помоги себе сам

   Солнце клонилось к закату, разбрызгивая угасающие лучи по кустам можжевельника; очерчивало контуры  сосен и кленов, путаясь в ветвях; ловило теплыми ладошками быстрые струи своенравной речушки Джегош, бегущей на зов матушки Шахэ. Сюда, на щебнистый склон хребта, на высоту более 900 метров над уровнем моря, Оливковый Полоз забрался из любопытства: молод еще, три года только. Захотелось изведать неизведанное, узнать неузнанное. Да и поднадоело в низине с людьми воевать: развелось двуногих, всю охоту портят.

  Не зря забрался: еды вдосталь. Он ловкий охотник: ни одна ящерка от него не убежала. Сытая утроба советовала отдохнуть. Полоз удобно вытянулся на прогретом солнцем валуне, впитывая каждой лимонно-зеленоватой чешуйкой брюха приятное тепло, прикрыл золотисто-желтые глаза, расслабился: хорошо. Пожалуй, он здесь приживется. Птицы и прочие враги – не в счет: справится. Его даже лошади побаивались: так хвостом по ногам врежет, что мало не покажется…

  Ночь проспит под этим валуном (хорошая нора), а с утра пораньше – за работу: он должен стать еще сильнее, еще коварней, еще неуязвимей. Мирное журчание воды убаюкивало…
Нарастающий грохот сверху набирал силу пугающе-стремительно (ох, уж эта  попрыгунья-козуля – зацепила-таки шатун). Как зависит жизнь от таких вот чужих случайностей!..
Изумрудный Полоз метнулся в нору, надеясь, что его валун выдержит натиск, если придется…

*
 
   Тим всегда старался жить по уму и учиться на чужих, а не на своих ошибках. Фраза «поспешишь – людей насмешишь» не про него.  Во времена шебутной юности его за это частенько «тормозом» кореша называли: на склонных к быстрым приключениям девчонок не западал; вину и чему покрепче предпочитал легкую «Балтику» (чтоб наутро помнить где, с кем и как); на недострои с друзьями не лазал ради адреналина.
 
   И был прав: насмешливость корешей разом испарялась, стоило от девчонок получить приключений на всю нашпигованную антибиотиками задницу, а количество выпитого переходило в аморфное «я труп». Про недострои и говорить нечего - одного раза хватило понять: прикола на копейку, а адреналина в ментовке – на тыщи. «Тиснутые» кем-то до корешей лаки-краски пришлось оплачивать, да и пятно на репутации, что перед армией чревато: год дружбы с саперной лопаткой и ломиком. Были ли лако/краски в наличие до, обвиняющая сторона не доказывала (были!), а зачем еще, как не за ними, «здоровым лосям» на стройку лезть? Впрочем, у ментов служба такая: контролировать объекты. А за пацанов погрустил, конечно…


  К двадцати+ Тима стали называть «надежный мужик». Все: и старые кореша, и новые. Предлагали остаться в погранчасти, да и тут он посмотрел на чужие ошибки (с ума спрыгнешь от монотонности жизни) – и дембельнулся на волю. Домой не хотелось: рванул в Сочи-курорт. Точнее: в Лазаревское. А чё? Они с Русланом свои стали: понимаются на раз. Руслан на все лето домик бабкин сдает (бабушку – к родителям: на рынке пусть приезжим улыбается), комнаты - отдыхающим, мансарда – ему, Тиму, на весь сезон. Выгодно: он – смотрящий за порядком, а Русланчик в его московской однушке – дорогим гостем (тоже отдельная от родичей жилплощадь).  У Русланчика кунак летними кафешками в столице занимается: пристроит к чаевым и халявной подпитке организма.

  Лето кончится (и сентябрь до кучи) – поедет Тим домой, доучиваться в своем РГСУ, факультет «Психология служебной деятельности». Сентябрь простят: главное – деньги за обучение внести, а дальше  до сессии не парят: хочешь – высиживай, хочешь – выкладывай высиженное другими (инет – вещь). Нет, он - по уму: где что важное – не пропустит. Но и работу «муж на час» упускать из-за всякой трепологии – глупизм (не мальчик на шее у родителей сидеть). Почему в РГСУ влился? Рядом с домом – раз, плата за обучение – умеренная (45 кусков в год), группа в основном девчачья, а это 100 процентов хорошего настроения от женского кокетства. И специализация «Психологическое обеспечение служебной деятельности в экстремальных условиях» вызывала любопытство. Даже если потом не по профессии – пригодится: экстремальные условия жизнь умеет обеспечивать, лучше подготовиться заранее.

  Вчера день задался: вместо отчаливших  сразу сосватал две группы отдыхающих: семью (папа, мама, дочь лет двенадцати) и двух бодреньких бабулек-подружек лет за пятьдесят (все – мирные, адекватные и платежеспособные, что важно). Деньги – наличкой, убрал надежно в горшок с кактусом. Сам придумал: кто в кактус полезет, если что?

   С утра пораньше (любимое дело) пробежался по пустой набережной (в пять утра отдыхающие еще не горазды вставать). Искупался в кайф: водичка шикарная. Захотелось помечтать о будущем, сел на лавочку, чтоб и морем любоваться, и телом отдыхать. Опа: рядом, на траве – лопатник лежит: солидный такой, толстенький, телячьей кожи с отстрочкой. Повезло, что ли? Вспомнил детство - тоже находил кошель, да тот был на ниточку привязан: ты - за ним, он – от тебя. И смех пацанов за кустом с повизгиванием. Ну, кто ранним утром будет шутки с кошелем шутить? Посеял какой-то солидный дядя.

   Что там за презент бедному студенту, ну-ка? Так: кредитка (вот облом у мужика), наличка в деревянных (скромно, всего пять тыщ), билет на колесо «оборзения»… и фотка. Симпотная девочка! Дочка – или? На обратной стороне вместо подписи – помадный сочный kiss и номер телефона. Да, помечтал… Мужик, небось, крале мозг выносит, если она при нем, или себе, если не знает, как кралю вызвонить… А если бы он вот так потерял? Ну, что ему, Тиму, эти пять тыщ? Кошель в два раза дороже стоит. Будь, Баранкин, человеком: верни находку растяпе. Звони!

   Тим дождался 8 утра. Выпил дома чаю со смородинным листом ( у Руслановой бабули каких только трав не насушено), съел круассан ванильный (любит он ванильное) и набрал номер.
Услышал «Алло» (приятный голос, чуть хрипловатенький со сна, тягучий, с московским аканьем).

- Девушка, извините, если разбудил. Тут такое дело: я кошелек нашел, а в нем Ваше фото…
- Да?.. (Зевок с мягким «а») Мое?.. Вы уверены?.. Интере-есно-о…
- Ну, если это Ваш номер, по которому я звоню – значит фото Ваше: номер на нем написан.
- Логично… И дальше..? (Проснулась, видимо) Кстати, как к Вам обращаться, неожиданный утренний собеседник?
- Тим я, Тимофей. А дальше… Я думал, Вы с хозяином кошеля знакомы: поможете вернуть.
- Надо же!.. Тимофей, Вы меня удивили. Я думала, кошельки уже давно не возвращают… Денег-то много? Впрочем, не важно. Ради Вашего благого порыва... У Тюльпанного дерева в 10 устроит?

   В 10.00 (пунктуальная!) фото обрело не только лицо и голос, а еще и классную фигурку в белых шортиках и синей маечке, под которой только тело. Тим аж глаза сломал: все при всем. Неудобно пялиться, но и взгляд не оторвать ни от загорелых ног в легких сандалиях, ни от маленькой бабочки-тату на плече.

- Привет, Тимофей! Ну, где он – твой трофей?
(Веселая.)
   Он вытащил из кармана (тоже белые шорты) находку: узнавай. Девушка-кисс с любопытством повертела его в руках, раскрыла, рассмотрела содержимое, долго изучала свое фото и пожала плечами: ноль. Не знаю обладателя. Не помню , кому дарила фотку. Ничем помочь не могу. Хочешь – сдай в бюро находок, только без фотки, ок? Или давай прокутим бумажку, а кошель – сдадим. Чтоб всем хорошо стало.
(подначивает?)
- Надо подумать… (Тим сделал серьезное лицо мыслителя, а мысль одна: не отпустить девочку. И если надо ради этого гульнуть на чужое – значит надо гульнуть.)
 

   Погуляли. Весь день и всю ночь. А потом еще один день и еще одну ночь. И еще. И еще. Личные запасы Тима таяли, но это не останавливало: за такое никаких денег не жалко. Слава (так звали главную находку его жизни) стоила любых денег: она стоила всей его холостяцкой жизни! Наступил момент, когда Тим решил слегка потревожить кактус (потом вернет Руслану должок): Слава завтра улетала в Москву.
- У тебя кактусы бабло выращивают? Прикольно!
- У меня кактусы охраняют бабло круче банков! – шутканул он, прихватив лишнюю красненькую (кутить – так кутить) и опуская герметично упакованный рулончик денег на дно горшка.
Расстались со Славой под утро: ей надо было в отель – чемодан собрать. Условились встретиться на автовокзале, чтоб до аэропорта вместе. Условились созвониться в Москве, чтоб вместе до загса. Условились…


   Тим прождал на вокзале до темноты: Слава не появилась. Он через каждые пять минут набирал номер: не отвечает. Он поднял на уши всех, кого мог: полицию, охранников, кассиров, прохожих, продавщиц кваса и мороженого… Он пытался звонить в аэропорт сам (гиблый номер), умолял узнать в полиции: вылетела ли Слава Громова запланированным рейсом (гиблый номер). Тогда он решил взять такси и САМОМУ рвануть по следу. Душу кромсала тревога за любимую: что стряслось?!  В аварии «не отметилась», в больнице не узнана: где она?!

  Выручай, кактус: гони мани!.. Горшок пуст?!! Оставалось же 250 кусков, он это хорошо помнит!!! На дне горшка… её фотка. Та, с помадным kiss,ом…
ВСЁ. УПИТЬСЯ ИЛИ УТОПИТЬСЯ?! ((«Дайте жалобную книгу! - "Муму" подойдёт? Или надо ещё жалобнее?»)...
Удержало чувство долга перед Русланом: ЧТО ОН ПОДУМАЕТ?! СНАЧАЛА ВЕРНИ ДОЛГ – ПОТОМ ТОПИСЬ!!!


  Он устроился на пляже спасателем (спасибо ребятам: взяли). Он устроился в шашлычную грузчиком (спасибо Ашоту, проникся). Он устроился водилой по маршруту «Национальный парк. 33 водопада» (спасибо Алене, дала добро). Он забыл про круассаны: хлеб и травяной чай (спасибо, бабушка Софико)… Копилка начала пополняться, стало можно заплакать. Можно… но расхотелось. Он с усмешкой повертел найденный когда-то кошель в руках (не до него было). Скривился: как зависит жизнь от чужих случайностей… Вложил в лопатник пять тыщ и фотку и отправился в стол находок: авось, хозяин найдется…


*

Грохот прекратился. Всю ночь Изумрудный Полоз холодел от страха, чувствуя, как по его валуну выстреливают сумасшедшие камни. Повезло: ни царапины. Хвост только зацепило вскользь, когда прятался. Ну, заживет. Надо научиться прятаться еще быстрее: помоги себе сам. И - да: все, что не убивает, делает нас сильнее…