Неверкино, 10

10

Сумерки в Лисьих Дубках.
Пока дошёл до рощицы, слегка прихрамывая, солнце опустилось за лесополосу невдалеке. Стопа болит, хотел совершить вечернюю пробежку, но пробежал от силы километр, боль в ноге усилилась, не стал дальше себя мучить, перешёл на спокойный шаг.
Обходил Лисьи Дубки, - в лесу, с краю, напротив пруда, донеслись мяукающие крики. Канюк. Заметив меня, птица сорвалась с вершины дуба и полетела в глубь Лисьих Дубков.
Потом появился второй канюк. Минут через десять. Летел высоко беззвучно от пруда на меня, тоже скрылся в темнеющем лесу.
Дни жаркие были, и вечера не такие холодные, как в июне, тепло исходит от трав; впрочем, с наступлением ночи трава покрывается обильно росой - особенно в низинах, - становится гораздо прохладнее.
Белеют цветы в сумеречном лесу.
Я шагаю, чувствуя непривычную усталость в ногах. Ноющая боль в левой лодыжке.
Овсы, казалось, стали ещё выше.
Любуюсь свежими зелёными полями, от которых то и дело доносится: пить-полоть! пить-полоть! или: ваа! - ваа! - ваа! - ваа!
Перепелиная перекличка.
На луговинах, несмотря на позднее время, косят траву и собирают полевую клубнику. Земляники и клубники в этом году видимо-невидимо.
Дойдя до деревни, смотрю на низко висящий над домами таинственный красноватый шар луны.
Под сливой в траве пыхтит ёж - пробирается к кошачьей миске.