Повесть-роман Золото. Глава 7

         Анна подошла к замороженному окну, нашла просвет, сделанный Зинаидой – это её маленькая ладошка оплавила лёд на стекле, где можно было разобрать, что творится на улице. А на улице уже стояли крещенские морозы.

Анна рассмотрела, как из печных труб, стоящих в низине домов, дым свечой поднимался к небу. Смешно и грешно показалось Анне, сопоставив с этим явлением вчерашний разговор с соседкой, которая, как обычно, зашла на минутку, а проболтала целый час. Я-то ладно, в этот момент продолжала вязать парням носки, а вот соседке, как будто, и делать дома нечего.
Самое интересное в этом разговоре – это то, что на общем собрании председатель сельсовета объявил:

- Вы, сельчане, не вздумайте праздновать рождество! Это сейчас не наш праздник, это - праздник империализма.
Люди сидели в нетопленном клубе в шубах, в тулупах, и только оголённые головы в так сказанных слов покачивались.
Селяне уважали своего председателя. Иван Николаевич, высокого роста, худой, с заросшей щетиной, своим писклявым голосом говорил и говорил о достижениях советской власти, об электрофикации.

- Вот видите, сельчане!  И к нам пришла лампочка Ильича! – показав своим длинным пальцем на единственную лампочку у самого потолка.
- А вопрос можно? – раздалось из рядов сидящих на лавке людей.
- Ну, давай! Что у тебя за вопрос? – пропищал председатель.
- Я по поручительству   людей!  Когда нам выключатели поставят, а то каждый раз, выворачивая лампочку, руки жжём!
- Ну и вопрос задаёшь, Епифаныч! Была бы лампочка, а повыворачивать можно и прихваткой. Ну, например, полотенцем или рукавицей!
Люди засмеялись. Иван Николаевич продолжал.
- Мировую проблему обсуждаем, а он с лампочкой тут лезет. Скоро придёт оборудование – выключатели и розетки вам всем поставят.
- А розетки – это что такое и зачем? – продолжал испытывать терпение председателя дотошный Епифаныч.
- Вот балда! Не понимает, что прогресс ждёт деревню. И ты, Епифаныч, со временем приобретёшь какой-нибудь прибор, который будет работать от этой розетки.
- Ты, председатель, не обижайся, а ответь, какой же может быть прибор, который работает от розетки.
- Ну, например, чайник!  Доволен? – многозначительно подняв руку объясняет Иван Николаевич.
- Вот это да! – раздаётся из рядов сидящих.
Люди быстро заинтересовались этим новым словом «прогресс». И совсем старый дед, служивший сторожем на сенных складах, задал невообразимый вопрос.
- А самовары будут работать от этих розеток?
- И самовары, и утюги… Да много что будет работать от электричества, - пискляво объясняет Иван Николаевич.
Люди, как будто, отошли от спячки – заохали, заахали, некоторые захлопали в ладоши.
- Да, сельчане, светлая жизнь ждёт нас с вами! – с пафосом продолжал свою лекцию председатель.

Но народ уже осмелел.  И пришедший с германской, одноногий заведующий складом голосом под стать своему богатырскому сложению пробасил:
- Николаич, лишь бы войны не было! Жить-то уже можно!
- Это кто тебе сказал про войну? Ты что, не слышал, что я говорил! Ещё раз повторяю! Наш вождь и учитель Иосиф Виссарионович ясно сказал, что в ближайшее будущее войны не предвидеться! Уяснил?
- Уяснил! – ответил одноногий.

Люди верили своему председателю. Все знали, что вот такой с виду вроде бы неказистый, неухоженный, а скольких людей спас!
          С тридцатых годов стали при ходить разнарядки по раскулачиванию и к ним в село тоже. Так Иван Николаевич с этими бумагами ездил каждый раз в райком партии и доказывал, что нет у них в селе кулаков, что работают на золоте, а золото стране, ох как нужно. Ведь вождём всех народов товарищем Сталиным была объявлена индустриализация всей страны. А золото – это основная валюта, нужное для закупки всего того, что в стране не было. А в стране не было ничего! И своим писклявым голосом этот неказистый человек убеждал каждый раз секретаря райкома партии, и отменяли очередную разнарядку на раскулачивание, приписав селян к рабочему классу по добыче ценных ископаемых.
Деревенские знали об этом, и знали точно, по-фамильно, кому грозило раскулачивание и ссылка, поэтому авторитет Ивана Николаевича был безупречен. И единогласно поднятием рук утвердили, что рождество не праздновать.

                ***
Анну взбесила эта новость, рассказанная соседкой. «Ну как можно не украсить хату ветками можжевельника, не напечь пирогов, не угостить детей купленными леденцами в виде петушков! Что-то власть дурит», -  подумала Анна, и решила в семье это не ставить на обсуждение, не тревожить детский ум, а сделать всё равно по-своему – отметить рождество.