Апокал. Рёв 113

Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


В 1941 году НА ДОПРОСАХ У НЕМЦЕВ попавшего к ним в плен сына Сталина Якова выяснилось, что русский красный диктатор больше всего на свете хочет «чтобы русские люди стали умны, как немцы, это подняло бы их на небывалую высоту, а Европа и Азия стали бы тогда неприступными бастионами большевизма». 
(Пикер Г.  Застольные разговоры Гитлера...  с. 304).

Хотя к концу войны кое-что в этой мечте Сталина стало сбываться и у немцев очень много, в том числе и умственного, было уже взято и отнято, а своего и подарено и навешано, -  всё же он понял, что немцами русские, конечно, так и не смогут стать, даже отчасти, хотя бы так, как это сумели «по формам, по приёмам» исключительно талантливо и почти достоверно обрусеть немцы.

Поэтому хорошо бы вновь восстановить идею их союза, который ведёт свой отсчёт с XI века, который уж точно покорил бы тогда весь мир, безусловно катящийся в прорву.


ДОЧЬ СТАЛИНА Светлана вспоминала, как и после войны её отец любил частенько приговаривать: «Эх, вместе с немцами мы были бы непобедимы!»  (Буллок  А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание: В 2 т. Т. 2... с. 363).

Об этой германофильской страсти большевиков упоминал и знаменитый русский национальный философ И.А.Ильин, защищавший диссертацию по классической немецкой философии. По его сведениям ещё до схватки с германскими нацистами большевистский вождь всё время твердил, «что у всех народов будет со временем один «общий язык», более похожий на немецкий, чем на русский». 
(Ильин И.А. О грядущей России: Избранные статьи. -  М.: Воениздат, 1993, с. 126).



НЕЧЕГО И ГОВОРИТЬ ОБ АНАЛОГИЧНЫХ, метафизических и даже экзистенциальных, сродственных симпатиях фюрера к Сталину. От одного облика красного генсека, увиденном в кинохронике, фюрер проникся к нему беспредельным доверием и тут же решил заключить с ним дружественный союз (в 1939 году).
Оказывается, именно отсюда всё пошло-поехало, том числе и новая Перестройка России.

О тяготении германского фюрера к ТЕХНИКЕ БОЛЬШЕВИЗМА, «к формам и приёмам» советского режима в России -  действительно очень много сказано, в том числе и самим рейхсканцлером. Гитлер всегда считал себя учеником красного диктатора.
«...На заключительном этапе он ещё раз открыл, насколько же ближе ему Сталин, этот, как он часто говорил, «гениальный мужик», к которому следует относиться «с безусловным уважением»».  (Фест Й.  Гитлер: Биография. Т. 3...  с. 343).

ОДНАКО немецкий вождь осознавал и то, сколь многому он сам научил своих мужиковатых учителей, так что на позднейших этапах уже сложно было бы выделить, кто из них ученик, а кто учитель, кто кого на самом деле породил и стал большим реалистом, добившись своего через абсолютно невозможное...


НАЦИСТСКИЙ «НОВЫЙ ПОРЯДОК» в Европе поэтому оказался лишь репетицией того порядка, который вскоре установил там Сталин, считает и сэр Алан Буллок.  (Буллок  А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание: В 2 т. Т. 2...  с. 270).

ГИТЛЕР УНИЧТОЖИЛ не только прежний тип культуры немецкой, культуры французской, английской, скандинавской, даже американской, создавая предпосылки формирования культуры общемировой -  но и прежде всего смёл устаревший, примитивно-большевизированный вариант русской культуры,
заменил отжившую, коминтерновскую оболочку Русской Идеи новой, более героической и прорывной, завещав своей родительнице буквально всё своё наследие.



РЕЙХСКАНЦЛЕР подарил России в качестве системообразующей -  великую Победу над собой! Она потом и заняла место ушедшей государственной идеологии прежнего, Третьего Рима. Даже германский император Фридрих Барбаросса не делал таких роскошных, безумно щедрых подарков своему восточному другу -  великому русскому князю Андрею Боголюбскому.

ТРЕТИЙ РИМ, стряхнув опасные одежды Коминтерна, перешёл в следующую ипостась. Отныне новая культура в России оказалась не столько интернациональной, сколько национальной социалистической. Хотя и с огромным количеством идеологических «примочек», формально соответствующих прежним, «великим идеалам Октября». В основном в форме заклинаний.

В результате полного, эндогенного разгрома СССР в конце ХХ века и улетучивания тех идеалов совершенно естественно именно эта культура, выстроенная и настоянная на великой Победе, сохранилась и стала развиваться в форме «суверенной демократии» - 
фактической и весьма чёткой сублимации нацистского перестроечного опыта в России.



ПОСЛЕ ВОЙНЫ, уже проявляя черты всеобщей стёртости, отныне свойственной всем культурам и режимам после-гитлеровской эпохи, новая Советская Россия очень далеко отставилась, отшатнулась от прежней большевистской Совдепии, прежде всех остальных ступая только в пролом, в разгонный след своего, «нацистского ледокола».

Наступил период самостоятельного генерирования ею своих перестроечных состояний, отторжений не засеянных плацент возможностей развития. Раньше же обязательно требовался факт внешнего засева-вторжения.

«Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся!» Главное, что перетерпели этого художника! Так успокаивал после войны соотечественников Вильгельм Пик, первый и единственный президент Восточной Германии.
Россия принялась сама производить свои Перестройки -  именно после Гитлера, самого убойного из пришлых исторических художников. Перешла на самообслуживание. И на свою же голову. Лучше бы перетерпела ещё одного Гитлера, чужого, со стороны, чем терпит бесконечно долго своего. Больше бы осталось толку! Намного!



ПОСЛЕ НЕМЕЦКОЙ ОККУПАЦИИ, разумеется, был толк. Да ещё какой!
Состоялся поистине гигантский эволюционный скачок.
С помощью немецких нацистов Россия преобразовалась до предельных своих глубин, окончательно стала мировым органом Хаоса, Потрясений, генератором событий, первичным или предварительным агрегатором истории.   
Теперь страна «собственноручно», без военных поражений находила себе условия пострашнее гитлеровских. Она их периодически вырабатывала сама, как свои желудочные секреты, как яйцеклетки, как гормон роста.
Как пилюли «41-й год». Красно-коричневого окраса.

Поэтому вовсе не случайна именно подобная масть -  на главном символе последней диктатуры в России, развевающемся уже четверть века над капотом каждого второго автомобиля, движущегося по её всё ещё необозримым просторам.
Философы и поэты всегда были правы, утверждая, что цвет партийного кителя (ночного горшка, гвардейской ленты) НА САМОМ ДЕЛЕ имеет решающее значение для исторических судеб мировой цивилизации.


ПРОИЗОШЁЛ ЭТОТ СКАЧОК благодаря морфогенетическому резонансу главных общественных устройств, взаимному перетеканию обоих тоталитарных режимов в Европе, когда произошёл строго со-размерный спад уровня одного и за счёт этого -  чёткий взлёт другого.

Среди участников-свидетелей этой грандиозной детонации исторического Процесса не только большевистские и нацистские генералы, историки и писатели, но и самые высшие начальники третьего рейха -  все «рефлексировали» подмеченной ими центральной особенностью хода мировых событий.
Некоторых из них так просто мучила мысль о буквальном, зеркально выраженном совпадении развёрток и свёрток большевистско-нацистского единоборства.

СРЕДИ ТАК ДУМАЮЩИХ руководителей третьего рейха находились и Шелленберг, и Гиммлер, и даже вечно депрессивный Риббентроп. Однако более всех конечно разрабатывал эту тему неугомонный Геббельс.
Саму будущую нацистскую судьбу он вычислял исключительно по уже сосчитанным им линиям судьбы большевистской.

Как было у русских, значит так же точно состоится и у немцев. Анатомия человека -  ключ к анатомии сверхчеловека. Доктор немецкой философии знал, о чём говорил. Хотя и не сдавал дифзачёт по марксизму-ленинизму.



ОСОБЕННО РЕЙХСМИНИСТРА ПРОПАГАНДЫ И КУЛЬТУРЫ поражало удивительное совпадение ситуации под Берлином в феврале-марте 1945 года и под Москвой осенью-зимой 1941 года, в тот момент у большевиков якобы все, кроме Сталина, потеряли голову.

Когда же русские под Берлином в феврале 1945 года всё же удержались, не зарвались, не повторили ошибки немцев под Москвой, образца 1941 года, отбили нависшую угрозу из Померании, Геббельс принялся ожидать исторического рецидива другого чуда, произошедшего с Фридрихом Великим после кончины русской императрицы Елизаветы Петровны.


СМЕРТЬ ПРЕЗИДЕНТА США Франклина Рузвельта точно попала в «яблочко» нацистских ожиданий и философских томлений. Она дала толчок последнему оживлению берлинских надежд на сохранение режима, связанных с предполагаемым развалом антигитлеровской коалиции.

Безусловно, дело вовсе не в том, насколько сопоставим Рузвельт с Елизаветой, случилось бы что-нибудь подобное на самом деле или нет. Ведь такими же были надежды, связанные и с попытками сепаратных переговоров с Западом, выдвижением идеи сдачи Западного фронта, «спасительной миссией» армии Венка, бросаемой на деблокаду Берлина...

Суть тех предсмертных судорог нацизма в том, что идея возвратно-поступательного, методологически унифицированного хода событий, протяжки взад-вперёд одного и того же исторического алгоритма, уже была довольно прочно усвоена. И нацистами, стоящими у последней черты. И их противниками.


КАК РАЗ В ЭТОМ и отразилось качественно новое состояние мира и бытия. Многие на «этой планете» уже примерно понимали, чего тут можно ожидать через некоторое время. В том числе даже и от самих себя, некогда на свою голову подхвативших всё ту же -  принципиально неизменяемую и примитивную -  как здешний мир,
бесстыжую красотку Методологию,
которая, с неких пор пригревшись, так и не вылезала из
тёпленького Гольфстрима Земли, успевая обслуживать всех и каждого.

ТЕМ БОЛЕЕ ГЛУБОКО эта идея ощущалась, исповедовалась германскими нацистами, одной ногой уже шагнувшими в могилу, и потому жадно-прозорливыми и болезненно-чуткими ко всему ранее невидимому.
Сама суть уходящего мира напоследок обнажалась перед ними в прощальном громыхающем стрипе.
В Голливуде такой феномен по старинке ещё называют финальным «поцелуем в диафрагму».


ТЕПЕРЬ НЕМЕЦКИЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ СОЦИАЛИСТЫ окончательно уверовали (как и почти все персонажи той исторической драмы) в строгую, железно выверенную режиссуру происходящих событий, в глубочайший их смысл, который слишком очевидно придавался не ими, да и никем иным. Да и не здесь, на этом месте.
Да и не на этом свете вообще. 

Они уже не предощущали, а совершенно точно знали, что когда-нибудь обязательно сработают жёстко впаянные в бытие законы «исторической композиции» -  и всё такое опять произойдёт с точностью до наоборот.
Ничто в мире не предсказывается так же верно, как биение собственного пульса. Кроме одного момента. Последнего.


ЗНАЛИ ВСЁ ЭТО, коричневые шельмы, чётко осознавали -  уже пританцовывая на жарком, но всё ещё отчаянно полагали себя за «действующих лиц и исполнителей», совершенно правильно понимая, что В ЭТОЙ ЖИЗНИ «НИКОГДА НЕ ВЕЧЕР», что всегда всё может статься, что случай в самый последний момент ещё может перезагрузить точку отсчёта координат.
И мгновенно разжать диафрагму финала.

Поэтому так важно всегда -  и вовремя определить её будущую локализацию
и успеть к ней прорваться. Успеть остаться. В самом начале шестого сигнала.