Измена

В уютной гостиной, на широком бархатном диване, обнявшись, сидели двое – Андрис и его молодая жена Ланочка. Комната, медленно погружаясь в сумерки, приобретала мягкую неопределенность, вызывая в душе Андриса щемящую нежность. Он сильнее прижал к себе жену и стал осыпать поцелуями шею, глаза, губы.  – Хватит, хватит, -  засмеявшись, сказала она. - Так недолго и опоздать на самолет. – Да, действительно, - очнувшись от нахлынувших  на него чувств, проговорил Андрис.
В машине он почти не разговаривал, внимательно следя за дорогой. Говорила Лана, еще и еще раз напоминая ему, где что лежит, и как он должен беречь себя, пока она не вернется с гастролей. Андрис не вникал в то, о чем она говорила. Он уже тосковал без нее, хотя Ланочка  все еще была рядом с ним. А вернувшись домой, сразу же сел за партитуру. Завтра предстояла генеральная репетиция оркестра, и надо было успеть еще многое сделать. Время пролетело незаметно. От Ланочки пришло электронное сообщение, что долетела она благополучно, и что погода в Варшаве прекрасная. Андрис улыбнулся и посмотрел на фото, стоящее на рояле рядом с вазой с белыми розами, которые накануне он подарил ей. Это была его любимая фотография. На ней Ланочка была в панаме, весь нос усеян веснушками, и в руках букет белых ромашек.
Андрис опустился на диван и прикрыл глаза. Ему вспомнилось, как он впервые увидел ее три года назад, когда она пришла в его оркестр. На вид ей можно было дать лет 18, но на самом деле Лане уже исполнилось 25 лет. Эта была талантливая пианистка, лауреат нескольких престижных конкурсов. Ему нравилось все, что она исполняла, но особенно ей давались произведения Шопена. Он вспомнил, как однажды, в канун Нового года, Лана позвонила ему и пригласила встретить праздник вместе с ее семьей. Андрис растерялся от неожиданности и не сразу нашелся, что ответить. Она рассмеялась и сказала: «Никакие возражения не принимаются. Я сейчас скину Вам адрес», и повесила трубку. В принципе, ему ничего не мешало принять ее приглаше¬ние. Жил он совершенно один и Новый год всегда встречал в обществе двух своих друзей, таких же старых холостяков, как и он сам. Они брали на несколько дней путевки в санаторий и прекрасно проводили время, чаще всего в окружении милых девушек. А почему бы не изменить устоявшимся правилам? – подумал он. Правда, немного странно. Она слишком молода для него. Неужели он мог ей понравиться? Возможно. А, может, она пригласила его в знак благодарности? Он действительно много сделал для нее за этот год. Она, как говорят, была пианистка  «от бога», а он всегда был особенно внимателен к молодым и незаурядным личностям.
В назначенный час, Андрис с букетом белых роз и с бутылкой шампанского «Вдова Клико» позво¬нил в дверь которая мгновенно распахнулась перед ним. Было такое чувство, что кто-то ждал его звонка. На пороге стояла Лана в прекрасном вечернем платье. Андрис с восхищением посмотрел на нее.  В прихожую вышли отец и мать Ланы. Они мило поздоровались с Андрисом и пригласили пройти в гостиную. Он успел заметить, что родители Ланы были почти его ровесниками. В комнате стоял большой овальный стол, за которым сидели гости. Многие из них были хорошо ему знакомы. Вечер удался на славу. Гости музицировали, танцевали, шутили. В эту новогоднюю ночь Андрису приснился очень странный сон. Ему снилось, что он бежал по полю усеянному красными маками, а перед ним в воздухе парила почти бестелесная девушка, в прозрачном белом платье, за которое он  пытался ухватиться, но ему никак не удавалось это сделать. Вдруг девушка,  обернувшись, подала ему руку, и он в полном восторге полетел вместе с ней! Андрис открыл глаза и не сразу осознал, что лежит на своей кровати. Ему какое-то время казалось, что он все еще парит над землей. Весь день он был под впечатле¬нием своего сна. Идти или звонить кому-нибудь ему совсем не хотелось. Он включил телевизор и стал смотреть новогодний концерт венского симфонического оркестра. Дирижировал его давнишний друг Рикардо Мути. Зазвонил телефон. В трубке раздался голос Ланы: - « Я Вас не побеспокоила?»  - Нет, что Вы. Она некоторое время молчала, потом спросила: - «Могу ли я пригласить Вас на чашечку кофе?» - Обычно это делают мужчины, – сказал он, поэтому считайте, что это я Вас  приглашаю.
Они встретились на центральной площади возле собора и, не спеша, пошли в сторону улицы Авота в небольшое уютное кафе. Андрис заказал шампанское. Официант грациозно раскупорил бутылку и разлил шипучий напиток по бокалам. – За исполнение наших желаний, – сказала Лана и с такой любо¬вью посмотрела на Андриса, что у него перехватило дыхание. Весь вечер они говорили о предстоящем концерте, о будущих гастролях и многом другом. Андрис, не переставая, шутил, а Лана смеялась, как смеются только маленькие дети. Он смотрел на нее и понимал, что у них все только начинается, и был несказанно этому рад. Расставаться не хотелось. Пригласить Лану вот так сразу к себе он не смел. Выйдя на улицу, она взяла его под руку и, как ему показалось, слегка прижалась к нему.  Некоторое время они шли молча. Завернули за угол и вышли на проспект. Андрис остановил такси. Устроившись на заднем сидении, Андрис машинально назвал таксисту свой адрес и, спохватившись, хотел было исправить свою ошибку, но в это время Лана сжала ему руку, и он промолчал.
Нежность, которую он испытал в эту ночь, полностью перевернула всю его жизненную философию с ног на голову. Андрис влюбился и почувствовал, что теперь он в ответе за это хрупкое, неземное создание. Через месяц Лана переехала к нему, а в сентябре они поженились. Семейная жизнь, как ни странно, принесла Андрису много приятных неожиданностей. Ланочка, обожая своего мужа, старалась из всех сил окружить его комфортом и возможностью заниматься музыкой, не отвлекаясь ни на какие жизнен¬ные проблемы. В доме стало намного уютней, всегда был вкусный ужин после концерта. Жена следила абсолютно за всем: За его одеждой, за диетой, за тем, чтобы никто не беспокоил его в неурочное время. Он даже не задавался вопросом, когда она все это успевает делать. Ланочка не оставляла и свою концертную деятельность. Она довольно часто уезжала на гастроли, но всегда предус¬мотрительно оставляла все, что ему могло понадобиться в ее отсутствие. Андрис обожал Ланочку и очень скучал по ней, когда они вынуждены были расставаться.
Снова раздался телефонный звонок. – Я уже в гостинице, ложусь спать. Завтра в 10 утра у меня репетиция, вечером концерт. Пожелай мне удачи, любимый, -  прощебетала она. – Конечно же, я от всей души желаю тебе вдохновения, а все остальное, ты знаешь сама, приложится. Ты ведь у меня самая прекрасная пианистка в мире! - Она рассмеялась. – Завтра перед концертом я тебе обязательно позвоню. Спокойной ночи! - Он отключил телефон и пошел в спальню. Только теперь он почувствовал, как устал за день. Болела голова, и саднило горло. Уснул он сразу. Но ночью его разбудил кашель и боль в горле. Андрис почувствовал неприятный озноб. Неужели я заболел, подумал он. Да, видимо, где-то подхватил вирус. Утром он не смог подняться с постели. С трудом позвонил матери, которая жила в другом городе, и спросил, что ему выпить от боли в горле. Она очень всполошилась, зная его характер и неприспособленность к житейским делам. - Сейчас я позвоню своей сестре. Через час она приедет и поухаживает за тобой. - Андрис попытался уговорить маму никого не беспокоить, но это было просто бесполезно. Она приказала ждать Марго и повесила трубку. И, смирившись со сложивши¬мися обстоятельствами, стал ждать прихода Марго. Минут через 40  в дверь позвонили. Накинув халат, он пошел открывать. Голова сильно кружилась, и это заставило его держаться за стенку. Открыв дверь, он вместо Марго увидел молодую женщину. Удивляться не было сил.  – Я от Вашей тети. Я у нее работаю помощницей по дому. Зовут меня София. – А где сама Марго? – с трудом спросил Андрис. – Она так быстро не смогла бы приехать. А Вы, как я вижу, не в состоянии ждать пол дня.
Он не стал спорить. Вернее, у него не было сил даже продолжать разговор. София помогла  ему добраться до спальни, уложила в постель, аккуратно накрыла одеялом и ушла на кухню. В последую-щие полчаса она развернула такую бурную деятельность, что Андрис успевал только повиноваться и глотать таблетки и теплое питье. – Вы не переживайте. Я ведь закончила медицинский техникум, так что знаю побольше некоторых врачей.
Через час температура немного спала, и ему стало легче. София сидела у его изголовья и время от времени клала ему на лоб мокрое полотенце. – Это вода с уксусом, - сообщила она. - Вытягивает температуру на «раз и два». Мы в селе этим многих лечили.  – Вы откуда родом? – спросил Андрис. – Из Молдавии. - Село у нас красивое – мечтательно проговорила она. - Расположено высоко в горах, в Карпатах. Бывали там? –
Он не отвечал, не было ни желания, ни сил. Про себя Андрис подумал: « Вот стрекоза. Стрекочет и стрекочет». В это время София нагнулась и снова положила холодное полотенце ему на лоб. При этом она коснулась его грудью. Грудь была горячая и упругая. Андрис вздрогнул. Прошло несколько минут. Он с нетерпением ждал, когда она снимет полотенце с его лба. Наконец, она протянула руку и взяла полотенце, опустила его в миску с водой. – «А, вдруг, подумал он, она не прикоснется»? Ожидание было мучительным. Наконец, София отжала полотенце, нагнулась и бережно стала расправлять его на лбу Андриса. Горячая, упругая грудь просто уперлась в него. Андрис открыл глаза и увидел прямо перед собой прекрасные карие глаза, прямой тонкий нос и нежные, слегка припухшие губы. Она смотрела ему прямо в глаза и не убирала рук со лба. Он протяжно вздохнул. София нагнулась и медлен¬но поцеловала его в губы. Что случилось потом, трудно описать словами. Ничего подобного за всю свою жизнь Андрис не испытывал ни разу. Время остановилось. Он не понимал, происходит ли это с ним наяву или он умер, и все, что было запретным на этой грешной земле, вдруг стало реальностью. Проснулся он почти в полдень. В доме никого не было. Рядом с кроватью, на ночном столике, аккура¬тно лежали лекарства и стакан с водой. Андрис потянулся к телефону. Было два пропущенных звонка от Ланы. Он перезвонил ей. Говорил с трудом, горло все еще болело. Поздравил с выступлением.  – Что с тобой, милый? – с тревогой в голосе спросила она.  – Немного болит горло, но я пью лекарство. Не волнуйся, все хорошо. – Держись, через три дня я приеду. Целую.
Он отключил телефон и вздохнул с облегчением. Закрыл глаза. Что это было? Как я мог? Ему нужно было все обдумать, но думать совершенно не хотелось. Хотелось есть. Андрис вышел на кухню. С трудом сварил себе кофе, сел за стол и обнаружил на тарелке, покрытой салфеткой, еще совсем теплые оладьи. С удовольствием поел, лег в постель и опять уснул. Часы в гостиной пробили семь раз. Он открыл глаза и стал внимательно прислушиваться к звуку поднимающегося лифта, каждый раз пытаясь определить, не остановится ли он на его этаже. Через некоторое время, устав от этого глупого занятия, стал гадать – придет или не придет. Имени женщины, с которой он провел ночь, как ни старался вспомнить, не мог. Немудрено, думал он, оправдывая себя. Высокая температура и все такое…  Не до имени было. Наверное, было бы лучше, если б она больше не приходила. Но как раз в это мгновение в дверь позвонили. Андрис почти бегом бросился в прихожую. Он, почему-то  весь дрожал. « Наверное, опять температура поднялась» - на ходу подумал он. Открыв дверь, Андрис застыл. София стояла перед ним, как греческая богиня Афродита. Величественная, прекрасная, жгучая. Он отступил на два шага, пропуская ее. Она спокойно вошла в комнату. Андрис пригласил ее сесть. Ему было очень неловко от того, что он был в халате. София это поняла.  – Вам лучше лечь в постель. Вы еще не совсем поправи¬лись и дрожите. – Она слегка улыбнулась. Ее слова, почему-то сильно разозлили его. Повернувшись к ней спиной, он зашагал в спальню. София направилась в кухню. Через некоторое время она вошла в комнату и протянула ему стакан с теплым вишневым компотом. Он, как обиженный ребенок, не сразу взял его. София терпеливо ждала и с улыбкой смотрела на него. Потом села на кровать, прильнула к нему, и все началось сначала. Теперь все происходило более осознанно. Андрис даже не подозревал, что человеку может быть так хорошо. Он не хотел ни о чем думать. Не хотел ничего знать о ней. Он просто хотел любить эту женщину и никогда не расставаться с ней.
Прошло три дня. Приехала Лана. Андрис был уже здоров, но жене сказал, что все еще чувствует себя слабо. Теперь он смотрел на нее немного иначе, чем раньше. Не мог прикоснуться, не хотел лице¬мерить и мучить себя. Чувство вины не покидало его ни на минуту. Мысли были заняты только тем, где и когда он встретится с Софией. Пока ничего не удавалось придумать. Но постепенно все налади¬лось. Работа снова захвати¬ла его, Андрис нашел съемную квартиру, где они могли встречаться с Софией. Однажды, уезжая на гастроли, он позвонил ей, чтобы попрощаться. Она попросила его прийти хоть на час. К сожалению, времени действительно не было, и ему пришлось уехать, так и не увидев ее. Вернувшись через месяц, он из аэропорта позвонил Софии, но ее телефон был вне зоны доступа. Не заезжая домой, Андрис поехал к ней. Квартира была закрыта. Слава богу, у него был запасной ключ. Войдя в пустую комнату, он увидел на столе записку.
«Прощай любовь моя. Я уезжаю на родину. Навсегда. Прости, что не успела сказать тебе правду о себе. Я замужем и у меня двое сыновей. А вот сейчас будет трое. Я знаю, что ты не найдешь меня. Ведь тебя никогда не интересовало ничего, кроме любви. Адреса своего я в этом городе никому не оставила. Людям, с которыми я общалась, нужны были только мои услуги и ничего больше. А тебе я благодарна за неземную любовь, которую ты мне подарил. И за ребенка, которого я ношу под своим сердцем. София».
Андрис тяжело опустился на стул и заплакал в голос…