Шутник

Вася, светловолосый мальчишка двенадцати лет, убегал от машины немецких солдат.

Не понимая, куда он бежит, мальчишка укрылся в густой лесной чаще.

Пугающий гудящий четырехколесный монстр с пятнами крови на тусклых желтых фарах и свастикой по бокам лавировал между толстыми деревьями, но самый сильный мотор - это юность и здоровье, которых у Васи было несколько вагонов.

Солдаты пробовали прицелиться, на мальчик в серой фуфайке смешался с однообразной акварелью леса.

Позже немцы отступили, но Вася этого не знал, поэтому бежал и бежал.

***

В мертвую ночь давящая одышка не покидала Васю.

Синими ватными ногами он топтал сухие ветки. Дрожал и мечтал лишь о костре.

Вася настолько обессилел, что, когда он споткнулся о корягу и упал, то встать не смог. Рукам не хватало силы. Мышцы были рыхлые и неживые.

***

Вася вдруг почувствовал острый холод на щеках и вскочил. Мужские руки схватили его за плечи.

- Все хорошо. - прошептал молодой мужчина. С голубыми глазами и слегка обугленными волосами - Ты в порядке? - он шершавой ладонью взъерошил солнышко на голове Васи.

Васе понадобилась пару мгновений, чтобы понять, что это свои и он в безопасности.

Как и любой мальчишка, он хотел доказать свою силу и мощь, поэтому натянул на лицо фальшивую серьезность и, потирая сопливый от холода нос, буркнул:

- Да.

Тогда Вася почувствовал, что его спина сильно нагрелась. Он развернулся и увидел костер. Большой, трескучий.

На простеньком сооружении из веток висела небольшая кастрюлька, что пахла лесными ягодами и пряными травами. Пламя страстно облизывала её, вынуждая краснеть от смущения.

- Фу! - вздернул нос Вася и отвернулся.

- На вкус это также, как и на запах. - подкинул мужчина в огонь веток, улыбаясь - Но в кусты не бегаешь и не болеешь. Рецепт от шеф-повара.

Вася поморщился от ее хруста. Спокойствие душили воспоминания о канонаде хрустящих веток во время той погони.

- Моё имя Миша. - улыбнулся солдат, грея руки - А тебя как?

Вася хотел сказать, но ему вдруг показалось, что он забыл все слова. Он даже приоткрыл рот, но язык его ржавым гвоздем прибили к нижней челюсти.

- Ладно, скажешь, когда сможешь. Хочешь есть? - Миша деревянной самопальной ложкой зачерпнул дурно пахнущей жижи.

Поджав губы, Вася покрутил головой.

Солдат снисходительно выдохнул и полез в карман телогрейки.

- Стратегический запас отдаю. - наигранно скорбел Миша и протянул мальчику банку тушенки.

Глаза мальчика просияли. Живот ворчливо урчал.

Вася, ни секунды не думая, открыл банку и собирался было ткнуть туда пальцем. Уж очень ему хотелось есть.

- Так не пойдет. - Миша шлепнул ему по руке - Держи. Еще один мой стратегический запас.

Солдат вложил Васе в руку деревянную маленькую ложку. Судя по неровной рубке, она тоже была самодельной.

Миша заметил, с каким искрящим и шипучим любопытством мальчик ласкает эту ложку взглядом.

- Дедушка состругал. Он у меня был главным плотником в округе. - ответил солдат на немой вопрос юнца.

- Талантливый дедушка у тебя…

- ...был когда-то. - подхватил Миша с горечью.

Вася скукожился и прогнулся под гранитной плитой вины.

Тут солдату стало стыдно за свою секундную слабость.

- Всё хорошо. - успокаивал Миша.

Вася не сдержался и зевнул, ведь очень хотел спать.

- Спи, боец. - смеялся Миша - Держи. - он снял меховую шапку - Подложи под голову, может так помягче будет.

- А как же вы? - опешил Вася.

- Не сцы, я не замерзну. Мне, наоборот, жарко что-то. - лукавил мужчина.

Мальчик понимающе кивнул, принял “подушку”, уложил ее под голову и уснул. Уже через пять минут его умиротворенное сопение приятно гудело в ушах солдата.

***

Утром Миша привел ребёнка на базу партизанского отряда.

Командир и команда из дюжины человек расположились в заброшенной деревне, которую отвоевали у немцев пару месяцев назад.

Ребят встретили со всеми полагающимися привилегиями.

Ребенка отмыли в бане и накормили.

Мише дали стопку и тоже позволили выпарить всю хворь в русской банькой.

***

Пока Вася спал на лучшей кровати, что могли найти, Миша и остальные собрались вокруг стола с раскинутой по всей ее поверхности карте.

Старый генерал с металлической бородой тыкал указкой в карту и, немного шепелявя, декламировал:

- Здесь.. - он обрисовал концом указки воображаемый круг - ...последняя деревня, которую немцы не успели разграбить в этом районе. Скорее всего, в ближайшие дни они туду нанесут удар. - он перевел строгий взгляд на партизанов - Если вы выполняли все мои инструкции, то враг о нас не знает. - старик снова пронзил карту указкой - Деревня маленькая, поэтому ожидается человек двадцать. Может, тридцать. Нас, очевидно, меньше. Однако у нас преимущество в неожиданности. Если мы устроим засаду там - нас ждет успех.

- Немцы уже здесь. - чей-то заспанный голос холодком продул комнату.

Генерал натянул на лоб бровь и вгляделся в глаза Васе. Взгляд его был полон решимости и неподдельного страха.

- Сколько ты их видел?

- Около сорока. - отрезал мальчик.

Головы развернулись, и глаза угольками потухших надежд тускло озарили чуть вспотевшего генерала.

- Что будем делать? - выдавил Миша.

Генерал закрыл глаза и наморщил лоб. Кулаками он, словно копытами, оперся об стол. Ноздри его гордо вздулись, когда он выдахал свой страх.

- Будем драться.

Мужики ахнули, но возражать не решились.

- Тогда надо разведать местность. - предложил Миша.

Генерал кивнул.

- “Шутник”? - старик перевел взгляд на одного из партизан.

- Как говорят все девушки на первом свидании - “Да, сделаю.” - язвил солдат.

Вася не сразу его заметил из-за темноты. Однако, как только он взглянул на него, то розовато-желтый свет от свечки выделил его искрометную улыбку и пустые серые глаза, в которых будто густел туман.

Он ввёл и выглядел себя не как обычный солдат. На воина он походил слабо.

Вечно крутиться и хихикает.

Будто он не на войне, а выступает в цирке с надувным автоматом.

Вася подметил, что волосы у “Шутника” такого же цвета, как и у него.

Мальчика грызло щемящее грудь чувство бесполезности.

- А вам не нужен второй разведчик? - сердечно выпалил Вася, ни секунды не думая.

Мужики, что до этого бурчали о плане и позициионировании войск, вытянули шеи и не без любопытства осмотрели щуплое тельце, что гордо выпятило грудь.

- Нам ребенок не нужен! - хохотал один из партизан. Все остальные оценили его остроту и вернулись к разговору.

Вася, немного оскорбленный, незаметно пролез под стол и просидел там двадцать минут, выслушивая разговор и наблюдая за каждым из участников. А, когда все разошлись и в избе остался лишь старик, он вылез из под стола.

Генерал вздрогнул, схватившись за сердце, и озарил юнца неким мужским уважением.

- Ты все это время был под столом? - уточнил он.

Вася скромно кивнул, еле сдерживая гордость за свою маленькую шалость.

***

Шутник и Вася пробирались сквозь лесную чащу.

У Васи зудело лицо из-за грязи, что ему намазали на лицо. Но он терпел.

Для Шутника все это было привычно, так он широко шагал по лесу и ухмылялся.

Иногда он выдавал перлы, от которых сам же давился смехом.

Вася этого не понимал. Война же. К ней нужно относиться серьезно. Как можно смеяться и острить?

- Ты Чеширский кот что ли? - брякнул Шутник языком один раз.

- Нет. А что? - раздраженно чесал Вася затылок.

- Так не чешись! Раз ты не Чеширский кот.

Неуклюжий, непрофессиональный, неряшливый. Такому не место в партизанах, думал юнец.

***

Вдруг Вася споткнулся об корягу.

- Нога. - шипел мальчик, держась за ногу.

Словно зайчик, Шутник прискакал к нему, присел и туманными глазами осмотрел кровавую рану. После вытащил фляжку и полил спиртом ногу. Чтобы ребенок не кричал, он зажал ему ладонью рот.

- Радуйся. Хоть так алкоголь попробуешь. - шутил он.

Вася смотрел ему в глаза. В его притягательный туман, который будто рассеивался, когда он на него смотрел.

“А что там в тумане?” - спрашивал себя мальчик.

- Можешь ходить? - убрал руку Шутник.

- Могу! - гордо заявил Вася и попытался встать, но упал.

- Надо уложить это… - Шутник тряхнул задом - сю.. ДА! - юноше плюхнулся с прыжка на мягкую землю.

Вася испугался, ведь если Шутник ляжет спать, то на шухере придется быть ему.

- Чего стоишь? Ложись! Я тебе просто место показал… - отряхнулся Шутник и бросил вниз телогрейку.

Вася фыркнул куда-то в сторону и, доковыляв до лежбища, заснул.

***

- Вставай, рябина. - толкнул Васю Шутник.

- Рябина?

- Вечно красный и кислый. Ну, вставай, Рябина. - не унимался разведчик - Пора в путь. И так полдня из-за тебя профукали.

Недовольно скривив губу, Вася поднялся. Ногу все еще драло, но уже не так сильно.

***

- Осталось немного. - успокаивал Шутник.

- Сколько? - журчал Вася.

- Часа четыре. Может, пять.

- Действительно… Немного. - ворчал юнец.

***

Вдалеке показались покосившееся деревянные крыши, почерневшие от сырости.

- Опа! Немчуги! - протянул Шутник и махал ладонью, мол “ложись”.

Забавное “Немчуги” проехалось по ушам Васи.

“Нужно серьезней относиться к делу!” - негодовал он.

Вася прилег. Прямо перед ним присел Шутник и приложил к глазам бинокль.

Мальчик не видел его лица, но знал, что, скорее всего, он там кривляется, вытягивая губки вперед. Его аж передернуло от мысли об этом.

Вдруг что-то холодное и твердое надавило Васе шею.

Шутник подорвался и вытащил пистолет, но, поджав губы, замер.

- О, штрудель с навозом, давно не виделись! - улыбнулся Шутник.

- Давно не виделись. - с немецким акцентом произнес “Штрудель”.

Вася не шевелился, поэтому ничего, кроме сырой земли, не видел.

Тут его грубо потянули за руку. Он оперся на ноги и стиснул зубы, терпя боль в раненой ноге. После его схватили за подбородок.

- Мальчишка нытик - он вам не нужен. - выпалил Шутник.

- Выброси пистолет. - Штрудель дополнительно приложил к виску мальчика маузер.

Шутник, не теряя улыбки, выдохнул, выбросил пистолет в кусты и сел на колени.

- Обыскать! - приказал Штрудель.

Еще два немца, что все это время стояли позади, выплыли из-за его спины и общупали Шутника с головы до пят. Выбросили пару перочинных ножей и еще один пистолет.

ТУХ!

Один из них ударил Шутника прикладом и тот рухнул без сознания. После и Васин затылок страстно поцеловался с рукояткой маузера.

***

Очнулся Вася в сарае. Руки и ноги были связаны. Рану на ноги так задушили бечевки, что мальчик чуть не взвыл от боли.

Рядом с ним бесчувственно валялось тело Шутника.

Вася гусеницей подполз к нему и прислушался…

Дышит. Слава богу, дышит!

Мальчик немного развернулся и пнул связанными ногами Шутника. Сначала тот грузно перевернулся, а потом резко приподнял голову.

- Какая скучная вечеринка… - осматриваясь, протянул он.

Вася приоткрыл рот от удивления.

- Надоел! - яростно сокрушился Вася.

Два фашиста, что охраняли их, обернулись на крики, но вмешиваться не стали.

- Достал… - добавил шепотом мальчик.

- Что ты кипишуешь, Васек? - не смутился Шутник.

- Как ты можешь быть таким веселым? Как? Здесь - война. Гибнут люди. Если бы не твои весёлые выкрики, мы бы тут не сидели. Нельзя относиться к этому немного серьезнее? Хотя бы чуть-чуть!... - развел тираду Вася.

Разведчик слушал его со снисходительной улыбкой.

- Когда-то я был сурьезным! - гримасничал он - Ходил такой важный. Командовал солдатами…

- У тебя есть свой отряд? - перебил юнец.

- Был.

- А что с ним случилось?

- Я их потерял… - лицо Шутника на секунду просияло взрослостью и зрелостью - До сих пор каждые кустик шарю! Вдруг найдутся.

Вася горел и зудел от желания продолжить допрос, но понял, что Шутнику сложно говорить.

- Здравствуйте, друзья! - ворвался в сарай лощенный Штрудель.

Васе понадобились усилия, чтобы разглядеть его. Форма трупного цвета смешивалась с серостью сарая.

- О, Штрудель с навозом, ты пришел нас навестить? - острил Шутник.

- Да-да, именно вас. Я по тебе скучал, Женя.

Вася тихо охнул. Он никогда не слышал настоящие имя Шутника, а спрашивать его брезговал.

Также ему стало теперь очевидно - Шутник и Штрудель знакомы.

- Если бы я по тебе скучал, то хрюкал бы. Вот так… - Шутник смачно хрюкнул.

Штрудель скривил верхнюю губу и вздернул горделиво нос. Руки он держал постоянно за спиной, будто боясь запачкать свои белоснежные перчатки.

- Год уже прошел. - фашист поднял голову и не без презрения вглядывался в прогнившие черные доски сарая - С того дня.

- Штрудель, ты же знаешь, у меня плохо с памятью. - Шутник потупил взгляд и уставился на мальчика - Ой, а мы что, в сарае? Давно ли? Не помню уже…

Ястребом немец накинулся на сероглазого солдата, вцепившись лапами ему в шею.

- Все ты помнишь! - зловеще улыбался он, облизывая ядовитым взглядом невозмутимо веселого солдата - Наверняка тебе все еще сниться этот малыш.

Вася испуганно всмотрелся в лицо Шутника. Губа его чуть дернулось, когда Штрудель произнес “малыш”. В одном этом сочетании букв скрывалась больная, сверлящая в груди, история двух этих людей.

- Малыш… - выдохнул Вася, сам того не заметив.

Немец выпучил глаза и перевел взгляд на мальчика, не выпуская из рук Шутника.

- А он тебе не рассказывал? - мерзко произнес он и броско осмотрел Шутника - О, это интересная история!

Штрудель откинул Шутника в сторону, сел на корточки и открыл рот...

***

- Мы вот здесь примерно. - Дима Бутылкин развернул на земле карту - Женек видел немцев здесь. - Дима провел пальцем вдоль синей полоски - Если пойдем вдоль реки, то есть шанс, что мы не встретимся с немцами.

Четверо пацанов устремили свои взоры надежды на Женю.

Тот прищурил взгляд и приложил большой палец к губам, как бы пытался нащупать на губах нужные слова.

Женя в голове пересчитал немногочисленные провизию и боеприпасы.

- Нужен другой выход. - сказал он ребятам.

Именно что ребятам. Невысоким, щуплым, как принято говорить, “еще зеленым”. После рогаток и деревянных автоматов их руки не могли привыкнуть к металлическим тяжеленным пистолетам.

***

Холодной и смурной осенью 1941-ого они ушли играть в лес, где у них была база. А когда вернулись, то увидели пламя и крики. Да, увидели крики. Леской они обвязали им горло.

Когда дождь потушил пожар, мальчики медленно не без страха ступили на пепел их счастливой жизни. Каждый из них, затаив дыхание, надеялся подойти к своим родным и услышать крик о помощи, что означало бы, что кто-то жив.

В обугленных скелетах сложно было узнать родных, но сердце лучший локатор. Каждый из мальчиков прикладывал ухо к приоткрытой челюсти, хотя и знали, что никогда больше не услышат там дыхание.

После ребята собрались в сарае.

Сарай, который давно собирались сносить из-за его ветхости, - единственное здание, что выжило после пожара. Такая вот горькая ирония.

К тому времени как раз начался дождь, который барабанил по крыше. Казалось, если прислушаться, то можно было услышать похоронный марш.

Мальчики сидели по кругу. Молча.

Все понимали, что нужно обсудить, что им делать дальше, но такие разговоры никто не хочет начинать.

В итоге заводить скрипучую невыносимую шарманку пришлось Жене, ведь он был старше всех. Ребятам было лет по десять - двенадцать, а ему аж семнадцать.

- Надо убираться отсюда. - поднял голову Женя.

- Куда? - уточнил Гриша Блинкин, не худой парниша с большими вечно голодными глазами.

- Может быть, в лес? - предложил Миша Солнцев, вечно бодрый и веселый - Навстречу путешествиям!

Его губы зашевелились. Все уже ждали, что Миша начнет петь свою любимую песню, но вместо этого он всхлипнул и закрыл глаза. Плечи его дрожали.

- Все будет хорошо, Миш. - приобнял его Ленька Сибирцев, кучерявый “интеллигентишка”, как его называли ребята. Леня был единственным из них, кто в деревне не жил. Он приезжал лишь на лето. Вечно умный и начитанный.

Женя смотрел на них и четко ощущал, как нечто притягивает его к земле. Груз ответственности.

- Миш, ты лучше всех знаешь окрестности. Сколько идти до ближайшей деревни?

Миша почесал затылок, утирая слезы, и прозвенел:

- Километров тридцать к востоку.

- Что ты собираешься делать? - поинтересовался Дима.

- Пока не знаю. - признался Женя - Просто хочу понять обстановку. Миш, а в какую сторону Москва?

Миша снова задумался, покрутил пальцами, но все же сказал:

- Туда.

И показывал прямо за спину их лидера.

- Я понял! - чуть просиял Леня - Фашисты сейчас идут в Москву. Наши деревню они уже захватили, значит нам надо тоже идти в сторону Москвы!

- Нет. - отрезал Женя - Наоборот.

Все ребята охнули, смотря на своего лидера.

- Но это же сейчас логово врага… - подметил Гриша.

- Да, поэтому там можно найти наших партизанов. Они нас приютят. Тем более, посмотрите сюда. - он показал на горы пепла, что зловеще раскинулись на некогда зеленых полях.

Дальше слова были излишне.

Тоскливо поскрипывая досками, все ребята привстали и еще раз осмотрели сгоревший островок их счастья. То место, где они играли в прятки, рассказывали страшилки и бегали от старика Иван Иваныча, когда тырили с его яблони плоды. Иван Иваныч сейчас не побежит за ними с ружьем, даже если ребята спилят яблоню целиком.

***

Ребята пробирались сквозь глухие леса.

Женя все думал над тем, что сказал ребятам.

Он сомневался в правильности своего решения.

“А с чего я взял, что там партизаны будут? Может, они наоборот, ушли вперед, чтобы застать врага врасплох.”

Но что-то вело их. Женя и сам не понимал что. Может быть, интуиция. Может, слепая вера.

- Ауч! - крякнул Леня, зацепившись кудряшками за ветки.

На его крик откликнулся Миша Солнцев. Он как-то подкрался к интеллигенту сзади и перочинным ножом почикал волосы.

- Ты что сделал? - ощупывал Леня голову.

- Помог. - вздернул Миша нос и пошел дальше.

Женя ненадолго остановился и впитал в себя всю обаятельную простоту и легкость этого момента. Тогда ему стало и приятно, и в то же время очень горько, ведь одна его осечка и таких сцен он больше никогда не увидит.

Леня тоже застыл в моменте. Только тогда на него снизошло просветление. Только тогда он понял, в какое дерьмо они попали.

Он щупал свою голову. Ковырял пальцем каждый оставшийся клочок волос.

И здесь интеллигент осознавал, что нужно драться и бороться за жизнь, если он хочет снова отрастить кудряшки.

- Лень, ты чего там встрял? - шутливо возмущался Миша.

Леня в ответ посмотрел на него, раздвинул уголки губ и произнес:

- Victoria erit, nostra! (Прим.автора: “Победа будет за нами!”)

Миша хлопал глазками. Однако внутри радовался тому, что Леня так воспрянул духом.

***

- Нужен другой выход. - повторил Женя в тот злополучный день.

- Какой может быть выход, Жендос? - размахивал руками Миша Солнцев. Его рыжие волосы, потрепанные и грязные, напоминали огонь.

- Не знаю. Но я чувствую, что мы погибнем, если пойдем вдоль реки.

- Ты также говорил, когда мы тогда решили пойти подальше от Москвы. - прорезался голос Блинкина - Говорил, что нас партизани приютят.

За время их скитаний Гриша сильно похудел и вытянулся. Глаза его все еще сочились голодом. Они сильно изголодались по нормальной жизни.

- Мне нравится вариант Димы. - скромно добавил Леня, грызя яблоко.

На лидера посыпались осуждающие взгляды.

Женя не знал, что сказать команде.

Слова в нем потухали также быстро, как и загорались.

- Чего молчишь? - не унимался Миша.

Женя повернулся к нему.

У рыжеголового в руках дрожал черный матовый пистолет, что ребята, скрепя сердцем, взяли у мертвого красноармейца.

- Надо подумать. - обессиленно произнес Женя.

Руки его дрожали.

Он не знал иного выхода, но чувствовал, что так у них нет будущего.

Ребята пересматривались друг с другом. С подозрением и взаимным недовольством, словно заговорщики.

- Поверьте мне. - смотрел в глаза Женя.

- Поверить тебе? - истошно крикнул Миша и приставил ко лбу Жени пистолет - Поверить!

Все, кроме лидера, встрепенулись. Дима Бутылкин схватил за шею Мишу.

- Отпусти его. - бесшумно приказал Женя.

Дима недоверчиво отпрянул от Миши.

Тот растопырил глаза на Женю.

- Однажды мы поверили тебе… И где мы сейчас?! Где?! Где твои чертовы партизаны?! Все еще шляемся по лесам! Голодные, холодные, грязные! - он надавил дулом на лоб - Ты исчерпал кредит доверия!

Женя промолчал.

Ему было стыдно спорить. Миша был прав.

Но какое-то предзнаменования настолько долбило в грудь, что он не мог позволить ребятам пойти вдоль реки.

- Мы не пойдем так.

Женя был решителен.

Миша, держа пистолет трясущимися руками, хмурил брови и морщил лоб. Складки у носа делали его лицо темным, не человеческим.

Остальные не вмешивались.

- Все с этим согласны? - обратился Миша к ним.

Дима Бутылкин пожал плечами, но сказал:

- Мне нравится мой план, но я за лидером и в огонь, и в воду.

Блинкин тоже вставил свои пять копеек:

- Я верю Женьку.

Леня демонстративно прикусил яблоко, чтобы не говорить.

- А что ты думаешь, интеллигент? - настаивал Миша.

- Я посмотрю, что будет дальше. А там, как пойдет. - нехотя выбросил Леня через плечо.

- Ваше право. - снисходительно буркнул Миша - А я пойду там! Хотите помереть - умирайте! А я жить хочу.

Он всучил оружие Диме и растворился в деревьях.

Дима думал остановить его.

- Пусть идет. - остановил его лидер - Остынет и вернется.

***

Лесную тишину нарушил хруст веток.

Женя, укутанный звездами и небом, насторожился и собирался открыть глаза, но вдруг почувствовал в голове резкую давящую боль.

***

Очнулся он уже привязанным к дереву, с кляпом во рту.

Голова трещала.

Женя ощущал, как на шее засохла, стянув кожу, кровь.

Он слабо понимал, что происходит.

Шесть немцев стояли напротив него и сычно хохотали.

Гриша, Леня и Дима были привязаны к соседнему дереву.

Рядом с немцами стоял….

- Миша! - крикнул Женя, очнувшись - Миша, беги!

Он хотел вырваться, но не смог. Веревки слишком крепкие.

Дышать было тяжко из-за давящих узлов, но Женя продолжал говорить.

- Миша, почему ты не бежишь?

Мишины глаза дергались. Казалось, еще немного и они посмотрят на Женю, но нет.

- Прости. - прохрипел Миша.

- Что? - потупился лидер - За что ты извиняешься?

Один из немцев заржал после этих слов. Из его рта вместе со слюней выходили крошки от штруделя, что тот незадолго до Жениного пробуждения с неподдельным удовольствием зверски умял.

- Ты еще не понял? - сделал он решительный шаг вперед - Вас предали!

- Миша нас сдал… - вымолвил Леня, но тут же был оглушен ударом приклада пол лицу.

- Леня! - рявкнул Женя и снова заерзал.

Спина его уже горела от трения с шершавым деревом, но выбраться из путов для него было невыполнимой задачей.

Немец с любопытством хмыкнул и выплюнул Жене в лицо:

- У меня есть для тебя предложение…

Лидер попытался укусить гада, но чуть-чуть не дотянулся.

- Ты мне нравишься! - мерзко взвизгнул фашист.

Он вывел за руку Мишу. Тот продолжал пялиться в траву.

После фашист подозвал к себе одного из солдат, прошептал ему что-то на ухо и показал на Женю.

Солдат подошел к дереву и принялся рубить бечевку.

- Посмеешь дернуться без команды - твоим друзьям конец! - улыбался немец.

Женя фыркал, сдерживаясь, чтобы не оторвать ему голову.

Когда веревки пали на землю, словно кандалы, Женя принялся жадно поглощать воздух, чтобы размять помятую грудную клетку.

- Я предлагаю сделку. - фашист бросил Жене в руки маузер - Застрелишь его - немец показал на Мишу - освобожу твоих ребят.

Ни секунды не думая, Женя выстрелил в старого друга.

Импульс, искренний порыв.

В этом надавливании на курок сконцентрировался весь гнев Жени на Мишу… и на себя.

Немец вдруг возрадовался и протрубил:

- Schie;! (прим. “Стреляйте!”)

Раздалась канонада выстрелов.

- НЕЕЕЕТ! - орал Женя, выпучив глаза - Нет, нет, нет… - повторял он.

Три головы мертво свисли. Три тонкие струйки алой крови, огибая бугорки бечевки, текли медленно вниз.

Один из солдат направил на Женю маузер, но его за кисть схватил немец и скромно помотал головой, мол “оставь его”.

- Страдай! - прошептал он Жене - Дернешься убить меня - он выстрелит.

Женя и не собирался. Он уже убит.

Немцы по-хамски зашуршали по нашей земле и растворились в лесу.

Женя остался с маузером в руках и слезами на глазах.

Четыре тела окружили его.

Женя бросил короткий взор на Мишу.

Спокойное лицо мертвеца.

Женя выстрелил не потому что ненавидел Мишу. Он его в ту же секунду простил.

Он нажал на курок, потому что ему дали выбор.

И Женя был уверен, что, убив Мишу, спасет меланхоличного Леню, неуклюжего Гришу и верного Диму.

Но выбора, как выяснилось, нет.

Осознавая это жестокую правду, он… засмеялся. Громко, звонко, безумно.

***

Вася затаил дыхание и медленно повернул голову к Шутнику.

- И только не говори мне, что ты не помнишь, Женя. - оскалился Штрудель.

Вася не без сострадания смотрел на Шутника.

- Ты спекся, Штрудель. - острил Шутник невозмутимо.

Вася тихо хихикнул, когда декодировал столь непростую шутку.

Немец раздраженно пробурчал что-то невнятное и выветрился из сарая с чувством предвосхищения.

У Васи засвербило острое желание поговорить с Шутником о случившемся, но ему не хватило смелости.

- Как.. - юнец собирался спросить “Как выбираться будем?”, но получил пинок в лицо.

Облизывая разбитую губу, Вася понял - говорить нельзя.

Шутник ехидно улыбнулся.

Еще бы час назад Вася презрительно фыркнул бы в ответ на такой жест, но сейчас ему хотелось приобнять бедного разведчика.

Вдруг что-то хрустнуло. Тихо, но смачно.

Церберы со свастикой на предплечьи покрутили головами в легком недоумении, но, подумав, что это балки сарая, расслабились. Однако один из них все же вгляделся в лица заложников.

Шутник не менял выражения лица. Собственно, как и Вася. Для проформы фриц пнул по лицам обоим.

Вася взвыл от того, что ему сломали нос. На губах засохла соленая кровь. Кожа зудела от грязи и пота. Руки и ноги затекли от туго затянутых бечёвок.

Вдруг Шутник перевернулся на бок.

Вася с гулом в голове повернул голову на шорох и еле сдержался, чтобы не закричать.

Руки Шутника были странно изогнуты, будто у него вывих. Благодаря этому веревка медленно спадала с конечностей. Аккуратно и бесшумно Шутник снимал с себя узел за узлом.

Мальчик даже поморщился, представив, насколько сейчас солдату больно.

Закончив, разведчик незаметно подтянул ноги и ловким движением пальцев размотал их.

- Немец! - выпалил солдат, сверкая глазами.

Фриц скривил губу, манерно и с акцентом рыкнул, подошел к Шутнику и занёс над ним приклад винтовки.

Ястребом Шутник вцепился в винтовку и отпнул басурмана. Второй охранник остолбенел от такой неожиданности и был тут же застрелен освободившемся разведчиком.

На холодном полу запачканный немец засуетился, но пуля и его не простила.

Вася пытался всмотреться в лицо Шутника, которое размыл дым от сгоревшего пороха.

Отобрав нож у фашиста, солдат перерезал веревки у Васи.

- Капуша ты неповоротливая. - весело булькнул Вася, поглаживая запотевшие запястья.

Шутник не сразу поверил тому, что услышал. Угрюмый мальчик, пусть и чуть-чуть, но все же пошутил.

- Моя школа! - запрыгал Шутник - Моя!

В этот момент к сараю подходила внушительная орава хитрых и безжалостных автоматчиков.

- Ой-ой, а дверь то я не закрыл! - вскочил разведчик и побежал к воротам.

Двумя ловкими движениями он оградил ненадолго себя и Ваську от немцев.

Что-то насвистывая себе под нос, Шутник показал Васе, чтобы тот прилег.

Разведчик подполз к винтовке, приложил палец к курку и прицелился.

В щелях между черными досками он разглядел чью-то мерзкую ногу в сапогах.

БУМ!

Шутник выстрелил и чуть улыбнулся от пронзительных криков.

- Нехрен топтать землю русскую! - сердечно крикнул он.

Но немцы тоже не промах и принялись расстреливать толстую доску, что подпирала врата. Меньше чем через минуту они нарушат тишину в этой святыне деревенского быта.

- Что делать будем? - схватил мальчик Шутника за штанину.

- Не сцы, у меня есть идея. Мы выбьем из них всё их немецкое пиво!

ТУДУФ!

- Невежливо, друзья, покидать вечеринку! - злобно фыркнул Штрудель.

Его маленькие хитрые глазки всматривались вглубь деревянной ветхой коробки. Мальчика и солдата было нигде не видно.

Двумя пальцами он раздраженно тряхнул и тридцать фашистов принялись ворошить углы, стоги сена и навоз. Долго белые перчатки марались об грязный русский быт, но кроме усталости и чувство стыда ничего не нашли.

- Может быть, они сбежали? - сверкая разговорным немецким, сказал один из фашистов.

- Русские не из тех, кто сбегают.

После паузы он добавил:

- Я чую, они где-то здесь.

ТРЫРЫРЫРЫ!

Две автоматные очереди прошлись по солдатам. Одним за другим они валились на землю.

Штрудель безумно улыбнулся и вышел из сарая, не отрывая взгляд от тел, что полегли на стоги сена так, будто они устали и решили отдохнуть.

Тридцатилетний Штрудель с навозом, потея, перевел глаза на Васю, что дрожащими руками держал автомат. После он взглянул на Шутника.

- Прощай, сладенький. - прошептал Шутник так, что было слышно только ему. И выстрелил.

Пуля попала в плечо - и Штрудель упал, чуть корчась от боли.

- Будешь убивать его? - поинтересовался Вася с опаской.

Шутник молча покрутил головой, подошел к фашисту и раздел. После привязал к берёзе неподалёку и принялся истошно хохотать, схватившись за живот.

Вася уже было успокоился, что Шутник просто посмеется над немцем и сдаст его штабу, но не тут-то было.

БУМ!

Шутник выстрелил снова и попал прямо в колено Штруделю. Тот взвыл.

- Теперь понимаешь, что они тогда чувствовали. - чувственно прошептал советский солдат - ПОНИМАЕШЬ?! - крикнул он и вдарил Штруделю по лицу. Тот харкнул кровью, но напускной улыбки не терял.

- Им было намного больнее... - прошипел он, облизывая кровь с губ.

Шутник оскалился и стал избивать своего заложника. Яростно. Не жалея ни себя, ни, тем более, его. Кулаки быстро покрылись красной пенистой пленкой. Выпучив глаза, красноармеец измывался над Штруделем и выл что-то неразборчивое.

Вася обомлел, наблюдая за кровавой процессией. А когда пришёл в себя, подбежал к другу и обнял его, моля:

- Прекрати! Не становись фашистом сам!

Шутник остановился и не видел ничего, кроме своих кровавых рук. Он охнул и отпрянул от изувеченного немца. Вася не разжимал рук.

- Ты прав. - признал солдат - Ты прав....

Шутник присел, развернулся к мальчику и утёр ему ребром ладони слёзы.

- Пойдём домой.

Вася просиял и кивнул головкой. Да так, что копна его золотых волос взъерошилась.

Шутник повернулся к Штруделю.

Немец склонил голову, покрытый вмятинами, синяками и, конечно, кровью.

"Хватит крови." - подумал Шутник и пошёл, оставив позади горы трупов, прощение и принятие. А Вася весело плёлся за ним с простой радостью, что они живы и, когда придут, намоются в бане.