Серьёзный разговор

  На уроке русского языка Карбинский получил от Жиганова записку: «Есть к тебе серьёзный разговор. Встречаемся после уроков за школой». Толик следил за Алёшкой. Тот прочитал записку, посмотрел в окно долгим взглядом, словно соображая и пытаясь угадать тему встречи. Потом через плечо покосил глазом на Жиганова. Жиганов пристально смотрел на него, ожидая ответа. Алешка сделал еле заметный кивок и больше не смотрел в сторону Жиганова. Класс писал изложение.
   После уроков Женька и Толик выложили Карбинскому случайно подслушанный разговор, кроме того, что его собираются поколотить. Алёшка категорически не согласился с тем, что услышал и, пожав плечами, спокойно возразил:
- Да ничего они мне не сделают! Это же девчонки! И вообще, чё за бред?
- Ты нарвёшься, Лёха, серьёзно. Нельзя так. Ну, выбери ты себе одну девчонку и дружи с ней хоть задружись! – посоветовал Толик.
- А я хочу со всеми дружить! Мне все нравятся! – упрямо с вызовом произнёс Алёшка, вспоминая Сашку и Катю. Так он дружить не хочет. Девчонки народ капризный и требовательный! Это не про него!
- Ты не дружишь! – с укором поджал глаза Булатов.
  Карбинскому сразу вспомнилось, как ему те же слова говорили пацаны, когда жестоко избили в кювете. То же самое говорили пацаны на курилке. Дома не раз предупреждала родная бабуля. И вот теперь, то же самое он услышал от товарищей! Он растерянно смотрел на Булатова. Кураж, подобно ржавым доспехам, живо слетел с Карбинского! Это были его товарищи, а не враги!
- Лёха, ты не дружишь! – тише повторил Булатов, глядя ему прямо в глаза, и подчеркнул: – Ты играешь!
- Девчонки обозлятся на тебя и отлупят за всю твою такую «дружбу»! – поддержал Булатова Жиганов.
- Вы что-то знаете? – насторожился Алёшка.
- Да мы всегда в курсе всего! – увернулся от ответа Булатов.
- Это не ответ, - с обидой поджал глаза Алёшка и дёрнул за руку Жиганова: - Ну! Говорите прямо, чего знаете?
  Вид у Карбинского был уже серьёзный. Непонятки и не договоры он не любил, чувствуя, что пацаны о чём-то умалчивают. Женька посмотрел на Толика, прищурил глаз и, отметив реакцию Карбинского, спросил:
- Лёх, зачем ты девчат высмеиваешь после кидалова?
  Алёшка задрал брови без тени смущения, до конца не поняв вопроса, и пожал плечом:
- Что-то я не припоминаю такого случая, чтобы я кого-то высмеивал. Кому смешно, тот и смеётся…
- Это совсем не смешно! – недовольно перебил его Женька.
- И девочки плачут! И ты же, стервец, знаешь, как они за тобой плачут! – с досадой ударил Алёшку в плечо Толик и конкретно наехал: - Мне ЧП в классе нафиг не нужно! Я, Лёха, в этом классе староста! За порядок отвечаю! И ты, в конце концов, пионер, а не Донжуан! Наш класс до тебя был дружный и спокойный. Ты, Лёха, уедешь домой. Что мне прикажешь после твоего ухода разгребать?! Брань и склоки?!
- Ты же всю школу на уши поставил! – гневно сверкнул глазами Булатов.
  Карбинский виновато опустил глаза, кусая губы и без слов принимая справедливые укоры товарищей. С мальчишками ссориться он не хотел. Ему хватило Медведева. Тот после его наглой игры до сих пор ходил сам не свой.
- Ну, что ты молчишь?! – прервал мысли Карбинского Жиганов.
  Алёшка упрямо поджал губы, посмотрел с вызовом Толику в глаза и спросил:
- Вы чё от меня-то хотите?
   Мальчишки поражённо переглянулись!
- Здрасьте, приехали! Лёх, ты придуриваешься или действительно ничего из разговора не понял? – психанул Булатов.
  У Жиганова не скулах заходили желваки! Так и подмывало влепить бестолковому товарищу хорошую затрещину, чтобы вся дурь из кудрявой башки вылетела за один раз! Карбинский тут же заметил свирепое состояние старосты класса! Он посмотрел на желваки Толика, уставился ему в колючие глаза и сообщил:
- Хм, пацаны! Да девчонки же мне бойкот объявили! Так что я с ними не общаюсь! И даже не смотрю на них! Чего им ещё-то надо?
- Даже вот так уже?! – ахнул Булатов.
- А чё вы, слепые что ли? – усмехнулся Алёшка и едко подъел: - Вы же в курсе всего!
  Пацаны уже увидели другого Карбинского – обиженного, брошенного, но!.. – самоуверенного, гордого и не смирившегося!
- А как насчёт трёпа на курилке? – поджав глаза, спросил Жиганов.
- Да лично мне по барабану, кто там чего трепет! Я ничего обидного ни за одну из них не говорил. Нужно мне это всё, как голодному псу пустая миска! Уж как слова сплетнями обрастают, надеюсь это вам не надо объяснять, - ответил Алёшка и с вызовом произнёс: - Я чё, всем глаза должен завязать и рты заклеить? Ну, ляпают некоторые! Так по мне пусть хоть сказки, хоть романы пишут! Остальные свои выводы будут делать сами, кому что нравится. Я чего могу сделать? Булат, ты же часто с нами там находишься. Скажи, где я не прав.
  Булатов понимающе покачал головой. Теперь стало ясно, что больше трёпа разносили сами обиженные девчата, поддразнивая друг друга от бессилия, ревности и обиды, считая Алёшку предателем и ненасытным бабником! Этому сегодня был невольным свидетелем Булатов!
- Ну, хоть что-то прояснилось! – вздохнул Толик.
   Он посмотрел на гордого Казанову. Красивый, притягивающий к себе любого, и в то же время страдающий от самого себя, от своего упёртого эгоизма и ослиного упрямства, он словно танцевал по краю глубокой ямы, которую собственноручно вырыл сам! Не меняя строгого тона Жиганов железно приказал:
- Короче, Лёха, ты должен вести себя по-другому!
- Я никому ничего не должен и не обещаю, - холодно отозвался Карбинский, глядя в сторону немигающими глазами-льдинками.
   Булатов с нажимом произнёс:
- Ты пойми нас правильно, мы не можем тихо предательски молчать, если что-то услышали. Ведь ты же наш товарищ. Я не думаю, что ты поступил бы иначе. Или я сейчас в тебе ошибаюсь?
  Карбинский молчал, виновато опустив глаза и тщательно прокручивая в голове всю информацию. Он отлично понял своё невыгодное положение в обществе с чьих-то злобных языков. По словам, выходило, что это он, сидя на курилке, высмеивал поражение девчат! Вот только почему именно ему всё свалили на голову, он никак не мог понять. Всё, что угодно он мог признать, но не сплетни! Это не тема для пацана! И кому это вообще всё надо?.. Ответа Алёшка не нашёл и тихо ответил:
- Всё правильно…
   После ощутимой пропесочки товарищей Карбинский стал вести себя намного скромнее. Стыд возымел под собой почву порядочности. И Казанова погрузился в учебники.

(рис.Сёстры Рудик)

продолжение следует ------------------