Игра в Зубарики

          – Ты помнишь ли, как в «Зубарики» играть? – ни с того ни с сего спросил меня Песта.
          Мы с ним ждём Кодовский рейсовый «автобусик-буханка» из Тоймы, сидим в конце посёлка за мехпарком возле переезда через Илешу. Река здесь делает широкую дугу, оголяя косу чистого речного песка, ожидающего загорающих в жаркие дни. Сидим на полусгнившем бревне, оставшемся от катища и не превратившегося в дрова у какого-нибудь дома. Перед глазами остатки развалин развитого социализма: ещё не сданные в металлолом огромные цистерны из-под бензина и другого ГСМ, безмерно «поившие» лесопунктовские машины и механизмы; на той стороне бак от самоточного подвесного трубопровода через реку, снабжавшего посёлок при большой воде, когда её переехать было невозможно; выше – аэродром, давно забытый всеми самолётами, заросший кустами и деревьями, без хлопочущего «колбасой» ветряка и здания аэровокзала… Уже не одно поколение детей выросло без реального использования этих достопримечательностей по назначению, и только их броские названия, может быть, когда-нибудь, когда вырастут, заинтересуют и заставят расспросить стариков о них, если старики к тому времени не помрут. Но красоту и душевную теплоту родного края забрать не возможно ни социализму, ни капитализму: травка зеленеет, птицы щебечут, кузнечики стрекочут, речка берега точит, в речной глади солнце с облаками купаются…
          Чего, думаю, в такой красоте его на зубы потянуло? На зубариков. Меня аж передёрнуло от страшных воспоминаний. Зубариками у нас в деревне стоматологов зовут, которых никогда тут не было – ближайший в райцентре за сто вёрст. Поэтому с зубами всегда болезненно и плохо: болезненно, если зубы есть, плохо – если нет…
          – А «землю делил»?
          Что-то такое далёкое-далёкое пронеслось у меня в голове: очень знакомое, но не уловимое сознанию. Бывает так, что ты точно знаешь, что знаешь, а вспомнить не получается. Вроде бы, вот-вот сейчас прорвёт завесу пелены, но нет, как последний на тарелке маринованный грибок: никак не подцепляется и, выскакивая из-под вилки, вновь и вновь уклоняется от сознания.
          – Землю-то делить я, пожалуй, помню, – начал я припоминать правила дележа «родной землицы». – Выбрать ровный участок, землю круглую нарисовать, поровну на всех участников поделить на сектора, взять нож…
          – А нож каким должен быть? – перебивает Песта.
          – Обыкновенным, любым, – недоумеваю я.
          – Обыкновенным???
          – Из железа уж точно, иначе мы бы не играли из золота или серебра, – съязвил я.
          – Не из золота, но нож должен быть обязательно с плоской гранью, чтобы чётко по ней линии-наделы проводить, чтобы всё по-честному было: как нож воткнулся в землю, так по грани и вести до границ в одну и в другую сторону.
          – Вот почему я помню, как землю делить! Мне Володька Труш один раз при наделе земли «по декрету Ленина» нож в ногу воткнул, прямо в ступню. Мы же всё время босиком бегали, вот в босую ногу и воткнулось. Не помню, было ли больно, но до крови. Как на спор вышли, тоже не знаю, видимо, «на слабо», но я ногу не отдёрнул, а он не побоялся воткнуть… А вот «Зубарики» чего-то не могу вспомнить. «Казань брал, Астрахань брал... Ревель брал» –помню, Зубуриков – нет, не помню.
          – В «Зубарики» тоже с ножом играют. Только здесь нож может быть любым, лишь бы в землю втыкался, да не особо лёгкий был, иначе трудно воткнуть. Чаще всего мы заточенным трёхгранным напильником играли. Вначале игры первым ходом надо просто воткнуть его в землю со своего роста, так чтобы нож в воздухе хотя бы раз перевернулся. Во всех заданиях надо так с поворотом бросать, иначе не засчитывается. Спорные моменты, когда нож с наклоном вошёл в землю и воткнулся он или нет, определяли просто: если два твоих пальца влезали между землёй и ножом – результат засчитывался, и ты мог выполнять задания дальше, пока не собьешься, не промажешь. В следующем задании требовалось воткнуть нож, когда его кончик стоит на указательном пальце одной руки, и ты помогаешь крутить его другой. И так пройтись надо по пальчикам обеих рук, потом по ладоням с внутренней и тыльной стороны. Потом по всем частям тела, насколько хватает фантазии: локти, плечи, шея с двух сторон, вся голова, подбородок, нос, брови, лоб, язык, верхняя губа, нижняя, щёки, уши – это верхняя часть туловища. Потом средняя: грудь, живот, бока. Далее нижняя: попа, пися, бёдра, колени, ступни, пятки, носочки, пальчики. Редко кто с первого раза всё проходил, я, например, не помню. И напоследок бросок ножа через голову назад. Кто первый выполнил всё это – тот и выиграл. А дальше помнишь что было? – поинтересовался Песта, и, видя моё замешательство, продолжил.
          Дальше определялся проигравший. Все игроки продолжали выполнять эти задания и по очереди выходить из игры. И вот, кто последним оставался, тот и проиграл. А дальше что? Не помнишь. Почему игра «Зубарики» называлась? Потому что, проигравшему надо было зубами достать нож заколоченный в землю. Чем заколачивали? – палкой. Кто заколачивал – победитель. Сколько ударов? – сколько заданий проигравший не успел выполнить, столько и колотили по ножу; это если повезёт, а так могли заставить выполнить задания до конца и посчитать все удачные и неудачные попытки, любой промах – это удар по ножу, а правильней сказать: по зубам. Иногда так заколотят, что весь в земле уделаешься, пока кончик изловчишься ухватить. Кто обычно выигрывал? – самый старший, проигрывал – самый младший. А мы с тобой оба в семье младшие: много земли в эти зубарики съели. Вспомнил ли?
          – Вспомнил, – ухмыльнулся я. – Кто же добровольно сознается, что землю зубами жрал. Не помню конечно…
          – Я тоже уже всё забыл, а дети маленькими всё приставали и спрашивали: во что вы в детстве играли да как, вот так всё помаленьку и вспомнил: как в колдуны, в десять палочек, в ляпы, в козла, как возле пекарни в прятки играли, в дровах прятались или в ящиках на берегу возле продовольственного магазина…
          А какой палкой по ножу стучали, знаешь? ведь не любой палкой. Если бы любой, то и одного раза хватило бы нож в землю вогнать, а со второго – нож бы на другой стороне Земли вылетел. Её длина равнялась длине ножа и по весу примерно такая же была, то есть, какой нож, такая и бита для него. А считалочки помнишь, чтобы очерёдность игроков определить, кто первый, кто второй?
          – Помню. Тук, тук, тумане, абуль, фабуль, тураре, чики, плики, аманики, члинск, плинск, спрячь один…
          – Ты чего не по-русски?
          – Вот по-русски: на златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной – а ты кто такой? Вот, ты вышел, значит, второй, а я начинаю.
Начертил на песку землю вкруг, разделил пополам через центр; Песта выбрал себе надел, мне, значит, другой. Бросил нож – воткнул в середину его полземли и по грани «отрезал», получилось чуть ли не поровну. Песта выбрал себе большую из образовавшихся половинок, я ногой стёр границу второй и как бы присоединил «Крымску волость» к своей. Потом бросал и бросал нож, резал и резал, уменьшал его надело до тех пор, пока Песта совсем не смог устоять на своём клочке даже на одной ноге… Но не удалось его разорить: автобус, гоня перед собой волну, переехал реку вброд, и нам пришлось, чуть ли не бегом мчаться ему на перерез, догоняя его…
          Догнали, договорись о поездке. О какой поездке? На танцы конечно – в Коду на танцы, а там можно и в «землю делить» сыграть, ночь длинная…

02.07.2020. 21:10 … 23:45, СПб.

Продолжение получилось: http://proza.ru/2020/12/23/1713