БАМ 18 Просто жизнь

    БАМ – это не только работа, но и просто жизнь во всех её проявлениях.
    Мне очень повезло, что моя мама приехала к нам. Бабушка Аня сразу стала «подружкой» обеим внучкам.  Когда переехали в Мостовой, Валя Ковалева попросила, чтобы она присматривала и за Сашенькой. Нелегко маме было с ними. Наташа – быстрая, вёрткая егоза, а Сашенька – степенная, основательная. Собираются на прогулку. Наташа одевается за две минуты и выбегает на улицу. А мама в это время одевает Сашу, а потом бежит под гору за Наташей и кричит встречным: «Миленький, подержи её, а то под машину попадет!» Почти каждый день кто-нибудь сообщал Толе: « Федорыч, сегодня опять Ваша тёща нормы ГТО сдавала». Саша всегда ела с аппетитом, поэтому ей накладывалась порция внушительная. Наташа столько съесть не могла, но, видя, сколько накладывают Саше, не могла стерпеть, что её обделяют, и требовала: «Побольсе, побольсе!», а потом эта добавка так и оставалась  несъеденной.
  Когда открылся детский сад, мама заскучала и попросила найти ей работу. Её оформили сторожем столовой. Я очень переживала, что ей трудно работать ночами, но она меня успокаивала, что спит, пока мы на работе. Мамин общительный характер позволил ей найти подруг.  Одна из них жила на промбазе и они ходили друг к другу в гости, вместе вязали, пили  чаи, делились своими воспоминаниями и проблемами. Я радовалась этой дружбе.
    Аленка училась во втором и третьем классе в мостовской школе. Её учеба не требовала контроля. Она сама не могла ничего делать вполсилы или небрежно – типичная «дева», у которой всё всегда должно быть в порядке и на месте. С самого раннего детства она не терпела малейшего беспорядка. Такой остаётся и  сейчас.  Всё свободное время Аленка с Наташей, Юра Эпельфельд с Леночкой Постоловой и Витя Пуолакайнен были неразлучны и поглощены играми и уходом за щенками. При этом Наташа умудрялась попадать в разные переделки. Приехали в наш поселок эвенки на оленях, стали катать детей на нартах. Наташа умудрилась выпасть из саней на ходу. Правда, в этот раз обошлось без ран.  Но когда ребятишки попросились покататься на нашем мостовском автобусе, её принесли на руках – умудрилась в кровь разбить губы и нос об  перила сиденья – единственная из всех  пострадала. Всё детство её сопровождали травмы.  Её неугомонный нрав иногда  выливался в шалости, требующие наказания.  Стояние в углу было для неё большим испытанием,  и Алёнка так за неё переживала, что  решалась самовольно вызволять, за что получала упреки от бабушки и родителей. Но ради любимой сестрички вновь и вновь шла на неприятности для себя.
   Мы дружили с Ковалёвыми Валей и Витей, Пуолакайненами Валей и Геной, Новошицкими Таней и Сашей. С ними праздновали все праздники, ходили  летом на пикники, а зимой на лыжах, гуляли по вечерам. До сих пор я общаюсь в «одноклассниках» с Геной и Валей Пуолакайненами, хотя они сейчас живут в Финляндии.
   Очень интересно было общаться с Саленками Светланой Александровной и Валентином Федоровичем.  Валентин Федорович, директор школы с большим опытом педагога и руководителя  всегда был готов дать дельный совет мне, начинающей заведующей. Его поддержка была просто бесценна. Узнав, что я люблю вязать, Светлана Александровна подала идею организовать кружок вязания, а Валентин Федорович предложил проводить этот кружок в школе вокруг самовара.  Научила желающих вязать на спицах и крючком, читать схемы вязания.
   Толя по своей армейской привычке полкового фото- и кино-корреспондента не расставался с фотоаппаратом и кинокамерой. В Тынде ему помогал проявлять снимки  трестовский фотограф Паша, а в Мостовом приходилось устраивать фотолабораторию по ночам в кухне. Снимков и киносюжетов было много, но при неудавшемся  обмене Брянска на Симферополь почти все они пропали, попав под дождь из прохудившейся крыши сарая в Счастливом. Очень обидная потеря – как будто выпал целый пласт жизни.
   Запомнилось, как однажды вечером в пятницу у меня заболел зуб. Стоматолог был только в Нюкже.  Два выходных дня и три ночи я промучилась, а в понедельник утром в автобусе до Нюкжи  едва сдерживала слёзы от невыносимой боли.  Стоматолог оказался замечательный. До приезда на БАМ он возглавлял отделение стоматологии клиники мединститута в Иркутске.  Это был улыбчивый, приветливый  молодой мужчина, орочен по национальности. Он так залечил мне этот зуб, что пломба простояла более пятнадцати лет.  Ни в одной поликлинике Брянска такие долгосрочные пломбы ставить не умели. А зубы у меня  после БАМа, как и предсказывал  Олег Сергеевич Савкин, стали расшатываться и выпадать. Наши брянские врачи удивлялись: абсолютно здоровые, целые зубы, а корни не держат. Сказалось отсутствие минералов в питьевой воде. Так я потеряла 4 здоровые зуба, остальные как-то укрепились.
   Вспоминаю, как жарким летом мы пошли на Олёкму. У пологого берега, где мы купались, вода была прогрета жарким июльским солнцем. Долго в ней не накупаешься:  все-таки очень холодная. А вот противоположный крутой берег солнышко не освещает. Над водой под слоем почвы – слой льда. В жару это было так удивительно!
    И еще нас однажды удивил снегопад в июне. Уже распустились лиственницы,  цвёл багульник – и на всю эту красоту – шапки снега.Такого чуда ни до, ни после я больше не видала:

Снег падал на сиреневые сопки,
На изумрудный лиственниц наряд…
В небесном офисе напутал кто-то,
Вложив в июнь страничку "март".