Невидимое

Не доехав до деревни двести метров, машина остановилась под крутой горкой. Глинистая непроезжая дорога уходила вверх, а потом вправо, где и начинались первые избы. Был конец апреля, уже смеркалось. Вечер опустился сухой, но прохладный.
- Обойдём деревню слева и посмотрим, что за ней. Кажется, там за холмом спуск, овраг, может быть там и течёт река.
Судя по карте, это крупное село, с большой центральной улицей. Но первые же дома оказались нежилыми. Окна без рам чернели, а там, где ещё остались стёкла, поверх набиты доски. Некоторые постройки вовсе уж не избы, а бревенчатые сломанные ящики. Покосившиеся, будто безногие, с обвалившимися боками. Тесовые крыши прохудились, дыры в них тёмные и рваные.
- Чувствую себя немецким солдатом, входящим в опустевшее, полусгоревшее село. Жители, видать, ушли с партизанами, - сказал парень с лёгкой улыбкой.
С полуторагодовалым малышом на груди, невысокая, Зина шла следом. На лице её усталость и тихая радость.

До приезда к селу, ещё утром они уже успели побродить по лесной чаще, усыпанной голубыми и белыми первоцветами. По лесной дороге поначалу шли легко, вокруг стоял прозрачный лес, листья только начали пробиваться. Кабаньи и лосиные следы лежали по колеям, петляли, уходили в чащу. Сначала одно, а теперь и другое дерево перегородило путь. Всё чаще нужно было обходить огромные ветви, стволы, брошенные ветром и временем на землю. Малыш забавлялся, прикрывал личико, а мама наклонялись, чтобы ели не поцарапали ему щёчки.
Спустя полчаса пути дорога оборвалась, начался небольшой спуск, и затем путников встретил тупик – неглубокое на вид, но без конца впереди, и раскинувшееся в обе стороны вправо и влево болото. И здесь лежали ещё многие-многие вырванные из почвы сосны. Корни, облепленные землёй и мхом, стояли ребром, выше двух человеческих ростов. Их обходили, будто заборы.

А сейчас они уже шли по деревенской дороге, когда-то бывшей улицей. В один заброшенный дом парень решил войти, прислонив охотничье ружьё к стене наклонившегося, как от непреодолимой усталости, сарая.
Везде пусто, лишь обрывки обоев, поваленные фрагменты мебели. Половых досок почти  не осталось, разнесли-развезли их в другие деревни, для других домов, ещё живых.
С высокого деревенского холма открылась уже седеющая, покрытая тенью приближающихся сумерек долина. Глаза стали искать блеск воды, но её не было. Не было даже болотца или луж, которые могли остаться после таяния снега в полях. Река будто высохла, куда-то ушла, ускользнула, вместе с ушедшей из деревни жизнью.
Между селом и этой самой впадиной возвышался ещё один бугор, уже издали похожий на курган. Впадины, ямы в нём говорили, что холм этот древний. Уже давно, судя по поросшей в ямах густой сухой траве, в нём рылись, и, может быть, что-то нашли искатели-копатели.
Ощущая трепет и уважение перед этим местом, взошёл парень на курган.
- Наверное, иду по костям, - думал он.
Постоял, огляделся на деревню, на поднимающуюся за ним девушку, с сыном на груди. Уже не хотелось ни о чём говорить. Они прошли бугор и по  склону большого деревенского холма пошли вдоль низины, где, кажется, всё же проглядывался тёмный ручей.
- Там остатки деревянного мостика!
Мост был уж совсем просевшим в болотистый, илистый ручей. На крупное бревно были наколочены поверх доски и жёрдочки. Теперь части моста, впитавшие тёмную воду, почти срослись с почвой и кустами. Ни к нему, ни за ним, уже давно не вела тропинка.
Диких охотничьих птиц не слышно и не видно. Через мелкий березняк они снова поднялись по косогору, но уже с другой стороны деревни. Сколько было времени, сколько его уже прошло – не чувствовалось и не хотелось знать.
- Он показывает, что здесь когда-то паслись лошади, - серьёзно говорит спутница. Малыш без тени улыбки, указывал то в одну, то в другую сторону, иногда ухал как сова, а в другой раз изображал крик уток. Ещё давно мальчик научился не только узнавать многих животных, но и пробовал издавать их звуки.
Захотелось и поверилось, что этот мальчик правда видит что-то невидимое вокруг. И это невидимое, живое, стало приближаться и вставало где-то неподалёку.
- Как будто кто-то наблюдает за нами.
Ощущалось присутствие раскинувшейся по склонам, по низине, по околицам деревни тихой силы. Силы слушающей и наблюдающей.
А глаза наивно искали электрический свет, силуэты в ещё застеклённых окнах. Искали фигуры, движения в открытых, без заборов дворах. Искали и тонули во всё темнеющем небе и устилающей холм сухой траве.
Они прошли другой стороной села, вновь вышли к уже на многие годы безлюдной улочке и спустились к машине. Низко-низко над уезжающими пролетел вальдшнеп.

апрель 2013