Происшествие в тайге, 5с

      Туризм для многих — это заграничный перелет, комфортабельный автобус, отель, шведский стол, пляж, аквапарк... Но в 60-70-е годы, и даже в 80-е, смысл этого понятия был несколько иным: костер, подгоревшая каша в котелке, гитара, дырявая палатка, спальный мешок. В качестве средства передвижения — собственные ноги, лыжи, велосипед, либо байдарка. Или плот, сооруженный из автомобильных камер с настилом из жердей. Та самая, воспетая бардами романтика скитаний и бродяжничества: «люди идут по свету…», «дым костра создает уют…», «а в тайге по утрам туман…», «всё болота, болота, болота…»
      Увлекались этим видом отдыха (или спорта) представители всех возрастов — от зеленых юнцов до убеленных сединами старцев. Однако типичный портрет туриста — это мужчина от двадцати пяти до тридцати пяти лет, как правило, ИТР или МНС*, бородатый и, чаще всего, неженатый. Это последнее обстоятельство втягивало в туристскую среду и девушек, которым около тридцати или чуть за. Их в большей степени привлекала не романтика путешествий, а романтика отношений, ибо несколько недель, проведенных вдали от общества и цивилизации, в тайге или в горах, вызывают в мужчинах тоску по женскому полу и тут, как говорится, любая (та, что рядом) покажется принцессой. А там, глядишь, и до свадьбы недалеко.
      Таня была не красавица, но в свои тридцать два сохранила еще юное обаяние, привлекательность и стройную фигуру. Не замужем. Хотя претенденты на ее руку были, но некоторые обстоятельства вечно препятствовали браку — быть может, не хватало чувств, а может, не сходились характерами. А после тридцати, как говорят, и за козла пойдешь, лишь бы личную жизнь устроить, чтобы всё как у людей: семья, дети, домашний очаг.
      Как Таня попала в компанию туристов — отдельная история, не имеющая отношения к повествованию. В поход, сплавляться на плоту из автомобильных камер по таежной порожистой реке, отправились вшестером: пятеро парней и она, Таня. Из всех ребят в качестве потенциального жениха девушка выбрала обаятельного Сергея. Пусть он моложе ее на три года, зато парень серьезный, умелый и обходительный. Сексом в походе не занимались, в данном коллективе было не принято. Парни вели себя пристойно и даже при девушке не матерились. Однако в палатке Таня занимала место рядом с Сергеем, при этом старалась плотнее прижиматься к нему, словно от холода, и чувствовала — даже через материал спальных мешков — напряженную твердость его полового органа.
      Прошло две недели сплава. Тайга, бурная река, пороги, вечерний костер, нехитрый ужин, песни под гитару — все дни словно близнецы. Таня радовалась, когда Сергей оказывал ей знаки внимания: помогал увязать гермомешок с вещами, подавал руку, помогая взойти на плот, а то и брал её на руки, сходя с плота, если до берега надо было дойти по мелководью.
      Как-то днем, когда группа остановилась на отдых сделать перекус и попить чайку, снизу по течению донесся шум мотора. На узкой и длинной деревянной моторке ехал представитель местной национальности. Завидев группу и костер, он причалил к берегу, поздоровался. Туристы предложили ему чаю, завязалась беседа.
      — Однако до Усть-Сугулкана сплавляетесь? — спросил мужик.
      — Ага.
      — А я оттуда вверх иду. Марала добывать буду.
      — Как же вы через пороги поднимаетесь?
      — Сильный мотор, однако, «Нептун». Только Падун обтаскивать приходится. И вы Падун не ходите. Большая вода, однако. Потоните. Берегом обойдите. Тропа хорошая, там все лодки обтаскивают.
      Охотник помолчал, отхлебывая чай.
      — Неделю назад ЧП у нас тут было, однако.
      — Что за ЧП?
      — Верст пятьдесят от этого места. Автозак перевернулся, в ущелье упал. Все погибли: водитель и конвой. Однако один зэк уцелел, говорят. Сбежал. Так до сих пор и не поймали... Ну что, спасибо за чай, поплыву я дальше.
      Охотник столкнул лодку в воду, забрался в нее, запустил мотор и, борясь с течением, медленно поплыл вверх по реке. Туристы тоже, закончив с чаепитием, отчалили от берега.
      — Может, не надо, все-таки, проходить Падун? — усомнилась Таня, когда за поворотом реки послышался шум порога.
      — Ерунда! — уверенно ответил Стас, руководитель группы. — Все проходят, а мы что, хуже?
      — Охотник ведь сказал, вода очень высокая.
      — Ну и что? — поддержал Стаса Сергей. — А обносить легче? Как мы попрем плот по тропе? Разобрать его придется. День потеряем.
      Порог начался с небольшой шиверы**. Уклон делался все круче, течение быстрее. Камни в русле практически все были накрыты водой. Буруны и стоячие волны перекатывались через настил. Придерживаясь основной струи, работая гребями, туристы направили плот в щелевой створ, образованный скальными обломками по обоим берегам. Широкая струя гладким языком уходила вниз и сливалась в пенный котел бурлящей воды. Разогнавшись, плот рухнул в белую пену, которая накрыла туристов с головой, а плот ушел из-под ног.
      Таня почувствовала, что не может вынырнуть на поверхность, ее голова упиралась в настил плота. Плот перевернулся и накрыл ее сверху. Не хватало воздуха, она делала судорожные движения руками, совсем выбиваясь из сил. Сознание уже покидало ее, когда, наконец, удалось сделать вдох. Таня открыла глаза. Вокруг не было ни ребят, ни плота. Ничего не соображая, из последних сил она плыла к берегу, боролась с водоворотами, цепляясь ногами за донные камни, словно водяной пытался схватить ее и утащить вниз. А выбравшись, упала на прибрежную гальку.
      Сколько времени длилось ее забытье, она не знала. Очнувшись, огляделась по сторонам. Вокруг никого.
      — Сережа! — позвала Таня. — Стас! Глеб!
      Никто не отозвался. Где же ребята? Где плот? Его унесла река? А там все вещи…
      Таня поднялась. Спасжилет был порван, оторвалась и нижняя шлея. Девушка обнаружила, что на ней нет ни обуви, ни брюк…  Ничего не соображая, она брела вдоль берега, незаметно отдаляясь от него и углубляясь в тайгу. От стресса и усталости кружилась голова. Дурманил горький запах шикши и рододендрона. Она не замечала комаров и мошки, облепивших ее. Она брела, не зная куда, периодически падая и теряя сознание, и вскоре упала на землю совсем. Изредка она приходила в себя, ощущая при этом, что ее насилует какое-то чудовище. Леший или медведь?
      Таня очнулась на дощатом полу в небольшой избушке. Ее нога была привязана веревкой к скобе, вбитой в бревенчатую стену. Веревка была крепкая, а узел туго затянут. Спасжилета на ней не было, штормовка успела высохнуть, а нижняя часть тела по-прежнему оставалась голой, не было даже трусов. Таня присела на полу. Где она? Кто притащил ее в эту избу и где хозяин? Она почувствовала позывы к мочеиспусканию, и еще раз попробовала освободиться от веревки. Безрезультатно.
      В избу вошел человек, лет сорока, небритый, в серой рабочей одежде.
      — Очнулась? — хриплым голосом спросил он.
      — Кто вы? — Таня попыталась прикрыть полами штормовки наготу ниже живота.
      — Не твое дело.
      — Это вы меня привязали? Отвяжите!
      — Ага. Щаз!
      — Отвяжите, мне во двор надо. Я писать хочу!
      Человек взял ведро, поставил перед ней.
      — Ссы сюда!
      Терпеть уже не было сил.
      — Выйдите! Или отвернитесь хотя бы!
      — Щаз!
      Человек смотрел на нее и не собирался никуда уходить. Ладно, пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь. Таня приподнялась и подставила под себя ведро. Пока она испражнялась, человек расстегнул ширинку, достал эрегированный член и поднес ей ко рту. Таня пыталась отвернуться, но мужчина ударил ее кулаком по скуле, потом схватил двумя руками за волосы, притягивая голову к себе. Девушка поняла, что от сопротивления будет только хуже. Мужик заталкивал вонючий член ей до самого горла, вызывая рвотные спазмы. Таня подумала, что если помогать ему рукой, он кончит быстрее, поэтому зажала член в кулаке, заодно не давая ему проникать глубоко. Когда рот освободился, Таня сплюнула все в ведро с мочой, туда же ее и вырвало. Вырвало одной желчью, поскольку желудок был совсем пуст.
      — Отвяжи меня, я вылью это.
      — Сам.
      Мужик взял ведро и вышел с ним из избы. Таня огляделась. Избушка была маленькой. Вся обстановка: печка, стол, табурет, лавка, топчан с тюфяком, набитым соломой. Была еще и полка, но практически пустая. На топчане лежал автомат Калашникова. Мужик вернулся в избу, сел за стол на табурет, уронил голову на руки.
      — Как тебя зовут? — спросила Таня.
      — Не твое дело!
      — Отвяжи меня.
      — Нет.
      — Я есть хочу!
      Мужик взял с печки котелок, протянул Тане. На дне его оставалось немного подгоревшей каши.
      — И ложку!
      — На!
      Поев, Таня вернула котелок.
      — Мне нужны брюки. И нижнее белье.
      — Обойдешься.
      Мужик прилег на топчан, сдвинув к стене автомат. Через минуту он уже храпел. Таня вновь попыталась развязать узел, но он был затянут крепко. На столе лежал ржавый охотничий нож, но до него Таня не могла дотянуться. За окном смеркалось. Когда в избе стало совсем темно, мужик проснулся, чиркнул спичкой, зажег свечу. Затем он подошел к сидящей  Тане, ударом сапога уложил ее на пол, раздвинул ноги и овладел ею. Кончив, задул свечу и улегся на топчан.
      Утром Таня проснулась от того, что мужик снова начал ее насиловать. Завершив акт, он вышел из избы, но через некоторое время вернулся.
      — Мне холодно! — сказала Таня. — Я не могу все время голой жопой на полу! И я хочу есть! Уж раз ты меня трахаешь, так изволь и кормить!
      Мужик кинул на пол тюфяк. Потом связал Тане за спиной руки, взял автомат и ушел. Всё ясно, подумала Таня. Это тот самый беглый зэк. А избушка, скорее всего, охотничье зимовье. Он поселился тут, сожрал все припасы, а теперь взял автомат и отправился на охоту. Ну что ж, быть может, подстрелит какого-нибудь изюбра.
      Шел третий день, как зэк ушел, его все не было. У Тани затекли руки, она теряла сознание от жажды и голода. Куда он делся? Быть может, его задрал медведь? Или поймали МВД-шники? Но к вечеру он вернулся с автоматом и большой сумкой.
      — Пить… — одними губами прошептала Таня.
      Зэк развязал ей руки и протянул флягу с водой. Когда Таня напилась, он первым делом изнасиловал ее, уложив на тюфяк, после этого достал из сумки полбуханки серого хлеба, бросил ей. Потом швырнул ей новые трусы и тренировочные брюки, а сам достал из сумки бутылку водки, прилег на топчан и стал пить из горлышка.
      — Откуда это? — удивилась Таня, надевая трусы и брюки.
      — Оттуда.
      Допив водку, зэк захрапел и проспал до утра. Проснувшись, он подошел к Тане и поднял ее за шиворот штормовки.
      — Стань раком, дура!
      Совершив половой акт, он достал из сумки головку сыра и хлеб, отрезал по два ломтя того и другого, протянул один бутерброд Тане:
      — На, жри!
      Нож остался лежать на краю стола. Когда зэк вышел из избы по нужде, Таня смогла, наконец, дотянуться и взять нож. Она спрятала его под тюфяком, а когда мужик вернулся, сняла брюки и трусики и легла на спину, разведя ноги.
      — Хочешь? Иди ко мне.
      — Понравилось, сучара! — оскалился зэк.
      Едва он увлекся процессом коитуса, Таня достала нож и со всей дури вонзила мужику в спину. Спихнув с себя его тушу, она перерезала веревку и выскочила из избы.
      — Стой, стрелять буду!
      Таня испугалась. Он жив? Но голос прозвучал не из избы, а из леса. На поляну выбежало несколько человек в форме внутренних войск, один из них был проводник с собакой.
      Как выяснилось, зэк ограбил продуктовый магазин в Усть-Сугулкане, застрелив продавщицу и тяжело ранив покупателя. Собака взяла след и привела группу захвата к зимовью.
      
      Несмотря на то, что у Тани были смягчающие обстоятельства — она сама являлась жертвой насилия, по сути секс-рабыней, и защищалась, — суд вначале приговорил ее к восьми годам колоний общего режима за превышение мер самообороны, приведшие к смерти человека. Однако пока длилось следствие, выяснилось, что Таня беременна, поэтому приговор был смягчен и ограничился шестью годами поселения. Там она родила, сына назвала Сережей. Когда тот подрос, как любой ребенок, стал спрашивать:
      — Где мой папа?
      На что получал совершенно правдивый ответ:
      — Он умер.
      — А кем он был?
      Таня ни за что на свете не хотела, чтобы мальчик узнал, что  она его родила от рецидивиста, убийцы и насильника. Поэтому лишь отвечала:
      — Потом узнаешь.
      Когда с пятилетним сыном Таня вернулась в Москву, она, наконец узнала, что все участники того самого похода погибли, их тела доставили родственникам для погребения, а ее вплоть до суда считали без вести пропавшей. Таня выяснила у родственников Сергея, где он похоронен и вместе с сыном поехала на кладбище.
      — Вот, Сережа, здесь лежит твой папа…
      
      
      ___________
      * ИТР – инженерно-технический работник, МНС – младший научный сотрудник.
      ** Шивера — нагромождение камней в русле реки на стремнине.