Дар глава 11

    Нахальная девица проворно пробиралась куда-то к своей цели, я, чертыхаясь, следовал за ней. У меня складывалось неприятное впечатление, которое не вписывалось в угаданную мной историю девушки, что она была со всеми знакома. Ей кивали, улыбались, ведуньи с поклоном легко прикасались к ее левому плечу, словно приветствуя старшую по силе, как было принято в их жалких кланах. Я по-прежнему не ощущал в ней ничего, и смог объяснить происходящее только маскарадом, задуманным с неведомой мне целью. Окружающие явно пытались ввести кого-то в заблуждение, выдавая пустышку за значащую фигуру, но кого и зачем?

    Между тем, девица добралась до одинокого мужчины, нервно переступавшего с ноги на ногу, и шарящего по округе отчаянным взглядом. Видимо, один из почетных случайных гостей. Я поспешил помешать завязавшейся беседе, подойдя к девице вплотную, и невежливо наступил ногой на носочек ее резного летнего сапожка.

- Простите! - тут же насмешливо отступил я на шаг назад, в упор рассматривая объект моей погони, в котором, признаться, не было ничего особенного.

    У девицы было не слишком красивое лицо: нос великоват,  черты лица какие-то невыразительные. Разве что губы, идеального размера и формы, которые она растягивала в ироничной улыбке, почему-то притягивали мое внимание, да еще глаза, внутри которых я с удивлением распознал зарождающуюся бурю. Молния, сверкнувшая в них, царапнула мою душу легким холодком опасности, от чего я распалился еще больше.

- Ничего! - в отличие от выражения глаз, голос ее был ровный и вежливый, - мы обсуждали личное дело, так что извините нас, но мы бы предпочли договорить наедине, - она повела глазами в сторону, и легко качнулась туда же всем телом, предлагая мне проваливать, но не на того напала.

- Да, эта удивительная ночь просто создана для личных дел и знакомств, - надевая на лицо маску наивного простодушия, подхватил я, - так давайте познакомимся...

- Послушайте, - она развернулась ко мне всем корпусом, и в ее глазах уже бушевало цунами, а молнии били на поражение, - нам нужно поговорить, понимаете? - я ей совсем не нравился, я бесил ее, мешал ей, лицо ее раскраснелось, но, как ни странно, стало от этого только привлекательнее.

    И отступать я не собирался.

- Сегодня на Адоанисе пред этими кострами нет тайн, а вы не удалились на нужное расстояние, - безнадежно процитировал я устав встречи, понимая, что веду себя беспардонно и ничего этим не выиграю, но именно поэтому с завидным упорством барана оставаясь на месте.

- Мы как раз собирались! Вместе с... - она запнулась, либо забыв имя собеседника, либо так его и не узнав.

    Мы одновременно повернулись в сторону стоявшего рядом с нами притихшего мужчины, но на его месте уже никого не было. Кинув на меня уничижительный взгляд, и, видимо, более не желая тратить время на пустые разговоры, девушка развернулась с твердым намерением уйти от меня. Ощущая себя находящимся в странном сне, потому в жизни я не мог представить себя в столь неприглядной роли отвергнутого, а потому по-мальчишески забывшись, я схватил ее сзади за локти, но она вырвалась одним ловким движением, и попыталась достать меня коленом. Ее подлая задумка не удалась, но невинно пострадавшая фляжка, которая мужественно приняла удар на себя, отскочила от пояса, и покатилась вниз по склону.

- Что происходит? - раздался тревожный голос рядом с нами.

    Мы нарушили самые непреложные правила Адоаниса, практически устроив драку у костра, и нам неминуемо должны были показать на дверь, то бишь спуск с горы. Мои глаза потемнели от гнева.

    Но, пока я размышлял и кипятился внутри себя, ушлая сообразительная девица нашла выход, неожиданно придвинувшись ближе, она обхватила мою голову рукой и прильнула ко мне в страстном поцелуе. В ночь любви и возрождения поцелуй был единственным спасательным кругом из этой ситуации, и мне стало стыдно, что я не смог додуматься до этого сам.

    Нас с облегчением оставили в покое, но я прижал девушку к себе еще крепче, не отпуская, и с наслаждением повторил поцелуй. К моему удивлению, она ответила на него так же искренне, а потом мягко отстранилась, улыбаясь. Взяв ее за руку, я повел ее в сторону от костра.

    Земля была холодной, и я постелил куртку, чтобы она не замерзла. Это было странное ощущение: сделать что-то не для своих братьев, не ради высокой цели, а ради незнакомки, пусть и с такими мягкими, нежными и умелыми губами. Но это было приятно. Она присела рядом, доверчиво положив голову ко мне на плечо. И я понял, что хочу узнать ее всю, но совершенно иначе, чем планировал, увидев час назад на поляне. Я хотел знать кто она, откуда, что она думает, какие сны видит. Мне захотелось рассказать ей про себя все то, что было неловко и не принято открывать своим братьям. Я понимал, что ничего не знаю о ней, и ловил внутри смутное ощущение того, что она так или иначе присутствовала где-то в глубинах моей души всю жизнь.

    Так может, об этом говорил дед, что время в привычном нам виде не существует, что прошлое, настоящее и будущее свиты в клубок, а мы смотрим на часы только от того, что вдоль этого надуманного измерения движется наше сознание? Может, мы всегда сидели на Адоанисе, держась за руки и открывая друг другу самое сокровенное, и я всегда знал и не знал это одновременно?

    В моей голове почему-то всплыл какой-то кот вместе со странными скрипучими словами - Шрёдингер, Шрёнинберг?

    Но это было неважно.

    Потому что она повернулась ко мне и начала говорить. И я навсегда пропал, растворяясь в ее глазах.