Преступление без преступников

Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.








































Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.
















Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.


















Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.


















Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.








































Утро лейтенанта Трофимова
Лейтенант Трофимов, молодой человек лет тридцати, не женатый проснулся ранним утром без будильника. Это было странно, если учитывать, что большую часть ночи ему было не до сна. Вернее им. Он, не включая свет, посмотрел на свою спящую подругу. Они встречались уже два года. Иван понимал, что Наташа давно ждет предложение руки и сердца. Это брак очень одобрили бы мать и сестра. Но что-то мешало ему сделать предложение. Что, он и сам бы не мог объяснить. Ведь она была такая миловидная, порядочная и характер имела хороший.
Но сейчас у лейтенанта в голове были совсем другие мысли. Он позволил себе предаться этим размышлениям. Тем более, что на работу собираться было еще рано. Думал Иван об ограблении книжного магазина при очень странных обстоятельствах. Жулик (или жулики), взломав сейф, забрал всю недельную выручку магазина. А еще прихватил пять книг: три детектива и два боевика. Вор, должно быть, любитель почитать литературу определенной направленности. И, конечно, повредил сигнализацию. К тому же, настолько сильно, что пока еще не нашелся мастер, который сумел бы починить ее. Все это наводило на определенные подозрения. Понятно, что в магазине работала наводчица (ведь коллектив был женский, за исключением двух охранников). Эти двое охранников были вне подозрения. Зачем им так ломать сигнализацию, они бы ее просто отключили. Или кто-то из них специально это сделал, чтобы быть вне подозрений. Начальник торопил его, чтобы он скорей выявил, кто из представительниц женского коллектива это сделал. Даже вдруг польстил ему (это при их взаимной-то неприязни) по поводу его необыкновенной интуиции, которая не раз помогала при открытии и более серьезных дел. Даже посулил ему премию и намекнул на повышение.
Что директор этого магазина, женщина очень внешне привлекательная, и его начальник были хорошо знакомы между собой, Иван нисколько не сомневался. Тревожное состояние Ивана определялось тем, что интуиция ему все уже подсказала. Дело тут обошлось не без самой мадам. Зачем она сама себя ограбила и ограбила ли вообще, еще предстоит выяснить. Кстати, шеф помешал хорошенько допросить эту особу, иначе говоря, попросту прервал допрос. А вчера так конкретно велел ему подавить на кассиршу, так как директриса подозревает именно ее. Что касается кассира, молодой незамужней женщины, Иван сразу понял, что она чего-то недоговаривает. Должно быть, тоже подозревает начальницу, но из неизвестных соображений, покрывает. Иван тяжело вздохнул, снова ему конфликтовать с Петром Михайловичем. Тот давно бы уже прицепился к чему-нибудь и довел его до увольнения, но побаивается из-за одного покровителя Ивана из Москвы. Это знакомство не было результатом семейных связей. Однажды, была крупная проверка из Москвы, и Иван вызвал одобрение большого начальника. Тот даже обещал подумать о переводе его в Москву. Иван размечтался. Но от теперь уже приятных мечтаний его оторвали нежные женские руки, плавно скользящие по телу…
Зинаида
Зинаида Михайловна Романова, директор сети книжных магазинов (правда сеть все больше сужалась и теперь ограничивалась двумя магазинами), жена своего мужа и мать двух уже взрослых детей тоже очень плохо спала всю ночь и чувствовала сильную тревогу с утра. Главная причина душевной боли, был, конечно, он, дорогой Левушка. После того, как она дала ему деньги, у них было только одно свидание. Правда, еще более необыкновенное и прекрасное, чем прежние встречи. На этом дивном свидании он обещал, что на следующий же день вернет все деньги, что взял под расписку.
На расписке он настоял сам. Там есть даже паспортные данные. Но сам паспорт она не видела. Ведь так доверяла ему. А он пропал: не пришел и не позвонил ни разу. 1200000 при ее теперешних обстоятельствах -  это совсем немало, но Левушка заверил: деньги необходимы на операцию матери, которую должны были сделать в Германии. Большую часть он сам заработал, а недостающую -  добавила она, идиотка, добровольно. После того, как Лева просто сказал (если, конечно, он был Лева, как теперь узнаешь): в ближайшее время видеться они не смогут. Он будет круглосуточно работать, чтобы достать деньги на операцию матери. На ее иронический вопрос, где же он может заработать такие деньги, если его бизнес, пока не приносит доходов. Он горячо ответил, что где угодно. Будет по ночам вагоны грузить. Даже спросил, не нужен ли ей в магазин грузчик. Затем добавил, что еще сделает оповещение в социальных сетях.  Так многим удавалось собрать какие-то деньги. Добрые люди жертвуют, кто сколько может.
Она, с ужасом осознав, что они не будут больше встречаться, предложила ему, такому гордому и ранимому деньги в долг. Успокаивала тем, что он вернет, когда его бизнес начнет приносить доходы. Кроме того, она в нем видела качества, которого ей так не хватало в собственном сыне: предприимчивость, инициативность. Горькие мысли перебросились на  сына, которого считала непутевым. Бросил самовольно юридический факультет,  перешел на филологический. Тоже мне занятие для парня! То, что сын теперь подрабатывает внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица» и находится на хорошем счету, ее не смягчило по отношению к Сереженьке. Тем более, она прочитала одну его статейку и очень она ей не понравилась. То есть, слог был прекрасный. Это признала даже она. Но вот сочувственное отношение к женщинам древнейшей профессии ее даже разозлило. Нечего оправдывать, человек сам делает свой выбор. А муж, тряпка поддержал сына во всем. Как она когда-то неудачно выбрала мужа! Правда, все окружающие ее люди, начиная с родной матери, думают наоборот. Все-таки в молодости она порой поступала глупо, теперь-то уж можно в этом признаться. На их курсе училась Лизка Ежова, с которой они враждовали не на жизнь, а на смерть. В порыве спора она заявила Лизке, что уведет у нее молодого человека запросто. И действительно, увела. Кому, спрашивается, сделала хуже? Лизке, уж точно лучше. Она дважды была замужем и оба - удачно. Ее единственный сын выбрал профессию программиста, а не какого-то там филолога. Ей никогда не приходилось зарабатывать на жизнь своей семьи, как ей, потому что муж, видишь ли, создан для одной лишь науки. При этом, защитил только кандидатскую диссертацию, с докторской уже что-то не получилось. Так и остался доцентом. Лизке же попадались только предприниматели. Вот и теперь она вдова очень крупного бизнесмена. Саму фирму он завещал сыну от первого брака, но и о супруге хорошо позаботился в своем завещании. И она, как обычно, может делать все, что ей заблагорассудится. Кажется, даже книгу написала и издала. За деньги сейчас кого угодно напечатают. Одно время была художницей, ее работы выставлялись в художественном салоне и иногда даже покупали. По их инженерной специальности работала мало. Про своего давнего врага Зинаида узнавала у своей приятельницы (подруг у нее не было). И что ей было совершенно непонятно, за что вышеупомянутая Елизавета до сих пор на нее затаила обиду. При редких встречах демонстративно переходит на другую сторону. Ладно бы только так, но они однажды оказались, на одном банкете, где все были с семьями. Она и там вызывающе не ответила на их с мужем приветствие. На вопрос хозяина дома, что за муха ее укусила, во всеуслышание заявила, что никогда никому ничего не прощает, и не видит оснований это скрывать. На упрек своего бывшего жениха, а теперь ее мужа, заявила, что пусть лучше следит за своей женой, а то она уже кокетничает…. И надо же, мерзавка, назвала именно того, с кем она, Зинаида, действительно, не возражала бы продолжить знакомство. И то, что ее одно время очень часто проверяла налоговая инспекция, тоже, наверное, ее рук дело. Ну, надо же быть такой злопамятной! А ведь благодаря ее глупому упрямству Лизка вытащила выигрышный билет.
Мысли вернулись к вероломному возлюбленному. Она унизилась настолько, даже стыдно вспомнить, что позвонила ему домой. Ей ответили: никакого Льва Рудницкого здесь нет, не было, и, наверное, не будет. По адресу так называемого неприбыльного бизнеса она тоже побывала. От унижения мутило, ей пришлось делать сделать вид, что нуждается в погрузо-разгрузочных работах при переезде. В нее так вцепились, как в потенциальную клиентку, что стало понятно: особой прибылью здесь действительно и не пахнет. Правда, было одно но: руководил этой конторой какой-то совершенно  незнакомый молодой человек, а вовсе не Лев Рудницкий. Она не могла никак взять в толк, как она могла так ошибиться в своей уверенности, что эта, внезапно нахлынувшая безумная страсть была взаимной. Ведь она была все-таки женщиной, пусть и с мужским характером. Сколько она наслышалась за это упреков в свой адрес и от покойного отца, и от матушки, и от мужа, и от любимого сыночка. Да все равно, любимого, хоть и не оправдавшего ее надежд. Одобряла и уважала она больше дочь, но любила больше так внешне похожего на нее сына. Хотя дочь ни в чем не обманула ее надежд (ее и звали Надежда), закончила экономическую академию с красным дипломом. Работала бухгалтером в ООО «СамарЭнерго» могла бы со временем стать главным бухгалтером. Но вдруг открыла собственную компанию: вначале один магазин одежды, потом другой, а теперь и третий на подходе. У матери, кстати, денег не просила, все – сама. Попросила только один раз – добавить недостающую сумму на квартиру. И уж тут-то, она не могла отказать дочери, хотя сумма эта была большой. Заслужила. Правда, природа не наградила Надю красотой. Она больше на отца своего похожа, не то, что сыночек младшенький, который столь неосновательно требует, чтобы она и ему купила квартиру. Да, она и не может пока никак. На словах она ответила: после его своевольного поступка со сменой факультета пусть даже и не мечтает. Но на самом деле, дела идут плохо, как никогда. Книги расходятся отвратительно, игрушки – гораздо лучше. Но недостаточно хорошо для теперешних обстоятельств. Что за люди меркантильные стали, посетовала она. Все реже покупают книги. А тут еще такая неудача – пришлось отступиться от библиотечного аукциона. Деньги за это получила, правда, немалые. Их она отложит на будущую квартиру для сыночка. Придется устроить сокращение в обоих магазинах, а о восстановлении третьего, который пришлось закрыть, даже и мечтать пока не надо. Она просила дочь помочь ей с открытием секции одежды, в одном из книжных магазинов. Ведь Надежда так прекрасно разбирается и во всех фасонах, и в косметике. Деловая дочка ответила, что пока занята, минутки свободной не имеет.
«И потом, мама, ты разве не женщина? Сама бы прекрасно справилась», - заявила она в конце разговора. Зинаида чуть не пожалела, что помогла с квартирой. Но горькие думы вернулись к делам сегодняшним. Она понимала: уже поздно укорять себя за то, что натворила в результате страсти, которая ей казалась обоюдной. Была вынуждена устроить ограбление своему же магазину. А что еще было делать? Дома такой суммы не было. В банке тоже не могла: так как уже использовала тариф: проценты вперед. Чтобы договориться с бухгалтером пришлось немало потратиться. Но тут жалеть нечего. Частые налоговые проверки научили: нельзя экономить на бухгалтере. Взять открыто деньги из кассы при таком кассире было невозможно. Иначе говоря, сама на свою голову взяла особу, которая слишком хорошо соответствовала этой должности. Для проверки она попыталась взять совсем небольшую сумму, сказав, что завтра же вложит обратно. Раиса ответила, что только под расписку. Зинаида, опешив, напомнила ей, что она все-таки хозяйка данного магазина. Но нахалка ответила: эти деньги – результат сегодняшней торговли. Сейчас хозяйка заберет пятьсот рублей, а завтра скажет, что это, она, Рая взяла их себе. Еще и уволит по статье, с нее станется. А свидетелей потом не найдешь, продолжала она развивать свою мысль, что понятно, кто захочет остаться без работы. Ей так и пришлось писать расписку на пятьсот рублей, а на следующий день их возвращать. Но самое страшное в том, что эта ушлая Раиска вскоре после той ночи, когда она сама, предварительно выведя из строя сигнализацию, инсценировала ограбление своего магазина, явилась к ней в кабинет. Высказала свои подозрения, что вначале Зинаида Михайловна, пробовала взять из кассы пятьсот рублей, а потом это ограбление…
На полный бешенства вопрос начальницы: «На что это она смеет намекать?», та ответила, что подозревает в этом мнимом грабеже саму начальницу, потому что никто из сотрудниц даже и не знает, где здесь сейф. Зинаида тогда быстро овладела собой и пригрозила, что подаст в суд за клевету и уволит по статье, если услышит что-нибудь подобное и особенно, если та вздумает о своих подозрениях рассказывать полиции. «Чего же Вы боитесь, если так уверены в своей невиновности?», - язвительно спросила Раиса.
«Это ты, дура набитая, должна бояться, а не я. Потому что, если вякнешь что-нибудь, точно на тебя в суд за клевету подам. И уволю по статье, найду за что», - Зинаида иногда позволяла себе оскорбительные выпады на своих сотрудниц, считая их быдлом. Это и был один из таких случаев. Но кассир не оставила без ответа оскорбительные реплики начальницы.
«Вы мне не тыкайте, - сказала она строго, - я с Вами, Зинаида Михайловна, на брудершафт не пила. Если попытаетесь уволить по статье, будет суд. Я поддерживаю отношения со многими людьми, которых Вы уволили, или они сами увольнялись, потому как не выдержали этих Ваших постоянных штрафов и оскорблений. Я и в газету обращусь и такую славу Вам устрою, что ни один человек больше не придет к Вам наниматься».
Бизнес-леди с отвращением вспоминала эту речь, и некоторые другие, что ей приходится выслушивать от сотрудников, которые все более распоясываются. В данное время, она никого не уволит, так как по официальной версии они все под подозрением, как мнимые наводчицы. Еще одна ошибка, что не согласилась на увольнение Светки Лобановой, хорошенькой блондинки, очень ласковой и вежливой, уж настолько воспитанной, просто до тошноты. Она именно на нее свалила исчезновение этих пяти книг. Зачем она их тогда прихватила, сама не понимала, видимо для достоверности. Но этой Светке заявила, что может  грабитель прихватил, а может она сама прошляпила. Было даже смешно, как эта дуреха клялась, что ничего она не прошляпила. Ходит в ту секцию, где она работает, не так уж много людей. Все одни и те же люди, честные, воспитанные. Она за них может поручиться, как за себя. Раньше за то, что эта сахарная блондиночка так нравилась покупателям, Зинаида даже несколько раз ей, скрепя сердце, премию выплачивала. Но потом, когда увидела, как на нее засматривается ее сыночек, стала все больше штрафами облагать. Та несколько раз приходила к начальнице выяснять отношения, напоминала, что свою дочку одна растит. Начальница ей язвительно и с большим удовольствием отвечала, что никто не виноват: не разводилась бы с мужем, вот и не поднимала бы дочку одна. Та, просто убивая своей непосредственностью, отвечала, что ни она была инициатором развода. И эта овца привлекла внимание ее мальчика, надо признать, как и многих других мужчин. Все-таки, надо была подписать ее заявление об уходе и когда позвонили, кажется из библиотеки, куда эта овца от безысходности готова устроиться, дать ей нормальную характеристику. Уволилась бы она и была бы дальше от Сережи. Пока он там еще отыщет эту обремененную ребенком вертихвостку. Просто ее ужасное настроение сыграло злую шутку, и на вопрос из самой Областной библиотеки, что она может сказать про Светлану Лобанову, она наговорила много всего нелицеприятного. Может, сыграла свою роль досада, что от тендера пришлось отказаться. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано. Нет худа без добра. Эта белокурая (что досадно, от природы белокурая, не крашенная) блондиночка очень уж хорошо общается с покупателями. Когда ее всего несколько дней не было, о ней сразу стали спрашивать обеспокоенные любители книг. Трое из них даже врывались к ней в кабинет. Подавай им Светочку, и все тут. Ей стоило большого труда их успокоить, что Светлана Ивановна не уволилась, просто приболела немного, но завтра будет. Вот и пусть работает дальше, покупателей ублажает. Когда все утрясется, она даже снова премии ей платить начнет, хоть и против своего желания. Но как быть с тем, что на нее так явно запал любимый сыночек? Ну почему эти чудаки мужчины так льнут к блондинкам? Вот и она сама, природная брюнетка, уже много лет красится в белокурый цвет, и при это ни волоска ни седого, ни черного не проглядывает. Кто бы знал, как трудно все время поддерживать волосы в этом состоянии. А этой лахудре без всяких ее усилий сама природа подарила такой цвет. Вот мужики и засматриваются…  Даже Левушка, когда появился в их магазине, обратил внимание сперва на Светку, а уже потом разговорился с ней самой якобы о том, не нуждается ли она в услугах его начинающей свою деятельность фирмы. И ведь не побоялся  так нагло лгать, а вдруг бы она проверила? Был настолько уверен в силе своего обаяния? Но, так или иначе, между ними сразу пробежала искра, в этом ее нельзя обмануть. Может быть, он все-таки объявится и все ей объяснит. Да его зовут совсем не Лев, но, может быть, он выполняет какое-то тайное задание, например, для ФСБ? Вдруг, такое возможно? Она понимала бесполезность таких мечтаний и надежд. Ей стало так горько от мысли, что она никогда его больше не увидит и не окажется в его объятиях, и больше не испытает того неизъяснимого блаженства, что познала только с ним…
От всех этих горестных мыслей она чуть не разрыдалась. Сдержать неудержимый поток слез стоило ей огромных усилий. Осенила и более страшная догадка, вдруг он попросту погиб? Попал в аварии на этой своей допотопной машине... Но, напомнила она себе, ей об этом никогда не узнать, ведь ей его настоящее имя неизвестно. С ужасом вспомнила, что надо решать более насущные проблемы. Самая страшная из них – старший лейтенант милиции. Непонятно как, но он ее сразу в чем-то заподозрил. Этот хитрец допрашивал ее последней, после всех сотрудников. На его вопросы становилось отвечать все труднее и труднее. Он почему-то сделал вывод, что о том, где сейф, знала только она сама, главный бухгалтер и кассирша. Спросил и о том, что она думает про кассиршу? Она сразу подумала, что мерзкая Райка что-то ему сболтнула о своих подозрениях. Она слишком поспешно стала доказывать этому настырному лейтенанту, что не может до конца избавить кассира от своих подозрений. Но тот перебил ее и ответил, что пока нет никаких доказательств и нечего бросать тень на человека, который, скорей всего, ни в чем не виноват. Она даже заподозрила: не запал ли он на Райку? Нет, отмела она сразу эту догадку, вряд ли столь видный молодой человек польстится на такую серую мышь.
В-общем, трудно было говорить с лейтенантом, но, к счастью, ворвался его начальник, ее бывший любовник Петр и выдал по первое число своему подчиненному за какие-то незаконченные дела. Тогда она похвалила себя за то, что много лет назад не отказалась встречаться со столь нужным для нее человеком. Но после того, что случилось вчера, эту похвалу пришлось признать напрасной. Он вызвал ее на приватный разговор не в свой кабинет, а в забегаловку на ул. Степана Разина. Никого, кроме них двоих там не было. Видимо, он так договорился. И вдруг ошарашил заявлением: дальше он не намерен подрезать крылья своему лучшему сотруднику, отмеченному даже московским начальством. У нее сразу пропал аппетит, к жаркому в керамическом горшочке она почти не притронулась. Естественно: она спросила, что это значит? Ее давний любовник ответил, что думает, также как и Иван Трофимов, что все, что произошло в магазине – дело рук ее самой и больше ничьих. Вероятно, для нее это повод не платить премии и урезать зарплаты своим сотрудникам, а уж для чего ей пришло в голову вскрывать свой собственный сейф, ломать сигнализацию, известно только ей одной. Денежки, наверное, срочно понадобились. Пусть такие мелочи Ванька выясняет сам, он на то и мастер. Дальше, не дав ей и дух перевести, продолжил, что договориться с Ванькой пусть даже и не надеется, таких желающих было много. Ни у кого ничего не вышло. Зинаида напомнила ему: они очень давние друзья. Поэтому, продолжала она, Петр должен ей помочь, тем более все, что он наговорил – только плод их совместных с его сотрудником измышлений.
На это начальник следственного отдела ответил, что ключевое слово «давние», то есть все это было так давно, что потеряло свое значение. Она предположила вслух, что он жаждет возобновления прежних отношений. На это он с циничным смехом ответил, что ее прелести теперь уже его не привлекают. «Чего же Вы добиваетесь, Петр Михайлович?», - спросила она с отчаянием. В ответ он положил на стол деньги за жаркое и кофе, а поверх них бумажку, на которой была написана цифра, приведшая ее в ужас.  Дальше, так называемый друг объявил, что время ей на размышление – не больше десяти дней. Кроме того, учитывая ее нелегкие обстоятельства, он согласен получать деньги частями. Уточнил, что после получения им первой части указанной суммы, он сделает все возможное, чтобы все свалить на кассиршу. Что-нибудь придумает, а она ему поможет. Предупредил, что недоплатить ему остальные части пусть даже и не пытается. Напомнил: преступления не имеют срока давности и покинул помещение. Сейчас расставаться с такими деньгами ей было совсем некстати, пусть даже сумма и поделена на три части. В самом ужасном настроении она начала собираться на работу. Грустно вспомнила о тех счастливых временах, когда магазинов было больше, и в каждом филиале она назначала управляющего, а сама сидела в отдельном помещении. Но это было в прошлом, а сейчас надо было собираться на работу, открывать магазин, ключи были только у нее. Вот другой ее магазин, который был гораздо дальше от центра, открывала дама, которой она полностью доверяла. Та имела должность главного продавца, отвечала за порядок в магазине, и, естественно, оклад ей был назначен больше, чем у других. Но если так будет продолжаться, придется закрывать один из магазинов. Но что совершенно точно – сокращение штатов будет. Ее лицо приняло холодное непроницаемое выражение. Зинаида не верила в бога, не задумывалась о том, что уныние – один самых страшных грехов. Но говорила себе, что поддаваться печальным мыслям нельзя. Уговаривала себя, что ложный Лева ей все равно обязательно позвонит, просто в их будущих отношениях она его будет называть настоящим именем. От этой истории она скоро избавится, мнимой наводчицей будет Райка. Ей придет снова раскошелиться, но что поделаешь. Зато, потом она все забудет как страшный сон. А сейчас, чтобы хоть как-то поднять себе бодрость духа, она решила перед работой отвезти Сережу в институт. Его, признаться не слишком обрадовало это предложение.
«Мама, ну я же не маленький», - попытался он уклониться от этой материнской опеки. «Не волнуйся, - ответила ему мать, - я тебя не компрометирую перед твоими товарищами. Остановлюсь за квартал». Сергей изрядно удивился. Мать после его самовольного перехода на филологический факультет очень сердилась. И каждую копейку из нее теперь надо было вытягивать, и вообще прежней нежной заботливости она его лишила. К сожалению, заметила его влечение к Светлане, сотруднице своего магазина. Попыталась высмеять его перед отцом, но тот к ее разочарованию принял его сторону. Лучше бы наоборот, мечтательно подумал он, заехали бы вместе в магазин к матери, а уже потом он бы в университет поехал на автобусе. Теперь ему все равно каждое утро приходится ездить туда на метро. Отец очень редко довозит его на машине. Мама так и не подарила ему новую машину после того, как он с прежней девяткой  попал в аварию. Сам он почти не пострадал, а вот машина… Ну да ладно, он уже привык ездить на метро. Теперь ему и учиться интересно, и быть внештатным корреспондентом нравится. А вот в юридический он ходил как на каторгу. Ну, почему мама не хочет его понять? Ведь когда-то, они были так душевно близки…
Зинаида саму себя удивляла все утро. Вдруг на прощание несколько раз поцеловала мужа, желая ему удачного дня. Тот просто потерял дар речи от удивления. Сыну за все дорогу ни разу не высказала недовольства, вообще говорили о музыке и фильмах. Затем позвонила дочери, спросила, как поживает, когда собирается навестить родителей и хоть немного помочь матери с открытием секции одежды. Дочь, прекрасно зная, что никогда не была любимицей матери, тоже была крайне удивлена. Зинаида, удивляясь своей внезапной сентиментальности, не подозревала, какие неожиданности подстерегали ее в магазине.

Светлана

Утро Светланы Лобановой тоже никак нельзя было назвать веселым. Начать с того, что она поспешно сбежала, пока ее любовник спал, унося в сумочке его револьвер. Зачем же ей, столь мирному человеку было красть табельное оружие своего друга? Ну, начнем с того, что эта была их первая совместная ночь. Они были соседями. Виктор был женат, но постоянно предлагал своей привлекательной соседке скрасить ему ночное дежурство на заводе КИНАП. Она всегда отказывалась. Влечение Виктора к Светлане не было взаимным. Кроме того, отношения с его женой у нее были вполне доброжелательными. Иногда они забегал друг к другу посекретничать, ведь дочка Светы, Танечка была уже не маленькая, могла полчаса посидеть одна. Варя, жена Виктора, нередко говорила своей соседке, что лучше быть незамужней, как Света, чем иметь рядом мужика, который ни одну юбку мимо не пропускает, да и выпить любит. В более хорошем настроении, она говорила, что ее муж не пьяница и вкалывает на двух работах.  В этом настроении она советовала более молодой, чем она соседке все-таки выходить замуж.
«Я же вижу, как на тебя мужики заглядываются. Выбирай кого-нибудь и окручивай. Таньку легче будет в жизни определять!», - поучала она свою менее опытную приятельницу. Легко, ей было говорить, если она Светлана, не слушая родителей, выскочила замуж совсем молодая и беременная. Ради Танюшки она терпела бесконечные компании друзей и закрывала глаза на измены мужа. Его мать тоже невзлюбила свою сноху. Когда приходила, всегда была чем-то недовольна. Жили они в квартире бабушки мужа, та, чтобы не мешать молодым переехала к родителям, что, видимо, не привело тех в восторг. Потом у мужа вдруг возникла великая любовь. И он попросту предложил Свете вместе с дочкой освободить его квартиру и вернуться к родителям. Родители приняли дочь с внучкой, но ругали за то, что она не стала отстаивать свои права через суд. Но ведь это была квартира, бабушки мужа, в которой Таня и прописана-то не была. Как она могла отстаивать свои права? Родители отвечали, что надо было слушаться их и держаться подальше от Игоря. Ведь сразу видно, какой это ненадежный человек. В одном Светлане повезло, покойная бабушка завещала квартиру своей любимой внучке. Здесь они с Танюшкой и жили. Мать у нее преждевременно умерла от рака. Отец через полгода женился, привел жену в их семейную квартиру. Таня сразу приняла предложение бабушки жить с Танечкой у нее. Но жили втроем они недолго. Бабушка умерла от второго инфаркта, первый был много лет назад. Отец вспоминал крайне редко о дочери и внучке. Так что обращаться к нему в теперешней сложной ситуации было бесполезно. Тяжесть ситуации состояла в том, что бывший муж много лет, не вспоминавший о дочери, теперь настаивал на том, что Танечка должна жить с ним и его женой. Утверждал, будто Светлана не может должным образом содержать дочку. Света догадывалась об истинной причине подобной активности: жена ее бывшего супруга была бездетна. Она, глупая, однажды отпустила Танечку к ним. Ее доченька, как очень воспитанная и ласковая девочка, должно быть, пришлась по вкусу второй половине Игоря. Она пришла оттуда с подарками, которые пыталась не брать: сладости, три куклы Барби. Несмотря на это, своей маме она твердо сказала, что больше туда не пойдет, эта противная тетка, жена папы лезет к ней со своими поцелуями. Назвала ее противной. Таня после этого наотрез отказалась отпускать дочь к ним домой. Проявила несвойственную ей твердость. Теперь перед органами опеки и судебными представителями бывший муж представлял это как желание настроить против них с женой их дочку. Пытался доказать, что она должным образом не заботится о дочери. Теперь органы опеки замучили их с Танечкой проверками. Приходили разные женщины: одна относилась к ней с сочувствием и обещала в суде выступить за нее, другая, наоборот, всячески пыталась задеть. Танечка, однажды, после ее ухода горько рыдала.
«Видишь, мамочка, я не стала плакать при ней», - с гордостью сказала она, когда успокоилась,-  потому что тогда меня бы точно отдали папе». Света осознала, что ее девочка повзрослела. Иногда начинала требовать клятв, что ее не отдадут папе и этой противной тетке, его жене. Да и с бабушкой своей, матерью Игоря, Танечка встречалась всегда неохотно. Та несколько лет назад объявилась. Очень часто бывшей невестке высказывала необоснованные претензии, якобы она настраивает дочку против родной бабушки. А Танечку и не надо было настраивать. Она сама была холодна к бабушке и отцу, совершенно отвыкла от них и считала чужими.
Была назначена дата суда, и Света с ужасом осознавала, что проиграет его, и Танечка, без которой она не представляла себе жизни, будет насильно водворена в чужую семью. Последнее время неприятности плотным кольцом  обступили нашу героиню. Такие выводы она сделала из предварительных встреч с судебными представителями, адвокатом мужа и своим бесплатным адвокатом. Хуже всего было то, что она последние месяцы постоянно испытывала чувство вины перед своей девочкой из-за стесненных материальных обстоятельств. Может быть, ей не надо было увольняться из детского филиала Централизованной библиотечной системы. Она была на хорошем счету у своей бывшей начальницы, получала неплохие премии. Потом даже стала заведующей филиалом, после ухода на пенсию бывшей заведующей. Она очень опасалась быть начальником, но бывший  директор ЦБС смогла ее уговорить. Но потом обстоятельства изменились. Городским начальством была  назначен новый директор ЦБС, ту, видимо вынудили уйти на пенсию. И вот с ней-то все стало иначе. Она невзлюбила Светлану сразу же, как только увидела. Мучила проверками, сняла с заведования, оставив на должности библиотекаря. В этом были и свои хорошие стороны: не писать отчеты, отвечать только за себя. Но ее лишили всех премий, зарплата стала ужасная. От этой новой начальницы с ее властным, авторитарным нравом пострадали многие: и простые библиотекари, и заведующие отделами и филиалами. Многим она предложила уйти, другие, как Света уволились сами в поисках лучшей доли. Директор магазина, Зинаида Михайловна вначале встретила ее очень приветливо, назвав библиотеки полным отстоем. Светлане не понравилось подобное высказывание, но она пересилила себя. Ведь ей была обещана зарплата вдвое больше прежней и частичный соцпакет. Будущая начальница объяснила: если человек старается, проявляет себя в работе, то она оплачивает ему больничный. И на отпускные тоже не скупится. Все это оказалась враньем: когда она ушла на больничный с Танечкой, ей оплатили от силы три дня. Другие сотрудницы сказали, что для такого человека, как Зинка, и это очень щедро. Объяснили ей, что про Светлану все время спрашивали покупатели, поэтому шефиня так расщедрилась. В жизни никому не оплачивала больничные листы.
«Но ведь она обещала», - потрясенно сказала Светлана. Давно уже работающая в этом магазине Галя покрутила пальцем у виска. Вот и вчера она в сотый раз в жизни поверила незнакомому человеку, и открыла ему все обстоятельства, а вдруг он тоже работает на ее мужа. Но через минуту даже она откинула эту мысль. Этот самый человек, которому она поверила, спросил: «А кто у нас муж?», совсем как в фильме «Необыкновенное чудо». Узнав, что он управляющий филиалом одного из самых крупных банков, небрежно сказал: «Невелика шишка». Однако, вдруг вспомнила, что ей звонил кто-то из начальников мужа и требовал, чтобы она перестала настраивать дочку против мужа и его матери, иначе он примет меры. Это убедило Светлану, что в суде ее мужа тоже поддержат его большие начальники. Самую замечательную характеристику выдадут точно. А ее начальницу разве можно попросить о чем-нибудь подобном? Какую она ей дала характеристику, когда ей позвонили из Областной библиотеки. Самую отвратительную. Такую, что с ней и говорить теперь никто не хочет. Рекомендация ее подруги, работающей там уже давно, оказалась ничего не значащей. Два года Светлана все терпела: и вспыльчивый резкий характер начальницы, и покупатели бывали самые разные, не всегда приятные. И одна из бывших продавщиц ее подсиживала. Правда, неудачно. В результате Зинаида предложила уволиться ей, более давней сотруднице. Получала те относительно спокойные два года Светлана все-таки больше, чем последние годы в том филиале, но меньше, чем когда она была заведующей. Но когда ей стал уделять внимание сынок начальницы, туши свет, что началось. Одни придирки и штрафы. А после этого ночного ограбления Зинаида Михайловна всех собрала и заявила, что в их коллективе завелась крыса, которая вызнала, где находится сейф, выдала кому-то и теперь они все под наблюдением. Зарплата будет выплачиваться очень небольшая, о премиях пока нечего и мечтать. Все, что она может сделать для сотрудников, это подарить им еще один лишний выходной день. А спасибо все могут сказать наводчице, коей является одна из них. Все возмутились и стали говорить, что они и понятия не имели о наличии этого сейфа. Думали, что деньги увозились в другое место. Начальница сказала, что одна из них врет. А кто, будут выяснять сотрудники полиции. И с этими словами удалилась в свой кабинет. С этих пор работать в этом магазине стало просто невыносимо. Ее она еще отдельно вызвала в свой кабинет и напомнила, что пропало пять книг. Их пропажу помогла обнаружить сама Светлана, когда сотрудники полиции, спрашивали, что пропало. Начальница ее обвинила, что эти книги могла украсть, или прозевать их кражу сама Светлана. Поэтому их стоимость она вычтет из ее зарплаты. «Но ведь Вы мне в последнее время и так платите меньше некуда», - напомнила несчастная молодая женщина. Та просто ответила, что теперь будет платить еще меньше. Видно было: получает огромное удовольствие, издеваясь над ней. А теперь, когда Светлана нашла другое место (подруга заверила ее, что пусть не сразу, но премии она получать будет), снова палки ей в колеса. Вчера, правда, в ее жизни появился просвет. Она зашла в незнакомую юридическую фирму. За столом сидел симпатичный молодой человек, почти мальчишка. Она призналась честно, что не уверена, сможет ли заплатить даже за консультацию. Он, улыбаясь, предложил ей изложить свою ситуацию во всех подробностях. Она начала это делать очень сбивчиво, сама это осознавая. Молодой юрист потребовал, чтобы она смотрела ему в глаза.
«Я предпочитаю видеть лицо человека, с которым работаю», - объяснил он одновременно ласково и твердо. Когда она посмотрела ему в глаза, как он просил, то взгляд этих темно-синих глаз пронзил ее насквозь. Светлана поняла, что не сможет не рассказать ему все. Даже в том ужасном настроении, в котором она пребывала с того самого дня, как бывший супруг решил всеми правдами и неправдами отнять обожаемую доченьку, нельзя было не заметить, что перед ней настоящий красавец. Через несколько минут он попросил говорить медленно и описывать все более детально. Никаких фамилий не скрывать, так ему будет легче помочь ей. Ведь назначенная им дата суда (надо же, так и сказал «им») будет уже совсем скоро. Времени у них мало, продолжал он уверенно, но победа обязательно останется за ними. Светлана после этих слов робко спросила, понимает ли он, что помощь ей не принесет ему никаких доходов?
«Вы уверены, что никаких?», - переспросил он с ласковой улыбкой. Затем положил свою руку на ее. Слегка смуглая рука, настоящая мужская рука ей очень понравилась, но мелькнула догадка: неужели он готов помочь ей, потому что… Мысль довести до конца она не успела, руку он вдруг убрал.
«Успокойтесь, то о чем Вы подумали, будет потом. После того, как мы выиграем суд и только по обоюдному желанию. Преследовать Вас я не буду, не переживайте. Нет, так нет. Могу же я позволить себе хотя бы изредка бескорыстный поступок». Все это он произнес без прежней улыбки, почти ледяным тоном. Далее таким же деловым тоном поставил ее в известность, что его зовут Александр. Она может называть его, как ей самой нравится, только не Шурик, этого он терпеть не может. Испуганным голосом она обещала никогда не называть его Шуриком. Он улыбнулся, но только на минуту. Прекрасное лицо с правильными чертами лица сразу же приняло прежнее непроницаемое выражение. Александр сурово потребовал, чтобы никакой самодеятельности она не проявляла, всегда была на связи и делала только то, что скажет ей он. Далее объяснил, что пусть ее не пугает тот факт, что он не напишет ей номер мобильного телефона. Звонить в ту контору, где они сейчас находятся, она может сколько угодно, но застать здесь его трудно. Заверил ее, что очень скоро даст о себе знать. Даже дал туманное обещание, что устроит ее на другую работу. Для суда все-таки лучше, чтобы она имела работу со сносным окладом. Затем, повергнув ее в полный ступор, совершенно по-деловому спросил: не собирается ли она в ближайшее время выйти замуж за достойного и обеспеченного человека. Отрицательный ответ, видимо, был написан в ее глазах. Юрист Александр тут же веселым тоном успокоил ее: «Ну,  нет у нас мужа и не надо. Без него обойдемся. Все получится, я обещаю. Ну, почти обещаю». Снова повторил, чтобы никакой самодеятельности. С мужем не разговаривать совсем. Бросать трубку. Об их договоренности молчать. Никого и ничего не бояться. С этими напутствиями он буквально вывел ее за дверь. Совершенно растерянная она прочитала названия фирмы «Релакс» английскими буквами. Это что от слова релаксация? Очень подходит. Только теперь за дверью этой юридической фирмы, которую она попала совершенно случайно, до нее дошло, что она полностью раскрылась перед совершенно незнакомым человеком. При этом сама не знает о нем ничего, даже номер сотового телефона, он не удосужился ей оставить. Она узнала только имя Александр, но даже такая малость - начальник он или только один из сотрудников данного заведения, ей неизвестна. Если Саша рядовой работник, продолжала она накручивать себя, запретит ему начальник заниматься моим делом, да еще бесплатно, он и не станет им заниматься. Далее Светлана почему-то точно решила, что он такой же подневольный человек, как она сама. В этом убеждении укрепляла молодость недавнего собеседника. Конечно, теперь уже точно уверилась Света, Сашенька совсем юный, поэтому уверенный в себе, жизнь пока не била. Она не подозревала, как сильно ошибалась.
Оставшаяся часть дня убила в Светлане даже мелькнувший ненадолго лучик надежды. Она чуть-чуть опоздала после обеденного перерыва, но от начальницы получила нагоняй с угрозой штрафа. «Нечего искать работу в рабочее время, - заявила эта фурия, - для этого я Вам всем подарила лишний выходной». Светлана потом вернулась в ее кабинет, с отчаяния решила объяснить, что нельзя ее облагать штрафами сейчас, когда у нее хотят отнять ребенка. Но она и слова не успела сказать, как была вышвырнута за дверь. Злобная шефиня предложила ей сказочками о семейных неурядицах тешить кого-нибудь другого, а сейчас быстро возвращаться к незаслуженно обожающим ее покупателям. А если эти самые покупатели изменят свое прекрасное отношение к ней, совершенно никчемному продавцу, то она уволит ее по профнепригодности. Так завершила свою речь эта злыдня. Кассир Раиса шепнула ей, что с такими мегерами надо разговаривать только с позиции силы. Две покупательницы чуть-чуть подняли настроение, тем более, что купили несколько книг, высказали словесную благодарность и просили книгу жалоб и предложений для того, чтобы написать ей благодарность. Желанная тетрадь была предоставлена, две благодарности написаны. Но Света понимала, что на отношение Зинаиды Михайловны это все равно никак не повлияет. Потом пришел другой постоянный покупатель, полковник в отставке. Он спросил всегда доброжелательную продавщицу: почему она такая грустная последнее время? Совсем перестала улыбаться. Светлана, покосилась в сторону кабинета начальницы, приложила палец к губам и шепотом поведала этому симпатизировавшему ей человеку свою историю. Отставной военный возмутился, что она не рассказала ему раньше. Поставил в известность, что сын у него журналист. Кроме того, обещал задействовать другие свои связи. Светлана выразила полковнику искреннюю благодарность, но не придала значения его словам. Особенно тому, что поможет его сын. Она вспомнила о жалобах своего постоянного клиента на отпрыска и его своеволие. «Совсем не та, молодежь теперь, - сетовал полковник, - Мы так не вели себя по отношению к родителям».
Словно специально, чтобы сделать коллеге по работе еще больнее, другая продавщица Галя стала читать ей нравоучения, что нечего раболепствовать перед этой фурией. Вот она, Галя даже под угрозой увольнения не даст себя унижать. Светлана грустным голосом напомнила ей, что у нее, у Гали, совсем другая ситуация: живы родители, нет детей, есть жених Вася, который за нее горой. Она не стала добавлять, что внешне вышеупомянутый Василий – бандит бандитом, словно вышел прямо из девяностых годов, о которых рассказывают столько страшных историю. Галина в ответ только самодовольно усмехнулась. Ее жениха испугалась даже мымра-начальница, когда он ворвался в их магазин, одной левой отодвинув молоденького охранника с вопросом: почему сотрудников задерживают так долго после окончания рабочего дня.
«А, все-таки, Светка, ты овца, - сделала она глубокомысленный вывод, - я бы и в твоей ситуации всех построила. Нельзя так раскисать».
Света снова подумала, что легко говорить. Зато ее очень поддерживала Ангелина Марковна, продавщица из отдела игрушек. Она работала уже много лет. Зинаида к ней относилась чуть лучше, чем к остальным сотрудникам (исключая бухгалтера). Вот и сейчас она вовремя оказалась у книжных стеллажей. В ее секции игрушек в этот момент никого не было.
«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», - выдала она каламбур, успев услышать последние слова Гали. Та, увидев, что пришла вечная защитница Светки, отошла к другому стеллажу. Светлане пришлось отключить сотовый телефон, она выполняла распоряжение нового защитника: не вести никаких разговоров ни с мужем, ни с его адвокатом, ни даже со своим бесплатным адвокатом. Но последнее SMS-сообщение супруга напугало ее и чуть не довело до истерики. Содержание было следующим: «Ничем тебе не поможет твой адвокатишко, мой начальник и мою юрист быстренько глотку заткнут. Лучше уступи по-хорошему, тогда будешь регулярно видеть дочку. А так можешь совсем о ней забыть». Светлане казалось, что она слышит стук своего сердца, так резко оно закололо. Она так сильно побледнела и так резко плюхнулась на стоявший в отдалении стул (продавцам сидеть не полагалось), что Ангелина Марковна все поняла и бросилась на поиски корвалола, или валидола. Начальницу она боялась не так, как другие продавщицы. Зинаиде Михайловне, преградившей ей путь с вопросом, куда она направляется, сказала: «У Светочки сердечко закололо. Срочно нужно найти валидол, или корвалол».
 «Устроили мне тут лазарет», - проворчала та. Но неожиданно принесла трубочку нитронита.
«Откройте рот этой неженке и брызните», - велела она Ангелине Марковне. Должно быть, испугалась, что скорую помощь придется вызывать. Когда боль в сердце прошла, Светлана, словно никого рядом не было, снова включила сотовый телефон и сделала два срочных звонка. Один – Танечке, сказала, что сегодня ее из группы продленного дня заберет тетя Женя, и ей придется ночевать у них с дядей Колей. Уговаривала, что так надо, объяснит все потом. Второй – подруге Жене, умоляла забрать Танечку из группы продленного дня, более того, чтобы Танюша ночевала у них, а почему это так необходимо, она объяснит, когда ненадолго зайдет к ним после работы, если, конечно, они с Колей (мужем Жени) не против. Женька, человек золотой души ответила, что будет только рада, а Мишка так будет просто счастлив. Миша – четырехлетний сын ее подруги, Танечка всегда очень хорошо с ним играет, у нее был прямо-таки талант нянчиться с малышами. Светлана только беспокоилась про себя, как быть с уроками. Словно угадывая ее мысли, подруга, смеясь, сказала:  девочка заодно отдохнет от уроков. Света в ответ тяжело вздохнула, подумав о том, как ее бывший супруг итак все время пытается доказать, будто она плохая мать. Когда Светлана спросила классную руководительницу, может ли она в суде замолвить за нее словечко, та ответила, что должна подумать. Ее бывший на людях просто ангел, он раз другой заезжал в школу, возможно, успел познакомиться с Клавдией Матвеевной и очаровать ее. Классная руководительница и не скрывала: разговор с Игорем Олеговичем у нее был. Недавно она задала Светлане провокационный вопрос: правда ли то, что она запрещает Тане видеться с ее отцом? Ответ услышала абсолютно правдивый: запрещать было нечего, до недавнего времени Игорь Олегович вспоминал о своей дочери крайне редко.
«А Игорь Олегович утверждает совершенно обратное», - поджав губы, заявила Клавдия Матвеевна. На этом разговор был закончен. С тех пор Светлана никак не может решиться переспросить ее, что же она решила по поводу того, чтобы выступить в суде, как свидетель с ее стороны.
Все-таки нельзя быть такой тетехой, упрекнула она саму себя. Завтра же она ее спросит с утра, как зайдет за Танюшей в школу. Придется днем уйти с работы, но там хуже, чем сейчас все равно не будет. Ей и так Зинаида платит все меньше и меньше. Она вдруг вспомнила, что ближе всех к ней, когда она вела телефонные переговоры, стояла Иришка. Девушка вдруг перестала наводить порядок в секции игрушек и прибежала. Она была студенткой дневного факультета социологического факультета, устроилась на работу в этот магазин по причине нужды в деньгах. Работала уже полгода в секции игрушек на пару с Ангелиной Марковной, была девушкой очень расторопной, понятливой, иногда правда невнимательной. Зинаида временами бывала ею очень довольна, а иногда – нет.
«Я не подслушивала, я просто услышала, - сказала она, неожиданно возникнув за спиной Светланы, - что у Вас случилось, Светлана Ивановна? От кого Вы прячете Вашу Танечку, боитесь, что ее украдут?».  Добрая Ангелина Марковна попросила не мучить Светлану вопросами, ей только что нитронит брызнули. Она быстренько увела Иришку обратно на рабочее место в отдел игрушек. Конец рабочего дня можно было назвать спокойным, так как начальница поехала в свой другой магазин. Молодой человек по имени Антон, в одном лице грузчик и ее помощник, оставленный надзирать за ними, на этот раз ни во что не вмешивался, постоянно выходил на улицу курить. Покупатели приходили, пусть мало, но что-то покупали. Галина, когда ей вдруг захотелось посплетничать, сказала шепотом про Ирину:, с ней все не так просто. На днях, продолжала рассказывать вездесущая Галя, она засекла, как Иру на днях кто-то встретил на машине. И это была не какая-нибудь занюханная девятка, а настоящий мерседес. Светлана подумала на это: как это хорошо, если за Ирочкой ухаживает обеспеченный молодой человек, только пусть у него будут серьезные намерения. Ирочка - очень хорошая девочка, заслуживает большого личного счастья, что-то вроде этого ответила она своей товарке. Та в ответ чуть не покрутила у виска.
В конце рабочего дня, Ириша задержалась на минутку, взяла ее за руку и сказала уверенно: «Все у Вас будет хорошо, Светлана Ивановна, я точно знаю. Главное, надо верить». На недоверчивый вопрос Светы, почему она так думает, ответила: «Потому что бог всегда помогает хорошим людям». И, помахав всем рукой, убежала. Если бы это было так, с горечью подумала Светлана.
Теперь, вспоминая рабочий день, она вдруг осознала, насколько жалко будет расставаться с коллегами по работе. Даже Галина и Антон в общем-то не злые. Но уходить все-таки нужно, ничего не поделаешь. Ждать, что изменится Зинаида бесполезно: с каждым днем она становится все злее, а оклад с каждым месяцем все меньше и меньше, премий никаких, сплошные штрафы, в основном, необоснованные.
Собравшись на работу после бессонной ночи, она твердо сказала себе: сегодняшний день все должен изменить. Чуть не сбилась с боевого настроя, со страхом воспоминая напутствие строгого юриста Александра: никакой самодеятельности. Но он-то и сказал, продолжала рассуждать Светлана, о необходимости иметь работу и желательности мужа. Замуж она никак выйти не сможет, не за кого. А вот, что касается работы…. Все должно на этот раз получиться, не зря же она пистолет украла и вытерпела эту ночь со своим навязчивым соседом Виктором, к которому была совершенно равнодушна. Все это оказалось еще тяжелее, чем она думала. Пришлось даже пригубить этой противной водки.
Но это было необходимо, чтобы Виктор расслабился и уснул. Боже, как стыдно перед его женой Варей. Но ведь это только один раз. Иначе, как достать пистолет? Все не расклеиваться, строго приказала она себе. Идти на работу в самом боевом настроении.

Виктор

Утро охранника Виктора более уместно назвать трагическим, чем безрадостным. Первым чувством было страшное удивление, куда делась Света? Раннее такая недоступная, вчера  она вдруг  согласилась разделить с ним скучное ночное дежурство. Строго при этом уточнила, точно ли они будут наедине. Виктора удивило такое беспокойство.
«Тебе то что? – спросил он обиженно, - Ты же свободная женщина, ничем не рискуешь, в отличие от меня». На что соседка известила о бесконечном чувстве стыда в первую очередь перед таким чудесным человеком, как его жена, с которой у нее прекрасные отношения, но и перед его напарником. Далее объект его давних желаний стал развивать эти мысли дальше, заявила: связь с чужим мужем – еще больший грех, чем измена собственной жене. «Почему?» - спросил он, крайне удивленный. Она сослалась на какой-то страшный смертный грех (он уже не помнил, какой по счету), ссылаясь на библию.
«Ты что, настолько религиозная? – вновь удивился он. Затем высказал страшное предположение: уж не сектантка ли? Ответ его успокоил. Привлекательная соседка ответила, что она верующая, но не сектантка. Посетовала на саму себя, что редко с дочкой ходит в церковь, потому как некогда. Словом, ему пришлось поклясться, что они будут наедине и потом еще заверять, что жена точно с проверкой не нагрянет, так этим вечером в гостях у них будет ночевать драгоценная теща.
Теперь, когда после этой долгожданной ночи пропал револьвер, ему стало все понятно. Или почти все. Миловидной соседке зачем-то понадобился его пистолет. Он не мог понять, зачем. Утешало только одно: это место было подработкой, а не основным местом работы. Но его приятель, он - же и начальник, был в бешенстве. Пригрозил, что если в ближайшее время не вернется с табельным оружием, уволит, не смотря на приятельские отношения. Потом внес существенное дополнение в эту угрозу – поклялся позвонить и на основное место работы, в ЖЭУ, то есть.
Виктор был готов убить предмет своего давнего вожделения. Но для начала надо найти ее, а главное – револьвер. Светку-то он найдет рано или поздно, соседка все-таки. Но ему дан срок – три часа. Но какова тихоня! Он попросил второго охранника прикрывать его всю ночь, ни в коем случае, не показываясь на глаза женщине, с которой он хочет провести ночь. Поклялся, что в долгу не останется. Точно также готов страховать его в случае надобности. Напарник, страшный зануда, ответил, что прикрывать его не придется, так как он не пьющий и жене не изменяет. Тогда Виктор обещал заплатить деньгами. На это тот, словно нехотя согласился. Такие жертвы ради этой принцессы, а она вон чего вытворила! Вот тебе и тихоня! К тому же, этот блюститель нравственности, его напарник, не выдержал и уснул. Даже не видел, как Светка сбежала. Мелькнула мимолетная мысль, а вдруг не Светка прихватила револьвер, а Лешка решил его подставить. Но тут же осознал несправедливость такого обвинения. Все сослуживцы говорили про него как о не слишком общительным, но хорошем, порядочном человеке. Не могут же все ошибаться.
Домой к ней идти бесполезно, стал рассуждать Виктор, она на работе. Про ее рабочее место он знал только одно: книжный магазин. Интернет был нужен сию же секунду. Слава богу, был мобильный телефон, подключенный к интернету. Он стал судорожно искать адреса книжных магазинов. Виктор не переставал недоумевать, что даже такое место, как книжный магазин, может быть связан с криминалом. Он вдруг осознал некоторую правоту своей тещи: в какое страшное время нам выпало жить. С такими неутешительными мыслями Виктор стал заносить найденные номера в телефонную книгу своего сотового телефона.



Новый день

Рабочий день в книжном магазине задался странным с самого утра. Начать с того, что все сотрудницы не только не опоздали, но явились на работу почти на час раньше. Зинаида недоумевала: неужели она их всех построила? Исключение составил только один работник данного заведения (вернее работница), но именно тот, без которого рабочий день невозможен – кассир. Пропуск был не по болезни. Поэтому начальница сразу приняла решение об увольнении по статье за прогул. И тут же осуществила это решение. Свой прогул Раиса объяснила в записке, оставленной в двери магазина. Начальница радовалась, что пришла раньше других. Милое бы было дело, если бы этот письменный шедевр прочитал кто-нибудь раньше ее. Кассирша предупреждала в этом послании, что не придет сегодня на работу, а придет завтра за трудовой книжкой. Далее предупреждала: если Зинаида Михайловна вздумает увольнять ее по статье, она будет с ней судиться и уверена в своей победе. Эта угроза только убедила ее в необходимости именно так и сделать. Еще не хватало, чтобы эта наглая крыса думала, будто ее так легко напугать. А вот следующая угроза все-таки произвела на нее впечатление. Состояла она в том, что если Зинаида Михайловна решит устранить ее физически с помощь наемного убийцы, как всегда поступают они, богатые, то пусть зря не надеется на безнаказанность. Все свои сведения о ней и о вероятности убийства хранятся в надежном месте. О необходимости устранить Райку она, предположим, действительно думала. Но совсем недолго. Легко сказать, найти наемного убийцу. Где же его искать, по интернету что ли? А главное, подозрения этой особы недоказуемы, даже если она их выскажет молодому следователю, настроенному против нее. Что ж, он, должно быть, относится к тем, кто ненавидит их, богатых. Она была уверена, что первооснова этой ненависти – просто зависть к успеху, сами-то не смогли ничего добиться. Или бестолочи, или кишка тонка. Словом, жалкие ничтожные личности, как сказал Паниковский. Романы «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» она в ранней молодости читала. Ведь родители буквально ей мозг выносили, что книги надо читать. Она же всегда предпочитала детективы или боевики. Но романы об Остапе Бендере ей нравились. Просто он поспешил родиться. А авторы молодцы: почувствовали, что тогдашнее гнилое время - не навсегда. Правда, покойный папаша называл гнилым  именно настоящее время, а не то. Ну да, что поделаешь, взаимопониманием с родителями она никогда похвастаться не могла. Она прекрасно без него обходится.
Заставив себя сосредоточиться на дне сегодняшнем, она с горечью должна была признать, что сейчас слово «богатая» уже не про нее. Кроме того, она догадалась, что заносчивая кассирша явно отправилась давать показания сразу заподозрившему ее молодому следователю. Доказать ей что-то будет сложно, но ее показания, помноженные на догадки лейтенанта…
От всех этих мыслей ей пришлось срочно брызнуть себе нитронит, тот самый, что она вчера предложила брызнуть Светлане. Ей показалось, что она задыхается. Когда закончится, эта история и мерзкая Раиска будет осуждена как наводчица, надо срочно заняться своим здоровьем.  Месяц назад ей было еще хуже, чем в данный момент. Муж настоял на вызове скорой помощи. Бедный Сереженька чуть не плакал от страха за нее, она чуть не попала в больницу. Ей пришлось расписываться в своем отказе от госпитализации. Мямля муж был как никогда настойчив и чуть не насильно заставлял ложиться в больницу. Только, когда она высказала предположение, уж не завел ли он любовницу, он резко вышел, хлопнув дверью ее комнаты, и несколько дней с ней не разговаривал. От лекарства дышать стало немного легче. Она раскрыла пластиковое окно в своем кабинете и подошла к окну, в надежде  впустить в свои легкие больше воздуха. Все будет хорошо, рвач Петр поможет ей все окончательно свалить на кассиршу. Пусть за деньги, но поможет. Нового кассира она завтра же примет на работу. Кандидатура уже есть. Но как быть сегодня? Ангелина Марковна наотрез отказалась работать за кассира. Струсила. Даже сказала, что скорей уволится, чем сядет за кассу. Зазвенел телефон. У Зинаиды сразу вспыхнула надежда. Вдруг - Левушка?
 Как бы не так... Звонил помощник. Сказал, что везет в больницу отца, немного опоздает. Она ответила, что не надо приходить вообще. По гробовому молчанию стало ясно, что он понял ее не так. Начальница поспешила объяснить, что увольняет кассира по статье, а новый сотрудник придет только завтра. Всех придется отпустить домой. Выслушав полные горячей благодарности слова, она, пожелав здоровья его отцу, положила трубку.
Зиаида задумалась, что же делать дальше, неужели распустить по домам сотрудников, именно сегодня, как некстати явившихся на работу ни свет, ни заря. За исключением охранника, который почему-то не пришел без объяснения причин. Но его по статье не уволишь, он просто здесь подрабатывает, основное место работы у него не здесь. Она собралась было позвонить другому охраннику, пусть выходит не в свою смену. Но пока передумала. Вначале надо выяснить, согласится ли Ангелина Марковна один день поработать кассиром. Но не успела она сделать звонок по внутреннему телефону, как в кабинет к ней зашла Ярцева Ирина.
«Вы ошиблись, Ирина, я Вас не звала», - строго сказала начальница. Но девушка, которая до этого дня отличалась расторопностью и исполнительностью, даже не подумала выйти из кабинета. Более того, придвинула себе стул и села, не ожидая приглашения. Зинаида только теперь заметила, что в руках у нее сумочка. И какая сумочка! Из натуральной кожи. И не только сумочка у нее новая, вся одежда на ней другая. В такой одежде не нанимаются на работу в книжный магазин. Интересно, задумалась Зинаида, что это означает.
«Что это за демонстрацию Вы устроили, Ирина?» - спросила она так же строго, но уже не столь уверенно.
«Вы правы, Зинаида Михайловна, маскарад окончен, - спокойно и немного высокомерно ответила девушка, - я зашла поставить Вас в известность, что больше у Вас не работаю. Трудовую книжку можете оставить себе, мне она не нужна».
Сделав это заявление, Ирина встала и решительно направилась к дверям.
«Ирина, остановитесь», – строгим голосом  остановила ее немного опешившая начальница, вдруг переставшая ощущать себя таковой. Она уже поняла, что где-то просчиталась, взяв эту девушку на работу. Надо будет потом обдумать, где она могла слышать фамилию ее отца.
«Любую игру нужно заканчивать до конца. Будьте добры написать заявление об уходе и забрать свою трудовую книжку», – в строгий голос Зинаиды вклинились просительные ноты. Высокомерно пожав плечами, Ира вернулась, взяла предложенный лист бумаги и стала писать заявление об уходе. Все это она проделала с таким выражением лица, будто делает великое одолжение.
«Теперь, я могу идти?» - таким же высокомерным тоном спросила девушка.
«Теперь можете», - подтвердила Зинаида. Она протянула ей трудовую книжку. Вдруг стало казаться, что все-таки она вот-вот поймет то, что было упущено при приеме на работу этой особы. Явно, в чем-то она совершила большую ошибку. Она обещала себе, что потом подумает об этом подробнее. Но не сейчас. Что ж, придется на сегодня отпустить всех сотрудников, не самой же садиться за кассу. Надо же, как все неудачно складывалась. Как жаль, что уволилась Олеся, молодая женщина с экономическим образованием, родственница ее одноклассницы, которая так хорошо помогала ей во всем. Она бы и за так называемыми работничками присмотрела и на кассе могла заменить. Но, увы, она уволилась незадолго до всех этих событий, потому что вышла замуж, а супруг был иногородний.
Она заставила себя покинуть кабинет и объявить сотрудницам, что они могут расходиться по домам, или куда им еще надо. Уточнила, что сегодняшний день она им не оплатит, а завтра ждет их утром в положенное время. Все хором возмутились, что простой не по их вине, а им и так все время не доплачивают, а последнее время все работают и вовсе даром, последняя фраза принадлежала Галине.
«Я не собираюсь бесплатно работать, - продолжала протестовать Галина.
«Вас никто здесь не держит, не настолько Вы ценный сотрудник», - мгновенно огрызнулась начальница.
«А вот и не дождетесь, - продолжила свое наступление Галина, - я не уволюсь, пока Вы мне не выплатите все, что задерживали последнее время».
«Вы, Петрова, совсем обнаглели, - парировала Зинаида, - можете ждать хоть до первого причастия. Ничего не получите. А трудовую книжку могу отдать прямо сейчас. Я в любом случае собираюсь Вас уволить. Так уж и быть, можете уйти без отработки».
«Я уйду, конечно, – с вызовом и даже угрозой в голосе и взгляде сказала Галя, - но только с положенными мне деньгами. И Вам, Зинаида Михайловна, придется заплатить мне все до последней копейки».
«Вы, Петрова, пытаетесь угрожать мне судом, - прокомментировала, рассмеявшись, Зинаида. Смех был громким и издевательским.
«Можете обращаться в суд сколько угодно, вы ничего не сможете доказать» - уверенно изрекла она, завершив свой искусственный смех.
«Это мы еще посмотрим», - сказала молодая женщина очень тихим голосом, не сводя с начальницы угрожающего взгляда.
«Хорошо, Зинаида Михайловна, смеется тот, кто смеется последним», - ввернула  она вовремя вспомнившуюся пословицу.
Зинаиде вдруг показалось, что она слышит стук своего сердца. Неужели и впрямь придется ложиться в больницу? Ей вдруг вспомнился жених Гальки Петровой и его устрашающая наружность. Такой, действительно, может шею свернуть, если ему покажется, что его зазнобу обидели. И что ей теперь делать? Все время ходить с охраной, как некоторые олигархи. Нет, она себе такого позволить не может, но и уступать тоже не собирается. Еще не хватало идти на поводу у столь ничтожных людишек.
«Хоть Галочка и не совсем права, - услышала она умиротворяющий голос Ангелины Марковны, в магазине сейчас тяжелое время. Ограбление это непонятное. Вам сейчас тоже нелегко, Зинаида Михайловна. И все-таки нельзя так относиться к людям. Мы все живые, и у всех свои обстоятельства. Нехорошо так бросаться сотрудниками».
«Если Вы такая мать Тереза, Ангелина Марковна, - язвительно заявила начальница, - надо было соглашаться сегодня поработать кассиршей. Вот сотрудники и не остались бы без зарплаты на сегодняшний день. Сами – в кусты. А теперь ноете о каких-то трудных обстоятельствах и читаете мне нравоучения, какая я злая». Боже, как они ее все бесили. Когда же они все уйдут, и она сможет уединиться в своем кабинете, брызнуть нитронит и все обдумать.
«Как же я могу согласиться сесть за кассу, если Вы Раю в чем-то подозреваете? Она ведь, наверное, потому и на работу не явилась», - грустно возразила Ангелина Марковна. Светлана Лобанова собиралась с силами. Ведь у нее цель добиться от этой невозможной, бесчувственной Зинаиды, во-первых, чтобы позвонила в Областную библиотеку и признала несправедливость данной ей характеристики, а во-вторых, конечно же, чтоб уволила без отработки, как она предложила Галине. Пусть даже, без оплаты, хотя при ее бедности и всех теперешних обстоятельствах последнее совсем нежелательно. Как она завидовала Галине с ее решительностью, твердостью, способностью так наседать на начальницу. Она с грустью вспомнила об украденном пистолете. Что от него толку, она как была трусихой и размазней, так и останется… Права Галка. «А ты что молчишь, тихоня? – вдруг напала теперь уже на нее Галя Петрова, - всем довольна? Нечего сказать? Ты ведь у нас, кажется, ценный работник. Может быть, наша шефиня тебе в тайне от всех платит большую зарплату?».
«Не понимаю, Галя, почему ты меня обижаешь уже который раз, и как всегда несправедливо? У меня нет такого защитника, как у тебя. Но я, между прочим, могу подать на тебя в суд за клевету. Вот и свидетели есть. Я молчу, потому что у меня долгий и серьезный разговор к Зинаиде Михайловне. А ты и слова не дашь вставить. А я,  очень тороплюсь. И не могу никак начать разговор из-за тебя, кстати», – так решительно и резко Светлана, говорила, наверное, впервые.
Ангелина Марковна, уже собиравшаяся, как всегда, заступиться за бедную Светочку, опешила. «Вы что мне здесь устроили цирк? – теперь Зинаида уже кричала, не сдерживаясь. – Убирайтесь все на улицу и там можете хоть драться, хоть в суд подавать друг на друга и на кого угодно. А у меня больше нет ни минуты на Вас с Вашими бреднями. Чтобы, через минуту Вас здесь не было! А то Вас с охраной выведут!» - она вдруг забыла, что охрана в данном случае в помещении отсутствует, а с родной полицией отношения улажены не до конца. Вдруг вспомнился противный зануда - лейтенант Трофимов.
«Ну, ты, Светка, даешь, - словно не слыша начальницу, выразила удивление Галя, - судиться она со мной будет. Да, кто свидетели-то? Для нее мы - она указала пальцем на Зинаиду, - пустое место. А Ангелина Марковна у нас добрая, не даст меня засудить». Она засмеялась, хотя в душе было не до смеха. 
«Вы что все оглохли? – возмущенно повторила Зинаида – выметайтесь все отсюда, немедленно!»
«Нет, это вы стали плохо слышать, Зинаида Михайловна, - спокойно, но твердо повторила Светлана – я не уйду до тех пор, пока мы с Вами не поговорим, как нормальные люди и не поймем друг друга».
«Пошли, Галочка, раз им надо поговорить наедине»,  - решительно сказала Ангелина Марковна, взяв Галину за локоть, - пойдем-пойдем. До свидания, Зинаида Михайловна. Постарайтесь все-таки быть к нам добрее. Мы тоже люди. Счастливо, Светочка. Не обижайся на Галочку, она не со зла, поверь мне». Она направилась к двери, уводя с собой Галину. Та настолько растерялась, что дала себя увести.
«Да Вам всем место в психушке, - теперь уже Зинаида почти вопила, - Вы, Ангелина Марковна, учите своих внуков и мужа, с кем им разговаривать. Я и без Вас как-нибудь разберусь. И не собираюсь я разговаривать с этой чокнутой, пусть уходит с Вами!».
Но Ангелина Марковна и Галина уже вышли закрыли за собой дверь, а Светлана так и не сдвинулась с места. «Ну, о чем мне с Вами разговаривать? – агрессивно обратилась к Светлане начальница. Ее сердце снова бешено заколотилось. Срочно нужно принять лекарство. Придется пойти на маленькие уступки этой тихоне, которая вдруг повела себя столь неожиданно. «Раз Вам так приспичило со мной говорить, хоть я и не понимаю о чем, подождите несколько минут. Я Вас сама позову».
 Она решительно направилась к двери своего кабинета. Сперва принять лекарство, а потом уже думать.
«Нет, - твердо возразила Света, - так не получится. Вы закроетесь от меня в своем кабинете, еще и полицию сигнальной кнопкой вызовете, а меня обвините в том, что я Вас хочу ограбить». Она решительно направилась вслед за начальницей и, в последний момент перетягивая дверь на себя, вошла за ней в кабинет. Та перевела дух от удивления. Но лицо осталось невозмутимым. Еще не хватало идти на поводу у этой крысы, которая строит глазки ее Сереженьке. Сейчас она ей покажет. Не на ту наткнулась. Она быстро усмирит эту тихушницу. Ей даже показалось, что боль в сердце совсем исчезла.
«Ну и о чем мы с Вами будем разговаривать? – с издевкой в голосе спросила она, - может быть, о моем сыне, которому ты глазки строишь бессовестная. А еще изображаешь из себя заботливую мать…»
«Вы совершенно беспочвенно оскорбляете меня – у Светланы от возмущения загорелось лицо. - Нет, Зинаида Михайловна, мы не будем говорить о Вашем сыне, хотя он и замечательный». – Света была очень сердита на себя за это отступление, но продолжала: «Я не собиралась говорить о Вашем сыне, но если он на меня смотрит, то я в этом не виновата. Если Вам это не нравится, то ему это и скажите», - она была возмущена собой, что ее несет совсем не туда.
«Ты еще скажи, что он тебе не нравится, вон как покраснела. Но запомни, он не для тебя. Руби сук по себе,….- Зинаиде, наверное никогда не доставляла такое наслаждение ненормативная лексика. Рука Светланы  потянулась в сумочку и нащупала револьвер. Очень хотелось его вынуть и применить по назначению. Такого она и вовсе от себя не ожидала. Светлана почувствовала, что надо не слушая мерзких речей этой злой отвратительной женщины, наконец, вспомнить, зачем она задержалась.
«А зачем я вообще украла пистолет? – вдруг задалась она запоздалым вопросом. Нужно скорей увидеться с соседом и вернуть его. «А ведь это почти преступление», - промелькнула вдруг ужасная мысль. Ей вдруг стало так страшно, что захотелось скорей бежать из кабинета своей, теперь уже хотелось бы надеяться, бывшей начальницы. Она чуть не забыла, о чем хотела с ней говорить.
«Что молчишь, правда глаза колет? – продолжала издеваться Зинаида, - вот так-то тихушница, я тебя насквозь вижу».
Этот полный издевательства голос мгновенно вернул Светлану к цели. Рука теперь уже с удовольствием нащупала в сумочке табельное оружие своего соседа и любовника на одну ночь. «Что в сумочку-то полезла. За валидолом? Могу дать лекарство посильнее. На, пользуйся, пока я добрая. Помнишь, тебе уже помогло недавно, – она с показным сочувствием протянула ей трубочку нитронита. Ей было даже смешно, что она так хотела уединиться в кабинете, для того, чтобы принять это так называемое лекарство. Главное, держать себя в руках. Нет никаких больниц, она себе врач. Зинаида восхищалась собой, что отказалась ехать в больницу. Она не размазня, как ее собственный супруг и эта, сидевшая сейчас перед ней дурища.  Вот, кажется, платочек сейчас достанет и заплачет. Тьфу! Что только в ней нашел ее любимый сыночек? Как, ей сейчас было хорошо, вот только бы еще Левушка скорей позвонил, тогда все станет совсем прекрасно.
Светлана с трудом удержала желание достать пистолет.
«Нет, Зинаида Михайловна, оставьте себе лекарство, я в Вашей помощи не нуждаюсь», - сказала она с удивившим ее саму спокойствием. Зинаида, ожидавшая увидеть заплаканные глаза, осеклась, увидев насколько холоден взгляд этой трусихи. Она вдруг почувствовала желание закутаться в свой шарф, но он был далеко в шкафу.
«Что вы очень плохой, недобрый человек, я поняла уже давно, - тихим спокойным голосом продолжала Светлана, - но теперь увидела, насколько Вы вульгарная и пошлая женщина. Я удивляюсь, насколько Сергей не похож на Вас. Но это все лирика, как Вы любите говорить. Я легко могла бы завести роман с Вашим сыном, но нет на это времени. Да и молод он слишком для меня. Отдайте мне сейчас немедленно трудовую книжку, вот Ваш сын больше меня никогда и не увидит. И Вам не будет казаться, что я с ним кокетничаю. Мне, конечно, желательно получить зарплату за этот месяц. Но это уже дело Вашей совести. Ее у Вас нет, конечно. Судиться не стану, в отличии от Гали».
«Подумаешь, напугала», - попыталась вернуться к издевательскому тону Зинаида, но сердце как будто игла пронзила, так стало больно. Придется все-таки лечь в больницу. Это она погорячилась, что врачи не нужны.
«Если Сереженька по молодости и глупости закрутит с тобой роман, то скоро ты ему надоешь, я уверена. И останешься куковать в одиночестве со своей дочкой, как и раньше. Тебе, кстати, не пора ли к милой дочурке? Что-то ты ее совсем забросила. Того и гляди муж отнимет. Я что-то такое слышала. Мир слухами тесен, как ты знаешь», - все-таки она заставила себя вернуться к издевательскому тону. Она увидела, что рука Светланы снова в сумочке. Наверное, все-таки достанет носовой платочек.
«Не плачь, - продолжила она с издевательским сочувствием, - я ведь не сказала «нет». Подумаю над твоим предложением до завтра. Может быть, не только верну тебе трудовую книжку, но даже и заплачу за полмесяца. Больше за этот месяц ты и не заслужила. Отпрашивалась слишком часто по делам своим семейным. Тебя ведь так любят покупатели… Непонятно за что. Поэтому я должна поразмышлять. Может быть, все-таки придется заставить тебя отрабатывать положенное время. Так что, до завтра».
Желание вынуть револьвер было теперь уже почти непреодолимым. Но Светлана заставила себя продолжить разговор, как будто не замечала издевательского тона.
«Я еще не все сказала. Вы должны не только немедленно отдать мне трудовую книжку. Но и позвонить в Областную библиотеку. Сказать, что Вы были в плохом настроении, и поэтому оклеветали меня. То есть сказать обо мне хорошие слова. Тем более, что это правда. Я ведь была очень хорошим работником. Вы сами признали, что покупатели меня любят. Возможно, то место я упустила из-за Вас. Но я не требую, чтобы мне это возместили материально. А прошу дать мне письменную характеристику. А сейчас не будем терять временно, звоните немедленно. И трудовую книжку отдавайте сейчас же. А за характеристикой согласно придти завтра. Так уж и быть».
«А может быть Вам еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? Какие еще у Вас будут требования Светлана Ивановна, работник наш бесценный?» – в прежнем тоне спросила Зинаида, правда, уже прейдя на Вы. Дышать становилось совсем нечем.
«Спасибо за столь щедрое предложение, Зинаида Михайловна, но давайте ограничимся трудовой книжкой и Вашим звонком. Мне ничего лишнего не нужно. Даже не ожидала, что Вы знаете цитаты из этого замечательного романа. Я думала – вы читаете только боевики и детективы», - в таком же тоне ответила Света.
«Не нуждаюсь в Вашем одобрении, Светлана Ивановна. Вы уже злоупотребили, моим временем. Да, ни о каком звонке и речи быть не может. Меня попросили охарактеризовать Вас как сотрудника, я это и сделала. Да, раньше я была, Вами довольна. Но меня ведь спрашивали не раньше, а теперь, когда Вы изменились к худшему. Стали слишком часто отпрашиваться, разговаривать в рабочее время. Кроме того, кража этих книг, тоже за Вами», - от удовольствия отказать этой навязчивой невыносимой Светке было так приятно, что боль немного отошла. Но дышать было все равно очень тяжело.
«Нет, это Вы злоупотребляете моим временем, Зинаида Михайловна. А меня, между прочим, ждет мой адвокат. Так что, не будем зря терять время, звоните немедленно». – Светлана с горечью подумала о том, что адвокат ей пока что не звонил и неизвестно, позвонит ли…
«Хватит, я уже все сказала. Приходите завтра и без опозданий. А то выговор у Вас на прощание будет в трудовой книжке. Может быть, уволю Вас без отработки, может – нет. Еще подумаю. Все, разговор окончен», - она демонстративно уставилась в копию договора. Господи, когда же выйдет эта навязчивая особа. Как обнаглела, вздумала ей высказывать все, что о ней думает. Да, плевать она хотела на мнение этих мелких, ничтожных людишек! Таких, как эта, сидевшая перед ней дурища. Однако, эта тихоня умеет не только улыбаться, но и кусаться. Надо же, а казалась такой милой, вежливой и воспитанной. Прямо до тошноты. Правда, покупатели от нее без ума. Вот что досадно. Поэтому приходилось пересиливать свою неприязнь и даже платить ей больше, чем другим. Она нравится не только покупателям. А вдруг Сереженька, вопреки всем прогнозам, привяжется к ней по-настоящему. Ладно, все проблемы надо решать по мере их поступления. Невозможно все предугадать.  Конечно же, она завтра же со Светкой распрощается навсегда. Может быть, надо было ей отдать трудовую книжку. Но она не могла, просто назло. Пусть мучается до завтра. И хорошую характеристику не получит, пусть и не мечтает. Господи, почему же она не брызгает волшебный нитронит? Он же только что был здесь. Она его предлагала этой гадине… Она протянула руки к ящику. Оказалось, что это очень трудно сделать. Рука словно не двигалась. Сереженька может все равно отыскать эту мерзавку, при теперешних-то современных возможностях. Зинаида, уверенная, что уже несколько минут находится одна в своем кабинете, потеряла дар речи от того, что увидела.
***
Боль в сердце стала совсем невыносимой, а дышать еще тяжелее. На нее было уставлено дуло револьвера. Такого не может быть! Может быть, это предсказанный врачами скорой помощи сердечный приступ? Страшный сон, пока она в бессознательном состоянии. Но сейчас Зинаида видела только одно: на нее было направлено дуло револьвера.
Светлана вдруг осознала: терять ей нечего. Александр просто морочит голову, даже свой сотовый не соизволил дать. И ни разу за весь день и сегодняшнее утро не позвонил. Помощи ждать неоткуда. Работу она потеряла окончательно. В суде на ее стороне выступит только подруга. Классная руководительница Танечки – вряд ли. Муж с его связями добьется того, чтобы девочку даже не спросили, с кем она хочет остаться под предлогом – не травмировать ребенка. И она решилась сделать то, что хотелось уже несколько минут, а может быть еще вчера. Недаром же она украла револьвер у соседа.
«Что за игру Вы затеяли? В тюрьме ни разу не сидели?» – слова Зинаида выговаривала еле-еле, хотя ей казалось, что она говорит в прежнем издевательском тоне.
«Мне, Зинаида Михайловна, терять нечего. Хуже уже быть не может. Вы немедленно позвоните туда, куда я Вам скажу и скажете правду, что я – хороший работник. Тем более, что это правда. В обратном случае я Вас убью прямо сейчас». Рука держала табельное оружие соседа с удивлявшей ее саму твердостью. Осталось только нажать на курок. Она даже боялась сделать это слишком рано, раньше, чем безжалостная начальница исполнит ее требование. А если не исполнит? Но ведь Танечку у нее все равно заберут. Следующий выстрел будет в нее саму. Лучше не жить, раз ей не удалось отстоять дочку.
«Уберите пистолет, Лобанова. Он Вам совсем не к лицу. Я ничего не собираюсь делать под дулом пистолета. Давайте поговорим. Это смешно, в конце концов». – Зинаида даже попыталась громко рассмеяться, но не получалось. Горло сдавило от нехватки дыхания. А вдруг эта ненормальная меня и правда убьет? – вдруг пришло ей в голову, - а я так и не успела купить Сереженьке квартиру. Господи, надо было составить завещание, что все отложенные деньги – только ему. И Левушку теперь точно никогда не увижу». Правда, она была уверена, что в два счета отнимет пистолет у этой пигалицы. Она же намного сильнее ее.
«Не делайте резких движений, Зинаида Михайловна, а то я выстрелю. Да сразу предупреждаю, если станете набирать милицию вместо того номера, что я Вам продиктую, я Вас убью сразу же. Приехавшая милиция найдет уже два трупа. А говорить нам не о чем, уже наговорились. У Вас есть сын, которого Вы любите, а мне с моей дочерью помочь не захотели. Так что все разговоры и разговорчики уже закончились», - сказала Светлана очень спокойно. Зинаида села обратно.
«Эта ненормальная не боится ни смерти, ни полиции», - с ужасом осознала она. Надо выигрывать время, попросить помочь ей в поиске лекарства, а в это время попытаться отнять оружие.
«Помогите мне найти лекарство. Помните, которое я Вам предлагала. Вы не знаете, где оно?», - ей было отвратительно унижаться перед этой пигалицей, но что делать. Пока она будет искать лекарство, может что-нибудь получится, например, ударить ее по голове и вызывать полицию. Вдруг подумалось, что если приедет лейтенант Трофимов, он не поверит ей, скажет, что это, наоборот, она хотела убить бедняжку. Значит надо, чтобы пистолет остался в руке у пигалицы. Но та даже не пошевельнулась.
«Вспомните, Лобанова. Я позавчера дала это лекарство Ангелине Марковне для Вас, между прочим, а Вы не хотите мне помочь», - продолжала она упрашивать Светлану.
«Я не верю Вам нисколечко, - спокойно сказала Светлана, - вы мне помогли, потому что не хотели скорую помощь вызывать. У Вас не может болеть сердце по причине его отсутствия. Так что не пытайтесь мне запудрить мозги. Не тяните зря время. Звоните вот по этому номеру, - она придвинула к ней бумажку с телефонным номером Областной библиотеки, - считаю до трех, не возьмете телефонную трубку, я стреляю. Раз».
Зинаида с тоской подумала: если Бог, которого она всегда отрицала, все же есть, то он явно не на ее стороне. Все против нее: и отсутствие в настоящий день охраны, и то, что она сама же испортила сигнальную кнопку. И еще то, что эта пигалица левой рукой пользуется так же уверенно, как правой. Как ни в чем не бывало, оторвала листочек из блокнота и написала этот проклятый номер даже очень разборчиво. Эта ее особенность, помнится, понравилась ей, когда она даже уговаривала ее увольняться из этой отстойной библиотеки и переходить в книжный магазин. Вот уж на свою голову!
«Два» - продолжала считать Светлана. Она вдруг увидела, что потерянный нитронит лежит слева под скрепленные листами. Но не протянула руку за ним, так как не верила в сердечную боль своей начальницы. Тут раздался голос Анны Нетребко на итальянском языке, то есть зазвонил мобильник Светланы.
Господи, эта ненормальная любит оперную музыку, промелькнула мысль у загнанной в угол Зинаиды. Мелькнула надежда, что звонок отвлечет ее. Но не тут-то было. Светлана достала мобильник из сумочки левой рукой, но пистолет так и не опустила. Номер был незнакомый.
«Здравствуйте, - услышала она голос юриста Александра. «Это Вы, потрясенно спросила она.
«Нет, Вам звонит моя тень, - услышала она раздраженный ответ, - я ведь обещал, что позвоню Вам сразу, как будет, что сказать. А у меня ворох новостей. Так что бросайте все дела и немедленно ко мне. Вы чем сейчас заняты?».
«Я разговариваю со своей начальницей, - растерянно отчиталась Света, - прошу немедленно отдать мне трудовую книжку и изменить ту нелицеприятную характеристику, что она мне дала».
«Уже неактуально, - решительно перебил ее Александр, - работу я Вам уже нашел. Пусть отдает трудовую книжку и сразу ко мне. А не отдаст, передайте ей горячий привет от Елизаветы Николаевны Ежовой. В-общем жду, укладывайтесь за час. Вы не слишком далеко от меня находитесь. Вы меня слышите?».
«Да», - с трудом, приходя в себя от удивления, ответила Светлана. Руку с пистолетом она опустила.
Зинаида, которая уже совсем не могла дышать, все-таки нашла в себе силы, чтобы съязвить:
«Что же опустили свое оружие. Слабо все-таки застрелить меня?».
«Нет не слабо, - Светлана снова направила на нее револьвер, - но этот звонок мне больше не нужен. Так что, давайте трудовую книжку, и я пошла. Надеюсь, мы никогда с Вами не встречаться. Да, забыла сказать: привет от Ежовой Елизаветы Николаевны».
Потрясенная Зинаида вдруг поняла, что эта пигалица действительно имеет адвоката, а кроме того, каким-то образом связалась с Лизкой Ежовой, или адвокат ее связался, кто ее знает.
Светлана сама уже не понимала, зачем продолжает направлять на нее револьвер, и опустила его. Зинаида уже направилась к шкафу, где лежали трудовые книжки.
«Взаимно привет Елизавете Николаевне, - нашла она в себе силы сказать язвительно. А Вас, милочка, я еще сдам в полицию, вот увидите. Вы не учли того, что у нас здесь установлена видеокамера. Так что мне и доказывать не придется, что Вы хотели меня убить. А трудовую книжку можете забрать, мне ни к чему невменяемые сотрудники». Все это была ложь, видеокамера было сломана ею же самой. Да, она совсем помешалась из-за Левушки, упрекнула она себя с горечью.
«Но видеокамера сломана», - растерянно сказала Светлана.
«А вот и нет, - торжествующе заявила Зинаида, - я это придумала для той крысы, что у нас завелась, чтобы она в чем-нибудь выдала себя. Ты понимаешь, о чем я? Да? Чтобы она устроила новую попытку грабежа».
Но Светлана немного начала успокаиваться. Ей вдруг вспомнились предположения кассирши Раи, что их заведующая сама устроила этот взлом с какими-то своими целями. По поводу вышедшей из строя видеотехники и поврежденной сигнализации к ним приходил лейтенант из полиции и всех допрашивал. Ее в том числе. Все это она хотела озвучить теперь уже бывшей начальнице, но не успела, потому что та потеряла сознание прямо у шкафа с документами.
«Что с Вами, Зинаида Михайловна», - растерялась Светлана, бросаясь к начальнице, - вот же Ваше лекарство, которое Вы искали». Она взяла трубку с нитронитом и хотела брызнуть Зинаиде в рот. Но передумала. А вдруг будет только хуже? Ведь она не врач. И что теперь делать? Вызывать скорую? Но ведь ей надо бежать к юристу Александру и узнавать, что за новости у нее для него? А что ей делать с пистолетом, из которого она чуть не выстрелила? Ей надо как-то незаметно отдать его соседу, а до этого таскать его в сумочке? Позвонить этому самому Александру и обрисовать ситуацию? Но ведь он предупредил: никакой самодеятельности. Интересно, ему действительно удалось ей помочь, или он просто морочит голову? Нет, он так уверено говорил. Ее мысли крутились в голове как испуганные мышки… Она - то хваталась за нитронит, то положила его зачем-то рядом с упавшей начальницей. Затем вспомнила, что людей, упавших в обморок надо приводить в чувство или водой, или нашатырным спиртом. Графинчик с водой как раз стоял на столе, и она пыталась вылить его на лицо начальницы. Никакого результата, лежавшая на полу Зинаида даже не шевельнулась. Нужно вызвать скорую помощь, а потом ожидать ее приезда. А что она им скажет, когда они приедут? Потом она вдруг вспомнила о пистолете, снова положенном в сумочку. Ее размышления были прерваны криками человека, резко ворвавшегося в кабинет. От страха Света выронила сумочку и чуть не упала. Это был ее сосед.
«Ах, вот ты где, украла у меня пистолет, и куда-то смылась? Отдавай быстро оружие,…..а то убью», - он кричал не давая Светлане вставить и слово. Он вдруг увидел незнакомую женщину, лежавшую недвижимо на полу.
«Вот значит, зачем ты у меня украла револьвер, - начал он обличать Светлану, - задумала убить эту женщину. А чем она тебе не угодила, любовничка не поделили? Ну, ты и штучка. А казалась, такой ангелочек с крыльями. Подставила меня как последнего лоха. И как я теперь предъявлю начальству пистолет без пули? Вот сейчас как вызову полицию, и пусть с тобой разбираются». Он схватил ее за руку, довольно-таки больно и поднял трубку городского телефона. Но тут же положил. Мысли Светланы, напротив, как ни странно стали приходить в порядок. Она свободной рукой наклонилась за сумочкой. Правда, от этого боль в другой руке усилилась. Ей даже подумалось, не сломал ли он ей руку? «Я еще пока никого не убила, - сказала она с удивившим ее саму спокойствием, - но сейчас убью тебя, если ты не отпустишь мне руку. А если вызовешь полицию, то я им тут же предъявлю синяк, который ты мне сейчас поставил. Скажу, что это ты ворвался и напал на меня. А, кроме того, Варе все станет известно».
Он настолько опешил, что руку сразу отпустил. Правда, через минуту придумал ответ.
«А вот и дудки, любая экспертиза покажет, что последние следы на пистолете твои. Я объясню, что за руку тебя схватил, потому что ты меня хотела убить так же, как эту женщину», - заявил он, гордо подперев бока.
Светлана вынула пистолет из сумочки и направила теперь уже на соседа. Он чуть не потерял дар речи. Вот научил на свою голову.
«Она же сумасшедшая, - вдруг осенило его, - и буйная, к тому же. Сейчас весна, они активизируются, вот это я влип. Попытаюсь отнять пистолет, она выстрелит». Виктор ругал себя последними словами, что сам так добивался взаимности этой чокнутой особы. Он начал в душе молиться, и даже обещал высшим силам, что завяжет с изменами, если останется жив.
«Света, - сказал он почти просительным тоном, - но давай поговорим по-человечески. Ну, зачем тебе…»
«Витя, - перебила его Светлана, - я и разговариваю с тобой по-человечески, а ты орешь на меня, слова вставить не даешь. Еще раз повторяю, никого я не убивала. Этой женщине стало плохо, пока мы разговаривали. Пистолет я тебе сейчас отдам, Варе ничего не скажу, так уж и быть. Но и ты держи язык за зубами». Она опустила пистолет, зачем-то стала вытирать его косыночкой, вдруг вспомнив детективный фильм, который недавно видела по телевизору. Названия она не помнила.
«Надо было надеть перчатки, прежде чем брать в руки пистолет», - пожурила она себя. Словно нехотя, она вернула соседу его табельное оружие.
Держа в руках потерянное оружие, он проверил, действительно ли на месте пуля. К его величайшему удивлению, это оказалось так. Он посмотрел время на мобильном телефоне. По времени он успевал вернуться к своему начальнику с найденным револьвером. Конечно, придется искать другое место для ночной подработки. Но, хоть неприятностей не будет, если, конечно, не застрянет в пробке. Очень хотелось отомстить еще недавно столь желанной соседке, подержав ее под прицелом, но на это не было времени.
Светлана снова задумалась о том, что делать с Зинаидой.
«Ты не знаешь, что делать, если человек без сознания, а вода не помогает», - попыталась она спросить совета у Виктора.
«Ну, наверное, делать искусственное дыхание, или что-то в этом роде. Не знаю, сама разбирайся», - отмахнулся Виктор и был таков.
Молодая женщина задумалась. Искусственное дыхание она делать не умела. Стоит ли открывать ей рот и брызгать нитронит? А вдруг только еще хуже станет. Значит, придется вызывать скорую помощь и ждать ее. Даже, если начальница придет в себя, и расскажет об угрозах застрелить ее, Светлана все будет отрицать. Ведь главное доказательство – пистолет теперь отсутствует. Она заставила себя взять свой мобильник и набрать номер скорой помощи. Однако, связи не было и зарядного устройства с собой тоже. Но тут Светлане очень вовремя попался на глаза рабочий телефон. Оставалось только надеяться, что хотя бы он находится в рабочем состоянии.
Телефон был занят, как обычно и бывает с номерами скорой помощи. Раздался звонок ее сотового телефона.  К счастью, связь не прервалась, когда она услышала голос Танечки.
«Мама, - звенел ее тоненький голосок, - ну ты меня заберешь сегодня из школы, или мне ждать тетю Женю?».
«Думаю, что заберу, доченька, - ответила Светлана, стараясь, чтоб голос звучал как можно бодрее, - и вообще, не грусти, надеюсь, наши с тобой дела сегодня наладятся. Да, Танюша, твоя мама - растяпа. Забыла положить денежку на мобильник. Так что позванивай сама. С работы сейчас пока не могу убежать». Не пугать же бедную девочку, рассказывая о том, что начальница ее матери лежит на полу, то ли живая, то ли мертвая.
«Точно, мамочка?» - переспросил полный надежды голосок дочери.
«Ну, почти точно, - улыбаясь и почти забыв о ситуации, - ответила Светлана – как у тебя дела в школе?»
«Хорошо, мама. Ладно, пока, звонок. Побегу. А то у нас математика. Дарья Семеновна такая строгая».
По окончании разговора с дочкой, ей пришлось вернуться к суровой действительности. Александр ее обнадежил, но ничего толком не объяснил. Ей надо к нему бежать, а тут скорую помощь нужно вызывать. При этом на мобильнике нет денег, она даже предупредить не может красавца юриста о нежелательной задержке. Она снова бросилась к городскому телефону вызывать скорую помощь. На этот раз ей удалось дождаться ответа. Пришлось ответить на массу вопросов, на пример о давлении Зинаиды. Какое там давление, когда она лежит тут без сознания. О том, что ехать надо срочно диспетчера она убедила еле-еле. Настроение снова стало очень далеким от оптимизма. А что, если Зинаида говорила правду, и в здании все-таки есть прослушивающая аппаратура. Тогда она точно проиграет суд. Она попыталась сразу же отогнать эту мысль, слишком она была ужасной. Появилась новая неприятная мысль. А как ей закрывать здание после отъезда скорой помощи? Откуда она знает, где ключи от магазина? А даже, если бы она знала, какое она имеет право закрывать магазин, она ведь всего лишь продавец-консультант. Потом что-нибудь пропадет, а на нее повесят уже не пропажу нескольких книг, а столько, что ей вовек не расплатится. Сердце заколотилось до боли сильно. Теперь уже она нуждалась в лекарстве. Хорошо хоть она после того случая в магазине хоть валидолом запаслась. Светлана подложила под язык таблетку валидола. Зазвонил теперь уже мобильник Зинаиды. Но Света даже и прикоснуться к нему боялась.
Потом зазвонил ее собственный мобильник. На этот раз снова звонил Александр.
«Куда Вы пропали? – голос его звучал сердито, - не приходите и не звоните при этом. Я не могу заниматься только Вами. Других дел полно».
В ответ она объяснила ему, что ждет приезда скорой помощи. Затем напомнила, что он сам не велел ей звонить.
«Вам стало плохо? - голос строгого юриста звучал испуганно и сочувственно в одно и то же время.
«Да не мне, - объяснила Света, - а Зинаиде. Она неожиданно упала… в обморок, наверное, так и лежит. А я жду скорую. Кроме того, я в магазине сейчас одна. То есть, мы вдвоем». Она определенно начала сбиваться, досадовала на себя за нескладность речи. Ей казалось, что своему собеседнику она кажется полной дурой.
Оказалось, он ее понял совсем неправильно.
«Стоп-стоп, - перебил он ее, - так вы там вдвоем. Вот пусть этот второй человек и остается с лежащей в обмороке женщиной. Пусть войдет в Вашу ситуацию и ожидает неотложку одна. Оставьте свою глупую деликатность. Если сами не можете, передайте мобильник этой Вашей коллеге, я все сам ей объясню».
«Да, нет, Вы не поняли, - несколько раздраженно ответила Светлана, - в том то и дело, что я здесь одна с этой самой лежащей в обмороке женщиной, с Зинаидой Михайловной, то есть. Я даже не знаю, что мне делать, когда уедет скорая помощь. Понятия не имею, где ключи от магазина». Положение ее стало казаться все ужасней и ужасней. Неужели, она здесь застрянет на целый день. А ее несчастная доченька, у которой и без того расстроены нервы ситуацией с будущим судом, весь день проведет с Женькой и ее семьей. Женя, конечно, просто святая. Но ее супруг будет не в восторге. Вчера для Танюшки это было каким-то даже разнообразием, а сегодня уже будет неловко. Они им все-таки не родственники, хотя и не чужие люди. Света подумала, что надо было оставить Зинаиду здесь одну. Вызвать скорую помощь анонимно, как покупатель, зашедший в книжный магазин и обнаруживший неожиданно вместо продавцов женщину, лежавшую без сознания. И говорить, на всякий случай не своим голосом. Это ее умение когда-то использовали на школьной сцене. Пряталась она тогда за занавесом и делала то, что ее просили: то плакала, как младенец, то собачий лай издавала. Да, так и надо было сделать: вызвать скорую и скорей бежать из этого проклятого места. В конце концов, кто ей Зинаида. Ничего хорощего она от нее не видела, особенно – в последнее время. И издевалась, и недоплачивала все время. Еще и наговорила о ней всяких гадостей, вместо того, чтобы дать нормальную характеристику. Светлана начала так переживать создавшееся положение, что уже не слышала слов своего невидимого собеседника. Зато ей вдруг представился ироничный, презрительный взгляд красавца-юриста. То есть, каким бы он был этот  взгляд, если бы она сейчас она стояла там, в его офисе. От ужаса она сразу вынула носовой платочек и приложила его к глазам.
«Эй, куда Вы там пропали, - голос в мобильнике зазвучал громче, почти криком, - уж не рыдать ли Вы, Света, там решили? Так вот, предупреждаю сразу, я с плачущими женщинами не умею разговаривать, не буду даже и пытаться. Так что, не вздумайте реветь у меня в офисе. Вы слышали?
«Я и не думала даже плакать, а отвлеклась от разговора просто от усталости», - поспешила она объяснить. Она даже начала немного сердиться. Кто он такой, чтобы разговаривать с ней таким тоном? Сам же ее обнадежил. Она вдруг с ужасом вспомнила, что если бы не ее звонок, она бы стала убийцей. Неужели это была она? Господи, когда же приедет эта скорая помощь?
«От чего же Вы устали так рано? – услышала она вновь голос своего строгого адвоката.
«Знаете что, я ведь не от хорошей жизни к Вам обратилась. И не надо так со мной разговаривать, я не грязь под ногами, - теперь она уже действительно рассердилась, поэтому перестала сдерживаться, - да я попала в неприятную ситуацию, поэтому не могу никуда уйти. Я понимаю, Саша, что Вы не обязаны тратить на меня свое драгоценное время бесплатно. Но я при первой возможности с Вами расплачусь. Очень постараюсь». Выдав эту тираду, она даже раскраснелась. Вдруг он эти слова о расплате воспримет как-то не так.
«Господи, какая же Вы чувствительная, - последовал насмешливый ответ из мобильника. – Ну, извините, не хотел Вас обидеть. Кстати, сам имею повод обидеться. Эти слова о расплате – то ли пошлость, то ли глупость, честное слово. Я никогда ничего не бросаю на полпути, все довожу до конца. Снова повторяю, у меня для Вас, кажется, только хорошие новости. Но я должен еще раз проверить все, на всякий случай. Просто теперь я сделаю это без Вас, Светлана, раз Вы там застряли со скорой помощью. А, кстати, зачем Вас с этой женщиной понесло в магазин в выходной день?».
«Почему в выходной день, - удивилась Светлана, - самый что ни на есть рабочий день. Просто у нас кассирша не пришла. А другая сотрудница наотрез отказалась ее заменить , хотя раньше несколько раз соглашалась».
«Понятно, - насмешка теперь уже была дружелюбной, - за кассу не села, но сердце забарахлило. И теперь почему-то именно Вы ждете скорую? А сама начальница куда подевалась? Вы же с ней вроде разговаривали?».
«Типун Вам на язык, - испугалась Светлана, - не дай бог, чтобы такому золотому человеку, как Ангелина Марковна, скорую помощь пришлось вызывать. Это сама моя начальница, в обморок упала во время нашего разговора».
«Неужели? – удивленно переспросил Александр, - а мне казалось, что эта Ваша мадам и сердечный приступ – вещи несовместимые».
«Да и мне так казалось, - чистосердечно ответила Света, - поэтому, когда она попросила помочь ей найти лекарство от сердечных болей, я не поверила. Ведь она такой бессердечный человек!».
После этой фразы Светлана прикусила язык, не хватало только еще рассказать про оружие, которым она ей угрожала. Тогда он скажет, что ей в психбольницу надо, и помогать перестанет.
«И не помогли ей найти лекарство? – со смехом переспросил юрист.
«У меня с собой был валидол, но я даже как-то забыла об этом, - поспешила объяснить Светлана, - да я не поверила ей, подумала, тянет время мне назло. А оно вот как вышло. Да и неизвестно, помог ли бы ей валидол. Я слышала, он слишком слабенький».
«В лекарствах не очень разбираюсь, – признался ее собеседник, - не корите себя, вы же не знали, что так получится. Ладно, ждите скорую. А я по делам поехал Вашим и разным другим. Так что, теперь уже звоните, если вдруг освободитесь пораньше».
Свете снова стало стыдно, что не положила деньги на мобильник. Но не признаваться же в этом насмешливому Саше.
«Я очень постараюсь позвонить, но я зарядное устройство дома забыла. Такая вот  растяпа. Так что освобожусь, забегу домой и позвоню. Спасибо Вам за все», - выговорила все это она, почти заикаясь от  смущения.
«Не заметилно, что телефон вот-вот разрядится. Не умеешь врать, Света, - кажется, впервые он обратился к ней на «ты», - в личный кабинет не заходишь, или у Вас и компьютеры не работают, плюс к тому, что кассирша не пришла?».
«Работают, - честно ответила Света, - но я личным кабинетом никогда не пользовалась. Только не подумайте, что я вообще не умею пользоваться компьютером. Без этого бы на работу в книжный магазин не приняли». Ей снова стало неловко, ну почему все время так выходит, что она перед ним оправдывается?
«Нет проблем, все в порядке. Пока, Света. До скорой встречи». Она хотела в ответ попрощаться, но он уже был вне связи. Но мобильник не молчал. Пребывая в тревожном состоянии, его обладательница нажала на ввод, забыв посмотреть, кто звонит. И напрасно. Это был ее бывший супруг.
«Довольна? Добилась своего?» – посыпались вопросы, задаваемые весьма злобным тоном. Дальше полились матерные слова, бесконечно обидные для женщины. Но она не вешала трубку. Решила записать этот разговор, чтобы если что представить в суде. Пусть полюбуются, какой цивилизованный и обходительный человек ее бывший муж, желающий отобрать дочку у своей матери.
То, что она не кладет трубку, наконец, показалось подозрительным бывшему мужу.
«А что же ты не отключаешься? Тебя, наверное, так научил твой адвокатишка?», – последовал вопрос. Тогда она нажала на отбой. Затем позвонила бывшая свекровь. Наша героиня тяжело вздохнула. Понятно, что ничего приятного она не услышит. Но бросать трубку, когда звонит пожилой человек, Светлане было неловко. Поэтому она вежливо поздоровалась и покорно выслушала жестокие и несправедливые слова, которые на нее обрушила мать Игоря. Начала та с того, что можно было договориться по-хорошему, как члены одной семьи, пусть даже и распавшейся, а не действовать такими недостойными методами.
«Какими таким недостойными методами? - невольно вырвалось у Светланы, хотя она поклялась себе все выслушать, попрощаться и повесить трубку, - недостойными методами действует Ваше семейство.  Вы и Ваш сын уже несколько месяцев не даете спокойно жить мне и Танечке. А ведь до того она Вас совсем не интересовала…»
«Очень даже интересовала, но ты настроила ее против нас, поэтому она замыкается в себе и нервничает, когда мы приходим и пытаемся наладить контакт, - сразу перебила свекровь, - конечно, если давать всем мужчинам подряд, выбирая самых…»
«Все, я не намерена дальше слушать эти гадости, - теперь уже перебила ее Светлана, забыв о благих намерениях. - Вы пожилой человек, как Вам только не стыдно говорить такое! А еще прикидываетесь интеллигентным человеком. Кроме того, я не заслужила подобных обвинений. Имейте в виду, наш разговор сохранен, и я имею все основания подать на Вас в суд за клевету».
«Конечно, - ядовито ответила ее собеседница, - ты еще и выиграешь этот суд своими способами, бесстыдница. Кто б сомневался? Тебе ничего не стоит оставить несчастную старую женщину без куска хлеба». Как ни странно голос бывшей свекрови звучал так, словно она заплакала.
«Без куска хлеба? - удивленно переспросила Светлана, - у Вас есть очень даже состоятельный сын, который всегда с удовольствием Вам поможет».
«С удовольствием, - все таким же плаксивым голосом передразнила свекровь, - да мой сыночек такой жмот, прости господи. У него даже самую ничтожную сумму трудно выпросить. Сразу начинает плакаться, как им с его благоверной трудно живется. А теперь после твоих замечательных действий у него и копейки не выпросишь. Его Снежана – та еще штучка. Я ведь, если честно, часто жалела о тебе, вспоминала твой характер. Корила себя, что плохо с тобой обращалась. Но и на тебя сетовала, что ты была такой овцой, совсем не стала за мужа бороться. А ты вон какой оказалась… Да ладно, что с тобой разговаривать, бесполезно», - и она отключилась. Совершенно сбитая с толку перепадами настроений бывшей свекрови от агрессии до каких-то жалоб и нытья, Светлана сделала вывод, что пожилая женщина стала сходить с ума, и не надо сильно задумываться над этим бредом. Но надо же, каков ее бывший муженек! Даже родной матери помогает в час по чайной ложке. Потом Светлане стало вдруг жаль свою начальницу, так и лежавшую на полу. Она подложила ей под голову ее же сумку. Подумала о том, что хорошо бы расставить стулья и положить ее на них, но как она сама ее поднимет? Она даже предприняла такую попытку, ей даже показалось, что та вздрогнула. Но нет, ни малейших движений с ее стороны не наблюдалось, а поднять начальницу удалось только наполовину: голова на стуле, туловище на полу. Нет, решила Светлана, пусть лучше лежит спокойно на полу с сумочкой вместо подушки.
Затем она подошла к окну посмотреть, не едет ли скорая. Она действительно проехала, но только совсем в другую сторону. Должно быть, к кому-то другому. К тому же на улице сильно потемнело. Похоже, вопреки всем прогнозам начнется дождь. Зонтик она не взяла, но курточка с капюшоном. Хоть бы дождь кончился до окончания занятий в школе. Господи, а она все еще не знает: то ли просить подругу встретить Танечку из школы, то ли сама успеет. К тому же, вдруг подступил голод. Света вспомнила, что осталась без завтрака после такого своеобразного дежурства с соседом…
Пробегая мимо школьного ларька, по пути на работу она купила городскую булочку. Она вынула ее из сумочки, чтобы отломить кусочек, и вдруг нащупала какую-то бумажку, что очень  удивило. Ведь она – человек аккуратный. Это оказался листочек с телефоном Дмитрия, который три месяца работал у них в пару с прежним охранником Михаилом. Тот, будучи пожилым уже не мог работать на полную ставку. Дмитрий недавно вложил ей в руку листочек бумажки с номером своего телефона, да так настойчиво, что она не смогла отказаться. Она понимала, что нравится ему. Но ей было не до романов.
Прошло уже много лет, с тех пор, как у нее вообще с кем бы то ни было были отношения, если, конечно, не считать эту ночь, проведенную с соседом. Встречалась она с одним молодым человеком через пару лет после развода с мужем. Тогда еще бабушка была жива. Тому надоела редкость встреч. Бабушка уже болела, не могла подолгу оставаться с Танечкой. Олег (так его звали) однажды ей поставил ультиматум: пусть выбирает между ним и родней. Дочку предложил отдать на пятидневку. Светлана, разумеется, выбрала ребенка и бабушку, а ему предложила отдавать на пятидневку своих детей, когда они у него появятся. Так все и закончилось. Когда он через полгода вдруг опять стал названивать, она старалась разговор скорее свернуть. После этого решила, что на личной жизни нужно поставить жирный крест. Пока дочь не станет взрослой. А потом, как ей казалось, совсем немолодая она уже никому не будет нужна. Сейчас она с возмущением вспомнила о тех словах, что ей наговорила свекровь. Как только у нее язык повернулся. А впрочем, что возьмешь с этой ненормальной. От этих мыслей отвлекло SMS-сообщение о деньгах, поступивших на счет мобильника. Двести рублей. Хорошо, что юрист Саша не положил больше. Она и так ему уже обязана. А 200 рублей у нее даже сейчас с собой, вернет сегодня же. Она снова посмотрела на телефон Дмитрия, который только случайно не выкинула. Так может быть, сама судьба подсказывает: ему надо позвонить.
И что на нее напало последнее время, вдруг удивилась самой себе наша героиня. И от одного только голоса юриста Александра такое испытывает волнение, и Дмитрию позвонить тянет. Неужели, она и правда легкомысленной становится. Или весна так действует? Она чуть не порвала телефон, чтобы не было лишнего искушения, тем более, что он ей не больно-то и нравится. В то же время, он не мальчишка какой-то: разведенный, сына имеет. Может быть, сможет ее понять. Она стала вспоминать, что он еще о себе рассказывал. Они с приятелем организовали контору по ремонту. В начале у них было все хорошо, но потом пришлось закрыться, слишком большая конкуренция. В фирме, в которую теперь устроился он не хозяин, зарплата уже не та. Поэтому решил здесь подработать. И зачем она будет ему звонить, опять стала отговаривать себя наша нерешительная героиня. У человека своих проблем выше крыши, надо помогать бывшей жене с сыном, а тут – она еще со своими проблемами. Но ведь он так настоятельно ей сказал, взяв ее за руку и вкладывая в нее бумажку с телефоном, звони, как только будет нужна помощь, обязательно звони. А ей сейчас ужасно нужна помощь. И скорая помощь не едет. А когда приедет, ей-то как отсюда уйти? Не оставлять же магазин незакрытым? Она, наконец, решилась: сперва позвонить в скорую помощь, поторопить их, а потом – Дмитрию. Снова запел телефон Зинаиды. Она уже чуть не решилась воспользоваться им. Не хотелось бы, конечно, но вдруг, кто-то из ее семьи. Она им расскажет, в каком состоянии сейчас находится Зинаида, может сюда приедут, и она тогда сможет уйти по своим делам. Но звонки почти сразу прекратились. Эх, надо было сообразить, когда телефон звонил в первый раз. Теперь уже зазвонил городской телефон. Светлана взяла трубку. Незнакомый мужской голос спросил Зинаиду Михайловна. По голосу это звонил молодой человек, но явно не сын. Сережу она бы узнала.
Может племянник какой-нибудь? «Пожалуйста, приезжайте скорее сюда, если Вы родственник. Ей плохо, она без сознания, а скорая помощь никак не едет. А я даже не знаю, чем  ей помочь. Вы сможете приехать прямо сейчас?», - поспешно затараторила она.
«Как без сознания? Не может быть!», – потрясенно произнес голос.
«Так, мы разговаривали, взяла и упала неожиданно. Так Вы приедете или нет?» - настойчиво переспросила она.
«Я постараюсь, очень постараюсь», - был ответ, и абонент отключился.


Таинственный Левушка

Молодой человек, позвонивший в книжный магазин был потрясен и подавлен. Он так долго, колебался, прежде чем позвонить. Первым порывом было броситься туда и ждать скорой помощи под видом родственника, за которого его приняла Светлана. Но что будет, когда приедут настоящие родственники: муж, сын, дочь и родители?
 Зинаида Романова бы очень удивилась, если бы узнала, что ложного Льва Рудницкого звали Сергеем, как ее любимого сына. От рождения он был Сережа Кузнецов. Он не работал на ФСБ и не имел никакой работы, из-за которой ему надо было постоянно уезжать. Не было у него и тяжелобольной матери, которая нуждалась в операции за границей. Создавать свой бизнес он никогда не пробовал. Сергей учился в Академии культуры и искусств на актерском факультете и постоянно нуждался в деньгах. Мать он потерял давно, в подростковом возрасте. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Спасти не удалось. Так они с отцом остались вдвоем. В начале, Анатолий Степанович после смерти жены еще как-то старался держаться ради сына, но вскоре после того, как Сергей поступил в академию, стал очень сильно выпивать. Раньше такое случалось, но редко и ненадолго. К этому подтолкнули и неприятности на работе: неудачно сделанная операция. Новая зав. отделением почему-то невзлюбила его с первого взгляда, а после той операции и вовсе сживала со свету. Это привело к тому, что в результате ссоры он швырнул на стол заявление об уходе, которое она с радостью подписала. Запои стали столь сильными, что сын был уверен: отец нуждается в принудительном лечении. Денег дома совсем не стало. Зимой Сергею иногда выпадало везение: подработать Дедом Морозом. Изредка его приглашали на дни рождения и детские праздники. Случались и попытки работать не по специальности, например в ветеринарном магазине. Но это все ненадолго. Потому что учился он на дневном отделении. Не все педагоги мирились с отсутствием студентов на занятиях. Режиссер-педагог, набравший группу, и вовсе этого не любил. Да, Сергею и самому не нравились такие подработки. Он мечтал быть только актером. Иных вариантов не допускал даже в мыслях. К сожалению, он не попал в тот поток, когда группу набирали режиссеры Самарских театров. Так что перспективы скорого трудоустройства по окончании Академии были весьма туманными. Настроение Сергея, когда три месяца назад ему позвонила незнакомая дама и назначила время и место встречи, было подавленным. На тот момент он был не слишком хорошо одет и очень голоден. Она сказала, что хочет сделать ему очень выгодное предложение. Он обрадовался, что те немногие деньги, что у него вчера оставались,  потратил на новый костюм. Сережа поспешно переоделся, отправляясь на встречу с незнакомой дамой, пребывая в размышлениях, кто она такая, откуда о нем знает, и что за работу хочет ему предложить.
Встреча была назначена в кафе, но Сергею повезло. Первый же телефонный звонок оказался удачным. Приятель согласился одолжить ему немного денег, чтобы он в кафе мог заплатить хотя бы за кофе и пирожное, сказав, что совсем не голоден. Сергей не боялся, что его выдаст голодный, полный жадности взгляд, так как учился на актерском факультете.
Встреча состоялась. Предложение, которое сделала эта женщина, сперва даже возмутило молодого студента. Он чуть не ушел. Но властная дама взяла его на «слабо»: назвала безвольным слизняком, который любит свое болото и никогда из него не выберется. Далее она стала успокаивать его, что он сделает доброе дело: отомстит за всех, кому причинила зло Зинаида Романова.
Он спросил: за что же она так ненавидит эту особу, что даже готова нанять человека, чтобы он ее соблазнил и бросил. Прямо бразильский сериал какой-то получается. Странная женщина парировала, что получит он за этот не театральный спектакль не меньше, а даже больше, чем артисты, играющие в мыльных операх. Театральный актер за такие деньги должен пахать лет пять никак не меньше. Слово «пахать» в применение к актерской работе покоробило студента театрального факультета, но сумма ошеломляла. Тем более с учетом тогдашних, более чем плачевных материальных обстоятельств. Впрочем, пояснила дама, размер суммы зависит от того, как он будет справляться с заданием. Ведь Зинаида Романова должна ей большие деньги, а он получит как бы проценты с тех денег, что сумеет выжать из него. После этих слов он снова было решил отказаться, решив, что эта особа собирается оставить его ни с чем. Она не стала его дальше уговаривать. Встала, сказав, что извиняется за ошибку. Скорей всего, он с данным поручением все равно не справится. Она поторопилась обратиться именно к нему. А за отнятое у него время извиняется. И она положила перед ним небольшую пачку денег. Далее сказала, что им обоим нужно подумать до вечера, вернее до ночи. А где-нибудь к часам одиннадцати-двенадцати она позвонит и уже окончательно скажет, о своем решении. Ну, а он, со своей стороны тоже пусть все обдумает. Но советоваться с кем-то она ему очень не советует. В ее прощальном взгляде почудилась какая-то угроза. Ему стало казаться, что даже встретиться с ней здесь было небезопасно, и твердо решил отказаться, когда она соизволит ему позвонить вечером. Но тут взгляд упал на оставшуюся пачку денег. Он спокойно мог сейчас плотно перекусить в этом кафе, затем по дороге на лекцию купить себе ботинки, которые вчера присмотрел в секонд-хенде. И, если не будет вечерней репетиции сходить в кино с однокурсницей, которая ему нравилась. Правда, его друг придерживался того мнения, что если приглашаешь куда-то девчонку, каждый должен платить за себя. Сереже было стыдно признаться в ответ, что ему последнее время и за себя самого заплатить накладно, совсем перестало везти с подработками. И тут вдруг это странное предложение. Тут он вспомнил, что так и не спросил, кто ей дал его телефон. Вспомнил он и об одном бизнесмене, уже много раз нанимавшем его на дни рождения своих сыновей. Как раз младшему сыну этого предпринимателя на днях исполнилось 10 лет. Но он Сергея с друзьями не позвал почему-то устроить праздник мальчику и его друзьям. Трудно понять богатых. Не плохо бы пожить их жизнью хотя бы немного. Может не отказываться? Но он поспешил прогнать эти мысли, так как и без того уже опаздывал на занятия.
Репетиции, действительно, в тот день не было. И он пригласил Вику в кино, а до этого они перекусили в небольшой забегаловке. Платил, естественно, Сережа. Ему показалось, что она смотрит на него более влюбленными глазами, чем всегда. Тогда ему подумалось, что этих денег хватит ненадолго. А отец, словно мальчишка психанул на своей работе, не найдя предварительно другой. И совсем с катушек съехал. Пьет, не переставая. Проматывает те немногие деньги, что были отложены. Проводив девушку до подъезда, он неохотно пошел к себе домой. У нее остаться было нельзя, она жила с родителями.
Дома все оказалось еще хуже, чем раньше. Отцу было плохо после очередного принятия какого-то спиртного напитка. Должно быть, он оказался совсем некачественным. Собутыльник отца уже ушел, а он буквально умирал на глазах. Но-шпа и активированный уголь не помогли. Сергей вызвал скорую помощь. Приехали не сразу, увозить отца не хотели. Пришлось им заплатить. Сергей подумал: как повезло, что не потратил деньги на ботинки. Не успел он выяснить, в какую больницу везут отца, как позвонила эта самая женщина. Теперь уже молодой студент оказался более покладистым. Решил, что надо зарабатывать деньги, неважно каким путем. Неизвестно, что еще может понадобиться отцу в больницу. Вдруг заставят покупать лекарства, которых там нет.
На следующий день эта женщина, так и не назвавшая свое имя и отчество, (со смехом сказала, что он может обращаться к ней хоть Фекла Ивановна, ей без разницы), составила для него план действий и при  новой встрече снабдила необходимыми средствами. Ведь он должен изображать из себя начинающего бизнесмена. И нельзя на каждую встречу являться в одном и том же костюме. Сергей сам чувствовал, что его лицо становится красным. Отметила, что на нем снова тот же костюм. Но тут же, разозлившись, взял себя в руки. Им богатым, легко судить. До его нанимательницы через какие-то биотоки дошли все эти нюансы. «Забудь, что не любишь, нас богатых, или завидуешь нам, уж не знаю, - заметила она и продолжала уже более мягким, почти материнским тоном: «Поверь, дорогой мой мальчик, я столько всего пережила, прежде чем добилась всего, что сейчас имею. Как вспомнишь, иногда даже хочется стать прежней наивной, глупой девочкой. Но не могу. Учителя были хорошие. Зинка, например». Она на минуту замолчала, видимо предавшись воспоминаниям. Но поддавшись минутной слабости, дальнейшее течение событий уже обсуждала с ним прежним деловым, местами даже жестким тоном.
Требовала, чтобы подготовка к первой встрече была очень длительной и серьезной. «Как, если бы готовился к дипломному спектаклю», - пояснила она. Дальше продолжала объяснять, что Зинаида – совсем неглупый человек. От первой встречи зависит все: если Сергей не будет достаточно убедителен, других встреч уже не будет. В этом случае, его нанимательница по доброте душевной не потребует назад все деньги, но половину хотя бы по частям возвращать придется. Добавила, что напрасных трат тоже не любит. Строго предупредила, чтобы никакой самодеятельности. Она еще проверит, наверное, через месяц, готов ли он к первому свиданию. И только, получив ее полное одобрение, он может приступить к осуществлению плана.
«А почему Вы решили мстить ей, или получать назад свои деньги именно таким способом. Она что любительница молодых парней, и у нее уже бывали такие романчики?, - все-таки не выдержал, спросил Сергей.
Его суровая собеседница несколько сердито ответила, что точно не знает возраст всех ее любовников, свечку не держала. Возможно, он именно тот человек, что должен привить ей это самое тяготение к молоденьким мальчикам. А иначе, какой из него артист, получится после института? Грош цена такому актеру. И ни один режиссер, продолжала эта особа развивать свою мысль, не доверит ему главную роль в своем спектакле.
На эту тираду, Сергей, совершенно забывшись, ответил, что не надо путать актерское искусство совсем с другим искусством, вернее древнейшей профессией. Альфонсом, добавил он, быть еще не приходилось.
Этим выпадом он немало разозлил нанимавшую его женщину.  Она ответила, что он, явно, не относится к людям, которые все схватывают на лету. Ему надо разыгрывать начинающего предпринимателя, который предлагает свои услуги, любовная интрига должна возникнуть органично после двух-трех деловых встреч, это уж как получится. А занять огромную сумму денег Сергей должен в самом разгаре горячего романа, из-за безысходных обстоятельств. До этого никаких попыток вымогать мелкие суммы денег быть не должно. Ни в коем случае. Дальше коварная мстительница заявила, что уже не верит в возможность горячего романа, так как у Зинаиды мерзейший характер, и у него такой же. Наверное, слишком быстро зайдет коса на камень, и все на этом закончится. Дальше сказала: окончательное решение объявит, наверное, через неделю. Так что пока, пусть начинает готовиться, но к деньгам не притрагивается. В скором времени она ему позвонит, они снова увидятся. Она либо заберет деньги назад, либо, напротив, выдаст ему аванс, чтобы он не сомневался в честности данной сделки. Сказав все это, она резко повернулась и ушла, словно в воздухе растворилась.  В своих сложных материальных обстоятельствах ему было очень трудно не тратить деньги, но он держался, осознавая, что с такой дамой лучше не шутить. Деньги, к тому же носил с собой, опасаясь, что дома до них доберется отец, которого выписали из больницы меньше, чем через неделю. Оказалось, ничего серьезного. Ему просто прочистили желудок.
 Неожиданно, у них дома пропала икона, старинная, между прочим. В начале, Сергей пришел в ужас, что отец уже начинает пропивать вещи. Но он ошибся. Анатолий действительно продал икону, довольно выгодно. Бывший пациент, благодарный за успешно сделанную операцию, устроил ему встречу с любителем антиквариата, владельцем двух или трех ювелирных магазинов. Вопреки опасениям, тот оценил икону достаточно высоко. Вернувшийся поздно после репетиции Сережа был приятно удивлен, открыв холодильник. Так было полно разных продуктов: сыр, колбаса, красная икра, пельмени. От такой роскоши молодой студент уже давно отвык.
Почти трезвый отец поддержал его в этом радостном настроении, обещав, что теперь они заживут по-новому. Отец сказал, что перспективы с работой тоже, вроде бы, появились. Впервые за много месяцев проявил вдруг интерес к учебе сына. Даже чрезмерный интерес, как показалось Сереже. Он вдруг стал сетовать, что тот крайне редко получает стипендию. Начал вспоминать свою молодость, говоря, что всегда был отличником. При этом периодически подрабатывал санитаром на скорой помощи. Начавший раздражаться сын, в ответ напомнил, что вынужден все время подрабатывать. Отец тогда спросил, где же он подрабатывает теперь? Сергей ответил, что только еще устраивается, пока говорить рано. И поспешил ретироваться под предлогом, что завтра с утра сценическое движение. Анатолий великодушно заявил сыну, что тот может спокойно учиться, не дергаясь с подработками. Денег, полученных на икону должно хватить на некоторое время.
Радовался новой ситуации молодой студент недолго, меньше недели. Правда, его отец не пил, и, если верить его словам искал работу. Но вдруг стал сильно придираться к сыну. Так, во всяком случае, казалось Сергею. Высказывал, что он мотается черт знает где, и дома развел свинарник. Сын напомнил, что учеба на актерском факультете предполагает вечерние репетиции, а не только дневные занятия. А, кроме того, он все время вынужден искать заработки, потому как дома вечно денег нет. Анатолий ставил в пример себя, что он в своей давней юности и в институте учился хорошо, и в скорой помощи подрабатывал постоянно. Все успевал. Сережа парировал в ответ, что и он весь в него, все успевает. Отец заявил в ответ, что если бы учился нормально, то не оставался бы постоянно без стипендии. Сергей стал оправдываться, что стипендию он редко получает, потому что у него действительно неважно с общеобразовательными предметами. А вот режиссер-педагог очень даже им доволен. И по актерскому мастерству у него самые что ни на есть отличные оценки. А также продолжал он перечислять: по сценическому движению и хореографии, вокалу, по истории театра, правда, четверки. Отчеканив эту речь, Сергей вспомнил, что Игорь Олегович, педагог, набравший их курс, последнее время часто высказывал ему, что он мало работает над собой. Каким-то образом узнал он и о его подработках у этого бизнесмена. Съязвил, что если он ощущает такое сильное тяготение к устройству праздников, то может надо сменить факультет, то есть перейти на режиссуру массовых представлений. Отец же продолжал разглагольствовать, что профессию Сережа выбрал немужскую. Посетовал на самого себя. Не надо было, дескать, идти на поводу у сына. Заканчивал бы юридический институт или экономический, а потом уже актерствовал сколько угодно. Сергей обиженно напомнил, что мало того, что все вышеперечисленные институты ему не по душе, так они им и не по средствам. Тот сердито ответил, что если бы сын выразил желание, то в те времена он, возможно, нашел бы средства. Добавил, что есть у него один знакомый преподаватель как раз на  юридическом факультете пединститута. Дальше, не дав Сереже и рта раскрыть для возражения, стал утверждать, что говорил это сыну четыре года назад, просто тот не захотел прислушаться к мудрым советам отца. Сергей этого не помнил, но и не был уверен в обратном. Ведь в те годы отец еще так по-черному не пил. Все может быть. Когда наступила минутная пауза, молодой студент полушутливо посетовал, что отец не имеет связей в среде актеров и режиссеров. А мог бы, ведь они должны часто посещать лор врачей. Анатолий высокомерно ответил сыну, что один оперный певец, баритон, кажется, звонит ему постоянно, и он даже давал ему частную консультацию. Поскольку принимать пациентов ему негде по вполне понятной причине. Сереже сразу пришло в голову: не этот ли певец постоянный собутыльник отца? Тот, словно прочитав мысли сына, поспешно сказал, что с пациентами не пьет никогда.  А сын должен рассчитывать на себя, продолжал он язвительно, раз уж выбрал такую профессию, не имея таланта. Оскорбленный студент актерского факультета заметил, что раз его приняли, на бюджетное место, между прочим, значит - есть у него талант. На это заявление последовала новая язвительная реплика родителя, что если бы присутствовало у сына это самое дарование, то давно бы пригласили в какой-нибудь театр, а он все в Дедах Морозах подвизается, да прислуживает разным бизнесменам. Услышав эту жестокую фразу, юноша схватил свой рюкзачок, с которым ходил на учебу и выскочил за дверь. Попытка отца его удержать закончилась полным провалом. Недаром имевший отличные оценки по сценическому движению, Сергей успел выскользнуть из рук отца за дверь и чуть не скатился по лестнице. В руках того только шарф и остался. Сергей бежал в тот день по улице домой к своему другу, с трудом сдерживая слезы. Было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать Ему повезло, что когда он добежал до своего в одном лице друга и однокурсника Андрея, тот был один и не спал. Его отец был в командировке, а мать осталась ночевать у своей матери, бабушки Андрея, потому что та была больна и жила одна.
Дело в том, что своими словами отец расковырял больное место в его душе. Сергей последнее время и сам сильно сомневался в своем таланте. Действительно, дипломный спектакль 3-го курса, смотрел, в том числе, и известный режиссер из Тольятти. Он пригласил на прослушивание двух его однокурсников, а его почему-то нет. Сергею казалось, что он не менее талантливый. После 3-го курса он напросился на прием к режиссеру в муниципальный театр «Городская ратуша». Главный режиссер предложил ему спокойно заканчивать дневное обучение, а потом снова приходить на прослушивание. Тогда он и даст ему окончательный ответ. Приятель Гена его успокоил, напомнив, что главреж этого театра недавно выпустил свой курс на театральном факультете пединститута. На этом как раз и закончилось почему-то существование этого факультета в пединституте. Сергея, правда, звала иногда в массовки режиссер другого театра Инесса Дмитриевна Левитина. Он соглашался, но это не приносило удовлетворения, а только совсем мизерный заработок. Просто слезы, а не деньги. Была одна возможность трудоустройства по специальности, упущенная Сергеем. На следующий год, как Сергей уже отучился на первом курсе, его позвал в свой театр режиссер-педагог, работающий в Академии и периодически набирающий режиссерский курс. При этом он с удовольствием брал в свой театр студентов и режиссерских, и актерских курсов. Но Сергей заколебался. Тому было несколько причин. Он много слышал о властном жестком характере Петра Сергеевича Дмитриева. Главной причиной была, наверное, мизерная оплата. А дома с деньгами было скудновато. Отец еще тогда не пил так сильно и работал, но у него, кажется, сменилось начальство, получал он только свой не слишком большой оклад. Своему сыну иногда напоминал, когда тот очередной раз обращался к нему за деньгами, что он не миллионер, и деньги не печатает.  Ему подвернулась неплохая временная работа, за которую было обещано хорошо заплатить. Обещание, к счастью было выполнено. Подумывал он и о переходе на заочное отделение. Он высказал эту мысль отцу в надежде, что тот придет в восторг. Но вышло все наоборот. Родитель решительно ответил, чтоб даже и не думал. На заочном он ничему не научится, и даже артиста из него не выйдет. Почему-то он всегда говорил о будущей профессии сына презрительно, что было очень обидно. А ведь они с покойной мамочкой посещали театры нередко. И его с детства приобщили, между прочим. Хотя денег в доме вечно не хватало, отец вовсе не радовался, что Сергей перестал обращаться к нему за деньгами. Еще и высказывал ему, что он слишком любит деньги для представителя творческой профессии и слишком много о них думает. Но так совпало, что лекцию на эту же тему ему прочитал режиссер-педагог. Он усиленно советовал принять предложение Дмитриева, раз он хочет работать. При этом добавил, что это в общем-то правильно. Несмотря на сильную загруженность, студенты-очники, будь то режиссерского или актерского отделения, должны находить время для работы. Но, подчеркнул Игорь Олегович, работать именно по своей специальности, а не размениваться по мелочам. Молодой студент стал оправдываться, что его подработки не чужды актерской профессии, даже наоборот. Не грузчиком же он подрабатывает. На самом деле, Сергей один раз недолго поработал и грузчиком. Но не выдержал и недели. Игорь Олегович сказал, что не надо слишком увлекаться ролью массовика-затейника. Напомнил, что Петр Сергеевич нередко в своем театре предлагает работу студентам, но не всегда и не всем. Так что надо соглашаться и не раздумывать. Сергей, скрепя сердце направился к Дмитриеву сказать о своем согласии. Но уже опоздал. Режиссер-педагог раздраженно ответил, что он звал его не сейчас, а две недели назад. Еще и добавил ехидно, что не нужны в его театре артисты, для которых главное – деньги. Так что путь в театр Дмитриева был отрезан навсегда. На заочный Сергей переводиться тоже не стал: и привык к своему педагогу, и узнал, что заочная актерская группа – только платная.
Но вернемся к тому вечеру, когда Сережа прибежал ночью к своему другу. Обрадовавшись, что застал Андрюшу одного, он почти сразу же огорошил его вопросом: «Ты тоже считаешь меня бездарным?». Тот, кажется, честно ответил, что считает его очень даже одаренным и задал встречный вопрос: кто назвал его бездарным, и почему у него такой вид, словно на него напали в темном переулке и забрали последние деньги. Сергей пожаловался в ответ, что бездарным назвал его отец. Аргумент – ни в один театр не берут. Друг заметил в ответ, что когда сильно пьющие люди бросают пить, становятся страшными занудами. «А твой отец, - продолжал он приводить аргументы, - просто золото. Он тебе не мешал поступать на актерский. Не то, что мои. Ты же помнишь, я рассказывал, что год потерял на психологическом».
  Андрей был на 2 года старше своего друга. Прежде, чем поступать в Академию культуры, один год успел проучиться на факультете психологии Самарской гуманитарной академии. Но бросил, осознав до конца, что его призвание быть артистом. Подтолкнуло и то, что узнал о наборе актерской группы, где есть бюджетные места. Родители долго негодовали, но смирились.
«Мои дела ничуть не лучше, - продолжал он успокаивать Сережу в ту памятную ночь, - Я сам знаешь подвизаюсь в театре «Полет» на общественных началах. Меня туда тоже никто не звал. Сам пришел и задержался. Я тебе не раз предлагал. Вспомни. Но заработал там только один раз на пароходе. Помнишь? Для бизнесмена спектакль ставили. Жена главрежа, она там всем заправляет, говорит, что есть перспектива работы. На самом деле, ходят слухи, что вообще закрываемся. А тебе твой отец ничего не навязывал. Так что, не на что жаловаться. Ну, подумаешь, сказал что-то не то. У всех родители бывают иногда не в духе. Не бывает так, чтобы всегда все гладко. На, выпей». И он плеснул ему коньячку, забыв, что Сергей к выпивке был совсем равнодушен. Сережа не стал пить коньяк, но на душе стало намного легче. Андрей же вдруг забросил его вопросами: почему он никогда не выпивает даже по чуть-чуть, как другие? Неужели он уже в завязке, или это связано с детскими воспоминаниями? Может быть, он что-то скрывает, а его папаша выгонял их с матерью зимой на мороз? Должно быть, в Андрее не совсем умер психолог. Однако, ничего подобного в детстве Сергея не было. Просто, он однажды на одном из дней рождений своей мамы вдруг захотел попробовать, что это такое пьют взрослые, а ему не наливают? Его отец, несмотря на возмущенные крики своей жены и других взрослых, взял и налил ему в стакан красного вина. Даже многовато для ребенка. И это при том, что умел при случае быть строгим и отказывать наотрез. И никакими слезами и уговорами не прошибешь. Мальчику после этого стало плохо, гости разошлись. Жена долго не могла простить Анатолия, около месяца вообще с ним не разговаривала. Даже подумывала о разводе. Сережа не помнил этого во всех подробностях. Было просто неясное воспоминание о том, что это очень невкусно. И с тех пор даже запах спиртного вызывал лишь отторжение. Андрею он ответил, что должно быть в прошлой жизни был пьяницей. Поэтому теперь и не переносит. На что друг немного обиженно ответил, что не верит во все эти перевоплощения. «А я верю», - ответил Сережа. Такое отношение к алкоголю затрудняло ему общение. Возможно, однокурсники бы и не звали его на разные мероприятия. Но выручало другое. Сережа мог прямо экспромтом сыграть и на пианино, и на гитаре. Он иногда признавался самому себе в том, что его папа – молодец. Это он не позволил бросить музыкальную школу, когда ему надоело в ней учиться. Мягкосердечная мама была готова, как всегда, уступить сыну. А потом в старших классах, когда музыкальная школа была уже закончена, Сергею вдруг захотелось научиться играть еще и на гитаре, что оказалось не так уж сложно. Учителя музыкальной школы недаром считали его способным. Однажды ему повезло выступить в камерном зале Академического театра Оперы и балета. Тут сыграло положительную роль приятельские отношения отца с одним из певцов. У него лечились многие артисты, но приятельскими отношения были только с одним тенором Игорем Гребенкиным. Сергей подумал в ту памятную ночь, что Андрюха прав. Отец у него золотой. Просто пока не удается устроиться на работу, которая бы соответствовала его квалификации. Ведь он и врач замечательный. Сережа однажды случайно наткнулся в соцсетях на отзывы благодарных пациентов. Те очень сожалели об его уходе. Сережа хотел ему тогда рассказать, но тот вернулся, очень пьяный и сразу уснул. Благодарный сын твердо решил поведать ему об этом завтра же, вернувшись из института. Правда, завтра было уже сегодня, так как было где-то два часа ночи. Сережа горячо поблагодарил друга за гостеприимство, и они, еще немного поболтав, легли спать. Следующий день был удачным во всех отношениях. С утра, отец, перехватив его прямо перед занятиями, молча, отдал ему шарф, не тот, что он оставил в его руках, а более теплый. Сережа был и благодарен, так как день выдался более холодный, чем предыдущий, и смущен, вдруг это увидит кто-нибудь, кроме Андрея. Но он напрасно волновался, никого в том момент рядом не оказалось. К тому же он удостоился похвалы режиссера-педагога. Поздним вечером дома отец его не доставал. Анатолий слабо улыбнулся сыну, когда тот показал ему отзывы в Контакте, похлопал по плечу и вернулся к чтению газет.
Но уже на следующий день был мрачен, раздражен. Напомнил сыну, что учеба не освобождает от необходимости хотя бы иногда убирать квартиру и выносить мусор. Как большинство врачей, его отец был маниакально чистоплотен. Сергей иногда с тоской вспоминал свою так трагически и рано ушедшую из жизни мать. Начинал вдруг сердиться на отца, что тот выговаривал ей, если ему на глаза попадалась хотя бы одна пылинка. Впрочем, ссорились они редко. Ведь у мамы был ангельский характер. Через неделю позвонила женщина, та самая, что сделала Сергею это странное предложение. В тот день Сереже казалось, что отец его страшно достает. Заставил-таки заняться генеральной уборкой, пригрозив, что денег больше никогда не даст. Сергей давно не просил, но понимал, что скоро придется. Он почему-то решил, что мадам так и не позвонит. Бизнесмен тоже не приглашал. Учится он последний год, уже начались репетиции дипломного спектакля. Подрабатывать, если честно, уже и времени не будет.
Но она снова позвонила, назначила встречу. Строго сказала, что решила все-таки дать ему шанс. Строго велела взять с собой паспорт. Когда он переспросил, зачем, она заверила его, что ему очень понравится, когда он узнает, зачем. Отправляясь на встречу, он твердо решил наотрез отказаться. Все слишком подозрительно, да и нехорошо зарабатывать таким образом. Правда, паспорт почему-то взял. Разговор он начал именно  с извинения и отказа. Она рассмеялась в ответ, заявив, что она и без паспорта все о нем знает, да и об его отце тоже. Если он откажется, отец навсегда останется безработным. Да и он сам после института никуда не устроится, во всяком случае, в этом городе. Сережа парировал, что его отец – замечательный врач, за ним стоит очередь, и не в ее силах помешать его трудоустройству, кем бы они ни была. Она уже более угрожающе ответила, что он не знает ее возможностей. Но вдруг, снова рассмеялась и сказала, что это шутка, он может убираться восвояси. Она его просто разыгрывала. Не слишком-то он ей и нужен. Она решила предоставить шанс из жалости к его бедственному положению. Но так и знала, что у него кишка тонка, так как артист из него никакой. Она это уже поняла, пообщавшись с ним два раза. Все, что он хочет сказать, ей понятно раньше, чем он рот откроет. Даже неинтересно. Паспорт предложила принести, чтобы оформить на его имя большую сумму, которую он получил бы в случае правильного исполнения ее поручения. Кроме того во временное пользование ему будет предоставлена машина, оформленная на его ложное имя, будут выданы документы на Льва Рудницкого, разумеется. Но нет, так нет. До свидания. Задетый за живое Сережа почему-то не уходил. За день до этого он снова попал в немилость к Игорю Олеговичу. Тот сказал прямо ее словами, что артист из него никакой. Разве что пластика есть, и поет он хорошо. В тот же день педагог по вокалу посетовал, что не на тот факультет он пошел. Такой голос пропадает. Словно подслушав его мысли, анонимная женщина стала ему пророчить, что придется ему петь по барам и ресторанам. Ведь поступать в консерваторию после учебы в академии ему не позволит материальное положение. Ведь нельзя же так долго сидеть на шее у своего отца, пусть замечательного врача, но пока безработного. Затем взглянув на часы, сказала, что ей пора, некогда тратить на него драгоценное время. Поставила окончательный диагноз: из-за трусости, никогда ему не вылезти из своего жалкого положения и быть опорой своему отцу, когда тот постареет. Последняя фраза окончательно добила молодого студента. Ему вдруг показалось, что он отказывается из-за каких глупых моральных предрассудков. Он выразил свое полное согласие. Покорно выслушал все инструкции. Затем они отправились на ее шикарной машине в банк, где на его имя была положена крупная сумма. Но банковская карта с кодом, ему не была выдана. Будет, заверила она, когда он выполнит задание. Если же Зинаида Романова его сразу раскусит, что ж, значит, волшебная карта так и не окажется в его руках. Так будет лучше и для него, заверила новоявленная начальница. Не потратит деньги раньше времени. А на то, чтобы обольстить Зинаиду Романову, ему будет выдана другая сумма, которую он будет тратить постепенно. Если все сразу провалит, уже потраченные деньги возвращаться не придется. Но все, что осталось у него заберут. А обманывать пусть даже не пробует. Она не вчера родилась.
Был ему преподнесен и еще один сюрприз. Квартиру, в которую он будет приводить Зинаиду. При этом, она должна верить, что он в ней живет. Как начинающий бизнесмен, он, якобы ее снимает, чтобы жить отдельно от матери. Да у него есть мать, которая потом тяжело заболеет. Что касается отца, это уже на его усмотрение. Или родители давно развелись, когда он еще был малолетним, и у отца теперь своя жизнь, до бывшей семьи нет никакого дела. Либо другой вариант, мама – вдова, отец умер несколько лет назад. Это уже на его усмотрение. Сергей сразу решил, что выберет первый вариант. Не хватало еще объявлять своего отца мертвым. Мадам, словно почувствовав его настроение, успокоила его словами:  Зинаида Романова не сентиментальна. С мамой знакомиться не захочет. Ведь она замужняя женщина, будет дорожить тайной. Посоветовала ему, пожить несколько дней в этой квартире, чтобы обжиться и потом быть естественным в роли ее хозяина. Для отца что-нибудь придумать. Она ему даст сигнал и когда пора приступать, и когда заканчивать. То есть - одолжить деньги для несчастной больной матери и скрыться уже навсегда, обо все забыв. Естественно, банковскую карту с кодом он получит. Дальше таинственная мадам выдала ему сто тысяч на текущие расходы и ключи от квартиры, хозяином которой он должен теперь считаться. Машина тоже ожидала у подъезда. Гораздо лучше той, что была у них с отцом. Пользовался ею в основном Сергей. Но когда отец остался без работы, жестко поставил перед фактом: ее нужно продать. Сергей был расстроен очень сильно, ведь ее купили незадолго до маминой смерти. К тому же, он так привык в институт приезжать на ней. Как на него будут смотреть однокурсники? Конечно, у многих из них не было никакого личного транспорта. В общем, молодой студент, очень переживал потерю любимой девятки. Тем более, денег не увидел совсем. Должно быть, отец уже все пропил.
На прощание сказала, что больше они не увидятся. Теперь все в его руках. Он должен репетировать и входить в роль, как положено настоящим артистам. Она ему только позвонит и скажет, когда начинать. С этими словами новоявленная начальница высадила его недалеко от дома, где была его временная жилплощадь, и серый лимузин скрылся из вида, увозя свою хозяйку, словно растворился в воздухе.
Молодой человек вначале твердо решил, что переезд в это новое жилище – пустая блажь этой странный особы, и с такой четкостью следовать ее инструкциям вовсе необязательно. Тем более, как все объяснить своему отцу, ставшему столь въедливым? Но все-таки с любопытством отправился в обещанную квартиру. И через несколько минут пребывания в ней осознал правильность советов. Мебель и обстановка были таковы, что к ним действительно нужно было привыкать и обживаться. Взять хоть домашнюю технику, мультиварку, например. Он даже пользоваться ею не умел. Да и стиральная машина гораздо современнее той, что была у них с отцом. Тоже надо привыкать. К счастью, на видном месте лежали все инструкции по обращению. Надо изучить, а потом спрятать подальше, чтобы будущая гостья не заподозрила, что он ко всему этому не привык. Хотя, он ведь может сказать, что он совсем недавно переехал от родителей, то есть от своей мамы, как велела сказать новая начальница. Словно ребенок, которому подарили много новых игрушек, он продолжал все осматривать. Ноутбук был более крутой, чем его домашний, но уже бывший в употреблении. Что ж, правильно, должен же он что-то принести с собой из дома. Ожидал его и новый телефон с отдельным номером. Это новоявленному владельцу показалось даже оскорбительным. Чем его телефон-то не угодил этой мадам. недоумевал оскорбленный студент. Даже самый обеспеченный мальчик их курса, Игорь Тимофеев вскричал от восхищенного удивления, увидев его новенький смартфон. Он так старательно копил на него, потом попросил отца добавить недостающее. Тот, к счастью, не отказал. А тут и акция подоспела в близлежащем магазине.
Правда, подумав несколько минут, он успокоился. Видимо, так нужно, с учетом, что он будет жить под чужой фамилией. А его телефон числится за ним. Итак, он, Сергей Кузнецов должен полностью войти в роль Льва Рудницкого, начинающего бизнесмена. Поэтому у него теперь будет все другое: квартира, мобильный телефон, техника, костюмы,  мать – вместо отца. Он снова с болью вспомнил об умершей матери. Она бы, конечно, не одобрила подобных действий сына. Но Сергей поспешил отогнать эти мысли, оправдывая себя тем, что заработав много денег, перестанет постоянно обращаться к отцу. Может быть, даст ему возможность не устраиваться на работу хоть какое-то время. Ему еще было далеко до получения денег, а он вдруг задумался о том, как он объяснит отцу их происхождение? А если ему так и придется держать все в тайне, то он не сможет оказать существенной помощи своему несчастному, измученному неприятностями, папе.
Дальше он осмотрел гардеробную с бешеным количеством рубашек и несколькими элегантными костюмами. С размером, как ни странно работодательница не ошиблась. Любимая им форма одежды – джинсы  тоже присутствовали в двух экземплярах. Да, мадам правильно дала ему время для вхождения в роль. Нужно примерять чужие костюмы, учиться пользоваться новой для него аппаратурой. Ну что ж, он полностью перевоплотится в этого самого Льва Рудницкого, прекрасно сыграет свою роль. И как настоящий артист получит назначенную ему плату. При этом, заплатят ему гораздо больше, чем получает в месяц даже артист академического театра. Так кспокаивал себя Сергей Кузнецов, а потом взглянул на часы. Надо было бежать в академию на вечернюю репетицию. Грызла досада, что нельзя пригласить в эту квартиру никого из своих однокурсников, или школьных приятелей, с которыми он виделся все реже и реже.
Своему отцу он выложил следующее объяснение, почему он должен временно пожить в другом месте. Он долго думал и придумал, что хочет пожить в гражданском браке с одной девушкой, поэтому пусть папа не волнуется, если ночевать дома он не будет. На вопрос, почему сын не знакомит его, своего отца со своей невестой, Сережа ответил, что они с Наташей делают только попытку пожить вместе, а вдруг у них ничего не получится. Следующий вопрос был более сложным, на что они собираются жить? Сережа мгновенно соврал в ответ, что бизнесмен, который неоднократно нанимал его устраивать праздники для детей, снова его пригласил, а еще порекомендовал своим знакомым. Поэтому подработкой Сергей обеспечен. Отец сердито напомнил о том, что это все-таки последний курс института, и с началом семейной жизни можно было бы повременить до его окончания. На это возразить было уже трудно. Сергею даже показалось, что он начинает краснеть. А это с ним бывало очень редко. Он невпопад ответил, что они с Наташей сильно влюблены друг в друга и не могут больше ждать. Тут еще такая удача, продолжал на ходу выдумывать мнимый влюбленный, у Наташи тетя уехала за границу, а племянницу попросила временно пожить у нее. Ведь нельзя оставлять одну любимую кошку, и цветы поливать необходимо... Для достоверности Сергей собрал рюкзачок. С которым ездил на природу с друзьями. Вид отца выражал крайнее недовольство. Тем не менее, Анатолий сунул сыну несколько тысяч. Затем настоятельно посоветовал все обдумать еще раз. Последний год учебы. Нужно искать постоянную серьезную работу, а не надеяться на случайные заработки у разных бизнесменов. Сережа впервые пожалел в душе, что отец, кажется, бросил пить. Впервые за столько лет учебы сына в институте он вдруг начал его так сильно допекать.
Целую неделю студент актерского факультета трепетно готовился к взятой на себя роли. Дел у него было по горлу. Знакомился с богато обставленной квартирой. Учился обращению с техникой. Привыкал к другому ноутбуку и телефону.   Ведь когда он приведет сюда свою будущую любовницу, она не должна заметить его неловкость. Он задумался о том, а если бы он,  правда, был начинающим бизнесменом, отделившимся от родителей. Что ж, он не будет врать, что снимает квартиру уже давно. Времени на бесплодные размышления было мало. Ведь Сергею надо было регулярно посещать академию, готовиться к экзаменам, принимать участие в подготовке к дипломному спектаклю, где у него была небольшая, хоть и серьезная роль. Там он снова поет. Дался им всем его голос… Правда, было приятно, что по вокалу у него неизменно была только одна оценка – отлично. Если судить по той роли, что он получил в дипломном спектакле, можно было сделать вывод, что мастер, выпускавший их курс, совсем не верит в его актерский талант. Думать об этом было обидно и грустно. Известный в городе режиссер, руководитель камерного  муниципального театра Инна Евгеньевна Львова, несколько раз предлагала ему роли в массовках. Один раз – в танцевальной массовке, на спектакле-водевиле «Беда от нежного сердца». В глубине души он ощущал правоту своего отца: серьезной работой не пахнет. Так всю жизнь и подвизаться в устроителях праздника у бизнесмена или случайными заработками. В дипломе будет очень красивая надпись: актер театра и кино. А что толку? Даже если на дипломный спектакль в качестве гостей попадется режиссер какого-нибудь иногороднего театра, его уж точно не пригласят, при такой-то маленькой роли. В таком далеком от оптимизма настроении, он все больше утверждался в мысли, что был совершенно прав, приняв сомнительное предложение незнакомой бизнес-леди. Не будет постоянной работы, так хоть деньги хорошие заработает. И докажет хотя бы самому себе, что актер он прекрасный, и напрасно другие этого не видят. А что качается моральной стороны, Сергей решил поверить своей новоявленной начальнице, он заморочит голову очень нехорошему, подлому человеку.
И потом это даже забавно почувствовать себя хозяином такой квартиры для богатых, с таким огромным балконом и даже гардеробной. Нет, вспомнил он, не хозяином, а квартиросъемщиком. Вспомнил он и подсказанную мадам версию: настоящая хозяйка торопилась за границу, поэтому сдала квартиру начинающему бизнесмену не слишком уж дорого. Сергея огорчала невозможность  пригласить в гости однокурсников. Вот это было бы весело: одни бы удивились, другие – страшно завидовали. Но как бы он объяснил наличие таких средств? Соврать, что у него есть весьма обеспеченная тетя, и она срочно уезжая, попросила покараулить ее квартиру. Но ведь раньше он никогда не рассказывал о такой родственнице. К тому же, помнил строгое предупреждение: никаких посторонних лиц, которые знают его под настоящей фамилией и именем. Как только ему будет дан сигнал: заканчивать историю, он должен, получив заветную карточку, все забыть, как будто ничего не было: и адрес временного жилища, и эту самую особу, которую должен влюбить в себя до безумия, но и саму свою начальницу тоже. А с ней шутки плохи, это он сразу почувствовал.
Когда мадам позвонила ему теперь уже на этот другой телефон с приказом: начинать, Сергей был более или менее готов.
К тому же повезло, не надо было даже прогуливать. В тот решающий день у них отменили и лекцию по истории театра, и вечернюю репетицию.
Сергей был уверен, что предмет ухаживаний, женщина, знавшая виды и почти пожилая. Ну, может быть, как сама начальница – со следами былой красоты. Однако, она оказалась более моложавой, чем он себе представлял. Даже белокурый цвет волос выглядел натуральным. Удивительно было, что при таких волосах – карие глаза. Смотрели эти глаза  недоверчиво, и даже зло. Понравилась ему вовсе не она, а продавец-консультант Светлана, очень хорошенькая и обходительная блондинка. Было очень досадно, что на нее и посмотреть-то было нельзя, а так хотелось смотреть именно на Свету, а еще и приударить за ней. Усилием воли Сергей заставил себя сосредоточиться на роли бизнесмена Льва Рудницкого, предлагавшего директору книжного магазина услуги своей компании по разгрузке и пытавшемуся убедить в преимуществах именно своей компании. Принес он и заранее подготовленные рекламные проспекты. Когда он спрашивал нанявшую его бизнес-леди, а что если она согласится, та ответила: исключено. Не настолько у Зинаиды хорошо идут дела, чтобы она связалась с незнакомой фирмой. Он должен быть готов к полному отказу. Видимо, нанимательница знала, с кем ему придется иметь дело. Отказ был дан в более жесткой форме, чем он ожидал. Его обаяние, похоже, не действовало. Когда он, начав свой разговор, обратился к ней по имени отчеству, а потом, очаровательно улыбаясь, спросил разрешения обращаться на Вы, но по имени, ответ был: такие фамильярности излишни. Сергей почувствовал полный провал задания, и даже начал находить в этом какие-то преимущества. Да денег, никаких не получит, но не придется иметь дело с такой злюкой. К тому же, сможет приударить за миловидной Светочкой. А как отвратительно она относится к продавцам-консультантам, особенно к бедной Свете, как будто они крепостные крестьяне, а она помещица. Правильно мадам говорила, что очень эта Зинаида нехороший человек. Значит, вполне заслуживает того, чтобы ее влюбить в себя, а потом, одолжив деньги, исчезнуть. Сергей вдруг теперь поверил и в то, что она могла когда-то обмануть его начальницу и с деньгами. Но как она ведет дела с таким отвратительным характером, вдруг заинтересовался ложный Лев Рудницкий. Ответ он получил мгновенно, с каким-то покупателем-книголюбом, который резко спрашивал, когда же привезут очередную книгу какого-то автора, постоянно получавшего литературную премию. Сергей не читал этого автора, поэтому фамилию забыл через минуту. Он был потрясен внезапным преображением Зинаиды, каким медовым голосом она разговаривала со скандальным клиентом. А как ласково отвечала на какой-то телефонный звонок. Разговаривая, она прошла мимо так называемого Льва Рудницкого, словно он пустое место. Вернувшись после разговора и застав его на том же месте, крайне высокомерно повторила, что в услугах его компании не нуждается, поэтому не надо отнимать друг у друга время. Правда, на прощание вдруг стала вежливой и пожелала компании «Комфорт» и ее руководителю всевозможных благ и процветания. Он поблагодарил, пожелав в ответ огромных успехов в процветании книжного дела, а ей строгой, но очаровательной хозяйке книжного магазина хорошего настроения и исполнения всех желаний. Попросил разрешения посмотреть книги. Спросил, продаются ли в их магазине книги Бориса Акунина. Ему действительно очень нравился этот автор. Холодно кивнув, она позвала так понравившуюся ему Светлану Лобанову, говорила теперь уже с ней вполне доброжелательно, попросила показать все книги Бориса Акунина, которые еще остались непроданными. Взгляд, брошенный на другую, прошедшую мимо продавщицу был крайне недовольный. Строго сказала ей пройти в кабинет. Должно быть, бедную девушку ждал разнос. Затем Зинаида и грустная сотрудница отправились в направлении кабинета, из которого его только что выставили.
Хотя его ждали несколько приятных минут общения со Светланой, он не рискнул сразу за ней ухаживать. Все-таки надо было сделать последнюю попытку покорения фурии. Он был уверен в полном провале задания. Злился на себя, как на актера-неудачника. Правда, с другой стороны, иметь отношения с такой мегерой, возможно, длительные, кто его знает, когда мадам даст приказ об окончании задания… Он решил, что вечером предпримет последнюю попытку для очистки совести. Сергей, уже переставая ощущать себя Львом Рудницким, думал о том, с каким презрением посмотрит на него так называемая начальница, когда он будет возвращать ей деньги, данные для того, чтобы успешно изображать начинающего бизнесмена. Было очень обидно смириться с тем, что актер из него никакой, денег так и не заработал. На прекрасной машине поездить толком не успел. В институт нельзя было. Ночью не покатаешься. Подработок сейчас не подворачивается, придется снова клянчить у отца. Правда тот вроде бы бросил пить, правда, стал страшным занудой, в его детстве он таким не был, но он и сильно пьющим тогда еще не был. Сергей снова стал искать хорошие стороны в том, что случилось. Например, купил как раз ту книгу Бориса Акунина, которую он не читал, и дома не было. Долгожданный роман про Эраста Фандорина «Не прощаюсь». Приобрел он и все книги этого автора серии «История государства российского».   Ведь вроде бы обещала не требовать возвращения уже потраченных денег. Отец, конечно, выговорит ему за книги, которые считал низкопробной литературой. Он не одобрял увлечения сына этим автором.
Решив про себя, что вечером сделает последнюю попытку, Сергей очень тщательно готовился к решающей вечерней встрече. Из оставленного для него гардероба поменял, наверное, костюмов десять. Долго мучился, подбирая галстук к  костюму. Хорошо, что отец научил повязывать галстук.
На решающее свидание молодой человек явился одетым с иголочки, с букетом цветов. Подъехал к магазину на своей временной машине малинового цвета.
Он преградил ей выход из магазина, пытаясь вручить букет роз. Полностью игнорируя этот жест, и даже не взглянув на прекрасные розы, Зинаида направилась к своей машине. Ему строгим голосом напомнила, что они уже все выяснили и говорить им больше не о чем. Словно не слыша этих слов, Сергей предложил просто поужинать вместе с ним в недавно открывшемся ресторане. Поклялся ни слова не говорить о делах. Зинаида вначале решительно отказалась, напомнив, что она – замужняя женщина. Ложный Лев Рудницкий возразил, что этот факт никак не влияет на его непреодолимое желание провести вечер в обществе столь привлекательной женщины. В ответ она резко осадила его словами, что такая грубая лесть совсем не украшает молодого человека, тем более серьезного бизнесмена, за которого он себя выдает.  Уже уверенный, что ему придется уйти не солоно хлебнувши, он ввернул в ответ, что если Зинаида принимает его слова за грубую лесть, значит здорово недооценивает себя, а это странно для  такой высокомерной дамы и крутой бизнес-леди. И продолжил, не дав ей и рта раскрыть, что она, должно быть, опасается, что ему удастся уговорить ее заключить договор с его компанией. Она перебила его резким пронзительным смехом. Затем сказала, что не желает тратить свое драгоценное время на самовлюбленного наглеца, розы посоветовала подарить какой-нибудь молоденькой студентке, у которой, наверное, больше свободного времени, чем у нее, деловой женщины, к тому же матери семейства. Совершенно уверенный в  том, что они сейчас разойдутся в разные стороны, Сергей, тем не менее, возразил: он сам решает, кому дарить цветы, а то, что она замужем… Что ж, если бы в ресторане им встретился, кто-то из друзей или знакомых ее семьи, его можно представить, как делового партнера. А еще - ему очень интересно, почему она его так невзлюбила? Но раз она его почему-то опасается ладно, он уйдет. Но розы пусть возьмет, так как она сама – прекрасная колючая роза. Молодой человек почему-то был уверен: она сейчас швырнет букет роз ему в лицо. Он уже решил, что сразу, как не пробиваемая Зинаида уедет на своей машине, он с этим самым букетом и на этой своей временной тачке приедет к Вике. Вдруг повезет, и между ними произойдет то, что он давно уже ждал…
Но букет роз, вопреки ожиданиям, не полетел ему в лицо. Сердитым голосом мадам ответила, что чего она, действительно боится, так это садиться в его машину. Она производит очень ненадежное впечатление, впрочем, как и ее хозяин. Поэтому пусть называет ресторан, они туда поедут каждый на своем транспорте. Слово ресторан Зинаида произнесла таким тоном, словно ожидала, что это будет низкопробная забегаловка.
Следуя советам своей нанимательницы, Сергей уже не раз побывал в нескольких ресторанах, изучил меню, перепробовал разные блюда. Ресторан для встречи он выбрал шикарный, имитированный под старину. Он был построен на месте бывшего дореволюционного кафе. Этот выбор удивил Зинаиду.
«Вы – любитель антиквариата?», - спросила она по-прежнему сердитым тоном.
Он уклончиво ответил, что в этом ресторане ему нравится вся обстановка и кухня. И он предлагает ей убедиться в профессиональности поваров. Он предложил даме выбрать из меню все, что привлекает ее внимание. А он закажет все, что ей хочется. В ответ она предложила ему заказывать на свой вкус, раз уж он такой знаток здешней кухни. Что он и сделал. В ожидании заказанных блюд она язвительно спросила, о чем они будут разговаривать, если у них нет общих интересов, а о делах он поклялся не говорить? Ласково улыбаясь в ответ, он предложил обсудить детективные новинки. И вполне честно поделился своей радостью по поводу того, что купил в ее книжном магазине последний роман Бори Акунина. Скривив носик, она призналась в ответ, что не слишком-то жалует данного автора, так как ей не нравится его имитация под литературу прошлых столетий. Впрочем, она уже почти улыбалась, а глаза весело блестели. Он опасался, что она начнет ему рассказывать о последних романах Марининой или Устиновой. Его собеседница, напротив, призналась: она терпеть не может женских детективов. Больше всего ценит американских авторов.  Она его удивила, оказавшись знатоком и любителем боевиков. Оказалось, что им обоим нравился Картер Браун. Сергей все больше чувствовал себя уверенным в себе начинающим бизнесменом, пригласившем в ресторан понравившуюся ему женщину исключительно для обсуждения современной приключенческой литературы.
Продолжали они обсуждать боевики и детективы и во время поглощения салатов и рыбных деликатесов. То ли красное вино ударило в голову молодому человеку, то ли таково было освещение в ресторане «Титаник», но Зинаида вдруг показалась ему красавицей и совсем молодой женщиной. Внезапно захотелось где-нибудь остаться с ней наедине, например, пригласить в эту свою временную квартиру. Он сам себе не верил, но вдруг показалось, что в глазах своей собеседницы он прочитал положительный ответ. Однако, он не решился озвучить вслух приглашение, помня первоначальный прием. Ему показалось, он ослышался, когда она сама вдруг предложила: «Поехали к тебе». Кажется, его спутница вдруг забыла о своем семейном статусе.
  Сергей быстро рассчитался, и они направились каждый на своей машине к нему домой, то есть в квартиру, которую он временно мог считать своей. Взаимная страсть оказалась настолько всепоглощающей, что молодой человек почти забыл, что нанят для выполнения задания. Почти на три месяца он забыл не только о своей жалости и мимолетном влечении к миловидной блондинке Светлане, но и об однокурснице Вике, которая ему давно нравилась. Сергей испытывал определенные трудности, когда был вынужден прерывать свидание, потому что надо было бежать в институт на вечернюю репетицию. Прогуливать он не решался. Все-таки, последний курс. Приходилось врать, что должен ночевать в их семейной квартире, потому что очень плохо чувствует себя мама. Впрочем, его любовница, как женщина семейная при всем желании не могла встречаться с ним каждый день. Некоторую неловкость он испытывал, когда Зинаида начинала проводить сравнительную характеристику между ним и своим сыном. Говорила, что они даже внешне чем-то похожи. Когда он играл ей на гитаре и пел, она его хвалила, сетуя снова и снова на своего дорогого Сереженьку, что он тоже играет на гитаре, но при этом разгильдяй, в отличии от него, начинающего молодого бизнесмена. Ведь это вполне возможно, утверждала она, петь и играть на гитаре гораздо лучше ее сына, но при этом быть деловым человеком. Ложному Льву Рудницкому приходилось успокаивать свою подругу, убеждать, что все у ее сына будет прекрасно, раз у него такая разумная, деловая мать. Он наверняка унаследовал ее хватку, просто это проявится потом, ей надо набраться терпения. Только в такие минуты он вспоминал о большой разнице в возрасте, но в целом был в плену своей страсти. Тем более, ничего подобного в его жизни не случалось. В начале своей учебы в институте, у него был недолгий роман со студенткой хореографического факультета. Но она по окончании института переехала в Саратов. Ей предложили работу в новом ансамбле.
Молодой человек испытывал определенные трудности, разрываясь между свиданиями с любовницей, дневными занятиями в институте, вечерними репетициями, необходимостью все время врать своему отцу. Тот неоднократно спрашивал сына, когда же он познакомит его со своей гражданской женой. Потом, правда, перестал спрашивать, а только останавливал на сыне недовольный, недоверчивый взгляд.
Сергей уже начал забывать свою строгую нанимательницу. Ему стало казаться, что она отказалась от своей ненависти. А что, все может быть, у богатых свои причуды. Иногда он воображал себе, что у деловой дамы появились враги, и ей теперь приходится скрываться за границей под чужим именем. Может быть, Сергей просто надеялся на это.
Но в один прекрасный день прозвучал звонок, которого так опасался ложный Лев Рудницкий. Строгий знакомый голос приказал появиться на том же месте, с той самой, заранее обговоренной суммой. Сроку ему давалось три дня.
«А почему так рано?» – глупо спросил он от растерянности. Сергей убедил себя в том, что о нем забыли, и был не готов к разговору.
«Не обсуждается», - был ответ, и в мобильнике раздались гудки. Он посмотрел на номер телефона, но попытка перезвонить не удалась. «Данный номер не существует», - прозвучал железный голос.
Сергею осталось только недоумевать, как она успела так быстро заблокировать свой номер. Молодой человек уже решился совсем не приходить на встречу со своей нанимательницей. Но в тот вечер позвонил его отец со странным вопросом: не забыл ли случайно он, Сергей, о том, что у него есть отец. Второй вопрос был: когда сын собирается познакомить его со своей гражданской женой. Сергей поспешил воспользоваться нападением, как лучшим средством самозащиты. Напомнил, как часто забегает домой, а редкость встреч с отцом объяснял несовпадением рабочего графика отца со своим учебным расписанием. Отец, вроде бы, отстал, но молодой студент вспомнил об угрозах вышеупомянутой дамы в отношении своего отца. Проклиная тот день, когда дал себя впутать в эту сделку, Сергей все же взялся за реализацию заранее составленного плана. Никогда он так сильно не сомневался в своем актерском таланте, когда лгал о тяжело болевшей матери и нехватке денег на операцию за границей. Ему казалось: она как крутая бизнес-леди, прежде чем расстаться с такой суммой денег, захочет удостовериться в этой трагической истории, то есть захочет познакомиться с его придуманной матерью. Вопреки его опасениям, все прошло гладко. Он успокаивал свою совесть мыслью: для богатых – эта сумма денег совсем маленькая. Потрясенный тем, как это могло получиться, он точно в срок явился на встречу со своей нанимательницей. Но встретил там не ее, а незнакомого молодого человека, который потребовал обратно ключи от квартиры и машины. Сергей твердо отказался вообще вести беседу с незнакомым человеком. Тот, хмыкнув, стал при нем звонить и через минуту передал свой сотовый. Знакомый голос объявил совершенно растерянному Сергею приказ немедленно отдать этому молодому человеку половину суммы полученных денег, ключи от квартиры и машины и немедленно забыть всю историю, как было обговорено заранее. Далее знакомый голос озвучил приказ: навсегда забыть Зинаиду Михайловну Романову и не приближаться к ней. Если встретится на улице, отрицать какое бы то ни было знакомство с ней. Напомнила, что одежда, в которой он встречался с ней, осталась на квартире. Несмотря на свою растерянность, Сергей рискнул напомнить о банковской карте. В ответ раздался хохот и вопрос: неужели  ему не хватает половины денег, полученных от Зинаиды на операцию несчастной больной матери?  Молодой человек уже начал было спрашивать, зачем тогда оформление в банке каких-то денег на него, но она его перебила и приказала убираться вон, пока она не передумала и не велела забрать у него все деньги. Повторила: если он посмеет пойти против ее распоряжений, то есть искать встреч с Зинаидой или с ней самой, то в безопасности его самого и его драгоценного папы она не ручается. Выполнив приказание, и чуть не забыв передать этому незнакомому человеку его телефон, Сергей поспешил уйти. Нужно было скорее обдумать, куда девать такую сумму денег. К тому же, вечернюю репетицию никто не отменял. Сергею повезло. Когда он пришел, отца дома не было. Деньги до дальнейшего обдумывания он спрятал по матрас своей кровати. Понадеялся, что папа туда не заглянет. Ну не носить же их с собой, в самом деле.


Прервав непрошенный поток воспоминаний, Сергей Кузнецов взял себя в руки и набрал номер скорой помощи.
«Немедленно приезжайте в книжный магазин на Алексея Толстого, 15», - заговорил он грозным басом, призываю на помощь все актерские способности.
«Если немедленно машина от Вас туда не подъедет, огромные неприятности Вам гарантированы», - добавил он, удивленный гробовым молчанием в ответ».
«Хватит уже угроз. Звонил адвокат Вашего семейства. А у нас, между прочим, многие сегодня в обморок попадали. Вон, погода какая сегодня. Все сердечники и гипертоники все на нас. Людей уже не хватает. Звонили бы к частникам, раз такие грозные и богатые». Последовали гудки. Сергей задумался.
Скрывая те роковые деньги от отца, Сергей потратил из них очень мало. Ведь невозможно объяснить их происхождение. Положить в банк на свое имя тоже не решался. В результате, только купил себе несколько вещей из одежды, которые раньше бы себе не позволил. Отцу сказал, что на распродаже. Если бы часть из них брал с собой, то мог бы теперь, действительно, вызвать частную скорую помощь.
Преодолевая нерешительность, он снова набрал телефон магазина. Услышал незнакомый мужской голос.
Первый порыв был – бросить трубку, но он все-таки спросил: «К Зинаиде Михайловне скорая помощь приехала? Как она себя чувствует?».
«А с кем я вообще разговариваю?» - вопросом на вопрос ответил мужской голос.
«Кто звонит, не сын ли случайно?», - услышал Сережа женские голоса.
«Знакомый. У меня тоже свой книжный бизнес. Мы познакомились на одной презентации», - чувствуя себя как на иголках, ответил Сергей.
«Зинаиде Михайловне очень плохо. Обо всем остальном говорить рано. Может быть, вы все-таки представитесь, господин знакомый?» - спросил голос, полный иронии.
«Петровский Дмитрий Анатольевич», - с ходу придумал себе новое имя молодой студент.
«Хорошо, Петровский Дмитрий Анатольевич, передам родным Зинаиды Михайловны, что Вы звонили. Кстати, как Вы узнали про скорую помощь?» - Сергею казалось, что невидимый собеседник издевается над ним.
«Я позвонил, - почти заикаясь, начал объяснять Сергей, - и сотрудница ее магазина рассказала мне о тяжелом состоянии Зинаиды Михайловны и о своем звонке в скорую помощь. Как я понял, скорая помощь приехала. Извините за беспокойство», - Сергей поспешно отключился.
Сергей был человеком не слишком-то верующим и церковь почти не посещал. Его покойная мать, была напротив очень религиозным человеком. Иногда порывалась взять с собой в церковь сына. Но муж ее всегда решительно осаждал.
«Пусть привыкает полагаться на себя, а не ждет, когда Бог поможет», - обосновывал он свою позицию. Но сейчас Сережа истово молился, умоляя господа простить его и сохранить жизнь Зинаиде.
Он так и не сумел ее забыть за эти три месяца. Почти каждую ночь ему снилось свидание с ней на той самой квартире. Иногда во сне она называла его не Левушкой, а Сержиком и радовалась, что он – тезка ее сына.
Непродолжительная связь с Викой не помогла ему нисколько. Теперь они просто избегали друг друга, настолько неудачной была их попытка вступить в более близкие отношения. И вот он не выдержал, позвонил. Решил вернуть то, что осталось от этих денег. Нехватку чуть больше, чем наполовину объяснить своей страшно секретной работой и злым работодателем, который может его убить, если он будет распускать язык. Сергей был почти уверен, что она его прогонит. Но надежда все-таки была, а вдруг поверит? Про свою страшную нанимательницу с ее угрозами он вдруг забыл.
Но вспомнил теперь, прервав свою горячую молитву. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он вынул сим карту, попытался сломать, но неудачно и просто выбросил в урну, убедившись, что рядом никого нет. При воспоминании об угрозах не только себе, но и своему отцу, он почувствовал, как лоб покрывается потом. Никогда еще ему не было так жарко в холодную погоду. Он вытер лоб носовым платком и против всякой логики вскочил в автобус, чтобы скорее оказаться в книжном магазине.
В книжном магазине…
Ситуация в книжном магазине изменилась с тех пор, как бедная Светлана была там одна, и даже очень.
Первым пришел не Дмитрий, которому она позвонила. Он был далеко, но поклялся приехать как можно скорее. Раньше него пришла Галина за своим забытым сотовым. Пришла не одна, а со своим парнем Василием. Теперь он уже не казался Светлане похожим на бандита. Он очень просил свою невесту скорее покинуть магазин.
«С детства боюсь мертвяков», - признался он неожиданно. Галина сердито посмотрела на него и попросила не мешать ей: она пытается вернуть к жизни человека, который возможно еще не умер, хотя и вряд ли. 
Выяснилось, что она несколько лет назад вполне успешно  закончила медучилище, но медсестрой ей работать не понравилось, да и рука для уколов тяжеловата. Пациенты жаловались.
«Ну, ты даешь, Галчонок», - сказал потрясенный Василий. Надо же, подумал он, сколько скрытых талантов оказался у его невесты.
«Может, я пока починю эту Вашу сигнализацию?», - спросил он с тоской в голосе. Галя, занятая попытками вернуть к жизни начальницу, пропустила это предложение мимо ушей.
«А Вы умеете?», - удивилась Светлана. Она, как и другие сотрудницы этого книжного магазина считала, что парень Гали работает охранником какого-нибудь банкира, или олигарха.
«Уверен, что смог бы! – ответил он на вопрос Светы, - но Галчонок против. Говорит, что Ваша начальница – ведьма, Вам житья от нее никакого, к тому же сильно не доплачивает всем. А раз она такая сквалыга, Ваша шефиня, то и мне не с руки чинить бесплатно сигнализацию в этой богадельне».
Пока Галина старательно делала искусственное дыхание, приехал Дмитрий.
Светлана даже не ожидала, что может так обрадоваться человеку, которого еще вчера сочла бы совершенно чужим. Она положила голову ему на плечо Дмитрию, когда он обнял ее и начал успокаивать. Он, со своей стороны, был очень удивлен столь теплым приемом молодой женщины, которая всегда держала Дмитрия на расстоянии, не подавая никаких надежд. Он помнил, с каким трудом навязал Светлане свою визитку. Очень сбивчиво и торопливо Света рассказала ему обо всем, исключая только направленный на Зинаиду пистолет и сам факт его присутствия в этой истории.
Как раз, когда история подошла к концу, послышался радостный возглас Галины.
«Вроде дышит», - сказала с облегчением бывшая медсестра.
«Ну, ты, Галчонок, вообще…» - выдал нечто неопределенное ее потрясенный жених.
После минутной радости Светлана загрустила. Ей показалось: Зинаида сейчас откроет глаза и сразу всем расскажет о ее угрозах пистолетом.
«Галчонок, - умоляюще  сказал Вася, - раз она ожила, может, мы пойдем? Здесь есть - кому и без нас ждать скорую помощь. Вы ведь дождетесь, правда?», - с надеждой спросил он Светлану и Дмитрия.
«Господи, мне Танечку уже пора забирать. А, еще к юристу скорей надо. Я по телефону ничего не поняла, а завтра суд», – забеспокоилась Светлана.
«Ждала же ты ее до этого, - парировала Галя, - можешь и еще подождать».
«Галя, - взял слово и Дмитрий, - ты должна войти в положение Светы. Она же сказала: нам еще к юристу и Танечку забирать у ее подруги». Он был уже уверен, что этот неизвестный юрист морочит Светлане голову. Должно быть, ему доставляет удовольствие давать людям ложные обещания. Встречаются, иногда, такие люди. Другой вариант: положил глаз на Светлану. Словом, ни один юрист не станет работать бесплатно. Он решил пойти со Светланой и все выяснить. Скорей всего, придется идти со Светочкой к своему юристу. В нем-то он был полностью уверен. Ведь тот только что выиграл для него суд.
«Вам? - не смогла сдержать любопытства Галя, - а у Вас что семья? Ну, ты, Светка, тихушница. И давно?»
«Что, давно?», - невинно переспросил Дмитрий.
«Такие близкие отношения», - с присущей ей наглостью напирала Галина.
«Галчонок, какая тебе разница? Оставь ты людей в покое», - попытался урезонить ее жених.
Света была крайне удивлена деликатность парня, столь грозного на вид.
«Ничего, все в порядке, - успокоил его Дмитрий. -  Давно, или недавно – пусть будет нашим со Светочкой секретом. Но скоро они станут еще ближе, если Светочка согласится».
Все были крайне изумлены этим сообщением. Светлана и вовсе потеряла дар речи, уставившись на Дмитрия.
Немая сцена была прервана появлением юриста Александра.
«Надо же, да ты просто, экстрасенс какой-то, - восхитился Дмитрий, - не успел я о тебе подумать, а ты уже тут как тут».
«Привет, а ты что здесь делаешь?», - в свою очередь изумился юрисконсультант.
«Да я вот пришел, чтобы Светочке помочь разобраться в разных делах. И, кстати, хотел с ней к тебе идти. А то она зашла по пути в какую-то контору и все изложила какому-то постороннему человеку».
«Я, должно быть, и есть этот посторонний человек, - так что никуда тебе с ней идти уже не надо», - заверил его Александр.
Дмитрий почувствовал укол ревности. Он вдруг додумался, что если Александр оказывал услугу молодой женщине, финансово явно недостаточно обеспеченной, чтобы ему заплатить, то это может обозначать только одно…
«Отойдем на минутку в сторону», - обратился он к Александру.
«Может быть, ты позволишь в начале рассказать своей клиентке о наших с ней делах, а потом уже будешь вызывать меня на дуэль?», - сердито ответил юрист.
Начавшийся спор был прерван прибытием скорой помощи.
«Наконец-то!!!» - хором воскликнули все ожидающие.
«Чему Вы удивляетесь?,  - был ответ молодой женщины-врача. -Посмотрите, что за погода. Снег в апреле. Все гипертоники как сговорились в обмороки падать. Вызывали бы частную скорую помощь, раз есть такая возможность. Сами жалеют денег на своих родных, а потом судами угрожают».
«Скорую вызвала я, а никакая не родственница. У меня нет денег на частную скорую помощь. И никому я ничем не угрожала», - стала оправдываться Света.
«Вот именно, посторонний человек ждал Вас, тратил собственное время, - поддержала ее Галя, - а я, между прочим, выполняла за Вас вашу работу. Делала искусственное дыхание».
«Вряд ли оно надолго ей поможет, - тяжело вздохнув, изрекла врач. – В-общем Вашу больную забираем в реанимацию».
«В какую больницу конкретно?» - строго переспросил Александр. Потом объяснил: «Я юрист дочери этой больной. Должен точно знать, куда Вы ее увезете, чтобы передать Надежде Алексеевне».
«В клиники Медицинского университета, прямо в реанимацию кардиологического отделения. Так и передайте дочери. Прогнозы очень плохие. Вряд ли выживет. Все, нам пора», – с этими словами больную стали укладывать на носилки.
«Надеюсь, в реанимацию Вы будете ехать не так долго, как сюда», - выразил свои сомнения юрист.
«Между прочим, из-за Ваших угроз, возможно, умрет совсем молодая женщина. Вынуждены были бросить ее, чтобы сюда приехать Можете судиться, сколько угодно, не могли приехать раньше». Хлопнув дверью магазина, врач вышла.
«Судиться, не судиться, это как родные решат…» - вслед ей заметил Александр.
«Давайте перейдем к нашим делам», - обратился он к Светлане и Дмитрию. Любопытная Галина была совсем не против послушать, о чем пойдет разговор. Но Василий решительно увел ее на улицу подышать свежим воздухом. Объяснил он это невыносимостью для него «всех этих медицинских заморочек». Обещал не курить, чтобы только дорогой  Галчонок стоял рядом. Невольно улыбнувшись, Галя сдалась, и они вышли на улицу, предоставив юристу все объяснить Светлане без свидетелей. Ведь Дмитрий теперь уже не считался посторонним.
«Ты не волнуйся Саня, я заплачу за все твои хлопоты», - заверил Дмитрий юриста.
«Но я собиралась сама заплатить позже, когда наберу нужную сумму», - краснея и заикаясь, пробормотала Светлана.
«Света, юристы, как правило, не ждут», - строго заметил Дмитрий.
Александр грустно смирился с невозможностью приятного приключения с миловидной блондинкой. Стало понятно: у его недавнего клиента Дмитрия более серьезные намерения. Но все-таки он решил уточнить этот вопрос.
«Дмитрий я правильно понимаю, что Вы жених и невеста, и я могу говорить при тебе?», - спросил он очень официальным тоном, чему не мешало даже обращение на «ты».
«Да ты правильно понимаешь, говори», - решительно заверил его Дмитрий. Юрист бросил вопросительный взгляд на Свету. Она неуверенно кивнула, пребывая в полной растерянности. Ведь еще вчера она даже понятия не имела о том, что Дима – ее жених. «Такой шикарный мужчина как  Саша, все равно не для меня», - грустно подумала она.
«В-общем, можете быть совершенно спокойны. Ваш муж больше Вас не побеспокоит. Вопрос закрыт. Более того, его начальник сам будет отчислять с его зарплаты причитающуюся Вам на алименты сумму. Таким образом, Вы будете получать отчисления не только с официальной зарплаты Вашего бывшего мужа, но ото всех его доходов в этом банке».
«Но муж мне все время угрожал тем, что  начальник точно будет на его стороне», – заметила очень удивленная Света. Она с трудом верила в удачное решение дела, опасаясь очередного подвоха.
«Еще вчера я думал точно так же, как и Вы. Готовился к суду с учетом того, что начальник Вашего бывшего даст ему самую положительную характеристику, какая только может быть. И вдруг сегодня с утра открылась совершенно новая информация. Вы ведь знаете Ирину Ярцеву?», - внезапно прервал он свой отчет вопросом.
«Да, это Ирочка. Она у нас работала несколько месяцев. Но сегодня с утра вдруг уволилась. Кажется, нашла очень обеспеченного жениха. Ей, видимо, больше незачем здесь работать. Я ведь Вам рассказывала, как трудно работать с Зинаидой» - Света никак не могла понять, каким образом чудесная, добрая девочка Ирочка может быть связана с ее делами.
«Я вспомнил Иру, фамилию не помню. Тоже не пойму, какое отношение она может иметь к делам Светы?» - с недоумением переспросил Дмитрий.
«Дима, а что ты забыл в этом магазине, зачем здесь работал. Ведь ты был совладелецем строительной фирмы», - вдруг вопросом на вопрос ответил Александр.
«Благодаря тебе, я теперь уже не совладелец строительной кампании. И всегда останусь перед тобой в неоплатном долгу. А сюда устроился, когда мои дела были совсем плохи. Сам знаешь, мой так называемый начальник меня вытеснил, деньги, вложенные мною, не возвращал. Вот я и примеривался к жизни простого человека, готовился к самому худшему. Поэтому временно устроился охранником в два места. Это одно из них. Задержался здесь в частности и потому, что Свету встретил. Мне так повезло в жизни, Саня, что вовремя на улице встретил приятеля, который дал твои координаты…»
«Так вот, - прервал новый поток благодарностей юрист, -  Ирина Ярцева так же, как и ты, примеривалась к жизни простого человека. Должно быть, с папашей поссорилась. А теперь наелась такой жизни и вернулась домой. Ладно, не буду Вас томить. Ее отец – владелец того самого «Экспресс-банка», в котором работает Ваш муж, Светлана. Почему он вдруг решил Вам помогать, не понимаю. Наверное, по просьбе своей дочери. Кстати, он предлагал Вам связаться с ним, хочет предложить хорошую работу. На Ваш выбор: хотите – консультантом, хотите – прямо начальником какого-то отдела, какого не вникал. Если желаете, позвоните – спросите у него сами». С этими словами Александр протянул Светлане визитку.
«Не надо нам никаких банков, - решительно изрек Дмитрий, - женщина должна заниматься хозяйством, детей воспитывать». Он даже пытался перехватить у Светланы визитку, но она, словно не замечая его жеста, быстро спрятала ее в сумочку.
 Дима, и речи быть не может, чтобы я полностью зависела от своего мужа. В банк я, скорее всего, устраиваться не буду. Правда, в библиотеке мне отказали», - Светлана снова вспомнила о поисках работы, которые ей предстоят.
«И хорошо, что отказали. Видишь, сама судьба на моей стороне», - прокомментировал Дмитрий.
«Да, забыл сказать, - вспомнил Александр, - Вас готова взять на работу Ваша бывшая шефиня, заведующая ЦБС, то есть. К тому же, Вы так мне и не дали договорить. Я должен был удостовериться в словах господина Ярцева. Съездил в суд, иск Ваш бывший, действительно, отозвал. Вот копии, пожалуйста. Теперь, кажется, все. Мог бы и уходить. Да, вот тоже вынужден ждать дочку Вашей теперешней начальницы. Вот, вам, пожалуйста, копии. Ознакомьтесь потом на досуге», - он передал Светлане пачку. Она была слишком велика, чтобы поместиться в маленькую сумочку. Светлана поискав, нашла пакет.
«Спасибо Вам огромно-преогромное», - сказала она, преисполненная горячей благодарности.
«Не за что. Мы бы с Вами выиграли суд все равно, но не забудьте поблагодарить господина Ярцева, без него все было бы гораздо дальше».
«А зачем тебе ждать дочь нашей Зинаиды?» - полюбопытствовал Дмитрий.
«Она тоже моя клиентка, - ответил Александр, - у нас с ней завтра очень серьезный суд с очень опасным противником, не побоюсь этого слова».
«Как тесен мир. Похоже, весь город твои клиенты», - восхитился Дмитрий, - да, ты мне потом обязательно скажи, сколько я тебе должен». Он осторожно дал Александру знак отойти в сторону от Светы, которая начала листать копии, прежде чем положить их в пакет.
«Нисколько, уже все оплачено другими заинтересованными лицами. Гражданином Ярцевым и еще одной дамой. Той самой, с которой нам завтра судиться», – весело объяснил юрист.
«Бред какой-то», - не понял Дмитрий.
Александр усмехнулся. Ему и самому это казалось бредом. Елизавета Николаевна Ежова пришла совсем с другой целью, упрашивать его отказаться от завтрашнего суда, предлагала очень большие деньги, чтобы он или защищал интересы своей клиентки недостаточно рьяно, или совсем отказался защищать интересы Романовой Надежды Алексеевны, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Предлагала огромные деньги. Но Александр все равно отказался, не колеблясь. Это бы противоречило его убеждениям. Во время спора, следуя непонятному наитию, он вдруг спросил: не знакома ли она с матерью своей противницы. Оказалось, что знакома очень хорошо. Александр нехотя признался Ежовой, что защищает в суде интересы девушки, которая работает продавцом-консультантом в ее магазине.
«А Надька знает, что завтра Вы защищаете интересы продавщицы, работающей в магазине ее матушки? Действовать против членов семьи своего клиента вроде бы противоречит Вашим правилам», - язвительно заметила Ежова.
Он нехотя пояснил ей, что его клиентка судится не со своей начальницей, а совсем с другим человеком. А Зинаида Николаевна Романова скоро ее начальницей не будет, так как она увольняется. В ответ эта взбалмошная особа швырнула ему на стол конверт с деньгами, сказав, что это для девушки, которая увольняется от Зинаиды. Предложила, чтобы она передала ей привет от Ежовой Елизаветы Николаевны. И была такова. Правда, она звонила ему незадолго до его визита в магазин. Спросила, не передумал ли он в отношении завтрашнего суда. Фраза: которую она выдала в ответ, совсем ему не понравилась. «Жаль, что мы с Вами не понимаем друг друга, а ведь у нас обоих есть дети. У меня взрослый сын – за границей, а у Вас – ребенок здесь в английской гимназии». Он предупредил, что ее угроза записана.
«Какая угроза? – невинным тоном переспросила собеседница, - просто констатация факта. А если Вы такой трус, так продолжайте защищать интересы продавцов-консультантов». И отключилась. После этого он сам кинулся встречать сына после школы. Строго сказал няне, чтобы никуда с ребенком не выходила сегодня. К счастью он вспомнил о возможном методе воздействия на Ежову. Это был бывший генерал ФСБ (но они, по мнению Александра, бывшими не бывают) давно имеющий на нее зуб. Поговорив с ним, он не только удостоверился в правильности своего поступка, но еще получил дополнительный козырь для будущего суда.
«Ты все-таки возьми деньги, - ворвался в его мысли голос Дмитрия, - скажу тебе честно, если не возьмешь, я буду думать, что ты по-прежнему имеешь виды на Светланку»,
«Да ты прямо Отелло какой-то, - недовольно заметил Александр, - ладно плати, раз некуда деньги тратить».
Он вырвал из блокнота листочек и написал цифру.
«Вот это другой разговор», - обрадовался Дима. Сумма показалась ему заниженной. Но он решил больше разговор на эту тему не вести. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг еще придется обращаться к Александру. Вот тогда он и заплатит больше.
Снова послышался голос Анны Нетребко, то есть зазвонил телефон Светланы.
К своему удивлению молодая женщина увидела, что звонит ее подруга, которая предлагала ее устроить в СОУНБ, а потом заведующая через нее отказала.
«Привет, Маришка, - проговорила Света, удивленная новому звонку. Вроде бы, только вчера поговорили, посетовали на несправедливость жизни.
«Ура, Светка! – вдруг услышала она радостный возглас, - тебя берут. Благодаря статье. Какая ты молодец, что до журналистов добралась. Там в статье вся твоя история с мужем изложена. И про твою шефиню много, какая она несправедливая, как штрафует сотрудников. Про эту подозрительную историю с кражей в Вашем магазине. Наверное, ты теперь и суд выиграешь. Ты купи газету и обязательно в суд с собой прихвати. Да, я что звоню-то: Инна Николаевна просила передать тебе свои извинения. Прочитав статью, она сказала, что веры таким людям, как твоя Зинаида все равно нет. Предлагала тебе придти прямо на этой неделе, Вы вместе зайдете к директору. Та уже подготовлена, возьмет тебя. Не понравиться ведь ты не можешь».
«Ну, ты скажешь, - отмахнулась крайне удивленная Света. Ведь к журналистам она не обращалась. – Спасибо, Мариша. Приду, наверное, завтра же.  Да, суда уже не будет. Спасибо юристу. Муж отозвал иск. Подробнее расскажу при встрече. А Зинаиду на скорой помощи в больницу увезли. Она упала в обморок. Так и не очнулась. Ей делали искусственное дыхание».
«Что, умерла?» - ужаснулась Марина.
«Да нет вроде бы, задышала. Но в сознание так и не прищла».
Не успела Светлана проститься с подругой, как вернулись с улицы Галина с Васей. С ними вошла и кассирша Рая.
Частично она уже была в курсе всех текущих дел. Ей рассказали Галя с Васей.
«Была у лейтенанта Трофимова, - отчиталась Раиса, - рассказала обо всех своих подозрениях. Расписалась в протоколе, все как положено. Я Вам не рассказывала, я на днях вышла на одного журналиста. Мне казалось, что все бесполезно, гиблое дело. Оказалось – нет. И среди журналистов есть честные, не продажные люди». С этими словами она достала из сумочки журнал, нашла страницу со статье и торжествующе положила на стол. Все дружно подошли к столу.
«Одного я не понимаю, - продолжала Раиса, обращаясь уже к Светлане, пробегающей глазами статью, - я этому журналисту о тебе ничего не рассказывала. А у него половина статьи, про тебя, какая ты все несчастная, про твой суд с мужем».
Светлана вдруг вспомнила про расположенного к ней полковника, их постоянного покупателя, который что-то рассказывал про своего сына-журналиста.  Она, напротив, в ответ на его расспросы, рассказала про свою семейную ситуацию, но ничего не рассказывала о странной краже в магазине.
«Да, - вмешался в разговор и юрист, - господин Ярцев тоже показывал мне эту статью. Выражал недовольство тем фактом, что в статье упоминается банк». Александр не стал говорить всем окружающим о своем нетвердом обещании Ярцеву: позаботиться о том, что в статье будет рассказано и его положительном вкладе в эту историю, то есть о готовности как владельца банка заставить нерадивого сотрудника отказаться от иска и заставить заботиться о жене и дочери.
Продолжению разговора о неизвестном журналисте помешал приход Надежды - дочери Зинаиды Михайловны Романовой.
Те же и Надежда
«Где моя мать? - строго обратилась она ко всем окружающим, - сейчас сюда едут частники. Почему сразу не вызвали частную скорую помощь? Зачем так долго ждали скорую?».
Ее манера общаться сразу выдавал человека привыкшего командовать. Все окружающие не сразу выходили из оцепенения.
«Вы задаете так много вопросов Надежда Алексеевна? На какой из них прикажете отвечать окружающим?» - иронически спросил юрист.
«Я, - чуть сбавила тон Надежда Романова – вообще не Вас имела в виду, Александр Евгеньевич. Так, где моя мать?»
«В кардиологическом отделении Клинической больницы, - ответил он. – Ее отвезли прямо в реанимацию».
«В реанимацию? – растерянно переспросила обеспокоенная дочь. – Почему?».
«Кажется, сердечный приступ, - пожал плечами юрист, - она, вроде бы, в обмороке была. Во всяком случае, когда я приехал».
«Знаете что, - решительно вступила в разговор Галя, - вы бы лучше спасибо сказали. Вашу мамашу не бросили здесь одну, ждали скорую, как будто у людей своих дел нет. Она вообще дышать перестала. Я сделала ей  искусственное дыхание, между прочим. Она, кажется, снова задышала. Считайте, жизнь ей спасла. А она, кстати, мне много денег недоплатила. И ей придется все мне вернуть, вот помяните мое слово. Как выздоровеет, буду с ней судиться. А если помрет, значит, Вам придется мне все выплатить».
«Бред какой-то, - одновременно рассердилась и растерялась Надежда, - что это за претензии такие. Я вообще не в курсе дел своей матери. Кто из Вас вызвал эту скорую, которая ехала три часа? Что случилось с моей мамой? Почему ей стало плохо. Если она не дай бог умрет, ответите мне за это».
«А вот и не бред, - перешла в наступление кассир Раиса (теперь уже бывший кассир), - я тоже подаю в суд на Вашу матушку. За клевету. Она меня пыталась оболгать перед начальником полиции и перед лейтенантом. Но он-то, кажется, на моей стороне. Я уверена, что шефиня наша сама и припрятала эти деньги, чтобы нам не платить. И журналист, молодец, меня поддержал, хорошую статейку накатал про мать Вашу и про нее», - с этими словами она указала рукой на Светлану.
У Дмитрия голова шла кругом. Ох уж эти бабы, подумал он. Если заведутся, то и слова не вставишь. Как хорошо, что его Светочка не такая.
«Подожди, Рая, - решительно перебил он кассиршу, - про суды всякие потом будешь рассказывать. У людей, между прочим, свои дела. А мы все здесь застряли».
«Впервые вижу такое невменяемое общество, - посетовала Надежда.
«Господи, мне надо Танечку забирать», - запричитала Светлана.
Дмитрий, державший ее руку, успокаивающе положил пуку ей на плечо.
«В-общем так, - сказал он строго, - не будем тянуть время. Надежда. Забыл ваше отчество. Отдайте моей невесте ее трудовую книжку, и мы пойдем. У нас еще сегодня много дел. А ей пришлось все бросить, одной ждать, когда приедет скорая помощь. Остальной народ потом подтянулся».
«Совсем с Вами с ума сойдешь, - снова возмутилась Надежда, - я ни про какую трудовую книжку ничего не знаю, и отдавать ее не намерена. Пусть моя мать отдает, или не отдает, когда выздоровеет. А Вы отвечайте мне на вопрос: почему не вызвали частную скорую помощь? Зачем ждали, пока моя мать здесь умрет? Почему никого не известили из членов семьи?».
Дмитрий готов был снова идти в наступление на защиту своей Светочки, но теперь уже она успокаивающе сжала его руку.
«Яблоко от яблони недалеко падает», - с горечью вспомнила Света всем известную пословицу. В душе она, как всегда, готовилась к худшему: Зинаида придет в себя и в полной мере заставит ее расплатиться ее за то, что угрожала ей пистолетом. Правда, Света тут же вспомнила: аппаратура все равно сломана. Доказать она ничего не сможет. А теперь у них с Танечкой есть Дмитрий. Поэтому с Надеждой она заговорила очень твердо и спокойно.
«Я не могла вызвать частную скорую помощь по той причине, что у меня нет таких денег. Я пыталась поторопить их, чтобы скорей приехали. Когда позвонил какой-то Ваш родственник, я обрисовала ему ситуацию, он тоже пообещал поторопить врачей скорой помощи. А известить кого-то из родных и близких, Вас в том числе, я не могла, у меня нет ни Вашего телефона, ни других родственников Зинаиды Михайловны. Ваши обвинения абсолютно несправедливы. А что касается трудовой книжки, так Зинаида Михайловна собиралась мне ее отдать, но вдруг потеряла сознание прямо здесь у этого сейфа». С этими словами она подошла к тому месту, где Зинаида внезапно упала.
«Все равно, - продолжала обвинять дочь Зинаиды Михайловны, - Вы могли бы догадаться, что люди нашего уровня не обращаются в больницы, врачей которых нужно ждать часами».
«Совершенно не понимаю, в чем Вы пытаетесь обвинить Свету? Она что обязана сама оплачивать Вашу частную скорую помощь? – обиделся Дмитрий, - скажите спасибо, что она вообще ждала, пожертвовав своими делами. А Вы вместо спасибо еще обвиняете в чем-то».
«Деньги бы вернули потом, что тут непонятного?» - возразила Надежда.
«Вернешь ты, как же, дождешься от тебя. Догонишь и еще дашь», - язвительно сказала Галина. Светлане почему-то снова захотелось, чтобы в ее сумочке снова был пистолет.
«Кто Вам дал право мне хамить. Моя мать распустила Вас, что здесь вообще за бардак?» - разозлилась Надежда.
«Мы все тут настрадались от твоей мамаши. А ты еще похуже ее будешь», - резко сказала Галя.
«Такие люди по-хорошему не понимают. Да и, какие они люди? Нелюди какие-то. Животные лучше в тысячу раз», - поддержала ее Рая, обожающая своего пса породы «Ротвеллер».
Надежда растерянно стала искать глазами юриста. Но тому позвонил сын – второклассник Артем, чтобы выяснить с чего это лишил его прогулки? Александр объяснил ребенку, что сам хочет с ним погулять, потому что соскучился.
«Но мы ведь каждый день с тобой видимся. Только на выходные меня к маме отвозишь», - возражал удивленный голос сынишки.
«Я скоро приду и объясню тебе все во всех подробностях», - заверил его отец.
«Ну подождите, девчонки, - решил призвать к порядку Дмитрий. – Никто здесь ни в чем перед Вами не виноват, Надежда. Отдайте моей невесте трудовую книжку, которую не успела отдать Зинаида Михайловна, и мы пойдем».
«Не стану я вмешиваться в рабочие дела своей матери, - твердо сказала Надежда. – почему я должна верить на слово Вам и Вашей невесте?».
«Мой юрист может подтвердить эту информацию», - спокойно сказала Светлана, тоже ища глазами Александра.
«Кто из находящихся здесь людей Ваш юрист? – удивленно переспросила Надежда, - здесь только что был мой юрист, а Вашего я не видела».
«Должно быть, у нас с моей невестой и у Вас один и тот же юрист», - предположил Дмитрий.
«А при чем тут Ваш юрист?» - в свою очередь удивилась Надежда.
«Потому что Александр мой юрист тоже. Недавно выиграл для меня суд. Век ему теперь буду благодарен», – объяснил Дмитрий.
Тут Надежда задумалась о том, что завтра ей в суде предстоит отстаивать территорию для своих новых магазинов. Ее неоднократно предупреждали, что противница – очень коварная и мстительная особа. Она немного сомневалась в правильности выбора юриста. Заявление Дмитрия лишний раз прибавило уверенности, что она права в выборе адвоката. Ведь она вначале обратилась совсем в другую юридическую контору. Но бывший однокурсник и приятель уговорил обратиться к Александру, уверяя, что его отец известный бизнесмен был от него в восторге. Господи, как некстати пришлась болезнь матери. Завтра такой суд, а мать в реанимации.
Василий, обиженный тем, что новоприбывшая особа даже не поблагодарила его любимую Галочку, тоже решил вставить свое слово в перепалку окружающих.
«Значит так, Надька, в натуре – обратился он к опешившей от такого обращения молодой женщине, - давай заканчивать эту бодягу. У нас много других дел, у тебя, наверное, тоже. Возвращай Светке трудовую книжку. А Галчонку – те деньги, что задолжала твоя мамаша и тоже трудовую книжку. И спасибо ей скажи. Если бы не она, твоя мать уже покойницей бы стала. И давай разойдемся тогда по-хорошему. Ты о нас ничего не услышишь, мы о тебе. Да, могу оставить свою визитку и данные нашей конторы. Аппаратуру починю, если нужно. Хотя и тяжелый случай, но сумею».
Надежда попятилась. Выражение лица у очень высокого и широкоплечего Васи был устрашающим. Молодая бизнес-леди пожалела, что только-только встает на ноги со своим бизнесом, и охрану пока не завела. Этот весьма угрожающего вида молодой человек явно готов шею свернуть за свою подружку. «Скорей всего, из службы безопасности  у какого-нибудь богача. Наверное, долги выбивает», - подумала она с опаской. «Что он там болтает про аппаратуру. Грозится поломать что ли? Так, она и так сломана. Мать рассказывала про ограбление какое-то, когда ее полностью вывели из строя?».
«Я бы на Вашем месте вцепился в предложение насчет аппаратуры. Был уверен: починить невозможно. Только, если новую устанавливать» - вдруг ворвался в размышления Надежды голос возвратившегося обратно Александра.
Она уставилась на него непонимающе.
«Аппаратура в этом магазине, - начал объяснять Александр, - выведена из строя неизвестным грабителем так основательно, что починке не подлежит. И если этот молодой человек выражает готовность произвести ремонт, то надо уточнить цену и соглашаться».
«Откуда Вам знать, - удивилась Надежда, - вы же юрист, а не связист»,
«Юрист я по второму образованию, - объяснил Александр, - а к технике с детства неровно дышу. Если бы здесь был легкий случай, сам бы справился. Но этот, по-моему, безнадежный».
«Нет, шеф, сложный, но не безнадежный, - снова взял слово Василий, - и я бы взял по-божески, если бы она с нами по-хорошему. Пусть отдаст Галчонку трудовую книжку, заплатит все, что ейная мамашка задолжала. А если не хочет по-человечески, то и мы также будем».
Он вновь сердито взглянул на Надежду и сделал шаг по направлению к ней. Ей вновь стало страшно. Не уступать же каким-то абсурдным требованиям только из страха перед женихом этой наглой и напористой Галины.
«Вы, в конце концов, юрист, или нет, - сердито обратилась к нему Надежда, - объясните этому типу, что он не вправе обращаться ко мне с какими-то непонятными требованиями. Это магазин моей матери, я вообще не в теме. И не вправе распоряжаться никакими документами и выдавать трудовые книжки по первому требованию. Он, этот, не знаю, как его зовут, не вправе мне угрожать. Они здесь все добьются, что я полицию вызову».
«Василий меня зовут. А полиция тебе здесь не поможет. Полно свидетелей, что нет здесь никаких угроз и преступлений. И все девчонки подтвердят, и Димка, да и юрист тоже», - уверенно сказал Василий.
«Правда ведь шеф, - уточнил он у Александра, - я хочу, чтобы все было по справедливости, и мы разошлись довольные друг другом. А насчет аппаратуры я не навязываюсь, у меня и других подработок видимо-невидимо только успевай».
«Надо же, - удивленно сказала Рая, обращась к Галине, - я думала, что жених у тебя что-то вроде бандита: деньги выбивает, или что-то в этом роде, а у него, оказывается, золотые руки, и он классный электрик».
«Вы скажете что-нибудь, или нет, - с раздражением обратилась Надежда к Саше, - объясните всем, в конце концов, что я не обязана удовлетворять их глупые требования, а этот господин не вправе мне угрожать. Вы юрист, или пустое место?»
«Я юрист, а не охранник, - с раздражением ответил Александр, - и ничего похожего на угрозы не слышал. Василий, если я правильно его понял, хочет, чтобы Вы заплатили его девушке за искусственное дыхание Вашей матери. А также отдали ей трудовую книжку, видимо, потому что его невеста, так же как и моя подопечная Света хочет уволиться».
«И я, между прочим, тоже пришла за своей трудовой книжкой» - прервала его Раиса, обиженная, что про нее все забыли.
«Почему я должна всем им верить на слово? – продолжала упорствовать обиженная бизнес-леди, - они так явно все настроены против моей матери и меня заодно тоже. Почему, чтобы увольняться, нужно было дожидаться, когда мою маму увезет скорая помощь?».
«Мы ведь со Светой уже все объяснили, - вмешался уже начавший терять терпение Дмитрий, - ваша мать собиралась отдать Свете трудовую книжку, но остановилась на полпути из-за своего внезапного обморока. С Галиной вопрос, наверное, тоже обсуждался. Насколько я знаю, ее нельзя назвать лгуньей. Кроме того, Зинаида Михайловна совсем перестала дышать. Мы думали: она умерла. А Галя сделала ей искусственное дыхание, Ваша мать снова задышала. Это могут подтвердить все присутствующие здесь люди» - сказав это, он осекся. Вспомнил, что Александр и Раиса пришли позже.
«Да, я могу это подтвердить», - не моргнув глазом, согласился Александр.
«Да, все правда», - согласилась и Раиса.
«Вы, как юрист, сами должны понимать. Нет такого закона, чтобы меня заставлять. Откуда я знаю? Может, она не собиралась никому из них отдавать трудовые книжки. Пусть она сама и решает, когда придет в себя», - продолжала упорствовать Надежда.
«Крепостное право отменили в  1826 году – сделал экскурс в историю Александр, - даже если Ваша мама не хотела отдавать им трудовые книжки, все равно задержать их она могла только на две недели. И то, если у сотрудников нет уважительных причин. Но Светлане она точно собиралась вернуть трудовую книжку уже сегодня. Я в это время позвонил своей клиентке, торопил, чтобы она скорей шла ко мне в офис. Голос у Вашей матушки довольно-таки громкий. Я слышал, как она соглашалась».
«Ну и я говорю, - снова взял слово Вася, - пусть отдает Светке с Райкой трудовые книжки. А Галчонку оплатит искусственное дыхание своей мамаши и тоже отдаст трудовую книжку».
«Вполне разумные требования, по-моему», - согласился и Дмитрий.
«Мы со Светкой не умеем делать искусственное дыхание. Но и нам последнее время много не доплачивали», - сердито вставила Раиса.
«Господи, - вдруг вспомнила Надежда, - у меня мать в реанимации, а я тут сижу, слушаю весь этот бред».
Надежда схватила свою сумочку и решительно направилась к дверям.
«Отдайте мне, пожалуйста, трудовую книжку, меня ждут на новой работе», - с отчаянием в голосе воскликнула Светлана.
«Дмитрий, убрав руку с ее плеча, решительно бросился к дверям, чтобы не дать Надежде выйти.
«Молодец, Диман,» - одобрил Василий, - будем здесь стоять и не выпустим эту клушу».
«А Вы будете стоять и на это смотреть, Александр Евгеньевич, - гневно обратилась Надежда к своему юристу, - а я Вам доверила такое важное судебное дело. А ведь меня предупреждали. Зря я не послушалась».
«Не могу одобрить оскорблений и разные другие агрессивные действия, - раздался надменно-спокойный голос юриста, - Но, Надежда Алексеевна, я что-то не пойму. Вы что собрались оставить магазин Вашей матери открытым? Так и другие не обязаны его караулить, у всех полно своих дел. А за право представлять завтра Ваши интересы в суде я не держусь. Напротив, буду только рад отказаться. Сегодня из-за Вас я уже наслушался угроз в адрес своей семьи. Только скажите мне адрес конторы того юриста, которому Вы отказали из-за меня. Немедленно отвезу ему все материалы, и пусть он завтра выходит с ними в суд, если, конечно, согласится. А я умываю руки», - он распалялся все сильнее. Проклинал себя, за то, что не прислушался к своим дурным предчувствиям. Как он был прав, когда сразу невзлюбил эту особо и тут же выставил из офиса. Александр вспомнил, как она стала задавать ему глупые вопросы об отсутствующей секретарше и о метраже занимаемого пространства.
Но его постоянный клиент, отец однокурсника этой невыносимой особы уговорил по просьбе дорогого любимого сыночка.
«Напоминаю, на всякий случай, - добавил Александр, - аванс Вам не возвращается, так как была проделана большая работа. Сейчас отдаю Вам все для другого юриста и немедленно ухожу. Мне пора домой».
«Саня, послушай меня, - сказал Дмитрий, - ты мне очень помог. У меня теперь есть хорошие знакомые в одном охранном агентстве. Если тебе угрожают, позвони мне прямо завтра, а то и сегодня. Расскажешь мне подробно, кто это. Поверь, этому человеку мало не покажется. Вообще не обрадуется, что на свет родился. Конечно, не совсем бесплатно, но суммы не запредельные».
«Спасибо, Димка, - ответил Александр, - но, кажется, управу на эту даму я нашел. Тоже имею разные полезные связи. Жаль, все теперь придется отыграть назад».
Надежде первый раз в жизни показалось, что у нее кружится голова. Зря она дала волю своему раздражению. Ведь однокурсник Денис передал от своего отца: юрист прекрасный, ни одного дела не проиграл. Но характер – очень ранимый и обидчивый.  Кроме того, совсем забыла: магазин так некстати попавшей в реанимацию матери нужно закрыть. И как она сама его закроет? Было бы неплохо, чтобы кто-то подстраховал. Сигнализацию, правда, сломали, при грабеже. И вообще, надо ведь что-то решать с магазином мамы. Теперь она с грустью вспомнила о просьбах матери зайти, помочь с открытием секции одежды. А она все откладывала, и доигралась. Мать в реанимации, а ее магазин для нее темный лес. Никто из членов семьи не станет этим заниматься. Отец – весь в науке. Правда, докторскую диссертацию почему-то не защитил. Брат полностью ушел в журналистику, заканчивает филологический факультет, он далек от таких проблем.
Юрист, собиравшийся уйти, бросив ее здесь одну, что-то говорил этой миловидной блондиночке. Надежде не удавалось вспомнить, как ее зовут. Она и ее жених – тоже его клиенты, с неудовольствием вспомнила Надежда. Теперь уже она пыталась заслонить дверь магазина, судорожно обдумывая, как бы разрешить проблему.
Александр, в свою очередь, напомнил Свете о готовности Ярцева взять ее на работу.
«Он, скорей всего, возьмет Вас и без трудовой книжки», - высказал предположение юрист, - объясните ему ситуацию, как она есть»
Расстроенная Надежда стала прислушиваться к их разговору.
«Какого Ярцева?» - невольно вырвался у нее вопрос.
«Ярцев Андрей Леонидович, - генеральный директор «Экспресс-банка», - холодно объяснил Александр».
Теперь уже огорчение Надежды перешло все возможные пределы. Открывая свой бизнес, она как раз взяла кредит в «Экспресс-банке», условия показались самыми выгодными, и приятели рекомендовали. Расплатилась не до конца. Она сделала вывод о хороших отношениях ее  адвоката с владельцем банка, раз тот может устроить туда Светлану.
«Мать Надежды Алексеевны не скоро оформит доверенность на свою дочь, раз находится в реанимации,  - обратился Александр с торжественной речью ко всем присутствующим, - Ваши трудовые книжки здесь застрянут. Советую всем, кто не написал заявление об уходе сделать это сейчас. Чтобы все было по правилам. Через три дня можете обращаться в трудовую инспекцию. Там разрешат ситуацию. Было очень приятно познакомиться. До свидания».
По дороге к дверям он остановился перед Надеждой и стал ждать, пока она возьмет у него из рук документы для суда, который должен был состояться на следующий день.
«Помогите мне, пожалуйста, - бросилась к юристу Раиса, - я уже подала заявление неделю назад. А, кроме того, у меня к Вам есть другой разговор. Личный».
Все застыли в удивлении. Какие у Раисы могут быть личные дела к красавцу-адвокату…  Света тем временем вспомнила, что заявление она так и не подала, Галина тоже. Словно догадавшись, о чем они думают, Александр протянул им листы бумаги и ручки.
Раиса подошла к Александру ближе. Он понял: придется ее выслушать. Не предлагать же ей прийти к нему в офис с какими-то личными вопросами, еще не хватало.
«Ну, какие у тебя могут быть личные вопросы к юристу?» – не сдержав любопытства, язвительно спросила Галина.
«Да ладно, Галчонок, - начал урезонивать ее Василий, - что ты пристаешь к человеку? Не надо смущать. Ничего удивительного, если Райка влюбилась в юриста. Он – мужик видный».
Надежда словно не видела протянутых Александром документов, он властно смотрел на нее, словно гипнотизируя этим взглядом.
«Глупости какие-то говоришь, Вася, - недовольно ответила Раиса Василию, - я реально смотрю на вещи и не кладу глаз на мужчин, которые явно не для меня. О таком шикарном мужчине даже Светке мечтать нечего, хотя она самая миловидная из нас».
«Рая, совсем не обязательно упоминать всех здесь присутствующих. – рассерженно сказал Дмитрий, - Если у Вас личный вопрос к Александру, говорите с ним, а других оставьте в покое. И потом: разве личные дела обсуждаются при всех?»
«А мне негде больше с ним встретиться. Где я его потом найду? – с вызовом в голосе ответила Раиса, - так что, извиняйте, граждане. Буду при всех. Александр, у меня есть сестра. В отличие от меня, - красавица. Вы бы с ней смотрелись прекрасно. Поверьте. Ей даже часто моделью быть предлагают. Она у меня даже на актерский факультет хотела поступать. Но мы с ней передумали, и она теперь учится на другом факультете. Так что с высшим образованием у нее тоже все в порядке. Учится хорошо, между прочим. Почти отличница. Сейчас – в ссоре со своим парнем. Пользуйтесь моментом, Саша, соглашайтесь, не пожалеете».
«Сестра – фотомодель, а она – кассирша. Цирк какой-то, - прокомментировала Галина со смехом, - ну и работнички у нас! Ирка – из крутых, я давно это поняла. Димка работа простым охранником, а оказался владельцем строительной фирмы какой-то. Светка – тихоня, скрывала от нас, что они с Димкой – жених и невеста, и могут позволить себе самого раскрученного адвоката…»
«Знаешь что, - сердито перебила ее Раиса, - ты и сама вся из себя очень таинственная. Мы все думали:  Вася – вышибала, как минимум. А он – в отличии от тебя, очень даже деликатный человек, и руки у него золотые. Не надо передергивать. Моя сестра – не фотомодель пока еще. Но ее в три магазина приглашают демонстрировать наряды, и, кстати, неплохо платят за это».
«Ну и работнички у матери, бразильский сериал какой-то», - подумала Надежда с досадой.  Слушая разговор сотрудников, вспомнила она и о двух проблемах: сломанную аппаратуру в этом магазине необходимо ремонтировать, а в ее недавно открывшиеся магазины тоже частенько нужны манекенщицы.
«Извините, что прерываю Ваш очень интересный разговор, - обратилась теперь уже она ко всем присутствующим, - но Вы неправы. Требуете, чтобы я вошла в Ваше положение, а в мое войти никто не хочет. У меня мать в реанимации. Но, наверное, скоро придет в себя. Я с ней поговорю, и трудовые книжки всем верну в самое скорое время. У меня и доверенности никакой нет на то, чтобы я распоряжалась здесь всем без нее». Она внимательно посмотрела на Василия и обратилась уже к нему: «Буду очень признательна за ремонт сигнализации и видеоаппаратуры. Вы мне дадите прейскурант Вашей компании. Но я, конечно, заплачу сверх указанной суммы, не беспокойтесь».
«Только, если выплатишь Галчонку все, что положено и трудовую книжку отдашь. А нет – так даже и не мечтай. Нашла дурака», - твердо сказал Василий.
«Но деньги-то Вам нужны, наверное, - продолжала уговаривать дочь владелицы магазина, - а потом я ведь уже объяснила: отдам трудовую книжку, но позже, когда поговорю с мамой и оформлю доверенность». При этих словах она устремила просительный взгляд на юриста.
«На меня больше ни в чем не рассчитывайте, - твердо сказал Александр, - И, кстати, берите уже документы, мне уходить пора. Положил бы на стол, но Вы потом завалите чем-нибудь и скажите, будто я Вам ничего не давал. С женщинами такое нередко случается. Я, прежде чем уйти, должен удостовериться: документы в Ваших руках».
«Но зачем Вы так себя ведете. Как ребенок, честное слово. Ведь Вы готовились к завтрашнему суду, тратили время. Неужели не обидно? Я, со своей стороны, готова извиниться, если чем-то Вас обидела. Не хотелось бы обращаться к другому юристу накануне суда. Он ведь не в теме, сами понимаете», - забыв про Василия, она искала доводы, чтобы переубедить Александра. «Как трудно договариваться с такими вот красавцами. Они слишком много о себе воображают. Если бы я была, хорошенькой блондинкой, как эта продавщица в мамином магазине, было бы намного легче», - с горечью подумала молодая бизнес-леди. Вспомнилась ей и мама, которая обожала братишку, а ее постоянно ругала, любая похвала – на вес золота. А за что? Ведь она была отличницей и в школе и в институте.
«Меня уже Ваши проблемы с другим юристом не касаются, - непреклонно ответил Александр, - я не мальчишка: менять свои решения. Берите уже документы, и я пошел».
«И мы с Галчонком пошли, - заявил Василий, - не буду ремонтировать Вашу аппаратуру, если Вы с нами так по-свински».
«Ну, оставьте хотя бы рекламу Вашей компании», - грустно попросила Надежда.
«Сейчас, разбежался. Ищи-свищи нашу фирму, где хочешь», - грубо ответил Василий.
Надежда уже была готова уступить, но ведь тогда придется всем вернуть трудовые книжки, а она решила этого пока не делать. Откуда ей знать, вдруг у них у всех какие-то долги перед магазином, а они, пользуюсь отсутствием матери, морочат ей голову. И Александр вместо того чтобы защитить от этих враждебно настроенных к ней людей, отказывается представлять ее интересы в суде в такой тяжелый для него день. Она очередной раз посетовала, что не от кого ждать помощи в этой жизни, только на себя рассчитывать.
«Я так понял, возвращать трудовую книжку Светлане Вы не собираетесь в ближайшее время», - подвел неутешительные итоги и Дмитрий. Услышав в ответ молчание, он спросил Александра:
«Ты ведь поможешь Свете написать заявление в трудовую инспекцию? Я так слышал, что трудовую книжку не имеют права не отдавать? Я все оплачу, не беспокойся».
«Без проблем, - ответил Александр, - ей еще и неустойку оплатят, если все правильно оформить».
«Вы не имеете право помогать кому-то в суде против нашей семьи. Ведь Вы – мой юрист. Сами говорили, что это против Ваших правил», - упрекнула юриста Надежда.
«Но юридически это мы с Вами не оформили, - возразил Александр, - а с сегодняшнего дня я совсем перестал быть Вашим юристом. И мне уже надоело ждать, когда Вы возьмете документы. У меня свидетелей много. Смотрите все – кладу на стол. Не говорите потом, что я Вам их не отдал. Хотя вернее было бы оформить это актом передачи, но у меня нет с собой печати моей фирмы».
«Но чего Вы добиваетесь, - с отчаяньем воскликнула Надежда, - повысьте, в конце концов, сумму, которую я должна оплатить Вам после суда. Я согласна. Пожалуйста, не отказывайтесь представлять завтра мои интересы».
«Не расстраивайся, - успокаивающе сказал Дмитрий Светлане, - Александр ведь обещал. Трудовую книжку тебе отдадут чуть позже, никуда не денутся. Еще и неустойку оплатят тебе и штраф государству. Им же хуже. Не хотели по-хорошему. Будет все по закону. Ты ведь уже убедилась, Саня никогда не проигрывает».
«Все это, прекрасно, Дима, - продолжала переживать Света, - но я думала выйти на работу уже через день. А теперь что: я приду и скажу: не отдают трудовую книжку, потому что директор в реанимации. До этого она меня оговорила. Скажут, что со мной одни проблемы. А в банке я работать не хочу. Теперь буду работать только в библиотеке. Попробовала обойтись без нее и результат, сам видишь, - плачевный. На старое место идти не хочу. Там у директора – характер не намного лучше, чем у Зинаиды Михайловны».
Надежда хотела заступиться за свою маму, но передумала. Ведь характер у нее, правда – не сахар.
«Светочка, - продолжал уговаривать Светлану новоявленный жених, - ну не возьмут тебя в эту Областную библиотеку и не надо. Других мест полно. И ни к чему торопиться. У меня теперь все устроилось. Теперь я – сам себе хозяин. Будешь сидеть дома, как многие женщины, хозяйством заниматься и Танечкой».
«Танечка должна еще с тобой познакомиться, привыкнуть. На это уйдет много времени», - рассудительно возразила молодая женщина.
«Чего же ты не познакомила своего жениха с дочкой? Ну, ты даешь, Светка», - снова встряла Галина.
«Не твое дело, Галя, - с раздражением ответила Света, - я не лезу в твои дела, и ты в мои не лезь».
«Действительно, Галчонок, - согласился Василий, - пусть они сами разбираются в своих делах. Не будем вмешиваться».
«Пойдем, Дима, - заторопилась вдруг Светлана, - я так и не забрала Танечку из школы. Моя подруга Женя – святой души человек, но у нее своя семья, а Танечка домой, наверное, хочет. Она волнуется, боится, как бы ей не пришлось жить с отцом, который до этой истории вообще ею не интересовался. Она же не знает, что иск он отозвал».
«Света, - возразил ей новоявленный жених, - Танечку ты можешь успокоить по телефону хоть прямо сейчас. А несколько минут ничего не решат для Танечки и твоей подруги. Как только дождемся Саню, договоримся с ним, так сразу и поедим за Танечкой. Обещаю».
«А зачем нам ждать Александра? – удивилась Света, - обо всем уже договорились. У тебя есть его телефон, созвонимся».
«Для тебя же и ждем, - объяснил ей Дмитрий, словно она неразумный ребенок, - тебе не терпится скорей работать. Мы с ним договоримся уже сейчас, когда нам лучше придти, чтобы грамотно оформить обращение в трудовую инспекцию. Он сделает так, что ты в накладе не останешься. Ты ведь моя будущая жена. А мы с ним заключили договор, обязывающий его оказывать юридические услуги всей моей семье и никогда не участвовать в исках против нас».
«А со мной Вы такой договор не заключали, - с невольной ревностью в голосе сказала Надежда юристу.
Света, сделав знак Дмитрию, поспешно выбежала со своим сотовым телефоном звонить Танечке.
«С самого начала было понятно, что мы с Вами совсем не сходимся характерами, и эта моя работа для Вас носит одноразовый характер», - откровенно ответил Александр.
«Но мы с Вами не супружеская пара, чтобы сходиться, или не сходиться характерами, - обиженно возразила Надежда, - а оплачивать Ваши юридические услуги я не отказываюсь».
«Вы сами выразили недовольство мною как юристом. Раскаялись в том, что не прислушались к чьим-то там предостережениям. Я не привык навязывать свои услуги, так что закончим бесполезные прения».
«Но я ведь извинилась уже перед Вами неоднократно. Что мне на колени встать теперь?», - продолжала взывать к нему молодая бизнес-леди.
«Женщина на коленях перед мужчиной. При этом умоляет не о любви, а об оказании юридических услуг. Интересный сериал получается», - ехидно прокомментировала Галина. Но не встретила поддержки со стороны Раисы. Взгляд Александра, брошенный на Галину, был полон неодобрения.
Светлана, немного успокоившаяся после звонка любимой дочке и убедившись в том, что Танечка с удовольствием играет с сынишкой ее подруги, снова подошла к Диме и взяла его под руку.
«Ты много интересного пропустила, Светка, - заметила Галина, но сразу же замолчала.
«Александр, - обратилась Рая к юристу, - мне ведь тоже нужно оформлять это самое обращение в инспекцию. У меня нет жениха, готового за меня в огонь и воду, но я найду деньги Вам заплатить. Руки, ноги есть, заработаю. Дайте мне, пожалуйста, Ваш телефон».
Александр неохотно кивнул головой. Было понятно, что эта женщина будет приставать со своей красавицей-сестрой.
«И мне тоже», - присоединилась и Галина.
«И нам тоже, раз с нами не хотят по-хорошему», - вставил свое слово и Вася. Александр с большим воодушевлением отдал свою визитку Василию. Он интуитивно почувствовал: тот не просто так хвастается своими золотыми руками. Такое знакомство было очень даже ценным.
Василий тут же отдал листок со своим телефоном и проспект с услугами компании, но тут же строго оговорил, кивнув головой в сторону Надежды: «Этой ни в коем случае не отдавай, юрист. Очень на тебя надеюсь. Пусть теперь найдет, попробует, кто будет возиться с аппаратурой ихней матери». Они с юристом пожали друг другу руку, Вася решительно взял за плечи своего Галчонка, и они медленно направились к дверям.
«Они все требуют свои трудовые книжки, - с безнадежностью в голосе сказал Надежда, - грозят судами и инспекциями. Но как я могу их отдать, если вообще не в теме, где они лежат, ни о планах матери в отношении ее сотрудников?».
«Они лежат вот в этом сейфе. Именно у него Зинаида Михайловна упала в обморок, когда собиралась достать мою трудовую книжку», - спокойно ответила Светлана на первый вопрос Надежды. Она указала на сейф, дверь которого уже была открыта.
«Пусть даже так. Трудовые книжки здесь», - неохотно согласилась Надежда, начиная рыться в заветном сейфе, и действительно, достала несколько трудовых книжек. Вася и Галя остановились по пути к выходу.
«И что я теперь должна подделывать почерк своей матери, и писать вместо нее, что такая-то увольняется по статье. Не стану этим заниматься это подлог. Да и не умею я подделывать почерк», - она вопросительно взглянула на юриста.
«Вам разве в детстве не приходилось этим заниматься? – удивленно спросил Александр без тени улыбки, -  а я так очень долго этим занимался. Расписывался вместо отца в своем дневнике».
«Вы юрист, а предлагаете такое», - возмутилась Надежда, но голос прозвучал очень устало
«Поймите, Надежда Алексеевна», - заметил адвокат, - все эти люди все равно не стали бы дальше работать в этом магазине. Вашей матери пришлось бы отдавать им трудовые книжки, хочет она этого, или нет».  Он открыл одну из трудовых книжек, не такой уж сложный почерк, подделать легко.
«Зачем Вам лишняя головная боль, - продолжал он ее убеждать, - Вы сейчас закроете магазин, и у Вас не будет проблем с трудовыми книжками и сотрудниками, которые здесь работать все равно больше не хотят и не будут»
«Но на Вас завтра в суде я могу рассчитывать», - строго уточнила она.
«Конечно. Я не люблю бросать дела на полпути, поэтому завтра я Вас, поддержу».
«Но у меня могут быть и другие ситуации, когда мне может понадобиться юрист», - заметила начинающая бизнес-леди.
«Давайте не будем торопить события. Вы же видите, какой у меня тяжелый характер. Может быть, Вы найдете себе более покладистого юрисконсульта», - уходил от прямого ответа Александр.
«Ваши недостатки и так незаметны для меня. А если мы выиграем суд, тем более», - заверила его молодая бизнес-леди.
«Ну и как, даете Вы мне добро, или пусть люди уйдут, а потом будут вечно с Вами судиться из-за своих трудовых книжек. Я совсем не знаток в медицине, но предполагаю, реанимация – надолго» - уточнил Александр.
«Делайте все, что считает нужным», - неохотно согласилась дочь директора магазина.
Александр осторожно и медленно, сверяясь с почерком Зинаиды Михайловны Романовой  написал в двух трудовых книжках увольнение по собственному желанию с соответствующим номером статьи.
«Раиса Сулейманова уже уволена по статье сегодняшним числом, - с недоумением спросил Александр, - Что делать будем, девчонки? Затирать в трудовой книжке я не стану».
«За что моя мама уволила Вас по статье?, - строго спросила Надежда.
«Я сегодня с утра не вышла на работу. Пошла в суд давать показания против нее. Но вы этим не заморачивайтесь, уволила так уволила. Давайте трудовую книжку, сама разберусь», - ей неожиданно стало жаль молодую женщину, у которой мать попала в реанимацию. В конце концов, она в чем-то сама виновата. Надо было о своих подозрениях рассказать лейтенанту сразу, а не потом. Не пришлось бы уходить с работы.
«Вы что-то говорили про свою сестру, которая подрабатывает манекеншицей в магазинах», - уточнила Надежда.
«Да, а что?» - удивилась неожиданной смене темы разговора бывший кассир?
«У меня свои магазины одежды. После завтрашнего дня, надеюсь их станет еще больше, Манекенщицы бывают нужны и мне. Пока еще довольно часто. У Вашей сестры, как я поняла стандартный размер. Та, что приходит, она очень занятой человек. Очень бывает сложно подделываться под ее расписание». – Надежда говорила правда. Это была артистка театра Самарт, решившая подработать. При этом она была часто занята на репетициях. И оплаты, на взгляд молодой бизнес-леди требовала непомерно высокой.
«Пусть Ваша сестра свяжется со мной по телефону», - с этими словами она отдала визитку Раисе. Та взяла ее с благодарностью.
«Так мне заплатят или нет?», - вдруг все услышали раздраженный голос Галины. Осознав, что ее жених устал отстаивать ее интересы. Она решила сама напомнить о себе. Надежда посмотрела на нее совсем не понимающим взглядом.
«Это та девушка, жених которой может починить аппаратуру здесь в магазине. Случай безнадежный. Как я Вам уже говорил. К тому же, она делала искусственное дыхание Вашей матери, после чего та опять начала дышать», - напомнил ситуацию Александр.
«Откуда я знаю, сколько это стоит, - с раздражением сказала Надежда, - не сталкивалась никогда с платными медицинскими услугами».
«Ладно, - зло сказала Галя, - пошли, Вася. Я сама дура хорошая. Зачем только я эту стерву в чувство приводила? Пусть бы сдохла. Всем здесь нервы вымотала, А после этой кражи совсем с цепи сорвалась Зарплату практически мы не получали, одни штрафы. На Светку пыталась повесить кражу этих детективов. Светку читатели обожали, никогда бы красть не стали. Райку вообще в краже пыталась обвинить». Бесконечная злоба, которой веяло от этих слов почему-то испугало всех присутствующих здесь людей. Даже Раису, которая только сегодня давала показания под протокол лейтенанту Ивану Трофимова, будучи совершенно уверенной в правильности своих предположений.
«Перестань, Галя, - сказала она строго, - дети за родителей не в ответе. И не по-божески это сделать доброе дело, а потом чуть ли не проклятия посылать».
«Ну ты даешь, - возмутилась Галя, - ты же сама утверждала, что она сама устроила эту кражу. Ей нужно было скрыть пропажу денег, и она нашла крайнего, крайнюю то есть».
«Теперь, Вы видите, как идти у них на поводу, - сделала неутешительный вывод Надежда, - дашь им палец, они руку откусят. Вот благодарность, что я вошла в их положение, отдала трудовые книжки. Мне теперь много чего услышу от матери, когда она в себя придет. Вас заставила на подлог идти»
«Да Вы просто в юриста своего влюблены, вот и отдали трудовые книжки. Да и мать свою Вы не любите, поэтому даже спасибо я от Вас не услышала. Но это понятно. Разве такую злыдню можно любить?»
«Пошла Вон, немедленно», - в бешенстве крикнула Надежда, уже не в силах больше сдерживаться.
Василий, поглаживая по плечу своего любимого Галчонка, слегка нажав на плечо, решительно повел ее к дверям.
«И все-таки странные Вы богатые и невоспитанные», - сделал он вывод, бросая на Надежду, прощальный взгляд, - даже спасибо сказать сложно. Ладно, прощевайте»… - Он помахал рукой Александру, и они вышли.
«Мы тоже пойдем». – сказала Светлана. Дмитрий на этот раз не возражал, согласно кивнул,  «
Спасибо Вам большое, Надежда Алексеевна, за трудовую книжку. А за Вас я вообще всю оставшуюся жизнь молиться буду».
Последние слова относились уже к юрисконсульту.
«Не забудьте впопыхах Ярцевым позвонить и спасибо сказать», - с лукавым выражением лица напомнил Александр.
«Конечно, спасибо, что напомнили. Иришка, она вообще – чудо, а не человек», - она уже сбилась, сколько благодарностей было у нее в душе».
«Санек, а можно тебя позвать на нашу со Светочкой свадьбу», - выкрикнул Дмитрий, уже в дверях.
«С удовольствием приду», Александр буквально заставил себя выкрикнуть эти слова.
Раиса решительно просунула в руку Александру бумажку: там был написан их домашний телефон и сотовый телефон сестры. Александр вежливо взял и положил в карман, но решил разом поставить точку в этом вопросе.
«Почему Вы думаете, что я подходящая пара для Вашей сестры, - спросил он Раису и тут же начал перечислять свои недостатки, - мне далеко за тридцать, во-первых. Со мной живет мой сын, он учится во втором классе. И это факт неизменный. Я его не променяю ни на одну женщину. И, наконец, самое главное: я женат». Последние слова повергли в изумление не только Раису, но и Надежду.
«Я этого не афиширую, так как моя жена – француженка. Видимся мы не слишком часто. Нам обоим некогда. Ну и кольцо я не ношу по этой самой причине», - объяснил юрист.
«Почему же жена не устроит Вам французское гражданство?», - не без ехидства полюбопытствовала молодая бизнес-леди.
«Так я и имею двойное гражданство, - ответил Александр, - Вы хотите спросить: почему я на совсем не перееду во Францию. Так ведь мать моего сына никогда не даст своего согласия. Кроме того, не могу бросить свою мать, у которой я единственный сын. А Франция ей ни к чему. Она – актриса. Без сцены свою жизнь не представляет».
«Артистка драмтеатра?» – переспросила Надежда. Он кивнул.
«Моя сестра – театралка. Я – нет, - призналась Раиса, - а вы все-таки подумайте о знакомстве с ней. Вас ведь в загс никто сразу не тащит. Вы ничего не теряете. Присмотритесь друг к другу. А жена-француженка ничего не узнает. Подумайте все-таки». Раиса не стала добавлять, что сестра ведет отнюдь не монашеский образ жизни. Теперь она собралась проститься и уйти. Запись в трудовую книжку, которую ей устроила мстительная начальница, конечно, может изрядно осложнить жизнь. Но она решила обдумать это потом. Тем более, она и сама решила с ней судиться, естественно, после того, как та вернется после болезни. Мысль, что Зинаида может умереть,  Раиса не допускала. Подлые люди очень живучи, она была в этом уверена.
Надежда почему-то почувствовала симпатию к Раисе. Ей казалось, что она в коллективе матушки, единственная, кого можно назвать адекватным человеком. «Если бы Вы показали моей матери повестку в суд, она бы Вас  не уволила. Даже просто не имела бы право по трудовому законодательству» - высказала предположение дочь владелицы магазина.
«Я не отпрашивалась, - честно ответила Раиса, - Просто решила договорить то, о чем не сказала сразу. И подписала протокол. Но не буду Вас грузить. До свидания». 
«Вам будет трудно устроиться с такой записью в трудовой книжке, - проявила вдруг сочувствие дочь директора магазина, - Если мать оформит доверенность на меня, приходите. Я Вас как бы снова возьму на работу, а потом уволитесь, если захотите. Во всяком случае, последняя запись изменится». Александр посмотрел на свою клиентку с искренним удивлением.
«Вы это серьезно?,» - переспросила Раиса, скорее потрясенная, чем удивленная.
«Да, - спокойно ответила Надежда, - потому что Вы мне кажетесь человеком серьезным и основательным».
«Но у меня более, чем сложные отношения с Вашей матерью, - решила проявить честность Раиса, - она не больше, не меньше пыталась на меня повесить это странное ограбление. А я ведь даже не знаю, где здесь сейф. И перед ограблением Зинаида Михайловна вела себя как-то странно. Пыталась взять из кассы немалую сумму денег без расписки. Я отказалась наотрез. Тогда она засмеялась и заявила, что просто проверяет меня. И взяла только 500 рублей под расписку. И потом это ограбление».
«Оставьте эти намеки, - раздраженно прервала ее Надежда, - Абсурд какой-то. Может, моя мать на самом деле Вас проверяла, и Вы прошли проверку. Я не так давно уволила кассиршу как раз за обратное. Она зачем-то поверила человеку, сказавшему, что он от меня. Это, конечно, тоже была проверка. Но она, в отличии от Вас, не выдержала ее. Ограбление странное, но не будет же моя мать воровать у себя самой. Какой смысл? А знаете что?  Бог с ним, с этим магазином. Я введу должность старшего кассира. Вы будете контролировать работу всех кассиров в моих магазинов. Это будет немного позже, вот только разберусь с другими делами. Я передала телефон для Вашей сестры, позвоните по этому номеру мне сами недели через два. Договорились?». Потерявшая сначала дар речи кассир, вернее уже бывший кассир, внезапно вынула из сумки газету и положила перед Надеждой.
«Эта статья появилась из-за меня, - сразу призналась она, предупреждая все вопросы, - в борьбе с Зинаидой Михайловной я стала искать подходящего журналиста. Особых связей нет, было трудно. Но один все-таки выслушал меня. Я думала: только для того, чтобы выпроводить меня скорей. А потом – вдруг это статья. Правда, там больше про Свету с ее иском, чем про историю с ограблением и ее попытки все свалить на меня. Видимо, какой-нибудь знакомый Светланы вышел на того же самого журналиста, как ни странно. Она говорила об этом в открытую. Девчонки могли бы подтвердить, но они ушли. Если бы я уже тогда была знакома с Вами, то не увлеклась бы так борьбой с Зинаидой Михайловной. Если Вы готовы взять меня на работу, несмотря на мои показания в суде и эту статью, то я с удовольствием буду работать у Вас. За сестру тоже огромное спасибо. Через две недели я Вам позвоню, Вы мне скажете, какое приняли решение. Не переживайте, Надежда Алексеевна. Надеюсь, со здоровьем Вашей матери все наладится. До свидания. Еще раз спасибо. Да, вспомнила, В этом магазине, кроме нас всех еще работает Ангелина Марковна. Она вроде бы не собиралась увольняться. Есть еще один охранник Андрей. Он на постоянной основе. Наверное, Вы найдете их трудовые книжки. И еще у Зинаиды Михайловны есть помощник Антон, который присматривал за нами в ее отсутствие. Но и помогал ей, наверное, в разных делах. Теперь все, ухожу».
«Вы поможете мне подать в суд за клевету на этого журналиста», - спросила Надежда своего юриста, пробежав статью не слишком внимательно».
«А оно Вам нужно?, - уточнил Саша, - это еще больше сосредоточит внимание на Вашей матери и этом магазине. Кроме того этот журнал имеет все равно репутацию желтой прессы. Правда, тема для них недостаточно скандальная. Странно, что кто-то взялся за статью о книжном магазине именно оттуда. Если Вы более внимательно прочитаете статью, то увидите: она больше посвящена Светлане, возмутительному поведению ее мужа. А Ваша матушка упоминается очень мало. Раиса преувеличивает свою роль в появлении этой статьи. Тут скорей всего кто-то из покупателей – глубоких почитателей Светы постарался».
«Неужели журналисты тоже часто посещают книжные магазины, - изумилась Надежда, - а зачем? Есть же электронные книги»,
«Не забывайте, что у журналистов бывают мамы, папы, бабушки. дедушки и более дальние родственники, - предположил Александр, - если хотите, я для Вас потом проведу более детальное расследование».
Потом Надежда отвлеклась на тревожный звонок своего отца, уже успевшего побывать у матери в больнице и жалующегося на то, что в реанимацию все равно не пускают. Александр снова позвонил сыну, узнать как у них дела с няней Леной. С няней сына у него была не только духовная близость.
Надежда задумалась о сигнализации и видеоаппаратуре, которые  все-таки нуждаются в ремонте. Смутно вспомнила рассказы матери об этом странном ограблении, и о том, что ремонтировать отказались уже многие, а устанавливать новую сигнализацию и видеоаппаратуру пока дорого.
Совершенно неожиданно для Александра она вдруг передала ему конверт с деньгами, попросив передать этой ужасной маминой сотруднице, которая ей делала искусственное дыхание, при этом так ее ненавидя.
«Передайте через этого ее парня, - уточнила она, - а потом договоритесь о ремонте аппаратуры, пожалуйста. Если Вы спросите, почему я не отдала их сразу этой его зазнобе. Но не могла себя заставить, так она была мне непрятна. Не могла и все тут. А Вы, наверное, думали, будто я очень скупая. Ну, конечно, думали».
«Какое я имею право кого-то судить. Не судите, не судимы будете», - решил уйти от ответа Александр.
«Давайте вместе поищем таинственный сейф, - переключилась вдруг Надежда совсем на другой вопрос, - должен же он где-то все-таки находиться. Вы ведь сумеете его открыть при Ваших-то разносторонних талантах».
«Какой сейф?, - прикинулся удивленным юрист, - вот же он». Он кивком головы указал на тот самый сейф, из которого так недавно доставали трудовые книжки.
«Не смешно», - сердито отмахнулась Надежда.
«Не надо делать из меня взломщика. Я – юрист, а Вы меня толкаете на такие противоправные действия. Нехорошо, Надежда Алексеевна», - попытался было отвертеться Александр, прибегая к шутливому тону.
«Не вредничайте, прошу Вас, - упрашивала Надежда, - ведь мне придется заниматься этим магазином, а не кому-то другому. К тому же, я давно обещала маме помочь с открытием в этом магазине с открытием секции одежды. Ведь мало, кто сейчас читает бумажные книги. Но поймите, нет у меня лишних денег, все вложены в магазины. Мы проверим содержимое сейфа, обсудим детали завтрашнего суда, и Вы сможете вернуться к своему сыну. Нет, еще одна маленькая просьба. После нашей победы в суде Вы пригласите меня на премьеру в драмтеатр в ложу-бенуар, или как там она называется. Вам ведь это ничего не стоит, раз Ваша мать – такая известная актриса».
«Вы хотите в театр прямо завтра, - удивился непостижимости женской души Александр, - но завтра по-моему нет никакой премьеры. И у меня, честно говоря, на завтра другие планы».
«Я говорила не про завтра, а про любой день, когда Вам будет удобно, - поспешно стала уверять его молодая женщина, - Вы что поверили словам этой мегеры – продавщице маминого магазина, будто я Вас влюблена. Даже и не думайте. Ваша французская жена может не ревновать. У нас с Вами сугубо деловые отношения. А за оказание мне неюридических услуг вроде взлома сейфа, я заплачу, не беспокойтесь. А в театр мне просто очень хочется, давно не была. Идти абы на что, не хочется. Уверена,  как знаток, Вы сумеет выбрать стоящий спектакль. Премьера – это я так сказала, совсем не обязательно».
«Кроме сейфа, - строго сказал Александр, - нам придется разобраться с компьютерами. Даже на увольнение по собственному желанию, нужен приказ, в котором сотрудники должны расписаться. И нужно проверить, по всем ли правилам Ваша матушка уволила эту несчастную кассиршу. Да, извините за любопытство: Вы действительно готовы взять ее старшим кассиром?»
«Конечно, - спокойно ответила Надежда, - почему бы нет?»
«Ладно, давайте займемся нашими многочисленными делами. К маме все равно не пускают, папа сказал. Завтра съезжу», - изрекла она твердо, успокаивая саму себя. Прежде чем полностью погрузиться в дела, с раздражением вспомнила о том, что отец просил как-то повлиять на брата, помочь успокить его, он чуть ли не разрыдался, узнав о тяжелом состоянии матери. «Ну почему из нас двоих мужчиной должна быть я, а не наоборот?», - подумала она с досадой. Затем, пытаясь отогнать грустные мысли стала вместе с Александром искать загадочный сейф.
Сергей Кузнецов
Кто-то может задаться вопросом, где все это время был Сергей Кузнецов, вначале торопивший скорую помощь, а потом позвонивший в магазин, назвавшись Петровским Дмитрием Анатольевичем. Он был, напротив магазина, даже видел, как скорая помощь увозит Зинаиду. Умея быстро бегать, он даже умудрился догнать и остановить скорую помощь. Представился племянником, спросил, куда ее увозят. Немного успокоился, узнав, что в клиники медицинского университета, кардиологическое отделение. Это, наверное, хорошая больница. Ведь там раньше работал его папа до конфликта со своей заведующей. А ведь его отец, судя по многочисленным отзывам на сайте был врачом чудесным, значит и клиника замечательное. Правда, его отец был лор-врачом, а не кардиологом. Он решил под каким-нибудь предлогом узнать у отца, знает ли он кого-нибудь в реанимации кардиологического отделения. Успокаивал себя тем, что его несчастная мама умерла когда-то, так и не доехав до реанимации, а если бы попала туда, то ее непременно привели бы в чувство.
Но дальше обстоятельства молодого студента сильно изменились. Ему неожиданно позвонили из травматологического отделения той же самой клинической больницы. Насчет отца, который попал под машину и был в очень тяжелом состоянии. Сергей был так потрясен, что даже уронил свой достаточно дорогой телефон. Правда, телефон в отличии от отца, сильно не пострадал. В начале у Сергея мелькнула мысль, что отец видимо снова в запое. Но эту мысль тут же вытеснила другая: гораздо более страшная. Это дело рук той ужасной женщины, которая втянула его в историю с Зинаидой. Ведь она неоднократно угрожала ему огромными непрятностями с отцом, если он хоть в чем-то ослушается ее, а ведь она приказала не приближаться к Зинаиде, забыть о ней навсегда. Значит, за ним действительно следили по ее распоряжению, подслушивали разговоры, и вот узнали. Что он стал ей названивать. И вот результат: устроили наезд на его папу именно тогда, когда у них стало все налаживаться, и на новую работу устроился удачно, и почти не пьет в последнее время. И все из-за Зинаиды, которая ему в общем-то никто, Теперь он уже обращался к богу совсем с другими молитвами, забыв о прежних, только, чтобы отец выжил, не погиб, он, его сын клянется, что никогда больше даже не вспомнит про Зинаиду, никаких больше звонков, никогда. Пусть только отец не пострадает, ведь у него никого нет, кроме него. Тетка, сестра матери, которая так хотела забрать его к себе насовсем, все-таки чужая. Сергей к ней относился скорее с опаской. Рядом с больницей находилась церковь. Сергей зашел туда, поставил свечку за здравие своего отца, И снова, снова повторял молитву: просил бога прощать или не прощать его грехи, только пусть с отцом ничего не случится.
Немного успокоенный, он ринулся узнавать, что с отцом. Оказалось, все было не так уж страшно, переломы рук и ног не подтвердились. Правда, сотрясение мозга было довольно сильным. Незнакомый мужчина, увидев упавшего человека, сразу вызвал скорую помощь, которая приехала как ни странно, довольно быстро. Номер машины, наехавшей на отца, этот незнакомец тоже запомнил. Осталось только обратиться в полицию. Но Сергей продолжал видеть в этой истории происки своей временной работодательницы. Ведь она ужасно богатая. Может придумать и оплатить любой сценарий. А то, что отец отделался ушибами и сотрясением мозга, Сергей счел предупреждениям для себя. В этот раз отца оставили в живых, другой раз – не оставят. Домой Сергей вернулся в более уравновешенном состоянии. Ведь отец сам был врачом, работал раньше в этой больнице, значит лечить его будут хорошо.
Состояние отца, который отвечал на вопросы несколько бессмысленно испугало его сына. Вскоре он уснул, дав предварительное напутствие серьезно заниматься учебой. Впрочем, врач объяснил, что при сотрясении мозга III степени так обычно и бывает. Сергей, ничего не понимающий в степенях сотрясения мозга вообще испугался, что у отца амнезия, как в разных сериалах, отдельные серии которых молодой студент иногда смотрел. Врач обнадежил молодого человека, что при отсутствии осложнений он сможет забрать отца уже через неделю. На прямой вопрос: сколько нужно н заплатить, Сергей получил не менее прямой ответ: сотрудников поликлиники лечат бесплатно. Молодой студент неуверенно напомнил, что его отец в настоящее время не работает в данной поликлинике. Ответ  ему был дан уклончивый: «Сегодня не является, завтра – будет. Жизнь, она, знаешь ли, такая штука…». Затем ему предложили идти домой, так как отец его, слава богу, не настолько в тяжелом состоянии, чтобы кто-то оставался по уходу. Затем пожилой доктор строго напомнил Сергею о заявлении в полицию как можно скорей, хотя сегодня уже поздно. Не успел молодой студент покинуть пределы травматологического отделения, как к нему обратилась строго (даже сурового вида) пожилая дама с вопросами о самочувствии Анатолий Степановича. По белому халату незнакомой женщины Сергей принял ее за сотрудника данного учреждения, поэтому удовлетворил ее любопытства. Уже на улице стал корить себя за излишнюю доверчивость, вдруг незнакомая тетка имеет отношение к той ужасной женщине, которая втянула его в историю с Зинаидой. От хватившего его ужаса едва не попал под машину. В ответ услышал столько матерных слов от водителя, сколько ни слышал ни разу в своей жизни, более того даже не знал об их существовании. После этого молодой человек, увидев нужный автобус, успел добежать до остановки и заскочить в него.
Опасения Сергея были напрасны. Незнакомая дама была бывшей начальницей его отца, заведующей лор-отделения. Она уже не раз звонила Анатолию и предлагала вернуться на работу. Через месяц после увольнения того она услышала много неприятных слов от директора клинической больницы за столь небрежное отношение к квалифицированным специалистам. Нередко заходили к ней в кабинет возмущенные пациенты. Прочитала она и комментарии в Контакте.
На следующий день Сергей явился в полицию и написал заявление. Не хотели принимать, так как пострадавшим был не он. Когда он рассказало тяжелом состоянии отца, находящегося в больнице с тяжелой формой сотрясения мозга, все-таки приняли. Сурово спрашивали, был ли его отец трезв во время этого наезда. Сергей совершенно уверенно дал положительный ответ (и это соответствовало истине).  Через день по дороге в институт имел неприятный инцидент с виновником аварии. Тот в очень грубой форме заявил сыну потерпевшего будто его отец сам во всем виноват, был пьян и еще сам заплатит ему за повреждения в машине. Ничего не понимавший в юриспруденции Сергей пригрозил  к своему иску прибавить новый за клевету, угрозы и моральный ущерб.
«Попробуй студент, посмотрим, как у тебя получится» - с этими словами тот начал искусственно хохотать.
«Ну ты и урод», - не выдержал студент. Он поймал себя на желании задушить этого наглого мужчину неопределенного на вид возраста. Если бы кто-то в этот момент напомнил ему об уголовной ответственности, навряд ли бы его это остановило.
«Не дорос еще обзываться. Сейчас прощения просить будешь, - с этими словами он оставил Сергея без шляпы и хотел вцепиться ему в плечо. Однако, на их факультете недаром преподавали сценическое движение и сценический бой. Оценки по этим предметам у молодого студента всегда были хорошие или отличные. Сергей поймал  руку своего противника, едва не перекинув его через себя, сумел схватить и другую руку, после чего свободная рука Сергея потянулась к шее виновника наезда.
«Проехали, студент», - по-настоящему испугался тот. Но вслед Сергею все-таки крикнул: «Если сломал мне руку, в суде ответишь, предупреждаю».
Сергей задумался, а вдруг, правда, сломал. Внезапно возник план, он сумел перехватить своего друга, чтобы обратиться к нему с весьма странной просьбой: поставить ему синяк под глазом. Тот сперва подумал, что у приятеля поехала крыша, или он первый раз в жизни выпил. Когда Сергей объяснил ситуацию, Игорь внес в его план коррективы, предложил сзади поставить ему подножку, после этого Сергей должен упасть и удариться.
«Не могу я бить по лицу, хоть убей», - грустно покаялся Игорь. Сергей покладисто согласился на уточнение. Попытка удалась только с третьего раза, первые два старательный студент падал так, как учили на сценическом движении. Зато на третий раз уже перестарался, тоже получил сотрясение мозга, правда в легкой форме. Игорь благородно согласился в случае чего давать показания в суде. Покладистость приятеля Сергея объянялась не только чувством солидарности, но и благодарностью за  помощь с заработками у того самого бизнесмена.
В полицию на нападение и угрозы сумел подать раньше своего неприятеля. Въедливый сержант милиции попенял ему на неумение драться, давать сдачи.
«Тебе бы в армии послужить», - добавил он. (Сергею армия не грозила по причине плоскостопия, по этой же причине его не хотели брать на театральный). Обиженный Сергей признался, что не только дал сдачи, но, возможно, сломал противнику обе руки. В медицинской справке черным по белому был поставлен диагноз сотрясение мозга. Полицейский пожелал скорейшего выздоровления. Потерпевший студент пострадал и ушел. Меры предосторожности Сергей принял вовремя. Рука его противника действительно была сломана, другая слегка вывихнута. Тот пришел подавать в суд, но почти сразу узнал, что мало того, что совершил наезд на отца несчастного юноши, так еще и пришел угрожать ему, напал сзади, а и того теперь сотрясение мозга. Далее его поставили в известность о свидетеле, готовом подтвердить оба случая. Его клятвы в том, что на сына потерпевшего он не нападал, а только пришел поговорить, не показались убедительными. Дело было передано следователю, она была женщиной, у нее был сын в возрасте Сергея, который неоднократно попадал в истории. Виновник наезда и агрессор, напавший на юношу, ей стал неприятен сразу же. Она была из тех людей, кто если кого-то невзлюбит, то это навсегда. Будь ее воля, то ответчик все время до суда провел бы в тюрьме, но тут вмешался адвокат. Противник нашего студента даже в глазах своего адвоката читал недоверие, тот считал его вполне способным вначале сбить отца на своей машине, а потом устроить нападение на сына с целью запугать его. Правда, обещал сделать все от него зависящее, ведь за это как-никак ему платили огромные деньги.
Что касается нашего студента, ему пришлось выслушать сетования своего отца за неосторожность и невыдержанность. От преподавателя, который вел их группу - даже упреки, скоро дипломный спектакль, разгар репетиций, а он тут в драки влезает. Возмущенный Сергей показал справку о сотрясении мозга III степени, но обещал занятия посещать. Молодому человеку повезло. Пока они выяснили отношения, на пороге аудитории стоял декан, он слышал большую часть разговора. После занятий попенял вспыльчивому преподавателю за недостаток чуткости.
Виновник травмы все-таки навестил в больнице потерпевшего, принес апельсины, хотел поговорить, предложив разумную сумму. Ему показалось это дешевле, чем платить гонорар адвокату при таких осложнениях.
Уже немного оправившийся от травмы Анатолий, наотрез отказался вести переговоры, а апельсины швырнул обратно. Виновник аварии предложил немного поднять сумму, но тщетно. Кроме того, в это время вошел доктор и пригрозил вызвать полицию. Больной еще не в том состоянии, чтобы его беспокоить.
На этом неприятности противника семьи Кузнецовых не закончились. Через два дня был телефонный звонок: голос сурово назвал сумму, которую тот должен заплатить в течение трех дней, чтобы дело замяли. В ответ прозвучала угроза подать встречный иск за вымогательство, тем более он пытался уладить дело миром. Попытка со встречным иском провалилась полностью. Запись, ответила ему следователь, не может служить доказательством. Правда под нажимом адвоката проверять алиби отца и сына все-таки пришлось: отец был на больничной процедуре, сын – в институте на репетиции дипломного спектакля. Голос при этом явно был не похож ни на того, ни на другого. Кроме того, заявила следователь, это мог кто-то звонить по его же собственной просьбе, чтобы был повод подать встречный иск.
Далее события сыпались как снежный ком: под дверь ответчика была подброшена дохлая крыса, железная дверь взломана, словно это была простая деревянная дверь, у машины выведены из строя колеса, ремонту она правда подлежала. Все вещи были на месте, пострадавших не было по причине отсутствия. Соседка, которой когда-то пришлось оплачивать им дорогой ремонт, по причине лопнувшей трубы, теперь злорадствовала. Она не решилась тогда отказаться, считая своего соседа самым настоящим бандитом.
«Бог шельму метит», - заметила она, узнав о неприятностях соседа. Ее мнения многие разделяли. Их семья мало кому была симпатична. Ответчик с женой собирались переехать в коттедж, когда он отстроится, а квартиру сдавать. Теперь же строительство пришлось затормозить, жена грозила разводом. Вспоминала слова своей матери, отговаривавшей ее от брака с бандитом, место которому в тюрьме. В больницу Анатолию были доставлены деньги, от которых не отказываются.
«Ну и жуки же Вы с твоим сыном», - все-таки, не выдержал, сказал противник. Сказав это, он почти сразу убежал. Испугался, что и эти слова ему выйдут боком. Эта семейка приводила его в ужас. Искреннего недоумения в глазах Анатолия он не увидел.
Другую часть пришлось отдать следователю, чтобы она по просьбе потерпевших согласилась закрыть дело. Ему было указано место, куда он должен привезти требуемую сумму. Виновника травмы, полученной Анатолием, настолько выбила из колеи эта история, что он отказался от первоначального намерения: проследить, кто придет за деньгами. Что касается следователя, она была неподкупной, но с одной оговоркой; на очень крупные суммы это не распространялось.
Анонимный звонок виновнику наезда произвел бывший пациент Анатолия, который два года назад благодаря нему заговорил своим прежним голосом, и боль в горле совсем прошла. Испытывая искреннюю благодарность врачу, он извинился, что не заплатит ему, так как с деньгами в их семье сейчас туго.
«О чем Вы говорите. Взятки – дело подсудное. Мне зарплату плятят за лечение», - высокомерно ответил Анатолий. Благодарный пациент положил визитку, велел всенепременно обращаться, если возникнут проблемы. О каких проблемах идет речь, догадаться было несложно.
Когда Анатолий пришел в себя после наезда, он счел: самое время обратиться к бывшему пациенту. Будучи очень аккуратным, он никогда не терял визитки своих вылечившихся пациентов. Благодарный пациент тут же навестил врача в больнице, обещал разрешить ситуацию в самое скорое время.
Сергей преподнес отцу ту же версию о нападении на него, что в поликлинике и в полиции. Сказать ему, как все было в действительности, он не решился. После визита сына, его отец позвонил все тому же человеку. Извинился и попросил подъехать снова, так как появились новые неприятные факты. Тот, выслушав рассказ своего врача, решил увеличить сумму вдвое.
Молодой студент уже после вторичного посещения полиции снова начал бояться своей временной нанимательницы, считая ее самым большим кошмаром своей жизни. Корил себя за несдержанность. Даже съездил в больницу, чтобы удостовериться, что отец цел и невридим. Естественно, Анатолий сильно ругал его за это. Просвещал, что хоть у него определили сотрясение мозга в легкой форме, но бегать надо меньше. Сергей возразил:  в академию ему все равно ходить придется, так как скоро дипломный спектакль, отец тяжело вздохнул и сочувственно погладил его по плечу.
Подозрительный юноша стал ждать угрожающих звонков. Но их не последовало. Это его немного приободрило. Может быть, мадам осознала, что и он не лыком шит. Но в те сложные дни Зинаида в его мыслях отошла на второй план.
Однако, в тот день когда отца выписывали, и Сергей приехал за ним, и они ждали такси, чтобы ехать домой, желание узнать, что с ней оказалось совершенно нестерпимым. Появилось оно у него еще дома с утра. На всякий случай, он взял 10 тысяч из тех самых денег, которые выманил у Зинаиды. Он, как уже было рассказано, потратил из них совсем мало. Отец неохотно согласился, как бывший врач этой больницы узнать о состоянии Романовой Зинаиды Михайловны. Через несколько минут он вернулся и объяснил сыну: больная в тяжелом состоянии, приходила в сознание, но ненадолго.
«Папа, мне очень-очень нужно ее увидеть, я тебе потом все объясню, дома. Пожалуйста, помоги мне», - он умоляюще посмотрел на отца.
«Ты с ума сошел, - возмутился отец, - Это же реанимация. Туда даже родственников пускают не всегда. Как я объясню эту твою прихоть? Если я даже сам не знаю, кем она тебе приходится. Не помню, чтобы у нас была родственница, Зинаида Михайловна Романова». В ответ сын попросил его достать ему белый халат, Тот выполнил его просьбу минут через пять. Где находится реанимация кардиологического отделения он ему объяснил, хотя и неохотно. После этого стал терпеливо, но с внутренним беспокойством ждать возвращения сына.
Добежав до помещения, называемого реанимацией, Сергей попытался туда забежать, пользуясь своим белым халатом.
«Новенький, что ли. Как фамилия, не помню тебе что-то», - стала она его допрашивать. По стечению обстоятельств, он наткнулся на санитарку, которая была нанята присматривать за Зинаидой Михайловной. Если она вдруг придет в себя, сразу ставить в известность. Если это, конечно, произойдет в тот момент, когда никого из них нет. Особенно она сочувствовала сыну пациентки, Сереженьке. Как он переживал, ей казалось даже, будто он все время плачет из-за его воспаленных глаз. Ее брат был совсем не таким.
Неожиданно для себя Сергей Кузнецов передумал притворяться санитаром. Он просто стал умолять эту девушку разрешить ему увидеть Зинаиду Михайловну, это для него вопрос жизни и смерти. Ему жизненно необходимо увидется с ней, его глаза горели, лицо покраснело, как если бы у него была высокая температура. Он стал совать ей принесенные из дома 10 тысяч, был готов встать перед ней на колени. Ему нужно всего несколько минут, это будет их общая тайна.
Неожиданно для себя самой, она согласилась и пропустила его в палату. Никогда ей не давали столько денег за несколько минут. Да и жалко было юношу. Вспомнилось ей, как больная женщина, когда бредила звала какого-то Левушку. Чаще, конечно, сына Сереженьку, который почти и не уходил отсюда. Удивительно то, что и муж, и дочь, и сын пациентки никакого Левушку не знали. И как-то сразу начинали раздражаться. Может быть, этот высокий симпатичный юноша, как раз тот самый Левушка и есть. Молоденькая санитарка, студентка медицинского университета, второкурсница, очень любила в свободное время находить в своем телефоне и читать любовные романы. Девушка верила: и к ней придет такая же необыкновенная любовь.
Вначале увидев бывшую любовницу в таком состоянии, наш герой подумал, будто отец ему дал ошибочный ориентир, а молоденькая медсестра разыграла из-за полученных ею денег, Тем более больная женщина была брюнеткой, а не блондинкой. Только посмотрев в ее лицо внимательнее, увидел знакомые черты. Кажется, это все же она. Но как на себя не похожа.
Он сел на стул,  наклонился к ее лицу и стал произносить первые, приходящие на ум слова:
«Прости меня, я очень-очень виноват. Ты никогда не простишь меня. Но я все время думал о тебе. Ты мне снилась почти каждую ночь. Я почти ни на минуту, не забывал тебя, Зинаида. Помню, ты не разрешала называть себя Зиной.  Я могу в любой момент  тебе вернуть половину денег, я потом объясню, почему – только половину. Знаю, ты никогда не простишь меня. Это невозможно – простить такое…». Неожиданно ее глаза открылись, и она улыбнулась. Краска слегка прилила к ее такому неузнаваемо бледному лицу.
«Левушка, - прошептала она, - я знала, что ты придешь. Почему, ты так долго не приходил?».  Она даже чуть-чуть приподнялась, но тут же упала и протянула к нему руки. Он поспешно наклонился к ней, их губы соприкоснулись. Но тут заглянула испуганная санитарка.
«Уходите скорее, - прошептала она, - сейчас сюда идут ее сын и муж. Скорей, скорей. Прошу Вас! А то себя и ее подведете!».  Теперь уже девушка нисколько не сомневалась, что они – любовники.
При слове «муж» Сергей оторвался от ее губ и бросился вон из палаты. «Мне нужно уходить, к тебе пришли, но я еще приду. Спасибо!», - последнее слово относилось уже к медсестре.
По лицу Сергея отец понял: ему удалось проникнуть в палату к этой незнакомой женщине, и встреча состоялась. Лицо сына горело, глаза блестели. В такси они говорили о чем-то совсем постороннем. В частности, Анатолий сообщил сыну о возвращении на работу в клиническую больницу после полного выздоровления. Его уговорила заведующая и бывшие коллеги, пока он был пациентом этой поликлиники.
«Зачем оно тебе нужно, папа? Ведь в частной клинике оклад побольше», - заметил сын с недоумением.
«Много ты сын, понимаешь, оклад… Все равно бюджетное учреждение – это бюджетное. А все частники – это ненадежно. Вырастешь – поймешь. Хотя – вы, современная молодежь совсем другие».
Сергей был несогласен с отцом, но возражать не стал, так как думал совсем о другом.
Семья Романовых
Зинаида, очередной раз удивив родных, неизвестным именем «Левушка», умерла со счастливой улыбкой на губах где-то через пять минут после побега предполагаемого Левушки из реанимационной палаты. Пришедшая с опозданием дочь застала буквально последние секунды жизни матери. И медсестра, и вся семья не могли не заметить, как вдруг она похорошела перед смертью: глаза сияют, губы яркие, щеки румяные.
За два дня до этого Зинаида уже приходила в себя ненадолго. Речь ее была бессвязной. Но что-то она соображала. Поэтому вполне осознанно подписала доверенность на дочь для управления своими двумя магазинами.«Деньги – Сереженьке, Квартиру…», - речь ее начала заплятаться.
«Сереженьке – квартиру», - попыталась она снова что-то сказать, но сказать хоть что-нибудь связное не получалось. Надежда сидела с каменным лицом.
«Когда мама придет в себя, - подумалось ей вдруг, - то составит завещание на Сережку. Вообще все ему оставит. За исключением этих двух своих допотопных магазинов, с которыми больше будет проблем, пока они станут приносить хоть какой-то доход. Магазины она ему, конечно, не завещает, так они ему и даром не нужны. Только поэтому их ему не оставит».
Из сейфа, который с таким трудом нашелся в магазине она забрала почти все деньги. Действительно, сделала в тот день вывод Надежда, вряд ли кто-нибудь из сотрудников мог догадаться, где он. Юрист и то, нащупал случайно. Стена, она и есть стена, потом отворачивается плитка, а уже там заветная дверка. Александр, очень осторожно и аккуратно его открыв, отпрянул от него как ошпаренный.
«Вы тут сами разбирайтесь, а то еще потом закажете как лишнего свидетеля, а мне умирать никак нельзя, - заявил он с присущим ему черным юмором, и словно в воздухе растворился.
Она даже испугалась, как бы он совсем не покинул помещение, оставив ее пусть с очень аккуратно, но взломанным сейфом, необходимостью как-то закрывать его и магазин вообще. Но, к счастью, ошиблась.  Нашла его потом мирно сидящим за маминым компьютером.
«Вам срочно нужен хороший программист, - сказал он строго, - пароль Ваша матушка придумала примитивнейший. Я недолго угадывал. А ведь совсем не хакер. Как у нее здесь все устроено, взломает даже хакер мелкого полета. Вы как-то найдите способ убедить ее в этом, когда в себя придет».
Суд, состоявшийся на следующий день, выиграли они блестяще. Молодая бизнес-леди даже в самых оптимистичных снах не надеялась на такое сокрушительное поражение противницы. Теперь той долго отмазываться и откупаться, чтобы на нее вообще не завели уголовное дело.
Ежова чем-то так сильно разозлила ее юриста, что он смог найти  людей, которым она угрожала уже не намеками, а на самом деле. Доказательства не совсем годились для предъявления в суде, но репутацию могут испортить здорово. Когда ее мать ненадолго пришла в себя, она похвасталась ей победой в суде над Ежовой Елизаветой Николаевной. Глаза матери как-то сразу оживились. И она произнесла почти внятно: «Молодец. Лизка – сволочь». Надежда была крайне удивлена. Вечером все прояснилось после разговора с отцом. Алексей неохотно признался дочери в своем давнем романе с вышеназванной дамой. И о том, как перестал с ней встречаться, познакомившись с ее матерью.
«Так  если ты бросил эту тетку ради мамы, так у нее больше причин ненавидеть маму», - удивилась Надежда.
«Она и ненавидит, можешь быть спокойна. Лиза оказалась очень злопамятно. Никогда бы не подумал. Раньше была такая тонкая и романтичная», - с этими словами отец замолчал.
Надежда многого не знала о взаимоотношениях родителей. Например, о длительной связи своего отца с их домработницей. Наньяться на работу в семью Романовых Нину Петровну вынудила судьба. Она очень долго преподавала химию в медико-техническом лицее. Но потом у нее сдали нервы. Многие действия дирекции Нина не одобряла. Пробовала потом работать в обычной средней школе. Именно там вдруг осознала: все отпущенное ей судьбой время работать педагогом закончилось. Все, больше не может, уволилась. До пенсии  было еще далеко. Она обратилась в компанию по найму прислуги в дома богатых людей.  Тем более, с мужем они  давно уже развелись. Дочка, будучи совсем молоденькой, рано вышла замуж, молодые жили отдельно, но нуждались в помощи. Одна ее приятельница узнала у своей одноклассницы: богатые семьи очень даже неплохо платят прислуге. На тот момент с местами было не слишком хорошо, и она согласилась работать в доме Романовых. Тогда, кроме нее там работала еще молоденькая девушка Лариса. Характер хозяйки, то есть Зинаиды, ей показался отвратительным. Но ее муж, напротив, показался очень приятным и интеллигентным человеком. Узнав о его месте работы и должности: доцент в университете, правда, филолог. А ведь она в свое время думала о защите диссертации… Понравился ей и их сын Сереженька, такой милый вежливый мальчик. Дочь хозяев, Надя, хотя бы не хамила, и на том спасибо. Приступив к работе, Нина очень быстро поняла: хозяйка своего замечательного мужа в грош не ставит. Можно даже сказать, ноги об него вытирает. Постоянно попрекает отстутствием докторского или профессорского звания. Вначале создай человеку условия для плодотворной научной работы, потом упрекай.
Однажды, мадам долго не возвращалась домой. Ей показалась – Алексей Владимирович очень переживает из-за этого. Заметила: у них, деловых людей, всегда много дел и встреч разных, презентаций. Он холодно подтвердил, Зина действительно на презентации, хотела, чтобы он с ней пошел, но он не мог отменить семинар. Домработница вспомнила их утреннюю ссору, хозяйка кричала: «У всех мужья, как мужья. А от тебя никакого проку. Даже о такой малости попросить нельзя». Было очень обидно за Алексея Владмировича. Не заслужил он такого. Да и Сереженька, славный мальчик, не любил, когда родители ссорились. Дочка у них была совсем другим человеком, совершенно не эмоциональным.
В тот вечер, когда он вдруг разоткровенничался, дома не оказалось и детей. Произнося разные сочувственные слова, она не выдержала, погладила его по волосам. Сама сразу смутилась, поспешно убрала руку. Но он неожиданно взял ее за руку и попросил сесть к ниму поближе. Когда она рядом, объяснил вдруг Алексей, у него словно тепло разливается по всему телу, даже камин топить не надо. Так вот постепенно они и сблизились.
Должно быть, они хорошо умели скрывать свои отношения. Никто ни о чем не догадывался. Правда, Надежда однажды сказала матери и брату: папа стал другой какой-то… В это время убиравшая со стола Нина удивилась: надо же такая ко всему безразличная девушка вдруг почувствовала что-то.
После ограбления в магазине хозяйка стала еще злее. Вскоре уволила бедную Ларочку по причине ухудшения материального положения в семье. Нину поставила перед фактом: «Не может платить по-прежнему». Но Нина осталась ради своего дорогого Алешеньки. Работы стало больше после ухода Ларисы, а зарплата уменьшилась. Правда, в семье дочери материальное положение улучшилось. Она не отказывалась от помощи, но сама уже перестала просить деньги у матери.
По стечению обстоятельств, где-то за неделю до инфаркта Зинаиды Алексей вдруг предложил своей любовнице выйти за него замуж. Обещал в самом скором времени. Очень сетовал на свое слабоволие: по требованию жены очень много лет назад согласился продать свою квартиру. Теперь безумно об этом жалеет. При разводе будет требовать себе отдельную комнату, имеет право. Его мать, теперь уже покойная, вспомнил он, называла сына разиней. Она тогда позвонила невестке и много всего ей наговорила. Та грозила развестись с мужем, если он хоть раз навестит свою мать, но все-таки он стал одним из собственников жилья. Теперь же он торжественно обещал Ниночке решиться на трудный разговор с женой и развод. «Мы и так-то давно перестали быть родными людьми, а последнее время – совсем чужие стали», - добавил он грустно. Нина не торопила Алексея. Такой шаг для любого человека трудный, а для такого интеллигентного, деликатного, как Лешенька, особенно.
И вдруг случился инфаркт. Нина была уверена: выживет. Ведь от этой болезни чаще умирают мужчины, нежели женщины. Казалось бы ее прогнозы сбылись, Зинаида пришла в себя, правда очень слаба. И вдруг – смерть. Поразило всех и то, какой она вдруг стала красивой после смерти.
Алексей, пораженный вначале, как болезнь изменила такую привлекательную, ухоженную женщину. Ему было и жаль жену и расстраивался. Надо же было случиться инфаркту чуть ли не в тот день, когда он уже совсем решился на трудный разговор. А теперь как разведешься с женой, если у нее инфаркт.
Теперь она умерла, и муж удивлялся, как вдруг опять похорошела его жена. Даже вспомнилась молодость, когда он из-за нее потерял голову, расставшись с Лизой. «Когда Лизка взяла обратно девичью фамилию после первого замужества, или второго?» - вдруг пришел ему в голову вопрос совсем не к месту и не ко времени. Через минуту уже хотелось, чтобы рядом была милая дорогая Ниночка. Она отказалась идти сегодня в больницу с ним.
«Я же не член семьи, - объяснила она свой отказ, - твоей жене, наверное, хочется видеть родных и близких, а я – чужой человек».
На его возражение, что она давно стала как член семьи, Нина грустно улыбнулась. Алексей стыдился того облегчения, которое испытывал в глубине души. Особенно, было совестно перед сыном, который уже ужасно страдал, плакал, просил маму открыть глаза.
 На глазах у Алексея очень вовремя появились слезы. Неожиданно подошла дочь и обняла его. Ей было совестно перед отцом за свои давние подозрения, будто у него роман с Ларисой, их бывшей молоденькой служанкой. Конечно, папа очень любил маму и теперь будет ужасно страдать
Надежда решила проявить мужество и несколько дней пожить с бедным несчастным папой, чтобы поддержать его в трудную минуту. Хвалила себя и за своевременное оформление доверенности на управление двумя магазинами, хотя хлопот прибавится. И за то, что взяла деньги из рабочего сейфа. Оставив для приличия самую малость. Если забрать все – могут возникнуть подозрения. Вспомнила она и о домашнем сейфе. Интересно, сколько денег там? Почему-то захотелось, чтобы сейчас рядом с ней был адвокат Александр и гладил ее по плечу, или волосам. Но эти мысли она поспешила прогнать, ведь в жизни между ними совсем отсутствовали личные отношения. Отец, мягко отстранив дочь, подошел к сыну и говорил ему что-то успокаивающее. Ох уж этот братец! Хуже любой женщины, ей богу. Она обдумывала слова, которые могли бы успокоить рыдающего брата. По поводу похорон тоже придется хлопотать в основном ей, разве тольк немного поможет домработница Нина Петровна.

Таинственная нанимательница

Сергей Кузнецов ошибался. К происшествию с травмой отца таинственная нанимательница, иначе говоря Елизавета Николаевна Ежова никакого отношения не имела. Ей было не до того. Кроме того, она не могла понять, откуда произошла такая утечка информации, но вскоре после того как ее помощник Денис отдал по ее поручению деньги юноше, она получила свою долю угроз от человека очень серьезного и опасного для нее. Кроме того, пропал диск, на котором фиксировались все встречи нанятого ею мальчишки и ненавистной Зинки Романовой, в девичестве Родионовой. Она собиралась порадовать этим диском супруга своего давнего врага. Впрочем, после разговора с человеком, давно имевшем на нее зуб, многое было понятно. Непонятен только интерес, к этому ничего не значащему юнцу, студенту актерского факультета. По ее сведениям, он был сыном спившегося и уволенного из поликлиника врача.
Но после ужасной встречи с человеком против которого связи Елизаветы Ежовой в полиции не значили ничего (ведь против ФСБ полиция бессильна) она решила погуглить и к своему неудовольствию обнаружила массу пылких комментариев по адресу лор-врача Кузнецова Анатолия Степановича и гневные выпады против администрации клинической больницы, упустившей столь ценного сотрудника. Пыталась убедить себя: однофамилец. В конце концов, Кузнецов – фамилия ходовая. Перезвонила тому самому майору, который снабдид ее сведениями о пьющем докторе.
Но тот сердито подтвердил: Кузнецов Анатолий Степанович – действительно был врачом клинической больницы лор-отделения. Его теперешняя судьба неизвестна, она не обращалась с таким просьбами – следить за ним всю оставшуюся жизнь. Объяснив свой вновь вспыхнувший интерес поисками хорошего лор-врача и попеняв за недостаток тех сведений, поспешно отключилась. Далее ее охватило уныние по поводу утраты былого чутья. Вспомнился отрывок чьего-то телефизионного выступления о коррупции. Самой коррумпированной частью населения назывались врачи.
Стало быть, к полковнику поступили сведения от уважаемого доктора, отца юноши-студента. Неужели такие доверительные отношения между мальчишкой и отцом? Не может быть. Грешила она и на своего приятеля - владельца завода, в доме которого студент актерского отделения так рьяно подрабатывал праздниками для детей. Выполнив ее просьбу, не давать юнцу заработков в ближайшее время, он ей однажды устроил строгий допрос: «Не втянет ли она мальчишку в какие-нибудь неприятности, после которых вся жизнь у него пойдет под откос? В ответ она посмеялась, и даже высказала обиду: дескать, делай добро людям.

Семья Кузнецовых и другие

Временная работодательница Сережи почти обо всем догадалась правильно. Если их общий с Сергеем знакомый просто высказал беспокойство, то его жена, крайне непрИязненно относившаяся к Ежовой, забила тревогу. Красивый, вежливый студент Сережа, придумывающий праздники для ее мальчиков, был ей очень по-человечески симпатичен. Она случайно подслушала тот самый разговор, где вышеназванная особа просила пока ничем не занимать молодого студента. После этого разговора юноша долго в их доме не показывался. На ее дне рождения развлекала какая-то другая молодежная группа. Значит, сделала она вывод, муж исполнил просьбу этой противной Лизки Ежовой.
На следующий день она подсмотрела в блокноте мужа (тот пользовался не только электронными записными книжками,  иногда любил – по старинке) и нашла домашний телефон Сережи. Позвонила и сразу поговорила с отцом Сергея, который оказался дома. Представилась и посоветовала хорошо присматривать за Сереженькой, он исполняет поручение одной женщины, которая может втянуть славного мальчика в очень некрасивую историю, Анатолий Степанович поблагодарил и задумался. Поведение сына, действительно, казалось подозрительным. Рассказал о каком-то гражданском браке, знакомить с так называемой невестой не хочет, под предлогом: надо проверить чувства. Домой заходит часто, но все время куда-то спешит. Отец молодого студента корил самого себя: если бы он не уходил в запои, не пришлось бы теперь так волноваться. Слишком рано он счел сына самостоятельным и дал себе расслабиться. Вот теперь пожинать плоды. Он долго обдумывал свои дальнейшие действия. С трудом удержался, чтобы снова не выпить. Но вдруг вспомнил одного своего давнего пациента, пришедшего по платным услугам. Он привел внучку, мучившуюся насморком и ни в какую не желавшую удалять аденоиды. Насморк не проходил, у старшеклассницы были комплексы, затруднявшие нормальное общение с одноклассниками. Любящие родители и обожавший внучку дедушка переживали за свою ненаглядную девочку.
Не сразу, но Анатолий сумел вылечить свою юную пациентку. Операцию делать не пришлось. Благодарность любящего дедушки была безганичной. Тот предпринял много возможностей заплатить врачу отдельно. Но Анатолий, почти никогда не отказывавшийся от вознаграждения, держался твердо. «Вы пришли по платным услугам, заплатили в кассу, повторял он в ответ на все попытки. Его упорство объяснялось полной уверенностью в принадлежности незнакомца к полиции или к органам.
«Да ведь я уже давно в отставке, угрозу для Вас не представляю. Терпеть не могу быть обязанным. Ну ладно, договоримся так. Жизнь пестрая. Обращайтесь, если вдруг возникнут проблемы. Я хоть и в отставке, но помогу обязательно. Не сомневайтесь», - на том они и простились. Анатолий, как всегда, сохранил визитку.
После своих тягостных размышлений Анатолий позвонил Генералу в отставке, они встретились, и Анатолий поделился своими опасениями по поводу сына и Ежовой Елизаветы Николаевны, о которой он случайно узнал, будто та заняла его сына какой-то подработкой. Пожаловался на странное поведение Сергея, который явно что-то скрывает от отца. Поинтересовался он, конечно, и здоровьем бывшей пациентки. Даму, предупредившую его по поводу сына, выдавать не стал. Генерал обещал сделать все от него зависящее и потом отчитаться. Но сперва ему нужно было познакомиться с молодым студентом. Под видом друга семьи Анатолия, он вскоре пришел к ним в гости. Сергея удивил разница в возрасте между отцом и его приятелем. Анатолий объяснил сыну, что их гость большой друг отца Анатолия, уже покойного деда Сережи. Полный новых впечатлений, разрывавшийся между встречами Зинаидой и занятиями на последнем курсе, Сергей вскоре забыл о госте. Когда тот захотел сфотографировать их с отцом, он с удовольствием согласился.
Не заметил он и человека, следившего за ним. Профессионалы умеют это делать незаметно. Для знакомца Генерала, пенсионера, это было развлечением. Очень уж скучал на пенсии и обижался, что редко, кто нуждается в его профессиональных навыках. Просьба старого приятеля ему пришлась очень по душе.  Связь между квартирой, которую постоянно посещал Сергей, и Елизаветой Николаевной Ежовой была выяснена. Квартиру та купила для своего сына Артура, который работал за границей и вскоре должен был приехать. Момент, когда Сергей получал деньги от помощника Ежовой был отслежен приятелем нашего Генерала. Они с его подручным быстро догадались о назначении диска, на котором записывались все встречи Зинаиды Романовой и мнимого Льва Рудницкого, Ежова хотела анонимно или прямо передать его мужу Зинаиды Романовой. Сделать ей этого не удалось по причине его исчезновения. Если бы не встреча со своим старым знакомцем, она бы в  исчезновении диска обвинила самого Сергея. Меры, принятые ею, могли оказаться весьма фатальными для юноши. Пока длилась вся эта история, Генерал незаметно поставил на прослушку телефон Ежовой. Она не знала, что в одном из ее дочерних компаний работал информатор ее бывшего любовника и давнего врага. Человек очень хитрый, если бы не наш Генерал давно сидел бы в тюрьме. Внедрил он его, когда понял, как сильно изменилась Елизавета в сравнении с тем временем, когда была несчастной, брошенной первым мужем женщиной, которую тот собирался лишить к тому же и сына. Не без помощи вовремя попавшегося на ее пути сотрудника органов Елизавета не только отстояла ребенка, но и прибрала к рукам большую часть мужниного состояния. Но это были дела давно минувших дней. Помощник и спаситель бывшей красавицы сильно разочаровался в ней, поняв, насколько далеко она может зайти в своей мстительности и ненасытной властности. Их пути полностью разошлись, но он собрал на нее компромат, благодаря которому всегда мог поставить ее на место. И еще, как уже сказано выше был внедрен информатор, которого заподозрить было невозможно.
Елизавета Ежова
В данное время Ежова о семье Кузнецовых даже не думала. У нее были заботы важнее. Суд, в котором она полностью проиграла дочери своего давнего врага. При этом, адвокат Саша Елисеев сумел добиться, чтобы на этом суде ей вкатили два новых иска и сильно попортили репутацию. А все одна неудачная фраза. А ведь предупреждали ее: есть темы, которых нельзя касаться в разговоре с этим в сравнении с ней, еще таким молодым человеком. Один раз он побывал адвокатом и у нее. Это было в тот момент, когда ее постоянный юрист отсутствовал за границей по семейным делам и отказался вернуться даже под угрозой отказа от его услуг. Он то и посоветовал Сашку Елисеева, хотя и боялся, по собственному признанию, потерять постоянную выгодную клиентку. «Но, что поделаешь, судьба», - вздохнул он по телефону. И в этой борьбе за территорию с Надькой Романовой, не помог ей, бессилен оказался против Сашки, стареет, как и она, теряет хватку. Первый раз ее подвел. Надо было его тогда поменять на Сашку, тогда Елисеев не мог бы участвовать в иске против нее.
С постоянными клиентами он даже такой договор оформляет. Какая неудача, обыграла ее дочь ненавистной Зинки Романовой, да еще и такого адвоката классного получила. Не радовали и отношения с единственным сыном. К ней относится совершенно наплевательски, интересуется только своими программами компьютерными. Еще и упрекнул ее однажды, будто она сломала ему жизнь, отправив учиться за границу. Никакой благодарности. Даже однажды обвинил в своем полусиротстве, будто она была инициатором развода, а не его драгоценный папочка, который хотел ее оставить в маленькой квартирке без сына и денег.
О внезапном инфаркте и смерти своего давнего врага Зинаиды Романовой она узнала далеко не сразу.
Когда ее сын, вернувшийся из-за границы, преподнес ей «сюрприз». Познакомил со своей будущей женой и ею оказалась все та же Надя Романова. Познакомил ее с Артуром Ежовым адвокат Саша.

Семья Романовых

Дико извинившись, перед своей клиенткой, за беспокойство в столь тяжелый для нее момент (недавно прошедшие похороны матери), поставил ее перед фактом необходимости знакомства и оформления договорных отношений с новым программистом.
«Иначе, упустите гения. Он уже и так нарасхват, Только-только вернулся из Канады», - так Александр обосновал срочность знакомства.
До этого юрист уже ей высказал все свое недовольство программным обеспечением в магазинах ее матери и выразил полную уверенность: в ее собственных – все не так ужасно, но, уж точно – далеко от совершенства.
Уверенная в необходимости иметь все самое совершенное, молодая бизнес-леди согласилась на безотлагательное знакомство.  Тем более, после похорон Надежда испытывала необходимость полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на разные посторонние дела…
Надежда выполнила свое намерение временно пожить в семейном особняке ради несчастных отца и брата. Но вскоре после смерти матери, она такое узнала… На следующий день после похорон решила съездить ненадолго в один из своих магазинов. Вдруг увидела, как ей машет рукой хозяйка близлежащего дома. Надя решила сделать вид, будто очень торопится и ничего вокруг не видит. Но та очень уж громко позвала ее по имени. Надежда сдалась и решила вытерпить разговор с ней. Наверное, хочет выразить соболезнование по поводу маминой смерти каждому из нас отдельно, подумала дочь покойной Зинаиды Михайловны. Соболезнования, конечно, она услышала. Но не только из-за горя, постигшего семью, но и по причине неприличного поведения ее отца, который, якобы уже давно состоит в любовных отношениях с их домработницей. Не прервалась это любовная связь даже сейчас, на время траура, уверяла хозяйка соседнего особняка.
Надежда сразу подумала, что речь идет о Ларисе, которую мать уже давно уволила по причине материального характера.
«Как же Вам удалось это разведать? Ведь она давно уже у нас не работает? Может быть, Вы ясновидящая?» – насмешливо уточнила дочь покойной Зинаиды.
«Как не работает? - удивилась сплетница, - как работала у Вас, так и работает. Я специально не следила, но даже позавчера провожал Ваш отец ее вот до той остановки, Я в это время, мимо проходила. А потом они обнялись, но прямо как школьники какие-то. А ведь взрослые, почти пожилые люди! И это на другой день после смерти жены. Ой, извините, Наденька! Может быть, я лезу не в свое дело. Просто обидно за Зину… Еще раз извините», - и она поспешно удалилась, оставив Надю рядом с ее машиной наедине с неприятными новостями.
Крайне возмутил как сам факт подобной связи прямо под носом ничего не подозревающей матери, так и продолжение отношений в тот день, когда она ездила договариваться о похоронах на том кладбище и в том месте. Где заказывала своенравная мать. Зинаида Михайловна, заговарив однажды ни с того с себе о своих будущих похоронах, пожелала покоиться рядом с двоюродной бабушкой, которая понимала ее лучше родителей и родных бабушки и дедушки. На той части кладбища мест почти не было. Надя договорилась с трудом. Отца с собой не взяла, посчитала: от него все равно никакого  толку не будет. Брат она даже не знала, куда с утра отлучился. И не хотела знать, смотреть на его страдания о матери было невыносимо.
Если бы она знала, как отец воспользуется ее отсутствием! А она-то, думала, будто он очень любил маму, в сто раз больше, чем она его и безумно страдает, а он оказывается…
Решив разоблачить сладкую парочку, Надя приехала на 2 часа раньше обещанного. Нина Петровна была дома, интимной сцены она не застала, но поняла: оба смущены.
Надя, поздоровавшись, предложила Нине Петровне немедленный расчет по причине скорого ремонта в особняке. Та, с достоинством кивнула: «Вам виднее». Но тут же напомнила: на работу ее брала Зинаида Петровна и взглянула на ее отца. А тот повел себя бессовестно и подло, по мнению Надежды.
Строго напомнил дочери: она давно здесь не живет. И не ей решать, кому работать, а кому - нет. Надя была уверена: отец захочет скрывать происходящее, он интеллигент – ему будет стыдно открыть правду. Поэтому продолжала напирать на необходимость скорого ремонта. Мама тоже его планировала, он должен это помнить. Папа далек от таких дел, а она нашла для присмотра за ремонтниками девушку молодую и проворную. А Нине Петровне обещала выплатить гораздо больше, чем ей положено за месяц с учетом таких вот непредвиденных обстоятельств. Она со злорадством увидела, как из глаз бесстыжей домработницы скатились две слезинки.
И тут отец себя повел совершенно неожиданно. Заявил: они с Ниной Петровной давно друг друга любят и собираются пожениться. Он собирался договариваться о разводе со своей женой и их с Сережей матерью, но тут этот инфаркт случился. Но судьба есть судьба, теперь они с Ниночкой оформят отношения где-нибудь после 40 дней. Ниночка предлагает подождать полгода, не хочет брать грех на душу. А он считает: ни к чему тянуть время, когда молодость позади.
Надежде показалось: это ужасный сон, она сейчас проснется, папа окажется прежним, таким, к которому она привыкла с детства, а Нина Петровна уйдет, как будто ее здесь и не было. Но глаза отца, устремленные на домработницу, говорили об обратном, также и жест, когда он положил свою руку на ее.
На несколько минут Надежда потеряла дар речи, но потом решительно сказала»:
«Это невозможно, ты с этой женщиной в нашем доме, сейчас сразу после смерти мамы. Ты же понимаешь, это недопустимо. Пусть она уходит немедленно». У Надежды даже язык заплетался, так она была потрясена.
В ответ Нина Петровна встала и решительно сказала: они с отцом могут уйти к ней домой, ведь семья ее дочери живет отдельно. Она то уж точно немедленно уйдет к себе, а Алешенька пусть сам решает, как ему быть. Так что Надежда может так сильно не переживать. То как независмо вела себя домработница, словно делала ей одолжение, да еще и назвала ее отца Лешенькой, совсем взбесило дочь покойной Зинаиды.
Она предложила Нине Петровне не изображать тут жертвенность и бескорыстие в доме, где она всего лишь прислуга, и где она так бессовестно крутила роман с мужем своей хозяйки у нее под носом.
После этих слов оскорбленная домработница бросилась к дверям, а отец, как мальчишка прямо вприпрыжку за нею. При этом еще и выкрикнул: если, кто и должен убираться из этома дома, так это Надежда, которая так некрасиво, по-хамски себя ведет, а если хочет остаться, пусть просит прощения.
Надежда снова повторила: некрасиво ведет себя он и его любовница, а ей не в чем себя упрекнуть.
После этого произошло нечто, ввергнувшее Надежду в ступор. Алексей начал рассказывать дочери о далеко небезупречном поведении своей жены, ее теперь уже покойной матери. Надя подумала, будто он хочет оправдаться тяжелым характером матери и язвительно сказала: теперь понимает, отец заслужил такое поведение матери и ее постоянное недовольство им, она, видимо интуитивно чувствовала его предательство. Но, оказывается, дочь не так поняла. Он имел ввиду измены своей матери и выражал готовность привести конкретное доказательство одной из них. Это была не единственная измена, утверждал муж ее покойной матери, он долго находился во власти своих чувств, поэтому на все закрывал глаза. Впомнил вдруг и какого-то таинственного Левушку, которым она бредила перед смертью. Постоянные словесные оскорбления и унижения он тоже терпел, но речь не об этом. Первым он бы об этом не заговорил, но коли дочь сама открыла эту тему, пусть полюбуется доказательствами. С этими словами он, обнимая свою драгоценную Нину Петровну, направился к шкафу, вынул какой-то диск, заявив, что они сейчас все вместе посмотрят. Он простил тогда жену, так как был дураком и поверил ей, будто такого не повторится. С этим диском отец, который стал казаться своей дочери совсем чужим человеком, направился к DVD-плееру, намереваясь воткнуть туда этот диск. Надя вспомнила, как все время предлагала его выкинуть, называла полнейшим отстоем, напоминала о флешках, которыми пользуются все нормальные современные люди.
Но мать в этом вопросе была согласна с отцом: DVD-плеер удобней. Вставить диск, однако, папа не успел. Нина Петровна снова засобиралась к себе домой, предложив это кино смотреть без нее, дело семейное.
«Да и нехорошо это, Лешенька, некрасиво как-то, недостойно тебя что ли…», - вдруг решила она выразить неодобрение.
Отец неожиданно как-то сник, вдруг согласился: да, он ведет себя  некрасиво, старые обиды вдруг взыграли. Выразил готовность идти со своей Ниночкой к ней домой, оставив дочь наедине с домом, где она провела большую часть своей жизни, и, наверное, скоро придет Сережа, пусть брат с сестрой побудут вместе, вспоминят мать и свое детство.
Но дочь решительно перебила его теперь уже неуверенную речь и выразила полную готовность уйти самой, немедленно. Правда, тут же вспомнила, нужно забрать деньги из домашнего сейфа. Сделала она это совершенно открыто, обосновывая тем, что мать всю жизнь вкалывала в поте лица своего не для того, чтобы… Дальше Надежда договаривать не стало, не было уже слов. Отец на это спокойно ответил: на деньги не претендует, но пусть его дети имеют в виду, квартиру хотя бы однокомнатную купить себе должен. Стал жалеть о глупости, до пущенной  по настоянию жены, продаже своей квартиры.
«Твоя мать, как всегда напомнила: она – деловая женщина, предприниматель, а я – нет никто и звать никак», - снова стал он переживать свои обиды. Но потом вдруг совершенно деловым тоном объявил: особнячок придется продать, чтобы они с Сережей могли купить себе по квартире. Ведь и покойная жена, заметил он, очень хотела купить квартиру и сыну, но не успела. Надежда тоже помнила предсмертный бред матери. Мелькнула непрошенная мысль о завещании, к счастью, так матерью и не оставленным…»
На речь отца она совершенно деловым тоном объяснила: наследство будет делиться на троих, все как положено по закону, эти деньги, взятые ею из сейфа тоже. Денег в рабочем сейфе матери, отчиталась она, было очень мало, но и они будут делиться. Лгуньей бизнес-леди себя не чувствовала, ведь денег оказалось значительно меньше, чем она надеялась.
«Даже до конца рассчитаться с кредитом не хватило, пришлось добавить, - подумала она грустно, - ведь на свои магазины не просила мать, все сама, да сама. Вот только, на квартиру отдельную раз в жизни попросила, и то – только недостающую сумму. Она и помогла-то потому что на Сережку сердилась из-за юридического, а так бы не удалось выпросить. Да еще и потребовала, чтобы отказалась от доли в этом доме».
Далее, она молча слушала упреки отца в свой адрес, какая она жадная, и доверенность на магазины матери получила, и квартира своя отдельная есть, а все мало и мало.
«Магазины, это очень большой труд, между прочим. А эти два маминых, возможно, даже убыточные, Но Вы люди не деловые, Вам не понять, - спокойно стала объяснять Надежда, не заметив, что обращается  и к Нине Петровне, -  квартиру мама покупала мне не полностью. Я стараюсь всего само добиваться, если Вы еще не заметили. Не считаю, будто мне все должны. Ладно, до свидания, некогда мне больше с Вами разговаривать. Увидимся, если будут разногласия с наследством». С этими словами, она стала спускаться по лестнице.
Отец, будто не слыша ее, крикнул ей вслед: особняк будет продаваться, они с Сергеем купят себе по квартире. Деньги она может оставить себе. Если ее что-то в этом не устраивает, пусть судится с отцом и братом.
Снова повторив прежние слова: все будет по закону, Надежда покинула дом. На вопрос отца: не хочет ли она дождаться брата, не ответила. Ей хотелось только одного: быть подальше от дома, который считала, в том числе, и своим. Твердо решила: в самые ближайшие дни обратится к Александру по поводу наследства. Он ей во всех подробностях и тонкостях объяснит ее права.
Но в тот ранний вечер мечтала об одном: пусть он ей позвонит, пригласит куда-нибудь и крепко-крепко обнимет. И все остальное пусть будет тоже лучше с ним, чем с кем-то еще. (Она в глубине души стыдилась своего ничтожного в этой области опыта). Но, будучи реалисткой, сознавала: мечты остаются мечтами. А пока необходимо с кем-нибудь поговорить, если и не излить душу до конца (на это она не была способна, то хотя бы отвлечься). Позвонила тому самому Денису, который ей посоветовал Александра, как юриста. Есть повод поблагодарить. Именно это она и сделала, позвонив ему. Предложила, поужинать в какой-нибудь кафешке, если, конечно, не будет ревновать Алка (его девушка). «Заметано», - согласился тот. Во время легкого ужина, изложила свою ситуацию, без подробностей.
«Забей, - посоветовал Денис, - жизнь, есть жизнь. Твоя мама, пусть земля ей будет пухом, была яркой женщиной. Ты думаешь, она бы стала вести монашеский образ жизни, если бы твой папаша, не дай бог. Ну сама понимаешь…».
Ее приятель даже не подозревал, насколько хорошо Надя это понимала. Дальше они говорили о чем-то постороннем, и она немного развеселилась, благодаря легкому характеру Дениса. Договорились в скором времени покататься на роликах, к чему его девушка была равнодушна.
Мечта Надежды насчет Александра частично сбылась. Он напомнил о своем обещании сводить ее в театр. На следующий день была многообещающая премьера «Странная миссис Сэвидж». Мать Александра в главной роли.
Хотя девушка и напоминала себе постоянно об отсутствии личных отношений с адвокатом, большой и красивый букет роз с различными оттенками купила.
Эта эксцентричная комедия понравилась ей не до конца, но сама обстановка, директораская ложа, в которой они сидели, театральный бар в антракте и все в его обществе приятно взволновали. Игра актрисы Елисеевой Натальи Николаевны (матери нашего юриста) показалась великолепной.
Она настояла на необходимости зайти в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, прекрасное место, словом – высказать уважение.
Мать нашего героя, знаменитая актриса, даже имевшая несколько ролей в кино, искренне поблагодарила за букет, добрые слова, но ошарашила замечанием:
«Извините, деточка. Ведь у Вас из родителей кто-то профессор или доцент? Папа, наверное. Я правильно думаю?».
Надежда удивилась. Она совсем не говорила с Александром о своей семье. Он узнал, кто ее мама только в связи со своими попытками помочь Светлане, сопоставив фамилии.
«А как Вы угадали?» - полюбопытствовала Надя.
«Жизненный опыт, - ответила актриса, угадавшая это совершенно случайно, – но почему Вы смутились? Разве это плохо? Раньше люди этим гордились, а теперь скрывают, как изменилась жизнь. Извините, я не хотела Вас смутить. Огромное спасибо за букет, не надо было так тратиться. Надеюсь, мой сын был хорошим кавалером?», - теперь уже девушка совсем растерялась, но ответила.
«Да, вполне. А букет совершенно обычный, по-моему. На сцену Вам выносили и более красивые. Спасибо Вам огромное за вечер. Извините, что так бесцеремонно ворвалась к Вам. До свидания».
«Что Вы, что Вы, очень хорошо, что зашли. Было приятно познакомиться», - заверила ее мать Александра.
Александр, стоявший рядом, улыбнулся, сказал: «Пока, мама». И они ушли.
Когда он ее галантно довез до дома, она заметила, что они никак не отметили блестящую победу в суде.
Юрист на это уклончиво ответил, что никогда бы не решился предложить это сам в предлагаемых обстоятельств.
«Это надо было сделать ради памяти моей мамы, - возразила Надя, - она ненавидела Ежову и очень обрадовалась, когда узнала о моей победе. Сразу поняла о чем идет речь, хотя и бредила в основном в эти дни…». Она действительно тут же убедила сама: отметить вместе с Александром они это  должны и сключательно ради памяти мамы, других причин нет и быть не может.
«Раз ради Вашей мамы, то конечно, - заверил Александр, - договоримся и отметим в самом скором времени». На этом они простились.
Александр сдержал свое слово, позвонил через день, Но не предложил отметить их блистательную победу в суде, а напомнил о необходимости встречи с программистом-гением. Начать нужно с магазинов ее покойной матушки, уточнил он строго, так как в этом вопросе она продумала все гораздо хуже, чем с сейфом.
Юрист успел в разговоре с этим перспективным молодым человеком выяснить, чьим сыном он является. Но не сказал своей клиентке, опасаясь отказа с ее стороны.
Беспокоила Александра и неравнодушие к нему молодой женщины. Особенно после разговора со своей матерью, состоявшимся на следующий день после посещения театра. Актриса выразила сыну свое понимание ситуации, введя этим его просто в ступор.
«Неизвестно станет ли она хорошей матерью для Темочки, но ведь есть я, родная бубушка, Мальчик поживет со мной, а там как жизнь покажет», - глубокомысленно заявила мать юриста.
«Ты о чем, мама? Еще и Артема сюда приплела зачем-то. Мне и нет надобности их знакомить. Если ты навоображала себе, будто мы жених и невеста, то это глупости. Она – просто моя клиентка, пожелавшая сходить в театр, на премьеру. Я подумал, почему бы и не помочь ей в этом..», - смеясь, возразил ее взрослый сын.
«Ну да, конечно, она ведь не красавица. Но ты присмотрись к ней внимательней. Сейчас, я слышала, широкие брови в большой моде. И одевается она очень элегантно. Хотя мода теперешней молодежи – сплошная безвкусица. Надо же тебе, сыночек, хоть раз в жизни жениться на богатой жннщине», - продолжала актриса. Ответом сына был еще более громкий смех.
«Пока, мама, Темку пора из школы забирать. И еще много сегодня дел, нужно встретить в аэропорту одного человека», - с этими словами Александр решительно направился в коридор и начал одевать плащ. Апрель в том году выдался очень холодным.
«Но ты подумай над моими словами. Серьезная, богатая девушка. Чем плохо? Они с Темочкой со временем привыкнут друг к другу. А пока ты ему будешь искать новую няню, он поживет со мной. Да, мне вообще пора бросать работу и посвятить себя внуку, как другие нормальные бабушки». Александр знал, сбить маму с какой-то мысли очень трудно. Он засмеялся еще громче, хотя едва ли это было возможно. Особенно рассмешило очередное пафосное заявление матери об уходе со сцены. Она собиралась это сделать каждый год как минимум раз в полугодие.
«Смейся, смейся над старой больной матерью, - обиженно сказала Наталья Николаевна, - тогда не бросила, была еще недостаточно стара. А теперь брошу сразу, как будет повод».
Они поцеловались, и Александр ушел. Произнося слово «Тогда», Мать Александра имела ввиду ситуацию в прошлом. Несколько лет назад Александр развелся, с трудом отстояв себе сына. Бышая компания, которую они откроли совместно с его приятелем и одноклассником, развалилась из-за неразрешимых разногласий партнеров. Замечательная няня Артема уволилась, надо было срочно уехать, так как сильно заболела ее мать. Нельзя сказать, чтобы Артему сильно нравилось ходить в детский сад, скорее наоборот. Сын с внуком временно поселились жить с ней. Наталья Николаевна старалась помогать, но сцену не бросила.
«Плохая из меня вышла мать. А бабушка совсем ужасная», - подумала она печально. Это был очередной приступ самобичевания.
Артур и Надежда
Человек, которого наш юрист встречал в аэропорту, был Артур Струев, сын Елизаветы Николаевны Ежовой от первого брака. (Она вскоре после трудного развода вернула себе девичью фамилию, в будущих замужествах уже ее не меняла).
Не успел перспективный программист вернуться на Родину, как уже был завален заказами. Способствовал этому и Александр, сразу рекомендовавший его постоянным клиентам, Надежде, в первую очередь. Естественно, попросил он его и проверить программное обеспечение своей маленькой юридической фирмы. Тот на следующий день после приезда, дал ему свои рекомендации. От вознаграждения Артур отказался категорически, благодарный юристу за большое количество клиентов.
После совсем короткого отдыха в квартире, давно приобретенной и обставленной для него матерью (она знала, сын равнодушен к таким аспектам жизни, его волнуют только компьютеры и еще раз компьютеры) перспективный разработчик программ рьяно взялся за работу.
По совету своего адвоката, Надежда повезла компьютерщика в тот самый магазин своей матери. Ее стараниями он начал функционировать. Намечались новые ремонт и дизайн. Но вначале, решила новая владелица, нужно распродать всю книжную продукцию. Секцию игрушек и канцтовары она сочла достаточно перспективными, а всю остальную часть магазина после распродажи книг отдавалась под одежду, включая обувь и сумки.
К слову сказать, Ангелина Марковна продолжала работать в секции игрушек, как и было при Зинаиде Романовой. Девчонки, как она их называла, Галя со Светой, ей отзвонились и все рассказали. Особенно она была рада за милую Светочку, которой больше не грозил суд с мужем. Обрадовал ее и  рассказ  о возможности брака Светочки и охранника Димы.
Поразила ее и другая новость о теперь уже бывшем охраннике их магазина: Дима был совладельцем строительной компании. Обманутый своим партнером, он успешно судился с ним. На отвоеванные деньги открыл другую компанию, в которой стал единственным владельцем.
Еще больше удивила новость об их молоденькой сотруднице Ирине Ярцевой, оказавшейся дочерью владельца «Экспресс-банка».
Помощник бывшей владелицы магазина Антон был вежливо уволен Надеждой, так же как и бухгалтер.
Ангелина Марковна скучала по своим бывшим коллегам, ведь из них остался только другой охранник Леня. Покупатели книжных отделов, постоянно подходили к ней, чтобы узнать, когда выйдет Светлана Ивановна. С этим же вопросом они подходили постоянно и к новому директору. Надежда, скептически относившаяся даже к слову «библиотека», звонила Светлане Лобановой, предлагая вернуться в той же должности с повышенным окладом. Убеждала она ее и в своей готовности сделать в будущем продавцом-консультантом будущей секции одежды. Вежливые, воспитанные, умеющие нравиться покупателям, продавцы нужны и в других магазинах, не только книжных, убеждала Светлану новый директор. Та отказалась вежливо, но твердо.
Произошла в магазине еще одно удивительное событие, в магазине починили сигнализацию и видеокамеры. Сделал это никто иной, как Вася, жених Гали. Как и другие сотрудники, Ангелина Марковна была уверена: жених Гали выполняет поручения какого-нибудь миллионера, типа выбивания долгов, а он оказывается – замечательный электрик. Ангелина Марковна нашла несколько минут переговорить с ним и узнала все про Галочку. Она работает в магазине напротив своего дома, продает фрукты и овощи. Очень даже довольна. Работу в книжном магазине вспоминает как страшный сон. Свадьба у них скоро, летом, оно им обоим больше нравится и подготовиться успеют.
Однажды пришлось Ангелине Марковне увидеть и Раису, пришедшую в должности старшего кассира проверять работу и выручку новой кассирши. Бывший кассир книжного магазина была высоко оценена своей новой начальницей. Ведь она проверяла не только кассы. Будучи очень наблюдательным человеком, отмечала и другие нарушения. Например, сразу заметила левый товар, выставленный одной из продавщиц недавно открывшегося магазина одежды. Внезапная проверка подтвердила правильность наблюдения. Продавщица была уволена. Будучи матерью двух малолетних дочек, умоляла ее простить. Ведь она растит девочек без мужа. Надежда пощадила ее только в одном. Уволила не по статье, а по собственному желанию. После этого всем новым сотрудникам в новых магазинов владелица стала предлагать работать по совместительству и уборщицами. Многие охотно соглашались. При помощи своего юриста Надежда заключила договора как с новыми, так и с прежними сотрудниками, в которых были прописаны все нюансы трудовых взаимоотношений: права, обязанности, премии, отпуска, больничные листы и т. д.
Но вернемся к перспективному программисту. От программы, которой пользовалась бывший директор магазина и ввела для сотрудников, он пришел в еще больший ужас, чем Александр. Он оповестил владелицу: здесь работы на неделю. То же самое касалось и другого магазина Зинаиды.
В пяти магазинах одежды, владелицей которых была Надежда, все оказалось не так страшно. Молодая бизнес-леди гению программного обеспечения очень понравилась. Это касалось не только ее вопросов по теме, но и внешности. Широкие брови и немного выпирающая нижняя губа очень приковывали его внимание. Показалась она ему и менее тупой, нежели другие женщины по компьютерным вопросам.
«А ты шаришь», - сказал одобрительно Артур, когда она в ответ на предложение, перенести часть сведений на флэш-носитель, сразу протянула ему флэшку, очень даже мощную.
«Стараюсь», - покраснев, точно студентка перед преподавателем, ответила Надежда. Его пристальные взгляды заставляли ее недоумевать. Ведь ее личный опыт был таким маленьким! А мать иногда говорила ей о ее некрасивой наружности, предлагала краситься ярче. Однажды, сама сделала ей макияж. Но дочери не понравилось совершенно, и она все стерла.
Немолодой мужчина, владелец ресторанов (кухня в них преобладала, в основном, японская) присутствовал на похоронах ее матери и звонил ей вскоре после этого тяжелого дня. Предлагал встретиться там же, где и тогда, освежить воспоминания. Но она вежливо отказалась, сославшись на множество неотложных дел.
«Звони, если захочешь отдохнуть от дел. Женщинам вредно делами много заниматься». После этих слов столь нежеланный для нее человек, отключился бы, наверное, но тут она огорошила его вопросоми: «Вы были любовником моей матери? Стало интересно нас сравнить? Поэтому вы…» - говорить дальше ей не удалось, так как голос перебил:
«Взрослеешь, девочка, раз такие вопросы задаешь. А на Сашку Елисеева зря рассчитываешь. Он любит хорошеньких. Впрочем, как большинство. Твою самобытность только я могу оценить. Звони, когда поймешь», - с этими словами он отключился. Появилось чувство почти физической тошноты. Как неудачно вышло: его фольсваген пролетел мимо ее скромненького серого порше именно тогда, когда она подъезжала к конторе Александра.
 Этому человеку Надежда и была обязана своим маленьким личным опытом, но не оказалась благодарной ученицей. Даже не могла понять: что в этом находят другие и еще считают неполноценными тех, кто предпочитают другие занятия. Будучи полностью разочарованной, она решила: любовница, жена, мать – это все не про нее. Она посвятит себя бизнесу. Ужасный разговор с отцом только укрепил в этом решении. Этот ненужный звонок только укреплял в этом решении.
Главным в ее жизни, как она и наметила для себя, были, конечно, магазины. Правда, непрошенные мысли о красавце-адвокате Александре… Но у них только деловые отношения, говорила себе молодая женщина. Но в те дни, когда на пороге магазина появлялся программист Артур, она совсем не думала о своем юристе. Даже медлила с посещением для отстаивания наследственных прав. Хотя она твердо решила не уступить из маминого наследства даже одного положенного ей рубля. Пусть отец с братом даже не мечтают. Но с визитом к юристу пока медлила. Не до того ей было. В магазинах одежды уже стало все идеально с компьютерными программами, объявил ей Артур в конце рабочего дня, когда все сотрудники разошлись по домам. Он изъявил желание ехать в тот магазин, где программа, да и сам компьютер – сплошной отстой.
«Прямо сейчас?» - растерялась молодая хозяйка магазинов. «А чего тянуть? Компьютер новый туда уже купил, вот чек возьми. Тебе некогда туда ехать? Давай ключи, сам съезжу и все установлю. Если доверяешь, конечно», - внес свое предложение программист.
«Доверяю, но поедем мы все-таки вместе. Я, в принципе, не против. У меня есть немного времени. Да, спасибо за компьютер, сейчас отдам деньги», - заверила владелица магазинов.
«Вот номер карты, можешь туда перевести. А то ты со мной расплачиваешься какими-то дедовскими методами. Может и сотрудники у тебя получают зарплату из рук бухгалтера?», - поддел Надежду гений-программист, снова устремив на нее столь смущающий молодую женщину наглый взгляд. Ему нравилось в ней все: даже неумение улыбаться, во всяком случае, широкой улыбкой в поллица.
Надежда иногда сетовала на свое неумение улыбаться ослепительной голливудской улыбкой. Еще больше сетовала ее мама, однажды сказавшая ей обидные слова:
«Надька, ты такая вечно насупленная, еще страшнее становишься, когда сброви сгибаешь. Хоть бы улыбалась иногда. И без того некрасивая, еще и хмуришься. Так никому и не понравишься. Если за тобой, кто и будет ухаживать, то только как за небедной невестой. Имей ввиду, мне нищеброды не нужны».
«Мама, отстань с моими женихами. Мне, между прочим, они никакие не нужны. Ни богатые, ни, как ты говоришь, нищеброды. Может быть ты, когда была молодая, только о женихах и думала. Я совсем другая», - грубее, чем обычно ответила тогда Надя.
«Нет женихов? А как твой однокурсник красивый, очень даже жадно рассматривал нашу квартиру. Думаешь, я не заметила», - язвительно возражала строгая родительница.
«Так однокурсник, как ты точно заметила. Однокурсник, а не жених», - твердо возражала Надя.
«Ну, ну. Пусть будет однокурсник. Но если вдруг ребенка тебе заделает. Так вот тебе телефон. Забеременеешь – стрелой туда. Ко мне даже не подходи. И времени зря не тяни, а то непрятности в будущем возникнут. Сразу звони и туда бегом». С этими словами заботливая мать пыталась вручить дочери заветный телефон врача-гинеколога.
«Засунь маму телефон себе в…. А мне он без надобности», Это был тот редкий момент, когда Надя совсем вышла из себя. Выговаривая эти грубые слова, Надежда порвала бумажку с телефоном на мелкие частицы и швырнула матери прямо в лицо. Она знала: у матери характер бешеный и поспешила удалиться в свою комнату.
Возможно, ей бы с рук это так не сошло. Но оказывается, весь этот разговор слышал отец Зинаиды. Стоило дочери скрыться в своей комнате, как он вышел из своего укрытия и стал высказывать жене: она циничная, порочная женщина, пытается научить плохому дочку. В ответ Зинаида назвала его противным ханжой и превратила кормить скромную, до тошноты невинную дочку за свой счет, больше она от матери карманных денег не получит, раз такая грубиянка. Мужа, как это случалось часто, назвала дармоедом и тряпкой. Он сердито напомнил о своей научной степени. Первый раз в жизни заговорил о своем вкладе в этот большой дом: продаже квартиры. Если бы не этот факт, подчеркнул он, ноги бы его в этом доме не было. Ушел бы в свою квартиру, где жил бы себе спокойно и давно защитил докторскую. Такие сцены в их доме были нередки. Разница была только в более резких, чем всегда высказываниях отца. Надежда ждала: мать опять начнет попрекать отсутствием этой самой докторской. Но вмешался брат, тогда еще не закончивший школу. Сережа упрекнул родителей в грубых и громких ссорах, и это при этом, добавил он, его они все время попрекают плохой учебой, а сами не дают спокойно делать уроки. Могли бы ругаться на третьем, или, наоборот, - первом этаже. Ссора после этого затихла. Сергею мать напомнила ходовое высказывание: «Все мешает плохому актеру». Отец поставил в пример ее, Надежду, которая закончила школу с золотой медалью.
«Она каменная, а я – другой», - возразил чувствительный Сережа. Надежда с обидой вспомнила, как мать в детстве хотела ее отправить учиться в заграничный интернат. Отец возражал: такое неравенство несправедливо, ведь сына она никуда отправлять не собирается. Этот разговор Надежда как раз не слышала. Но случайно услышала другой диалог между родителями: мать признала отца правым в его нежелании отправлять дочь на учебу за границу:
«Хотя бы будет служить для Сереженьки примером отличной учебы. А то он лентяй какой-то получился в своего отца, наверное».
Услышав эту фразу, она удалилась так же тихо, как и вошла. Было ужасно обидно. Ее не отправили, чтобы служила примером для братца. Если бы она не была на три с половиной года старше брата, то решила бы, будто ее родили для того, чтобы было кому играть с Сережкой.
Но вернемся к тому памятному вечеру, когда Надя с Артуром, поехали в тот самый магазин устанавливать правильную программу на новом компьютере. В пути Надежда задумалась над вопросам: почему она даже не переспросила супер-программиста о чрезмерной дороговизне компьютера, неужели из-за его таких пристальных, наглых взглядов? Надежда не подозревала, как молодому человеку нравится ее широкие насупленные брови, неумение улыбаться, более, чем умеренная разговорчивость. Незадолго до своего возвращения в Россию молодой человек признался канадскому приятелю в раздражении от этих совершенно одинаковых улыбок. Это в ответ на вопрос: почему не нашел себе какую-нибудь невесту. Неужели нравятся только русские девушки, значит не зря ходят слухи об их красоте…
В магазине после включения света Артур неожиданно даже для самого себя прижал Надежду к стенке и начал целовать. Она вначале растерялась, а потом – не заметила, как стала отвечать на его поцелуи. Это оказалось очень здорово. Она никогда, бы этого не подумала. Ведь в том случае, о котором она так не любила вспоминать, они почти не целовались.
Это самое произошло на столе, куда он ее отнес, не спросив разрешения. Артур счел молчание знаком согласия. Запротестовала она, только осознав насколько этот стол жесткий. Впрочем, странно бы было, если наоборот.
Только после этого молодой человек вспомнил о галантности, пригласил поужинать в близлежащем ресторане, попросил номер ее банковской карты, куда бы мог обратно переслать деньги, оплаченные за работу, проделанную для ее магазинов.
«Глупости, - возразила Надежда, - это деньги за работу. Я бы бесплатно работать не стала и никаких одолжений мне не нужно».
«Ты прямо как девушки за границей, - удивленно заметил Артур, - но если ты в ресторане захочешь сама за себя платить. Предупреждаю: я - против. И деньги за компьютер не вздумай мне на карту переводить».
«Непостоянный ты какой-то, - удивилась Надя, - то переводить, то не переводить».
Настроение молодой бизнес-леди резко поднялось, поэтому она проявила великодушие, позволила угостить ее ужином и за компьютер согласилась не платить.
Несмотря на нерабочий настрой, они вернулись в магазин. Он занялся установкой нового компьютера, а она в расслабленном состоянии стала смотреть журнал «Дизайн-интерьер». Ведь она столько собиралась переделать в магазине покойной матери.
Затем он спросил Надежду: куда они поедут к нему или к ней? В тот раз ей захотелось, чтобы остаток вечера и ночь они провели у нее. На следующий  - ей стало любопытно побывать в его квартире.
Через два месяца сотрудники заметили: с программным обеспечением все в порядке, а программист все время появляется. Заметили это почти во всех магазинах Надежды. Иногда, конечно, он и пропадал на время. Ведь был нарасхват. Телефон не замолкал ни на минуту, такой компьютерщик был нужен многим: и на работе, и дома.
Надя сама не понимала, почему ей больше не хочется претендовать на свою часть дома.  «Пусть подавятся», - решила она.
Александр, тоже человек очень занятый, вдруг вспомнил о своем обещании: отметить их победу в суде над Елизаветой Николаевной Ежовой. Ведь не в его правилах было увиливать от выполнения своих обещаний. Но не успел он набрать номер своей клиентки, как ему позвонил Артур с просьбой: быть свидетелем у него на свадьбе. Он рассказал о своем длительном пребывании за границей: ведь с девяти лет он там времени проводил гораздо больше, чем в России. Друзей здесь еще не успел завести. Как приехал так сразу втянулся как в работу, так и в личную жизнь. Во многом благодаря ему, Александру. Юрист попросил: с этого места – подробнее. Ответом было: и заказы сразу стало много благодаря ему, хотя теперь их круг очень-очень расширился и с будущей женой тоже познакомил его он, Александр. Тот снова очень удивился, вроде бы никогда никого не сватал. Когда, наконец, понял, на ком женится Артур, очень удивился и даже немного огорчился… Но, конечно, выразил согласие быть свидетелем и поздравил.
Веселой свадьбы не предвиделось. Нежелание матери Артура признать дочь ненавистной Зинаиды своей снохой было последней причиной. Просто жених и невеста были не слишком общительными людьми. Жених совсем недавно приехал из-за границы. Родственники у него были, но он совершенно от них отвык. Зачем ему на свадьбе чужие люди? Надя не слишком хотела видеть отца на свадьбе после того инцидента в семейном доме. С братом у нее тоже однажды был неприятный разговор. К неприятному удивлению, она узнала: брат преспокойно живет в семейном особняке, несмотря на присутствие там домработницы в качестве жены. На возмущение сестры, брат пытался призвать ее к милосердию. Он, со своей стороны был готов понять и маму, и папу. Надя бросила трубку. Слушать все это было противно. Правда, раздирало любопытство, предлагал ли папаша посмотреть тот самый диск, который Надя видеть не захотела, доказательство или якобы доказательство измены матери. Она иногда сомневалась в правильности своего отказа. Может быть, отец предвидел ее реакцию, а на самом деле, этот диск – пустышка.
Сергей Романов
В отличии от сестры, Сережа уже давно знал ответ на этот вопрос. Однажды он нашел злополучный диск дома и посмотрел. Интимных сцен он не содержал. Ежова заплатила за слежку, но прослушивать майора полиции было не в ее компетенции, даже при ее связях и деньгах. Давно поставивший крест на отношениях с ней наш давний знакомый Генерал не стал бы ей помогать. Все что она могла: устроить слежку за ненавистной Зинаидой и передать диск ее мужу. Это было сделано не прямо, а через прежнюю домработницу. Та все равно собиралась уволиться, почему бы и не заработать напоследок. Муж, тогда еще не готовый к разводу, решил принять версию деловых отношений, необходимых жене для работы. Она еще, как обычно, объявила его во всем виноватым, не способным помочь жене в ее рабочих проблемах. Но горечь и подозрения остались.
Сергей нашел этот диск, будучи запертым дома, у себя в комнате на втором этаже. Даже если бы он взломал дверь и оказался на первом, окна были прочно заколочены. Даже с такой худобой, как у него, не просочишься. Зинаида, категорически не желая, чтобы сын бросал юридический факультет университета, пошла даже на такую меру. Отец поддержал его не до конца. Филологические предпочтения сына ему были известны, с самого начала не надо было уступать матери, тем более, он его отец, готов был поддержать против жены и даже помочь с поступлением. Но бросать учебу на втором курсе, чтобы поступать заново, это все-таки надо обдумать более серьезно.
Замок двери Сережа все-таки вскрыл и стал обдумывать: как лучше выбраться из дома, начал нервно рыться на полках в гостиной среди дисков и вдруг нашел DVD без подписи. Подумал: не посмотреть ли порнографию на прощание. Того, что он ожидал, там не было. Но увидеть мать на встречах с другим мужчиной, поцелуи, объятия, их сложно назвать дружескими… Знает ли отец? Впрочем, он вспомнил о необходимости побега, пока мать не вернулась домой. Мать все предусмотрела. Умудрилась спрятать ключи, пока он спал. Сергей принял решение спуститься на простынях, пакет с книгами, необходимыми для поступления, сбросил заранее со второго этажа во двор. Ненавистный диск бросил на кровать матери.
В это время он действительно собирался навсегда уйти из дома и стать самостоятельным. Но пока поехал к бабушке, маминой матери. Она его встретила очень хорошо, пожить, конечно, разрешила. Учебу посоветовала все-таки не бросать в середине года. Вскоре он и сам понял: нужно доучиться до летней сессии. В редакции газеты, где он подрабатывал внештатным корреспондентом, ему напомнили о необходимости высшего образования. Сережа задумался: заново сдавать ЕГЭ все-таки сложно. Нет, надо стараться переводом, пусть на курс поменьше. Бабушку свою он считал святой женщиной и не решился ей рассказать про этот диск. Не стал он рассказывать и другу, который предложил временно пожить у него. Вдвоем, сказал, веселее. У того разошлись родители, сыну купили отдельную квартиру. Сергей с удовольствием воспользовался этим предложением. Ведь бабушке стала сразу названивать мама, упрекать за потаканием прихотям глупого мальчишки. Сам-то он попросту не откликался на звонки сотового телефона. А бедная бабушка переживала, капли корвалола лились рекой. Когда позвонил отец, Сергей откликнулся. Его слова уже не были новостью, но как-то успокоили. Сессию за этот год нужно сдать обязательно, бросать не надо ни в коем случае. А потом он переведется и будет учиться, где ему и хочется: на филологическом факультете. Досдавать, правда, придется очень много предметов. Пусть будет готов. А с деньгами пока потерпит: он ему даст сразу, как получит зарплату. Сергей понимал: отец не хочет отдать деньги сыну, а потом клянчить у жены.
Да и не просил он у него деньги. Договорился в аптеке работать грузчиком. Работа, к счастью для него, занимала только часть дня. До этого попробовал поработать грузить вагоны. Но его хватило на один раз: ужасно разболелась спина. Сергей вспомнил вдруг о возможности отследить по сотовому телефону место нахождения человека. Мама не очень-то смыслит в этих кнопках, но ведь кто-нибудь может подсказать. Сергей поменял сим-карту. Отцу позвонил с телефона друга, придумал потерю сотового телефон а и выслушал длинное нравоучение о необходимости жить в родительском доме, так как он еще совсем мальчишка, растяпа, к тому же. Сережа не рещился дать отцу новый номер, опасался: он выдаст его матери, не выдержав ее напора. Она, кому угодно, мозг вынесет.
Мать, тем не менее, отыскала его, не смотря на все предосторожности. Нагрянула к ним в квартиру без предупреждения и вызвала сына на несколько минут для взрослого разговора. С каменным выражением лица отдала ключи от машины, советуя продать как можно дороже. (В тот день, когда она его заперла в квартире, машина его тоже оказалась запертой в гараж, ключ он не нашел).
Она не намерена потакать его мальчишескому поведению, строго продолжала она. Хочет поиграть в самостоятельность, пожалуйста, Но дорогих подарков пусть не ждет. От армии отмазала, подарила дорогую машину в честь поступления в институт. Оплатила поступление в якобы государственный университет, но стоило дороже любого частного заведения. Нормально учиться не хочет, так пусть бы закончил, хотя бы. Тогда бы она в лепешку расшиблась, а квартиру ему купила. А теперь пусть даже и не надеется. Развернулась и ушла. Сергей собирался воспользоваться ее советом и продать как можно дороже свою серебристую тойоту, дал объявление в газету. Но на прощание все-таки захотелось покататься вместе с приятелем, который так своевременно пригласил к себе жить.
Сергей и сам любил быструю езду, а Юрка еще и подсказывал: давай обгоним того, давай этого, доподгонялись. Машина вдребезги, у Юрки перелом. Кто был виновником аварии понять трудно. Миллионер с лицом как у свиньи требовал денег на ремонт своей машины. Сергей отказывался признать себя виновником, свидетелей не было. Сергей не хотел обращаться к родителям, ничего себе доказал способность к самостоятельной жизни. На следующий день пришла повестка в милицию. Его приятель отправился сам, в конце концов, было доказательство: сломанная рука. Но почему-то виновником сочли все-таки их с другом, а не похожего на толстую жирную свинью миллионера. Чувствуя свою вину, друг рещился обратиться к своему отцу. Но тот с раздражением отказался вмешиваться, ведь не его машину разбили и не его сына. Сломана рука, в другой раз будет осторожнее. Юрий понял: отец полностью ушел в новую семейную жизнь, там у него уже новый ребенок. Старший сын – отрезанный ломоть. Юрий тогда решился позвонил на сотовый телефон Зинаиде Михайловне, попросил его не выдавать, объяснил ситуацию, покаялся, что в случившемся есть и его вина. Умолял не рассказывать Сереге об этом звонке, придумать какой-нибудь другой источник информации. Просьбу она выполнила. Сергею придумала свидетеля аварии, который, случайно оказался с ней знаком.
Теперь уже Сергею платить ничего не нужно было, даже, наоборот, ему должны были почти полностью возместить разбитую машину, вот только не ему, он этих денег не увидел. Помог Зинаиде все тот же Петр Михайлович, уже ставший полковником. Воспоминания о прежних встречах, были еще свежи, поэтому взял за услугу совсем немного, почти даром. Были подкуплены свидетели, которые признали молодых людей жертвами наезда. Даже адвокат не понадобился. Сергею мать пригрозила: выручает его в последний раз, если не вернется домой и не возьмется за ум.
Сергею было все трудней работать на двух работах. Ведь надо было ухитриться не вылететь с юридического факультета, иначе перевод невозможен. А потом при переводе много предметов досдавать. Все это, к счастью для него, понимал и его отец. Он велел ему бросить все работы и полностью погрузиться в учебу. Работу внештатного корреспондента Сергей опасался бросить, потом не найти, Из аптеки он уволился. Отец стал ему отдавать большую часть своей зарплаты. У приятеля завелась постоянная подружка. Сережа ощутил себя третьим лишним.
 На месяц снял отдельную квартиру, но это было очень дорого. Домой вернешься, мать вынесет мозг. Ему был предоставлен большой список предметов, которые необходимо сдать для перевода. Сделать вид, будто передумал? Нет, противно. Сергей опять поселился у бабушки, умоляя его не выдавать. Та согласилась, но опасалась, как бы дочь не явилась без предупреждения. Нажаловалась на Зину своему старшему сыну, тот устроил своей сестре головомойку. Племяннику предложил пожить в его семье, но с условием: все домашние правила соблюдать, а шаг влево, шаг вправо, отправит обратно к родителям. Не позволит он портить нервы своей матери, бабушке Сергея. Племянник неохотно согласился. Режим в доме дяди, военного хирурга, казался прямо-таки тюремным, хотя о тюремном режиме Сергей знать ничего не мог. Но в результате все получилось к лучшему. Второй семестр второго курса он сдал без троек. Преподаватели подумали: бывший разгильдяй взялся за ум. Но он удачно сдал все предметы необходимые для учебы на втором курсе теперь уже филологического факультета, забрав документы с юридического отделения.
Теперь Сергей мог спокойно оставить дом своего дяди, вернувшись домой. Дело сделано, Матери придется смириться с его учебой на филологическом факультете. Несмотря на строгость нравов в доме дяди, молодой студент не спешил покидать его. Дядя, тетя и двоюродный брат немного удивлялись, ведь молодому человеку не может нравиться столь строгий режим. Всеволод Михайлович Родионов уже начал мириться с фактом: племянник поселился у него навсегда. Гораздо больше беспокоила его ипотека на квартиру, которую позволили себе старшая дочь и ее муж. Конечно, иметь отдельную квартиру – понятное желание. Но как они собираются платить, если не дай бог, кто-нибудь из них потеряет работу. Сестрица Зинаида могла бы немного помочь молодым, если бы захотела. Но обращаться за помощью к такому человеку – дело безнадежное. Она иногда позванивала и срашивала с издевкой: не надоел ли им племянничек, и как долго они собираются потакать ему. Он, конечно, умел ответить так, что мало не покажется. Называл ее отвратительной матерью и дочерью. Она звонить перестала.
 Зинаида была уверена, мальчик ненавидевший строгость и дисциплину вернется домой очень скоро, а там она все-таки не даст ему бросить юридическийятное факультет.
Но все получилось так, как хотелось мужу и сыну. Сын, все не возвращался, хотя и поступил на свой обожаемый филологический. Она с тоской вспомнила: в школе он получал пятерки только по литературе. По русскому языку – четверки. По остальным предметам положительные оценки были крайне редки. Ее постоянно просили забрать его из колледжа и перевести в обычную среднюю школу. Откупалась она с трудом. Но Зинаида Романова всегда была уверена в своей правоте.
Вернулся Сергей домой только в разгаре первого семестра. Естественно, при прощании горячо поблагодарил дядю и тете за гостеприимство.
  Возвращению молодого студента домой очень мешало воспоминание злосчастном диске. Осознать тот факт, что мать изменяла отцу просто грызла его изнутри. Поговорить об этом с отцом он не решался, с матерью –опасался.
Зинаида вначале не придала значение диску, брошенному ей на кровать. Объяснила его появление судорожному поиску ключей от квартиры и горожа. Мысль подтверждалась беспорядком на полке.
Сергей вернулся домой, когда первый семестр уже был в разгаре. Естественно, поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство.
Но сын, вернувшийся победителем, на нее смотрел волком, а на отца – виновато. Она не выдержала и решила завести разговор первой – в отсутствие мужа. На вопрос, почему он так себя ведет, повзрослевший юноша ответил: «Сама все прекрасно знаешь».
На крик: «Не вырос еще судить свою мать. Может хочешь отцу рассказать, так он знает и в отличии от тебя сразу понял: это деловые отношения. А ты сразу веришь любым гадостям, просто не любишь, чтобы тебя против шерсти гладили»,
«Я верю фактам, мама, только фактам, - ответил начинающий журналист, - не лезь в мою жизнь, вот все, о чем я тебя прошу».
«Да, знаешь ли ты, кто помог тебе выкрутиться из истории с разбитой машиной, - не помня себя, сказала ему мать, - Петр Михайлович, тот самый,. А почему? В благодарность за дружескую помощь в одном расследовании».
«Мама, - ответил ей любимый сын, - мне надоело слушать эти сказки. Я уже не мальчик. Потерпи, я закончу институт, стану преуспевающим журналистом и навсегда уйду из дома. История с машиной не повторится. Сам куплю себе машину, когда смогу». И он поспешно ушел в свою комнату, где тут же заперся. Замок себе повесил сразу, как вернулся домой. Все переделал таким образом, чтобы запереть его было невозможно. Хотя она бы и не рискнула свое это сделать. Спуск на простынях был шоком для нее, ведь особой любовью к спортивным трюкам сыночек не отличался. Но было обидно наблюдать как сын ведет себя, будто попал на территорию врага. По лицу мальчика видно: он решил, будто любовный роман матери с полицейским продолжается. Не надо было объясняться, осознала Зинаида, только хуже сделала. Именно в тот день у нее впервые появилась острая боль в области сердца.
Конфликт с матерью углубился из-за ее нежелания помочь семье своей племянницы с ипотекой. Опасения брата Зинаиды Михайловны оправдались. Муж дочери попал под сокращение, выплачивать ипотеку стало очень сложно. Скрепя сердце, Всеволод Михайлович собирался отдать молодым все свои сбережения. Его дочь  по настоянию мужа все-таки решилась обратиться к тете. Та отказала наотрез. «Нужно думать головой, прежде чем что-то предпринимать», - сказала она жестко. Мужу своей племянницы, симпатичному молодому человеку, она отказала более мягко. Дала неопределенное обещание одолжить им небольшую сумму денег когда-нибудь позже, но обещание было очень туманным. Мало этого, она позвонила своему брату, рассказала об их обращениях к сестре, уличила брата в вечном желании учить ее жить, а чуть какие трудности – сразу к ней. Это разговор привел ее брата в бешенство, тем более никогда ни с какими просьбами он к сестре не обращался. Всеволод и понятия не имел об этом поступке своей дочери и ее мужа. Теперь он уже медлил отдать им все сбережения, зять стал казаться человеком совсем ненадежным. Через неделю, он все-таки сменил гнев на милость и привел в исполнение свое первоначальное намерение, очень уж жаль было дочку. Зять все оставался безработным, к негодованию тестя. Юриспруденция, по его мнению, была самой востребованной профессией.
Сергей, негодуя на непреклонность своей матери, напомнил ей про гостеприимство, которое проявила семья дяди по отношению к нему, своему племяннику.
«Потакать твоим глупостям, это их проблемы», - ответила она язвительно. Потом вдруг задала сыну провокационный вопрос: что бы он выбрал: новую машину себе или помощь двоюродной сестре. Сергей решительно ответил: помощь сестре. Он, действительно, не жаждал иметь машину после той аварии. Он сменил факультет, у него появились новые приятели, которые не знали о его бывшей машине. К вопросам прежних друзей, когда у него снова будет тачка, начинающий журналист уже привык. Не смотря на готовность сына отказаться от новой машины, Зинаида не стала помогать семье своей племянницы. Сергей продолжал спокойно жить без машины. Муж принял сторону сына, упрекал жену в неродственном поведении. 
Зинаида вдруг вспомнила совет лечащего врача купить тонометр, ведь не девочка уже, давление, сосуды начинают пошаливать. Тонометр купила на следующий день после очередной семейной перепалки. Давление начало иногда подниматься. Этот факт может быть результатом совсем другой болезни, она и все члены семьи это осознали, когда ее пытались положить в больницу с целью предотвратить возможный инфаркт. Тогда еще была возможна операция: аорто-коронарное шунтирование. Все это понял ее брат, посоветовавшись со своими коллегами-кардиологами, но было уже поздно. Собиралась ли Зинаида выполнить неопределенное обещание, которое дала мужу своей племянницы, неизвестно. Но это стало невозможно после истории со Львом Рудницким, как уже известно читателям. Поэтому в ответ на вторичную просьбу она дала отказ зятю своего брата уже в более жесткой форме. Какое бы то ни было обещание со своей стороны решительно отрицала. Дочь Всеволода даже не хотела идти на похороны своей тети. Но пошла ради отца и бабушки. Ее муж устроился на работу за неделю до смерти Зинаиды. Зарплата оказалась больше прежней, дела молодой семьи пошли на поправку.
Вернемся к Сергею, который в отличии от сестры, спокойно жил с отцом и его будущей женой. Он признавал право отца на личное счастье. Ему иногда вспоминалось имя, которое мать произносила в бреду: «Левушка». Сопоставляя уже известные факты, Сергей предполагал нового любовника, с которым мать, вероятно, встречалась незадолго до смерти. Заинтересовала и задела до глубины души начинающего журналиста статья в журнале «Жизнь региона», имеющей очень плохую репутацию.  Сын покойной Зинаиды Романовой работал внештатным корреспондентом в журнале «Зеленая улица». Он соперничал с тем самым журналом, в которой была статья. Впрочем, она была не столько о его матери, сколько о той самой Свете, которая так ему понравилась, когда он заглянул в магазин матери. Почему-то решил зайти, проходя мимо, стало любопытно. История с подлецом мужем, пробующим отнять у нее ребенка. Мать упоминалась, как безжалостная начальница, давившая продавцов-консультантов непомерными штрафами. В целом посвящалась коррупции, невозможности бедному человеку отстоять свои права. Умные мысли автора доказывались на примере бесчеловечного мужа Светланы, и унижающей человеческое достоинство начальницы – его матери. По судебным органам тоже прошелся неплохо журналист издания-конкурента. Сергей до этого почитывал статьи этого журналиста, никогда тот не  зацикливался на социальных фактах, скорей был любителей отыскивать жареные факты из жизни всевозможных звезд: артистов, политиков, олигархов и т. д. Обложившийся газетами молодой студент увидел в следующем номере горячие письма новых почитателей известного журналиста, и даже извинения редакции о слишком плохом мнении об издании. Неужели журнал, имевший репутацию желтого издания теперь решил соперничать с «Социальной газетой»? Упомянул негодяй Виктор Бакланов и о странном ограблении в магазине. Зачем-то про жалобы некоей кассирши Раисы, на которую начальница пыталась повесить подозрение в ограблении. Подчеркнул при этом, что это только со слов кассира, а приводит их просто, чтобы для читателей была понятна атмосфера, царившая в одном из книжных магазинов. Три читательницы и один читатель в следующем номере интересовались судьбой несчастной сотрудницы книжного магазина, у которой подлец-муж, хотел отнять дочку, ранее при этом ею совсем не интересовался. Любопытство читателей, как ни странно было удовлетворено. Оказывается, владелец банка Ярцев Андрей Леонидович, узнав о безобразном поведении управляющего одним из филиалов, под угрозой увольнения заставил его отозвать иск и впредь возьмет под контроль его поведение по отношению к жене и дочери. Алименты будет сам отчислять из зарплаты своего сотрудника, раз тот не делает этого сам. Просит его информировать в случае, если его сотрудник посмеет впредь угрожать  жене и предпринимать попытки отнять у нее дочку. К тому же, владелец банка оплатил услуги известного юриста Александра Елисеева, который до этого проделал большую работу совершенно бесплатно, собираясь отстаивать в суде интересы несчастной женщины.
После нескольких минут размышления Сергей понял – это самая Светочка из маминого книжного магазина, которая так ему нравилась. Пожалуй, продолжала нравиться. Проклятый журналист Бакланов фамилию не назвал, даже имя изменил. Но все равно понятно. А почему? Потому что зачем-то в эту трагическую историю  несчастной продавщицы книжного магазина надо было еще приплести эту кражу в мамином магазине. Именно после нее мама поставила семью в известность о необходимости сокращения домашних расходов и уволила Ларису, их горничную. А Нина Петровна согласилась работать при уменьшенном окладе с повышенной нагрузкой. Теперь-то ясно, почему. Близкие отношения с папой. Но на этом Сергей зацикливаться не стал. Папа же не каменный. Мама, видимо, продолжала ему изменять и после истории с полицейским. Ведь бредила перед смертью Левушкой каким-то. А, может этого полицейского как раз Левой и звали. Диск-то был беззвучный.
Нет, остановил себя Сергей, про мамину личную жизнь он ничего выяснять не станет. Начинающий журналист понял: в бешенство его  приводила не статья, а ответ читателям. Ярцев Андрей Леонидович, директор «Экспресс-банка», существует в действительности, это молодой журналист уже успел выяснить, и добрый юрист Александр Елисеев, который бесплатно был готов защищать Светочку в суде, вероятно, тоже выведен под своей настоящей фамилией. Интересно, он имеет родство с артисткой Натальей Елисеевой, или нет? Сергей посещал драматические театры чаще своей сестры. Даже освещал некоторые спектакли в прессе, как внештатный корреспондент.
Откуда такой наплыв добрых, благородных людей, задумался молодой журналист. Директор банка,  переживающий за жену своего сотрудника и готовый оплатить юриста. Адвокат, согласный защищать в суде бедняжку бесплатно. Сергею было очень обидно, как на этом фоне проигрывает его недавно умершая мама. И издевается над сотрудниками, и сама устроила ограбление своего банка.  И о чем думает его деловая сестрица, или она не читала статейку и последующие уточнения к ней? Вполне вероятно, не читала. Ведь и он прочитал случайно, после разговора с одним из журналистов их журнала. Тот обиделся на замечания главного редактора, предложившего брать пример с некоторых корреспондентов издания-конкурента. Сергея, как внештатного сотрудника, редко приглашали на совещания и планерки. Обиженный сын своей умершей матери, прежде чем набрать номер сестры несколько минут пребывал в нерешительности. Память о ее прошлом телефонном звонке, когда сестра бросила трубку была еще свежа. Вдруг не захочет со своим братом из-за его готовности жить с отцом и его будущим женой в мире и согласии.
Но Сергей все-таки решился, набрал знакомый номер.
«Ты читала эту гадость?», - спросил он сразу же, как они обменялись приветствиями.
«Ты это про что?», - переспросил беспечный голос сестры.
«О статье в желтушном журнале «Жизнь региона». У них всегда сплетни про знаменитостей, а в этот раз - о сотруднице маминого магазина, ну и по ограблению этому прошлись заодно. Маму вообще монстром каким-то представили. Все белые и пушистые. Только она плохая. Да чего я тебе рассказываю лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…», - он хотел договориться о встрече, чтобы показать сестре ненавистную статейку, но был неожиданно прерван на полуслове.
«Сам журнал не читаю, а вот конкретно эту статейку – читала. При  чем здесь мама, не понимаю. Эта статья о какой-то женщине, продавщице книжного магазина, ее муже, который ребенка хотел у нее отнять. С чего ты вдруг переболамутился?»
«Дочитала бы до конца в начале, а потом уже говорила, - возмутился Сергей, - про ограбление там тоже есть в конце статьи».
«Там  никакие фамилии не упоминаются совсем, - возразил сердитый голос сестры, - И кого ты называешь белым и пушистым, не понимаю. Продавщицу что ли? Подумаешь статей-ка какая-то, нашел о чем подумать. Сейчас, наверное, стало модно всякие гадости о богатых писать. Вот он и постарался, журналист этот».
«Белыми и пушистыми я называю банкира Ярцева и адвоката Елисеева», - терпеливо ответил брат на вопрос сестры, так как будто не слышал остальную часть речи.
«Насколько я помню, в статье они вовсе никак не упомянаются. Почему ты вдруг про них заговорил?», - искренне удивилась Надежда.
«Да ты ни в теме, Надюха, - поддел ее брат, - А ведь у этого шедевра есть продолжение. Ответ читателям, беспокоившимся о судьбе Светы. Ее муж забрал иск по требованию своего шефа Ярцева Андрея Леонидовича. А тот лично оплатил юриста Александра Елисеева, который вначале бесплатно согласился в суде отстаивать интересы Светы».
«Про Ярцева я ничего не знаю, - солгала Надя, недавно раплатившаяся с «Экпресс-банком», - а насчет Александра ты и этот журналист ошибаетесь. За работу с ним расплачивался жених Светланы».
«Какой еще жених?», - неприятно удивился Сергей, чуть не забыв о цели своего звонка.
«Не помню, как его зовут, - призналась Надежда, вспомнившая про увлечение брата продавщицей из маминого магазина (та однажды при всех членах семьи прорабатывала за это Сережу), - но у него теперь своя строительная компания. У меня где-то визитка есть. А Александр Елисеев, между прочим, теперь наш семейный адвокат. Помнишь, я в больнице, когда мама умирала, про суд рассказывала. Александр мне здорово там помог. Я заключила с ним договор: он обязуется никогда не действовать против членов нашей семьи, а, напротив, отстаивать в суде».
При этих словах на нее накатила тоска. Ну, какая семья? Брат, с которым они никогда не были близки? Отец, преподнесший такой сюрприз? Родители папы, которые терпеть не могли маму и перенесли эту нелюбовь на них, своих внуков? С теплотой подумала про бабушку со стороны матери. Адвокат ей понадобится вряд ли, а вот навестить ее надо и как можно скорее.
«Ты давно был у бабушки?, - неожиданно спросила она у брата.
«Давненько я ее не навещал», - честно ответил Сергей с чувством стыда. Надо сегодня же навестить бабулю, решил он твердо. Но сразу же вспомнил о цели своего звонка.
«Значит, адвокат защищал Светку не бесплатно, - начал вслух рассуждать молодой журналист, - Так, может быть и владелец банка не так уж бескорыстен, а что-то имеет за это? Как ты думаешь? И вообще, надо прижать эту ушлую кассиршу. Она оговаривает нашу маму».
«Это все без меня», - решила закончить разговор Надежда, Ей совершенно не хотелось рассказывать брату о дочери владельца «Экспресс-банка», зачем-то решившей устраиваться в магазин продавцом-консультантом. Ей вспомнилось, с каким трудом они с Александром нашли сейф в мамином магазине. Вернее, нашел Александр. Если бы не он, так и ушла бы ни с чем. Нет, раскрывать тайну странного ограбления не нужно. Юрист соверщенно прав, будет только хуже.
«Значит, тебе наплевать на память мамы? – возмутился Сергей, - А ведь магазины мамы – теперь твои. Ты могла бы допросить эту кассиршу..»
«Даже  и не подумаю, - перебила брата Надежда, - К тому же, она уволилась, как и все остальные сотрудники. Осталась только одна пожилая тетка из секции игрушек. Но она, точно, никакого отношения не имеет к этому ограблению. Ну и охранник один, он тоже не при делах»,
«Ну почему ты так в этом уверена? – возмутился Сергей, - Кто тебе дал право считать маму воровкой?».
«Заметь, это ты сказал, а не я», - парировала молодая бизнес-леди. Она сразу откинула мысль: предложить брату поискать сейф. Ведь тогда надо признаваться в присутствии там Александра. Пора заканчивать этот разговор.
«Пока, братищка. Было очень приятно с тобой пообщаться. Но много дел, тороплюсь. Пока. До связи», - с этими словами она решительно нажала на отбой и даже на несколько минут отключила телефон, на всякий случай.
Сергей понял: от сестры помощи никакой не предвидится в благородном деле обеления имя матери. Но сам он решил сразу не сдаваться. К тому же, не радовало известие о замужестве Светы. Какое вероломство, ему говорила, будто не собирается совсем второй раз выходить замуж из-за дочери, а просто встречаться не имеет времени. С большим трудом он, однажды, все-таки выпытал у нее номер мобильного телефона. Поклялся беспокоить очень редко. Вот сейчас и наступил этот редкий случай.
«Тебя можно поздравить с будущим замужеством, - начал отвергнутый поклонник, не здороваясь, - но ты, не волнуйся. Я не по личному делу, но мне необходимо с тобой встретиться».
«Исключено, - отрезала Светлана, - совсем не располагаю временем. И какие у нас с Вами могут быть  дела, не понимаю».
«Светлана, Вы ведь добрый человек, насколько я помню, - начал уговаривать ее собеседник, тоже перейдя на «Вы», - я не займу у Вас много времени, клянусь».
«Я ничего не понимаю. Почему Вы не можете задать свои вопросы по телефону», - услышал он почему-то испуганный голос. Светлана стыдилась того облегчения, которое испытала при известии о смерти Зинаиды. Она иногда видила страшные сны. Заканчивались они по-разному чьим-нибудь выстрелом: ее или Зинаиды. Диму она пока не решалась оставить на ночь, из-за Танечки. Не сообщать же ей без предварительной подготовки о своем согласии выйти за него замуж. Он просто приходил к ним в гости, угощал девочку сладостями, делал ей другие подарки под разными предлогами. То с прошедшим 8 марта, то будто бы перепутал дату ее дня рождения и так далее.
«Дядя Дима твой жених?», - дочка спросила об этом свою маму именно в этот день, когда ей позвонил сын покойной Зинаиды Михайловны. Звонок Сережи откровенно напугал ее. Вдруг Зинаида перед смертью успела поведать родным о пистолете, которым она ей угрожала. Светлана настроила себя держаться твердо. Ничего подобного не было, объяснять это предсмертным бредом Зинаиды. Но она бы предпочла все-таки обойтись без подобных расспросов.
«Светлана, я не собираюсь снова к Вам приставать. Но разговор все-таки не телефонный. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я тоже занятой человек: работаю и учусь. Согласен на любое удобное Вам время и место. Пожалуйста, не отказывайтесь».
После этих слов она все-таки согласилась на встречу в свой обеденный перерыв у фонтана, недалеко от нового места работы, Областной библиотеки. В это же время ей позвонил Дмитрий. Света честно рассказала ему о предстоящей встрече с Сергеем. Он пытался ее уговорить назначить встречу вечером, чтобы мог присутствовать и он, Дмитрий. Но она решительно отказалась менять место встречи. Нет, она не маленькая девочка справится сама. К тому же, Сергей обещал не задерживать ее долго. Дмитрий испытывал некоторую ревность, до него доходили сплетни об ухаживаниях сына начальницы за Светланой. Однажды, он заступился за Свету, услышал, как Зинаида кричала на нее. Та ему пригрозила увольнением, если он еще раз посмеет делать замечание ей, директору магазина.
«Я за свое место не держусь, - гордо ответил он тогда, - и вряд ли кто-нибудь другой будет держаться». Действительно, он нанялся, находясь в очень плохом настроении из-за вероломства партнера в бывшей фирме. Собирался сообщить о своему уходе уже перед следующим дежурством. Но увидел Светлану и решил задержаться еще ненадолго.
Странно, но Зинаида, несмотря на свой характер, не предложила ему немедленно увольняться после его слов, а посоветовала усилить ухаживания за Светланой, а то уведет какой-нибудь соперник, при чем случится это быстрее, чем он успеет опомниться. И вот теперь Светлана не отказалась от встречи с ее сыном…
«Неужели так необходимо встречаться с ним наедине по первой же его просьбе?», – все-таки он не выдержал и задал этот вопрос.
«Наедине? – переспросила Света обиженно, - да там, всегда полно народа. Вообще, почему вдруг такое недоверие? Не мне необходимо, а ему по делу, при чем не личному. Сын Зинаиды поклялся…»
«Поклялся, - передразнил ее Дмитрий, - а ты и поверила. Наивная ты, Светка». С этими словами он прервал разговор. Светлана обиженно посмотрела на телефон и вернулась к своим рабочим обязанностям.
В начале встречи Сергей оправдал недоверие Дмитрия, задал личный вопрос, правда, обращаясь к собеседнице на «Вы».
«Надеюсь, Светлана, - сказал он церемонно, - Ваш будущий супруг достоин того доверия, которое Вы ему оказываете, отдавая предпочтение передо мной».
Бросив на него взгляд, от которого бы даже солнце превратилось в лед, Светлана ответила:
«Да, мой жених – очень достойный человек. Но мне пора. До свидания. Желаю счастья. У меня, как я уже сказала, нет времени», - с этими словами она направилась обратно.
Он ее догнал и начал горячо извиняться:
«Нет, нет, Вы меня не так поняли. Мы могли бы увидеться, когда Вы не так торопитесь, но, я, действительно, по делу. Не буду спрашивать про Вашего жениха. Клянусь, просто не выдержал. Я вот про эту статью поговорить», - и он поспешно показал ей газету. Она остановилась с некоторым облегчением. Ладно, хоть не про пистолет…
«Что про статью?», - переспросила она удивленно. Светлана уже успела узнать о происхождении этой статьи. Ей звонил добрый, благородный отставной военный, постоянный покупатель их книжного магазина. Сказал ей: сын его на этот раз очень удивил, изложив в своей статье всю ее ситуацию.
«Правда, ему надо было назвать фамилии, как они есть. Но такой  уж он у меня перестраховщик. Но Вы не волнуйтесь, мы будем бороться и действовать. Я поищу среди знакомых юристов. А, может, после его статьи  они и сами найдутся. Главное, не теряйте веру», В ответ на его горячую речь Светлана горячо поблагодарила и рассказала об удачном исходе дела. Тот был искренне рад за нее, но очень расстроился, узнав об ее увольнении из магазина.
«Светлана, - умоляюще продолжал Сергей, - моя мать недавно умерла. А она ведь совсем не старая. В этой статье она выглядит сущим монстром. Может быть, у Вас есть основания обижаться на нее. Но она никак не виновата в попытках Вашего бывшего мужа отнять у Вас дочку. И она не могла сама себя обокрасть, согласитесь».
«Что Вы от меня, хотите, Сергей, не понимаю, - с раздражением спросила Света, - фамилия Вашей матери даже не названа. Моя, между прочим, тоже. Хотя я от всей души благодарна людям, которые переживают за меня. Но эта статья про ситуацию со мной, о трудностях, с которыми в этом случае сталкиваются люди,  о правосудии, которое всегда на стороне богатых людей».
«Но зачем же так?, - язвительно переспросил Сергей, - Вам помогли совсем не бедные люди. Адвокат Елисеев, владелец банка Ярцев, Ваш жених, не помню, как его зовут».
«Что Вы хотите этим сказать, Сергей», - она начала сердиться на своего собеседника. В его словах сквозило откровенное злорадство. Теперь она, конечно, стала постоянным читателем журнала «Жизнь региона» и знала об ответе журналиста сочувствующим ей читателям. Кроме того, Ирочка Ярцева, ей звонила в тот же день, что и отец журналиста. Спросила, как у нее идут дела. Еще предложила ей еще один вариант трудоустройства.
«Вы, Светлана Михайловна, можете не захотеть работать в банке моего отца. Я понимаю, встречи с Вашим бывшим малоприятны для Вас. Но есть еще одно место – менеджер в ЗАО «Печать». Вам не придется продавать в киоске, а, наоборот, присматривать за продавцами, красиво расставлять товар, улаживать конфликты. Там надо крутиться между продавщицами и начальством в офисе. Мне кажется, у Вас прекрасно получится. Работа прямо для Вас. Да сотрите мой прежний номер. Я выбросила сим-карту. А этот сохраните. Звоните, если будут проблемы в любое время. Вы так помогали мне всегда». Теперь Светлане стало понятно, почему она уже второй день не могла дозвониться доброй девушке. Она понимала: Ярцев Андрей Леонидович принял ее сторону в этом вопросе только ради своей доченьки. Сколько непрятных слов и угроз пришлось Ирине выслушать от своего отца за все ее поведение в течение года не узнал никто. Даже будущий муж Ирочки, за которого она ранее решительно отказывалась выйти замуж, поэтому ушла из дома. А через полгода вдруг осознала свою тоску по нему. И они начали встречаться теперь уже тайно от родителей. Он сдерживал свою клятву, не выдавал Ирочку. Ему было запрещено подъезжать к книжному магазину. Но однажды их сфотографировала взглядом наблюдательная Галина в трех метрах от магазина. На самом деле, отец девушки был в курсе всех ее дел. Но это случилось не по вине ее парня.
Светлана чуть не согласилась на место менеджера в ЗАО «Печать», ведь там оклад сразу же обещали неплохой. В библиотеке, чтобы больше получать должно пройти не больше двух месяцев. Но новоявленный жених умолял ее отказаться и раз ей непременно хочется работать, так уж лучше в библиотеке. Дмитрий утверждал, будто так будет меньше за нее волноваться. Подлила масла в огонь и Танечка, сказав: «Мамочка, иди в областную библиотеку. Там устраивают классные библионочи каждый год. Помнишь, мы с тобой ходили один раз?».
Проклиная себя за слабоволие, мать Танечки и невеста Дмитрия пошла работать в Областную научную библиотеку. Но вернемся к ее встрече с сыном покойной Зинаиды Михайловны.
«Я ничем не хотел тебя обидеть, Света, - в ответ на ее возмущенный возглас ответил Сережа, даже не заметив, как перешел на «Ты», - я очень рад удачному окончанию твоих разборок с бывшим мужем. Если бы знал, постарался бы помочь. Но не знал. Но войди в мое положение. У моей матери оказалось больное сердце и это в сорок пять лет. Она отказалась лечь в больницу за месяц до всего этого, как отец не настаивал. Теперь вот умерла. И оказывается: она не только издевалась над людьми, но и обокрала саму себя. Но как такое может быть? Какое право имеет Ваша кассирша это утверждать, а Бакланов считать ее мнение истиной в последней инстанции. Ты права: фамилии не упоминаются, но вряд ли кража идет во всех книжных магазинах. К тому же, в этом ответе, он зачем-то указывает конкретные фамилии твоих спасителей, хотя до этого, как ты говоришь, вообще обошелся без фамилий?».
«А почему бы Вам не поговорить с самим журналистом, молодой человек? - вдруг услышали они оба спокойный, но строгий голос, - Это было бы более логично, чем задавать все эти вопросы моей невесте». Дмитрий вышел из машины на некотором расстоянии от фонтана, подошел очень тихо, Ни Сергей, поглощенный своей эмоциональной речью, ни Светлана не заметили его. Так он прослушал почти всю речь Сергея.
«Здравствуйте, меня зовут Сергей, - поспешно представился молодой человек, - Я – сын директора книжного магазина. Извините, я уже обращался на «Вы» к Вашей невесте, на «Ты» как-то случайно получилось. Никаких неудобств Светлане доставлять не хочу. Но на мою, теперь уже покойную маму явно клевещут. Эта Ваша кассирша, пусть даже она уволилась, и журналист поет с ее голоса…»
«Мы Вас поняли и сочувствуем, - заверил его Дмитрий, - но чем может помочь Светлана? Я тоже читал эту статью.  Да, не представился. Дима меня зовут.  Журналист, кстати, ничего не утверждает. Он слишком осторожен. И никаких явных объяснений ему высказывать не надо. Что касается Светланы, то она с ним даже не знакома». Сергей с немым вопросом посмотрел на Светлану.
«Да, Дима прав, я сама с ним даже не знакома, - подтвердила Света, - он сын одного из наших постоянных покупателей. Вот Раиса, наверное, с ним знакома». Светлана прикусила язык, может быть, не надо было упоминать про Раису, но слово не соловей. Вспомнился ей и тот памятный день, когда Зинаиду увезла скорая помощь, вскоре пришла Раиса, радостно показала статью… Да, уж она-то точно знакома с журналистом. Ведь она тогда рассказала о поисках справедливости против Зинаиды, пытающей на нее свалить кражу. Светлана вдруг задумалась над этим вопросом: действительно ли Зинаида старалась обвинить Раису в этой краже? На нее повесила тогда пропажу этих пяти книг. Ведь Раиса – человек справедливый. В отличии от Гали никогда не вредничала.
«Тогда дайте мне телефон Раисы, раз она с ним знакома, - попросил Сергей, - пусть объяснит мне, какие основания у нее обвинять мою мать? Я не буду подавать в суд за клевету, но пусть журналист напишет опровержение».
«Но это уж как решит журналист, - заметил Дмитрий, - а Вам прямой путь к нему, Сергей».
«И все-таки дайте мне, пожалуйста, телефон Раисы», - настаивал Сергей.
Светлана на минуту заколебалась. А почему бы и нет? Ведь Сергей не отстанет. А Рая прекрасно умеет за себя постоять. Нет, это было бы предательством.
«Нет у меня ее телефона», - твердо ответила Светлана.
«Как это так, - возмутился Сергей, - коллеги по работе. Столько лет в одном месте работали, а телефона нет. Но почему Вы не хотите мне помочь. Дмитрий, хоть Вы ей скажите, раз она инициатор этой статьи».
«Просто одно из тех совпадений, которые в жизни нередко встречаются, - предположил Дмитрий, - Рая обращалась к журналистам. К этому Бакланову, в том числе. Потом к нему обратился его отец с просьбой помочь Свете. Этот самый отец про историю с Раисой вовсе не знал. Но журналист к статье про Свету вставил что-то из рассказа Раи».
Да, - уверенно сказала Света, -  точно помню. Ничего я Николаю Степановичу не рассказывала про ограбление в магазине. И про книги, пропажу которых Ваша мама приписывала мне, тоже ничего не  говорила. По-моему, вообще ничего, или совсем ничего не рассказывала про Зинаиду Михайловну».
«Кроме того, - добавил Дмитрий, - Ваша семья вообще должна быть благодарна сотрудникам магазина. Светочка, бросив все дела, вызвала Вашей матушке скорую, потом ждала, нервничала. Зинаиде Михайловне стало плохо при ней. Другой сотрудник Галина сделала искусственное дыхание. Если бы не это Ваша мать вообще бы скончалась еще там. Пусть Земля ей будет пухом».
«Господи, Света, прости, я ведь не знал таких подробностей, - потрясенно сказал Сергей, - сестрица все доложила только в общих чертах. Извините, отнял столько времени. Но Вы точно не можете мне дать телефон этой самой Раисы? Света, не может его у Вас не быть. Забыли, наверное».
«Сережа, мы работали вместе, но подругами не были. Поэтому телефонами не обменивались», - твердо повторила Света.
«Ну все, Сергей, извините, ничем помочь Вам не можем, – решил поставить точку в разговоре Дмитрий, - Света никогда не врет. Раз она сказала: не знает, значит – не знает. Кроме того, она слишком деликатная. Из-за встречи с Вами, наверное, осталась без обеда. До свидания. Сергей. Желаю удачи».
«Извините, Светлана, не хотел оставить Вас без обеда, - сказал Сергей, осознавший сразу два факта: конец разговора и непреложность будущего замужества Светланы.
«Последний вопрос, - вдруг решился он напоследок, - а среди посетителей моей мамы, не было ли кого-нибудь по имени Лев?».
«Нет, - ответила Света, не задумываясь, - я к посетителям Зинаиды Михайловны совсем не присматривалась. И имен не запоминала. Извините, Сережа, что и в этом не могу Вам помочь».
«Она ведь не секретарем была», - заметил Дмитрий.
«Да, еще раз, извините, ухожу», - на этот раз Сергей уже действительно ушел.
Теперь уже Света была очень благодарна Диме за своевременное появление.
«Он так пристал с этим телефоном. Спасибо тебе, Дима. Как хорошо, что ты пришел», - с бесконечной теплотой в голосе сказала Светлана.
«Все, никаких благодарностей. Буду кормить тебя обедом», - распорядился Дмитрий.
«Нет, Димочка, просто проводи меня на работу обратно. Мне нельзя опаздывать, совсем недавно устроилась, сам знаешь. Насчет, обеда не беспокойся. Мы совсем недавно пили чай. На этот раз позже обычного. И я за этот маленький перерыв уже наелась. Так что неголодная совсем».
«Далась тебе эта работа, - грустно посетовал Дмитрий, - ладно давай провожу, а в пять заеду за тобой. Ты ведь сегодня в первую смену?».
Светлана кивнула, и они пошли по направлению к библиотеке. Совсем недалеко, всего-то дорогу перейти.

После недолгого размышления Сергей снова позвонил сестре с целью узнать телефон адвоката Александра Елисеева. Но она потребовала назвать причину подобной необходимости.
«Имей в виду, он не поможет Вам с отцом судиться со мной. Все-таки, в основном, он мой юрист», - подчеркнула Надежда, теперь уже считавшая отца, его будущую супругу и братца способными на все.
«Это у тебя одни деньги на уме, - огрызнулся Сережа, - а я, между прочим, думаю о добром имени нашей покойной матери».
«А у тебя кроме денег еще и смазливые блондинки, - парировала сестра, - Конечно, раньше ты не думал о деньгах, их мама зарабатывала, а ты только пользовался. Да, для меня главное – мой бизнес, я этого и не скрываю. Я – занятой человек, у меня больше нет времени на разговоры с тобой». С этими словами она отключилась.
Сергей несколько минут переживал несправедливость слов сестры. Он ведь последнее время очень старался не просить денег у матери, даже надолго уходил из семьи.
Отбросив эти мысли, он решил последовать совету Дмитрия, действительно поговорить с журналистом конкурирующего с ними издания, хотя очень не хотелось. Но ведь это даст более скорый результат, чем поиски юриста Александра Елисеева. Тем более телефонный интернет не дал ответа о данном человеке.
Владиславу Бакланову никак не удавалось закончить новую статью о причинах банкротства банка, который казался таким процветающим! Его постоянно отвлекали, то главный редактор, то другие журналисты. К тому же позвонил Елисеев с претензиями: зачем о нем рассказал, как об адвокате. взявшемся бесплатно отстаивать в суде интересы продавщицы книжного магазина. Ведь это явная ложь, ему за это заплатили.
«Да, Вам заплатил владелец банка Ярцев, - невозмутимо напомнил журналист, - именно это я и написал в ответ на вопросы читателей. Какие претензии, Александр?».
«Если бы не Ярцев, так заплатил бы совсем другой человек», - терпеливо объяснил юрист.
Язвительно поблагодарив за антирекламу, он отключился. Владислав сетовал на человеческую непоследовательность. Сам же попросил его рассказать о положительной роли Ярцева в этой истории, и сам же недоволен. Все же не хотелось прортить отношения с Александром Елисеевым, и он снова перезвонил ему. Напомнил о том взаимопонимании, которые между ними всегда существовали, взаимопомощи. Тот ответил: он этого и не отрицает, но не надо было путать его с господином Ярцевым, которому необходима репутация доброго директора банка. А ему, владельцу небольшой юридической фирмы совсем ни к чему визиты пожилых дам, требующих, чтобы он вошел в их положение и решил их проблемы бесплатно.
«Я хотел и Вам заодно создать рекламу Александр. Извините, если получилось немного не так. Заработался, чего-то не учел», – стал оправдываться журналист.
«Проехали, Владислав. Будем каждый заниматься своим делом», - сказав это, снова отключился. Журналист так и не понял, прощен он, или нет.
Следующий звонок был от очень крупного бизнесмена. Тот был недоволен заказной статьей про Ежову Елизавету Николаевну. По-мнению заказчика, она была недостаточно разгромной. Умный какой нашелся, обиделся про себя Владислав, зачем ему такой враг, как вышеназванная дама. Тем более, очень даже объективная статья он отвечает за каждое слово. О последнем он уже сказал своему собеседнику и выразил желание урегулировать возникшие между ними проблемы. Иначе говоря, дал понять о своей готовности вернуть аванс. В-общем, стоило один раз пойти на поводу у своего отца, вечно им недовольного, как сразу пошла лавина пусть не слишком крупных, но неприятностей.
Его философские размыщления были прерваны приходом Сергея Романова. Он его знал, как внештатного корреспондента другого издания. Однажды их познакомили на презентации, куда пригласили представителей прессы, в том числе.
Владислав узнал его не сразу. Сергею пришлось напомнить о той презентации.
После приветствия и этого напоминания молодой человек откинул первоначальную вежливость и перешел в наступление. Владислав, даже не сразу понял, о чем идет речь. В ответ на недоумение собеседника, Сергей едва ли не швырнул номер журнала со злополучной статьей на стол Владиславу Бакланову, номер с уточнениями к статье для заинтересованных читателей – тоже. На вопрос: зачем поднимать свой рейтинг за счет книжного магазина и его владелицы, она ведь не актриса какая-нибудь и не слишком медийная личность. К тому же, его теперь уже покойная мать не обращалась в их журнал с просьбой рассказать о произошедшей там краже.
В конце концов, Бакланов чистосердечно признался: он выполнял просьбу своего папаши-пенсионера, очень уж переживающего за судьбу этой бедняжки, героини его статьи. Его отец, продолжал развивать тему любящий сын, очень упертый человек, как все бывшие военные, к тому же, у него скоро юбилей, надо же его порадовать чем-нибудь. Далее выразил своему коллеге-журналисту искреннее соболезнование по поводу смерти родительницы. Но ведь он не назвал фамилию и не знал о болезни, внезапно настигшей ее. Сергей сердито исправил: ее внезапно настиг инфаркт, от которого она не оправилась.
«Хорошо, - немного остывая, но еще с раздражением спросил Сергей, - вы рассказывали про Светлану, продавца-консультанта в магазине моей матери, но кражу-то Вы зачем приплели».
«Да все как-то сложилось одно к одному, - неохотно стал оправдываться автор статьи с досадой на себя и жизнь, так часто последнее время приходится оправдываться, - до разговора с папаней, за неделю приходила кассирша из этого магазина. Очень жаловалась на начальницу свою, которая оказалась твоей матушкой, но я же не знал. Так вот, якобы та хотела повесить на нее эту самую кражу. Рассказывала она и о том, как трудно приходится с этой, ну ладно это неважно… Да, каюсь, процитировал в статье ее мнение о настоящем виновнике кражи. Но я не выдавал это самое суждение за истину в последней инстанции. Снова, ничего личного, но коли пожелает Ваша семья на меня в суд за клевету подать, не выйдет. Если бы не родитель мой, я бы про кассиршу и не вспомнил. Я ее выслушал, не более того. Но после того как отец достал с этой трагической историей о суде, решил проверить, не тот ли этот самый магазин, о котором рассказывала кассирша. Оказывается. так и есть. Я даже не поленился, полицию посетил, есть там свои каналы. Пришлось заплатить, но чего не сделаешь для отца. Выяснил: лейтенант, который дело ведет, подозревает мать твою в том же самом. И если бы начальник крылья не подрезал, то давно и ее бы допросил, как следует, и сейф настоящий нашел, а не тот, который она ему предоставила. Там все вперемежку: документы, трудовые книжки и деньги украденные, якобы, то же там лаежали. Говорят, этот лейтенант, никогда не ошибается. Нюх собачий. И у них с шефом вражда давнишняя. Начальник, видать, тот еще жук. А лейтенант этот Трофимов… Я думал неподкупные полицейские только в кино. Оказывается, бывают. Но лейтенант понравился какому-то москвичу проверяющему, поэтому начальник не может от него отделаться. Вот такие дела, хоть новую статью пиши. Шучу, конечно».
«Но почему, - в отчаянии прервал его Сергей, - ты сразу поверил всем наветам на мою мать, с которой не знаком? Зачем ей обкрадывать саму себя? Сказки: полицейский, который ни разу не ошибся. Так, может это его первая ошибка? И на старуху бывает проруха. Я маму знаю не хуже, чем ты своего отца. Она же не сумасшедшая».
Наконец-то в этот неудачный день Владиславу повезло: вошли два других сотрудника редакции, разделяющие с ним данную комнату. Было понятно, разговор вести в этом помещении дальше нельзя. Он вышел с Сергеем в коридор и проводил его до лестницы, ведущей вниз к выходу.
«Еще раз извини, ничего больше сказать не могу. Считаешь мнение ошибочным, доказывай свою правоту. Рад бы тебе помочь, да нечем. Пока, соболезную в твоем горе и желаю удачи». На этом они простились.
Следующий телефонный разговор очень удивил Владислава. Позвонила Елизавета Николаевна, уже знакомая читателям и героиня его статьи. Предложила немедленно встретиться, так как по случайному стечению обстоятельств находится недалеко от редакции. Обещала: ненадолго. Он все-таки решился на эту встречу. Вспомнился страшный рассказ из ее жизни: какой-то снайпер застрелил ее спутника, пока они обедали в кафе. Она действительно предложила зайти в близлежащее кафе. Сказала: статья о ней очень порадовала, оценила его объективность и желание осветить тему с разных сторон. Сейчас уезжает, но по возвращении была бы рада плодотворному сотрудничеству. Да, добавила она, понравилась ей и его статья про молодую женщину из книжного магазина, у которой муж хотел отнять ребенка. Она даже собирается открыть фонд для помощи женщинам, попавшим в такую ситуацию, но не имеющим возможности оплатить услуги юриста. Ведь она и сама была в такой ситуации. В своей статье он на это намекнул. А мог бы спросить об этом прямо у нее при их прошлой встрече. Она бы ответила честно. Но она его не обвиняет. Ведь у нее столько врагов… Они запудрят мозги, кому угодно. Снова выразила надежду на их будущее сотрудничество и взаимопонимание. На этом они и простились.
Теперь уже Бакланову стало казаться: может быть, он поступил правильно, когда захотел порадовать своего отца. Это сама судьба дала ему шанс расширить свои горизонты.

Сергею Романову было некогда обращаться теперь уже в полицию для общения с вездесущим лейтенантом Трофимовым, Он, конечно, предполагал нанести визит в это малоприятное место. Но в этот день ему было уже некогда. Ему позвонили из редакции журнала «Зеленая улица» с требованием немедленно идти к главному редактору. Молодой человек был немало встревожен этим звонком. Ходили сплетни об ухудшении финансирования и необходимости временного увольнения внештатных корреспондентов. Другой возможный вариант внезапного вызова: чем-то не понравилась последняя статья Сергея Романовского (после всех колкостей своей матери он стал печататься под псевдонимом). Тема статьи казалась очень спорной непосредственному начальнику Сережи: желание отстоять старинное историческое здание, особняк купца-мецената. Его собирались отдать некоей компании по продаже техники.
Однако, худшие опасения Сергея не подтвердились. Напротив, ему было предложено скорей занять место постоянного сотрудника, но в другом отделе. Последняя статья Сергея вызвала полное одобрение главного редактора. Как молодой студент сумеет совместить работу и учебу, его проблемы. Но Сергей не слишком об этом беспокоился. В конце концов, не он один такой в университете. Преподаватели считались с такими обстоятельствами.
Другой сюрприз его ждал в длительном перерыве между лекциями в университете, по пути в забегаловку напротив (буфет в университете оказался закрыт по техническим причинам).
Когда он чуть-чуть отстал от своего приятеля-однокурсника, его остановил незнакомый юноша. Объяснил: им срочно нужно переговорить недолго.
«Вам нужно, а не мне, - огрызнулся Сергей, - Я очень тороплюсь».
«Нет, - возразил незнакомец, - Вам, Сергей, не менее, чем мне. Так как это дело касается Вашей матери».
«Извини, не узнаю, - после минутного колебания сказал молодой студент, не понимая, как так получилось: незнакомый парень знает его, а он – нет, - напомни, пожалуйста, как тебя зовут, и где мы с тобой пересекались. Кстати, про мою маму... Она, к твоему сведению, умерла недавно».
«Я об этом осведомлен, - ответил незнакомый парень, - именно поэтому обращаюсь к тебе, как к ее сыну». С этими словами незнакомец протянул Сергею конверт. Тот непонимающе смотрел на него.
«Я должен твоей матери деньги, - объяснил странный молодой человек, - возвращаю их тебе. Вот, собственно и все. Мне пора. Тебе, как я понимаю тоже. Пока, бывай», - с этими словами он повернулся и пошел. Но далеко отойти ему не удалось. Прямо с конвертом в руках Сергей бросился догонять его. Удалось это с большим трудом, он чуть не запыхался.
«Погоди, погоди, - спросил сын покойной Зинаиды Романовой, - ничего не понимаю. Я не в курсе маминых долгов. Почему ты решил именно мне возвращать эти деньги, а не отцу, например?»
«Я не знаком с твоим отцом, - терпеливо, хоть и неохотно объяснил незнакомец, - а о тебе много слышал от твоей мамы. Она переживала, хотела купить тебе квартиру. На квартиру здесь не хватит, конечно. Но они пригодятся тебе, наверное. Ладно, пока. Я очень тороплюсь».
«Ты – Лев что ли?», - вдруг осенило Сережу.
«Нет, я – человек, как и ты», - сердито ответил ложный Лев Рудницкий.
«Да, нет, я - о другом. Мама перед смертью все время вспоминала какого-то Левушку. Она почти все время бредила в реанимации. Скажи правда – это ты?».
«Меня Серега зовут, как и тебя», - неожиданно для самого себя признался Сергей Кузнецов,
«С какого перепуга мать деньги-то тебе одолжила такие?», задал свой следующий вопрос Сергей Романов.
«Пожалела меня. Обстоятельства были трудные. Человек она очень хороший, твоя мама. Все, пока. Я очень тороплюсь». Сергей Кузнецов понимал: разговор может оказаться трудным. Но не знал, до какой степени.
«Ты - жиголо, что ли? Как в бразильском сериале?», - съязвил сын Зинаиды. Бразильских сериалов он не смотрел, но чувствовал сильное желание – врезать этому дарителю денег.
«Полегче на поворотах», - Сергей Кузнецов испытывал точно такое же желание. Он очень легко поймал поднятую руку своего тезки, опасаясь вывернуть ее. Затем решительно отодвинул его за плечи. И решил теперь уже бежать как можно быстрее до следующей автобусной остановки, или в случае везения поймать такси по пути. Он очень сетовал на себя за то, что не сделал этого с самого начала. Режиссер-педагог характер имел бешеный. За любое незначительное опоздание на репетицию грозился отчислить.
«Извини, не сдержался, - сын Зинаиды Романовой стал успокаиваться, - Ты боксер, наверное?»
«Нет, - с раздражением ответил ложный Лев Рудницкий, - просто в секцию ходил». Еще не хватало рассказывать о себе правду: где учится и т. д.
«Давай поговорим спокойно, - предложил Сергей Романов, - я просто хочу знать правду, только и всего. Я никого не осуждаю, честное слово. Значит Вы с мамой любовники? Но почему все-таки она называла тебя Левушкой?»
«Ей казалось, будто имя Сережа мне не подходит. Поэтому иногда и называла меня Левушкой», - на ходу придумал Сергей Кузнецов.
«А где Вы с ней познакомились?», - продолжал настойчиво спрашивать Сергей Романов.
«В книжном магазине», - ответил студент последнего курса актерского факультета, предчувствуя нагоняй от сурового преподавателя.
«Ты ходишь в книжный магазин?» - искренне удивился сын Зинаиды.
«Да, я читаю не только электронные книги», - с вызовом ответил Сергей Кузнецов. В этом он не соврал.
Сереже Романову показалось: голова у него вот-вот лопнет. Мать вступила в любовную связь с его ровесником, дала ему в долг такие деньги. Промелькнула какая-то мысль, но он никак не мог поймать ее.
«Тебе мама что-нибудь рассказывала о краже в своем магазине?», - полюбопытствовал он у своего тезки.
«Нет, я ничего об этом не знаю», - совершенно искренне ответил Сережа Кузнецов.
«А статью читал о продавщице маминого магазина? Кража тоже там упоминается», - продолжал задавать вопросы Сережа Романов.
«Нет, не читал», -  ответил Сережа Кузнецов. Есть мне время читать статьи, когда на носу дипломный спектакль и госэкзамены, подумал он с раздражением.
«Значит книги читаешь, а журналы – нет?», - уточнил Сергей Романов.
«У меня последнее время очень много работы. Нет времени на чтение журналов. Извини, приятель. И сейчас мне пора возвращаться на работу. Если не вернусь, ждут крупные неприятности. Если хочешь, давай встретимся еще раз. А сейчас очень надо идти. Извини, пока. Желаю удачи», - он протянул своему тезке руку для прощального рукопожатия.
После минутного колебания Сережа Кузнецов пожал ее.
«Обменяемся телефонами?», - предложил он.
«Я бы с удовольствием, да сел у меня телефон. Зарядник дома забыл. Хочешь напишу на бумажке, как наши прабабушки», - предложил он. Не дожидаясь ответа, он написал на листочке свой бывший номер, от которого отказался из-за страха перед временной работодательницей.
Сергей Кузнецов взял бумажку с телефоном и спрятал в карман.
«А ведь это ты убегал из палаты, в тот день, когда мама умерла», - вдруг осенило сына Зинаиды. Сергей Кузнецов, неопределенно пожав плечами, пошел по направлению к автобусной остановке.
Сергей Романов не стал его останавливать. Информация нуждалась в обдумывании. Кроме того, надо было скорей купить пирожок, съесть по пути. До начала лекции оставалось 10 минут.
Додумал он мелькнувшую мысль только вечером перед сном: не для того ли мама украла деньги в своем рабочем сейфе, чтобы отдать Сереге. Обдумывать вероятность такого предположения стало очень неприятно, и он уснул.
Прощание с героями
Мать Зинаиды, Инна Сергеевна Родионова, женщина 70-ти лет, конечно, очень переживала смерть дочери, так на нее не похожей. Надо же, такая на вид крепкая дочка, получила в наследство слабое, больное сердце своей бабушки ее матери. Та умерла, не дожив два года до пенсии.
Но в этот день тяжелые переживания смягчили неожиданные визиты внука и внучки, детей покойной Зины. Надя навестила бабушку днем при переезде из одного магазина в другой. Принесла ей несколько платьев для примерки. Вопреки протестам той, заставила померить. Два из них подошли. Бабушка не хотела обижать внучку, но обдумывала, куда она в них пойдет. Ей казалось, они оба – для театра. В целом, она иногда посещала культурные мероприятия. Но не сейчас, когда надвигалась поминальная дата, сорок дней дочери… Внучок Сереженька пришел вечером, принес с собой огромный торт. Есть сладкое Инне Сергеевне не рекомендовалось по причине преддиабета. Но она не стала этого говорить внуку, а старательно угощала его.
Светлану Лобанову вечером того же дня удивила любимая доченька.
«Мама, а дядя Дима зовет тебя замуж?» - спросила она неожиданно. Они в это время пили чай с конфетами после ухода Дмитрия.
«Почему ты спрашиваешь, Танюша? Не беспокойся, ни за кого я замуж не собираюсь. Как жили мы с тобой вдвоем, так и будем жить», - поспешила заверить ее мать. Светлана встревожилась, подумала, будто дочери не нравятся каждодневные визиты Димы.
«Это неправильно, мамочка, - неожиданно сказала Таня, - Если он возьмет тебя, надо выходить. А то он другую невесту себе найдет».
Светлана на минуту потеряла дар речи. Не ожидала услышать от своей дочурки такие взрослые речи.
«Доченька, а ты не торопишь события?» - спросила она неуверенным тоном.
«Как ты не понимаешь, мама? – словно неразумному ребенку объяснила ей Таня, - Если ты выйдешь замуж за дядю Диму, и он удочерит меня, папа не сможет никогда меня забрать к себе, и бабушка тоже. Хочешь, я завтра сама поговорю с дядей Димой, если ты стесняешься». Света обняла дочку и стала клясться: ужасные события последнего времени не повторятся, никто никогда даже и пытаться не будет их разлучить. Но почувствовала: дочка верит в это не до конца.
В эту ночь Светлане уже не снились страшные сны про Зинаиду. Рассказ сына бывшей начальницы о том, как его матери вызывали скорую помощь задолго до этой истории, уменьшил угрызения совести. Значит, успокаивала она себя, не угроза пистолетом спровацировала инфаркт. Просто у бывшей начальницы оказалось больное сердце. Кто бы мог подумать?
На следующий день она рассказала Дмитрию о разговоре с дочкой. Очень обрадовавшись, он сделал предложение уже более конкретно. Его удивила идея девочки с удочерением, но он задумался. Еще через день они подали заявление в загс, День регистрации им назначили на начало июля. За неделю до них была назначена регистрация и у Васи с Галей. Правда, в другом загсе.

Душевные метания Сергея Кузнецова после смерти Зинаиды немного успокоились после отдачи тех злополучных денег ее сыну. Он сосредоточился на подготовке к государственным экзаменам и репетиции дипломного спектакля. Его отец, знавший об этих деньгах и о том месте, где сын их держал, обнаружил их отсутствие. И почему-то очень обрадовался.
К радости пациентов, он вернулся на бывшее место работы в клиническую больницу. Отношения с заведующей теперь уже были ровные, даже более того – становились все более дружескими. С работы они иногда уходили вместе. Очень беспокоило Анатолия будущее трудоустройство Сергея. Его приятель, солист театра Оперы и балета обещал посодействовать с трудоустройством в театр.
«В драму он хочет, - вздохнув, говорил обеспокоенный отец студента, артистом себя воображает».
«С нашим Академическим театром драмы бесполезно, - проинформировал оперный тенор, - Их худрук совсем не ценит образование нашей академии. Ему подавай московское, питерское, или воронежское».
«Да, знаю я», - отмахнулся известный лор-врач. Ему приходилось лечить и артистов Академического театра драмы.
Однако, волновался он зря. Сергею повезло. После дипломного спектакля ему сразу предложили работу в Саратовском  театре Драмы. Это удивило даже режиссера-педагога. На его взгляд, друг Сергея, Андрей был намного талантливее.
Главный режиссер Саратовского драмтеатра согласился с этим  мнением, но объяснил свой выбор нехваткой именно таких артистов, как Сергей: внешними данными, музыкальным и хореографическим талантом.
Сергей тоже пытался хлопотать за своих друзей: Андрея и Игоря. Получил примерно такой же ответ, что и режиссер-педагог. Немного обиженный тем, что его выбрали не за актерский талант, Сергей все же согласился на работу в Саратове.
Дела его в Саратове шли неплохо, разве только роли были однотипные… Через два года его пригласили в Оренбургскую оперетту. Он согласился, но понял: надо получать и музыкальное образование. Второе высшее образование возможно получить только платно, но отец обещал материальную помощь, и Сергею удалось поступить в Московскую консерваторию.
Любовные связи у него случались. Но никто не мог заменить ему Зинаиду. Она ему нередко снилась во сне. Сновидения были разными: то она его упрекала в чем-то и прогоняла, то было все как в жизни до того, как он деньги взял в долг. Однажды он со сна назвал Зинаидой свою очередную подругу. Та обиделась и порвала с ним отношения. Он немного загрустил, так как уже начал к ней привязываться.
Однажды, к нему в гримерную пришла молодая девушка, студентка Оренбургского института культуры, взять автограф. Артист оперетты понял: автограф – только предлог. Ее звали Зинаида. Он этому обрадовался. Уж точно не обидится, когда он ее назовет этим именем. Она бы, правда, совсем бы не возражала, чтобы он назвал ее Зиной или Зиночкой. Обращение полным именем она воспринимала как отсутствие серьезных намерений. Несмотря на все предосторожности, через полгода она забеременела. После недолгих колебаний, Сергей сделал ей предложение. Решил, судьба. Отец воспринял известие о женитьбе сына, как должное. Он и сам вскоре женился на своей заведующей. Инициатором была она. Но он понял: это к лучшему. И не один будет на старости лет, и родной человек рядом. И оба врачи, одинаково чистоплотны. Выпивал он только по праздникам. Сын вскоре одарил его внученькой Зиной.
У Сергея и Зины родилась дочка, почему-то действительно похожая на Зинаиду Романову. Черноволосая, кареглазая, и очень-очень взбалмошная. Жену Сережи очень удивило и тронуло желание мужа дать девочке ее имя. Она даже подумала, будто он ее теперь любит гораздо сильнее, чем раньше. Отца Сережи, всех его друзей и приятелей, да и саму жену, крайне удивило, насколько любящим, заботливым отцом он оказался. Совсем разбаловал девочку.
Однажды, когда он с женой и дочкой приехал в гости к отцу, они гуляли. Мимо них прошла Надя со своим мужем Артуром и пятилетней дочкой Инессой. Почему-то она не могла отвести глаза от девочки, и даже потом посмотрела им вслед.
«Знакомых встретила?», - спросил ее муж.
«Нет, я с ними не знакома - ответила Надежда, -  Но эта девочка очень похожа на мою умершую маму. Странно, правда? Прямо – одно лицо».
«Тебе показалось, наверное», - ответил Артур.
Елизавета Ежова несколько лет жила за границей. После всех неприятностей со вновь обретенными врагами и получения ужасного известия о женитьбе сына на дочери ненавистной Зинки Родионовой-Романовой, ей это было необходимо. Кроме того, у нее обнаружилась бронхиальная астма средней тяжести, которую она надеялась там вылечить. По иронии судьбы, обнаружить эту астму ей помог лор-врач Анатолий Кузнецов. Она пришла к нему лечить голосовые связки. История, в которую она втянула его сына, нисколько не мешала ей обратиться именно к нему. Ведь ее должны обслуживать только самые лучшие врачи. И за лечение она заплатит. Тяжелый взгляд, которым он ее окинул, и категорический отказ принять деньги помимо кассы заставляли сомневаться в правильности диагноза. Горло он ей вылечил, но строго предупредил: срочно надо идти к пульманологу лечить бронхиальную астму. Он сперва не хотел этого делать, еще чего, помогать такой… (Вслух он матерился редко, только про себя) Но врач в нем победил. Брать деньги у нее было бы слишком противно, хотя в других случаях, он не отказывался.
Его предположение по поводу бронхиальной астмы подтвердилось полностью. Но Елизавета Ежова питала надежду на заграничное лечение. На свадьбе сына она не пожелала присутствовать, хотя и понимала: на его решение это никак не повлияет. При его наплевательском отношении к ней, он мог и вовсе не поставить в известность о будущей женитьбе.
«Какие-то Монтекки и Капулетти. Шекспир, одним словом», - съязвил сын в ответ на попытку протеста. Ладно, хоть Шекспира читал, с тоской подумала она. На свадьбу молодым она подарила треть суммы, от той половины, которую забрала у Сергея Кузнецова.
Своего давнего любовника и теперешнего недруга Генерала она известила о своем отъезде. Он горячо одобрил это ее решение.
Отслеживать дела своих многочисленных компаний и банков она могла и за рубежом. Приезжала она два раза, ненадолго. Сыну назначала встречи с требованием: приходить без жены. Один раз он согласился. В следующий – свалил на бесконечную занятость.
Бронхиальную астму ей вылечить не удалось. Нервную систему немного успокоила. И в какой-то момент почувствовала: хочет вернуться в Россию уже на более длительное время.
В этот раз она без предупреждения нагрянула в коттедж, где жил сын с женой, дочкой, няней и домработницей (обе квартиры они сдавали). Она совсем не была готова к потрясению, которое ее ожидала. Внучка, похожая на нее, как две капли воды. Теперь ей уже было не до семейной вражды. Тем более, Надежда совсем не напоминала ненавистную Зинку, ни единой черточкой. Да и на отца, давно забытого Елизаветой, совсем мало. Теперь она даже надоедала молодой чете слишком частыми визитами. Няня в ее присутствии утомлялась от безделия. Любящая бабушка пыталась самовольно отпустить ее домой. Но та строго возражала: без разрешения хозяев - ни за что. Теперь жизнь Елизаветы обрела новый смысл. Обожаемая внученька, Инночка. Она сразу же после своего первого визита к ним составила новое завещание: все – драгоценной внученьке.
Вскоре ей решительно захотелось расстаться с той самой частью денег, которые остались от той самой половины. Ей казалось – этот остаток как-то напоминает о ненавистной Зинке, отравляет жизнь. Со второй третью – все ясно, она решила послать ее Анатолию Кузнецову, замечательному лор-врачу, который вовремя заставил идти к пульмонологу, наотрез отказавшись от денег вне кассы. К тому же, он отец того самого мальчишки, имени она не помнила. О его музыкальной карьере разузнала. Даже собиралась съездить в Оренбург для разнообразия. Но передумала, пусть поет без нее.
Анатолий очень удивился, получив неизвестные деньги от посыльного. Жена, от которой он не имел секретов, посоветовала не заморачиваться этим вопросом. А вложить деньги в загородный дом на даче. А то нехорошо – начали строить, не достроили. Второй довод был – приедет снова его сын с семьей, поживут на свежем воздухе, Зиночка будет дышать свежим воздухом, есть ягодки, огурчики только с грядки. Думала эта благоразумная женщина и о своих внуках. Поэтому при всем своем недоверии к неизвестному, Анатолий согласился с ее доводами.
Последнюю треть этих денег Ежова сначала хотела вложить в свой давно уже действующий фонд в помощь женщинам, которым не удается отстоять детей у бывших мужей. Но потом решила: деньги от такого нехорошего человека не принесут счастья несчастным женщинам. Для этого фонда, очень разрекламированного журналистами (в частности Владиславом Баклановым) она и так найдет деньги.
Вопрос решился после неожиданной встречи. Одним воскресным днем она решила посидеть в одной из аллей парка им. Гагарина, вдруг мимо нее прошла молодая женщина с собачкой. Лицо показалось очень знакомым. Дама с собачкой подошла сама и напомнила о себе. Это была бывшая горничная в семье Романовых: та самая Лариса, которую Зинаида уволила в связи с мнимым ограблением магазина. Именно через эту Ларису Елизавета Ежова собиралась передать мужу Зинаиды новый диск о предосудительном поведении жены. Лариса даже получила заранее аванс. Но, как мы знаем, диск был изъят подручным знакомого нам Генерала. Передавать Ларисе ничего не пришлось, а в скором времени ей предложили уволиться. Для нее оказалось к лучшему. Вскоре она устроилась в ателье закройщицей по специальности, которую получила в колледже. А вскоре наладилась и личная жизнь, вышла замуж за обеспеченного вдовца. У него был сын от первой жены, но через два года Лариса родила их общего ребенка, мальчика. Но при встрече с богатой дамой, которая несколько лет назад ей заплатила аванс и так таинственно исчезла, Лариса рассказывала не о себе. Передала Ежовой интересные сведения о Романовых. Ведь она иногда перезванивалась с Ниной Петровной, которую считала ангелом во плоти.
Муж покойной Зинаиды, Алексей осуществил первоначальное намерение, женился на своей дорогой Ниночке, как только они справили 40 дней по смерти жены. Она все приготовила к этой дате и ушла, чтоб члены семьи могли отметить эту дату без посторонних. Что они и сделали. Но на следующий день, вдовец с трудом уговорил ее подать заявление в загс.В начале, все у них было благополучно. Алексей вскоре защитил уже давно написанную докторскую диссертацию. Произошло событие, горячо ожидаемое Зинаидой, ее муж стал доктором наук, и вскоре профессором. Правда, случилось это не при их совместной жизни. Вскоре ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Предложили читать лекции в Канзасском университете, английским языком он владел в совершенстве. И супруги уехали в Америку, в штат Канзас. Однокомнатную квартиру, полученную после продажи особняка, сдавали, двухкомнатную квартиру Нины Петровны – тоже. Доходы от его квартиры шли детям Алексея, в основном – Сергею, от ее – в семью ее дочери, им денег всегда не хватало, родился второй ребенок.
Америка встретила супругов вполне гостеприимно. Правда, Нина, с трудом осваивала язык. Она и там пыталась работать домработницей. Но Сергей уговорил ее: она ему нужно дома как крепкий тыл и путеводная звезда. Но через четыре года ситуация несколько изменилась. Он не устоял перед влюбленностью молодой американки русского происхождения. Нина вскоре что-то почувствовала, он сначала решительно отрицал. Но потом покаялся; да – увлекся, но Ниночка– главный человек в его жизни. Без нее бы не было ничего, ни докторской, ни профессорского звания, ни Америки. Однако, мимолетное увлечение все длилось и длилось. Жене Алексея стало невыносимо такое двойственное положение, она, не предупредив, уехала в Россию, пока у него была командировка в другой город этого штата.
К ее приезду никто не был готов: ни семья дочери, ни квартиранты. Она некоторое время жила у двоюродной сестры, потом у подруги, и два месяца – у Ларисы, которая от всей души проявила гостеприимство. Ее пасынок сразу очень привязался к доброй Нине Петровне. Потом дочь предложила жить у них. Хоть места мало, но срочно нужно сидеть с младшим сыном. В детском саду он все время болел. На няню денег не было. В двухкомнатной квартире места было маловато, но дочь и ее муж не хотели терять деньги от сдачи квартиры. Но, когда закончился договор, Нина проявила несвойственную ей твердость и решила вернуться в свою квартиру. Внука Тошеньку предложила приводить к ней хоть каждый день. Предложила и другой вариант, она снова найдет работу и постарается достать деньги им на няню. Но свой угол у нее должен быть. Алексей писал ей покаянные смс-сообщения, постоянно звонил по скайпу, правда все реже и реже. Пару раз присылал небольшие деньги. Однажды приезжал, умолял вернуться, говорил – любит только ее. Но ведь он и в Америке говорил то же самое. Что-то внутри у нее перегорело.
Выслушав рассказ Ларисы о несчастной Нине Петровне, Елизавета приняла решение. Именно ей она и пошлет эти деньги. Через Ларису передавать не стала: она не была уверена в ее честности на все 100%.
Нина получила деньги, как будто присланные переводом. Ей объяснили: благотворитель хочет остаться анонимным. Она тут же подумала на Алексея, позвонила ему, резко сказала – в подачках не нуждается. Он искренне не мог понять, о чем она говорит. Потом это принял за намек: совсем не присылал деньги, да и тогда – очень мало. Стало очень стыдно: прислал сто долларов. Она язвительно сказала: хорошо хоть на этот раз не анонимно. Но хватит откупаться от нее деньгами, это унижает ее человеческое достоинство. Большую часть всех полученных денег она отдала дочери, себе оставила только на косметический ремонт квартиры. Дочь, ее муж, дети, которым накупила много подарков и сладостей очень обрадовались. Происхождение денег их не интересовало.
Сергей Романов и по окончании университета продолжает работать в журнале «Зеленая улица». Его статьи на хорошем счету. Машину, синюю тайоту, он себе купил вскоре после того, как переехал в свою долгожданную однокомнатную квартиру. Половину суммы, полученную от «Левушки», он отдал своей двоюродной сестре Ксюше, дочери дяди Всеволода, чтобы помочь с ипотекой. Попросил не говорить дяде Всеволоду и не проболтаться его отцу. На вопрос Ксюши, откуда у него деньги, загадочно улыбнулся. Удивление Ксении было понятно. Она знала от своего отца: когда тот напомнил вдовцу покойной тети Зины о доли в наследстве своей матери, тот ответил: они с Сергеем люди не практические. Все деньги забрала дочь Надежда. Особняк будет продаваться, не на улицу же идти им с сыном. Напомнил, что в особняке уж точно есть его доля, так как он продал в свое время свою квартиру. Вопрос о доли в наследстве матери Зинаиды и Всеволода быстро затих. Инна Сергеевна с несвойственной ей строгостью запретила сыну отстаивать свои права. Чтобы она разоряла любимых внуков, да никогда на свете…
К глубочайшему огорчению своей бабушки, Сергей так и не женился. На вопросы родственников: почему, отвечает, что не слишком хорошо обеспечен. Однокомнатной квартиры достаточно на одного, но мало – для двоих или троих. Иногда он ездит с друзьями на шашлыки в загородный дом – в Ширяево, оставшийся после смерти Зинаиды. Часть земли Надежда с Алексеем по обоюдному согласию продали соседу. Появляются там брат и сестра всегда по предварительной договоренности, отдельно друг от друга. Либо Сергей с компанией, либо Надежда с семьей. Иногда, с разрешения Сергея ночует в этом доме и Всеволод Михайлович, когда приезжает на рыбалку. Отец раньше постоянно из Америки, посылал деньги сыну, теперь – намного реже.
Светлана и Дмитрий живут очень дружно уже несколько лет. Танечка – уже почти невеста. Свой ребенок у них так и не получился. Беременность Светланы закончилась выкидышем. Врач посоветовал не предпринимать новых попыток. Танечка и дочь Дмитрия от первого брака со временем подружились. Разница лет у них совсем маленькая. Ее первый муж устал от контроля своего начальника и года через три после неудавшегося суда перешел в другой банк. Оклад там меньше, но алименты идут только с белой зарплаты. Он хотел и вовсе отказаться от алиментов, ведь Дмитрий к негодованию первой жены удочерил Таню. Однако бывший муж Светланы выслушал такую гневную отповедь от своей матери, что отказался от первоначального намерения. Со своей бабушкой Таня  видится, но очень редко.
Галя с Васей долго были бездетны. Когда они уже потеряли надежду, Галя забеременела и родила двойню, мальчиков. Живут они хорошо и очень весело.
Юрист Саша Елисеев не стал знакомиться с сестрой Раисы, надолго забыл про этот телефон. Но с ней имел длительный роман Сережа Романов. Он ею увлекся вскоре после того самого разговора у фонтана, когда стало понятно: со Светой – полная безнадежность. Просто проезжал мимо магазина сестры и решил зайти, родственники все-таки. А тут – сестрица вся в делах, а ослепительно красивая блондинка демонстрирует разные платья.
Роман казался страстным, все наблюдатели думали – закончится свадьбой. Но не тут-то было. Они взаимно разочаровались друг в друге. Сергея вдруг осенило: она вся фальшивая, начиная от волос, заканчивая душой. Она же заявила - не нужен ей этот переросток.
Повезло ослепительной (хоть и крашеной) блондинке с другим человеком: взрослым, основательным, почти богатым. Знакомство произошло благодаря телефону, надолго застрявшему в кармане адвоката Александра Елисеева. К нему в контору зашел одноклассник, договаривался о более длительной встрече, можно, дескать и сыновей познакомить с сыном Саши Артемом. Пожаловался на жену: мелочная, сварливая, лезет в личную переписку, все время перезванивает, контролирует, где он, скандалит при малейшем подозрении. Совсем не проявляет женскую мудрость. А он - очень положительный человек, при всех увлечениях о разводе даже не помышляет. И вот результат – совсем один. В том смысле, только сварливая, ревнивая жена и больше никого. Александр искренне посочувствовал, вынул из кармана зазвонивший сотовый телефон, и вылетела та заветная бумажка, дождавшись своего часа. Наш юрист тут же вспомнил и предложил вновь обретенному приятелю приятное знакомство. Правда, пришлось звонить Раисе, напоминать о себе. Знакомство состоялось. Одно время благородный муж следовал своим обычным принципам. Но потом изменил им и развелся.
Бизнес Надежды процветает, новые магазины открываются. При трех из них сразу и ателье открыто. Во всех – для покупателей и журналы мод, и прохладительные напитки.
Ее супруг, гениальный программист – по-прежнему нарасхват. Хотя бы за внучку радуется сердце Инны Сергеевны. Правнучку она обожает, раз в неделю приходит к ним в гости, либо – они к ней.
В семье ее старщего сына Всеволода тоже все хорошо.
Владислав Бакланов теперь уже заместитель главного редактора в журнале «Жизнь региона».
Лейтенант Иван Трофимов – уже давно майор и начальник уголовного отдела. Предложение Наташе так и не сделал.
Юрист Александр Елисеев по-прежнему состоит в фиктивном браке с француженкой Вивьен.
Но с ним и майором Трофимовым, надеюсь, мы еще встретимся. Так что – о них в следующий раз.