Ривал. в гонке со злом. часть 1

ЧАСТЬ 1
Глава 1
Двадцать машин на старте. Данко Младич не без труда прошел квалификацию, результат которой дал ему возможность стартовать на десятом месте. Неплохое достижение, учитывая то, что его оппонент по команде, имеющий идентичную конфигурацию машины стартует на девятнадцатом месте. Вероятнее, в любой другой команде данные показатели этих гонщиков являлись бы провальными, но для команды «Марине» - дебютанта высшего дивизиона гонок, это был грандиозный результат.
Для Данко это была вторая гонка среди профессионалов такого уровня. Увы, первый заезд закончился техническими неполадками его болида, и последующим сходом с соревнования. Но сегодня новоиспеченный гонщик команды «Марине» планировал отыграться за нереализованность своего потенциала в прошлой гонке. Данко переполняло стремление забраться сегодня как можно выше, однако и хладнокровия ему не занимать, как и любому профессиональному пилоту. «Рассчитать риски и действовать» - его главный план на всю жизнь, и в частности на эту гонку. Опасность здесь на каждом повороте.
Скоро болиды сдвинутся с места и проедут один круг трассы, дабы разогреть шины и в последний раз перед гонкой оглядеть дорогу, повороты, почувствовать ход машины, чувствительность руля. Все бы вроде как обычно, он Данко чувствовал тревогу.  Он не мог понять, что это: просто стресс перед знаковым событием или какое-либо предчувствие? Данко посмотрел на трибуны и увидел среди зрителей свою маму, ненавязчиво махающую сербским флажком. Она смотрела в его сторону, но вряд ли могла заметить его взгляд на себе на таком расстоянии, тем более через защитный шлем гонщика. Но это не важно. Главное, что она здесь. Своим присутствием такой родной для Данко человек дает ему сильную поддержку, так необходимую сейчас, когда вокруг столько всего нового и неизвестного.
Мать пристально смотрела на груду металла, в которую был закован ее сын по собственной воле. «Гроб на колесах» - каждый раз звучало в ее голове, когда она в очередной раз вспоминала, какой путь выбрала ее кровиночка. Сколько лет переживаний и бессонных ночей. И сколько способов отговорить от этого опасного дела эта женщина предпринимала. Но она смирилась. Смирилась с рвением сына стать гонщиком, но никак не с опасностью, которая его окружает. Данко никогда не слышал от матери пожелания и наставления победить в гонке. Но он миллионы раз слышал наказания и слезливые просьбы закончить гонку живым.
Данко никогда и не надеялся, что мать поймет его. Гонка, скорость, соперничество, риск. Это для него все. Без этого он уже не мог представить свою жизнь. Жизнь других людей казалось ему крайне неинтересной. Домашние хлопоты, семья, работа – в этом нет ничего притягательного. Вот прийти к финишу первым, взойти на подиум и купаться в овациях публики – это то, чем живет и к чему каждый раз стремится Данко. После того как ты в первый раз вкусишь то чувство, когда будучи темной лошадкой пройдя через немыслимые препятствия и обойдя принципиальных соперников придешь к финишу первым, тебя больше ничто не заставит остановиться и не хотеть испытать это чувство снова. Это как наркотик, который вызывает зависимость. Равно как с тем же наркотиком в следующий раз нужна доза побольше - гонку попрестижней и соперников посерьезней. И так подниматься от ступени к ступени, пока не упрешься в потолок. В этом заключается вся суть жизни Данко.
После сигнала болиды тронулись с места, что дало старт «прогревочному» кругу. На небе начали сгущаться тучи, но о погодных условиях было известно заранее. Дождь должен нагрянуть примерно через сорок минут после начала гонки. Это естественно усложняет заезд для гонщиков, которым по ходу гонки придется вовремя выбрать время для заезда на пит-лейн , чтобы заменить обычные шины на специальные, предназначенные для мокрой дороги. Так же придется повысить свою аккуратность и бдительность, балансируя на трассе между трагедией и триумфом.
«Прогревочный» круг завершается и машины петляя, подъезжают к линии старта. Данко останавливается на своей позиции на старте. Он напряжен и полностью сконцентрирован на дороге и соперниках. В очередной раз его взгляд оказывается на сине-сером болиде, стартующем на четвертом месте. Пилот этой машины слишком много значит для Данко. Сейчас это его главный соперник, которого стоит обойти, во что бы то ни стало.
Пару мгновений до старта. Все в нетерпении ждут сигнала. И вот красные огни погасли. Взвывают двигатели и машины рвутся с места. Их уже не остановить.
Глава 2
Десятилетний Данко бежит по футбольному полю к вратам соперника. Его партнер по команде ведет мяч по флангу в том же направлении. Данко поднимает руку, сигнализируя, что он открыт для пасса. Получив и обработав мяч, юный футболист устремился в штрафную площадь соперника. Увидев двух защитников противоположной команды, Данко замедлился, чтобы обдумать дельнейшие действия. Тем временем он почувствовал сильный толчок с боку и тут же оказался лежать на траве. Мяч был уже у соперника. Тренер, выступавший, в данном случае судьей нарушения не зафиксировал. Была игра в мяч. Данко удивился, но все же смирился с решением. Ему было не привыкать к таким жестким маневрам.
Вскоре игра завершилась. Данко больше не получал передач в матче и не сумел в очередной раз реализовать себя. Он был расстроен, но готовым работать над своим профессионализмом дальше. Тренировка была окончена, и все пошли переодеваться. Выйдя из раздевалки, Данко увидел своего отца. Это был внешне приятный мужчина, возрастом тридцать четыре года, и ростом около ста семидесяти пяти сантиметров. У него были короткие темно-русые волосы и спортивное телосложение. Отец и сын были похожи друг на друга так, что ни у кого не закрадется сомнений о их родственности, появись они вместе в какой-либо компании. Как и любой ребенок при виде своего родителя, мальчик обрадовался и побежал в его сторону. Но папа был занят. Мирослав внимательно слушал детского тренера по футболу Данко. Тот являлся ровесником отца, но был выше его почти на голову, имел более темные и длинные волосы, зачёсанные назад. От него всегда веяло строгостью и серьезностью, поэтому никто из воспитанников тренера даже никогда не думал ослушиваться или перечить ему. По лицу отца было понятно, что слушал он что-то нехорошее. Сын не стал подбегать ближе, а остался ждать папу в стороне.
Вскоре Младич старший освободился и подошел к Данко. Молча взяв его за руку, отец повел сына домой. Данко заметил подавленность папы. Он догадывался, что это связано с беседой с тренером.
— О чем вы говорили с Брониславом Божевичем? — спросил Данко.
В ответ была тишина. Отец не мог собраться с мыслями и поведать Данко плохую весть. Все же через пару минут молчания отец ответил:
— Ты больше не можешь заниматься у Божевича.
— Почему? — с удивлением спросил Данко.
— Он говорит, что у тебя нет физических данных для продолжения занятий футболом в его группе.
— Что? Как это?
— Данко, не расстраивайся только. Тебя постоянно толкают во время игры. Другие ребята в твоей группе более высокие, атлетичные.  Тебе будет тяжело с ними соперничать. Футбол - это контактный вид спорта. Божевич переживает, что вскоре ты можешь начать получать серьезные травмы. Он не может этого допустить…
— Но я же буду расти! Я буду учиться играть лучше!
— Данко, это не твоя вина. Это скорей моя вина. Это генетика, наверное. Я ведь тоже не большой и не мощный. Не переживай! Мы обязательно найдем для тебя новое занятие!
— Я хочу заниматься только футболом! И все!
— Данко. Мы с матерью не сможем тебя отпустить на футбол. Особенно мама. Ты постоянно приходишь с тренировки с ссадинами… Извини, Данко, но Божевич больше не ждет тебя на тренировке.
Данко сильно расстроился. К глазам подступали слезы. Ему казалось, что все вокруг его предали. Даже родители. Он не мог с этим смириться. Тут же сын рванул вперед от своего отца.
Мирослав неспешно шел за ним. Он более чем был уверен, что Данко побежал домой. Отец обдумывал, стоило ли все так преподносить Данко. Так прямо. Может, надо было что-нибудь придумать, дабы не ранить так сына? Нет. Он остановился на том, что все сделал правильно. Мирослав был прямым человеком. Почти всегда он говорил все прямо и честно. Особенно тем, кто ему очень дорог. Семья. Потому что ложь, хоть и во благо, никогда ни к чему хорошему не приведет. Ложь в любом своем проявлении заставляет обманутого ею погрузится в свой иллюзорный мир. В дельнейшем этот иллюзорный мир неизбежно потерпит крах, столкнувшись с суровой реальностью, что, безусловно, окажется более болезненным, чем столкновение с правдой лоб в лоб. Поэтому Младич старший не мог врать собственному сыну.
Вскоре правдолюбивый отец дошел до дома. Данко заперся и сидел в своей комнате. Мама мальчика тоже была уже дома, и родителям предстоял серьезный разговор друг с другом, в ходе которого материнская забота столкнулась с прямолинейностью отца. Мать была против того, как Данко поставил перед фактом собственный отец. Она была за мягкий подход и считала, что стоило аккуратно переключить внимание сына с футбола на что-нибудь другое. Но что сделано, то сделано. Матери оставалось только утешать своего сына.
Глава 3
Прошла неделя после ухода Данко из футбольной школы.  Жизнь казалась ему серой и бессмысленной без его главного увлечения жизни, которому он посветил около трех лет. Все то, о чем мечтал Данко, уже не могло осуществиться. Все рассказы отца о футболе, все футбольные матчи которые они посетили – годами подогревало любовь к этому спорту и стремлению заниматься им. А что теперь? Все это сейчас превратилось в пустоту. Данко склонив голову вниз, шел в школу. Таким же он приходил домой и грустил в своей комнате. С родителями на контакт выходил не охотно.
Отец Данко вел себя почти так же. Он сильно сочувствовал сыну, ведь футбол – это то, что он тоже сильно любил. Мирослав Младич слишком поздно начал интересоваться футболом, поэтому стать профессиональным футболистом ему было уже не суждено. Однако он начал прививать любовь к мячу своему единственному ребенку. Заранее стал искать лучшие спортивные школы в Белграде, чтоб в дальнейшем отдать туда сына. Отец верил в то, что Данко станет одним из лучших футболистов Югославии. Но судьба распорядилась иначе. Теперь приходилось думать, куда направить свободное время Данко, чтобы тот не тратил его на печаль.
Отец вошел в комнату Данко, где последний лежал на кровати, грустно прожигая взглядом потолок.
— Поднимайся парень! Сейчас мы пойдем в одно интересное место. Тебе там точно понравится! – восторженно произнес Мирослав.
— Я никуда не пойду. Я не хочу, — услышал он в ответ.
— Ты и вчера не хотел. И завтра будешь не хотеть. Неужели ты собираешься вечно киснуть здесь?
— Может и собираюсь…
— Так, все! Надо жить дальше, Данко! Пожалуйста, собирайся! Тебе нужно развеяться.
Сын все же послушал отца. В любом случае – терять было нечего.
Через десять минут они уже направлялись туда, где Данко должен был найти для себя отвлечение. Он совсем не догадывался, куда ведет его отец. Да и не нужно ему это было. Данко полностью витал в гнетущих себя мыслях. Даже яркая солнечная погода, царившая на улице, выглядела в его глазах серой и невзрачной.
Младич старший решил привести своего сына на место своей работы. А работал он на местном Белградском картодроме. Занимался обслуживанием картов, следил за порядком на трассе, иногда подрабатывал охранником. Отец считал, что с помощью картинга он сможет переключить внимание Данко от депрессии. А потом уж как получится. Может это станет делом всей жизни Данко? Не самый худший вариант, учитывая сегодняшнее положение страны. Безработица царила везде. И это было не единственной проблемой государства, поэтому Мирослав хотел дать сыну возможность начать карьеру еще с детства. И спорт – это самый идеальный вариант в этом случае, который к тому же доступен практически всем. Даже если ребенок не сможет достичь весомых результатов, тренировки и опыт благоприятно скажутся на человеке. Морально и физически.
Через некоторое время Данко с отцом были на месте. Сын никогда не был на работе у своего папы, лишь редко слышал рассказы о ней, но не проявлял должного внимания. Они прошли через здание, являющееся пропускным на трассу под открытым небом. Данко тут же услышал жужжание маленьких машин, которые заставили его обратить на них внимание и покинуть свой внутренний мир. Он долго вглядывался в эти забавные машинки – карты. До этого Данко никогда не видел ничего подобного. Только несколько раз неудавшийся футболист наблюдал по телевизору гонку болидов формулы, но выглядели они раза в три больше.
— Как тебе? — спросил у Данко улыбчиво отец.
— Они классные, — ответил сын.
— Может, хочешь прокатиться на них?
— Но я ведь даже не умею.
— Это не страшно. Тут нет нечего сложного, главное попробовать!
— Хорошо. Я хочу!
Мирослав, обхватив сына за плечо, повел его к припаркованным в стороне от трассы свободным картам. По дороге он рассказал Данко об основных принципах вождения машин и то, что тот обязательно справится с этой задачей. Начинающий гонщик выбрал понравившийся карт. Надев огнестойкий костюм и шлем безопасности, параллельно слушая для чего все это надо, он поместился на сиденье машины. Перед тем как завести карт, отец дал Данко последние инструкции:
— Никуда не гони! Езжай на меленьких скоростях. Тебе нужно почувствовать машину. Понять управление, отзывчивость руля. И хоть сейчас на трассе ездят не много людей, но Данко, будь аккуратен! Держись от них на расстоянии!
Данко был уже в нетерпении. Он скорей хотел почувствовать, что это такое – управлять машиной, хоть и такой небольшой. Тем временем отец уже заводил его карт. Вскоре раздался гул двигателя, возникла вибрация, и Данко тут же ощутил внезапно возникшую силу в его руках, которыми он сжимал руль. Мальчик посмотрел в сторону папы, который с гордой улыбкой просигнализировал ему жестом руки начать движение. Данко плавно нажал на газ и его карт тронулся с места. Юного гонщика настиг неописуемый восторг. Последний раз он испытывал что-то подобное, впервые начав кататься на велосипеде. Но сейчас был совершенно новый уровень удовольствия. Мальчик неспешно вырулил на трассу и неуверенно выровнял машину вдоль дороги. Предсказуемо, не все маневры удавались с первого раза, однако стремления познать все тонкости вождения у Данко было не отнять. Он был полностью увлечен ездой. Для него больше ничего не существовало в этот момент. Данко словно слился с картом в единое целое и накатал уже десятки кругов, не заметив того. Пару раз его машину занесло на поворотах из-за неопытности, но время отточить мастерство было еще впереди.
Прошло около часа с того момента, как Данко сел за руль. Всем находящимся на трассе стоило завершать свою тренировку, так как скоро здесь должна была начаться гонка местного чемпионата. Жестикулируя, Мирослав заставил увлекшегося сына обратить на себя внимание, и показал ехать в сторону парковки. Проехав еще один кружочек, Данко выполнил просьбу отца. Остановившись, мальчик неохотно вылез из своего карта.
— Еще нельзя покататься? — с небольшой грустью спросил Данко у приближающегося в его сторону отца.
— К сожалению, сегодня больше нет. Скоро здесь начнется заезд. Мне нужно подготовить карты и трассу к гонке.
— Здорово! Можно мне участвовать?!
— Данко, не так быстро, — ухмыльнулся Младич старший. — Ты сегодня первый день водишь. Тебе надо еще многому научиться. К тому же – это чемпионат. Гонщики уже давно участвуют в гонках. С самого начала сезона. Ты не можешь просто так, не с того не с сего начать участвовать здесь, посреди соревнования. Уж извини.
— Эх, жалко, — вздохнул Данко.
— Ты можешь остаться и посмотреть гонку. Тебе пойдет на пользу увидеть, как соревнуются опытные пилоты.
— Хорошо, я останусь!
Сняв с себя все гоночное обмундирование, Данко пошел дожидаться начала заезда на местную трибуну. Ему было интересно посмотреть на то, в чем он уже хотел участвовать. Через некоторое время карты были на старте и готовы начать заезд. Данко внимательно следил за всем происходящим. Ему нравилась атмосфера, царившая в этот момент на трассе. Словно это был какой-то праздник. Вскоре началась гонка, и жажда соперничества воцарилась на дороге. От происходящего на трассе невозможно было оторвать глаз. Поначалу Данко был увлечен зрелищем, но потом им овладело огромное желание присоединиться к сему событию. Ему уже не нравилось просто наблюдать, как другие соперничают на трассе. Данко чувствовал, что он что-то упускает, сидя здесь и наблюдая за всем со стороны. Однако разум взял вверх над детским максимализмом, и Данко досмотрел соревнование до конца.
После гонки Данко встретился с отцом на трассе.
— Ну как тебе, сынок? — спросил Мирослав.
— Это было весело. Но мне хочется участвовать самому, — ответил Данко.
— Вот видишь, а ты идти никуда не хотел. Ну, раз тебе нравится, то я договорюсь, и ты сможешь приходить сюда почти каждый день…
— Спасибо, папа! Это супер! Мне очень нравится здесь! — радостно вскрикнул мальчик и кинулся обнять человека, так осчастливившего его.
— Ладно, тебе пора домой, Данко. Я не смогу пойти с тобой, мне нужно работать здесь, — сказал Мирослав и поцеловал сына в лоб.
Они попрощались, и Данко направился домой. По дороге он смаковал лучшие моменты этого дня. Данко даже забыл, как прошло его сегодняшнее утро. Им овладело новое увлечение, которому суждено было вскоре занять все свободное время и силы.
Придя домой, воодушевленный Данко увидел бутсы и мяч, одиноко лежавшие в углу его комнаты. Они олицетворяли образ его недавней мечты, которую, как показалось Данко, сегодня он бездумно предал. Мальчик снова впал в грусть. Но это будет последний раз, когда Данко станет переживать по этому поводу.
Глава 4
Прошло два года. Данко активно занимался картингом все свое свободное время. Его интересу к автоспорту не было предела. И Мирослав всячески провоцировал это внимание сына к машинам. Он находил и покупал для Данко всяческие журналы, книги, кассеты с фильмами, хоть как-то связанные с гонками. А мальчик с радостью внимал всему этому, когда практиковаться на трассе не предоставлялось возможным.
Картинг подарил Данко много новых знакомых. За это время он успел поучаствовать в одном чемпионате среди лучших молодых гонщиков города. Данко занял на нем третье место, среди двенадцати участников соревнования. Это помогло ему заявить о себе в местном сообществе любителей картинга. К Данко стали проявлять интерес другие гонщики, активно знакомится с ним, обмениваться опытом. Но Данко был не очень общительным юношей и мало когда являлся душой компании. Он общался со всеми по не многу. Но знакомых, с которыми Данко дружил бы больше всего, не было. До определенного момента.
Однажды на трассе картинга стал появляться новый гонщик. Но его никто не замечал. Он ни с кем не общался, и не тянулся к этому. Из-за этого, среди постоянных посетителей картодрома, неприветливый незнакомец стал считаться изгоем. Новичка часто приводил на картинг мужчина, вероятно являющийся его отцом. Они общались между собой на другом языке, непонятном большинству, что прибавляло недоверия к новому картингисту.
Данко наблюдал за, возможно, новым конкурентом в чемпионате, который в скором времени начнется. Светловолосый новичок прекрасно управлялся с картом, и это вызывало интерес со стороны Данко. Через пару месяцев после появления таинственного гонщика, Младич все-таки решил положить конец безмолвию. По завершении одной из тренировок на картах, Данко выждал удобное время подойти к новенькому и начать общение:
— Привет. Давай познакомимся? Ты ведь часто здесь бываешь.
— Здравствуй. Давай. Меня зовут Идриз. Мне одиннадцать лет, - растеряно ответил новичок. Он явно не ожидал такого внимания в свою сторону.
— А меня зовут Данко. Мне двенадцать лет.  Езжу на карте уже два года. А ты давно занимаешься?
— Я только здесь начал ходить на картинг. На родине у меня не было таких мест, где можно было кататься на картах, — ответил Идриз.
В этот момент за ним пришел его папа. Он велел сыну скорей идти с ним, а на Данко даже не посмотрел. Младич попрощался с новым знакомым, но тот не ответил в ответ. Идриз спешно уходил с отцом, который вел его за руку. Данко не придал этому особого значения. Он предположил, что у отца Идриза плохое настроение, поэтому тот проигнорировал Данко. В любом случае, в будущем еще будет возможность пообщаться с новоиспеченным товарищем.
Через несколько дней Данко и Идриз снова встретились на картинге. На этот раз у них получилось познакомиться друг с другом поближе. Идриз Джакири рассказал своему новому приятелю о себе и своей жизни. Он поведал, что семья Джакири недавно переехала с юга Югославии в её столицу, так как родной край был на пороге войны, и оставаться там было не безопасно. Еще Идриз рассказал о том, как часто смотрел всевозможные гонки по телевизору, и, заметив это, его отец привел его сюда, на картинг.
Юные гонщики прекрасно ладили друг с другом, и в считанные недели Идриз стал для Данко настоящим другом. Младич выдавал новичку все свои секреты и весь свой двухлетний опыт езды в картинге. Говорил, как проходить повороты, где притормаживать и как атаковать соперника. В ответ Идриз рассказывал о своей жизни. Однажды он по секрету поведал Данко о том, что отец запрещает ему много общаться с местными. Семья Джакири были албанцами, и на фоне межэтнической напряженности в Югославии они не хотели попасться на пути у радикально настроенных сербов, в чьей столице они сейчас находились. Поэтому родители Идриза наказывали ему стараться держаться подальше от местных жителей. Данко была чужда политическая ситуация в стране, и он не понимал проблему своего друга и его семьи, но пообещал не рассказывать об этом никому.
Вскоре начался очередной чемпионат по картингу. Младич и Джакири были в списке участвующих. Спустя 3 гонки этого соревнования Данко был первым в таблице лидеров. А дебютант соревнования Идриз на удивление всем шел сразу за ним. Теперь пришло время четвертого заезда.
Карты стояли на старте. Осталась минута до начала заезда. Данко обернулся назад, чтобы помахать Идризу. Албанец ответил аналогичным жестом. Младич повернулся обратно, вцепился в руль и стал ждать взмах флага судьи. Спустя мгновения сей факт свершился, и карты моментально двинулись вперед, где их ждали захватывающая дух скорость и жажда соперничества.
Спустя несколько кругов вся неразбериха, присущая старту гонки, когда все машины едут одной большой массой улетучилась. Теперь движение картов по трассе напоминало парочку быстро ползущих друг за другом змеек. «Головой» первой «змейки» был Данко. На втором месте ехал его друг. Обычная ситуация для последних гонок этого чемпионата.      
Пытаясь пройти очередной поворот, Данко сильно сблизился с внутренним краем дороги и слегка соприкоснулся крылом карта с барьерными шинами. Это в весомой мере замедлило скорость машины Младича. В это время Идриз, преследующий лидера гонки, прекрасно преодолел этот поворот, и уже нагонял Данко. Действующий фаворит чемпионата не стал препятствовать своему другу и дал тому спокойно обогнать себя. Данко посчитал, что он совершил ошибку и Идриз по праву заслужил выйти на первое место.
До самого конца гонки ситуация на трассе не изменилась. Данко больше не совершил ошибок, но и Джакири прошел оставшийся отрезок гонки чисто. На финише Младич искренне поздравил своего главного товарища с первым местом. Идриз прохладно поблагодарил Данко за поздравления и почти сразу отправился на трибуны к своему отцу, чтобы разделить свою радость вместе с ним.
Глава 5
Спустя пару недель настало время пятой гонки чемпионата по картингу. Данко после четвертого заезда все еще имел больше всего очков и возглавлял турнирную таблицу. Идриз все так же был на втором месте, но в последнем заезде ему удалось набрать достаточное количество очков, чтобы сегодня, в день очередной гонки турнира, иметь возможность выйти на первое место в чемпионате.
Заезд начался и через пять кругов лидеры заезда были определены. Вполне предсказуемо ими были два товарища – Данко и Идриз. Ближайший гонщик, следующий за ними, который мог претендовать хотя бы на второе место, заметно отставал. Интрига в чемпионате, как и в любой ее гонке, оставалась совершенно одна – противостояние между Младичем и его албанским другом. Среди людей, занимающихся и интересующихся картингом в Белграде, приходящих понаблюдать за гоночными заездами, эти двое ребят считались самыми талантливыми гонщиками среди своих ровесников. Некоторые даже предполагали, что Данко и Идриза ждет большое будущее в автоспорте за границей. Или как минимум для того, кто в итоге выиграет этот чемпионат по гонкам.
На этот раз Джакири шел первым, а Данко за ним. Такое расположение было с самого старта гонки. Младич периодически атаковал Идриза, но пока было все тщетно. Мастерство и опыт прохождения поворотов давал Данко преимущество и возможность раз за разом нагонять соперника. А Идриз Джакири в свою очередь прекрасно демонстрировал умение обороняться и защищать свою позицию. Албанец не боялся смотреть назад, к тому же он явно хорошо владел боковым зрением. Раз за разом он закрывал своей машиной свободные зоны на трассе, через которые его мог обогнать конкурент.
Данко не переставал искать и думать о возможности обойти Идриза. Младич часто притормаживал перед картом своего по факту единственного достойного соперника в гонке, чтобы не столкнуться с ним. Это говорило о том, что юный сербский картингист был явно быстрее преследуемого. Но это преимущество ничего не давало, пока Данко был позади. И сам он прекрасно это понимал.
И вот настал удачный случай для реализации своего превосходства. Данко идеально прошел правый поворот в девяносто градусов. Он грамотно высчитал нужный момент для начала смещения в сторону поворота так, чтобы сделать движение карта на изгибе трассы максимально плавным. Это помогло Младичу сохранить значительно больше скорости, чем удалось это сделать Идризу. Теперь расстояние между машинами друзей быстро сокращалось. До следующего поворота оставалось около пятидесяти метров. Нагоняя лидера гонки, Данко начал сближаться с левым краем дороги, в сторону ближайшего поворота. Джакири в это время ехал справа. Перед самым поворотом карт серба отставал от карта Идриза всего на пол корпуса. Данко был ближе к апексу , и надеялся, что он успеет войти в него первым, тем самым заставить Джакири притормозить или объехать машину Младича, что ударит по скорости. Но тормозя перед поворотом, Данко почувствовал сильный толчок справа, который заставил его карт сменить траекторию движения в левую сторону. Это привело к тому, что машина Младича влетела левым крылом и передом в барьерные шины. Албанец не стал тормозить и пропускать конкурента через апекс.
Данко впал в небольшой шок. Он не мог поверить, что с ним так поступит человек, которого он считал своим другом.  Пока Младич возвращал свой карт в гонку, он был один раз обогнан, и вернулся в заезд уже на третьем месте.  У серба не было настроения бороться дальше в этой гонке, поэтому он завершил ее на этой же позиции, замыкающей тройку.
После гонки Данко устремился к Идризу, чтобы потребовать от него объяснений:
— Зачем ты меня подрезал? Я должен был обогнать тебя по справедливости! Я заслуживал это, потому что я проходил трассу лучше и быстрее тебя!
— Я не заметил твой карт. Это произошло случайно. — холодно, и не взирая на Данко, ответил Идриз.
— Ты врешь! Меня нельзя было не заметить! Зачем ты так? Мы же дружили! Я тебе доверял, научил всему что знал…
— Отец мне сказал, что это гонка. Соревнование. Это соперничество и тут не может быть друзей, Данко.
— Да иди ты! — крикнул Младич и немедля ушел прочь от Идриза.
С этого момента дружбе между этими ребятами, как считал Данко, пришел конец. Его разочаровали слова Идриза, о том, что в гонках не может быть дружбы. До этого момента серб верил в обратное, но теперь начал в этом сомневаться.
Придя домой и дождавшись отца, Данко рассказал ему сию историю. Младичу младшему хотелось услышать, что скажет об этом его главный наставник.
— Дружба в гонках, как и в любых других соревнованиях, заключающихся на соперничестве между собой, показании наилучшего результата может помешать, Данко. Либо наоборот, соперничество мешает дружбе. Тут уже у кого, что в приоритете – начал излагать свои мысли Мирослав.
— Но почему? Мне дружба нечем не мешала! — возразил сын.
— Она тебе помешала сейчас, Данко. Ты ведь не ожидал такого поступка от своего друга. Твое сознание было затуманено дружбой. Во время гонки ты не видел соперника в Идризе, ты видел в нем только друга. А он как раз-таки видел в тебе конкурента.
Слова отца заставили Данко погрузился в раздумья. После сегодняшнего дня ему предстояло пересмотреть свои взгляды.
Отныне Идриз стал для Данко принципиальным соперником. Не только потому, что по своим способностям албанец был единственным гонщиком, способным помешать Младичу завоевать титул всего чемпионата, но и из-за того, что Идриз пренебрег дружбой с ним. Джакири без стыда и сожаления поставил свою выгоду выше ценности взаимоотношений с Данко. К тому же сделал он это так, как даже не все враги найдут смелость поступить.
Борьба в последующих гонках развернулась жесткая. Данко стал действовать уверенней, не жалея ни себя, ни карт, ни соперника. Однажды он спровоцировал грубое столкновение с Идризом, за что был оштрафован на очки и пропустил один заезд. Это помогло Джакири оторваться в турнирной таблице от Младича, в которой албанец лидировал с той злополучной для Данко гонки. К тому же мастерство Идриза росло с каждым днем, и он финишировал на первом месте раз за разом, оставляя Данко вторым.
Когда пришло время двенадцатой гонки, на старте не хватало одного карта. Карта Идриза. Данко был удивлен отсутствием своего главного противника. И немного опустошен. Младичу не с кем было гоняться в этой гонке, и он спокойно финишировал первым. Но серб не смог в полной мере ощутить вкус победы от этого заезда, так как чувствовал, будто выиграл в нем нечестно.
На следующей гонке чемпионата Идриз так же не появился. Данко даже начал переживать за своего бывшего друга. Может с ним что-то случилось? Джакири в последнее время стал для серба неким стимулом, который давал кучу сил и стремления для того, чтобы его превзойти. А теперь Идриз исчез, и Данко стало грустно.
Вскоре Младич старший выяснил, что семья Джакири покинула Белград и Идриза больше не будет на картинге. Все заработанные очки и имя главного противника Данко были убраны из турнирной таблицы чемпионата. Это вернуло серба на первое место, но радости это не дало. Данко ощущал чувство пустоты в груди. Легкая апатия от осознания того, что твоя цель больше не может быть достижима. Данко считал, что уже не мог вырвать победу в чемпионате у Идриза, из-за собственно, отсутствия последнего.
На шестнадцатой гонке ежегодное соревнование по картингу завершилось. За победу в нем Данко удостоился торжественно получить свой первый в жизни кубок. Но Младич не смог по-настоящему ощутить вкус победы. Придя домой и, отправившись в свою комнату, юный гонщик поставил свой трофей на пол. В будущем Данко выиграет еще кучу кубков, и все они будут стоять на полках, аккуратно расставленные его мамой, но самый первый трофей так и останется ненужно стоять на полу, под этими полками. 
Глава 6
Прошел год. Уже был в разгаре новый чемпионат по картингу и Данко был целиком увлечен им. Состав учащихся в турнире потерпел небольшие обновления, но на первое место в новом сезоне кроме действующего чемпиона никто не претендовал. После ухода Идриза, Данко стал единственным выдающимся гонщиком в местном картинге. Но это не шло на пользу Младичу. Несмотря на то, что он всем сердцем любил то, чем занимался на трассе, отсутствие конкуренции демотивировало Данко расти в своих водительских навыках. Со стороны выглядело так, как будто Младич перерос весь югославский картинг, и развиваться профессионально уже было некуда. Не мудрено, ведь автоспорт – не самый популярный и развивающийся вид состязаний в Югославии. Тем более в период войн, экономических и культурных санкций со стороны многих государств, стране было не до этого. Некоторые сербские таланты уезжали за границу, в Италию, чтобы стимулировать свое развитие, ведь там были большие возможности для этого. Но семья Младичей, как и сам Данко пока даже не думали о переезде. Да и материальных возможностей для этого у них было недостаточно.
Карт Данко мчался во всю в очередной гонке. Он был уже первым, но старался не сбавлять темп. Чтобы не скучать, Данко задал себе цель – пытаться совершенствовать свою скорость прохождения кругов. Дабы это сделать, Младичу нужно было пройти все повороты на круге по идеальной траектории, чтобы терять на них минимум скорости и времени. Но идеал все ускользал. То Данко прекрасно пройдя почти все повороты – совершал ошибку на последних, то мешали обгоняемые на второй круг участники гонки.
Круг за кругом юный гонщик не терял концентрации и работал на результат. И вот, прекрасно пройдя большинство поворотов, Данко усилил внимание на дороге. Оставалось всего два поворота. Младич чувствовал, что если он пройдет их лучше среднего, то сможет побить свой прежний рекорд прохождения этой трассы. Теперь он выкинул все мысли из головы, и сконцентрировал все внимание на дороге.
Вдруг в небе появились самолеты. Данко непроизвольно отвлекся на один из них. Он заметил, что от самолета что-то отделилось и летит вниз. Данко резко вспомнил про дорогу и переключил внимание на неё. Гонщик проспал нужное время для начала поворота руля, и ему пришлось сильно тормозить, чтоб пройти его хотя бы без столкновения с барьерными шинами. Тут же раздался сильный взрыв где-то не далеко от трассы. Данко и другие гонщики тут же начали останавливать свои карты. Всех ребят охватил шок. Они не знали, что делать. Кто-то просто вышел из своей гоночной машины, снял каску и смотрел в сторону, откуда обильно шел дым. Другие начали бежать в здание. Люди с трибун тоже начали разбегаться.   
— Внимание! Не паниковать! И не снимайте каски и костюмы! Не дай бог, они могут вам пригодиться сегодня. — стал кричать маршал гонки, Александар Станкович. — Бегите все сюда!
Где-то вдалеке раздался еще один взрыв. Все оставшиеся на трассе гонщики, пригнувшись, побежали к маршалу. Александар громким отчетливым голосом начал разъяснять:
— Так, значит вот наши дальнейшие действия: сейчас змейкой, не толпясь, все бежим за мной! Тут недалеко есть убежище.
Александар начал убегать, и Данко с дюжиной ребят начали плестись за ним. Преодолев ограждение трассы картинга, цепочка гонщиков начала двигаться в сторону местного бомбоубежища. Пройдя метров сто, в воздухе возник и резко начал усиливаться специфический звук. Спустя мгновение Станкович сильно закричал: «Ложись!». Все тут же упали на землю. Спустя пару секунд прогремел сильный взрыв, словно он был очень близко. Потом Данко почувствовал, как об его каску стукаются какие-то мелкие частицы. Это были кусочки земли и асфальта.
Спустя несколько мгновений Данко поднял голову и увидел лежащего маршала, а под ним двое ребят, которые шли в цепочке прямо за ним. Александар медленно поднялся, отряхивая с себя землю. Он оглядел всех ребят и спросил в порядке ли они. Но все молча привстали и смотрели на него. Один из гонщиков показал рукой в сторону трассы картинга. Оттуда шел дым.
— Сейчас нет времени смотреть по сторонам! Нам нужно двигаться быстрее, пока не упала еще одна бомба! — выкрикнул Станкович и повел ребят за собой.
Данко заметил впереди двух человек, которые вбегали в подвал. Но это был не подвал, ведь дома не было, словно его снесли и оставили только подземное сооружение. Данко понял, что, скорее всего это и есть бомбоубежище. До него оставалось метров пятьдесят. 
Со всех сторон города шел дым. В небе рассекали воздух самолеты. Откуда-то слышался сигнал тревоги. Местами звучала и мелькала сирена пожарных машин и скорой помощи. А группа картингистов под предводительством маршала уже достигла входа убежища. Данко, перед тем как вбежать в него, задержался на входе и посмотрел в сторону своей трассы. Он увидел, что бомба действительно упала именно туда.
Гонщики и маршал спустились по лестнице бомбоубежища. Внизу уже было полно людей. Чтобы осветить помещение, кто-то зажигал свечи, а у кого-то были фонарики. Станковичу и его команде выделили места, раздвинувшись и став плотнее, другие гости этого убежища.
— Можете уже снять эти каски, — проговорил Александар.
Данко снял свой гоночный головной убор и повесил на руку. Со всех сторон стали сильней доноситься шорохи, голоса и детский плач.
— Это все из-за албанцев! — послышался вдруг в убежище громкий голос пожилого человека. Затем последовали умеренные звуки одобрения остальных людей.
Данко начал немного отходить от шока. В голове стали появляться мысли, усиливалось чувство страха. Данко не мог поверить, что произошло, и с ним ли это. Его сознание воспринимало все отдаленно. Время для него замедлилось и то, что было за пять минут до начала бомбардировки, казалось ему произошедшим давно, будто вчера. Гонки и скорость для него теперь не были на первом месте. На первом месте было желание, чтобы поскорее все это закончилось и все были живы. Даже если бы Данко никогда больше не смог вернуться в картинг.
— Мама, мама! А где папа? — прозвучал голос маленькой девочки рядом с Данко.
— Он в другом убежище, доченька, — послышался успокаивающий шепот в ответ.
Данко тут же вспомнил про своих родителей. У отца сегодня был выходной, поэтому его не было на картинге. Мама должна была уже прийти домой после работы, до начала этих взрывов. Что с ними и где они сейчас? – эти вопросы теперь полностью охватили сознание Данко. Они заставляли его испытывать страх и переживание за родителей все больше и больше с каждой минутой. Гонщик увидел в картинге стену, которая разделила его с матерью и отцом. Ведь если бы не картинг, Данко был сейчас дома вместе с ними.
В стороне от ребят-картингистов, ближе к выходу из убежища стоял и постоянно оглядывался на своих подопечных Александар Станкович. По его поведению читалось легкое волнение, но он со всех сил пытался показать свою уверенность и непоколебимость. Иначе что будет, когда дети увидят страх в глазах взрослого, на которого у них в настоящий момент единственная надежда? Сам по себе Станкович человек веселый и жизнерадостный. Часто шутил и со всеми находил общий язык. Возраст его был где-то под сорок, а ростом, примерно, как Божевич. Данко находил их внешне похожими, но абсолютно разными внутри. Станкович был в разы дружелюбнее. Александар немного полноват телосложением, и имеет курчавые каштановые волосы средней длины. Почти всегда его можно было увидеть в брюках и в какой-нибудь спортивной кофте или олимпийке. Это придавало дополнительную легкость его добродушному образу.
Прошло уже два часа, как Станкович с командой гонщиков ютились в убежище. Звуков взрыва уже давно не было слышно. Особо смелые стали выбираться наружу. Спустя некоторое время и маршал вышел из бомбоубежища, велев ребятам подождать его. Вернувшись, Станкович разрешил всем выбираться наружу.
Данко поднялся из убежища. Солнце уже ушло, но огонь с разных сторон города освещал его улицы. Повсюду шел дым, а небо над Белградом было краснее, чем лица людей, совершивших эту трагедию.
Александар Станкович повел гонщиков в сторону трассы, на которой они недавно так беззаботно катались. Подойдя туда поближе, Данко узрел масштабы разрушения. Бомба упала на краю гоночной трассы, разрушив около ее четверти. Асфальт там был разбит, валялись обломки от карта.
— Не смейте туда подходить! Держитесь подальше от места падений бомб, это очень опасно! — крикнул Станкович, заметив интерес ребят.
— Данко! Ты здесь? — тут же послышался такой родной для Данко голос.
Он тут же повернулся в сторону зова и увидел в метрах двадцати своего отца. Рядом с ним на корточках сидела мама. Она подняла голову, убрав свои светлые вьющиеся волосы назад, оголив взору свое лицо. Вокруг глаз была потекшая туш, а сами глаза блестели от слез. 
Юный гонщик тут же побежал к своим родителям. Данко казалось, что он не видел их уже много дней. К его глазам начали подступать слезы, от мысли того, что эта встреча могла не произойти больше никогда.
Глава 7
Бомбы на Югославию падали еще почти три месяца. На все это время Данко пришлось забыть про картинг. Восстанавливать трассу под взрывы бомб не имело смысла. Не было и желания возвращаться туда, а память о последнем нахождении на картинге вызывала страх.
— Кто и почему нас бомбит? — раздался однажды закономерный вопрос в доме Младичей. Озвучил его Данко.
— Это делает одна военная организация, в которую входит много стран, Данко, — начал свой ответ Мирослав. — Лицемерная шайка, везде преследующая свои интересы.
В последних словах отца Данко почувствовал возрастающую агрессию. Но мальчик не побоялся спрашивать дальше:
— А зачем они это делают? И почему все говорят про албанцев?
— На юге нашей страны начался конфликт. С албанским населением. Но это наш внутренний конфликт, в нем бы наше правительство разобралось само. Это наше дело, а не их. Но кучка мудаков считает по-другому. Они считают себя вправе устрашать наше мирное население бомбардировками, дабы заставить наше правительство сдаться, чтобы разделить нашу страну.
— И против нас одних воюет много стран? А нам кто-то помогает? Так ведь нечестно!
— Эх, Данко. В политике нет ничего честного. Но тебе лучше этого не знать. Единственным кто мог бы помочь нам, это Россия. Но они почему-то этого не делают. Лишь обычные русские люди нам помогают, добровольцы. А вот их правительство отказалось нам помочь.
— Папа, получается, что мы одни? И почти все против нас? 
— Не переживай, сын! Скоро все закончится. Это не может продолжаться долго, и кто-то добьется своего. А ты вернешься на картинг!
— Я не хочу возвращаться туда. Как представлю тот день… — в глазах Данко появились слезы.
— Нет Данко, ты вернешься! Иначе получится так, что наши враги победили! Они этого и добиваются. Чтобы мы отступили от своих целей и принципов! Перестали с ними конкурировать! А ты должен показать им, что невозможно подавить волю серба! В будущем ты обязательно завоюешь кубок мира по гонкам, и когда будешь стоять на подиуме – выше всех будет простираться наш флаг! Тогда они и поймут, что у них ничего не вышло.
Наставления Мирослава дошли до самого сердца Данко. Возможно, гонщик не все понял из сказанного, но он точно запомнит эти слова навсегда, и то, как горели тогда глаза у его отца.
Глава 8
Когда бомбардировки закончились, должно было начаться восстановление трассы картинга. Но этого не происходило. У владельцев было недостаточно материальных ресурсов для реконструкции, и картодром оказался на грани исчезновения. Из-за этого не было работы у Мирослава, и отсутствовала гоночная практика у Данко. Последнее коробило Младича старшего больше всего.
Недолго размышляя, Мирослав в один из дней связался и встретился со своим начальством. Он предложим свою безвозмездную помощь в ликвидации последствий падения бомбы на трассу картинга. Мирослав рассказал, что хочет, чтобы его сын как можно быстрее продолжил заниматься гонками, ведь других подобных заведений в городе больше нет. Руководство картодрома не хотело принимать предложение Младича. Им оно показалось безрассудным и отчаянным, и что ничего хорошего из этого не выйдет, ведь каждый должен заниматься своим делом.
Но за Мирослава вступился Александар Станкович. Они были хорошими знакомыми, и в свою очередь сам Станкович был ближе руководству картинга. Александар убедил владельцев трассы, что Данко ждет большое будущее в автоспорте и ему нельзя терять темпа развития своих навыков. А закрытие трассы может поставить крест на возможной карьере гонщика, о которой так мечтает Дакно и его отец. Слова маршала подействовали на руководство картодрома, и они согласились дать возможность Мирославу помочь восстановить трассу. В дальнейшем они пообещали подумать над тем, чтобы найти средства и поставить необходимые материалы для заливки асфальта на поврежденных участках трассы. 
Мирослав был сильно благодарен помощи Станковича. Уже на следующий день отец Данко отправился на картодром и начал там работу. С самого утра и до вечера Мирослав расчищал дорогу, убирал обломки и готовил трассу к заливке. Через пару дней пришел помогать Станкович вместе с двумя дорожными рабочими и арендованной спецтехникой. Все вместе они вывезли мусор, залили асфальт, выровняли дорогу и завезли недостающие шины для отбойника. Через неделю после начала работ трасса была полностью восстановлена и готова возобновить свою работу.
За эту неделю Мирослав отдал очень много сил и был сильно вымотан. После окончания работы он даже отказался отпраздновать это со Станковичем, и отправился прямиком домой. Там он порадовал сына столь прекрасной новостью и ушел отдыхать к себе.
На следующее утро Мирослав почти не вставал с кровати. Он все еще ощущал усталость, хоть и в меньшей мере. Спустя только пару дней Мирослав стал чувствовать себя удовлетворительно и стал вливаться в повседневную рутину. Такого сильного переутомления он ни разу в жизни еще не испытывал.   
Глава 9
Следующие три года Данко беспрепятственно и беспощадно эксплуатировал картодром. Он выигрывал все награды, которые только были. Поэтому с новой силой назрел старый вопрос – как развиваться дальше? Мирослав расспрашивал во всех компетентных источниках о возможностях найти дальнейшие пути для реализации способностей своего сына. И все как один твердили – нужно уезжать в другую страну, в которой автоспорт хорошо развит. Измотанная экономическими и военными санкциями Югославия не подходила для гоночных амбиций Данко. Но переезжать в другую страну в виду дороговизны этого процесса не представлялось возможным для Мирослава и его семьи. Это сильно расстраивало отца Данко.
В последние годы состояние здоровья Младича старшего стало значительно ухудшаться. Это началось сразу после окончания бомбардировок Югославии. Последующая депрессия по поводу будущего его сына не давала Мирославу и нормального эмоционального самочувствия. В конце концов, он попал в больницу. Проведя обследование там, Мирославу поставили диагноз – лейкемия, и положили на стационар.
Данко каждый день навещал своего отца. До и после тренировок на картинге. Вечером после работы приходила и мама Данко. Родные переживали за Мирослава, но тот говорил, что для этого нет повода, и он скоро пойдет на поправку.
Однажды Данко как обычно после школы пришел навестить своего отца в больницу.  Войдя в палату, гонщик увидел с нетерпением ждущего его родителя. Данко заметил прекрасное настроение Мирослава.  В лице своего папы сын увидел радость, воодушевленность и нетерпение сообщить что-то явно хорошее. Данко был почти уверен, что он сейчас услышит о выписке своего отца из больницы.
— Здравствуй, Данко! У меня есть для тебя важная и хорошая новость! — на одном дыхании произнес Мирослав.
— Здравствуй, папа! Тебя наконец-то выписывают!? — заразившись лучезарностью отца, спросил Данко.
— Ммм.… Нет, Данко. Это конечно возможно не такая хорошая новость, но я думаю, она гораздо важней для тебя сейчас. Помнишь, я говорил, что тебе нужно начать карьеру гонщика по-настоящему?
— Да, помню. Для этого нужно уехать заграницу.
— В этом и дело! Я долго искал эту возможность для тебя. А сегодня ко мне приходил Александар Станкович. Он решил помочь мне как друг и связался с одним своим знакомым в Италии, который знает влиятельных людей в автоспорте. Так вот, этот знакомый прожужжал им все уши про тебя. Теперь они знают про тебя все! Через две недели они должны прибыть в Белград, на нашу трассу, чтобы увидеть там твою превосходную езду!   
— И они меня заберут к себе, в Италию? Но я не хочу уезжать!
— Данко, тебе уже шестнадцать лет. Ты ведь хочешь перейти на новый уровень автоспорта? В нашей стране ты не сможешь добиться чего-то большего, чем-то, что имеешь сейчас. Я не смогу допустить, чтобы твой талант так и не был по достоинству оценен…
— Для этого я должен уехать туда, где помогали воевать против нашей родины? — оборвал слова отца Данко.
Мирослав не ожидал услышать такое. Фраза сына прогремела громом в сознании отца. Это уже не тот ранимый мальчик, каким он был несколько лет назад. У Данко стали появляться свои убеждения и принципы, сигнализирующие о взрослении личности, о котором отцу удалось узнать прямо сейчас. Это вызвало чувство гордости у Мирослава, хоть и значительно усложняло диалог с сыном.
— Ты прав, сын. Это, наверное, со стороны выглядит именно так. Но война уже закончилась, а оставшись здесь, ты не сможешь выиграть мировых кубков и прославить нашу страну так, как это не сможет сделать кто-либо другой.
— Я подумаю над этим, — произнес задумчиво Данко. — Ну а какова вероятность, что они меня возьмут к себе?
— Сто процентов, Данко! Я в тебе ни капли не сомневаюсь! Просто покажи им то, что ты умеешь делать лучше всех – гнать вперед! 
После завершения беседы Данко пожелал отцу скорей выздороветь и ушел на картинг. По дороге гонщик обдумывал ситуацию с возможным скорым переездом в чуждую ему страну. Почти все государства Европы Данко считал враждебными, по отношению к своей родине. Он уже четко знал, кто и для чего три года назад терзал его беззащитную землю. Но Данко понимал, что для достижения целей ему действительно необходимо уехать туда, где он будет чувствовать себя словно в тылу врага. Поэтому гонщик начал готовить себя к этому.
Через две недели наступил важный для Данко день. Легкое волнение преследовало его с самого утра. После учебы гонщик как обычно собирался навестить отца, тем более перед такой важной гонкой. Выйдя из школы, среди бегающих всюду младшеклассников, впереди Младич заметил силуэт знакомого ему человека. На улице было очень солнечно, и на глазах у этого мужчины были солнцезащитные очки, поэтому Данко не сразу смог понять, что это маршал Станкович. Александар помахал ему рукой, показав подойти к нему.
— Здравствуйте Александар Станкович! Вы приехали за мной?
— Здравствуй, Данко. Сегодня значимый день для тебя. Поэтому нам сейчас нужно ехать на трассу.
— Мы заедем в больницу по дороге? Я всегда навещаю папу в это время.
— Твой отец передал, что тебе лучше пораньше прибыть на картодром и хорошо подготовится. Это сейчас важней для тебя, и для него, — закончил Станкович, и приобняв Данко за плечо, повел в сторону своего автомобиля.
По дороге на картинг двое ехали в абсолютной тишине. Данко показалось это странным, так как Станкович почти всегда был веселым и весьма разговорчивым человеком. Но видимо этот день имел большое значение и для него тоже.
Перед самым началом гонки, когда карты стояли на старте, полностью готовые к началу заезда, к трассе подошли двое незнакомцев. Они были в строгих костюмах и сильно выделялись от всех остальных, когда-либо посещающих это место. Один из незнакомцев был постарше, наверное, лет пятидесяти. У него уже в значительной степени виднелись седеющие волосы на голове, а взгляд на происходящее вокруг был изрядно скептическим. Второй был моложе лет на двадцать и постоянно о чем-то рассказывал своему спутнику. Уже через несколько мгновений к ним подошел Станкович, и повел в сторону трибуны. Там маршал и его компания благополучно пообщались, постоянно направляя свой взор в сторону машин на страте. Данко и остальные гонщики уже были там, и ждали взмаха флага.
Через несколько минут был дан старт заезду и карты устремились вперед. Спустя пять кругов Младич в привычной для себя манере шел впереди всех. Гонка казалось ему уже выигранной. Но внезапно Данко почувствовал, что педаль газа потеряла свою функцию, и машина начала терять скорость. Это заставило гонщика растеряться, ведь до этого подобных ситуаций у него никогда не возникало. Он продолжал судорожно нажимать на педаль, но карт в итоге остановился полностью. «Наверное, заглох двигатель, но почему именно в такой день?» – прозвенело в голове у Данко. Вспомнив правила поведения в подобных ситуациях, Младич поднял руку вверх. В это время его начали догонять отстающие соперники. Уже через секунды Данко ощущал потоки воздуха от обгоняющих его машин. С каждым дуновением ветра чувства злобы и несправедливости усиливались в груди беспомощного гонщика.
К счастью, скоро прибыла помощь. Заглохший двигатель успешно завели и Данко немедля, словно сорвавшись с цепи, ринулся вперед, чтобы наверстать все упущенное. На этот момент он был уже позади всех.
Данко гнал вперед с такой максимальной скоростью, с какой только было можно. Гонщик понимал, что в следующий раз посмотреть его гонку уже никто не приедет. Надо было действовать сейчас, и тогда возможно, он будет вспоминать этот день в будущем с теплотой в душе.
Впереди было одиннадцать картов. Одиннадцать машин, отделявших Данко от его мечты. Очистив голову от отвлекающих мыслей, Младич вцепился глазами в дорогу. Теперь для него не существовало ничего. Ни прошлого, ни грядущего. Только настоящее. Только дорога, скорость и он сам. Даже управляемая им машина потеряла прежний облик. Теперь карт не был тем посредником между гонщиком и скоростью. Сейчас Данко и машина словно слились в одно целое. Гонщик не чувствовал ни рук, ни ног, ни руля, ни педалей. Он ощущал только скорость и видел только дорогу.
Данко обгонял одного соперника за другим. Никто не был в силах что-либо противопоставить такому уровню профессионализма и упорства. Младич не считал, сколько гонщиков ему нужно еще обойти, чтобы выйти на первое место. Он и не считал пройденное количество кругов. Данко даже не заметил, когда пересек линию финиша последнего круга, пройдя еще один лишний круг, пока маршал его не остановил.
— На какой я позиции? — с волнением спросил Данко у Станковича.
— На слишком предсказуемой, — с ухмылкой ответил маршал.
— На первом? Я смог? — вылезая из карта утвердительно спросил Младич.
— А ты мог сомневаться, Данко? Тебе, по-моему, никакие преграды не страшны, — на выдохе проговорил Александар.
В этот момент к ним ближе подошли делегация из двух человек, наблюдавших за соревнованием. Старший из них тут же начал что-то говорить на итальянском языке. Второй внимательно слушал его, а спустя время начал озвучивать перевод:
— Мистер Де Лоренцо был приятно удивлен сегодняшней гонкой. Он много наслышан о вас, Данко, но сегодня он смог по-настоящему убедится в вашем таланте.
— А то, этот парень просто гений! – добавил Станкович голосом, полным гордости.
— Поэтому, мистер Де Лоренцо будет рад начать сотрудничество с Данко Младичем и спонсировать старт его карьеры в мире автоспорта.  Для этого вам будет необходимо переехать в Италию в скором времени. Вы готовы принять такое предложение? – озвучил желание Де Лоренцо его ассистент.
Данко был растерян. Перед ним стоял такой важный выбор, каких в его жизни еще не было. Хоть нужное решение было и очевидным, но оно меняло нынешний уклад жизни Данко. Это и вызывало чувство беспокойства.
— Данко, ты же согласен принять предложение мистера Де Лоренцо? — повторил маршал Станкович после неловкого молчания.
— Да, да, конечно! — наконец дал свой ответ Младич. — Я готов переехать в Италию. Для меня это очень важно. Я обещаю показывать хорошие результаты в будущем, чтобы вы не разочаровались в своем выборе. Спасибо вам!
Переводчик перевел мистеру Де Лоренцо сказанное Младичем. После все скрепили договор рукопожатиями. Улыбаясь, итальянец сказал что-то своему ассистенту для перевода.
— Мистер Де Лоренцо просил уверить вас, Данко, что таких проблем с машинами, какие возникли у вас сегодня, не будут тревожить вас в будущем.
Молодого гонщика и маршала развеселило услышанное. Далее две стороны договорились о датах подписания необходимых бумаг и переезде в Италию.
Солнце постепенно уходило в закат. Уладив все вопросы и попрощавшись, итальянская делегация ушла восвояси. Данко и Александар остались одни на трассе. Младич заметил, как резко поменялось настроение маршала, когда они остались наедине друг с другом. Станкович стал значительно менее веселым, и казалось, что он хочет что-то сказать, но долго не мог начать.
— Данко, сегодня кое-что произошло… Тяжелое испытание для тебя, — обрывисто выдавливал из себя Александар.
Гонщик еще был под впечатлением от сегодняшнего дня. Сказанное маршалом Данко воспринял как что-то связанное с произошедшей гонкой, которая действительно выдалась не из легких.
— Да уж. День выдался трудным, - ответил Младич.
— Я не об этом, Данко. Сегодня… В общем сегодня утром не стало твоего отца, — тяжело выговорил Александар.
Данко не хотел понимать услышанное. Он надеялся, что в этих словах должен быть совершенно другой смысл. Но как бы ни пытался Младич переставлять слова в сказанном Станковичем, смысл был один и тот же. Папы больше нет.
Спустя минуту Александар нашел в себе силы говорить дальше:
— Я вчера вечером заходил к Мирославу. Врачи говорили, что его состояние сильно ухудшилось. Но вам с матерью он не хотел рассказывать об этом. Он не хотел, чтобы ты начал переживать о его состоянии перед таким важным днем. Твой отец даже мне мельком об этом сказал. В основном он говорил о тебе, как он волнуется за тебя перед таким важным днем. Но при этом ни капли не сомневался в твоих силах. А сегодня утром, пока ты был в школе…
С каждым словом маршала, Данко чувствовал усиливающуюся боль в груди. Становилось не понятно, моральная эта боль, или уже физическая. А из-за слез Данко уже не видел ничего вокруг. Вскоре Младич почувствовал слабость в теле, и земля стала тянуть его к себе. Медленно спустившись на колени, гонщик положил ладони на асфальт. Он стал тереть ими по дороге, чтобы хоть как-то приглушить ту боль, которая сейчас так сильно терзала его грудь. На асфальте стали появляться кровавые разводы, но Данко по-прежнему не чувствовал ничего, кроме душевной боли.
Станкович подхватил гонщика под руки, поднял его и повел к своему авто. Усадив Данко в машину, Александар сел за руль сам.
— Я не мог раньше сообщить тебе это, - начал говорить маршал. - Ты бы тогда точно не смог участвовать сегодня в заезде. А он был важен для тебя, и ... Мирослава. Других таких шансов могло бы и не быть в жизни. Ладно, я отвезу тебя домой. Там тебя ждет мама. Она все знает. Вам лучше сейчас быть вместе. Вместе пережить это.
Маршал завел машину, и они отправились домой. Данко облокотил голову на сиденье и стал наблюдать за картиной снаружи, через боковое стекло. Там дружно друг за другом плыли назад огни вечернего города. Гонщик стал абстрагироваться от происходящего вокруг, пока Станкович снова не начал вещать:
— Мне нужно кое-что еще тебе поведать, Данко. Об этом даже не знает твоя мама. Мирослав не хотел говорить об этом ни ей, ни тебе. Он сказал об это только мне. Еще это знали врачи. В общем, помнишь, три года назад, когда были бомбардировки? После них Мирослав вызвался помочь отремонтировать трассу. Он тогда начал раньше нас, и сделал большую часть работы. Если бы я только знал тогда, к чему это приведет, не за что бы ни стал способствовать нахождению твоего отца там, на трассе.
Далее Александар рассказал о том, что при бомбардировке в снарядах использовались радиоактивные вещества. А отец Данко, не зная того, принялся разгребать место взрыва, собственноручно убирать осколки. После этого здоровье Мирослава и стало стремительно ухудшаться. Только спустя время удалось найти причины, по которым отец Данко мог заболеть.
— Получается, они убили моего отца? — внезапно произнес гонщик.
— Получается так, — ничего не осталось сказать Станковичу, как только подтвердить это.
— Тогда я никуда не поеду. Я не хочу находиться там, где давали взлетать самолетам, которые сбрасывали бомбы на мою страну и… убили моего отца, — хладнокровно и уверенно высказал Младич.
— Эх, Данко, Данко. Мирослав ведь все это делал для тебя. Он пожертвовал многим. Даже, выходит, что и своей жизнью. Ты же не сможешь допустить того, чтобы его жертвы были напрасными? И я не могу, Данко. Я чувствую долг перед твоим отцом, за те дни, что позволил ему провести там, и глотать урановую пыль. Но я просто хотел помочь ему. А теперь я могу помочь Мирославу только тем, что посодействую тебе достигнуть его мечты. Стать профессиональным гонщиком. Я не хочу подвести твоего отца, надеюсь, не подведешь его и ты.
Подъехав к дому, маршал проводил Данко до подъезда и попрощался.
Поднявшись на свой этаж, Данко зашел домой. Дверь была открыта. Он прошел дальше, на кухню. Там за столом сидела его мама, склонив свою голову над столом.
— Мама, — произнес шепотом Данко, словно из последних сил.
Убитая горем потери мужа женщина подняла голову. Теперь их глаза смотрели друг на друга. Слезы стали литься с новой силой.