Рисуя этот мир. Глава III

В глазах Матвея метался ужас, а тело как вкопанное стояло у перил второго этажа. Внизу беснующая толпа, стащив тело Тимура со сцены, жестоко его избивала. Выплескивая свою ярость и отчаяние, удар за ударом, они превращали его в жалкое месиво. Те кто испил из чаши истошно вопили, но все напрасно, их крики были недолгими. Финал шоу получился немного смазанным, ему не хватало занавеса и буйных оваций, но тем не менее, Тимур смог задеть публику. Он смог отплясать джигу в их душах.

К горлу Матвея подкатил ком из его любимого виски и дорогого ужина. И вся эта смесь фонтаном вырвалась наружу, добавив красок в палитру безумия, царившую внизу. Паника сменялась истерикой. Истерика поднимала новую волну паники. Это провоцировало очередную вспышку агрессии и люди вновь накидывались друг на друга. Без смысла и причин, просто так им велели эмоции. Ведомые животными инстинктами они разрывали друг друга. Пульсирующая рвота второго этажа клуба создала окантовку картины очищения.   Словно очерчивая границы рамки, в которую можно было бы поместить ее. Вот только, картина закованная в раме теряет себя. Теряет свою свободу, динамику. Она становится просто статичным отпечатком момента. Безжизненным напоминанием истории. Поэтому Матвей никогда не помещал свои рисунки в рамки.

Усевшись на пол и поджав к себе ноги, словно испуганный ребенок, Матвей дрожал от перенапряжения, повторяя про себя:

«Не успел. ****ь. Не успел… Почему? Сколько раз мог поговорить с ним...»

В отличии от Тимура, Матвею нравилось искусство, во всех его проявлениях. Ему нравилось чувствовать и вызывать эмоции у других. Зарождать чувство прекрасного в их сознании. Но тогда он не знал, что не каждый способен на эти чувства. То что в детстве было увлечением переросло в страсть, о которой он никому не рассказывал. Но всегда наблюдал за реакцией на свои работы. Безликий художник. Призрак в мире красок и лунного света.

С тех пор как он вышел на улицы, дав свободу своей фантазии и явив всем свой взгляд на этот мир, осознал одно — человек не излечим. Нельзя спасти того, кто уже  глубоко погряз в ненависти и злобе. А попытки превратить развалины в искусство тщетны и бессмысленны. Нельзя скрыть серость жизни под слоем краски. Свет должен идти изнутри наружу.

Работая в «Гудвин» он увидел изнанку. Увидел реальность. Точнее то, как кто-то может придумывать этот мир. Прописывать свои правила игры, вынуждая других следовать им. Вот только, то что получалось в итоге ему не нравилось. И если каждому под силу менять реальность, то почему бы это не сделать тому, кто владеет чувством прекрасного. Но увы, все что у него получалось, это рисовать действительность. Просто делая ее немного красочнее и ироничнее. В какой-то момент он понял, что и ему не под силу что-либо изменить. Он уже не способен видеть радость. И каждый арт был все злее и злее. Невежество людей, страх и глупость все чаще становились основой его граффити. Это и вызывало восторг у публики. Правда на злобу дня. Красочный протест против угрюмости. И крошечная надежда, что можно что-то изменить. Но все что делал «Ghost», просто выплескивал свои эмоции на стены города. И многим это нравилось, в основном молодой части аудитории, тем кто еще не успел пропитаться серостью и смиренностью. А анонимность автора только добавляла восторга публике. Ходили слухи, что художник из числа правящей верхушки города, это вызывало раздоры и смены управленцев. Не то что бы от этого стало лучше, но по крайней мере и им приходилось нервничать и суетиться. Но куда больший разлад эти арт-рисунки вносили в ряды обычных граждан. Одни обвиняли других в равнодушии и бездействии. В том, что позволили создать именно такой мир вокруг. Мир который сложно изменить. Мир, в котором любой шаг навстречу лучшему делается сквозь злость и ненависть.

Тимур не стал исключением, он точно так же попал под влияние этой мазни. В какой-то момент, он стал сильно параноить, как будто бы это именно над ним насмехается художник. Показывая всему миру кто он на самом деле. И все вокруг это видят и осознают, ставя под удар все величие Тимура. Мир, в котором он возвел себя на пьедестал, вдруг начал разрываться на кусочки. В каждой встречной улыбке, в каждом смехе вокруг, он видел издевательство над собой. То что было его привилегией стало доступно всем.

И с этого момента он начал думать о мести. Искать любую информацию о проклятом  призраке. Тимур точно не собирался отдавать свою корону. Он столько раз проделывал это с другими, столько раз лишал их всего, что было им так дорого, умело жонглируя эмоциями. Он понимал, если сдастся, то  уже никогда не сможет взойти на трон. Чувство собственного величия играло с ним злую шутку. Тимур становился еще более раздражителен, неуравновешен. Кидался на своих коллег, когда те весело хихикали в стороне. Он был готов размазать каждого по стенам, кто только посмеет усомниться в его превосходстве. И чем дальше, тем только хуже ему становилось. Пока однажды не додумался до того, что это он и есть «Ghost». Что это он сам издевается над собой. Такой вот поворот нарисовал Тимур в своем сознании. Враг сам себе.

Тогда он решил дискредитировать самого себя. Сделать так, что бы общество в нем разочаровалось. Но для начала он решил просто закрасить то, что еще не успели убрать службы ЖКХ. Не будет этого уродства на стенах, не будет и «Ghost».

На очередной своей вылазке ночью, возле еще не завершенного граффити, он вдруг столкнулся с настоящим творцом. Правда у того было прикрыто лицо, так что узнать кто он на самом деле можно было лишь сорвав с него маску. Хотя да же это не переубедило бы его в том, что именно он является «Ghost». Но все же схватив кусок трубы, Тимур направился к тому, кто рисовал возле стены. Услышав что кто-то приближается, Матвей быстро обернулся и благодаря своей реакции сумел уйти от удара. Завязалась потасовка. Тимур яростно махал куском трубы, стараясь как следует приложить ей соперника. Матвей старался не отхватить от обезумевшего незнакомца. Все это действие продолжалось до тех пор, пока Тимур не зацепился за сумки с баллончиками краски, что привело к весьма плачевным последствиям.  Тимур упал и сильно ударился головой о камень, попутно испачкавшись в краске. Матвей подбежал к угомонившемуся противнику, стянул капюшон и остолбенел от увиденного. Уж кого, а Тимура он точно не ожидал увидеть здесь. Попытки привести его в чувства были безрезультатны, но пульс еще прощупывался. Тогда Матвей вызвал скорую, и быстренько переоделся в свою обычную одежду, спрятав остальное. Скорая приехала быстро, к счастью для обоих, на смене были молодые врачи, из числа поклонников уличного художника. Они отвезли их в больницу, пообещав сохранить тайну Тимура, поскольку он как раз и походил на призрака в своей одежде. В больнице Тимур быстро пришел в сознание, но как оказалось, пострадала его память и в качестве бонуса ему сулили сильные головные боли. В остальном его здоровью ничего не угрожало.

С тех пор Матвей не раз пытался поговорить с Тимуром о произошедшем. Но все как-то не осмеливался. Он хотел понять такое его поведение. Но видя, что память к Тимуру так и не возвращается, он тешил себя надеждой, что все может обойтись. Боли пройдут, и все вернется на круги своя. Увы, он ошибался.   


Эпилог.

Рисуя это мир, знайте, многим не понравится ваше творение. Буйство красок не вызовет восторга, а композиция повлечет за собой лишь негодование и презрение. Делая мазки по холсту, помните, не всем придутся по душе те эмоции, которые вы в них пробудите.