Чёрный Ворон. Последний дневник. 3 часть. 9 глава

  В момент в голове вспыхнули все воспоминания того периода. Наш побег из города, блуждания в лесу, ночёвка в расщелине, заброшенный парк… я не могла отвести взгляд от знакомых фигур. Они остановились на обочине.
  — В чём дело? — Ворон заметил мой ступор.
  — Ничего… я просто… мне кажется: я их знаю.
  — Откуда?
  — Видела раньше. Они едут к Люку. В парк.
  В этот момент мы подошли к железным коням достаточно близко. Один из владельцев снял шлем и обернулся в мою сторону:
  — Джон, — сорвалось у меня с языка.
  — Мы знакомы? — откликнулся мужчина.
  — Я… я видела тебя.
  — Где?
  — Вы едете к другу, в заброшенный парк.
  — Откуда ты знаешь?
  Второй байкер тоже показал лицо. Его ошарашенный взгляд остановился на Вороне:
  — Смотри, — он тихо кивнул в сторону блондина, а затем вернул взгляд на Джона.
  Стоило тому уловить акцент внимания, указанный другом, недоверие в его взгляде сменилось на удивление:
  — Будто одно лицо…
  — Алекс, идём, — Ворон хотел увести меня.
  — Эй, парень! Подожди!
  — Его лицо вам кажется знакомым, — я не хотела уходить. — Так ведь? Он напоминает вам Дэвила.
  — Ты знаешь Дэвила? — ещё больше удивился Джон.
  — Что происходит? — голос вокалиста огрубел.
  — В девяностые у вас была группа, — я продолжала, не в силах остановиться. — Дэвил был вокалистом.
  — Что это всё значит?
  — Ты же не знал этого? — я посмотрела на Ворона.
  — Алекс, в чём дело?
  — Ответь! Ты знал, что твой отец был вокалистом?
  — Он не был вокалистом, — воспротивился сын.
  — Нет, был! — я посмотрела на байкеров. — Покажите ему фотографию вашей группы. Он узнает отца!
  Макс вместе с другом окончательно потерялись в моих словах:
  — Так, — блондин тяжело вздохнул, будто поняв, в чём дело. Он крепко взял меня за руку, пытаясь увести. — Я же говорил, что тебе нельзя уходить от Ариэль. Поехали обратно.
  — Никуда я не поеду! Я не сумасшедшая! Ты просто всего этого не знаешь, потому что Рей тогда не прибежал!
  — Алекс, — вокалист на эмоциях притянул меня к себе. — Скажи, что ты укурилась! Потому что это единственное объяснение, которое сейчас меня устроит!
  — Да не брала я твои наркотики! Я говорю правду!
  — Чёрт, — блондин резко убавил громкость своего голоса и опустил голову, однако взгляд его всё ещё косился за мою спину.
  — В чём дело? — я обернулась.
  Неподалёку, возле того поворота, который мы минули недавно, стояли двое полицейских и подозрительно смотрели в нашу сторону. Тут один из них сказал другому что-то на ухо, и те направились к нам:
  — Твою мать, — на этот раз музыкант смог увести меня за собой. Вид полицейской формы здорово напугал. — Ты этого добивалась? — зло прошипел Ворон, свернув со мной во дворы. — Докричалась!
  — Я их не видела!
  — Чёрт тебя дери! Я же пытался уйти, но кто меня слушает!?
  Хотелось думать, что я ошибаюсь в своих мыслях и страх преследования надуман, но стоило обернуться — сердце в груди забилось в два раза быстрее. Пеший патруль свернул вслед за нами. Здесь лишь глухие дворы и кроме меня и Ворона никого, а это значит, что они точно сели нам на хвост:
  — Эй! — долетел до нас оклик. — Парочка!
  Мы остановились, обернувшись на голос:
  — Куда идёте? - они тоже прекратили ходьбу.
  — Домой, — ответил блондин тяжёлым басом.
  — Вас тут раньше не наблюдалось. Предъявите документы.
  — С собой нет.
  — А где есть?
  — Дома.
  Один из служивых расплылся в ядовитой улыбке и, выдержав минутную паузу, ответил:
  — Ты живёшь не здесь, Аддерли.
  Нас нашли. Полиция объявилась даже без прихода Рея тогда. Мы с Вороном бросились бежать:
  — Куда!? Стоять!! — заорали нам вслед.
  Я слышала, что они включились в погоню, но обернуться боялась. Мы пытались оторваться за счёт крутых поворотов:
  — Стой, сказал!! — это был уже новый голос.
  Из следующего закоулка к погоне присоединился Итен. Мне хотелось обрадоваться знакомому лицу, но мужчина был настолько злой, что даже мысль о том, что он желает нам добра, была дикой.
  Мы старались оторваться изо всех сил. Несколько дворов спустя шум преследования стал затихать. Стоило преодолеть ещё один поворот — тот исчез совсем. Но вместо радости избавления меня одолел ужас. Тупик. Бежать некуда. Возле высокой, старой, обтёртой кирпичной кладки лежало немало пакетов мусора. Они не были завязаны, и ветер уже разнёс пустые бутылки, бумаги, ошмётки Бог знает чего вокруг.
  Вокалист сразу же отодвинул меня за свою спину. Полицейские быстро сократили расстояние между нами:
  — Ну, что? Набегались? — злостно усмехнулся Итен, переводя дыхание.
  Один из полицейских хотел подойти к нам, но на этот жест Ворон быстро наклонился к своим стилам и достал оттуда нож, крепко сжав его в ладони.
  Смело идущий к нам мужчина в момент отскочил назад, в ответ наставив на нас дуло пистолета, который дёргано вынул из-за пазухи. Итен положил ладонь на вытянутую руку своего сослуживца с оружием, опустив ту вниз, а затем его взгляд снова устремился на нас:
  — Понимаете, насколько вы выдали себя этим бегством?
  — Ничего подобного, — огрызнулся в ответ блондин.
  — Хотя сейчас ты продолжаешь подставлять себя не меньше. Откуда нож? Есть разрешение на хранение холодного оружия?
  — На кухонные тесаки тоже бумажки выписывать?
  — Это что, нож, которым ты себе бутерброды режешь или руки людям вскрываешь? — вокалист на это ничего не ответил. — Я видел руки Моргана. Хорошо ты там исполосовал его.
  — Я не стану вам отвечать.
  — Дело твоё, конечно. Но на данный момент ты здорово вляпался. Документы не предоставил, попытка побега, хранение незаконного холодного оружия, плюс ещё и угрозы полицейским при исполнении. Парень, ты в заднице.
  — Я вам не угрожал.
  — Да ладно? А как тогда это называется?
  — Самозащита. У вас нет прав нас трогать.
  — Неужели? — Итен достал из кармана сложенную пополам бумагу и кинул к нашим ногам. — Ознакомься.
  Блондин поднял её, развернул и быстро пробежался глазами по напечатанному. Я не могла разглядеть всё, но мне хватило прочесть лишь два слова, чтобы понять всю безысходность ситуации: «ордер», «арест»:
  — Ну, что? — Итен чувствовал своё превосходство. — Вопросы ещё есть? — в следующий миг у мужчины зазвонил телефон. Он достал мобильный из кармана и, завидев номер, поднял вызов. Наверняка, это должно было быть что-то безумно важное, раз он решил принять входящий прямо в момент задержания. — Слушаю.
  Голос из трубки был достаточно громкий, поэтому всё было слышно в акустике этой тихой, безлюдной подворотни:
  — Если увидишь Аддерли — сразу арестовывай!
  — Как раз этим занимаюсь. У меня ордер есть. На него и на девочку.
  — У тебя там по заявлению её отца и заявлению Моргана, а мы сейчас закончили обыск дома Аддерли. Не дай этому парню уйти ни в коем случае!
  — Вы что-то нашли?
  — Не «что-то», а «кого-то»! На втором этаже два трупа.
  — Личности удалось установить?
  — Да. Они лежали в криогене, поэтому не успели разложиться: Дана и Дэвил Аддерли, — полицейский замер от услышанного. — Ты меня понял, Итен? Он убил своих родителей! Не дай ему уйти!
  — Не дам, — ответил тот будто в бреду и в следующий момент выхватил пистолет у рядом стоящего служивого, направил дуло на нас и спустил курок.
  Вскрикнув, я зажмурила глаза.
  Поднимать веки было страшно, но неожиданно наступившая тишина напрягала. Сквозь силы, но я всё же открыла глаза. В тот же миг из груди вырвался нечеловеческий крик. Ворон лежал рядом со мной с простреленной головой, кровь из которой быстро растекалась по асфальту и разбросанному по нему мусору.
  Итен хладнокровно перевёл оружие на меня:
  — Подойди.
  Не помня себя от ужаса, я рухнула на колени и дрожащими руками дотронулась до безжизненного тела блондина. Приложив ладонь к груди музыканта, я молила кого угодно, лишь бы под кожей ощутить удары сердца. Но смерть уже забрала его к себе.
  Итен понял, что я не стану его слушать, поэтому напористо подошёл сам, цепко схватил за руку и потащил к себе:
  — Я сказал: иди сюда! Тварь малолетняя!
  Задыхаясь от слёз, я всё тянулась к мёртвому Ворону, вопя от обиды и боли. В следующий миг, буквально на автомате, я обернулась к Итену, вырвала из-за пазухи его пистолет и, не раздумывая ни секунды, направила оружие себе в лицо.


… … … — - — … … … — - — … … … — - —  … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — -

… … … — - — … … … — - — … … … — - —  … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — - — … … … — -


  Распахнув мокрые от слёз ресницы, я рывком привстала, опершись на руки, но это движение доставило столько боли, что в глазах потемнело.
  Что происходит? Где я? Вокруг та самая тёмная парковка. Я сижу под фонарём. Одна из кистей перемотана, и боль в ней, казалось, уже въелась в кости. Рядом, на асфальте, лежит тот самый телефон. Это сон? Или я сейчас проснулась? В голове всё смешалось. Несколько минут я просидела, молча глядя перед собой, пытаясь собрать реальность по кусочкам.
  Всё это мне приснилось. Придя сюда, я села и потеряла сознание. Выходит, Ворон жив? Точно! Смс от ребят! Да, вокалист не умер, он в колонии, но там ему грозит смерть, обеспечить которую поручено человеку из шайки Вампира.
  Я потянулась к телефону. Переписки с подругой в нём не было. Так что же получается? Вся эта история — мираж? Господи! Что тогда реально?! А тот дом, где мы жили с матерью, да и она сама, — тоже плод воображения? Надо вернуться и проверить. Возможно, это поможет выявить реальность? Если того дома, где живёт мать не будет… не будет её — значит, и это просто сон.
  Опираясь на здоровую руку и прижимая к себе сломанную, я медленно поднялась на ноги, еле удерживая равновесие, и уже хотела уходить — как вдруг среди машин показалась чья-то фигура, идущая в мою сторону.
  Чем ближе парень подходил ко мне, тем яснее я понимала, что черты лица его мне не знакомы:
  — Ты в порядке? — он остановился за несколько шагов от меня.
  — Нет, — мой голос ломался. — Это всё нереально, да? Ты снишься мне?
  — Я…, — незнакомец не понял моего смятения. — Ты упала? У тебя кровь, — он указал на мою перевязанную руку и, не получив ответа, продолжил. — Ты Алекс?
  — А кто ты?
  — Это не важно. Но уж точно не сон. Меня послала Мэдди.
  — Мэдди? — в голове будто развеялся туман.
  — Да. Я должен отвести тебя к остальным. Машина уже ждёт. Вам пора ехать.
  — Так, значит, всё это мне не привиделось? Это и есть реальность?
  — Ты что, под кайфом?
  На момент я замолчала, а затем, потерев висок, ответила:
  — Извини. У меня просто… голова сильно болит.
  — Это я заметил. Ладно, нам пора. Тебя ждут.
  Я пошла вслед за парнем. Он всё больше и больше уводил в глубь парковки, петляя между машинами. Спустя пару минут мы вышли на более-менее открытое пространство. В конце, возле массивного забора, я заприметила какую-то машину. Возле неё стояло пятеро людей: Мэдди, Люси, Кит, Рей и Ник! Быть не может! Я до последнего не верила, что увижу их!
  Не в силах совладать с эмоциями я сорвалась с места и побежала к компании. Заслышав мои шаги, некоторые из нее начали оборачиваться в мою сторону, но тут я ощутила резкую боль в затылке. Единственное, что проплыло перед глазами, прежде чем сознание снова меня покинуло, была фигура того парня, за которым я шла. В руках у него виднелся кусок железной трубы, которым он и огрел меня по затылку, подбежав сзади.

  — Эй! Она очнулась! — долетел сквозь шум в ушах женский голос.
  Открыв глаза, я поняла, что сижу со связанными руками и ногами под забором. Конечности перетянули старыми тугими верёвками, отчего даже попытка пошевелиться казалась просто пыткой, которая надрывает кожу до крови.
  Я подняла взгляд, встретившись с лицом… нет… этого не может быть… Сары? Да, это точно она. Спустя момент за её спиной показалась Пантера:
  — С возвращением, сучка, — ухмыльнулась последняя. — Неожиданная встреча, правда?
  К девушкам подошли четверо парней. Все они встали передо мной, поедая ехидным, довольным взглядом:
  — Что происходит? — проронила я. — Мэдди!! Ник!!
  В ответ на мои крики компания начала громко смеяться:
  — Их тут нет, дура, — сказал один из парней.
  — До сих пор не дошло, что ли? — продолжил стоящий рядом с ним высокий шатен с длинными волосами.
  — Конечно, не дошло! — огрызнулась мне в лицо Пантера. — Она уже и забыла, небось!
  — Нет, — сказала Сара более уравновешенным тоном по сравнению с остальными. — Она всё помнит. Просто вины своей явно не ощущает.
  — О чём вы? — я подала голос. — Что всё это значит?
  Пантера села передо мной на корточки:
  — Не думай, что произошедшее на суде пройдёт для тебя безнаказанно. Из-за тебя и твоего мерзкого дружка Вампир, Коготь, Дьявол — все они оказались за решёткой!
  — Они уже давно должны были оказаться там. Особенно после того, что сделали.
  Девушка резко огрела мою щёку своей холодной ладонью:
  — Не смей мне перечить, маленькая дрянь! Считаешь себя святошей? Из-за тебя моего Томаса нет сейчас рядом!
  — Не только ты осталась одна.
  — Сказала бы спасибо, что жизнь избавила тебя от этого наркомана! Столько времени прошло, а ты так и не поняла, какой он человек!
  — Ошибаешься. Как раз это я поняла прекрасно. Думаешь, твои слова я слышу впервые? Последние полгода все только об этом и говорят…
  — Видишь, сколько людей говорят об этом! А ты до сих пор как была, так и осталась слепой идиоткой!
  — Если тут и есть слепые, то явно не я. За это время никто из вас так и не смог понять Ворона. Даже не попытался! Конечно, так поступать проще. Закрыть глаза на саму суть и валить на него чуть ли не все проблемы, которые есть в мире! А в отношении вашей компании… слепота — это мягко сказано. Хотя поступаете вы так не от того, что не видите сути. Просто таким поведением легче прикрывать самих себя.
  — Чушь!
  — Неужели? Подумай и скажи: из-за чего всё началось? Что вам сделал Ворон?
  — Он нас предал!
  — Как? Предал тем, что не захотел заниматься воровством, вандализмом? Тогда, на одной из вечеринок, которая была на заброшке, Мэри решила заступиться за парня, которого вы хотели обокрасть. Конечно, Вампиру это не понравилось. И что он сделал? Ты не помнишь? Я скажу: просто ударил её. Это нормально, по-твоему?
  — Она полезла не в своё дело.
  — Это не оправдание тому, что он поднял на девушку руку. Может, он и тебя ещё бил?
  — Нет.
  — Ну, хоть что-то хорошее. Естественно, Ворон ответил за свою девушку, и с этого момента он стал для вас врагом? Представь, если бы тебя ударили? Коготь наверняка заступился бы. А это значит: стал предателем. А ты? Ты бы тоже считала бы его таким?
  — Хочешь давить на жалость?
  — Да плевать я хотела на твою жалость! Ладно. Чёрт с этой ситуацией. Но что вы сделали потом? Чем так провинилась Мэри, что заслужила такую смерть?
  — Я её не убивала.
  — А твой парень? Он первый взял в руки нож. Хотя ты тоже хороша. Ты знала об этом плане и ничего не сделала. Стояла и смотрела. Сообщница. И ты мне будешь говорить про какую-то безнаказанность? Радуйся, что сама не оказалась за решёткой!
  — Заткнись! — резко и громко прикрикнул на меня длинноволосый шатен. — Мне плевать на твои слова! Мы здесь собрались не для того, чтобы слушать твой ****** ! — он занял место Пантеры передо мной, а та встала и отошла в сторону. — Единственное, что ты должна вынести из этой ситуации, шлюха малолетняя, это то, что твой наркоман перешёл дорогу не тем людям. У меня с Аддерли свои счёты, — парень закатал свои штаны снизу и показал довольно глубокие порезы на обоих икрах. Выше тело прикрывала одежда, но было понятно и так, что и колени его изувечены не меньше. — Думаю, мне не надо тебе объяснять, откуда это взялось, — продолжил парень, опустив ткань. — Кажется, в суде не в курсе про это чёртово колесо, названное в честь твоего ублюдка. Интересно, как думаешь, сколько лет ему могут докинуть сверху, если узнают об этом? Лично моя ставка — лет пять.
  — Он не садился на те байки, — воспротивилась я.
  — А кто придумал всё это? Неужели ты думаешь, что названная в честь Аддерли пытка обойдёт его стороной? Если все узнают об этом — твоя дорогая птичка уже никогда не расправит крылья на свободе. Хотя, он и так этого не сделает, — шатен ядовито усмехнулся. — Если бы всё сложилось по-другому… если бы я смог приехать раньше — Аддерли бы не посадили. Это факт. Я бы не дал этому случиться.
  — Что? Но ты же сказал…
  — Я помню. На протяжении полугода, после того, как я попал в «колесо», лишь одна мысль давала мне силы, чтобы снова и снова пытаться встать с кровати на свои покромсанные ноги: месть. Я поставил себе цель: Аддерли должен ответить за своё «детище». И эту цель я достигну! Конечно, не только я хочу добраться до этого сукиного сына, — парень указал на всю компанию за своей спиной. — И на этих людях список не кончается.
  — Не могу поверить, что и ты стоишь среди них, — я посмотрела на Сару. — За что тебе мстить Ворону?
  — Конечно, все уже и забыли об этом, — ответила девушка холодным тоном. — Я знала Ворона ещё до того, как он познакомился с Мэри. Часто видела его на улицах в компании Вампира, иногда в школе… хотя не важно, где это было. Важно то, что при любых обстоятельствах он не замечал меня. Я пыталась поговорить с ним, писала письма, изливала душу на десятках листов, но ему было плевать! Ведь таких писем у него было много, и я среди всех была просто ничтожным пятном. Потом появилась Мэри. Я дружила с ней до этого, но её сближение с Вороном казалось мне шансом, который наконец-то позволит мне признаться ему в своих чувствах, но уже с самого начала стало ясно, что он полюбил её, а не меня. Я решила пожертвовать своими чувствами, чтобы Ворон был счастлив. Но ты не представляешь, насколько тяжело мне было носить эту маску «подруги» изо дня в день. Я плакала каждый вечер, пыталась уверить себя, что Мэри сможет дать ему больше, чем я. Вскоре её не стало. И знаешь? Это дало облегчение. Ведь ради счастья подруги я зарывала свои чувства, но неужели настолько глубоко, что она никогда не видела, как я страдаю? Мэри была тихой, пугливой, но не глупой уж точно! Всё она видела, но ничего не делала! Поэтому её смерть принесла мне облегчение! Конечно, непросто было всё продумать…
  — Что?! — в глазах помутнело от осознания услышанного. — Ты причастна к её убийству?!
  — Ну… может, лишь косвенно. Я просто привела её к парням, и всё. Нож в руки не брала.
  — Да плевать! Ты помогла устроить её убийство, а потом, всё это время, ходила рядом с Вороном, смотря на то, как он страдает?!
  — Мэри это заслужила! Она ничего не делала, чтобы помочь мне!
  — А что ей надо было сделать?
  — Мы же были лучшими подругами! Если уж так сложилось… пускай Ворон не достаётся никому из нас!
  — Ты сказала, что поступала так, чтобы Ворон был счастлив. Он любил Мэри. И если бы она отказала ему… где же тут забота о его счастье?
  — Если бы Мэри отказала ему сразу, то страданий этих могло бы не быть! Ну, да. Попереживал бы он день-два, и всё.
  — Почему ты так уверена в этом?
  — А разве не понятно? Все говорят, что ты умная. Якобы лучшие оценки в классе получаешь. Но мне ты кажешься дурой. И причём не просто дурой, а ещё и самоуверенной тварью! Как бы он смог влюбиться в Мэри, если бы даже привязаться к ней не успел бы?
  — Любовь появляется после привязанности? Да, такое возможно, но не всегда. Человек может просто влюбиться. Без…
  — Я же говорю! Какая ты самовлюблённая! Считаешь себя такой умной, что аж тошнит! Если бы ты не появилась, то мы с Вороном могли бы быть вместе!
  — Он не любит тебя…
  — Ой! Закрой пасть! Можно подумать, ты и тут что-то знаешь! Примерно за месяц до твоего появления мы с ним много времени проводили вместе. И знаешь, что потом было? Он рассказывал тебе? — я молчала. — Понятно, — Сара вытянулась. — Значит, нет. Одним вечером он позвонил мне и попросил к семи подойти к торговому центру. Я пришла. Он забрал меня на машине. Мы поехали в кафе. Я туда часто ходила, и Ворон знал, что это моё любимое место. Мы просидели там несколько часов. Заказали вино, разные закуски… говорили обо всём на свете, — девушка замолчала, выдерживая паузу, которая заставляла меня нервничать всё больше и больше. — Тогда я осталась у него на ночь. Хочешь послушать, чем мы занимались на диване? Нет? Ну, ладно. А в ванной? На кровати? У меня память хорошая, а у Ворона хорошее воображение. Неужели он не говорил тебе?
  — И не обязан, — я нашла в себе силы ответить. — Всё это неважно. Это было до меня.
  — Вот поэтому я тут и стою. Говоришь, неважно? Ворон тоже так считает? Если бы ты не появилась, мы уже могли быть с ним давно вместе! Наша пара была бы самая счастливая на свете! Но этого не случилось. Он ушёл к тебе. Воспользовался мной и спокойно забыл. Но я не забыла. И поэтому скажу так: если Ворон не мой, значит, будет ничей. Жалко, что право первого удара принадлежит не мне, но не переживай: свою часть я обязательно получу, — плюнув мне в лицо, Сара отошла на шаг назад.
  Длинноволосый шатен полез за пазуху. Момент — в его руках появилось лезвие, которое он достал из плотного чехла:
  — Конечно, на байках они больше, но остриё, думаю, компенсирует размер, — он снова опустился передо мной на колени, взялся за нижний край моих штанов и одним движением разорвал ткань. Затем проделал то же и на другой ноге.
  С ужасом осознав, что меня ждёт, я тут же принялась дёргаться, пытаясь отклониться от парня. Любое движение приносило боль. Верёвки за это время не ослабли, и малейшее движение ощущалось жёстко. Однако, в сравнении с предстоящей перспективой это казалось ничтожным:
  — Не трогай меня! Не надо!!
  — Держите её! — по команде шатена двое парней подошли ближе, крепко взяв меня в свои тиски.
  Изо всех сил я старалась сопротивляться, как вдруг почувствовала соприкосновение лезвия с моей кожей:
  — Отлично, начало положено, — глаза моего мучителя быстро наполнились желчью. Он сделал ещё один порез, глубже предыдущего. Это явно доставило ему ещё одну порцию удовольствия.
  — Ей! Теперь моя очередь!  — воспротивился тот парень, который меня привёл в эту западню. — Мы договаривались по одному!
  — Ладно, — неохотно согласился длинноволосый и поменялся с другом местами.
  Когда они пересаживались, я взглянула на свои ноги. Одна сильно кровоточила, а другая же почти тряслась от страха предстоящей участи:
  — Чёрт, всё тут замарал, — недовольно пробурчал парень в капюшоне, испачкавшись моей кровью. — Ну, ладно. Тогда вторая нога моя.
  — Стой! А что мне тогда останется? — третий парень не был согласен с таким лишением для себя.
  — Всего тела мало будет? — усмехнулась Пантера. — Не переживай. Всем лакомый кусочек достанется от этой сучки.
  — Ты так говоришь, будто мы её съесть хотим, — сказала Сара.
  — А что? — призадумалась та. — Это мысль. Зато потом проблем от неё точно не будет.
  — Я мясо жареное люблю, — отозвался шатен.
  — Разведём костёр.
  — Подождите, — призадумался парень, сидящий передо мной с лезвием. — А если реально взять кусок и поджарить? Поедем ко мне. Там на плите сделаем. А?
  Компания призадумалась. Лишь мои всхлипывания витали в воздухе:
  — А знаете…, — протянула Пантера. — Мне всегда было интересно, какая человечина на вкус? Жёсткая, наверное.
  — Не волнуйся, — улыбнулся длинноволосый. — Я хорошо готовлю. Сделаю мягкой.
  — Так согласны? — спросил парень в капюшоне.
  Компания переглянулась и закивала в ответ:
  — Да. Давайте попробуем.
  — Согласен. Всё равно уже в этом дерьме по уши.
  Возможно, мне показалось, но в этот момент взгляд Сары изменился. Видимо, поворот в сторону каннибализма стал неожиданностью даже для неё. Она сделала шаг назад, сложив руки в карманы. Тем временем тот парень, который завладел ножом, продолжил меня резать. Рука у него была явно тяжелее, чем у его предшественника. Казалось, железо пронзило вторую ногу чуть ли не до мяса. Истошный вопль вырвался из моей груди с новой силой.
  Сквозь поток слёз, застилающих вид, я увидела, как Сара незаметно кивнула. Что это был за жест? Зачем?
  — Какой же кайф, — сладостно ухмыльнулся парень в капюшоне. — Это лучше, чем собак резать.
  В этот момент, будто из ниоткуда, обогнув рядом стоящую машину, вышла высокая, массивная фигура, быстро приблизилась к парню передо мной и одним ударом в голову заставила того упасть без сознания. Буквально через секунду с разных сторон вылетело ещё несколько людей:
  — Стоять! — шатен быстро опустился на асфальт, схватил нож, который выпал из рук его друга, и хотел его лезвием замахнуться на незнакомцев, но в этот момент ещё один неожиданный гость сзади быстро схватил того за шею. Последний парень, что держал меня, быстро отскочил в сторону. Пантеру не обошла стороной вся эта потасовка.
  Сара бросилась ко мне, вытащив из своего кармана собственный нож. Я уже хотела начать кричать, но та сказала, разрезая на моём теле верёвки:
  — Не бойся. Я не сделаю тебе больно, — полностью освободив меня от пут, девушка помогла подняться и хотела отвести меня в сторону.
  В этот момент послышался громкий ор нам вслед:
  — Стой!! Мразь!! — Пантера изо всех сил сопротивлялась неожиданно появившимся фигурам, но моё освобождение от верёвок привело её в настоящее бешенство. В следующий момент она впилась зубами в шею того, кто пытался сдержать её. Мужской крик прибавился к общему шуму. По лицу Пантеры начала стекать кровь, но та не разжимала зубы, пытаясь оторвать кусок кожи от шеи незнакомца.
  Сара подтолкнула меня вперёд и, крикнув:
  — Беги отсюда! Беги!! — бросилась назад, пытаясь обуздать Пантеру.
  Не помня себя от шока, со всей возможной скоростью, прихрамывая, я бросилась бежать. Не покидало чувство, что за мной гонятся, поэтому как бы сильно ни пульсировали и ни кровоточили мои ноги, я не сбавляла темп, стараясь, наоборот, наращивать его.
  По улицам уже начал растекаться первый утренний туман. Если бы не мои периодические вскрикивания от боли, было бы и вовсе тихо. Я боялась встретить кого-то. Страшно было представить, как я выгляжу со стороны. Да и в помощь уже не верилось. Пока что мне везло. Улицы были пусты.
  Можно было надеяться, что так оно и будет, но стоило мне завернуть к своему дому, как я тут же заприметила две фигуры. Сосед, вышедший из высокого бежевого дома, закрыл за собой двери, наклонился к стоящей на веранде скамейке, взял лежащие там тряпку и средство, а затем хотел пойти к своей машине, но как только мужчина поднял взгляд — он резко остановился и большими от удивления глазами уставился на меня. Стараясь обуздать вырывающиеся из груди звуки от острой боли, я заторопилась быстрее пройти мимо, пытаясь и вовсе не смотреть в его сторону:
  — Девушка, — окликнул он меня. — Вам помочь? Девушка?
  Сойдя с дороги, я перешла на траву и поковыляла к калитке.
  Можно было бы вздохнуть с облегчением того, что неожиданная встреча осталась позади, но около двери моего дома ждала ещё одна фигура, которую я заприметила сразу, как свернула на улицу. Теперь же, оказавшись ближе, стал отчётливо виден зелёный комбинезон доставщика. Он стоял на веранде около четырёх больших пакетов с продуктами, копаясь в телефоне. Заслышав шум моих шагов, парень обернулся и замер так же, как и сосед минуту назад. Мобильник из его руки выпал. Лицо его было ещё более вытянутым, чем того мужчины, особенно, когда я подошла ближе, как раз к этому дому, где он стоял сам.
  В следующий миг дверь около доставщика открылась и на пороге показалась мать, в халате, с кружкой утреннего кофе в руках, которая тут же выскользнула:
  — Алекс..., — голос Дебби слышался робким от шока. — Что… что произошло…?
  — Я тебя знаю, — поражённо протянул парень в комбинезоне. — По телевизору говорили… ты Алекс.
  Всё, что тут происходит — не имеет никакого значения. Казалось, ещё один шаг — и мои ноги попросту откажутся нести тело дальше. Хотелось сесть и ослабить это давление на раны, которые высасывали из меня и без того скудные силы.
  Никому ничего не объясняя, я молча, настойчиво, обошла всех этих людей и зашла в дом. Оказавшись в прихожей, я уже хотела завернуть к лестнице, но в этот момент боковое зрение заприметило яркое пятно на тумбе. Я остановилась и, прихрамывая, обернулась. На лакированной деревянной поверхности лежал вскрытый конверт с красной печатью сбоку. Я подошла ближе. Печать оказалась в виде букв, из оттиска которых состояли слова: «Контроль охраны». Какой ещё охраны? Я перевернула конверт и, увидев адрес отправителя, ощутила, как вся боль и усталость тут же отошли на второй план: «Колония строгого режима № 34. Отправитель: Ворон Аддерли. Заключённый 65».
  Услышав, что мать закрыла двери и идёт сюда, я тут же схватила долгожданное послание, спрятала под кофтой и, прикладывая все силы, начала преодолевать лестницу. Тело шатало. Каждая мышца напрягалась, пытаясь не дать мне упасть:
  — Алекс! — мать вошла в зал с продуктами. — Что это всё значит?! Ты должна была быть в своей комнате!
  — Туда и иду.
  — Что происходит, я тебя спрашиваю?! Что у тебя с ногами?
  — Упала.
  — Не ври!! Я вижу, что это порезы!
  — На ножи упала.
  — Что ты несёшь, идиотка?! Иди сюда, это надо обработать.
  — Потом.
  — Я сказала: быстро сюда!
  — Быстро уж точно не получится, — сарказм Ворона просто распирал меня изнутри на волне второго дыхания.
  — Я тебе сейчас такое устрою! — Дебби хотела просто скинуть пакеты на пол и подойти ко мне.
  — Мам, стой. Дай мне хотя бы в туалет сходить, и я вернусь, ладно?
  — Хорошо. Только быстро. А то всё вокруг кровью заляпаешь.
  Сколько заботы в этих словах… хотя какая разница? Плевать. Главное я успела забрать со столика. Доковыляв до своей комнаты, я закрыла за собой двери, подперев их стулом. Затем зашла в ванную и рухнула на пол, судорожно, дёргано пытаясь достать конверт.
  Внутри лежало письмо. Я развернула лист дрожащими руками, пачкая бумагу кровью. Перед глазами предстал почерк Ворона:
  «Здравствуй, Алекс. Сегодня ты снова снилась мне. Уже не помню тот день, когда я не вспоминал о тебе, правда. Я получил твои письма. Всё прочёл. Сначала в голове было много мыслей и я не решался написать ответ. Мне нужно было время. Ты не представляешь, как страшно и трудно было в первые дни. Казалось, что от всего происходящего нет спасения, но сейчас мне легче. Знаешь, почему? Я думал обо всём, что произошло, и понял одну вещь: мне греет душу то, что ты на свободе, что тебе не пришлось расплачиваться за мои грехи. Это единственное, что даёт утешение. Я очень хотел бы быть рядом, но это невозможно. Ты — там. Я — здесь. И это положение не изменится. Я не хочу, чтобы ты плакала, переживала. Я этого не стою. Да, пришлось вынести немало, но судьба дала тебе шанс идти дальше. И я прошу тебя воспользоваться им. У тебя всё ещё может получиться. Жизнь не заканчивается на этом. И я хочу тебе счастья, чего бы мне это не стоило. Поэтому, с тяжёлым сердцем и слезами (да, я пишу это и плачу), хочу сказать: я ставлю точку в нашей истории. Я отпускаю тебя. Прошу, не плачь и прими моё решение. Больше не пиши мне. И я тоже не буду этого делать. Мне очень трудно дались все слова, написанные на этой бумаге, поверь. Но этот шаг необходим. Только он позволит жить дальше нам обоим без стенаний и страданий, разлуки и переживаний следующие двадцать лет. Я люблю тебя. Прощай».
  Я люблю тебя. Прощай…
  Я люблю тебя. Прощай…
  Я люблю тебя. Прощай…
 
  Первые мысли редко могут солгать. Всё это время, где-то глубоко в груди, я чувствовала истинный посыл его слов. И вот наконец-то получила подтверждение, которое держала в трясущихся руках. Не хотелось верить в происходящее, но даже мои галлюцинации вели к тому, что тут написано. Тогда, когда мне казалось, что мы получили второй шанс, в той больнице, Ворон пытался сказать, что те самые последние слова имеют именно такой смысл, который содержат в себе эти строки. Я воспротивилась, отказываясь принимать такой расклад, но сейчас Ворон не оставил мне ничего другого. Проведя окровавленными пальцами по родному почерку, я отложила письмо на пол и медленно встала. Включила воду. В кармане всё это время лежало то, что, как мне казалось, поможет положить конец всему этому хаосу. В принципе, оно так и сделает, только не в руках Салли, через которые можно было получить ответ. В нём уже нет смысла. Мне всё равно. Я достала из кармана жменю таблеток, которые мне удалось взять перед приходом бизнесмена из той банки на кухне. Сколько их? 1… 2… 4… 8… 12… 15… 17… 21… Двадцать одна таблетка. Они не должны подвести. Не раздумывая ни секунды, я начала порциями закидывать их в рот, глотая с помощью воды из-под крана. Закончив, я вытерла губы и полезла в косметичку, стоявшую под раковиной, доставая оттуда знакомый осколок. Вентиль крана повернула влево, дав струе воды нагреться. Затем, закатав рукав, подставила руку под струю. Выждала несколько минут. Поднесла осколок к коже.
  Честно, не думала, что вскрывать вены будет так просто. Раньше казалось, что мне никогда не хватит смелости, решимости, но сейчас не было сомнений, не было жалости. Это избавление. Я заслужила его. В глазах начало рябить. Предметы понемногу теряли свои очертания. Должно быть, таблетки, какие бы они ни были, начали действовать. Я выключила воду, опустила рукав байки, отложила лезвие и пошла в комнату.
  Когда тело коснулось кровати, я почувствовала, как слабость начала окутывать меня. От вскрытых вен, изрезанных ног кровь быстро распространилась по одеялу. Во рту начал появляться солёный привкус. Последствия таблеток? Вкус крови? Не могла разобрать. Сил еле хватало, чтобы держать веки поднятыми и чувствовать, как жизнь, практически в прямом смысле, вытекает из меня.
  Даже резкий, громкий стук в двери не дал импульса эмоций:
  — Алекс! — казалось, голос матери витал где-то далеко от меня. — Что произошло на кухне?! Почему там кровь? Алекс, детка! Ответь!! Солнышко, всё будет хорошо, слышишь?! Открой маме, родная! Пожалуйста!
  Все эти слова никак не откликались во мне. Единственное чувство, которое неумолимо росло внутри, не смотря на близкую смерть, — это сердечная боль, которая вспыхивала каждый раз, когда в голове всплывали строки, написанные Вороном. Если блондин отказался бороться за нас, решив оставить меня здесь, среди вечной лжи, эта жизнь не принесёт мне ничего, кроме разочарований.
  Эти полгода окончательно выбили из меня всю веру в людей, в справедливость. Единственное, о чём хотелось думать и мечтать сейчас, — это представление того момента, когда мы с Вороном наконец-то встретимся. Но уже не здесь, не в этом мире. Я не злилась на вокалиста и готова была ждать его после смерти, чтобы дать нам шанс там на счастливый конец. Да, музыканта можно было понять. Здесь, в этой жизни, произошло слишком много. Продолжать бороться бессмысленно. Последствия будут терзать до самого конца. Каждый день будет адом, который может отдалить нас с Вороном друг от друга не только физически. А я не могла пойти на такие риски. Пусть же мы расстанемся сейчас, любя друг друга, чем будем жить в ссорах и непонимании потом.
  После всего произошедшего, я была почти уверена, что жизнь после смерти существует. Там мы и обретём покой.
  В один момент сердце закололо так, что я приоткрыла рот от давления, издав тихий стон. Живот потяжелел, будто, распоров его, туда вшили кусок железа. Стенки желудка начали сжиматься, от чего всю брюшную полость пронзила боль. Я привстала, прижимая окровавленные руки к неожиданно заболевшему месту. Организм полностью забыл, как работать, и казалось, что все процессы пошли вразнос. По горлу что-то поднималось, заставляя меня, как рыбу, глотать сухими губами воздух, который я вовсе не чувствовала. Изо рта начали капать слюни. Много. Пришлось наклонить голову вниз, чтобы не захлебнуться. Живот болел всё сильнее. Я сползла с кровати и, хватаясь за ножки всего, что стояло рядом, постаралась подползти к ванной. Несколько неловких движений… меня стало тошнить. Я видела, как изо рта вываливаются таблетки вместе с желудочным соком. Капли крови стали стекать по губам. Вроде бы живот стал болеть меньше. Я прищурилась и подсчитала. Вместе с рвотой на свет вернулись лишь четыре таблетки. Остальные всё ещё оставались внутри. Чувствуя, как мышцы начинают сами по себе расслабляться, я прекратила попытки ползти и опустила голову на пол.
  Я желаю Ворону счастья в этой жизни, но, если он решит уйти — я встречу его на той стороне с улыбкой и готовностью отдать всё, что останется от моей души.
  В следующий миг удары сердца под одеждой стали затихать… губы замерли в попытках поймать воздух.