Дар глава 8

- Вот, - она робко протянула мне тяжелый пузатый пузырек с серебрящейся и пульсирующий внутри жидкостью, едва мы вошли в комнату, - ты не думай, я хотела сразу отдать, но боялась. Прости. Я сделала его сразу, как знала, что понадобится. Это вернет все назад.

    Я повертела пузырек в руках, медленно благодарно кивнула, принимая, и аккуратно поставила восстанавливающее зелье на стол.

- Давай займемся тобой. Ты давно это заслужила. И знаешь, что... я не уверена. А как же она?

- Кто она? - сестра смотрела на меня, явно не понимая, ее ставшие такими выразительными глаза выдавали тайную тревогу, что я  повредилась умом.

- Она. Та, что с ним. Она любит его, я видела. Ей будет тяжело, - я говорила искренне, я никому не желала той невыносимой, вытягивающей все жилы боли, что недавно пережила сама.

    Из моей души словно варварски вырвали кусок прямо с мясом, эту омерзительную зияющую пустоту, эту черную ужасающих размеров яму не заполнить ничем. Смириться с потерей было также легко, как дать отрубить здоровую руку или ногу. Но я вернула свой дар! И чувствовала... нет, не облегчение. Я чувствовала, что выдержу, перенесу, смогу, не сломаюсь. А у той, другой, которая ни в чем не была виновна передо мной, не было ни моего дара, ни силы.

    Я не могла поступать, как простая смертная. Не могла эгоистично ломать судьбы других людей. Дар требовал обдуманных поступков, история с паучком меня этому научила. Поднимая меня на высоту, Дар накладывал свои ограничения. У всего на свете есть своя цена, нравится нам это, или нет. Я начинала понимать это интуитивно, но мне было трудно облечь это понимание в слова, чтобы объяснить сестре.

- Но он любит тебя! - пыталась настаивать сестра, уже уверившись в постигшей меня участи, и потому говорила мягко, нежно растягивая слова, как с ребенком или душевнобольным.

Я улыбнулась, зажигая одновременно все свечи в комнате, и коварно перехватила протянутую ко мне руку. У моей сестры будет самый лучший нос на свете!

- Терпи! - отрывисто бросила я, приступая к делу, - будет больно. Зато потом - очень красиво.

    Вечером я наслаждалась триумфом и признательностью в тесном семейном кругу, сестра же - новой изысканной внешностью. Ее глаза, с которыми я ничего не делала, стали казаться больше, они сияли так, что мне становилось стыдно, что я никогда не пыталась раньше сделать что-то с ее внешностью. Хотя бы просто причесать.

- Повернись, дорогая, дай мне насмотреться на тебя! - ворковала мама, поворачивая смеющуюся, лучившуюся удовольствием сестру из стороны в сторону и любуюсь ее, - ну вот кто у нас теперь первая красавица!

    Раньше мамины слова, ласково обращенные к сестре, вызывали у меня ревность и тревогу, но теперь, когда я была по-настоящему дома, в своем кругу, на своем месте - я только блаженно улыбалась. Временами мы замолкали и начинали общаться на нашем канале. Это было совершенно не так, как говорить вслух, не важно, на каком расстоянии мы сидели друг от друга, громкость и четкость от этого не зависели, никакие другие шумы голоса не заглушали, мы были друг у друга на переднем плане. При этом все интонации не просто сохранялись, они обретали многомерную тональность.

    Я была такой счастливой и такой усталой, что заснула прямо за столом.

- Мяу, - тут же сказал пушистый пропавший Дар, немедленно залезший в мой сон грязными настойчивыми лапками, - мяу, мяу. А как же ваша дочка? Маленькая не рожденная еще рыжая девчушка?

    Я прижала его во сне покрепче и благодарно уткнулась в теплую шерстку холодным носом.

- Не знаю, - ответила я честно, - а где же ты? Ты покинул меня? - встревоженно прошептала я.

- Я появлюсь, когда будет нужно. Я всегда с тобой. Ты не думала, почему тогда давно назвала меня Даром? - промурлыкал он в ответ.

- Потому что ты и есть мой дар? - ничему уже не удивляясь, растерянно спросила я.

- Мррр... Потому что ты красивая девка, но все-таки глупая, - Дар ощутимо прихватил меня острыми зубками за палец, и я проснулась.

    Было темно, родственницы разбрелись спать по клетушкам, видимо, пожалели будить меня, зато накрыли теплой шалью. Пушистого кота тоже не было рядом, но на пальце остались следы от зубов. Я потянулась, и подошла к окну, ревниво проверить, все ли в порядке у моего подопечного паучка - он был на месте, затаившись в самом сердце переплетения, а я невольно бросила взгляд в чуть тронутое рассветом окно. За плетнем как ни в чем не бывало стоял мой любимый, держа на руках Дара, и не отрываясь, призывно смотрел в мое окно.

    Не колеблясь лишней минуты, я распахнула дверь и стремглав бросилась ему на шею. Он крепко прижал меня к себе, поднял над землей, и лихо закружил, звездное и обычно столь высокомерное небо кружилось и смеялось вместе с нами, а потом все исчезло в запретном долгом поцелуе.

- А как же она? - слегка отдышавшись, глупо спросила я. Я не отводила глаз от его лица, и поэтому не сразу заметила, что рядом с нами уже стояла преображенная, но заспанная сестра с Даром на руках.

- Все ненастоящее и наносное выветривается быстро, - многозначительно сказала она, больно наступая мне на ногу, - без всяких противоядий.

- Вы о чем? - он непонимающе поморщился, - я так соскучился, со вчерашнего дня тебя не видел. Хорошо, хоть сестренка твоя забегала, угостила твоим подарком - вином.

    Не помнит. Он ничего не помнит. Значит, ничего не помнит и моя незадачливая соперница. Я спихнула с ноги сестру, и, не выдержав, отобрала у нее дрожащий пушистый комочек, прижала к себе.

- Спасибо вам! - невпопад проговорила я, - но у меня есть дело!

- Дело? Сейчас? В четыре утра? - они заговорили одновременно.

- Да, дело! И я очень люблю вас обоих, - я понимала, что два близких мне человека в первый раз в жизни слышат от меня эти слова, стоя со мной под волнительно раскачивающимся только для нас звездным небом, но все равно - далеко не в самой подходящей и романтической обстановке. И я не знала, для кого из них мои слова были важнее.

   Может быть, для меня?..

    Я бежала по сырой дороге на другой конец села, и спешила так, словно от этого свидания зависела вся моя дальнейшая жизнь. Мое сердце неслось впереди меня, решив безрассудно наплевать на грудную клетку - во всяком случае ощущение было именно такое. К счастью, я хорошо знала, где живет мой последний незадачливый клиент, поэтому не раздумывая перепрыгнула через плетень и безошибочно остановилась перед одним из окон. Небольшое прицельное усилие воли - и кто-то, ойкнув, проснулся в избе от того, что ему сильно припекло ладошки, а также от желания выйти на улицу, такого сильного, что она выбежала ко мне в одной ночной сорочке, даже не накинув сверху ничего теплого.

- Ко мне приходил Ваш муж, - веско произнесла я, - Вы знаете, почему? - я отлично читала все, что происходило у нее в душе без всякой магии, чувства мои были обострены до предела, и я бы удушила ее за малейшую попытку обмана, что она, к счастью, прекрасна понимала.

- Да. Узнать про мою измену, - запинаясь, все же выговорила она. Что же, молодец, даже почти не дрожит! - я очень раскаиваюсь, это было только...

- Не надо. Я знаю, сколько раз это было! - я не повышала голос, но стальные нотки отрезвили ее настолько, что она почти упала без сил на колени.

- Все кончено. Я хочу быть с ним, у нас сын, и даже вовсе не поэтому, - она путалась и в своих словах, и в своей длинной белой ночной сорочке, делавшей ее немного похожей на привидение, - я люблю его, все это было ошибкой. Но я все испортила, он мне не верит!

- Поверит. Завтра я жду его в полдень - передашь. Я покажу ему все, что нужно, - для усиления эффекта я перешла на ты, хотя никогда прежде не позволяла себе такого с клиентами, - Но ты! Ты - больше никогда и ни с кем не будешь изменять мужу! Если в твоей голове хотя бы появится одна крамольная мысль, - я огляделась в поисках подходящего объекта, и мне на глаза удачно попалась небольшая аккуратная куча мусора, заботливо сваленная в конце двора, - с тобой будет также!

    Кучка эффектно и аккуратно запылала, я держала огонь взглядом, не давая перекинуться ни на плетень, ни на стоящую рядом собачью будку. В последней незамедлительно завыла боявшаяся с самого начала высунуться к разгневанной ведьме собака, ей вторила женщина на крыльце.

- Достаточно! - от моего повелительного голоса они разом прекратили выть, а куча - пылать, - Да будет так.

    Я шла обратно по дороге, вся ярче проявляющей все свои ямы и колдобины под действием неумолимо наступающего на нас ясного, прозрачного и удивительного утра. Я не могла видеть глазами, я была еще далеко, но в своей голове, на экране, который любезно наполняла передающая мне картинки сестра, - я видела, как она наливает ему чай, он гладит уснувшего у него на коленях Дара за ушами, и все поводит глазами на дверь, ожидая моего возвращения. То, что наши детские с сестрой проделки не были тайной для наших старших ведьм, я догадалась давно, но это! Им все показывали в живую.

    В моей голове раздался заливистый смех мамы, дребезжащий - тетки, и теплый голос бабушки словно погладил меня по голове: "Мы любим тебя, милая. Все, кто сейчас в нашей избе. Беги скорее!"

И я побежала.