Эти звезды...

Эти звезды...
(треугольный миниатюрморт со звездами и планетами)

______________ Ведь если звезды...

Звезды англичанина Кронина смотрят вниз — на планету Земля, населенную тоскующими мужчинами и женщинами. Насмотревшись всякого, они падают. Туда же — на плохо подготовленную к такому падению землю, но к счастью для тамошних обитателей звезды никогда не достигали ее, а где-то на полпути к Луне — давнему лирическому спутнику Земли — круто меняли свой научно предсказуемый маршрут. И жанр — с трагического геополитического на драматический романтический. Эти звезды... (This stars...)
Ближе к полуночи, безоблачной и потому густо звездной, 27-летний этнически русский биолог со звучной фамилией Арбенин, маленького роста, но с располагающим к себе лицом, по прозвищу Маленький Принц сидел на берегу давно высохшего марсианского канала, сидел и тосковал о недавно покинутой им и ныне абсолютно безлюдной планете обезьян. Он сидел, тосковал по жизнерадостным обезьянам и тоскующим людям и облекал свою тоску в полузнакомые языковые конструкты: «Ведь если звезды, Аэлита, зажигаются, значит, эти плевочки...»
Аэлита Иванова (да, с фамилией Аэлите не повезло, а прозвища у нее не было), 1996 года рождения, имела располагающее к себе лицо (с глазами излюбленного читателями цвета — хоть зеленоватыми, хоть голубыми) и столь же располагающую к себе фигуру (хоть бюст, хоть бедра и тому подобное). Она была успешным биржевым брокером и поэтому звездам, щедро рассыпанным по художественной литературе, предпочитала War Stars... Все серии подряд. У нее был свой повод для тоски, которую она сформулировала в своем изящном дневнике с обложкой из кожи носорога: «Трудно быть Б-гом... финансовым Б-гом на Уолл-стрит. Но еще труднее стать им. Без начального капитала времен Моргана и Кубрика». В такой тоске нет ничего странного, поскольку Аэлита была этнически русской.
Когда Маленький Принц завершит свою тоску одиночества знаменитыми словами «Карету мне, карету. Уезжает», он, быстро собрав немногочисленные пожитки, уедет с Марса в земной Нью-Йорк и в связи с ограниченностью средств поселится в далеко не самом звездном районе Брайтон-Бич. Там он гарантированно встретит Аэлиту, которая в свободный от осточертевшей биржи выходной день выйдет на бережок Атлантического океана подкормить чаек.
На звезде КЭЦ в лаборатории «Промышленного использования солнечных пятен» тосковал Беляев, главный инженер перспективного проекта «Протуберанец». Не требуется быть сообразительным, чтобы догадаться, что у него было располагающее к себе лицо. Вместо располагающей к себе фигуры у него было спортивное тело. (Жаль, что нигде далее эта интересная деталь не сработает...) Беляев, 1984 года рождения, этнически русский гражданин Уругвая (где ночи — хоть выколи глаза), не любил звезды с детства. В нередкие минуты повышенного раздражения многочисленными светилами он для успокоения напевал: «Гори, гори, моя звезда». Коллеги, состязаясь в остроумии, на один из дней его рождения подарили инженеру: книги «Звездный билет» и «Созвездие Козлотура», толстый журнал «Звезда» (№ 7, 1977), пластинку «Звезды эстрады» (фирмы «Мелодия»), фотографию лошадки (с характерным пятнышком на лбу) и полотнище флага понятно какой страны, доминирующей на планете Земля).
Когда, разорвав свой финансово выгодный контракт, тоскующий об уругвайских попугаях Беляев вернется на Землю, он приедет ненадолго к стареньким этнически русским родителям, ютящимся поблизости от Атлантического океана (в районе Брайтон-Бич, если кто не догадался) и замкнет романтический треугольник! This stars... (Эти звезды...)
Было бы крайне несправедливо забыть здесь о Вифлеемской звезде, на которую однажды в безоблачную полночь выйдут смотреть все стороны треугольника. Не забудем! Но и растекаться библейским словом по, образно говоря, могучему баобабу литературы не будем. Ибо у жанра «миниатюрморт» есть свои незыблемые законы. И нарушать их никому — даже ради звезд! — не дозволено.