Справка

Когда я ловлю кота, чтобы засунуть его в переноску, жена крестит меня и говорит:"Да пребудет с тобой сила".


На улице бушевал тропический ливень, сверкали молнии, МЧС обещало град.
Иванов сидел у открытого окна и понимал, если до 23-00 ливень не закончится, то он останется без пива, а пива Иванову хотелось уже с утра, потому что день не задался. Ночью ему снился сон, что он герой рассказа Бабеля и вместе с первой конной армией штурмует Варшаву. И вот в тот момент, когда Семен Михайлович Буденный, сидя на желтой кобыле, зычно гаркнул "по коням" и махнул острой шашкой, Иванов и проснулся в поту. Стояла удушающая июльская жара Иванову захотелось пива, но надо было идти на работу. Он выключил ненужный уже будильник, сделал гимнастику, выпил кофе, съел яичницу, но все это время хотел холодного Жигулевского пива. На работе он тоже хотел пива. И когда сидел у компьютера, и когда его отчитывал начальник за ошибку в отчете, и когда забирал дочку из садика. Вечером же, после работы, когда можно было выпить пива, пошел устрашающий тропический ливень. Иванов вздохнул, закрыл окно, досчитал до ста, сел у телевизора и включил первый канал.


- Вы суши продаете?
- Продаем.
- У меня бесплатный талон на суши.
- Мы никаких бесплатных талонов на суши не делаем.
- Ну как, я сходила на голосование по поправкам и мне выдали талон на суши.
- Дайте-ка его.
Старушка дает менеджеру бело-сине-красный флаер. Менеджер его долго разглядывает.
- Это не наш флаер, это Планета-суши.
- Ну вот суши же.
- А мы Суши-вог, - продолжает менеджер.
- Какая разница, суши и есть суши.
- Это другие суши, идите к ним.
- Кругом обман, проголосуешь и все равно обманут, - старуха выходит из сушешницы и гневно хлопает дверью.
- Планета- суши есть на Китай-городе, - в спину ей кричит менеджер.


- Ну ты проголосовал?
- Нет.
- Почему?
- Устал.
- Ну ты же с 1993 года голосуешь.
- Вот поэтому и устал.


Я сижу у телевизора и жую домашнюю курочку с Центрального рынка Южного города.
- Доширак, Доширак, - кричат мне из телевизора.
Я доел домашнюю курочку и принялся за домашний творог со сливками и ялтинским инжиром.
- Ролтон, ролтон, ролтон, - вопят мне из телевизора.
Я доел творог с инжиром и добрался до жареной украинской колбасы с рынка Южного города.
- Сосиски останкинские, сосиски останкинские, - орут мне из телевизора.
"Ага, ага", - думаю я.


Понадобилось мне получить важную справку, и я побрел в администрацию нашей деревни. Из-за коронавируса всё было закрыто. Я с ужасом подергал дверь, и когда уже собирался уходить, дверь неожиданно открылась, и наружу вышла милая женщина. Я так опешил, что не знал, что ей сказать, но она сама спросила меня о моих потребностях.
- Мне нужна важная справка, - скорбно попросил я.
Женщина вздохнула и произнесла:
- К сожалению все важные справки дает только Центр в Городе, надо ехать в Город.
- А здесь никак нельзя?
- Никак, - ответила милая женщина.
- Понимаете, - продолжил я, - мне нужна очень важная справка и причем через три дня.
- Очень важные справки делаются через портал в интернете и только запись на прием занимает две недели. Ничем не могу вам помочь, - произнесла милая девушка и стала закрывать дверь на замок.
Я не знал, что мне делать, но тут вспомнил, что в моем рюкзаке лежит книга известного московского Поэта, я достал ее, протянул девушке и произнес:
- Вы знаете известного московского Поэта?
- Ой, да – это мой любимый поэт! – воскликнула любознательная милая девушка-любительница поэзии.
- Я дарю вам его книжку, тут и его дарственная надпись есть.
Девушка взяла книжку стихов, рассмотрела надпись и воскликнула:
- Так вы его знаете, вы его видели!
- Да, конечно, я не раз был на его подмосковной даче и пил с ним шампанское!
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, засунула книжку в дамскую сумочку и учащенно прошептала:
- Хорошо, я вам помогу.
Она вынула мобильный телефон и куда-то позвонила. До меня доносились лишь обрывки разговора «нет, нет на портале его нет, нет, нет, кода у него нет, да, да, самая важная справка, ну очень надо, очень, три дня».
Потом девушка положила трубку и произнесла:
- Вас будут ждать завтра в Центре Города в 9-30, возьмите маску и перчатки, если спросят про код, скажите «по списку», вы записаны на имя Иванова Ивана Ивановича.
- Спасибо, спасибо, спасибо, милая девушка любительница поэзии, - закричал я и расцеловал милую девушку любительницу поэзии.
Утром следующего дня я был у Центра Города. Путь мой был обыден и не заслуживает описания. Возле дверей я встретил разношерстную толпу. Все они были в масках и перчатках, как и я. Через определенное время дверь Центра открывалась и из нее выходила офис-менеджер и называла код. Владелец кода проходил внутрь, его температуру предварительно измеряли термометром.
Когда офис-менеджер вышла в очередной раз я незаметно подошел к ней и хотел войти в здание, но она преградила мне путь и спросила:
- Ваш код?
- Я по списку, - сказал я шепотом, как меня учили.
- На кого ваш список, - спросила девушка.
- На Иванова Ивана Ивановича.
Девушка выпучила глаза и пропустила меня. За мной же увязался какой-то странный южный человек с золотыми зубами с двумя тонкими женщинами в золотых украшениях. Он отодвинул меня плечом и ворвался в зал, побежав к ближайшему окошку, размазав меня по стене. За ним устремились женщины с золотыми украшениями.
Мужчина подбежал к окошку и стал кричать операционисту:
- Меня уже выгоняют в шестой раз, меня уже выгоняют в шестой раз, как вы смеете!
- У вас есть код? – спокойно спросила операционистка.
- Я цыганский барон у меня табор в 1000 человек и пять табунов лошадей, а вы меня в шестой раз!
- Вы зарегистрированы на портале, - спокойно спросила операционистка.
- Что за портал, - кричал цыганский барон.
- Вам смс с кодом приходило, - спокойно спросила операционистка и нажала тревожную кнопку.
- Я буду Путину жаловаться, - кричал цыганский барон, но вдруг из ниоткуда вышла охрана в шлемах и с пистолетами и больно вывела наружу цыганского барона и его двух женщин с золотыми украшениями, бросив их в асфальтовую пыль.
Я посмотрел на висящий на стене портрет Верховного Главнокомандующего, мне стало страшно. Некоторое время я в нерешительности стоял в центре зала, но потом все-таки подошел к окошку.
- Ваш код, - спросила меня операционстка.
- Я по списку, мне нужна важная справка- жалобно сказал я.
- Важная справка делается 10 дней.
- Ну мне надо сейчас, - заныл я.
Операционистка внимательно и бережно посмотрела на меня и стала куда-то звонить. До меня доносились лишь обрывки разговора: «да, да по списку, да да самая важная справка, сейчас, да да». Потом она положила трубку и взяла мой паспорт.
Некоторое время я глядел в ее нежное милое лицо с голубыми глазами. Пока я сидел и ждал, я заметил, как в соседнем кабинете чуть-чуть поднялись жалюзи. Кто-то издали разглядывал меня. Чувствовал я себя неуютно, у меня чесался нос и дрожали руки.
В конце концов операционистка протянула мне листок и попросила расписаться. Я поставил закорючку, схватил самую важную справку и стремглав выбежал на улицу.
Я стоял под ветвистым тополем и курил одну сигарету за одной. Потом меня отпустило. Я вздохнул и подумал: «Вот она сила русской Поэзии!»


Сижу на скамейке, пью кофе, подслушиваю разговор стариков, сидящих на соседней лавочке.
- Я всегда считал, что жизнь это хобби. Что есть что-то более главное, чем жизнь.
- Хобби, я и слова-то такого не знаю.
Оба старика скучающе рассматривают двор. Бьёт фонтанчик, бегают дети, кошки сидят, собаки лают.
- Всё искал чего-то, школу закончил искал, институт закончил искал, потом первая жена, вторая жена, потом дети, потом внуки.
- Ну что нашел?
- Что?
- Ну главное?
- Так нет главного, ничего нет, и знаешь легкость эта вдруг эта пропала.
- Хобби?
- Ну да, оказывается жизнь не хобби и она может закончиться.
- Интересно, что будет потом?
- Когда?
- Ну после хобби.
Не дослушал их. Встали они и побрели в Пятерочку.


На дачу к брату приходит покормиться 4 кошки. Трех он кормит, а одну гоняет.
- Ты за что кошку гоняешь, - спрашиваю.
- Представляешь эти три, - брат показал на черную, рыжую и белую, - проплан пожуют, посидят и уходят, а эта серая птичек ловит, проплана ей мало, мясца подавай.
Я вспомнил своего московского кота. При переезде в Южный город на природу он отказался от сухого корма и стал питаться только мясом с Центрального рынка.
Еще раз взглянул на серую хищницу, потом перевел глаза на кормушку с семечками, рядом с которой крутились синицы и коростели.
- Ну так природа, - говорю, - она же не много ловит.
- Мы должны подчинить природу человеку, - ответил брат.
В этом было что-то платоновское, из далеких страшных и притягательных 30-х. Покорители ДнепроГЭСа, Магнитка, герои "Котлована" и "Чевенгура".
Когда брат ушел в дом, а черная, белая и рыжая кошки разбрелись по участку, я тайно вынес серой хищнице кусок колбасы. Все равно она ночью дожует проплан из общей миски и поохотится на птичек и мышей.


Во дворе цветет жасмин. Вся плитка усеяна белыми лепестками. Сижу и смотрю на лепестки. Во двор выходит сосед и решает их подмести.
"Шырх-шырх", - шушрит метла.
- Не надо, - говорю соседу.
Сосед неожиданно останавливается и удивленно смотрит на меня.
- Если их не подмести, то в дождь они забьют ливневку, - отвечает сосед.
Грущу, отвечаю:
- Представь, что это лепестки роз и по ним в Иерсуалим въезжает Христос.
Сосед внимательно смотрит на меня, снимает бейсболку, вытирает пот со лба. Подходит ко мне, закуривает.
- Слава, ты не заболел, тебе нехорошо? - спрашивает.
- Нет мне хорошо, - отвечаю, - очень хорошо.
- А в семье всё хорошо, все здоровы?
- Все здоровы, - говорю.
- Может за пивом сходить?
- У меня вино есть, "Фанагория".
Некоторое время сосед о чем-то думает.
- Ладно, - говорит, - завтра подмету, Христос твой пройдет и подмету.
Уходит.


Я удалял из друзей, а ко мне всё приходили и приходили в друзья. Я удалял, банил, а ко мне все приходили и приходили. Я смотрел на их улыбающиеся лица, разглядывал фотографии и мемасики, удалял и банил, а они все приходили и приходили. Наконец я устал. Сел у окна, закурил. Мне казалось, что вот я сбежал из большого города в маленькую горную деревушке живу не тужу, но однажды и у этого горной деревушки построили АШАН и ИКЕЮ и проложили к ней асфальт и от этого мне стало страшно. Я пошел на кухню налил кофе, сел под виноградом и загрустил. Слезы печали текли по моему лицу. Вставало жаркое южное солнце, жук-носорог ползал в траве, чирикали птички, бродили коты и мне стало лучше.


- Аааааааааааааа, - слышится крик жены.
- Ты чего кричишь, - спрашиваю.
- Таракан, - кричит жена.
Бегу спасать жену, вместо таракана вижу огромного черного сверчка.
- Это сверчок, - говорю, - успокойся, он безобидный.
- Нет таракан.
- Нет сверчок.
- Если это сверчок, то почему он не поет? - разумно спрашивает жена.
- Он поет только за русской печкой.
- У нас есть камин, почему он не поет, это таракан.
Беру сверчка и засовываю в камин:
- Щас запоет.
Сверчок подмигивает мне, говорит: "Спасибо", - и исчезает в дымоходе.
Сидим с женой и ждем пока запоет сверчок.
- Вот видишь не поет, - говорит жена, - это был таракан.
- У него стресс, он не может петь в такой обстановке, завтра запоет.
Ложимся спать, жена ворочится, ей не спится, наверное из-за сверчка ей снится полчища тараканов.


У меня очень умная газовая колонка. Вот например утечка газа или сажа скопилась и всё, моя хваленая немецкая газовая колонка говорит нет, у нее срабатывают датчики, горячая вода не течет. Надо вызывать мастера, чтобы он прочистил колонку, устранил утечку, перезагрузил датчики и только после этого эта немецкая тварь начинает работать. То ли дело русская газовая колонка. Утечка газа - похер. Сажа - похер. Залили водой соседи - похер. Сила. Мощь. Разгильдяйство.


Мой телевизор сбоит. Слетают все каналы и остается лишь один ЛДПР. Когда я вижу Владимира Вольфовича, то понимаю - пора переустанавливать каналы. В моей обычной жизни мне такого маячка не хватает. Вот вдруг видишь что-нибудь и это означает, что наступил Апокалипсис и пора перезагрузить мозг. Нажал кнопку, побежала строка перезагрузки, нажал ОК и вот тебе новый мир без дибилизма и идиотизма.


Иногда из Южного города я с тоской слежу за погодой в Москве. Сегодня вбил в Гугл. Показало 74 градуса. Не фига себе, думаю. У нас в Южном городе 36. Я представил испепеленный Кремль и Красную площадь, мэра Москвы, сидящего в фонтанах ВДНХ, вокруг него таджики с опахалами. В Москве-реке сварилась рыба, в ИКЕА фрикадельки готовят на солнце, Останкинская башня расплавилась и растеклась, исчезла мобильная связь, жители Москвы прячутся в метро, исчез коронавирус, дымится асфальт, ангелы поют алилуя. Потом пригляделся внимательно: это фаренгейты. Перевел в уме. Получилось 25 по Цельсию. Ну ничё, нормуль


С утра ужасное депрессивное настроение, все серое, унылое, дождь.
Говорю жене:
- У меня ужастное унылое настроение.
- Почему, - спрашивает жена.
- Все серое, унылое, - говорю.
- Ты очки протирал, - спрашивает жена.
- Нет, - отвечаю.
- Ну иди протри.
Пошел протер очки. Вроде отпустило. Светлое всё, солнышко, радость.


Читаю рекламу: "Достойное предложение из шести букв". Неужели, думаю, это уже он


Я знаю этот штырь. Хозяин гаража использует его как подпорку для ворот, когда выезжает автомобиль. Штырь торчит на полтора сантиметра, и в принципе в нем нет ничего страшного, если бы он не торчал на тропинке, которая ведет к моему съемному дому в Южном городе. Первый раз я споткнулся о штырь ночью зимой, но так как зимой обувь толстая и надежная, то ничего плохого не почувствовал, просто немного чертыхнулся. Потом споткнулся во второй раз во время ливня и чуть не упал. Почти шесть месяцев мое тело хорошо помнило урок. Стоило мне приблизиться к гаражу, как моя походка становилась прыгающей, я высоко задирал ноги, смотрел на землю, видел штырь и обходил его. Но проблема в том, что я порывист. Сегодня я шел с Центрального рынка и нес парное молоко, творог, сыр и вдруг увидел, как около моей калитки сидит неизвестный мне кот. Я позвал его «кис-кис», но он не приблизился. Тогда я решил сам подойти к нему и налить в пластиковую плошку молока, но в этот момент мой палец в кожаном сандалии почувствовал жестокий удар, и я растянулся на тропинке. Молоко, которое я нес коту выпало из моих руки и разлилось. Неизвестный кот подошел к нему и стал его невозмутимо лакать. Жена, стоявшая на балконе, охнула. Я полежал и медленно встал с земли, осмотрел опухший палец, пнул здоровой ногой штырь, погладил кота. Потом весь вечер лежал и думал, что мне делать со штырем. Сначала я решил его спилить, но у меня не было болгарки. Потом я решил его забить, но у меня не было молотка. Жена предложила более радикальное решение – сменить дом. Я осмотрел дом, в принципе он мне нравится. Потом я понял, что я не южный человек. Я не умею ругаться. Поэтому я пошел в магазин и купил оранжевый пластиковый светящийся треугольник, который поставил на штырь, чтобы его было далеко видно даже в ночи. Дворовое ПДД.


В Южном городе всего одна проблема, что делать в отпуске, если до моря 30 минут на такси. Зачем отпуск, если ты постоянно ощущаешь себя в отпуске. В Москве я отпуск полгода планировал, рассматривал карты, строил планы, шастал по интернету, заранее покупал билеты. Мечтал, дрожал, рассматривал фотографии места, куда поеду. Здесь все это бессмысленно. Сегодня я весь день страдал. У меня первый день отпуска. На работу из-за этого не пошел, и поэтому не знал, чем себя занять. Сварил кофе, посмотрел футбол, помучил кота, поругался с женой, посочинял, почитал, побродил в фейсбуке и все равно еще 5 часов не знал, чем заняться. У меня впереди еще 13 дней ада.


Оказывается у котов должна быть очень широкая миска, чтобы они при еде не касались краев усами, их это нервирует. Поставили коту вместо пиалы - блюдо. Он стал на радостях сжирать в три раза больше корма. Раньше корм мог неделями стоять, а сейчас кот его тут же съедает и еще требует. От греха подальше убрали блюдо и вернули пиалу.


Ты убил, ограбил, изнасиловал?
У тебя возникло чувство стыда?
Чувство стыда, откуда оно берется и как с ним бороться!


Я психопат. Вот стоит у меня автоплатеж за квартиру. Когда приходит смс о выставленном счете, я лезу в интернет и проверяю счет. Когда деньги списываются, я лезу и проверяю, та ли сумма списалась. Потом я смотрю в другом месте, не осталась ли у меня задолженность. Слава - меньше страхов, больше пустырника!


Я стоял под козырьком рабочего здания и смотрел на тропический ливень Южного города. Потоки воды катились по проезжей части, заливая машины до дверей. Ливневка не справлялась, и вода уже начала проникать в переход, откуда, как тараканы, хлынули люди, прятавшиеся там от дождя, но улица встречала их Армагеддоном, а зонты не спасали. Некоторые смельчаки сняли обувь, закатали брюки, приподняли юбки и шли прямо по этому потоку, благо день был теплый, тридцатиградусный.
Мне казалось, что я одинок и брошен в своей тростниковой хижине на берегу Индийского океана где-нибудь в Юго-Восточной Азии. Вот сейчас сорвет крышу, мою рыбачью шхуну унесет в открытое море, и я останусь без крова и средств к существованию.
Но в то же время мне казалось, что так и должно быть. Чтобы правильно жить, тебя и должно унести в открытое море, потому что только там можно понять, зачем всё это и к чему.
- Сигаретки нет?
Я очнулся. Рядом стояла девушка.
- Чего? - спросил я.
- Я, говорю, сигаретки нет? - переспросила она.
Я полез мокрыми руками в карман и нащупал пачку сигарет. Пока доставал сигарету, она расплылась от воды, достал вторую, она тоже размякла.
- Да, - сказала девушка, но сигарету взяла, прикурив её от моей зажигалки.
Какое-то время мы стояли плечом к плечу и смотрели на воду.
Потом девушка бросила недокуренную сигарету в поток и шагнула в ливень, мгновенно промокнув. Я поежился и пошел за ней. Я шел за девушкой но не чувствовал сырости, похоже что-то грело меня, какая-то магия и радость.


Жена собрала Иванову на работу
Туесок с обедом
И перекрестила его.
Иванов вышел на улицу,
Тяжело дыша из-под маски.
Никто уже не носил масок,
Но Иванову казалось,
Что в маске он выглядит красивее.
Маска скрывала его второй подбородок
И подчеркивала его мужественное лицо.
Иванов шел мимо цветущих садов.
Иванов шел по трамвайным путям.
Иванов шел по проспектам и площадям.
Иванов осторожно перебирал ногами и думал,
Что жизнь циклична.
Что придет время
Даже самым забытым идеям,
Что мир стоит на четырех черепахах и трех слонах,
Что завтра будет зарплата,
Что море синее, а солнце желтое,
Что надо починить на кухне кран.
Туесок и оловянная ложка
В оранжевом пакете
Бились о его толстые ляжки.
Иванов понимал, что туесок и жена
Это самое лучшее, что есть у него.
И от этого ему хотелось,
То ли плакать, то ли петь, то ли курить.
Иванов сел на лавку,
Достал сигарету
Закурил и запел:
"Ла-ла-ла-ла".


- Лети в Москву, лети в Москву, лети в Москву
- Нет, нет ни за что там ковид.
- Там всё разрешили, там всё отменили можно лететь, ты же соскучился тут в Южном городе по Москве.
- Нет, нет, а вдруг на меня чихнут в метро?
- Там все в масках.
- А вдруг меня заденут в магазине?
- Там все в перчатках.
- А электрички? А такси?
- Нет, нет мы всех победили, лети в Москву, мы тебя ждем!
- Я боюсь.
- Не бойся, ковид не опасен.
- Ага 8500 заболевших в день.
- А выздоровевших? Ты видел сколько выздоровело?
- Я боюсь.
- Ты трус.
- Иди к черту.
- Сам иди к черту.


- Алё? Это ЖЭК?
- ЖЭК.
- Мне нужна справка.
- Мы рады, что вам нравятся поправки.
- Какие поправки? Я говорю мне справка нужна (плохая связь).
- Какая справка? Вы за поправки?
- Какая поправка, я здоров, я ничем не болею.
- А зачем звоните? Звоните в больницу, ковид жуткая штука!
- Я здоров, мне справка нужна!
- Так всё-таки вы за поправки?
- Блин, мне нужна справка, что я не переделывал квартиру!
- Поправки не квартиру переделывают, а конституцию!
- Какую конституцию, у меня нет конституции, у меня квартира!
- А у нас конституция!
- Вы забрали мою квартиру?
- Мы ничего не забираем, зачем нам квартира больного ковидом, еще заразимся?
- Я здоров! Дайте мне справку!
- Плохая связь, позвоните по вотсапу!
- У вас же нет вотсапа! Дайте справку!
- Ну хватит, мы уже все в ЖЭКе поняли, что вы за поправки, спасибо, гудбай.
Кладут трубку.


"Тираж предыдущей нашей книги про енотов разлетелся за считанные часы, и мы решили издать новую книгу про енотов. Стоимость публикации - 1000 рублей с автора за страницу".
"Да", - думаю, - "немудрено, что тираж вашей книги разлетелся за считанные часы, если публикация в ней стоит 1000 рублей с автора за страницу".


Иванов сидел в пустой однокомнатной квартире и мучительно размышлял, когда это началось. Может двадцать пять лет назад, когда его впервые напечатали в районной газете или тридцать лет назад, когда он впервые поехал на фестиваль молодых дарований города Сердцепольска. Нет, наверное, раньше. Он рассматривал фотографии бросившей его жены и выросшей дочери, пропавшего кота, разглядывал последнюю сосиску в холодильнике и мучительно вспоминал, когда все это началось.
Ему хотелось вернуться в этот момент и все перевернуть, предостеречь себя юного от выбранного пути, от тех страданий и разочарований, которые выпатуд на долю Иванова.
И вот он вдруг вспомнил Любочку Петрову из 5-б, белокурую девочку, в которую были влюблены все мальчики его школы. Иванов не отличался отметками и физическими данными, но когда Любочка встряхивала волосами, когда поводила плечиками, в душе юного Иванова происходил жар и ему казалось, что он умрет без Любочки.
Иванов долго думал, как понравиться Любочке и как-то раз проходя мимо киоска «Союзпечати», увидел открытки со стихами, и в этот момент Иванов понял, что должен совершить: написать стихи!
В тот вечер он заперся от родителей в своей комнате, включил настольную лампу, взял шариковую ручку и большими буквами на тетрадном листе вывел: «СТИХИ». Потом немного подумал и подписал: ЛЮБОЧКЕ ПЕТРОВОЙ. Потом, немного поколебавшись, он написал:

«Моя любовь дотла горела
И я готов ее нести».

Первые две строки Иванову дались легко, но, когда дело дошло до третьей строки, юный Иванов замер, потому что третья строка должна была рифмоваться с первой. По крайней мере так всегда было на новогодних открытках, которые приносил в их дом Дед Мороз. Иванов помялся, а потом решительной рукой вывел:

«От Любочки душа потела».

Увидев, что написал, Иванов испугался, потому что слово «потела» появилось непроизвольно. Душа у Иванова никогда на самом деле не потела, да он и не знал, что же это такое – душа.
Иванов подумал и исправил третью строку:

«И чтобы Люба вечно пела».

Это уже было лучше, но смущало слово вечно. «Можно ли вечно петь», - спрашивал себя юный Иванов. В конце концов он преодолел сомнения и дописал четвертую строку

«Любовь могу произнести».

Он еще раз перечитал получившиеся строки.

«Моя любовь дотла горела
И я готов ее нести
И чтобы Люба вечно пела.
«Любовь», - могу произнести».

С некоторыми сомнениями, стихи Иванову нравились. Тогда он их подписал «Иванов» и вложил в блестящий конверт, как на праздник.
Утром Иванов пришел в школу заранее. Его бил озноб и сжирала нерешительность. Постояв в дверях, Иванов вошел в пустой класс и положил конверт на парту Петровой. Он уселся на свое место и с дрожью в коленках стал ждать прихода Любочки.
Когда она вошла в класс, все расцвело в глазах Иванова. Мир преобразился и заиграл. Запели птицы, а заоконная зима превратилась в лето.
Петрова взяла конверт, повертела его в руках, обвела глазами класс (вокруг шумели, бегали, прыгали и плевались дети), потом раскрыла конверт, достала тетрадный листок и углубилась в чтение. Прочитав написанное, Петрова неожиданно заплакала и побежала к учительнице с криком: «А Иванов стихи пишет». Класс замер, послышались легкие смешки.
Учительница, ничего не понимая взяла у Петровой тетрадный листок и прочла написанный Ивановым стих. На какое-то время воцарилась гнетущая тишина.
- Ну что ж, не Есенин, конечно, но ничего, - сказала учительница Татьяна Ивановна и погладила Петрову по голове. Та неожиданно затихла, а у Иванова от стыда запылало лицо.
Утром он пошел в библиотеку и спросил неведомого Есенина. Библиотекарша посмотрела на Иванова странно, но том выдала.
Сейчас бы с высоты своих 50-ти лет Иванов бы отобрал у юного Иванова этот зеленый квадратный томик, он бы ни в коем случае не позволил юному Иванову его читать, но тогда юный Иванов пришел домой, заперся в детской и до позднего вечера читал Есенина и вот тогда все и началось, тогда все и началось.
Взрослый Иванов вздохнул, доел сосиску, сел к компьютеру и настучал на клавиатуре:

«К тебе как снег бегут года
Но жизнь прекрасна иногда».