Людоед из Коянтау

Меня разбудил запах клубничного варенья, которое на кухне варила бабушка. Я встал с постели и пошел на запах, чтобы отведать вкусную пенку. Завтрак уже ждал меня на столе, я с аппетитом уплетал и наблюдал, как бабушка помешивает варенье в медном тазу. За окном начинался новый день, а, следовательно, ожидали новые приключения и открытия.
— Игорь, сбегаешь на базар, отнесешь баночку варенья Турсуну. Обратилась ко мне бабушка и показала на маленькую, приготовленную ею баночку клубничного варенья.
— Турсуну?! Ты что, бабуля? Он же противный, он вообще не человек, не умывается, полуголый ходит, говорить не может, и я боюсь его.
— Не все одетые, умытые и говорящие - люди, это не показатель человечности, - ответила она и добавила, - ладно, я сама отнесу, все одно завтра за творогом и сметаной пойду.
Довольный тем, что мне не придется идти к этому, как я и мои друзья считали, чудовищу, я отправился на улицу и уселся на лавку в ожидании, когда подойдут Вовка и Валерка. Как можно быть таким, как Турсун, думал я. Турсун был мужчиной неопределенного возраста и неясной азиатской национальности. Он целыми днями ошивался на базаре, пел песни на непонятно каким образом выученном индийском языке, танцевал, но при всем этом  не мог говорить,  только улыбался в ответ на любой вопрос и кивал. Турсун был полноват, наверное, от того, что любил поесть. Местные жители его подкармливали, чаще хлебом и фруктами.  Еще он любил сладкое, и когда перепадали конфеты или печенье, то впадал в дикий восторг, танцевал, прыгал и пел про какую-то Раму. Ходил он в одних штанах и босиком, зимой, правда, надевал еще толстый цветастый узбекский халат. Весь день Турсун проводил на базаре, прохаживаясь и напевая вдоль торговых рядов, или валялся на своей лежанке в тени большого дерева со своими друзьями -  собаками, в его отсутствие люди ставили еду и угощение возле этой лежанки. Ночью он куда-то пропадал, куда - это мало кого интересовало. Мы, дети, побаивались его, этот странный человек казался нам неестественным, а его желание с нами общаться, наоборот, нас еще больше пугало.
Подбежали запыхавшиеся Валерка и Вовка и сообщили очень интересную новость о том, что Глобус - старший брат Валерки, якобы видел упавший самолет на Кызылсу. Его брат старше нас года на четыре слыл еще тем врунишкой, а Глобусом его прозвали за несоразмерно большую и круглую голову. Я подверг сомнению эту новость, но Вовка сказал, что Глобус Валерке даже детали показывал от того самолёта, а поскольку нам детали нужны для постройки своего космического корабля, то стоит проверить.
Чтобы попасть на Кызылсу, нужно перейти на сторону Тутканов по подвесному мосту, затем вверх по течению реки, затем обогнуть гору Коянтау по лесистому склону, и вот оно, озеро Кызалсу. Это было недалеко, и мы не раздумывая пошли. Перейдя мост, мы встретили тутканских мальчишек, которые нас позвали играть в альчики, но Валерка сказал, что нам некогда тут играться, мы по делам на Казылсу идем.

— Вы че, совсем что ли там?  Вас Бужай поймает и утащит, - испуганно сказал Нурик.
— Что ещё за Бужай такой?
— Бужай - это великан, он ловит детей, утаскивает к себе в пещеру и ест! - пояснил Нурик.
— Людоед это! - добавил Даулен.
 — Да ну вас с вашими сказками детскими, только время забираете. Пошлите с нами, если хотите, - предложил Вовка.
Но они отказались, и тогда мы уверенным шагом пошли вперед.
— Бужуй там! - слышали мы голос Нурика, и засмеялись над их детской наивностью.
Всю дорогу до самой горы Коянтау мы смеялись и рассказывали, какие страшные могут быть людоеды. Мы шли по  лесистому склону, атмосфера для наших рассказов стала более соответствующей, и мы уже не просто рассказывали друг другу байки о людоедах, а пытались преподнести наши истории как можно кровожаднее и ужасней. Чем дальше мы углублялись в лес, тем не только байки становились страшнее, но и сам лес, казалось, оживал. Стали мерещиться тени, что кто-то передвигается за деревьями и идет за нами по пятам. Мы старались не показывать друг другу свое беспокойство, а наоборот, каждый делал вид, что совсем не боится и подливал масла в огонь, типа, что видел людоедов то за тем деревом, то сзади в кустах. И вот, когда концентрация страха в атмосфере достигла предела, в этот самый момент раздался треск веток.
Кто закричал: “ Людоед”!? - никто не помнит, я же думаю, что все трое одновременно. В ужасе мы бросилась тикать, кто куда, главное быстрей. Я бежал, и мне казалось, что вот-вот меня схватит чудовище, пытаясь обернуться на ходу, я покатился кубарем вниз по крутому склону, в  итоге оказавшись на дне глубокой ямы. Попытка встать заставила меня заплакать от боли, во время падения я подвернул лодыжку. Осмотревшись вокруг,  нашел подходящую для опоры палку, и с ее помощью мне удалось принять вертикальное положение. Но, чтобы выбраться из ямы, нужно было подняться по довольно крутому склону, как это сделать с травмированной ногой, я не представлял. Пытаясь не впасть в истерику, я внимательно оглядел свою западню и обнаружил дыру в склоне ямы. Возможно, это путь к освобождению, выход. Я заковылял в направлении темнеющего прохода, и хорошо, что с собой у меня были спички и "Пионерская правда". Свернув газету, я ее поджег, и осветил выход. Ужас! Волна страха прошла сквозь мое тело от того, что предстало моему взору. Это был не выход из ямы. Это было логово людоеда! Пещера, где были разбросаны всякие вещи: банки, бумага, бутылки, в центре было место для костра, у стены топчан из всякого тряпья и одежды. Вокруг топчана валялись деньги, они, видно, людоеду-то не к чему. Стены были разрисованы какими-то непонятными знаками, и буквами, а вокруг костра неизвестно чьи кости. Наверное, скоро будут здесь валяться и мои кости, мелькнула и погасла мысль в моей голове. Я забился в угол и стал ждать своей участи. Наступала ночь, ветер качал деревья, а те издавали неприятный скрип, неизвестные мне животные рыскали вокруг ямы, пугая своими звуками. Вдруг, я услышал хруст веток и отчетливые шаги, они приближались, людоед залез в пещеру и зажег факел. Закрыв лицо руками, я в ужасе закричал. Тишина. Открыв лицо и глаза, я увидел перед собой улыбающиеся лицо Турсуна.
— Турсун! Как же я рад, что это ты! - со слезами на глазах и всхлипывая, сказал я сам себе.
Он посмотрел на меня, на мою ногу, на какое-то время задумался, потом резко поднял удивленные глаза вверх явно что- то увидев там. Я тоже поднял глаза, в этот момент он схватил мою ногу и, дернув одной рукой за ступню, а другой рукой удерживая лодыжку, избавил меня от вывиха. Вроде было больно, но, поскольку все произошло слишком быстро, я не успел среагировать. Затем Турсун посадил меня к себе на плечо и понес в сторону городка, напевая индийскую песню, я тоже пытался подпевать, как мог. Он принес меня до самого дома. Испуганная бабушка благодарила Турсуна, а я немного прихрамывая, пошел на кухню, где еще стояла банка варенья для него. Когда варенье было вручено, он обнял меня в благодарность, танцуя, и с песней о раме направился к себе в убежище, о котором я точно никому не скажу.
— Человек, - казал я бабушке, глядя вслед уходящего Турсуна.
— Да. Узнать настоящий человек или только притворяется им, к сожалению, можно лишь только в беде, - как-то грустно добавила она.
С тех пор я, всегда бывая на базаре, старался обязательно угостить Турсуна, а он радовался нашим встречам, мы обнимались как настоящие друзья.

Igor Krasovskiy