Вепрь

     Зверь был огромным, с ужасными клыками. Густая, почти чёрная шерсть покрывала его мощное тело. Он в упор смотрел на меня, и я не знал, что он сделает в следующий миг…

     Разные животные и птицы водятся в донских степях. Исчезнувшие за годы войны с фашистской Германией фазаны, олени, дикие свиньи, которых у нас называют по обыкновению дикими кабанами, вновь заселили наши края. Встретить некоторых из этих животных или птиц несложно, других очень трудно.  Мне даже приходилось ради развлечения гоняться за фазанами. Эти забавные птицы не стараются сразу улететь от человека, а сначала быстро убегают. Наверное, не хотят тратить попусту много сил. Бегают они отлично, не хуже, чем летают! Точнее будет сказать, что бегают даже лучше: легче, резвее, а летят как-то тяжеловато — ещё бы, — отъевшись на вольных хлебах! Взлетать фазаны стараются лишь тогда, когда видят упорное преследование.

     А вот наш степной страус — дрофа исчез бесследно. Во всяком случае, я не слышал о том, чтобы кто-то видел дрофу в наше время в донской или манычской степи. А ведь в предвоенные с фашистской Германией годы  их небольшие стаи селяне из хуторов, бывало, окружали  на лошадях и загоняли в хутор. Летать эти птицы не умели, — слишком крупными и тяжёлыми были, потяжелее и побольше, чем нынешние домашние индейки.

     Стало больше лис и волков и к тому же появились шакалы, которых у нас отродясь не было! Ещё лет тридцать назад волки почти полностью исчезли, но теперь вот снова появились. В последние лет пятнадцать мне не раз приходилось видеть их следы, но самих волков увидеть долго не удавалось, разве что по телевизору или в зоопарке. То ли современные волки стали очень осторожны и очень хорошо скрываются от людей, то ли люди утратили привычку быть очень внимательными, будучи наедине с дикой природой.

     В первый раз я видел волка в детстве, когда мне было лет семь или восемь. 
     Мы зимой катались на санях с высокой горки на краю хутора, начинающейся прямо с берега оросительного канала. Немного разбежавшись, падаешь на сани и летишь на них далеко вниз, словно ядро, выпущенное из пушки. А потом, разгорячённый, быстро, почти бегом, насколько хватает сил, поднимаешься наверх и снова, как ядро, летишь вниз. Мороза вовсе и не замечаешь. Вот тогда-то я и увидел волка. Вечерело. Солнце склонялось к горизонту. Все только что разошлись по домам, а мне хотелось ещё раз пронестись с ветерком. Я поднялся в последний раз на горку, на самый берег канала, чтобы разогнаться посильнее, и в этот момент увидел его, самого настоящего волка. Я сразу понял, что это был именно волк, а не чья-нибудь собака. Всех окрестных собак я знал хорошо. И ещё хорошо знал, что ни у кого не было такой большущей собаки.

     Волк стоял на противоположном берегу канала среди прошлогодних присыпанных снегом сухих кустов перекати-поля, или как говорили на Дону, — курая. За спиной волка расстилалась пустая, продуваемая ветрами зимняя степь. И волк высился на её фоне, как изваяние. Зверь был очень большим. Тёмно-серая шерсть, покрывавшая его, была почти под цвет кустам перекати-поля. Он стоял немного боком ко мне, но голова была повёрнута в мою сторону. Нас разделяло лишь присыпанное снегом дно сухого, без воды канала, которое волк при желании мог бы преодолеть в несколько прыжков.  Конечно, он заметил меня. Я, не выпуская сани из рук, как зачарованный смотрел на волка, а он, после того, как пристально изучил меня, не отворачивая головы, приподнял вверх свою морду и начал принюхиваться. Я различал, как раздувались его ноздри, ведь между нами было едва ли метров двадцать. Голова его делала лёгкие движения вверх-вниз. Наверное, он изучал запахи, приносимые с окраины хутора, пытался уловить в них что-то очень важное для себя. Может быть, я его уже перестал интересовать. Но, когда волк пригнул голову низко к земле и сделал первые шаги по берегу вдоль канала, я стремглав бросился вниз, упал на сани, пронёсся мимо крайних хат, а когда закончил свой полёт, вскочил на ноги, быстро перелез через забор, в огород за крайней хатой, потом пробежал к хате и постучал в дверь. Но зверя нигде не было видно, и хозяева подворья не очень-то поверили в мой рассказ про волка. Но на всякий случай хозяин проводил меня домой, а ружьё всё же с собой прихватил!

     Волки очень редко нападают на людей. Обычно волк прячется от человека, ведёт себя скрытно. Мой знакомый, дед Никита, заядлый рыбак и бывалый следопыт говорил, что если ты  где-нибудь в лесочке или в вольной степи не видишь волка, то это не значит, что он не наблюдает за тобой. И в самом деле, я не раз видел следы диких кабанов, а рядом волчьи, но долгое время не видел ни тех, ни других. Даже, когда следы были свежими, а места лёжки ещё тёплыми.

     А вот деду Никите пришлось однажды убегать от дикой свиньи. Дело было на рыбалке. Представляешь? — бредёт он себе ранним утром в резиновом рыбацком комбинезоне по залитому водой из разлившейся реки лугу, по мелководью, после ночной ловли сома в реке; продирается сквозь густой камыш, чтобы выйти на тропинку, протоптанную по отвалам земли после чистки неширокой протоки, ведущей к руслу реки. И только собрался выйти из воды, как вдруг увидел почти рядом поросёнка, пьющего воду. Поросёнок вдруг резко попытался отпрянуть от воды, но поскользнулся и сполз в воду. С перепугу он громко завизжал и стал барахтаться в воде, пытаясь выскочить на берег. И тут ближайшие камыши задвигались, затрещали, и на тропинку выскочила разъярённая свинья. Медлить дед Никита не стал и быстро, если это можно назвать бегом, побежал в воде туда, где было поглубже, а свинья — за ним. Хорошо, что дед Никита был в рыбацком комбинезоне! Он быстро достиг того места, где вода была ему выше пояса и продолжал уходить от свиньи. И та скоро поотстала, а затем вовсе развернулась и поплыла назад. Может, решила, что инцидент исчерпан. А вот на деда Никиту страху нагнала!

    Чувство животного страха однажды пришлось испытать и мне. Во время  ночной рыбалки на сома. Чтобы поймать на донную удочку крупные экземпляры этого ночного хищника, нужно было ехать на велосипеде подальше от посёлка, в степь и часто одному. Я не зря упоминал про волков.
Весенней лунной ночью, при чистом небе и полной луне я столкнулся с ними в узком для меня, но не для них месте. Я спустился с бугра на берег реки, поросший высоким камышом, и подошёл почти к самой воде. В самый неподходящий момент, когда мой фонарь был выключен с целью экономии заряда батареи, а я переодевался, появились они — пара волков. Они внезапно, с шумом выскочили из-под высокого дерева, растущего на берегу, под пригорком и бросились в мою сторону. В первые мгновения я плохо различал, что это за животные. Подумал, что это еноты или дикие свиньи. Но потом разглядел, с кем столкнулся, и понял, что с двумя волками мне не совладать, даже если бы успел хорошо приготовиться. Я только и успел, что  схватиться за палку и громко крикнуть. Но волки метрах в пяти от меня свернули в сторону и умчались за бугор. Видимо, у них были другие весенние заботы. Выходит, мне крупно повезло…

     На везение мне пришлось располагать и в этот раз. Зверь стоял в редких зарослях камыша. Солнце клонилось к закату, и на фоне заходящего светила я сразу и не понял, что это был дикий кабан. Я подумал, что до посёлка довольно далеко, а хозяева до сих пор не увели домой пасущегося бычка.
Устланная прикатанным щебнем грунтовая дорога петляла по степи и как раз очередной петлёй приближалась к тому месту, где неподалёку и стоял вепрь. Что это дикий кабан, секач я понял уже тогда, когда подъехал на своём велосипеде довольно близко и был метрах в сорока от него, и лучи заходящего солнца перестали мешать обзору. Я не почувствовал страха, а лишь испытал чувство азарта и неизвестно откуда появившуюся лёгкость во всём теле и внезапный прилив энергии. Но он был вооружён огромными клыками, а я мог рассчитывать только на силу ног, свою выносливость, да надёжность велосипеда. Успел бы я удрать от него или нет — не знаю. Но тогда я не слишком задумывался о последствиях и верил, что успею улизнуть от вепря. А потому я так же ровно, как и до этого, не спеша, без рывков продолжал крутить педали, готовый, конечно, к спурту — резкому ускорению, если придётся. Поравнявшись с вепрем и оказавшись метрах в двадцати пяти от него, я потихоньку стал удаляться. А он так же спокойно стоял и наблюдал за мной. Думаю, что он так же спокойно стоял бы и наблюдал, как мимо проходит лев или тигр. Мне кажется, что этот секач был достаточно уверен в своих силах. Он был хозяином положения и не обращал внимания на пустяки, вроде велосипедиста на дороге.
       Вот так закончилось это приключение! А вы чего ждали? Кабан, он тоже, можно сказать, человек! Не обижай — не тронет!
                2018г.