Джон Брике. Интеракционизм и физиология

ИНТЕРАКЦИОНИЗМ И ФИЗИОЛОГИЯ
Джон Брике

В книге «Тело и разум» К.Кэмпбелл утверждает, что между ментальным и физическим не существует дуалистического взаимодействия. По его словам, учитывая последние достижения в области физиологии мозга, «вполне вероятно, что для объяснения событий в мозге физиология является достаточной» (р.53). Однако полнота физиологии «несовместима с взаимодействием материи и духа» (с. 40). Таким образом, весьма вероятно, что дуалистический интеракционизм ложен. В этой статье я надеюсь показать, что аргумент Кэмпбелла не удался.
 Кэмпбелл истолковывает полноту физиологического объяснения как минимум тремя различными способами. Время от времени она предусматривает возможность объяснения (и, следовательно, предсказания и ретроспекции) каждого события мозга, происходящего с использованием чисто физических законов, то есть законов, относящихся только к физическим состояниям или событиям. Таким образом, учитывая полную физиологию, каждое событие в мозгу будет «следовать общепризнанным физическим законам» (р. 51), и никакое событие в мозгу не будет означать «отклонения от физического закона» (р. 18). Но если каждое событие в мозгу можно объяснить чисто физическими законами, интеракционизм, по ее словам, ложен: «Если физические действия мозга происходят в соответствии с физическими законами, они страдают от ожога, вкуса сладости сахара или обоняния пикантности гвоздики - это процессы, в которых опыт рассматриваемого качества не действует в поведении» (р. 111).
Даже если окажется возможным дать чисто физическое объяснение каждого события в мозгу, однако, как утверждает Кэмпбелл, из этого не следует, что интеракционизм является ложным. Предположим, что чисто физический закон соотносит последовательные состояния мозга типов B 1 и B 2 и имеет вид: B 1 тогда и только тогда, когда B 2 . Предположим также, что психофизический закон соотносит одновременное возникновение психических состояний типа M 1 и состояний мозга типа B 1 и имеет вид: M 1 тогда и только тогда, когда B 1 . Например, предположим, что боль определенного вида (M 1 ) возникает тогда и только тогда, когда мозг одновременно находится в определенном физическом состоянии (B 1 ), а мозг находится в этом состоянии, если и только если он впоследствии в другом особом физическом состоянии (B 2 ). Теперь в предполагаемой ситуации можно объяснить возникновение B 2, используя только чисто физический закон B 1 тогда и только тогда, когда B 2 . Но можно также объяснить возникновение B 2, используя психофизический закон M 1 тогда и только тогда, когда B 2 . Можно объяснить последующее состояние мозга, обращаясь либо к предшествующему состоянию мозга, либо к предшествующей боли (или к обоим, в этом отношении). Таким образом, чисто физические объяснения не являются несовместимыми с психофизическими. Отсюда следует, что возможность физиологического объяснения в прямом смысле не исключает интеракционистских объяснений событий в мозгу. (О том, возможен ли здесь эпифеноменализм, скажем чуть дальше).
 В других случаях Кэмпбелл пишет, что как будто прогресс физиологии предполагает, что события в мозгу могут быть объяснены только с помощью чисто физических законов. Он уверяет: «исследования, основанные на предположении, что мозг подчиняется только физико-химическим законам, еще не претерпели опровержения» (р.39). Если бы это было правдой, объяснения интеракционистов , конечно, были бы невозможны. Но есть ли основания полагать, что достижения физиологии выявят отсутствие психофизических законов? Кэмпбелл, безусловно, не защищает это довольно неправдоподобное утверждение. Действительно, будучи эпифеноменалистом, автор привержен каким-то психофизическим законам, например, когда он говорит, что «жгучая боль», которую испытывает человек, «происходит только тогда, когда он находится в определенном состоянии мозга» (р. 110). Возможно, Кэмпбелл просто путает утверждение, что можно объяснить каждое событие мозга, используя чисто физические законы, с утверждением, что можно объяснить их только таким способом. Однако, как мы видели в предыдущем абзаце, первое требование не влечет за собой второе.
Чаще всего Кэмпбелл использует прогресс физиологии, чтобы показать, что единственными причинами любых состояний мозга являются физические причины. «Тень физиологии», говорит он, предполагает, что «все события в мозгу определяются исключительно физическими воздействиями, влияющими на предшествующее физическое состояние мозга» (р. 51). Еще более явно он говорит: «При условии, что нейрофизиология в принципе завершена, единственные свойства мозга, имеющие отношение к их роли в возникновении поведения, будут физико-химическими» (р. 110). Если это то, что прогресс физиологии показывает, что Кэмпбелл может допустить, хотя он не делает этого, возможность психофизического объяснения, отрицая при этом психофизическую причинность не-эпифеноменалистского типа.
Надо признать, что если именно это будет результатом дальнейшей работы по физиологии, то интеракционизм будет неверен. Однако возникают огромные трудности, когда кто-то спрашивает, как прогресс физиологии может показать, что состояния мозга имеют только физические причины. Безусловно, если бы были обнаружены чисто физические законы, охватывающие каждый мозг, и никаких психофизических законов, у человека была бы причина отрицать психическую причинность. Но что если, как представляется, можно установить как психофизические, так и физические законы? Как мы видели, чисто физические законы совместимы с психофизическими. В такой ситуации наличие чисто физических законов, по-видимому, было бы недостаточным для исключения ментальной причинности. Потребовалось бы больше, чем доказательства, которые мог бы собрать физиолог.
Кэмпбелл действительно говорит, что если интеракционизм истинен, «то, что происходит в уме, должно иметь значение для того, что происходит в мозгу» (р. 51). Как правило, он предполагает, что для того, чтобы что-то изменило ситуацию, его физические эффекты должны происходить в нарушение какого-то физического закона: если психические состояния не являются (причинно) «бездействующими, то должен быть отход от физического закона» (р.18). Это, однако, является совершенно необоснованным предположением. Интеракционист мог бы утверждать, что разум имеет значение для того, что происходит в мозге, в то же время признавая, что то, что происходит в мозге, соответствует физическим законам. Ему нужно только сказать, что психическое состояние человека является частичной, а не полной причиной последующего состояния его мозга, что психическое состояние имеет однозначную корреляцию с одновременным состоянием мозга, и что одновременное состояние мозга также является лишь частью причины последующего его состояния. В моем более раннем примере нынешний опыт боли является частичной причиной некоторого последующего состояния мозга, но также и то состояние мозга, которое имеет однозначную корреляцию с опытом боли. При таком взгляде боль действительно имеет значение, поскольку, если бы она не произошла, последующее состояние мозга не произошло бы (для эпифеноменалиста последующее состояние мозга могло бы возникнуть, учитывая предшествующее состояние мозга, даже если боль не возникла). Однако не было бы никакого нарушения физического закона, учитывая однозначную корреляцию боли и текущего состояния мозга.
Эта ментальная причинность возможна без нарушения физических законов, хотя этого, конечно, недостаточно, чтобы оправдать утверждение, что есть ментальная причинность. Для этого нужны особые доказательства, а не просто логическая возможность. Иначе как решить проблему между интеракционизмом и эпифеноменализмом ?. Как Кэмпбелл признал в другой связи, однако, действительно есть доказательства для ментальной причинности. Взаимодействие между разумом и телом - это утверждение, «поддерживаемое огромной и постоянно растущей массой общего опыта» (р. 34); «Мы подтверждаем взаимодействие разума и тела по сто раз в день» (р. 34). « Обычные способы поиска причин однозначно приводят к выводу, что восприятие, решения, эмоции и настроения могут быть причинными предшественниками телесных действий» (с. 57). Таким образом, предполагая психофизическую корреляцию, нельзя отвергать интеракционизм в пользу эпифеноменализма на основе опыта. Скорее нужно ввести более сложные соображения, основанные на требованиях научной теории. Однако до сих пор мы не видели сколько-нибудь убедительных теоретических возражений против взаимодействия разума и тела.
Слабость аргумента Кэмпбелла из физиологии состоит в том, что он принял слишком узкое представление о дуалистическом взаимодействии. Он признает, что интеракционисту не нужно постулировать «задержки» или «пробелы» в цепи физических причин в мозге. Тем не менее он предполагает, как мы видели, что теория требует нарушения физических законов. В связи с этим он полагает, что, учитывая полноту физиологии, предполагаемая психическая причина должна быть всей причиной ее воздействия или не иметь ее вообще. Это видно из его заявления о том, что во избежание антиинтерактивных последствий физиологии нужно принять «непоследовательную идею» «двойной причинности», согласно которой как духовные, так и материальные условия являются отдельными, но полными причинами некоторых определенных событий в мозгу"  (p.52, мой курсив). Учитывая эти предположения, легко представить, что, если представить, что каждое событие в мозге можно объяснить чисто физически, интеракционизм неверен. Однако, если отказаться от этих предположений, ни один из рассмотренных до сих пор аргументов Кэмпбелла не может быть успешным. Насколько я понимаю, нет никаких оснований подтверждать предположения Кэмпбелла. Хотя здесь нет нарушений физических законов, и хотя психические причины не являются полными причинами физических событий, можно понять, что разум влияет на то, что происходит в мозгу.
 Время от времени, кажется, Кэмпбелл прибегает к претензиям экономии мышления. Если кто-то может объяснить все события в мозгу, используя чисто физические законы, экономия запрещает использование психофизических законов. Что еще более важно, если можно смириться с предположением, что мозговые события имеют только физические причины, экономия запрещает вводить нефизические. Как пишет Кэмпбелл: "у большинства людей, исследующих функцию мозга, рабочая гипотеза состоит в том, что не существует такой вещи [как взаимодействие духа и мозга]. Поскольку при отсутствии доказательств обратного, наиболее экономичным и, следовательно, лучшим предположением является то, что действуют только физические причины (р. 54-55). Следует отметить, что рассматриваемая экономия имеет объяснительный или причинный характер. Эпифеноменализм саиого Кэмпбелла исключает более радикальную экономию материализма.
 Что мы скажем об аргументе от экономии? Тот факт, что неинтерактивная рабочая гипотеза является удовлетворительной для чисто научных целей, конечно, не требует ложности интеракционизма . По крайней мере, две гипотезы могут объяснить успех рабочей гипотезы: истинность самой рабочей гипотезы; или истинность интеракционизма, что я набросал ранее. Тем не менее, если нет доказательств обратного, чем проще гипотеза, тем лучше. Однако следует отметить несколько моментов. предполагалось ранее, кажется, что есть доказательства обратного: доказательства обычного опыта. Как признал Кэмпбелл, эпифеноменализм является «сложной и неправдоподобной позицией», тогда как «первоначальная правдоподобность» интеракционизма «огромна» (р. 35). Более того, кажется, что эпифеноменализм достигает лишь маргинальных позиций по сравнению с теорией интеракционизма, представленной выше. В любой теории человек сталкивается с нефизическими состояниями или событиями. Экономия мышления достигается только путем отказа от причинно-следственной связи с явно избыточными нефизическими состояниями. Таким образом, выбор лежит между несколько более экономичной, но неправдоподобной теорией, и те, которая несколько менее экономична, но соответствует нашему общему опыту. Добавьте к этому тот факт, что если интеракционизм описанного типа верен, то нет никакой несовместимости между обычными и физиологическими объяснениями происходящего. Мы можем сказать, что боль вызывала последующее состояние мозга и что предыдущее состояние мозга было причиной последующего. Каждое утверждение будет эллиптическим, но каждое будет верным. Это, как мне кажется, имеет достоинство в соответствии с нашими обычными представлениями о таких вопросах.
Я утверждаю, что критерий экономии однозначно не указывает на эпифеноменализм. Я утверждал, что Кэмпбелл не смог показать, что вероятный прогресс физиологии несовместим с взаимодействием разума и тела, или что экономические соображения требуют от нас принятия эпифеноменализма. Есть ли, однако, другие причины, которые Кэмпбелл может и действительно предлагает для отказа от взаимодействия? Он упоминает различные другие возражения в ходе своего обсуждения, большинство из которых связано с аномальным характером психофизических законов. «Такие законы соотносят явления относительной простоты (психические состояния) с явлениями ошеломляющей сложности (состояния мозга), что является особенностью психофизических законов, не разделяемых никакими другими научными законами. Такие законы не могут быть ни фундаментальными, ни производными: ни производными, потому что не способными раскрыть любой причинный механизм, ни фундаментальными, потому что неспособны к математической формулировке. Они не могут быть причинными законами, потому что предполагаемые причины и следствия настолько различны по своему характеру. Неинтеракционистская теория не может дать удовлетворительное объяснение этой точки в развитии человека или вида при котором физическое лицо приобретает нефизические свойства или состояния. Однако какими бы ни были достоинства стандартных возражений, они не являются возражениями, которые Кэмпбелл может использовать против взаимодействия разума и тела, поскольку каждое из них имеет равный вес против эпифеноменализма. Дело Кэмпбелла должно основываться на аргументе из уже рассмотренной физиологии. Я заключаю, что ему не удалось показать, что дуалистический интеракционизм является ложным.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn