Погружение в дьявола

ГЛАВА 1
НОВЫЕ СТРАХИ И ВОЗМОЖНОСТИ

В тот день я впервые встретился с Холдвигом — королем демонов. Да, звучит дико, но все было именно так. Ранним утром я как всегда пришел в свой кабинет, заварил кофе и просматривал заявку своей новой пациентки. До встречи с ней оставалось еще полчаса, как в дверь постучали. Мне показалось это странным, ведь люди с ее заболеванием обычно опаздывают на прием.

— Входите! — крикнул я и поставил чашку с кофе на дальний угол стола.

Дверь приоткрылась, но вместо молодой девушки в комнату зашел высокий мужчина в сером костюме. На вид ему было около сорока лет. Его темно-пепельные волосы были аккуратно уложены назад. На широком лице выделялись острые скулы и близко посаженные глаза под изогнутыми бровями. Несмотря на кондиционер мне резко стало очень жарко. В горле пересохло, а ладони вспотели.

— Доброе утро, доктор Вудс, — сказал незнакомец. — Прошу прощения за вторжение, но дело касается моей дочери Анжелы, и наш разговор отнимет у вас совсем немного времени.

Обычно я не приемлю подобных вещей. Все-таки за десять лет практики я стал первоклассным психиатром и принимаю исключительно по записи. Но как только я увидел этого мужчину, то почувствовал странное напряжение и усталость. Вместо резкого отказа, я только и смог промямлить:

— Конечно, присаживайтесь на любое, — и указал рукой на два кожаных кресла, стоявших около окна, друг напротив друга.

— Благодарю, — мужчина прошел через кабинет и погрузился в кресло, расстегнув перед этим пуговицу на своем пиджаке.

Решив, что лучше разделаться со всем поскорее, я направился к незваному гостю, сел напротив и выдавил из себя кислую улыбку.

— Уиллис Холдвиг. Приятно познакомиться, — представился мужчина и протянул мне руку. Я ответил на его рукопожатие, и моя ладонь показалась мне слизким червяком, который зажали в тисках.

—  Доктор Вудс, давайте перейдем сразу к делу. Сегодня на девять утра к вам записана моя дочь, и я хочу, чтобы вы вылечили ее.

Я начал было возражать, но мужчина резко меня прервал:

— Доктор, сейчас ваша задача внимательно меня слушать. Я знаю, что вы лучший специалист в этой области, и именно поэтому я избрал вас.

Мне не нравился его тон, но я никак не мог успокоиться. Я не узнавал себя.
— Анжела — моя внебрачная дочь и единственная наследница, — продолжал Холдвиг. —  Необходимо, чтобы она была в ясном уме. Наш демонический род уже устал терпеть ее выходки.

При слове «демонический» мне стало совсем дурно. Я невольно ослабил галстук и отопрело выпучился на Холдвига.

— Думаю, здесь мне стоит остановиться, чтобы вы верно поняли все, что я хочу до вас донести, — медленно говорил он. —   Демоны — не плод людского воображения, мы существуем рядом с вами, но обладаем несоизмеримо большими возможностями. Мистическими, фантастическими, магическими — называйте их, как хотите. Чтобы не быть голословным, я покажу вам одну из них.

Я начал озираться по сторонам в попытке понять, что же может пойти не так. Почувствовав слабость и головокружение, я посмотрел на короля. Он сидел, подняв руку ладонью вверх, и делал медленные движения пальцами, будто сжимал невидимый предмет. Затем он увеличил темп сжатий, и я ощутил резкую боль в области сердца —  казалось, что его сейчас раздавят. Кислорода будто стало меньше. По ощущениям это состояние длилось целую вечность. В какой-то момент я начал терять сознание, и Холдвиг разжал руку.

— Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы убедить вас, доктор Вудс. Я приношу свои извинения, но вы и сами понимаете, что это было необходимо.

Сказать мне было нечего. Я будто был марионеткой в его руках. В голове появилась ободряющая идея о том, что, возможно, я просто слетел с катушек.
 
Ха-ха! Свихнувшийся психиатр!

Однако, такой ход мыслей помог мне немного успокоиться, и я легонько кивнул Холдвигу, выражая свою готовность слушать дальше.

— Дело в том, что мать Анжелы — человек. Моя дочь унаследовала эту болезнь от нее, и вы должны найти способ избавить Анжелу от этого безумия! —  сдержанность короля демонов испарилась: его ноздри раздувались, серые глаза потемнели, а зрачки расширись. —  Она уже не ребенок и должна вести себя соответственно!  Она позорит семью, а это недопустимо!

На мгновение король замолчал, а затем сказал уже ровным голосом:

— Я понимаю, что вам еще не доводилось лечить полудемонов, но выбора у вас нет. Либо вы сделаете это, либо вы и вся ваша семья умрете.

Вы и вся ваша семья умрете. Вы и вся ваша семья умрете. Вы и вся ваша семья умрете. Вы и вся ваша семья умрете. Умрете. Умрете. Умрете. Умрете. Умрете.
Казалось, будто в моей голове заела пластинка. Я желал поскорее очнуться и понять, что это всего лишь сон. Я хлопнул себя ладонями по щекам, но ничего не изменилось. Напротив по-прежнему сидел демон и, не мигая, смотрел на меня.
Не выдержав напряжения, я рассмеялся. Таким истерическим писклявым смехом. Все это было просто полнейшим бредом, но ужас, который я при этом чувствовал, был реальнее некуда. Из моих глаз потекли слезы, но я все еще не мог перестать пищать и хихикать. Холдвиг неодобрительно посмотрел на меня и покачал головой:

— Доктор Вудс, я настоятельно прошу вас успокоиться. Я верю, что вы сможете излечить мою дочь, и, в этом случае, я исполню любое ваше желание.

В ответ я залился хохотом, так, что у меня заболели легкие и живот.

— Так если вы такой всемогущий, то почему бы вам не исполнить СВОЕ желание и не вылечить дочь!? Вперед! Я верю, что вы сможете! — задыхался я.

— Я отвечу на ваш вопрос, доктор Вудс, — в голосе Холдвига появилась какая-то новая сила, и моя истерика моментально закончилась. — Мы, демоны, не можем исполнять свои собственные желания, иначе в нашем существовании не было бы ни смысла, ни логики. Но один раз в сотню лет у нас есть возможность исполнить человеческое желание. И я готов отдать эту возможность вам, доктор. Единственное условие — это желание не должно пересекаться с демоническим миром и его представителями.

В кабинете стало очень тихо. Я достал из кармана пиджака носовой платок и вытер лицо от пота и слез.

— Мистер Холдвиг, но вы ведь уже наверняка знаете, что это хроническая болезнь, которая с годами только прогрессирует. В лучшем случае у человека может произойти длительная ремиссия — период, когда симптомы болезни исчезнут —  но никогда нельзя сказать наверняка сколько она продлится. А о том, как она может протекать у полудемона я даже предположить не могу.

— Доктор Вудс, меня интересует не ремиссия, и вы это прекрасно понимаете. Надеюсь, что вы найдете подход к моей дочери в кратчайшие сроки.

Как и сказал демон, у меня не было выбора. Мы молча кивнули друг другу, и Холдвиг испарился, оставив меня наедине с новыми страхами и возможностями.

До прихода Анжелы оставалось еще пятнадцать минут. Я зашел в личный саунзел, умыл лицо, снял верхнюю одежду и обтерся влажным полотенцем. Вернувшись в кабинет, я достал из шкафа одну из свежих белых рубашек, затем заварил себе новый кофе, быстро выпил целую чашку и почувствовал себя гораздо лучше. Однако при мысли, что скоро сюда придет еще одно исчадие, мне снова стало нехорошо.

В этой ситуации было лишком много неизвестных, и я уже скучал по своей прежней размеренной жизни. Пусть она, сложилась не так удачно, как хотелось бы, но я не зависел ни от кого, а теперь впереди была лишь неизвестность, и мне нужно было придумать как спасти хотя бы Мери и Джессику. Пусть мы больше и не жили вместе, но я по-прежнему любил их и не мог допустить, чтобы с ними что-то случилось из-за меня.

Я прождал Анжелу целый час, но она так и не появилась. И я не знал радоваться мне или печалиться. На тот день у меня было еще четыре человека по записи. Мне стоило больших усилий провести сеансы, не выдавая своего состояния. Отпустив последнего пациента, я обнаружил, что забыл сходить на ланч. Идти в столовую при медицинском центре не хотелось. Мои коллеги сразу заметили бы, что я не в себе, а мне не хотелось лишних расспросов.

В моей голове была звенящая и пугающая пустота, в которой время от времени возникал образ Холдвига. Я понял, что сегодня просто не способен заниматься своим исследованием и решил закончить на сегодня. Спустившись на парковку, я сел в свой черный седан, завел мотор и отправился в бар около моего дома.

Запарковавшись недалеко от заведения, я вышел из машины и пошел по тротуару. Летнее солнце отражалось на больших окнах бара. Поздоровавшись с охранником на входе, я зашел внутрь. Часы показывали три, и внутри было всего четыре посетителя. Каждый из них сидел за отдельным стеклянным столиком на сиреневом бархатном кресле и ел свой обед. Негромко играла джазовая музыка. В глубине просторного зала справа от входа располагалась сцена, над которой висел большой экран для караоке.

Мне нравилось это место, оно всегда действовало на меня успокаивающе. Пусть я и не очень часто бывал здесь, все лица персонала были знакомы, и я чувствовал себя тут как дома. В дальней части помещения за барной стойкой стоял Джим, освещаемый лишь тусклыми верхними лампами над баром. Ему было около тридцати. Узкое лицо, ясный взгляд. Волосы убраны в тугой пучок на затылке. Одет в простую черную рубашку и джинсы. Он всегда делал отменные коктейли, но в тот день мне требовалось что-то покрепче.

— Привет, Джимми. Будь добр, налей мне виски.

— Здравствуйте, доктор Вудс! Сейчас сделаем, — бармен поставил передо мной глеркен — изящный стакан выгнутой формы с толстым дном — и заполнил его на треть. Я сделал первый длинный глоток, и напиток приятно обжег горло.

В этот момент к нам подошла стройная молодая девушка и села недалеко от меня на центральный барный стул. Выглядела она весьма вызывающе для любого времени суток. Прямые гладкие волосы чуть ниже лопаток были выкрашены в темно-розовый цвет. Она была в белой майке и коротких джинсовых шортах, открывающих длинные ноги в мелкой сетке. Обута в черные кожаные ботиночки на платформе и толстом каблуке.

— Привет, Джимми! Как жизнь? Сделаешь мне авторский коктейль? — спросила девушка и подмигнула бармену.

— Привет! У меня все как обычно — наливаю всем, кто платит, — ухмыльнулся он. —  Давненько не заглядывала к нам, рад тебя видеть! Тебе коктейль послаще, покислее?

— Давай послаще и побольше рома!

— Без проблем, — улыбнулся Джимми. —  Рановато ты сегодня. Караоке только в десять начнется.

— Соскучилась по вам всем, вот и решила заглянуть. Попробую уболтать Алекса на одну песенку, — захихикала девушка.

— Он будет только рад, — сказал бармен и начал колдовать с ромом, соком, фруктами и гренадином.

Я уже выпил свой виски и продолжал исподтишка разглядывать незнакомку. Глаза чернющие, вокруг блестки, губы идеально ровно накрашены красной помадой. На шее поблёскивала серебряная цепочка, а пальцы были усеяны кольцами. На правом предплечье был узенький браслет в виде змеи, чья голова обвивалось вокруг собственного хвоста.

Через несколько минут бармен поставил перед девушкой коктейль. Он отлично сочетался с ее обликом — такой же яркий и праздничный.

— Доктор, повторить? — спросил Джим.

— Не откажусь, — ответил я.

— И кого же вы лечите, доктор? — добродушно спросила незнакомка и с интересом взглянула на меня.

— Я психиатр.

— О, то есть работаете с сумасшедшими? — спросила она, и ее рот неестественно растянулся чуть ли не до ушей в странном подобии улыбки.

— Ну можно и так сказать, хотя слово «сумасшедший» не кажется мне этичным. У многих людей есть те или иные психические или психологические проблемы, просто у моих пациентов они гораздо более выражены.

— Вы такой милый, доктор, — сказала девушка и замолкла, потягивая свой напиток.
 
— Благодарю, — немного удивленно сказал я.

В этот раз мне было не до чувства меры. Я не смаковал виски и уже допивал второй стакан. Закончив, я попросил у Джима добавки.

— Вот бы все были такие как вы, — вдруг совсем тихо сказала незнакомка.

Я немного опешил:

— Мне, конечно, приятно это слышать, но вы как-то слишком обобщаете.

— Возможно, но ведь каждый судит со своей колокольни, — сказала девушка.
Затем она быстро допила свой коктейль и спрыгнула со стула.

— А вот и Алекс, пойду поболтаю с ним, — незнакомка направилась к молодому человеку, который возник около диджейского пульта, располагавшегося слева от бара.

Увидев ее, он расплылся в улыбке. Она что-то говорила ему, а он продолжал улыбаться и кивал головой. Затем он ушел и вернулся с мужчиной, видимо, звукооператором, который около десяти минут настраивал аппаратуру для караоке. Когда он закончил, на экране над сценой высветилось название песни «How Big, How Blue, How Beautiful» группы «Florence + The Machine». Современные группы редко приходились мне по душе, но эта была исключением. Что интересно, вокалистка этой группы открыто призналась в наличии у себя психических отклонений, и я уверен, что они способствовали написанию столь многогранных текстов ее песен. Это доказывало, что проблемы с психикой несут в себе не только бремя. И это было утешением.

Фоновую музыку выключили, и девушка взяла в руки беспроводной микрофон.

— Готова? — спросил Алекс.

— Всегда! — ответила она.

Одновременно с зазвучавшей из колонок гитарой зал наполнил ее чистый и глубокий вокал. Он был подобен волне, которая накрыла меня с головой и увлекла в водоворот. Поддавшись течению, я закрыл глаза и растворился в ее голосе. Мне казалось, что во всем мире осталось только это божественное звучание. Это было подобно откровению — одновременно и восторг, и страх, а точнее, будто я испытывал все возможные эмоции одновременно.

Спустя неопределенное время звук прекратился, и все исчезло, осталось только ощущение всевозможности и безграничности бытия. А потом тишина взорвалась. Я открыл глаза, и увидел, что все, кто был в зале стояли и яростно аплодировали. Сделав большой глоток виски, я немного пришел в себя и присоединился к аплодисментам.

Девушка широко улыбалась. Казалась, она вот-вот засмеется. К ней подбежал Алекс и начал что-то быстро говорить. Было ощущение, будто все, кто был в зале, чуть подались вперед, сдерживаясь, чтобы не последовать его примеру. Девушка пыталась вернуть микрофон, но Алекс явно хотел уговорить ее спеть еще. Однако она не поддалась, сошла со сцены по маленьким ступенькам и положила микрофон на один из стеклянных столиков. При мысли, что она больше не будет петь, я испытал и печаль, и облегчение.

Вернувшись, девушка обратилась к бармену:

— Джим, давай платить по счетам!

Но не успела она достать из маленькой сумочки кредитку, как один из посетителей — грузный мужчина лет пятидесяти — сказал дрожащим голосом:

— Позвольте записать на мой счет!

Девушка обернулась и ласково посмотрела на него:

—  Благодарю.

Она закрыла сумочку и обвела ясным взглядом меня и бармена:

— Джимми, ты лучший! Коктейль получился как всегда волшебный, спасибо! Доктор было приятно с вами поговорить! Надеюсь, вы всех вылечите и изобретете лекарство от всех болезней!

Девушка ушла, но ощущение нереальности происходящего осталось. Музыку не включали, и в голове продолжал звучать ее голос. Я выпил еще одну порцию виски и отправился домой пешком. Тогда мне казалось, что это был самый странный день в моей жизни, но это было только начало.

***

Анжела так и не появлялась в моем кабинете. Ее отец, к счастью, тоже. Прошла неделя с тех пор, как я видел его. Казалось, что все случившееся просто плод моего перегревшегося воображения.

Я завершал сеанс со своей давней пациенткой Эби Уотсон. Она была очень интеллигентной пожилой дамой с солнечной манией. С ней было приятно и достаточно легко работать, так как она ответственно относилась к моим рекомендациям.  Я уже давно подобрал для нее необходимый курс лекарств, который помог ей справиться с повышенной раздражительностью и бредом преследования. Сейчас она была в стабильном состоянии, и нам оставалось только поддерживать его.

Попрощавшись с Эби, я уже начал собираться домой, как в дверь постучали. От неожиданности я уронил папку с бумагами на пол. Стук раздался вновь, но мозг будто игнорировал его. Я опустился на колени и начал механическими движениями собирать разлетевшиеся листы.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула девушка. Я тут же вспомнил ее.

— О, доктор Вудс! Мы с вами уже встречались! — воскликнула она.

Я по-прежнему стоял на коленях и пытался сфокусироваться на ее лице.

— Доктор, с вами все в порядке? Я Анжела, была записана к вам на прошлый четверг на девять утра, но не смогла прийти. Вы можете уделить мне капельку своего драгоценного времени, и я больше не потревожу вас.

Я больше не потревожу вас. Больше не потревожу. Не потревожу вас.

Мои мысли смешались. В конце туннеля появился свет. Быть может, все действительно закончится здесь и сейчас?

Я быстро засунул оставшиеся листы в папку и поднялся с пола.

— Анжела, здравствуйте! Я прекрасно вас помню. Вы великолепно пели в тот день.

— Спасибо, доктор! Невероятно приятно слышать это от вас.

— Присаживайтесь на кресло у окна.

Легкой походкой Анжела пересекла кабинет и устроилась в кресле.
В этот раз она выглядела совсем иначе. Макияж был по-прежнему яркий, но без блесток. Изумрудная рубашка была заправлена в черные брюки с высокой талией. На ногах классические туфли на высоком каблуке.

— Анжела, так, о чем же вы хотели поговорить? — я сел напротив нее и пытался казаться спокойным, но мой голос немного дрожал.

На секунду она будто засомневалась, но затем уверенно произнесла:
— Доктор Вудс, я не буду лечиться.

В комнате стало тихо. Я думал, как мне лучше поступить. Но ни одно решение не вело к однозначному результату. Только одно я знал точно —  как врач, я должен был предупредить ее обо всех рисках.

— Анжела, вы же понимаете, что, чем дольше будете откладывать лечение, тем хуже будут последствия.

Девушка вся напряглась, будто готовясь отразить атаку врага:

— Доктор, я всего пару месяцев назад вышла из ада, который длился ДЕСЯТЬ месяцев, и теперь я просто хочу ПОЖИТЬ! Это ведь компенсация за мою боль, и я хочу получить все сполна, до того, как этот кошмар начнется вновь.

— Анжела, все не так просто. Задача лечения заключается в том, чтобы выровнять ваше настроение. Да, будет не так весело, как сейчас, но и потом будет легче справиться с депрессией.

— Я не желаю отказываться от этого счастья! — ее голос сорвался на крик, а зрачки расширились прямо как у отца, только цвет глаз не потемнел, а переменился с карего на ярко-желтый.

Эти трансформации вновь пробудили во мне мерзкий страх, но я попытался абстрагироваться и продолжал настаивать на своем:

— Анжела, я знаю, сейчас ты хочешь наслаждаться моментом, но твое состояние может быстро перерасти в настоящее безумие, от которого будут страдать все, включая твоих близких. Правильно подобранные медикаменты помогут тебе сейчас и предотвратят дальнейшее ухудшение.

Девушка резко встала и гневно посмотрела на меня:

— Вы и близко не знаете ничего обо мне и моей жизни, поэтому прошу не рассказывать, как мне лучше поступить! Можете не беспокоиться по поводу моего отца. Мне жаль, если он оказал на вас давление. Но он не имеет права распоряжаться мной.

— То есть вы пришли ко мне только ради того, чтобы сказать, что не будете лечиться?

Девушка смутилась:

— Во всяком случае, сейчас я точно не буду этого делать.
Анжела выглядела весьма нестабильной, но я понимал, что она еще не в том состоянии, чтобы назначить ей принудительное лечение. Я решил не изменять своим принципам, несмотря на то, что не знал, как это может повлиять на мою жизнь. Только так я мог сделать все правильно.

— Я не могу лечить того, кто сам этого не желает, — спокойно сказал я. —  Но вы всегда знаете, где меня найти.

Анжела недоверчиво смотрела на меня, но вскоре ее взгляд смягчился, а в голосе появилась та же теплота, что и во время разговора в баре. Только теперь я понимал откуда она.

— Спасибо, доктор, — сказала она и стремительно вышла из моего кабинета.
Я знал, что рано или поздно она вернется сюда. Это случится, когда ее маниакальное счастье закончится, когда организм истощит все ресурсы, и мозг перестанет нормально функционировать. Она придет, когда ее воля к жизни иссякнет. Когда поймет, что можно не проходить через ад в одиночку. И я сделаю для нее все возможное, как и для любого своего пациента.

В тот момент я четко осознал, кто я такой, и каковы мои цели. И я был готов лечить биполярное расстройство у полудемона-получеловека.

Я больше не боялся.