Жених

Электричка  спешно глотала людей. Отяжелела, взвизгнула и двинулась с места. В вагоне вожатые - студенты Педуниверситета, юные, модные, держались уверенно и важно. Медсестра застенчиво оглядывала Зару.  Ей с трудом верилось, что такая молодая – и уже врач. 
- А вы  работали в этом лагере? – спросила  Зара у медсестры.
- Да, в прошлом году.
Зара  пододвинулась к окну. Синяя полоска моря становилась шире и ярче.
- Видите вон те домики? – медсестра пальцем указала на розовые крыши недалеко от моря.
- Да, вижу.
- Это лагерь. Следующая остановка наша.

Директор лагеря сообщила, что дети приедут завтра утром.
- Готовьтесь! – брякнула директриса и хлопнула в ладоши. Вожатые задумчиво побрели  к отрядным  корпусам. Зара с медсестрой направились к медпункту. Они прошли мимо столовой, мимо театра и   хозяйственных построек.  Благополучно миновали тутовое дерево и дошли до  окраины лагеря. Медпункт был большим и светлым с хорошим деревянным крыльцом. Рядом тутовник сочными мазкими пульками целился в ступеньки крыльца. Под деревом вертелась длинная упитанная фигура, тянула руки к веткам, чмокала перепачканными губами. Круглое лицо испуганно перекосилось, когда увидело Зару с медсестрой.  Фигура юркнула за ствол тутовника и притаилась там. 
- Андрей!  Андрей! Ты чего там прячешься? Не узнал, что ли? – Медсестра весело подмигнула Заре, - Это сын сторожа. Слабоумный, но добрый парень. Дети его любят. Вечно он возле них вертится. Они дразнят его, а он доволен.
Андрей удивленно  разглядывал Зару.
- Она   врач. Не бойся... Будет  лечить, если заболеешь. 
Андрей покраснел, заулыбался. Потом вдруг сорвался с места и скрылся за хозяйственными постройками. 
- Что это с ним?! – удивилась медсестра, - Не помню, чтоб он кого-то так стеснялся. 
Зара пожала плечами. Подошла к тутовнику, а он неожиданно сделал метку на ее щеке. 
«Спасибо, деревце! – Зара спешила оттереть фиолетовое пятно на лице, - Это ты так здороваешься?». 
Тутовник в ответ рассмеялся. Зара вздрогнула. Из-за ствола выглядывали низкий лоб и узкие глаза. Это Андрей вернулся и наблюдал за Зарой. Его рассмешило пятно на щеке девушки. Зара строго посмотрела на парня. Он смутился и опять убежал. 


Через несколько  дней до Зары дошли слухи, что в лагере  Андрея называют ее женихом. Он часто бегал к медпункту, заглядывал в окна, пялился на Зару. Подходить к ней боялся. Зара не обращала внимания на Андрея. Что-то в глубине души подсказывало ей, что не нужно быть ласковой и разговорчивой с ним. Его маленькие глазки обволакивались странной задумчивостью в присутствии Зары. Если она появлялась где-то на территории лагеря, Андрей бросал все и бежал к  ней. Интересно передвигалось его грузное тело. Руки в карманах брюк, поднятые плечи и шаркающие ноги, плохо сгибающиеся в коленных суставах.  «Зара! Зара! Зара!» - радостно кричал он и резко останавливался неподалеку от нее. 


У Андрея был очень хороший аппетит. В столовой он съедал за раз две-три порции. Жадно глядел в рот детям и мычал от восторга, если они отдавали ему свою еду. Но когда заходила в столовую Зара, Андрей удивлял всех. Он переставал есть. 
- Дурачок, а влюбился по-настоящему, - сказала  как-то вечером медсестра.
- Но почему именно в меня?! – возмутилась Зара. 
- Потому что дурачок. Один Бог его поймет.
Зара обиделась и  вышла на крыльцо. Медсестре сделалось неловко. 
- Пойдемте на дискотеку, доктор. Нам нужно быть там. Потанцуете тоже, развеетесь. Тут некоторые интересовались вами. Спрашивали, почему вы такая серьезная и есть ли у вас жених. Нравитесь вы не только Андрею...
- А зачем спрашивают?  Ведь  я  здесь чуть ли не с первых дней при женихе. Нечего спрашивать!
- Ну, Зара... Не обращайте внимания на всякие сплетни! 
- Вы идите. На дискотеке одной медсестры хватит. А я в медпункте останусь. 
Медсестра вздохнула, покачала головой и пошла на танцплощадку.


«ААААААА! Глаз вытек!!! Глаз вытек!!!» - кричали разные голоса, с десяток кулаков тарабанили в дверь медпункта. 
Зара уснула. Ей  снилось,  что ходит она по горам и толпа страусов за ней следом. Птицы галдят и водопады гремят. Зара посмотрела внимательно на один водопад и вдруг поняла, что это не поток воды, а огромный жидкий глаз свисает с горы. 
Зара вздрогнула, вскочила и босиком побежала к дверям.
Толпа ввалилась в медпункт.
Андрей окровавленную руку прижимал к правому глазу. Воспитатели от страха кусали пальцы. У детей на лицах горел дикий интерес. Медсестра запыхалась. Она, тучная пожилая женщина, прибежала в медпункт позже всех. Андрей тихо скулил, часто вздрагивал. Зара после резкого пробуждения была немного заторможена и сохраняла спокойствие  в суматошной обстановке. Она усадила Андрея на кушетку, медленно отвела его руку от глаза. Веко распухло, и напоминало пельмень. 
- Надо вытереть кровь, -  подумала Зара.
- А где глаз? – шепотом спросил Андрей.
Дети, перебивая друг друга, сообщили, что глаз остался на дереве.
- Андрей  на дерево залез! - кричали они, - А когда падал, лицом в ветку! Глаз проткнул!!! И сразу к вам побежал... А что, он теперь одним глазом видеть будет? 
- Нет, двумя глазами... Так! Вышли все на улицу! 
Зара слегка приподняла веко Андрею. 
- Скажи, ты видишь что-нибудь этим глазом? – спросила медсестра.
- Да, Зару.  Андрей слабо улыбнулся.
- Все в порядке. Видит! Значит, глаз цел.Только веко поранил.


Теперь Андрей имел удовольствие каждый день видеть Зару вблизи. Она делала ему перевязки. Андрей прибегал в медпункт, и любопытные мальчишки вместе с ним. Дети заглядывали в окна процедурной, вытягивали шеи и галдели, когда Зара снимала повязку с глаза. 

- Потерпи, Андрюша, - шептала Зара. А у парня слезы текли по щекам. Он стонал и улыбался одновременно, как будто наслаждался болью.
Зара стала подозревать, что он мазохист. 
- Да нет, доктор, вы ошибаетесь, - с улыбкой возразила ей медсестра, -  Андрей в прошлом году как резаный визжал, когда врач пыталась вправить ему вывих мизинца. И когда царапины йодом обрабатывали, он дергался и плакал. Это он не боль любит, а  вас... 


Предстоял поход в горы на три дня. Выбрали тридцать детей самых примерных. Физрук, старшая воспитательница, вожатые и трое знаменитых туристов организовывали путешествие. Зара должна была остаться в лагере, а медсестра – с детьми в горы. Но произошла рокировка. Андрей проходу не давал Заре. Осмелел, ходил за ней по пятам. На крыльце медпункта с утра до вечера  околачивался.  Когда прогоняли его, он хватался рукой за больной глаз и волком выл. Зара отправилась в поход, надеясь, что за три дня Андрей отвыкнет от нее, и снова  будет бояться  ее взгляда.

«Зара! Зара!» - Андрей бежал вслед за автобусом и плакал. Дети прижались к окнам, смеялись, корчили гримасы. А Заре было не по себе. Она отвернулась от окна: «И почему он так привязался ко мне?» 
Автобус ехал медленно. Солнечный свет растворился в зеленых оттенках справа от него. Слева тянулся глубокий  обрыв.  Далеко-высоко на границе с небом толпились огромные фиолетовые горы. Лес  погонами свисал с них.
Наконец, автобус остановился. Большая поляна, круженная лесистыми   горами, на две половинки рассекалась мелкой шумной  речкой. Дети сразу к воде побежали. Начали брызгать друг на друга, ноги мочить, а некоторые даже полностью окунулись. Солнце здорово припекало. Одежда быстро высыхала. Установили палатки одна возле другой, разожгли костер, сварили суп с тушенкой. Дети ныли, что суп дымом пахнет. Но ели.  Потом пошли смотреть пещеру. А до нее идти оказалось не так уж и близко. Несколько часов топали ребята под присмотром вожатых и старшей воспитательницы. Маленькие, изнеженные городской жизнью, они еле плелись. Зара замыкала шествие. Ребятишки часто останавливались. Кому-то куст ногу расцарапал, кого-то муравей укусил. Кому-то домой хотелось. И все время нужно было идти наверх. 
- Зачем  нам эта пещера? - ворчали дети. 
Вдруг на зеленом склоне стали замечаться красные точечки. Они  то тут,  то там прятались в траве. 
- Земляника! 
Ребята оживились. Побежали наверх. Там красного было гораздо больше.
Зара никогда еще не ела  так много земляники. Когда наклонялась к земле,  в сумке бутылочка со спиртом опрокинулась. Плохо закрыта была, и спирт весь вылился. Намочились пластыри, вата. Пришлось подорожников нарвать. Зара вымыла листья и осталась без воды. Всю свою порцию вылила. Зато дети с восторгом давали к ранкам, царапинам подорожники  прикладывать. 
- А помогает! - удивился вожатый, прижимая целебный лист к расцарапанному локтю. 
Стопка вымытых подорожников быстро худела. Дети будто специально стали чаще натыкаться на камни, на ветки. 
- Мазохисты здесь  собрались, что ли?  Андрея только не хватает! – нервничала Зара. 

Ребята визжали от восторга. А Зара успокаивала себя тем, что купит спирт на обратном пути, когда придется идти через село. 
До пещеры так и не дошли. Вернее, почти  дошли, но осмотреть ее не довелось. Старшая воспитательница и туристы решили, что детям ее показывать будет небезопасно. 
- Разбегутся еще по пещере,   заблудятся! – шепотом пугали друг друга взрослые. 
А дети и рады были дальше не идти. Попадали на траву,  разлеглись, стали друг на друга колючками кидаться. Зара подошла к краю плато. Красота вокруг была сказочная! Горы - зеленые, бурые, полосатые -  выпихивали одна другую  на всеобщее обозрение. Облака, сонные призраки, осторожно ластились к ним. В центре соседней горы зияла черная дыра. Это была та самая пещера, к которой  так долго шли. Сверху к ней тянулась извилистая тропинка. Вожатые, один турист и двое любопытных мальчишек все-таки пошли туда... 

Возвращаться было легко. Весело, чуть ли не бегом спускались с горы. Когда шли через село, местные жители изумленно разглядывали обнаженные плечи девочек, их загорелые животы. Закутанные старушки качали головами и цокали, а сельские парни искрами посыпались вдоль дороги. 
Вернулись на поляну, а там физрук какао варил – в огромной кастрюле перемешал сгущенное молоко с коричневым порошком. Банки из-под сгущенки дети вмиг пальцами опустошили до блеска. В село к колодцу за водой несколько раз ходили. На приготовление пищи и ее поедание ушло несколько часов. К вечеру ребята совсем устали. С шумом улеглись в палатках и  затихли. 
Еще осталось немного сгущенки. Взрослые лакомились у костра в тишине под звездным небом. Такого неба Зара еще не видела - казалось, алмазный пласт вот-вот рухнет сверху  и накроет  речку, костер, всю поляну... 
Первая ночь в горах прошла не очень спокойно. Выли волки. Правда, потом оказалось, что это местные жители баловались. 
На следующий день решили занять детей играми. Но дети вяло, со скукой в глазах прыгали через скакалки, с неохотой перетягивали  канат. А потом и вовсе отказались играть, заявив, что надоел им этот поход. Одно их интересовало – речка и печенье, которое они незаметно, как хитрые коты, повытаскивали из главной палатки. В полдень сами себе придумали игру – толкали друг друга в речку. Туристы ушли в село к кому-то в гости. Вожатые уселись отдельной кучкой и тихо возмущались неорганизованностью похода.   Старшая воспитательница вспоминала свои  молодые годы, упрекала детей за бестолковость. Физрук секретничал с милиционером, рассказывал, как  воду для какао из речки брал, а не из колодца. Зара случайно услышала это и до вечера с напряжением наблюдала за детьми, спрашивала, не болят ли у них животы. Но дети как кони носились по поляне, бултыхались в холодной воде. Те, у кого насморк в лагере никак не вылечивался, повыздоравливали. 
Еще одну ночь переночевали в горах и рано утром стали в обратный путь собираться.  Все хором  решили, что и двух дней для похода достаточно. 


Андрей  отвык от Зары. Снова ее стеснялся. Содрал повязку с глаза и не давал к себе притрагиваться. Он словно злился на Зару. Теперь не бежал туда, где она появлялась. Угрюмо смотрел ей вслед, когда она мимо проходила. А однажды бросил ей в спину ком земли и убежал. 
- Это еще что за новость! – изумилась медсестра, когда девушка  рассказала о выходке Андрея. 
- Да, вот вам и добряк, который мухи не обидит! - у Зары дрожал голос.
Несколько дней Андрея не было видно в лагере. На вопросы сторож отвечал, что сын болеет,
дома сидит, выходить не хочет. 
- Он что, простыл или веко воспалилось? – поинтересовалась Зара. 
- Да нет, землю ест.
- Что?!
- Болезнь обострилась. Он же на голову больной. С ним уже случалось такое. Правда, тогда  он бумагу жевал. 
- А вы не давайте ему землю есть!
- Не даем, конечно. Но он все равно ее ест. Ничего поделать не можем.
- А бумагу он долго ел?
- Два дня. Пока не съел весь портрет.
- Какой портрет?!
- А... Это  картину одну нам подарили. Там девушка была нарисована. Кстати, на вас  очень похожая. 
- На меня?!
- Ну да. Так интересно была нарисована. Начиналась как цветок. Стебель на верхушке  переходил в голову. Ну точь-в-точь ваша голова! И рук у нее было много. 
- А больше Андрей никакие картины не ел?
- Нет. И землю раньше никогда не ел. Это в первый раз... А говорят, он на вас землей кидался?
- Да. 
- Вот дурак... Еще говорят, что вы в травах хорошо разбираетесь. В походе повылечивали многих, чудеса творили. Может, и Андрею какую траву посоветуете? Таблетки давали – не помогают.
- Кто это вам рассказал?
- Дети. 
- Понапридумывали они всё – а вы верите!
Зара  быстро пошла  к медпункту: 
- Надо что-то делать. Навестить Андрея, что ли?

Зара предупредила сторожа, что придет к нему во время тихого часа. Пошла не одна, с медсестрой. 
Жена сторожа налила чай, позвали Андрея. Он осторожно сел на край стула и замер. Смотрел куда-то в угол. 
- Андрей, как ты себя чувствуешь? – спросила Зара.
- Дура! – ответил Андрей и заплакал.
Зара  поперхнулась, закашлялась. Андрей вскочил, подбежал к ней и  стал пальцем стучать по пояснице. 
- Не так, - поправила его медсестра, - Выше. Между лопаток стучи. Вот так надо. Смотри.
Все заулыбались. 
- Спасибо, спасибо, Андрей. Вылечил меня! – Заре не терпелось, чтоб он поскорее отошел от нее.
Парень, счастливый, сел на стул. 
«Зря я сюда пришла, - думала Зара, - Как бы ему хуже не стало. Уеду из лагеря – что он еще придумает? На песок переключится?». 
- А зачем ты землю кушаешь? – спросила медсестра.
- Чтоб цветок вырос.
- Какой цветок?
Андрей кивнул на Зару и покраснел. 
Медсестра с недоумением уставилась на девушку. 
«Он сумасшедший», - подумала Зара. 
- А где цветок должен вырасти? – не унималась медсестра.
- У меня в животе.
Одна Зара более или менее понимала Андрея. Парень надеялся вырастить в себе девушку с портрета, который съел когда-то. 
- А цветку много земли нельзя, иначе он не вырастет, - выпалила Зара.
Андрей испуганно вытаращил глаза. 
- Больше не ешь землю. Теперь надо поливать цветок. Пей много воды. 
Андрей залпом проглотил остывший чай и попросил еще. 
- Только смотри, сразу много не пей! А то лопнешь - и цветку негде будет расти. Хорошо?
Андрей схватился за живот и кивнул.


В лагере  шла подготовка к концерту. Каждый раз после дискотеки оставались на танцплощадке вожатые с детьми и репетировали представление. Андрей не пропустил ни одной  репетиции. Он сидел на скамейке, держался за живот, смотрел и улыбался. 
- А что у тебя  в животе? – спрашивали дети.
Андрей в ответ хмурился, отворачивался. 
Вожатые придумали сценку о походе. Нарядили девочку в медицинский халат, сделали прическу как у Зары. Девочка-врач огромным картонным подорожником  ударяла пациентов  по голове – и они начинали петь частушки о здоровом образе жизни. Получалось  смешно. 
До слез  над этой сценкой смеялся Андрей. Он подбегал к девочке в белом халате, тыкал на нее пальцем, что-то непонятное мычал сквозь смех. 
- Не мешай, Андрей!
Но парень не унимался. В конце концов, эту сценку перестали при нем репетировать. 


На концерте Андрей  выбежал на сцену, когда появилась  девочка в белом халате.  Он смеялся и толкал девочку в сторону кулис. Вожатые пытались увести его со сцены. Но парень  отмахивался и не уходил. В суматохе Андрея ударили в живот. Он громко взвизгнул и  с воем выбежал из театра. 
Зара побежала искать Андрея.   
Он сидел на крыльце медпункта и плакал. 
- Андрей, что у тебя болит? – Зара осторожно притронулась к его руке.
- Она умерла! Она умерла! 
- Дай-ка я послушаю. Может быть, она еще дышит, - Зара приложила фонендоскоп к животу Андрея. 
Андрей перестал плакать, напрягся, с  надеждой глядя на  Зару.
- Так-так... Скажи, а трогаю живот – болит?
- Нет. 
- Она жива! Только тихо... Больше в твоем животе она не сможет расти. Она  ранена. Ей нужен свет.  А в твоем животе темно... Я вот что придумала. Давай, ты будешь ее выращивать в цветочном горшке?
Андрей с подозрением посмотрел на Зару.
- Ты мне не веришь? 
- А как ее из живота  достать? 
- Как-как! Очень просто. Я развяжу тебе пупок, вытащу ее и завяжу пупок. Это совсем не больно. Только ты должен лежать с закрытыми глазами и не шевелиться... Пошли в процедурную. 
Пока Андрей ложился на кушетку, Зара незаметно  отрезала один листок от фиалки на подоконнике. 
- Ой, щекотно! – Андрей смеялся и дергался, когда Зара давила пальцем на его пупок. 
- Лежи смирно и не смотри! Она стесняется. 
- Да?
- Так... Пупок завязала. Вот она... Подержи ее. 
Андрей удивленно рассматривал листок. 
- Это не Она! 
- Как не она? Она же еще не  выросла. Чего ты ожидал? Сразу цветок? Так не бывает. Тем более она пострадала после удара, корни потеряла. Смотри, у нее совсем нет корней. 
- А?
- Да. Нужно, чтоб она корни пустила. Поставим ее сначала в воду. Ты наблюдай за ней. Как появятся корни, мы ее в землю посадим. Понял?
Андрей с недоверием слушал Зару. Листок не взял, глядел на него несколько секунд, потом вышел на крыльцо и стал рассматривать свой пупок. 
- Ты пупок не трогай! Только я одна знаю, как его развязывать! – Зара уже пожалела о том, что обманула Андрея. 
Андрей молча ушел. 

Зара всю ночь не спала. Ей казалось, что Андрей пытается вскрыть себе живот  по-настоящему.   Утром отыскала сторожа, расспросила, как Андрей себя ведет.
- Да ничё вроде. Тихий какой-то. Землю не ест, если вас это интересует.
После завтрака Андрей пришел в медпункт. Зара никогда еще так не радовалась его приходу. 
- Живот не болит? – спросила Зара.
- Не болит.
- Дай-ка, я  посмотрю.
Андрей задрал майку. 
- Все в порядке, - успокоилась Зара, - Хочешь взглянуть на цветок?
- Да.

Андрей большую часть времени проводил в медпункте. Его уже никто не выгонял оттуда. Зара даже привыкла к нему. Он не мешал ей. Сидел тихо за столом на крыльце  и мог очень долго  смотреть на листок фиалки в стакане. 
Наконец-то листок пустил корни. 
- Уже можно сажать в землю, - решила Зара. И Андрей подпрыгнул от радости.
К сожалению, листок не приживался. Морщился, серел. Андрей, когда приходил в медпункт, прижимал горшок к груди, с беспокойством глядел на Зару. 
Опять Заре пришлось хитрить. Вечером, когда Андрей ушел, она вытащила из горшка полусгнивший листок и  пересадила туда другую  фиалку. 
- А он не догадается, что это другой цветок? – спросила медсестра, - Здесь же много листиков, и бутончики. Он, хоть и дурачок, не поверит, что за одну ночь листок так разросся. 
- Андрей не дурачок.
Медсестра удивленно посмотрела на Зару. Девушка отщипывала лишние листики от цветка. 
- Ой! Что вы делаете, Зара?  Такой красивый был! Вам не жалко?
-  Мне Андрея жалко. 

Андрей еще до завтрака прибежал в медпункт. 
- Ты чего такой перепуганный?- Зара с улыбкой встретила его.
- Посмотреть хочу.
- Ну что ж, смотри. А она выздоравливает. Позеленела, окрепла. 
- Что это?! – Андрей зажал между пальцами бутончик.
- Не дави так сильно! Я же говорю, она поправляется. Наверное, скоро зацветет. 
Андрей счастливый побежал завтракать. 
Через пару  дней фиалка зацвела. Андрей удивлялся, почему цветков несколько. 
- Это потому, что ты ее так сильно любишь, - объяснила  Зара. 
Андрей странно посмотрел на девушку. 
- Я заберу ее домой,  - сказал он.
- Хорошо. Только не забывай поливать.

Последний день в лагере был шумным и веселым. Дискотека длилась дольше, чем обычно. Андрей пригласил Зару танцевать. Несколько раз наступил ей на ноги, и потом Зара вообще не танцевала. Всех, кто пытался пригласить ее на танец, Андрей толкал в грудь и обзывал дураком. 
«Ревнивый у тебя жених!» - подшучивали над  Зарой. 
«Зато никто никому еще такой цветок не дарил», - думала Зара и не обижалась.   Андрей перед дискотекой пришел в медпункт, прижимая к груди фиалку. Он подарил ее  Заре. 

2008 г