Затмение

Перебой электричества мгновенно вернул тебя в материальный мир. Значок скайпа «не в сети» выскочивший на передний план равнодушно вращался. Открытые страницы «гугла» за попытками обновления выдавали ошибки. Ты вспомнил, как только сегодня спрашивал у хозяина квартиры, отключают ли здесь свет. Он усмехнулся и ответил, что за всё двадцать лет ни один из жильцов не сообщал ему о таких происшествиях. Теперь по такому совпадению ты был первым. По стёклам настойчиво стучал дождь.Предусмотрительно переведя ноутбук в режим ожидания, ты подошёл к оконной раме.Дом напротив так же был обесточен, но фонари на улице горели. Ты обратил внимание на происшествие внизу. Два столкнувшихся лоб в лоб автомобиля перекрывали дорогу. Тело, укрытое брезентом, лежало неподалёку. Через приоткрытое окно комната наполнялась свежим холодным воздухом. За просмотром новостной ленты тобой не было услышано то, что всколыхнуло весь квартал. Между тем, судя по отсутствию тормозных путей и раскуроченному металлу, грохот услышал весь город.
     В тот же миг пришло осознание, что случилось нечто ужасное и необратимое. Что-то внутри - необъяснимое, пугающее,  реальное, начало постепенно сдавливать аорту. Стук сердца резко забил по ушам. Руки задрожали, а по телу побежали мурашки. Вновь возникло старое знакомое чувство удушья. Рот жадно глотал воздух, но его всё равно не хватало, голова стала ватной. Всё это сводило с ума… когда-то раньше. Вернув ставень в прежнее положение, ты отдалил себя от происходящего на улице и в своём теле, задавшись простым вопросом; в каких именно чемоданах лежат восковые свечи?
Переезд в новое жилище занял почти весь день. Заказать грузчиков не позволяли финансы, так что не было иного выбора кроме как перевозить вещи самостоятельно в сумках бесконечными рейсами туда обратно. Закончив переселение, ты позаботился только о предметах первой необходимости, таких как домашний интернет и стол для ноутбука. Сумки же как минимум до завтра, оставались запакованными. Несмотря на перевезеные и развешенные картины, расставленные предметы обихода, квартира по-прежнему не воспринималась как своя. Все прикосновения были новыми, незнакомыми и малоприятными. В темноте это  ощущалось вдвойне. Свои же упакованные наскоро вещи, наоборот казались ещё более родными, чем прежде. Стоило что-то нащупать, как тактильная память моментально напоминала о том, где тот или иной предмет находился раньше. Свечи нашлись быстро. Они лежали в сумке, чьё содержимое составляло чердак прошлого и позапрошлого, и ещё неизвестно тебе самому сколько раз сменившегося жилища. Через пару минут все неприятные ощущения прошли. Ты был доволен собой, что не воспользовался теми новыми оранжевыми успокоительными лекарствами, что прописал лечащий врач.
     Для порядка первым делом ты осветил пробки над входной дверью; как и предполагал, щиток находился в рабочем состоянии. Попытки включения-выключения не принесли никаких результатов. На лестничной клетке мелкими водопадами стекала с крыши вода. Домашние тапочки вмиг промокли. Стало очень неприятно. Ты пробовал выяснить в чём дело у соседей, но ни те, кто жили напротив, ни этажами выше никак не отреагировали. Вначале забыв про то, что случилось ты упорно давил на звонок, потом вспомнив про электричество, постучал в дверь. Никто не заговорил. Тут ты вспомнил о том, что район этот населён в основном религиозными семьями. Большую часть квартир населяли хозяева с длинной бородой, в чёрных костюмах и шляпах, чьи женщины даже днём на лестничной площадке отводили от тебя взгляд, прячась от непристойных мыслей, игнорируя твоё существование. На что же стоило надеяться сейчас в десять вечера, а для кого-то и ночи?
     На кухне ты вновь продолжил вести себя так, как будто ничего не случилось. Поставил на электрическую плиту суп, налил воду в электрический чайник, включил его, приготовив заранее стакан с одноразовым пакетиком. Затем вернулся к нотбуку. Поняв свою глупость, хлопнул себя по лбу. Достав из холодильника яблоко, ты принялся его начищать карманным ножом. Тонкие ломтики с кожурой напомнили разговор с главным редактором одной мелкой газетёнки. Тот тоже имел привычку часто пользоваться карманным ножиком. Ты просидел в их редакции три месяца добровольцем, изо дня в день получая похвалы, а в конце услышал то, что говорили всем вместо отказа: «сейчас у нас нету мест, но будьте с нами на связи. Мы вам позвоним!».

В дверь деликатно постучали. Сквозь дверной глазок ничего не было видно. Ты несколько раз спросил «кто там?». Ответа не последовало. Уже хотел развернуться и уйти, как стук раздался вновь. Тогда принеся одну из зажжённых свечей, ты открыл дверь.
      Где-то внутри что-то больно кольнуло. Тебе захотелось расплакаться, но боясь показаться сентиментальным, ты сдержал этот порыв. Ни один из вас не смог выпустить из себя и слова. С мгновение вы смотрели друг на друга, а потом с придыханием сделали шаг навстречу. Нет, поцелуя не последовало, хотя твоя бородатая щека тесно прижалась к её тонкой гладкой щеке, а губы едва не коснулись шеи. Мокрая, дрожащая, она буквально вытерлась тобой. Это была лишь кроткая искренняя слабость, которую она не любила показывать. Увидев в руках нож, она нахмурила брови и сказала: «приятного аппетита!». Прежде чем ты успел что-либо ответить, она освободилась из-под объятий и прошла внутрь.
-Что ты здесь делаешь?
-У меня сломалась машина, а телефон как назло сел. Вдобавок на улице не души и вокруг такая темень стоит. Зашла в ближайший подъезд попросить фонарик. Твои соседи козлы, даже к двери не подходят. Вот, пришлось зайти к тебе. Не бойся, я не задержусь.
-Да уж, они не очень доброжелательные, мне тоже не открыли.
 Огонь на сухом спирте быстро нагрел воду. По алюминевой кружке, стоящей на металлической подставке, побежали сначала мелкие а затем и большие пузырьки. Перелив кипяток в чашку и опустив  туда чайный мешочек и ломтик лимона, ты поставил согревающий напиток возле неё. Она улыбнулась твоей находчивости. И во время чаепития поспешила поделиться с тобой фактами из её биографии, и слухами про ваших общих знакомых. Часть из последних ты знал, но всё же предпочёл не перебивать и выслушать всё до конца. Вы не виделись давольно долго...и чувствовалось что одной чашки чая будет явно маловато...
     Тем временем на месте аварии остались гладкие как стекло лужи. Движения по дороге возобновлять не собирались. По одному из электрических столбов пробежала искра. Вспыхнув и  хлопнув несколько раз,  она пропала, в след за ней потухли и фонарные столбы. Улица окончательно погрузилась во мрак. Зато тучи рассеивались на глазах, открывая картину на летние звёзды. Встревоженные  мимолётными вспышами света вы оба подошли к закрытому окну.
-Должно быть какая-то крупная авария случилась; когда я  была  в машине, то в моём  районе тоже такие скачки электричества видела.
-А я думаю ничего страшного. В конце концов одна ночь в тишине и согласии никому не повредит.
-На что это ты намекаешь?
-Я ни на что не намекаю. Предлагаю тебе остаться у меня ночевать.
-А что будет утром?
-Утром будут солнце, я и завтрак.
-А потом?
-А потом я не люблю загадывать так далеко.
-По твоему завтра после завтрака это так далеко? – снимая своё мрачное полотно, небо открыло луну, такую чёткую и близкую.
-После завтрака начинается выходной. А выходной это почти бесконечность. Так ты остаёшься?
-Пока ещё не решила. У тебя ведь даже кровати нет, где будешь укладывать гостей?
-Гостей я буду укладывать на пол. А тебе предложу диван.
-Отдашь мне свой единственный диван? А сам где ляжешь?
-Рядом. Что же, не на полу ведь мне  ложиться в самом-то деле.
-Даже не знаю. А диван жёсткий?
-Этого я тоже не знаю.
-Ещё я вся промокла до нитки, и у меня нет сменных вещей с собой.
-Можешь пока воспользоваться моей одеждой. Новая запакована в одной из тех коробок. Я пойду зажгу  свечи в ванной, а ты пока выбери себе что-нибудь.
-Вижу ты готов ко всем внештатным чрезвычайным обстоятельствам. Если вдруг наступит конец света, ты не пропадёшь.
-Если наступит конец света, то пропадут все. - так ты сказал, но не в слух, ещё раз с опаской посмотрев на звезды. Что-то в них тебе не понравилось. Уж больно тусклыми они казались.
Вернувшись в комнату ты застал её обнажённой. Свою одежду она уже успела развесить на сушилке. Выбрав знакомый ей вязанный свитер и махровое полотенце, она прошла в душевую. Медитируя под звуки разбивающихся капель, и рассматривая контуры её фигуры сквозь запотевшую дверцу душевой, ты вспомнил лето и ваши походы на пляж. Прекрасную и так ты считал самую лучшую пору, с первым опытом, поисками уединения и тёплым горьким араком. Когда открытые пространства ещё не давили на тебя так нетерпимо страшно, а ей удавалось татуировками скрывать свои порезы и нетерпение. Несмотря на внутренние позывы и желание ты всё же не решился к ней присоединиться. Её реакцию сложно  было бы предугадать, да и ночь обещала быть  долгой. Ты приготовил к просмотру старый знакомый фильм. Нарезал тарелку фруктов. Рядом поставил по бокалу с вином. На диване же расстелил широкий клетчатый плед.
-Как в старые добрые времена. -сказала она выйдя из душа. Ты как раз был занят последними штрихами приготовления внезапной но долгожданной романтической  встречи. Многообещающе поцеловала в щёку. Зря ты оставил её одну, пусть и совсем ненадолго. Темнота за окном всё сгущалась. Мокрый асфальт внизу стал практически не различим. Что уж говорить о других фигурах. Звёзды с шуной угасали на глазах. В груди стало тяжело и к горлу подступил всё тот же невидимый комок тревоги. В отличии от тебя, она никогда не могла терпеть это чувство.
     Когда ты вышел из душа, она ждала тебя закутавшись в плед. Её стакан вина был наполовину пуст. А с момента начала фильма прошло уже пару минут. Но проблема было не в том, что она не стала тебя ждать. А в её взгляде, в зазывающих, блестящих, стеклянных, одурманеных, фальшивых глазах. Она взяла несколько таблеток из твоих запасов. И ты был полностью, уверен что еще несколько были припрятаны в карманах сохнущей одежды.
-Ну наконец-то а я то уж правда начал думать, что ты действительно пришла за фонариком. Можешь забрать их все. Я ими больше не пользуюсь. - срывая маски, и разбивая впрах ту чудную надуманную атмосферу теплоты, ты кинул ей флакон с лекарствами. - и при всей расслабленности и нежданности твоей реакции она поймала его довольно ловко, и ей было что возразить, и что вспомнить. Так ночь встречи превратилась в ещё одно расставание "навсегда". Но идти ей было некуда. Потому что снаружи не получалось и шагу ступить, настолько было темно. Вдобавок поднялся сильный ледяной ветер. Ты ещё не успел выйти из раздумий о произошедшей ссоры, как она уже вернулась. Надо сказать она всегда возращалась.
-Мне страшно! – тяжело дыша, плача кинулась к тебе. Вы вновь обнялись, в этот раз более спокойнее, более по-дружески. Теперь, когда вся злость и ревность вышла наружу, тебе было очень неудобно. Она вновь воспринималась как близкий друг. Тот, которому ты постоянно, сам того нехотя делаешь больно.
-Мне очень страшно! – вторила она. – Я боюсь, что если уйду, то мы оба потеряемся навсегда.
-Только не сегодня. Идём в дом. Обещаю больше не быть занудой.
-А что с клоназепамом?
-Оставишь его себе.
     Компьютер  израсходовал последние запасы энергии и потух перед финальной сценой фильма.  Она уже спала на твоём плече. Снилось ей что-то хорошее или же это были задремавшие мысли, но губы её тянулись к твоим щекам. Ты лежал на спине с открытыми глазами, равнодушно глядя то в потолок,  то в происходящее на экране. Почему-то стало легко. Должно быть это совесть со страхом растворялись  в темноте. Подумаешь, не виделись десять лет, ничего не поменялось. Ты по-прежнему любишь её...  Тяжело вздохнув ты перевёл взгляд в окно. В доме напротив на столе  продолжала гореть свеча. Эта последняя надежда, неугомонный огонёк жаждущий продолжения света, помнящий как всё было, точно такой догорал где-то внутри. Что-то вправду случилось. Что-то страшное и неотвратимое. Часы показывали уже 7 утра, но не было ни единого намёка на рассвет. Когда она проснётся, то очень сильно испугается того, что происходит вокруг. И наверное надо будет действовать и выяснить, что происходит. Но пока что всё хорошо, и вы наконец-то за долгое время вместе.