Дар глава 10

    Ниже - воспоминания отца героини, с большим трудом найденного мной, и вынужденного поделиться сокровенным под тяжелым прессом моего обаяния:

    Ночь Бельтайна - особенное время для всего нашего рода. Но эта ночь должна была стать уникальной именно для меня. Моя миссия была настолько важной, что из нашей семьи на праздник я отправился один.

- Чтобы не спугнуть удачу, - скупо напутствовал меня отец, вопреки обыкновению обнимая на прощанье, словно я шел не праздновать, а воевать. В какой-то мере так и было.

    Наш род хранила древняя, темная, могучая магия, и мы все были ее покорными жрецами. Силы, стоящие за нами, направляли нас по четкому вектору, подчиняясь которому, наш род становился все сильнее век от века. Черная магия, бурлившая в нашей крови, порой была невыносима, потому что требовала непрестанного служения, и за нашу вековую преданность нам было позволено на время заключать часть нашей силы в тотемы - так мы называли подвернувшихся под руку животных, которым отныне предстояло подчиниться нашей воле. Но и в них сила могла существовать достаточно ограниченное время, потому что она начинала разрушать неподготовленные к такой мощи тела - сосуды.

    Еще одна наша особенность, которой мы по праву гордились, и тщательно охраняли от любопытных взоров - способность растягивать время. Работа со временем чрезвычайно трудна, опасна, требует огромных сил, сосредоточения и напряженной работы ума - приходится держать в нем тысячи характеристик, каждую из которых в строго определенном порядке приходится менять усилием воли. Поэтому, хотя обучаться этому тонкому искусству мы начинаем с детства, на деле применяется способность крайне редко - в исключительно критических обстоятельствах.

    Сегодня мне предстояла иная задача. Наш род колдунов требовал продолжения. Сила в роду передавалась по мужской линии, и существовал особый ритуал, проводимый в ночь Бельтайна. Нужно было найти девушку со способностями ведуньи, опоить ее зельем, от которого она теряла волю, провести ритуал, строго соблюдая каждую мелочь, а потом похитить девушку, дабы она ожидала рождения наследника под нашим наблюдением. После рождения ребенка ее ждала смерть - такова расплата простых смертных, даже причастных к дару, за прикосновение к нашей могучей силе. Что делать, люди умирают каждый день, а великий род должен продолжаться.

    Таким образом, в роду оставались только мужчины. Ритуал исключал рождение девочек. Конечно, нам прислуживали деревенские девки, убирали, готовили, кормили младенцев, выхаживали их до того момента, пока дети не начинали соображать, по мере надобности грели нам постель, но семья как глупейший союз мужчины и женщины в нашем роду был исключен. Да и не могла ни одна женщина постигнуть ни глубин нашего разума, ни размаха силы. Максимум, на что способны лучшие из женщин - ведуньи - это гадать на жениха. Да и то, обман один. Ни один из мужчин в здравом уме не сможет полюбить создание, стоящее ниже его по уму, разве что вид сделать. Но, на всякий случай, нашим служанкам регулярно подливалось в чай особое зелье - чтобы языком по округе не мели, и преданны были, как собаки.

    Бельтайн встречали на высокой горе Адоанис, где разношерстное общество, всеми правдами и неправдами попавшее на это закрытое празднество, собиралось около нескольких больших костров, но я, как особый гость, буду допущен к самому огромному, высокому, главному. Отец заранее показал мне четыре портрета девиц ведуний, которые должны присутствовать у главного костра, фляжка с зельем была надежно привязана к поясу слева, осталось выбрать жертву, сразить своим обаянием, угостить вкусным напитком и найти укромное место для ритуала.

    Позже заснувшую девушку придется связать и оставить на время под прикрытием густых кустов. Когда же, встретив восход, утомленные, но счастливые гости разойдутся, на гору поднимутся отец с братьями, чтобы помочь отнести будущую мать наследника в специальную избу, срубленную неподалеку от нашего дома. Отец был чересчур щедрым - в избе стояла настоящая кровать, стол, лавка, и небольшая печь, чтобы девка не замерзла во время холодов. Во времена деда девицы спали на сеновале.

    Я поднялся на гору на одном дыхании, обогнав пыхтящих позади меня путников, и горделиво расправив могучие плечи, оглянулся по сторонам. Девушки стояли стайками вокруг костров, отблеск которых оттенял радостное ожидание праздника на их лицах. Все четыре ведуньи были на месте. Внешне они особенно не отличались, девки и девки, выберу ту, которая первая отделится от подруг, так будет проще. А пока можно и отдохнуть, и я с наслаждением растянулся на земле, выбрав самое ровное место, с которого открывался чудесный обзор.

    И тут же кто-то больно ткнулся носком сапога в мою спину. Я обернулся, привычно сжимая кулак, и увидел непонятного вида создание, неуклюже споткнувшееся об меня. Это была девушка с таким напряженно сосредоточенным выражением лица, которое я подмечал только у своего отца в преддверии важных ритуалов. На ней было легкое льняное белое платье, а под ним почему-то шелковые белые штаны. На шее болтался с десяток деревянных амулетов, видимо, купленных у заезжих в деревню шарлатанов, безделушек, которые были проданы как предметы, наделенные силой. Потому что в девице я не почувствовал ни капли мощи, обычная пустышка. Переспала, наверно, с кем-то, чтобы попасть на Адоанис, где случайных людей все-таки было крайне мало, да еще и к главному костру. Значит, должна быть чертовски хороша! Я пригляделся к ней внимательнее, прикидывая, есть ли у меня время поразвлечься.

    Но девица, едва кивнув мне, поспешила дальше. Не привыкший к отказам, я поднялся, чтобы догнать наглую случайную гостью.

И это было самой большой ошибкой в моей жизни.