И снова жизнь хорошую мы ЖДЕМ!

перепост: Виталий Аверьянов.

— И в чем могут заключаться пожелания заказчиков? Кто они вообще?

— Многие мейнстримные мировые СМИ, такие как Euronews, настойчиво стремятся представить среди главных борцов с пандемией Билла Гейтса, ключевой фигуры «Хорошего клуба». Программа Гейтса, которую он пропагандирует повсюду: жесткий карантин, социальное дистанцирование, расширение тестирования на людей, не имеющих симптомов болезни. Наконец, его кардинальная позиция — упование только на вакцину, логичное для человека, делающего бизнес на вакцинации, ведь фонд Гейтсов известен своими масштабными «филантропическими» программами, которые нацелены на вакцинацию, планирование семьи и распространение ГМО-культур в отсталых странах.

Иными словами, программа Гейтса (а это, разумеется, не только Гейтс, но и фонд Рокфеллеров, и многие из членов «Хорошего клуба», и теневые кураторы Демократической партии США, ненавидящие Трампа) на данный момент полностью принята мировым сообществом, всеми его институтами и почти всеми странами. Принята как руководство к действию!

Трамп же оказывается в очень тяжелой ситуации, поскольку вынужден лавировать, отсюда непоследовательность его высказываний и действий. И все же американскому лидеру удалось сделать немало против акторов мировой гибридной войны: он обозначил позицию против курса на вакцину как панацею, заявив о курсе США на выработку «коллективного иммунитета», принял решение отказать в финансировании ВОЗ, которая превратилась фактически в филиал «Хорошего клуба»… Трамп пытается подвести мины под «глубинное государство».

— Но ведь мало организовать любую массированную кампанию, надо, чтобы в нее поверили. Судя по поведению большинства населения во всех странах, люди восприняли угрозу коронавируса как вполне реальную и согласны с карантинными мерами, хотя и обеспокоены экономическими последствиями.

— Как транснационалам удалось раздуть слона из такой мухи? Еще полвека назад подобное было бы невозможно, но западный мир в результате новой контркультурной и сексуальной революций очень ослаб психологически, стал первертным и изнеженным. Западному человеку свойственна так называемая ипохондрия здоровья с культом вечной молодости при фактическом раннем старении как психологическом феномене, с экологическими фобиями. Все это черты крайнего индивидуализма и страха, что называется, за «свою шкуру», но за ними скрывается буквальное шкурничество большого медицинского и фарма-бизнеса, прикрытое словесами о гуманизме и заботы о ближнем. В этом весь Гейтс и весь его клуб.

В таком тревожном обществе миф о вирусной пандемии действительно оказывается одним из самых эффективных способов манипуляции. Неслучайно в незападных обществах массовая истерия распространяется в первую очередь среди ориентирующихся на Запад богемно-интеллигентских слоев. Рабочие, крестьяне, солдаты, конечно же, к такой истерике не склонны — и они с недоумением наблюдают за всей этой свистопляской, которую можно назвать «порнографией страха»…

«Трампу удалось сделать немало против акторов мировой гибридной войны: он обозначил позицию против курса на вакцину как панацею, заявив о курсе США на выработку «коллективного иммунитета»«Трампу удалось сделать немало против акторов мировой гибридной войны: он обозначил позицию против курса на вакцину как панацею, заявив о курсе США на выработку «коллективного иммунитета»Фото: Alex Brandon/AP/TASS

«ПОД ВНЕШНЕЙ ПОКОРНОСТЬЮ НАШИХ ГРАЖДАН ТЛЕЕТ УГОЛЕК СОЦИАЛЬНОГО БУНТА»
— А в России?

— Надо признать, что российское общество более консервативно и брутально, поэтому медийная истерия и сами меры по карантину вызывают у нас большое раздражение. Под внешней покорностью наших граждан тлеет уголек социального бунта.

На первый взгляд происходит нечто вроде учений, возможно, это всего лишь репетиция Большой Паники, которая запланирована на более позднее время и в связи с какой-то другой каверзной задумкой. При наблюдении за вирусной феерией у меня возникла ассоциация с теми учениями гражданской обороны, которые проходили в СССР в 30-е годы. Помните сцену с противогазами из «Золотого теленка», когда подпольный миллионер Корейко сумел улизнуть от Остапа Бендера? По сравнению с нынешними «учениями» и миллионерами-миллиардерами те смотрятся вполне невинно. Все это было бы смешно, кабы не далеко идущие последствия такой глобальной кампанейщины.

Если бы произошло чудо — и Путин бы воспользовался сложившейся ситуацией в интересах России и ее народа, тогда мог бы быть реализован условный «сценарий Глазьева», о котором я уже говорил. В данном сценарии, возможно, есть некоторые элементы опускания железного занавеса, тем более что пандемия вполне способствует такому решению. Глазьев выдвигает идею прекратить трансграничные валютные спекуляции. Это его предложение не ново, но почему-то именно на днях оно так «взбесило» руководство Центробанка... Интересно, почему? Неужели и впрямь Кремль всерьез рассматривает такой сценарий? Дай-то бог! Пора бы уже нашей власти осознать, что сегодня главная военная угроза — не в ракетах и бомбах, даже не в биологическом оружии или информационных диверсиях. Основная угроза этой гибридной войны — финансово-экономическая. Россия, чтобы сохраниться, должна объявить военное положение в сфере финансов.

Кстати, при таком сценарии самой эффективной мерой против паники было бы не ужесточение полицейских ограничений, а возвращение радикально суровых мер наказания в Уголовный кодекс, благо Госдума сейчас легко принимает еще немыслимые вчера поправки в Конституцию. И среди первых осужденных по новым статьям должны оказаться те, кто в верхнем эшелоне власти отвечал за «оптимизацию» медицины, кто саботировал «майские указы», кто продвигал пенсионную реформу. Тогда нехватка коек и средств лечения тяжелых больных коронавирусом получила бы адекватный ответ, пусть и асимметричный, потому что есть эпидемия гораздо более страшная, чем COVID-19, — это эпидемия безответственности. От нее наш народ очень устал.

«Медийная истерия и сами меры по карантину вызывают у нас большое раздражение»«Медийная истерия и сами меры по карантину вызывают у нас большое раздражение»Фото: «БИЗНЕС Online»

— То, что вы предлагаете, чем-то напоминает кампании по борьбе с вредителями…

— Да, но мы не станем сейчас копаться в истории сталинских репрессий. Разве кто-то в здравом уме сегодня сомневается, что названные мной группировки либералов-«оптимизаторов» были для нашей страны самыми настоящими вредителями? Русские люди готовы терпеть страдания, если видят, что на этой земле есть справедливость. Но терпеть страдания и умирать от болезни в несправедливом государстве для нас вдвойне тяжело. Те, кто не осознает этого и думает, что обычному человеку важны лишь его здоровье и безопасность, видимо, судят по себе. Они ничего не понимают в России.

— Насколько наше общество готово к такому «новому курсу»?

— Действия властей, особенно московских, на местах обнажили бездну непонимания между властью и народом. К примеру, накануне знаменитой собянинской «ошибки 15 апреля» я общался с несколькими обычными москвичами, мы обсуждали запланированное на завтрашний день введение спецпропусков. Я слышал их опасения, что завтра (то есть 15-го числа) возникнут страшные пробки на въезде в город, а также толпы на входах в метро. Подчеркиваю, подобное понимали обычные москвичи. Почему элементарная мысль не пришла в голову высокоинтеллектуальному мэру и начальству московской полиции? Вскоре после этого в своем «Фейсбуке» я провел опрос на тему, как следует поступить Собянину после такого позора. Около 80процентов моих подписчиков, принявших участие в опросе, высказались за отставку мэра. Небольшой срез, конечно, но показательный, ведь я своих подписчиков специально не отбирал.

Ходят слухи, что в высших эшелонах российского чиновничества карантинная диктатура воспринимается как прекрасное условие для коррупционного «пира во время чумы». «Пилим как никогда!» — лозунг этих людей сегодня. Данные слухи очень похожи на правду.

Кому гибридная война, кому мать родна. Получается, что наши коррумпированные элиты видят в акторах гибридной войны своих союзников. Сжечь в топке кризиса фонд национального благосостояния, распилить все бюджеты и обанкротить Россию — вот их негласная программа, это плод всей политики постсоветских десятилетий. Вот какие элиты мы взрастили на обломках СССР.

«Они пилят там, мы — в России, каждый занят свои делом», — так думают отечественные мародеры. Но отличие наших мародеров от глобальных в том, что у последних есть опыт нескольких веков кризисов и депрессий, из которых они выходили гоголем. У них приготовлены все пути отступления, и они заранее продумали, как и во что конвертируют барыши и приращение своей власти. Наши же не понимают, какую яму они копают сейчас для себя.

— А что вы думаете о введении мер тотального цифрового контроля? Они ведь тоже вызывают отторжение у граждан.

— Такую тему у нас продвигают уже достаточно давно, но сегодня поражает в наших элитах их рьяная, неистовая вера в шанс, который дает пандемия, на срочную реализацию самых дерзких мечтаний о насаждении в России цифрового порядка. Идеологами данного курса у нас являются в первую очередь Греф и Собянин. На этой теме они очень сблизились. В то же время и премьер Мишустин движется в своем русле по киборгизации российского государства: мы видим, как быстро принят и закон об искусственном интеллекте (пока в качестве московского эксперимента), и закон о едином федеральном регистре, содержащем исчерпывающую информацию о населении. Параллельно Валентина Матвиенко при поддержке нового министра просвещения дала всем понять, что теперь, когда школьники, студенты и родители вкусили благ дистанционных форм образования, оно уже не будет резервным, а станет частью основного. К сроку подоспела и новость о скором внедрении новых паспортов и повсеместном распространении по всей Руси великой «криптокабин». Больше всех порадовала Скворцова, обещавшая нам высокоэффективную чипизацию-вакцинацию, чтобы следить за нашим здоровьем.

Стоит ли здесь растолковывать, насколько вся эта кампания вписывается в тот же самый тренд Билла Гейтса? Все сходится в одну генеральную линию партии «Хорошего клуба»: и новые формы контроля, и обязательная вакцинация, и деиндустриализация, которая, между прочим, является важнейшим требованием «экологистов» всех мастей.

Если это конспирология, то такая, которая начинает осязаемо воплощаться в нашей с вами повседневной жизни.

«Сегодня поражает в наших элитах их рьяная, неистовая вера в шанс, который дает пандемия, на срочную реализацию самых дерзких мечтаний о насаждении в России цифрового порядка»«Сегодня поражает в наших элитах их рьяная, неистовая вера в шанс, который дает пандемия, на срочную реализацию самых дерзких мечтаний о насаждении в России цифрового порядка»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЦИВИЛИЗАЦИЯ ПОТОПА — ЭТО МИР «ЦИФРОВЫХ СЛАБОУМНЫХ», ЛЮДЕЙ С ПРОМЫТЫМИ МОЗГАМИ, В КОТОРЫЕ ВНЕДРЕНЫ ЧУЖДЫЕ ТРАДИЦИИ МИФЫ»
— Прошло 15 лет с момента выхода «Русской доктрины», одним из авторов и редакторов которой вы были. С вашей точки зрения, какие ее идеи и сегодня верны и актуальны? Что, возможно, оказалось менее актуальным в плане прогнозов?

— В «Русской доктрине», строго говоря, не имелось прогнозов. Там была развернута сетка сценариев, основные русла которых — оптимистический, пессимистический и инерционный. Реально ситуация развивалась в последующие годы по инерционному сценарию с небольшими вкраплениями элементов оптимистического. Но в целом именно инерционный сценарий реализован Путиным.

Сегодня большая часть идей и программных решений «Русской доктрины» либо столь же актуальны, как и тогда, либо актуальны с поправками на прошедшие и утекшие годы и упущенные возможности. Полностью деактуализировались лишь те наши главы, где речь шла о каких-то текущих вопросах — админреформе, военной реформе и тому подобное, хотя и оттуда при желании можно извлечь полезные мысли. В каких-то вопросах Путин постепенно, далеко не сразу сближается с «Русской доктриной»: так получилось с темами возрождения военно-промышленного комплекса, а также вопросом демографии.

Во время так называемой крымской весны стала животрепещущей такая тема из нашей доктрины, как «Русский мир», то есть цивилизационное прочтение национальной истории и современности. 15 января и в ходе внесения поправок в Конституцию можно говорить о еще нескольких шагах верховной власти навстречу мировоззрению «Русской доктрины».

— И как вы это оцените — как вынужденные уступки патриотическому большинству общества или все-таки собственную стратегию руководства страны?

— Думаю, наиболее вероятный ответ — это не замыслы и не уступки, а меры, принимаемые под давлением обстоятельств, потому что идея об органичном вхождении российской элиты в мировую оказалась несостоятельной, осознание этой горькой правды мучительно и трагично для наших вождей.

Признаком того, что власть так и не приняла цивилизационную стратегию, хотя и впустила ее в свою риторику, является хотя бы то, что стратегия не может сводиться к цифрам, она может иметь только приложения и выкладки в виде цифр, как это было, к примеру, у Сталина, политика весьма прагматичного (он всегда в своем идеализме и мечтах опирался на материальный фактор). Сейчас же вместо целей качественного преображения той или иной сферы или отрасли просто называются голые цифры денег, которые туда запланировали, что называется, вбухать. А значит, в России сохраняется чисто коррупционная мотивация, но не жизнестроительная.

Что же касается нас как сообщества экспертов, мы не останавливались. Наша команда после «Русской доктрины» создала целый корпус работ, ее развивающих, начиная от концепции «Сбережение нации» в 2006 году и вплоть до докладов «Изборского клуба», ставшего во многом нашим детищем. Данный поток не остановился, он продолжается. Не так давно мы собрали большую часть этих разработок в большом томе «Мы верим в Россию», вышедшем в прошлом году. Совсем недавно появился наш новый труд — «Русский Ковчег», который мы считаем прямым наследником «Русской доктрины».

— В «Русском Ковчеге» вы пишете, что начинается всемирный потоп, и даже говорите о «Цивилизации Потопа». Что вы понимаете под современным потопом и чего от него следует ожидать?

— То, о чем мы сегодня с вами говорим, — не что иное, как яркие симптомы уже начинающегося потопа. В работе «Русский Ковчег» мы, как мне кажется, достаточно полно и фундаментально обрисовали основные условия, тренды и сверхзадачи, в которых разворачивается текущая информационная и финансовая война. Становятся понятны ее корни и ее субъекты. Что такое потоп сегодня? Состояние, при котором сохранение человека как духовно-биофизической сущности встает под вопрос. В религиозных доктринах такое состояние описывается как конец цикла.

Один из соавторов «Русского Ковчега», генерал Ивашов, определяет такое состояние как фундаментальное противоречие между человеком и законами природы и космоса. «Цивилизация Потопа» — это глобальная, транснациональная сеть, сконцентрированная в основном в крупных городах. Поэтому мы еще называем ее Мегалополией. Сегодня она подошла к точке перелома, за которой антисистема примется за свои сущностные античеловеческие задачи. Это тотальный кибернетический контроль, сокращение населения, сбрасывание человеческого «балласта», вытеснение людей из производящей экономики. Окончательное уничтожение среднего класса, построение нового кастового порядка. Остановка «опасных», как считают глобальные финансовые элиты, тенденций технологического развития, которые они стараются удушить.

— Что это за опасные технологии?

— Людям, занимающимся реальными инновациями, известно, насколько хорошо работает разведка у крупных монополистов и как тщательно они отслеживают новые открытия и создание так называемых закрывающих инноваций, подрывающих их монополию. Не так давно была озвучена концепция «черного шара» Бострома (профессор философии Оксфордского университета Ник Бостром сравнивает технологии с содержимым ящика Пандоры, в котором лежат три типа шаров: белые — технологии во благо человечества, серые — нейтральные, черные — несущие опасность; шведский философ считает, что пока людям попадались только белые и серые шары, — прим. ред.), в которой прямо содержится призыв учредить глобальное управление по недопущению нежелательных инноваций, которые, как они предполагают, могут погубить человеческую цивилизацию. Для этой цели предлагается учредить международную полицию и ограничить суверенитет всех государств. Нынешняя эпопея с вирусом очень похожа на информационную подготовку населения к принятию подобных глобальных программ.

— Тотальная цифровизация — часть того, что вы описываете термином «потоп»?

— Тут есть даже буквальная игра слов. Потоп — это в том числе и цифровой флуд (в переводе с английского flood —  «потоп», «наводнение» — прим. ред.), душа современной сети, топящая разум и смысл в потоке избыточной информации, спама, рекламы, дезориентирующего фейка, навязчивого интерактива, в котором уже невозможно отыскать островок реальных человеческих ценностей. Особенно подобное опасно для детей, ведь родителям массовая технология информационного флуда кажется чем-то поверхностным. Им не удается сразу распознать, как деструктивно она воздействует на психику и интеллект их детей, но главным образом — на их свободную волю, потому что самое страшное в «Цивилизации Потопа» — заражение человеческой воли вирусами духовной лени и эголатрии, то есть самовлюбленности, деструктивного трепета по отношению к собственному «я». В психиатрии этому соответствуют социопатия, нарциссизм и целый букет пограничных расстройств личности.

«Цивилизация Потопа» — мир симулякров, разобщенных людей, «цифровых слабоумных», людей с промытыми мозгами, в которые внедрены новейшие мифы, чуждые традиции и не выдерживающие научной критики. Это конструкты «расы», «гендера», «биоразнообразия», «репродуктивных прав», толерантности, почти религиозного почтения к психоанализу и изобретениям философов «франкфуртской школы». Это мир, в котором на месте вчерашнего класса инженеров и технократов окажется слой вырожденцев — «прекариат» и «консьюмериат», то есть либо люди, сидящие на временных подработках, либо праздные иждивенцы, потребители «минимального гарантированного дохода».

Если Гейтс отвечает в данном проекте за сокращение избыточного населения и технологии контроля, то Сорос — за гендерное равенство, половое разнообразие, бездетность, аборты и суицидальную субкультуру. Третьим ключевым направлением внутри того же проекта является конструирование нового генетического материала, по сути, постчеловеческого. Как правило, это сопряжено с киборгизацией. Отборные и отредактированные гены, о чем мечтали фашистские апологеты евгеники, должны сочетаться и с искусственным интеллектом. И такой искусственный интеллект должен превратиться из оснастки, оснащения, чего-то орудийного, чем всегда была цивилизация, в органическую часть человеческого разума. Орудие станет субъектом, технология — человеком или тем, что вырастет на основе последнего.

«Каждое поражение России не уничтожает ее, а выполняет функцию «сжатия пружины»«Каждое поражение РФ не уничтожает ее, а выполняет функцию «сжатия пружины»Фото: предоставлено Виталием Аверьяновым

«У РОССИИ ШАНСЫ СТАТЬ КОВЧЕГОМ СУЩЕСТВЕННО Б;ЛЬШИЕ, ЧЕМ У ДРУГИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ»
— Почему именно Россию вы видите в качестве основного кандидата на роль нового Ноева ковчега?

— Сущность ковчега в отсутствии монополии. Узурпация высшей точки власти и влияния — это и есть подоплека потопа как состояния и причина потопа как катастрофы. Идеал полной глобализации и означает по существу сверхмонополию одного и единого центра. Кстати говоря, заведомое отбрасывание такого униполярного взгляда на мир очень остро представлено в исламе, пожалуй, острее, чем в христианстве.

Однако у России, на наш взгляд, шансы на то, чтобы стать ковчегом, существенно б;льшие, чем у других цивилизаций. Почему это так?

Начнем снизу. По оценкам самых разных экспертов, Северная Евразия — наиболее защищенная от природных катастроф область суши. Важнейшее преимущество России — ее ресурсные запасы, в том числе лесов и пресной воды, а не только ископаемых. На территории РФ почти половина мирового ресурса плодородных почв. При умелом использовании наша земля способна прокормить весь мир. Наконец, у России есть военно-технологический потенциал, а также все еще небезнадежный интеллектуальный и морально-волевой потенциал, хотя и подорванный.

Двинемся чуть выше. Мы увидим, что именно русские по своему ментальному складу думают о мире, воспринимают несправедливость и страдания в других концах Земли близко к сердцу. Такое свойство неслучайно. Именно Россия грезит альтернативным проектом мирового развития — это ее подспудная природная склонность. Причем у нас уже имеется опыт выдвижения мирового проекта одновременно прагматического (польза для себя) и альтруистского (польза для всех). Есть, кроме того, и тайный потенциал: дело в том, что каждое поражение РФ не уничтожает ее, а выполняет функцию «сжатия пружины». Уже через исторически короткое время это свойство «сжиматься» перетекает в свою противоположность — новую экспансию, гораздо более масштабную, чем на предыдущем этапе. В свое время я подробно описал данный феномен в своей книге «Природа русской экспансии».

— Но соответствует ли реальная Россия столь высокой миссии? Ведь вы же сами говорите о том, в каком состоянии пребывают ее экономика и общество, что в последнем зреют конфликты и недовольство властью. В состоянии ли мы предлагать миру альтернативные проекты, если не можем справиться со своими проблемами?

— Да, мы прекрасно осознаем, насколько далека современная РФ как государство от этой миссии и того состояния, которое позволило бы заявить данную миссию. Но если государство от этого далеко, то народ как носитель ментальности, его культура, «Русский мир» как цивилизационный второй контур, пульсирующий не в унисон с государством, а в собственном ритме, не так уж и далеки. Исторически эти два контура, два ритма иногда сливаются в симфонию — и тогда Россия добивается великих побед.

— Какую роль сегодня, с вашей точки зрения, играют регионы России в пространстве смыслов? Отличается ли роль регионов в вашей концепции построения цивилизации ковчега?

— На регионы РФ можно посмотреть как через призму конкретного вклада мыслителей и аналитиков в проектирование ковчега, так и с точки зрения конкретных национальных и религиозных традиций, «гениев места», родников «малой родины», подпитывающих «Великую Волгу» нашей исторической энергии. И то и другое для нас весьма важно. В «Изборском движении» немало региональных экспертов, и в написании упомянутой работы принимали участие отнюдь не только москвичи. Но второй аспект гораздо важнее: наши отличия, разница между, скажем, Москвой и Казанью, великороссами и татарами, христианами и мусульманами, Нечерноземьем и Поволжьем — все это делает ковчег настоящим. Ведь он по библейскому канону был не чем иным, как собирателем, сокровищницей для всего того, что Богу и Ною было жаль оставить на погибающей земле.

В концепции «Русского Ковчега» прямо утверждается, что для нас важен гражданин не как деэтнизированный «общечеловек», лишенный религии и малой родины, а как гражданин-носитель самобытной культуры, рода-племени.

«Имея в числе стратегических союзников Индию с ее огромным потенциалом, мы смогли бы построить внушительный рынок для инвестиций, нового индустриального уклада и разработки новейших технологий»«Имея в числе стратегических союзников Индию с ее огромным потенциалом, мы смогли бы построить внушительный рынок для инвестиций, нового индустриального уклада и разработки новейших технологий»Фото: kremlin.ru

«КИТАЙСКАЯ ОСЬ «НОВОГО ШЕЛКОВОГО ПУТИ» И ЗАПАДНАЯ ОСЬ С ЕЕ ПРЕТЕНЗИЯМИ НА «МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО» МОГЛИ БЫ БЫТЬ УРАВНОВЕШЕНЫ ЕВРАЗИЙСКОЙ ОСЬЮ СЕВЕР – ЮГ»
— Какой миропорядок может возникнуть после завершения начавшегося глубинного кризиса? Что ждет в этом миропорядке Россию и может ли она повлиять на его формирование?

— Еще в «Русской доктрине» мы предложили концепцию геостратегической активности России по принципу многоугольников взаимодействия. Эту концепцию сейчас мы развили дальше, в «Русском Ковчеге» она обрела более конкретные очертания. В настоящее время идет схватка двух супергигантов — совокупного Запада с возглавляющими его транснационалами и Китая, который также находится в тесном взаимопроникновении с частью мировой финансовой олигархии. РФ в этой схватке смотрится как лишнее звено, неспособное предложить роль балансира, а способное быть лишь досадной помехой для «осевого строительства» хозяев мира.

Однако и китайская ось «Нового шелкового пути» и западная ось с ее претензиями на «мировое правительство» могли бы быть уравновешены евразийской осью Север – Юг. В такой конфигурации эти оси оказались бы замкнуты на Россию и открыли бы для нее возможность, несмотря на ничтожный экономический и демографический вес, выполнять предназначение центра Евразии.

— То есть не привычная уже концепция России как моста между Востоком и Западом, а разворот «по вертикали»? С кем строить такую ось?

— Едва ли не единственный реалистичный вариант, способный выдержать испытание очень сложного поворота истории, — это потенциальный союз трех держав, стратегический треугольник взаимодействия России, Ирана и Индии. РФ в нем была бы не главным, а равноправным участником. Такой союз решал бы наиболее болезненные проблемы всех трех держав-участников. Но самое главное — он создавал бы новую геостратегическую зону, которая позволила бы трем нашим цивилизациям обрести независимость от двух «гигантов» с их подавляющим любого партнера влиянием.

Имея в числе стратегических союзников Индию с ее огромным потенциалом, мы бы и ее подстегнули к интенсивному развитию, смогли бы построить внушительный рынок для инвестиций, нового индустриального уклада и разработки новейших технологий. Также мы создали бы собственную валютную зону, самодостаточную финансовую систему, отбросив напрочь порочную ориентацию на мировую ростовщическую олигархию. Мы смогли бы эффективно решить вопросы безопасности и выстроить систему карантинов против «Цивилизации Потопа».

Наконец, такой стратегический треугольник неминуемо превратился бы в многоугольник, подобно тому, как в XX веке быстро выросло движение неприсоединения. К нашему союзу с большой долей вероятности тяготели бы Япония, Турция, большинство стран Евразийского экономического союза и многие другие. В «Русском Ковчеге» мы прописываем программу «Союза трех» подробно, вплоть до приоритетного перечня совместно внедряемых технологий и строительства транскаспийского пути с каналом, соединяющим Каспий с Персидским заливом, — это транспортная и логистическая альтернатива Суэцу и затратным обходным маршрутам.

— То есть в одиночку России с вызовами «антисистемы» не справиться? Нужны союзники?

— Экономические расчеты нашего института (Института динамического консерватизма — прим. ред.), работы Андрея Кобякова и его коллег показали, что альтернатив такому плану немного, если, конечно, мы хотим, чтобы Россия оставалась суверенной державой. В подобном нам видится выход из тяжелой ситуации, в которой оказалась теперь наша страна. Одновременно в этом есть и залог исторического творчества, ведь такой сценарий означает, что «конца истории» не предвидится, что откроется новый ее цикл и может быть построен новый миропорядок.

Сегодня ООН и ее институты подмяты «глубинным государством» и перестали играть достойную роль в регулировании мировых отношений. Евразийский союз трех кардинально изменил бы расклад сил в мире и смог бы инициировать деколонизацию международного права и строительство новой системы международных институтов. Таким образом, получается, что Россия сейчас приближается к решающему этапу своего развития и возможному решающему ее вкладу в мировое развитие. Нам необходима когорта политиков, мыслителей и практиков, умеющих не только считать и управлять, но и мечтать и дерзать, почему «Изборский клуб» и заговорил о Движении Русской мечты.

Аверьянов Виталий Владимирович — русский философ и писатель, общественный деятель, директор Института динамического консерватизма (ИДК). Доктор философских наук. Соучредитель и заместитель председателя «Изборского клуба». Автор более чем 20 книг, в том числе автор-составитель ряда масштабных коллективных трудов, таких как «Русская доктрина» (2005), «Мы верим в Россию» (2010), «Артель и артельный человек» (2014), «Доктрина Русского мира» (2016), «Русский Ковчег» (2020). Поэт и исполнитель песен.

Кандидатскую и докторскую диссертации защитил в МГУ. В 2002–2006 годах — научный сотрудник Института философии РАН. Работал в издательском бизнесе, участвовал в разработке крупных интернет-проектов.

В 2005-м стал одним из учредителей центра динамического консерватизма, возглавив вместе с Андреем Кобяковым коллектив авторов «Русской доктрины». С 2009-го — директор ИДК.

Под его руководством выполнены такие работы, как «Сбережение, развитие и приумножение нации» (2006), «Преображение России» (2007), доктрина «Молодое поколение России» (2008), сборники трудов ИДК (2011–2014), ряд докладов «Изборского клуба» и др. Многие из этих работ собраны в сводном томе «Мы верим в Россию: от Русской доктрины к „Изборскому клубу“» (2019).

Лауреат премии «Русский позитив», премии журнала «Наш современник».
Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/468722