в зеркало и не узнал себя, помолодевшего: «Давай детали. Когда?» Катерине открыли двери частного самолёта, приземлившегося в аэропорту имени Рональда Рейгана и она стала спускаться по трапу: «Вся информация будет у тебя на столе завтра в полдень.»

Лимузин подвёз её к назначенному времени.  В зале собрались все двеннадцать командоров Ордена. Все ждали возвращения на Землю Великого Магистра. Вертолёт воздушных сил НАТО  опустился на крышу отеля ровно без пяти минут двеннадцать ночи. Поля Бертрана встречал Кристофер Домингес. Вместе с Магистром из салона вертолёта вышел незнакомец в темном плаще, шляпе и с шарфом, закрывающим пол-лица.

Когда все расселись за огромным круглым столом, бывшая Первая леди  пригласила незнакомца сесть справа от себя. Затем поднялась со своего места: «Господин Великий Магистр, господа командоры. Добро пожаловать в Нью-Йорк и позвольте огласить два ритуала, которые нуждаются в исполнении. Наш Магистр, мой дорогой Поль, считает, что настало время ему уйти на покой. Таким образом, нам предстоит определиться с преемником. О втором ритуале я доложу позже.»

Первым взял слово старейший командор, глава корпорации непревзойдённых презервативов «Гарант» Макс Питерсон: «Думаю, выражу общее мнение: лучше нашей единственной дамы, никто не сумеет вести эту великую шхуну от пристани до пристани.» Каждый из сидящих согласно статусу приложил правую руку к левому плечу в знак согласия.

Катерина  кратко поблагодарила: «Для меня это высокая честь и тяжёлая обязанность.» Затем подошла в угол зала, припала на правое колено перед святыней Ордена, мощами основателя, казнённого в 16-м веке и произнесла слова клятвы.

После небольшой паузы она вновь обратилась к присутствующим: «Позвольте перейти к главному ритуалу. В известных  кругах замышляется преступление, равного которому История не знает. Готовится злостное отравление глав государств первой пятёрки. В силу необходимости соблюдения полнейшей конфиденциальности, я , как теперь уже Великий Магистр , буду  планировать  предотвращение гнусного заговора с каждым из вас в отдельности.»

Кристофер Домингес пригласил гостей на званый ужин, накрытый на крыше двадцатишестиэтажного отеля. Катерина, дождавшись когда все удалятся, задержала незнакомца: «Дорогой Максим, не думаю, что  есть необходимость задерживаться на ужин: у тебя немало дел в России. Имей ввиду, что Орден массонов остановил свой выбор на тебе не случайно. Наши эксперты уже много лет наблюдают за твоим карьерным ростом.  Мы уверены, что не ошиблись в выборе.»

Глава Сверхсекретной службы России Максим Медков слушал внимательно. Его цепкий взгляд был прикован к длинному декольте на черном платье Великого Магистра: «Благодарю за доверие, Ваше преосвещенство...» Она перебила его: «Теперь ты наш новый командор и можешь обращаться ко мне по имени.»

Его глаза засверкали: «Сочту за честь, Катерина. Но я знаю по роду своей службы  о чудовторной силе ...твоего....как бы выразиться?» Она  обнажила левый сосок и приложила его руку к нему: «Ты имеешь ввиду это?»

Максим судорожно припал к груди губами: «Да, божественная! Именно об этом я и мечтал! Теперь я почти уверен в успехе нашего дела.»


8.ЗАГОВОР ТЫСЯЧЕТЕЛЕТИЯ.

На 10:00  утра по нью-йоркскому времени было назначено  заседание Совета ООН по глобальной опасности. Оно было созвано по инициативе США. 

Виктория посмотрела на часы: было только семь с хвостиком. Мозги отказывались подчиняться воле: вчера ночью они с Мари знакомились долго, нежно и не спеша. Она оказалась не только изумительно развратной женщиной, но и потрясающе образованным политиком. С её подачи Генассамблея должна будет принять две важные резолюции.

Первая из них предполагала обьявить предстоящее столетие веком доминирования женщин в высших эшелонах власти. Исследования и опросы показали: во многих странах превалирует мнение, что большинство диктаторских режимов держатся на власти противоположного пола. Практически все эксперты пришли к выводу, что такой подход позволит уберечь цивилизацию от непредсказуемых политических преступлений,  криминальных вертикалей власти.

Проект второй резолюции квалифицировал  диктаторские и авторитарные режимы. Международному сообществу предлагалось согласно этим оценкам немедленно замораживать дипломатические, торгово-экономические и культурные связи с такого рода государственными образованиями. Сроки изоляции должны были определяться в зависимости от сменяемости режимов по итогам прозрачных и справедливых выборов.

Мари  спала рядом, свернувшись в клубок. Но открыла глаза от первого же прикосновения Виктории: «Извини, что разбудила тебя, детка. Но пора идти в душ, привести себя в порядок.» Мари положила ладонь на её руку: «Разумеется, дорогая. Спасибо, что разбудила: мне снился кошмарный сон.»

Виктория первой прошла в ванную и включила воду. Взглядом подозвала Мари: «Я без ума от твоей кожи. Она просто невероятно хороша.» Её руки развели шампунь по плечам и спине Мари,  ласково опустились к ягодицам. Мари прислонилась к стене и прикрыла веки: «До сих пор не могу поверить, что нам с тобой  посчастливилось так близко сойтись. Мне давно не хватало  такой как ты зрелой и сочной подруги, Виктория.»

Их губы сошлись  словно давно искали друг друга. Глаза пожирали с такой страстью, будто не насладились за всю прошедшую ночь. Пальцы дарили прикосновения к самым лакомым местам, возбуждая желания и взаимный зов.

Стук в дверь был неожиданным. Это была Катерина Бабич: «Простите, что некстати. Звонила, но телефоны недоступны. Мари, ты  просила меня дать тебе знать, когда наш пациент номер один проснётся после анестезии.»

Клим Фукин очнулся в больничной палате, где не было ни окон, ни даже форточек. Хотелось пить,  язык и конечности не слушались. На его слабый писк открылась одна из двух дверей. У порога стояли двое. Фукин с трудом узнал одну из них: это была Катерина Бабич . Рядом с ней стояла молодая и элегантная дама лет тридцати с небольшим.

Первой подошла Катерина. Он с трудом вспомнил, что она – некогда  завербованный им и внедрённый в США   агент под кличкой «Сиська»: «С добрым утром, гражданин Фукин.» Слух резануло обращение «гражданин». Значит, он уже не президент! 

Катерина подвинула стул для дамы, а сама продолжила: «Скоро ты станешь понимать, где находишься и что тебя ожидает. Знакомься: это новый Генсек ООН, Мари Мориссон. До недавнего времени – министр иностранных дел Швеции. Она хотела лично удостовериться в твоей  безопасности, целости и невредимости до начала заседаний международного суда в Гааге.»

Мари Моррисон аккуратно села, слегка обнажив ноги выше колен: «Позвольте задать Вам один вопрос, господин Фукин. Попрошу коллегу Бабич перевести на русский. Скажите, Вы добровольно согласились на урологическую операцию, или на Вас оказывалось давление?»

Клим Фукин начал вспоминать свой телефонный разговор с Катериной, который безусловно был записан: «Да, это было с моего согласия.» Рука невольно потянулась к мошонке. Катерина опередила его шок: «Ты стерилизован окончательно. Слишком много жертв твоего насилия и разврата  настояли на этом. И тебе известно, что  многие из них – знаменитости.»

Фукин почувствовал, как по его щеке покатилась слеза: «Понятно. Ну и ...чёрт  с ним! В Гааге это мне не понадобится всё равно!»

Она положила на стол последний номер российской газеты «Гоп-стоп» и включила телевизор: «В мире много интересного произошло за эти дни. Скоро тебя накормят, примешь душ и у тебя будет возможность пообщаться с адвокатом.»

Из новостей Фукин узнал, что в России его ждут с нетерпением. Но  лишь для того, чтобы линчевать без суда и следствия. Резолюцией ООН временным управляющим страной в период  на два года назначен Максим Медков. После этого Генассамблея  изучив ситуацию,  при необходимости возьмёт на себя организацию  выборов президента.

Предотвращённую  попытку Кремля отравить  глав сразу пяти ведущих мировых держав в Пхеньяне все без исключения СМИ называли не иначе, как «Заговором тысячелетия.»

ЭПИЛОГ

Начиная «Шведские мотивы» я ставил перед собой скромную задачу – заглянуть в душу тридцатилетней дамы в наш продвинутый век. Но не мог даже предположить, как далеко зайдёт моя затея.




КОНЕЦ.