Отмазка

                1
Михаил Петрович вышел на крыльцо школы. Занятия только что закончились. Сегодня у него первая смена. До обеда. До вечера времени ещё хватает – можно что-то и дома сделать. Жена давно брюзжит. Мол и то надо, и это… А погода просто хороша! Конечно, ещё не месяц май, а только конец марта. Но весна в этом году ранняя. Петрович медленно спустился по ступенькам крыльца и разговорился со школьным рабочим – своим бывшим учеником, которого учил на заре своей педагогической карьеры.
– Что, Петрович, рабочий день у вас, как я понимаю, закончился?
– Да. Можно и домой.
– Что-то вы сегодня раньше, чем обычно?
– Повезло. 10 «Б» классная по графику повела в ледовую арену. Массовое катание. Пошли почти все, а оставшиеся несколько человек слиняли. Правильно сделали. Ну и я слинял. А чего зря сидеть! Лишний свободный час не помешает. В коем-то веке повезло. Давненько такого не было. Когда пересиживаешь на работе – никто не замечает. Грех не воспользоваться!
– Правильно, Петрович! Так и надо. Работа не волк.
В это время раздался стук в окно. Это секретарша, увидев Петровича, привлекала его внимание. Не к своей особе. Ей явно нужно было что-то ему сказать. Лёгким движением руки она его звала, просила зайти.
Возвращаться – плохая примета. Но что поделаешь? Петрович развернулся и пошёл к секретарше.
– Эх, сколько раз себе говорил: «Уходя – уходи». Желательно с чёрного хода, из кабинета труда. Там всегда дверь открыта. Никто не заметит, никто не остановит… Буду впредь умнее, – не раз поучал себя Петрович.
 Но каждый раз наступал на собственные грабли. Оно и понятно: «Работа дураков любит!» Многое в школе мог выполнить только он. С высшим образованием почти все, а чуть что – бегут к нему. Кто больше умеет, с того и спрос. А что возьмёшь с того, кто не умеет? Ничего, кроме анализов, да и то испорченных!
Петрович вошёл в кабинет к секретарше, точнее, к секретарю учебной части.
– Как хорошо, Михаил Петрович, что вы ещё не ушли!
– А что случилось? Компьютер перестал работать?
– Да нет. С компьютером, слава Богу, всё нормально. Как переустановили мне систему месяца два назад, так до сих пор работает. Да и принтер последнее время не глючит.
– А я уж думал, что снова надо систему переустановить.
– Всё нормально.  А ленту в принтере я уже научилась сама менять! – похвасталась секретарша.
– Что же вы тогда хотели?
– Я-то – ничего. Тут такое дело, Петрович. Звонил минут десять назад военком. Просил передать, чтобы сегодня, в крайнем случае завтра, срочно зашли к нему в военкомат.
– Ну вот, как всегда! Опять засада! А ведь день обещал быть таким хорошим…
Делать нечего. Кто знает, что будет завтра? А сегодня есть лишний час, и Петрович решил пройтись в военкомат. От них не отвертишься. Как вцепятся щупальцами – не выпустят!
                2
С местным военкоматом у Петровича были свои, особые счёты. Отслужив два года офицером, Михаил Петрович встал на учёт в упомянутый военкомат. С места службы запросили его личное дело. А когда оно пришло, военком, полковник Бэкман, лично поздравил Петровича с присвоением очередного воинского звания – старшего лейтенанта. Так уж получилось, что приказ ему и его друзьям-двухгодичкам где-то задержался в пути: просто кто-то вовремя не отправил. Петрович и его друзья успели уйти на гражданку, а приказ о присвоении звания пришёл буквально через пару дней. Командир части зачитал его на совещании офицеров под оглушительные аплодисменты сослуживцев. Только недавно всем отделом их проводили из армии. Хорошо посидели. Но чего-то не хватало. Два года прослужили, а всё ещё лейтенанты. И вот приказ дошёл. Эх, не вовремя дошёл! Пораньше бы. А то не смогли обмыть звание. Не успели опрокинуть двухсотграммовый гранёный стакан водки со звёздочками на дне. Три звёздочки, это всё же не две. Хорошо было бы обмыть звание с друзьями-сослуживцами. Но не судьба. Понятно, что военкомат не виноват. Но всё же так просто простить гранёный стакан водки и ритуал обмывания звания Петрович не мог. Принципиально! Надо найти виновных. Виноваты, как всегда, штабные крысы. Но крысы из штаба Дальневосточного военного округа были далеко, а эти близко. Да и с чем его поздравил полковник Бэкман? За лишнюю звёздочку не заплатят, да и в гранёный не нальют…
                3
Через шесть лет Петрович должен получить звание капитана. Ничего, что он в запасе, зато будет капитаном. Капитаном запаса. Если не по должности, так хоть по званию будет старшим в коллективе. Но не тут-то было! Прошло шесть лет. А он всё ещё старший лейтенант. Но вот через семь лет по весне его вызывают в военкомат, и тот же военком сообщает о предстоящих через неделю трёхмесячных сборах.
– Куда надо ехать?
– Поедете под Ярославль.
– Так там же нет воинской части по моей ВУС (военно-учётной специальности). Не хочу я туда.
– А куда вы хотите?
– Туда, где служил? На Дальний Восток – в систему космической разведки «Звезда». Давно не видел бывших сослуживцев по шестому отделу. Давно не заходил в здание ОТЗ. Хотелось бы посмотреть на свое рабочее место, посидеть с друзьями за бутылочкой-другой. Наконец, отметить в их кругу присвоение мне в конце сборов очередного звания капитан-инженер запаса. Не удалось старшого обмыть, так хоть капитана…
– Ишь ты! Куда захотел!
– Ну, в крайнем случае, могу на Кубу. Хоть мир погляжу.
– Система «Звезда» обходится своими силами – партизан не берёт. Да и от станции на Кубе заявок не поступает. Туда даже служить берут по блату. В такую даль тебе денег на одни проездные документы, да на паёк не напасёшься. Не на экскурсию едешь… Так что поедешь туда, куда пошлёт Родина! В общем, куда я пошлю!
– Раз так, никуда я не поеду. Страна на ладан дышит. Вот-вот развалится, а я поеду в Россию служить. Не поеду!
– А куда от нас денешься?
– У меня двое детей – старшему четыре, младшему и двух нет…
– Не спасёт!
– Возьму бумагу с работы, что незаменимый специалист, что без меня никак… Полный завал! Не могут отпустить!
– Сначала возьми, а потом говори! – загадочно улыбнулся военком.
– Спорим, что возьму! На бутылку коньяка!
Глаза военкома загорелись.
– Ну мне как-то не солидно спорить, – молвил он.
– Хорошо, если отмазку не принесу, пойду на сборы и бутылку принесу, а если принесу с вас требовать не буду. Лады!
– Идёт, лады! Я за язык не тянул.
В местном училище, где Петрович работал, он был единственным информатиком. Компьютеры поставили год назад. Он твёрдо знал, что вести информатику будет некому и учебная программа не будет выполнена. А как тогда выдать дипломы будущим выпускникам? Заменить его некем. Специалистов по информатике в городе не просто не хватает, их нет. И он направился прямиком в кабинет к своему тёзке – директору училища Михаилу Кацману. На его удивление, директор заявил:
– Бумагу в военкомат не подпишу. Если страна так решила, значит надо идти на сборы. Выпало счастье сходить в партизаны – иди! Будет о чём вспомнить!
– Так программу же не выполним, – заикнулся было Петрович.
– Выполним, найдём кого-нибудь.
– Так специалистов же нет.
– А мы и искать не будем. Пригласим кого-нибудь. Запишет, что провёл, оценки поставит, деньги получит… Кто докажет, что он не специалист?
– Так вот почему полкан так хитро улыбался! Как это я раньше не догадался? – внезапно осенило Михаила Петровича. – Они же одного поля ягоды – Бэкман и Кацман!
– А может всё-таки передумаете и подпишете бумагу?
– Я же сказал, нет!
– Ну, на нет и суда нет!
Петрович вышел из кабинета и хлопнул дверью. За дверью он услышал, как директор набирает номер телефона.
– Военкому докладывает, – догадался Петрович.
                4
Такой ситуации Петрович явно не предвидел. Даже в кошмарном сне. Он по доброте души не понимал, как так можно относиться к своим подчинённым. Оказывается, можно. Стал начальником – перестал быть человеком! Конечно, бывают исключения. Много исключений из правил.
Но у Петровича был запасной вариант. Два раза в неделю он подрабатывал в деревенской школе. Попросили. Поставили первые в районе компьютеры, а вести информатику некому. Ни Бейсика, ни алгоритмического языка не знает никто. Первый выпуск специалистов будет только через несколько лет. Выручай, Петрович! Расписание сделаем под тебя. Детей будем возить автобусом из соседних школ. Петрович и согласился. По доброте души.
Оставалось всего несколько дней на решение проблемы, но Петрович не волновался. Завтра он едет в сельскую школу, там переговорит с директором Сергеем Павловичем, а тот позвонит заведующему районо и его вопрос будет решён. Здесь сбоев быть не должно. Директор школы мужик хороший, к тому же его постоянный партнёр по настольному теннису. Каждый раз ждёт не дождётся, когда приедет Михаил Петрович. Играет хорошо, но Петрович ещё лучше – в общежитии во время учёбы наловчился. Директор постоянно тренируется, всё мечтает выиграть у Петровича. Бывало заглянет в класс, а у того уроки.
– Пошли, Петрович, дело есть?
– Так урок же.
– Новый материал уже объяснил?
– Объяснил.
– Ну тогда, дай задание.
– Уже дал.
– Ну тогда пошли.
– А если успеют всё сделать?
– Не маленькие, в «гонки» поиграют.
– Хорошо через минуту буду.
Петрович даёт последние указания и идёт… играть с директором в теннис. Не успеют сыграть партейку-другую, как ученики (особенно, ученицы) вываливают в холл школы. Там находится теннисный стол и идёт ожесточённая борьба. Смотрят, болеют, делают ставки – выиграет ли директор хоть одну партию! Постигают мастер-класс от Михаила Петровича.
                5
Вопрос решился быстро. Через день Петрович забрал в районо спасительную бумагу и направил свои стопы в военкомат. А иначе и быть не могло: фамилия заведующего районо не оканчивалась на «ман» и явно говорила о его славянском происхождении. Просто так отнести бумагу Петрович не мог. Он решил поиздеваться над военкомом. По дороге к нему, он завернул в фирменный магазинчик, и прикупил бутылочку знаменитого армянского разлива с красно-жёлтой этикеткой. Хороший коньячок найти сложно, но в этом магазинчике работала его одноклассница.
Войдя в кабинет, Петрович с порога громко и внятно гаркнул:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
Некоторые его сослуживцы во время развода, ещё не успев до конца протрезветь, вместо этих слов несколько раз кричали «Гав!». Их крик вливался в общий хор и только усиливал эффект приветствия, которое становилось особенно громким и отрывистым.
Военком опешил. Не давая ему прийти в себя, Петрович открыл саквояж и поставил в центре стола бутылку настоящего армянского коньяка. Военком расплылся в улыбке:
– Вот это да! Никак не ожидал Михаил Петрович, не ожидал. Приятно с такими людьми иметь дело.
– А мне, как приятно! – съязвил Петрович. – Уговор дороже денег!
– Вот уж не думал! – произнёс полковник, открывая сейф. – Приятно, конечно, выиграть спор. Но после того, как вы меня так удивили, как-то и перехотелось отправлять вас на сборы.
– Так вы не отправляйте! Кто вам мешает?
– Ну так вы сами напросились? Теперь это дело принципа! Вы проиграли. Насколько я знаю, мой друг Михаил Абгамович вам бумагу не подписал. Не так ли?
– Что правда, то правда! Не подписал. Но на сборы я не пойду!
– Как так не пойдёте? Завтра вечером должны выезжать к месту сборов. Поезд на Минск в половине десятого, а там пересадка.
– А вот так! Вот моя отмазка! – произнёс Петрович, достал из саквояжа бумагу от заведующего районо, приподнял коньяк и подложил её под бутылку.
Военком изменился в лице. Он поднял коньяк, взял бумагу и впился в неё глазами. Всё чисто. Заведующий районо настаивал на освобождении Петровича от сборов – сорвётся выполнение учебной программы по информатике сразу в пяти сельских школах.
– Вам просили передать на словах, что в случае срыва выполнения учебной программы, о виновнике будет сообщено в Министерство образования и областной военный комиссариат.
– Срыва учебной программы не будет! Извините, Михаил Петрович, мы же не знали, что вы работаете ещё в сельской местности. Нам рекомендовали сельских учителей не трогать. Да, обвели вы меня вокруг пальца.
Бумагу военком аккуратно положил в папку с личным делом. Свой взгляд он направил на середину стола.
– А коньяк зачем принёс? Чтобы меня позлить?
– И это тоже? Коньяк можете забрать себе. Хороший, такой трудно найти.
– Но я же проиграл?
– А я хочу, чтобы вы заработали этот коньяк честно! Не нарушая закон!
– Как?
– Очень просто. Надо бы мне присвоить звание капитана запаса без сборов. Если обещаете, коньяк ваш.
– Хорошо! Сварганим тебе капитана.
А через пару месяцев военкома сменили – перевели в другую область.
                6
Прошло три месяца. В один из дней всю мужскую половину училища попросили собраться в актовом зале после работы. Приехал новый военком и объявил, что на базе училища будет создан ППСВ – пункт предварительного сбора военнообязанных. По приказу военкома Михаил Петрович был назначен начальником отделения отправки. Теперь он отвечал за отправку вновь прибывших партизан в воинские части. В обмен на выполняемые время от времени функции Петрович получил освобождение от сборов. Несколько раз разворачивали пункт – проводили учения. Даже областной военком приезжал. Даже объявляли мобилизации. Пункт разворачивали, приводили в полную боевую готовность. Однако на сборы Петрович так никого и не отправил. Бог миловал. Оправляли другие пункты, которым меньше повезло. А у них через несколько часов объявляли «Отбой тревоги!».
                7
Всё это и многое другое пронеслось в голове Петровича по дороге в военкомат. И вот он в кабинете военкома.
– Здравствуйте! Вызывали?
– Здравствуйте, Михаил Петрович! Не вызывал, а просил зайти!
– Зачем же я вам понадобился?
– Не бойся, на сборы не отправляем.
– А я и не боюсь. У меня в военном билете вклеен вкладыш ППСВ.
На самом деле несколько лет назад Петрович перешёл из училища в школу. Его тёзка Кацман не продлил контракт. Слишком справедлив Петрович – людей защищает, воровать Кацману не даёт. Всё не мог дождаться профсоюзного собрания. Дождался-таки, переговорил с кем надо и Петровича не предложили в состав нового профкома. Появился шанс избавиться. Как тут не воспользоваться? Просто грех…
Петрович не горевал, высказал Кацману всё, что думал о нём и добавил:
– Можешь не беспокоиться, спи спокойно. Не передам я на тебя компромат в органы, хоть посадить тебя и следовало бы. Есть за что. Сам знаешь…
В очередной раз хлопнул дверью перед носом позеленевшего Кацмана и ушёл. На следующий день он уже числился в школе. Именно из неё он и пришёл в военкомат. И тут нашли!
Так что теперь Петрович уже не возглавляет отделение отправки, но он по-прежнему здоровается за руку со всеми своими бывшими подчиненными по отделению. Ему приятно, что они всё ещё называют его своим командиром.
– Ну вкладыш можно было бы и выдернуть… Но не за этим я тебя просил зайти. Помощь твоя нужна.
– Чем же я могу помочь родному военкомату?
– Можешь. Точнее, не военкомату, а мне.
– Понимаешь, сын учится в техническом университете. Послезавтра экзамен по математике, а через день по физике. Последняя пересдача. Доцент попался какой-то троглодит упёртый. Надо как-то сдать. Экзамен письменный. Будут только задачи. А вот с ними и проблема. Решить надо. Мне порекомендовали тебя. Сказали – не подведёшь! Любые задачи решаешь.
– Оно-то так… Но как я получу задачи?
– Это не проблема. С директором твоим я договорюсь, отвезу тебя в университет в библиотеку, а там тебе передадут условия и бумагу со штампом. Быстренько решишь, листы заберут и передадут, когда доцент выйдет. Сыну даже переписывать не придётся.
– А если доцент не выйдет?
– Выйдет. Уж поверь мне. Об этом уже позаботились, даже запасные варианты проработали. При необходимости его попросит выйти для разговора сын самого мэра. Обязательно выйдет.
Всё произошло, как и говорил военком. Экзамены успешно пересданы.
– Спасибо, Петрович! Проси, что хочешь.
– Да ничего мне от вас не надо, товарищ военком.
– Называй меня просто – Макар Кузьмич, или ещё проще Кузьмич.
– Хорошо, Макар Кузьмич. Но мне и взаправду ничего не надо.
– Ничего, так, ничего. Но, если всё же однажды понадоблюсь, ты не стесняйся – обращайся! – произнёс военком, крепко пожимая Петровичу мозолистую руку. – Чем смогу – помогу.
                8
Прошёл год.
– Привет, Петрович!
– Привет, Михалыч!
– Я к тебе по делу. Слышал, что у тебя есть подвязки в военкомате.
– Трудно сказать есть или нет… Знаком с военкомом. Имел как-то с ним дело. А что ты хотел?
– Тут такое дело… Сын не хочет служить в армии.
– Как это не хочет? Служба – священный долг каждого гражданина!
– Всё это я понимаю. Сам служил. Но тут такая ситуация. Окончил мясомолочный техникум, несколько мест работы сменил, недавно устроился на маслосырзавод. Зарплата хорошая, сам понимаешь. Отработал всего три месяца и в армию. Такую работу потеряет. Возьмут кого-то другого.
– Да свято место пусто не бывает.
– Переговори, Петрович с военкомом. Может можно как-то отмазать? За мной не заржавеет. Да и ты, небось шашлычков давно не пробовал?
– Куда от тебя денешься? Переговорю, но обещать ничего не могу.
– Ну ты уж постарайся. Рассчитываю я на тебя – больше не на кого.
На следующий день Петрович пришёл в военкомат. При входе за окошком сидел дежурный.
– Доброе утро!
– Доброе утро!
– Военком уже у себя.
– Да, уже явился.
– Доложите ему, что пришёл Петрович и хочет поговорить с ним, просит выйти на улицу.
– Какой ещё Петрович?
– Михаил Петрович! Он знает, кто я такой.
Минут через пять военком открыл дверь.
– Привет, Петрович!
– Доброе утро, Кузьмич!
– Каким ветром к нам занесло?
– Да вот по делу зашёл. Знакомый попросил сына от армии отмазать.
– Что служить не хочет?
– И служить не хочет, и работу хорошую на маслосырзаводе боится потерять. Очень уж просил помочь. Трудно мне ему отказать – врагом стану!
– Ладно, Петрович! Раз уж я тебе обещал – помогу! Отмажем по состоянию здоровья.
– Какова цена вопроса?
– Так ты говоришь работает на маслосырзаводе?
– Да, на нём самом.
– Да, такую прибыльную работу терять не хочется. Понимаю я его, понимаю… Деньгами брать нельзя – потом не отмоешься. Давай так: пол-ящика водки и головка сыра.
На том и порешили. Отмазали.

                9
Прошло полторы недели.
– Привет, Петрович! Выручай!
– Привет, Михалыч! Что случилось?
– Понимаешь, неделю назад пошёл сын вечером с друзьями в парк. Пару девок с кем-то не поделили. Завязалась драка. Ты ж понимаешь, не мог же он в стороне руки в боки стоять… Парень здоровый. Силу не рассчитал. Несколько раз врезал, одному челюсть, другому нос и ребро сломал… Прокуратура дело возбудила. Реальный срок светит – с потерпевшими невозможно договориться. О деньгах и речи не идёт. Один из них сынком чиновника из областного центра оказался… Сам понимаешь…
– Да, попал. Тут я тебе ничем не смогу помочь – нет у меня кума в прокуратуре.
– Нет и не надо.
– Ты подойти к военкому, попроси, чтобы срочно в армию забрали. Тогда и дело с концом, закроют. Всё по закону.
Что поделаешь? Пошёл Петрович к военкому.
– Чего тебе, Петрович?
– Да вот, Кузьмич, вопрос есть один щепетильный…
– Ну что за вопрос? Ещё кого-то отмазать надо?
– Лучше сказать не отмазать, а примазать?
– Как это?
– Помнишь сына моего знакомого, которого отмазал по состоянию здоровья?
– Помню. Так вот неудачно в драку влез. Дело шьют. Посадят, как пить дать, посадят. Надо его в армию определить, дело и закроют.
– Так я ж его только что отмазал!
– А ты подумай! Может что-нибудь можно сделать? Парня надо спасать. Гиблое дело будет, если посадят. Всю судьбу сломают. Челюсть сломал сыну областного начальника.
– Да ему не позавидуешь. Но как же я примажу, ведь только что отмазал?
– Мне ли тебя учить? Напряги мозги. Напиши, что очень хочет служить, пришёл и потребовал пройти комиссию повторно. Мол, во время предыдущей комиссии ещё не отошёл от болезни, плохо себя чувствовал. Тебе же ещё и спасибо скажут, что идёшь навстречу людям. Пообещали благодарность через газету выразить. И тебе хорошо, и военкомат будет на хорошем слуху.
– Интересно, однако… Отмазал и обратно взял, и закон получается не нарушил…
– Ну так, что мне, Кузьмич, своему знакомому передать?
– Напомни-ка мне, где его сын работает?
– На маслосырзаводе.
– Ну тогда передай, что примажу. Пол-ящика водки и головка сыра.
                10
Капитана Петрович так и не получил. Скоро ему на пенсию, а он по-прежнему старший лейтенант-инженер. Нет уже не старлей, он уже никто – лет пять как снят с воинского учёта. Хотя нет, – старлей, а не какой-то там летёха. Старший лейтенант, хоть и старый. Ведь бывших офицеров не бывает!