Из темноты к свету. Часть 3. Глава 23

            - К сожалению, установить причину болезни вашего отца не удалось...  Результаты компьютерной томографии не показали никаких  патологических изменений, никаких злокачественных опухолей и метастаз, - сказал врач рентгенолог, стоявшим перед ним двум родным сёстрам, отец которых сидел поодаль, весь измождённый, с лицом жёлтушно-земляного цвета, и ожидал результатов своего обследования.

            - Но как такое возможно, ведь отец на глазах тает и это видно невооружённым глазом? – растерянно спросила Люба, стараясь говорить как можно тише и спокойнее.

            - Чтобы точно и быстро выявить причину возникшего заболевания, я сделал снимки всех органов грудного отдела. В результате оказалось, что исследуемые органы находятся в таком состоянии, что с ними можно до ста лет прожить. Вероятно, причина болезни кроется в органах брюшной полости.

            - Михаил Мефодьевич, скажите, пожалуйста, а почему у отца резко   большой живот вырос, в то время как сам он сильно исхудал? – снова спросила Люба.

            - Причины этому могут быть совершенно разные, поэтому сказать однозначно ничего нельзя. В любом случае вам необходимо срочно провести дальнейшее обследование по месту жительства...


            Покинув диагностический центр, Люба вместе с сестрой и отцом возвращались из Херсона домой, в их маленький городок Таврийск, от которого их отделяли шестьдесят пять километров.

            Люба сидела с отцом на заднем сидении легкового автомобиля,  нанятого ею специально для этой поездки, и старалась держаться как можно увереннее, чтобы скрыть от отца свою тревогу из-за неудавшейся поездки.

            Желая хоть как-то поддержать отца, она написала на тетрадном листке то, что хотела ему сказать, чтобы не кричать на ухо из-за его глухоты:
            «Папочка, врач сказал, что со своей стороны он не обнаружил, что могло вызвать у тебя болезнь. Это очень хорошо. Ты потерпи ещё немного, завтра мы поедем к другому врачу. Всё будет хорошо, мы обязательно найдём причину и вылечим тебя. Мы не оставим тебя одного, мы будем рядом, пока тебе не станет легче».

             Стараясь держаться из последних сил, чтобы не разрыдаться, она улыбалась, глядя отцу в глаза, когда тот, прочитав написанный текст, повернул голову в её сторону, расплываясь в улыбке.

            «Как хорошо, что у отца сегодня нет рвоты, - подумала Люба, глядя на небольшой тазик, который он не выпускал из рук. – Я уверена, что это Матронушка ему помогает. Это настоящее чудо, что он разрешил её иконку в карман рубашки положить... Надо будет у мамы спросить, почему у отца такая неприязнь ко всему церковному?»

            Приехав домой, Николай Иванович поспешил в свою спальню, чтобы, в конце концов, прилечь на кровать, скрывшись от всех в дальней комнате. Люба решила проследовать за отцом и, разыскав его, остановилась у приоткрытой двери, держа в руках его пустой тазик.

            Совершенно обессиленный и измотанный он лежал на боку с закрытыми глазами, и его лицо выражало глубокое страдание. Но как только он увидел дочь, лицо его мгновенно изобразило улыбку, за которой он тщательно пытался скрыть всю свою боль, потому что не хотел причинять беспокойство своим детям и жене.

            Люба это очень хорошо понимала и поэтому ей ещё больше хотелось разрыдаться, но удержать слёзы ей снова удалось, и, улыбнувшись в ответ, она поставила у кровати таз и вернулась на кухню, где вели беседу сестра и мать.

            - Отец прилёг в своей комнате, - сказала встревожено Люба. - Какой-то замкнутый круг получается, никто не может сказать, что с ним происходит, словно все сговорились.

            - А что же брат вашей цыганки хвалёной, почему он не помог? – спросила Валентина Ивановна.

            - Мама, он помог, чем смог, - ответила Оля. – Он сделал кучу снимков, чтобы найти причину болезни, а деньги взял только за один единственный. Эти снимки очень дорого стоят, за них пришлось бы отдать почти все деньги.

            - Мамочка, он исследовал у отца весь грудной отдел и сказал, что там всё чисто, что причину болезни надо искать именно в брюшной полости, - вмешалась в разговор Люба. – Это упрощает задачу и мы будем действовать дальше... Теперь только бы понять, куда и к кому стучаться.

            - Надо с Риткой поговорить, пусть подскажет, - внесла предложение  Валентина Ивановна. - Она звонила недавно и сказала, что скоро подъедет, чтобы посмотреть на результаты обследования и на отца взглянуть.

            - Она и нам звонила, когда мы из Херсона выезжали, - сказала Оля, – спрашивала, как дела.

            Не успели женщины толком поговорить, как послышался лай собаки и грохот железной калитки, после чего в коридор вошла медсестра Рита, которая, выслушав сестёр, внимательно изучила заключение компьютерной томографии.

            - Значит, так... Завтра с утра снова поезжайте в Херсон, - настойчиво  сказала Рита, но только муж мой уже не сможет вас снова туда отвезти,  завтра он будет занят... Вам нужно попасть в онкологический диспансер на улицу Белинского, 6.

            - Я сейчас позвоню своему бывшему мужу и попробую договориться с ним, - сказала Оля и, взяв в руки сотовый телефон, отправилась в соседнюю комнату, чтобы уединиться для разговора.

            - Вы как приедете туда, сразу же подзовите любую медсестру и дайте ей денег, чтобы она помогла вам выйти на нужного специалиста, потому что без направления от врача и без денег вас никто не примет, - давала Рита нужные наставления для Любы, пока Ольга вела переговоры с Владом.

            - Всё, договорилась! Завтра рано утром он подъедет, - объявила Оля, возвратившись на кухню.


            Дочери не стали говорить отцу, что везут его в онкологический диспансер, чтобы лишний раз его не расстраивать. Подъехав к зданию больницы, Люба и Оля отправились на разведку, оставив отца в машине вместе с бывшим зятем до выяснения обстоятельств дела.

            Войдя внутрь больницы, они оказались в небольшом коридоре, по которому сновали толпы людей. Заприметив среди толпы медсестру в операционном костюме и с шапочкой на голове, сёстры бросились к ней, преградив путь.

            - Девушка, умоляю, помогите, - взмолилась Люба, одновременно пытаясь незаметно для других всунуть ей в карман свёрнутые купюры. – Нам срочно нужна ваша помощь... Мы приехали издалека, но у нас нет направления... Помогите нам попасть к врачу.

            - Заберите назад ваши деньги, я помогу вам и без них, - сказала медсестра, опустив руку в карман, чтобы вернуть опущенные в него гривны.

            - Нет-нет, это вам от чистого сердца! Вы просто отведите нас к нужному врачу, для нас это вопрос жизни и смерти, - попросила Люба и вкратце рассказала о странной болезни отца, чтобы девушка могла сориентироваться к какому специалисту их направить.

            Стоявшая рядом, Оля передала девушке больничную карту с вложенными в неё гривнами для врача, предварительно приоткрыв, чтобы показать лежащие в ней деньги.

            Через пару минут вопрос был решён.

            - Ожидайте здесь, вас вызовут, - сказала медсестра-спасительница, выйдя из врачебного кабинета, к которому она подвела  Любу с Ольгой, после чего быстро скрылась и больше они её не видели.

            - Олечка, я останусь здесь, а ты иди к папе и приведи его сюда, - попросила Люба, переживая за дальнейшие события.

            К счастью, кабинет оказался расположенным на первом этаже недалеко от входа. Однако людей под кабинетом была нескончаемая очередь. Люба обратила внимание, что к врачу постоянно проходят без очереди. Сидящие под кабинетом люди время от времени негромко возмущались, но дальше этих возмущений дело не доходило.

            Наконец, появилась Оля, и Люба увидела отца, идущего за ней. Ссутулившись, он еле передвигался; он так сильно исхудал, что куртка  весела на нём мешком. Прижавшись к стене, он взглянул на Любу из-под кепки уставшими глазами и, как обычно, по-детски улыбнулся.

            Из тех, кто сидел под кабинетом, никто не уступил ему места, хотя все видели, в каком тяжёлом состоянии находился пожилой мужчина, которого  качало из стороны в сторону, потому что он был очень слаб.

            В кабинет продолжали входить без очереди и этому не было конца. Люба уже начала волноваться, переживая за состояние отца, но их всё же вызвали.

            - Шуршиков, - назвала фамилию медсестра, выглянув в приоткрытую дверь, за которой она снова скрылась.   

            В кабинет Люба вошла вместе с отцом, а Оля осталась ожидать их в коридоре. Врач оказался молодым и очень общительным, он явно находился в приподнятом настроении. Просмотрев имеющиеся документы и выслушав жалобы, он не стал осматривать больного, а сразу же направил его к гастроэнтерологу, выписав направление.

            - Вам нужно подняться на второй этаж и пройти в соседнее крыло, - сказал врач. - Как пройдёте обследование, снова подойдёте ко мне.

            Врач гастроэнтеролог был мужчиной в возрасте, он вдруг остановил Любу, когда та собралась выйти из кабинета, чтобы не смущать своим присутствием отца.

            - Останьтесь, я покажу вам, как будет проходить обследование, - сказал он, беря в руки аппарат, состоящий из тонкой трубки. – Здесь, на конце трубки, имеется объектив, с которого передаётся изображение на экран монитора.

            Затем он чем-то побрызгал отцу в рот и дал зажать специальное кольцо, в которое стал вводить трубку с объективом, по мере её продвижения  на экране стали отображаться полости внутренних органов. Но, как только объектив прошёл желудок и приблизился к двенадцатиперстной кишке, он упёрся и продвигаться дальше больше не хотел.

            - Вот, смотрите сюда... Видите эту опухоль?.. Она разрослась и перекрыла проход, поэтому объектив дальше не продвигается, он упирается прямо в неё. Сейчас я отщипну отсюда кусочек ткани для проведения гистологического обследования...
   

            Оля и Влад решили ожидать Любу и отца на территории небольшого больничного дворика, в центре которого находилась клумба с остатками осенних цветов.

             Вокруг, по краю асфальтированной площадки, располагалось несколько лавочек, у одной из которых сидел и скучал тёмно-серый плюшевый кот; был он довольно крупный, с красивыми и умными глазами.

            - Ой! Какой необыкновенный кот! Я хочу забрать его домой! – воскликнула Оля, радуясь неожиданной встрече с милым созданием.

            - Да, кот красивый, - поддержал бывшую жену Влад. – Если хочешь, можешь его забрать.

            - Тебя Кузя зовут? – спросила Оля у кота, подойдя к нему совсем близко.

            Красавец даже не шелохнулся, он лишь внимательно посмотрел своими обворожительными глазами в глаза Ольги и промяукал ей в ответ, как будто понимал, о чём она его спрашивает. В это время мимо проходили девушки, работники больницы, и Оля, не растерявшись, спросила у них:
            - Девчонки, а кота можно забрать?

            - Берите, если хотите, - ответила одна из них, замедлив шаг, - он здесь уже года три живёт.

            - Так, Кузя, сиди здесь и никуда не уходи, понял меня?

            Кот снова мяукнул в ответ, оставаясь сидеть на том же месте, а Оля с Владом прошли дальше, на противоположную сторону дворика, где под деревом располагалась одна из скамеек для посетителей...


             Люба смотрела на монитор, но толком ничего не могла понять, хотя и кивала головой в ответ.

            - Биохимический анализ ткани делают в нашей лаборатории, - продолжал информировать врач, -  вам придётся немного подождать, займёт это не больше получаса. Сейчас вам нужно будет пройти во двор; там, на противоположной стороне, располагается лаборатория, она находится на первом этаже.

            - А можно, чтобы мой папа пока у вас посидел? Он совсем слабый и я очень переживаю за него.

            - Да, конечно, пусть он останется у нас, - ответил мужчина очень доброжелательно, подходя к ситуации с пониманием.

            Выйдя из помещения, Люба оказалась на территории больничного двора и, увидев сестру с Владом, сидящими на лавке, подошла к ним и обо всём рассказала.
 
            Через полчаса она отправилась в лабораторию, рядом с которой они сидели и, оплатив анализ, получила результат на руки. Припав глазами к выданному листку, она не поверила своим глазам, обнаружив среди множества слов самые страшные слова: рак двенадцатиперстной кишки IV стадии.      

            Страх и ужас мгновенно сделали своё дело, но Люба стала   сопротивляться, не желая верить в предстоящую смерть отца. Однако, как она не старалась, разум отчётливо понимал всю безысходность сложившейся ситуации.

            Она подошла к Оле и Владу со слезами на глазах и сообщила им эту страшную новость, протянув лист с результатом анализа, но спохватившись, вытерла слёзы, чтобы сохранить своё лицо незаплаканным и тем самым не дать отцу повода заподозрить неладное.

            К первому врачу, который направил их к гастроэнтерологу, Люба решила идти без отца, чтобы скрыть от него страшный диагноз, предрекающий конец жизни.

            - Понимаете, рак двенадцатиперстной кишки выявить очень сложно, тем более что заболевание это очень редкое, - давал разъяснения Любе молодой специалист. – Он маскируется и скрывается за симптомами любых хронических заболеваний желудочно-кишечного тракта и при этом развивается очень медленно. Например, человеку кажется, что он что-то не то съел, поэтому у него печень заболела или поджелудочная, а на самом деле за этим может скрываться совсем другое.

            - Но с этим нужно что-то делать... Я должна сделать всё, чтобы спасти отца, - твёрдо и решительно сказала Люба. – Прошу вас, помогите.

            - Я смогу госпитализировать его только через неделю, когда освободится место, а пока я дам вам визитку со своим номером телефона, по которому вы мне сможете позвонить в случае необходимости... Так, у нас сегодня среда, 21 октября... Вот, в следующую среду, 28 числа, я вас жду у себя.

            Люба очень надеялась, что, не смотря на IV стадию, отца они всё равно спасут, только бы дотянуть до следующей среды, так как он ничего не мог кушать, и она боялась, что он может умереть от голода.


            Поднявшись на второй этаж, Люба пришла забрать отца, ожидавшего её под кабинетом гастроэнтеролога. Ослабевший и измученный, но довольный и улыбающийся, он посмотрел на неё с чувством отцовской благодарности, и её сердце сжалось от боли, хотя в ответ она тоже ему улыбалась доброй улыбкой, за которой скрывалась страшная правда.

            Как только Николай Иванович и Люба вышли за порог больницы, их встретили Оля и Влад. Они также улыбались и тоже старались всем своим видом скрыть от отца трагическую новость, вступив с ними в короткий разговор.

            - Всё, пойдёмте все к машине, - сказала Люба, держа отца под руку. – Поехали скорее домой.

            - Сначала я Кузю заберу, он ждёт меня на том месте, где я ему приказала сидеть, - ответила сестре Оля и направилась к лавке, у которой сидел пушистый серый кот необыкновенной красоты.

            Подхватив кота на руки, Оля направилась к выходу, где за больничным забором стояла у дороги их припаркованная машина. А в это время Николай Иванович стоял возле клумбы, на которой, не смотря на начало третьей декады октября, обильно цвели бархатцы разных сортов.

            Он очень любил эти неприхотливые цветы, бесперебойно цветущие до самых заморозков, поэтому засаживал ими на улице весь палисадник, ухаживая за ними, чтобы радовать свою жену, которая уже несколько лет болела и не могла ими заниматься.

            Николай Иванович осторожно отломил с невысокого кустика три коротких стебелька, хотя на каждом из них ещё до конца не распустились бутоны. Держа в руке их очень бережно, он с большим трудом поковылял к машине.

            Забравшись кое-как на заднее сидение, он вдруг увидел спереди  больничного кота, которого Оля положила  к себе на колени и уже захлопнула за собой дверь автомобиля.

            - Оля, выпусти кота, - заволновался Николай Иванович, - не вези его домой... примета плохая, с больницы ничего брать нельзя.

            - К нашему Кузе это не относится, - возразила Ольга и, погладив кота, обратилась к нему: - Правда, Кузенька?

            - Ну зачем он тебе? – совсем отчаявшись, спросил отец.

            - Мама просила меня найти красивого взрослого кота, потому что наш кот пропал с концами, - ответила Оля, как можно громче, чтобы отец расслышал её слова. – Она говорит, что двор без кота ей кажется пустым.

            Желание мамы для всех было законом, поэтому ради жены Николай Иванович больше возражать не стал, ведь он и сам ради неё сорвал с больничной клумбы красивые цветочки, чтобы подарить ей.

            «Ах, папульчик, приметам верить нельзя, - подумала Люба, - церковью запрещено... Грех это, потому что все приметы от лукавого... Уж если что и должно случится, то случится и без всяких примет».

            
            Весь путь кот мирно спал, а семейство почти не общалось, лишь изредка перебрасываясь парой фраз.

            Люба, сидя с отцом на заднем сидении, хотя и молчала, однако писала в тетради всё то, что хотела сказать ему в поддержку, давая прочитывать каждый написанный текст. Она была уверенна, что таким образом отец из-за слабого слуха не пропустит ни одного её слова.

            Николай Иванович, как только прочитывал, сразу же улыбался в ответ, полностью доверяя своим дочерям.

            - Мне так стопочку водочки захотелось выпить и свежий помидорчик съесть, - неожиданно сказал он, держа на коленях в одной руке небольшой тазик, предназначавшийся на случай рвоты, а во второй – маленький букетик из трёх бархатцев.

            Приехав домой, Николай Иванович первым делом преподнёс жене привезённые цветы, улыбаясь ей трогательно и непринуждённо.

            - Валюша, смотри, какие красивые чернобривцы я для тебя привёз.  Поставь их в водичку, а когда дозреют, надо будет семена собрать... Весной обязательно посею их в палисаднике по-над дорогой.

            - Да, очень красивые цветочки, - ответила Валентина Ивановна, принимая от мужа крошечный букетик, а сама подумала: «Ну надо же, такой больной, еле ходит, а сам ещё о каких-то семенах думает... До того худющий сделался, что шкура на руках весит... И лицо резко позеленело, особенно лоб».

            - Помоги мне куртку снять, - попросил он, - что-то притомился я, пойду в спальню... на кровать прилягу.

            - А покушать чего-нибудь? – осторожно спросила Валентина Ивановна.

            - Нет-нет, я ничего не хочу... ты не беспокойся...

            В это время Ольга хлопотала над котом, затащив его в коридор, где стояли и разговаривали родители. Она поставила для нового жильца ёмкость с водой и блюдце с едой, предупредив родителей:
            - Не вздумайте коту дверь открыть и выпустить его на улицу, а то он может уйти и не вернутся... Или его украдёт кто-нибудь.

           Взглянув на кота, Николай Иванович в ответ ничего не сказал, он лишь тихо и очень осторожно проследовал внутрь дома, чтобы скрыться от посторонних глаз в дальней комнате, потому что сделалось ему совсем плохо.

            
            Говорить матери об истинном результате их поездки в Херсон дочери  не стали, стараясь оградить её от резких переживаний.

            - Мама, через шесть дней мы снова повезём отца в Херсон, - сказала Люба. - Там его положат в больницу на обследование и начнут лечить, а пока они точно не могут сказать, что с ним... Мы с Олей уже решили, что на этот день будем заказывать такси, чтобы больше никого не беспокоить. Влад сказал, что он будет занят и не сможет нас отвезти в следующую среду.

            Скрывать от родителей правду было очень не просто, мучила совесть и чувство вины, тем более что рвота у отца возобновилась с новой силой и уже больше не прекращалась.

            Поздним вечером, когда Оля прилегла немного отдохнуть, Люба вышла в коридор к Кузе, который сидел у выхода и настойчиво требовал выпустить его на улицу. Никакие уговоры не помогали, и тогда Люба открыла дверь и выпустила кота во двор, с надеждой, что с ним ничего не случится.

            Узнав о поступке сестры, Оля неожиданно возмутилась и сильно расстроилась, но потом смирилась и больше о нём не вспоминала.

            В эту ночь Люба не могла уснуть, сказывалось сильное волнение за родителей. Она не знала, что делать и как поступить дальше, поэтому все мысли были направлены на поиск правильного решения, определиться с которым ей никак не удавалось.

            Задремала Люба только под утро, предавшись сну всего лишь на пару минут, потому что внезапно проснулась от сильного страха.

            - Оля, ты спишь? - спросила она сестру, с которой лежала на одной кровати в их общей спальне.

            - Уже нет, - ответила Ольга, - я почти не спала.

            - Оля, мне страшно... Я сейчас сон видела, но ощущение такое будто всё происходило наяву... Наш отец умрёт скоро... За ним приехал на такси его покойный брат, дядя Саша, чтобы срочно увезти с собой.

             - Так, возьми себя в руки и расскажи мне всё подробно, - попросила Оля и, затаив дыхание, приготовилась слушать вещий сон своей сестры.

            - Снится мне, что выхожу я в коридор, чтобы пройти на кухню. Но как только открыла дверь, мой слух чётко уловил звук машины, которая остановилась у нашего двора. Собака почему-то лаять не стала, что было на неё не похоже. Не раздумывая, я подошла к входной двери и распахнула её, желая посмотреть, кто бы это мог приехать в такую рань... Подъехавшей машиной оказалось такси, за рулём которого сидел пожилой мужчина с седыми волосами, он ни с кем не разговаривал и даже не смотрел в мою сторону...

            В этом месте свой рассказ Люба прервала, но буквально на пару секунд, чтобы перевести дух, прежде чем она продолжит говорить о самом страшном в этом сне, что так сильно её испугало.

            Оля молчала, она ожидала окончания рассказа, прекрасно понимая, что этот сон таит в себе плохое предсказание.

            - Я замерла в ожидании, чтобы увидеть, кто выйдет из машины, - собравшись с духом, продолжила говорить Люба. - И вот задняя дверь с противоположной стороны приоткрылась, и из машины вышел родной брат нашего отца, Александр Иванович, который умер ровно десять лет назад... Меня мгновенно сковал ужас, ведь я понимаю, что в живых его давно нет, но я вижу его, и мне предстоит с ним сейчас разговаривать...

            - Действительно, от такого и в "дурку" недолго попасть, - посочувствовала Оля.

            - Однако он остался стоять на месте, держась одной рукой за открытую дверь, а другой – за крышу, заглядывая поверх машины во двор и кого-то высматривая... Он смотрел и на дверь, в которой я стояла, но меня он почему-то не видел... Каким-то внутренним чувством я поняла, что он приехал за нашим отцом и без него уезжать он не собирается... И в это момент я вдруг очнулась от сильного страха... Оля, я видела дядь Сашу на самом деле... Я не знаю, что это было.

            - Я думаю, что это было видение, - предположила Оля. – Он приехал за нашим батей на самом деле.

            - Я читала, что к умирающему человеку за его душой всегда два ангела прилетают. Они принимают вид тех людей, которым умирающий при их жизни доверял, чтобы не спугнуть его душу, чтобы она спокойно отправилась вместе с ними на небо... Получается, что один ангел принял образ водителя такси, а второй – образ родного брата...

            - Похоже, что нашего отца врачи уже не спасут, - с горестью и состраданием произнесла Оля. – Об этом даже страшно подумать.

            В разговоре наступила непродолжительная пауза, прервав которую, Люба сказала:
            - Да, я вот что ещё хотела сказать... Когда я открыла на улицу дверь, то всё вокруг выглядело каким-то серым, потому что было очень рано и ещё темно. Если бы меня спросили, который был час, я бы ответила: шесть утра...


            Две сестры прервали разговор, продолжая лежать с тяжёлым грузом на душе, но вскоре за окном задребезжал рассвет, открывая начало новому дню, который готовил им новые испытания, стремительно приближая время к конечной точке жизненного пути их дорогого и близкого человека, жить которому оставалось всего лишь три дня...