Чаша терпения

    Девчата совсем расстроились и огорчились, видя, что Алёшка попросту гуляет, как дурной конь по полю и топчет все цветы без разбору, не глядя под ноги. Девочки стали ссориться, получать двойки, плакать по красавцу, отрывая его от сердца с кровью. И злоба обиды начала потихоньку приближаться к краям наполнившейся чаши терпения.
- Горячий ты сильно, Алёша, хоть и северянин, - как-то сказал Карбинскому на курилке Дамир.
   Карбинский улыбнулся. Взгляд его где-то бродил. Может он что-то вспоминал, может, проворачивал в своей кудрявой наглой голове очередное коварное свидание. Синяки все зажили. Можно снова гулять!
- Казанова, расскажи, с кем вчера делил скамейки, - подсаживались возле него ребята за перекуром.
- А чего я вам должен докладываться? Вы про меня знаете больше, чем я про себя, - усмехался Алёшка.
   Зубоскалы щедро начинали поливать огонь маслом так, что костёр трепни угрожающе трещал, уготавливая бездумному юному Казанове незавидную почву. За туалетом раздавался взрыв хохота от рассказа его похождений, но только из чужих уст. Карбинский ничего не рассказывал сам о себе. Однако с весёлыми россказнями никогда не спорил. Слушая смехотворный трёп, он вместе со всеми беззлобно хохотал и, шутя, подыгрывал тому, кто заливал про его похождения с подружками.
- Ой, побьют тебя девочки, Алёша, - крутил головой Дамир, вытирая от смеха глаза. - Девочки южные горячие, измены не прощают.
- А я их не обманываю, - невозмутимо пожимал плечами Алёшка, вызывая очередной смех.
- Что, не целуешь? - спрашивали ребята.
- Не. Я с ними дружу.
- Так они ж ревут от твоей дружбы белугой, - хохотнул Серёга Кислов и рассказал случай в троллейбусе: - Одну проводил, другую встретил!
   Пацаны катались со смеху, а Карбинский вытянул лицо и задрал брови:
- Ты чё, правда что ли?!
- Да она чуть без ног нас не оставила со злости! - прохохотал Серёга.
   Мальчишки задохнулись от смеха!
- Ты хоть свиданки им в разных местах с промежутком времени назначай, чтобы долететь до другого места встречи! - хохотал девятиклассник, наставляя Алёшку под истерический смех толпы, и предупредил: - А то ж они либо передерутся между собой, либо тебя отметелят!
   Карбинский намотал всё на нежный пробивающийся ус и с очередного заработка с песен танцплощадки немедленно купил себе новые часы. И теперь стал назначать свидания в разных местах, с промежутком времени. Отныне он носил часы не снимая, чтобы не прозевать время, частенько ссылаясь во вранье на занятость.   
   Но девчонки всё равно узнавали за позорное кидалово! И гнев, копившийся в юных горячих сердцах поруганного первого чувства, начинал медленно закипать, грозя вот-вот выплеснуться за края чаши терпения. Где-то оставалась последняя капля, грозившая переполнить эту чашу.
   Тут ещё вдогонку ко всем неприятностям на родительском собрании словесно получила по голове баба Шура. Придя домой, она так в сердцах разнесла внука за непотребное поведение, что Алёшка зажмурился!
- От прибудут твои родители, я им всё про твои похождения доложу! Раздонжуанило его! Я из-за тебя в классе чуть со стыда не сгорела! Кто тебе разрешил так себя вести?! Как тебе не стыдно?! Или ты у нас уже взрослый?! Чтобы на улицу после занятий ни ногой! Сиди дома, ума набирайся!
   Алёшка спорить не стал. Доказывать и оправдываться тем более было бесполезно. Поэтому после уроков дома он занимался домашними делами: подметал двор, полол огород, чинил забор, чистил кроликам клетки и свинарник и тому подобные дела, что не заканчиваются в частном домовладении. Так же он с разрешения бабушки уходил с товарищами собирать макулатуру или металлолом. В книжном шкафу вечером Алёшка как-то просматривал фотоальбомы. Дед его оказывается был партизаном, а прадед вообще генералом! Пацана даже пробрала гордость за деда и прадеда.
«Вот с кого надо бы брать пример, а не позорно донжуанить!» - подумал он, почёсывая затылок.
   Однако, дела похождений дали ход. И остановить их просто так возможности уже не было.

(рис.Сёстры Рудик)
продолжение следует ----------------------