Дар глава 12

    Самая странная и в тоже время знаменательная ночь Бельтайна в моей жизни, проведенная в разговорах у костра с моей неожиданно прелестной избранницей, подходила к концу. Я пытался оценить вкус внезапного поворота, который сегодня круто сделала моя жизнь, когда вдруг как обухом по голове, меня пронзила мысль о проваленной мной миссии. В это невозможно поверить, но я совершенно забыл и о своем долге, и о роде, и о ближайших родственниках, которые вскоре поднимутся на гору. Я в панике пошарил рукой слева у пояса - но моя фляжка бесследно испарилась где-то у подножия горы, а я, словно в наваждении, даже и не подумал ее найти и подобрать, теперь же отыскать ее представлялось делом абсолютно нереальным.

    Как часто я мечтал вместе с моими братьями, чтобы у нас был выделенный телепатический канал связи, по которому всегда можно было бы быстро связаться с родными и передать срочные вести. Сейчас это было актуально, как никогда. Хотя чтобы я мог сказать? Мне было стыдно, и впервые в жизни страшно, я прекрасно знал, каким тяжелым, жутким и ужасным может быть гнев моего отца. Но даже пребывая в отчаянье, я не забыл про свою обретенную спутницу, и подумал, что надо как-то объяснить моё внезапное бестолковое топтание на месте с вытаращенными глазами.

    Повернувшись к ней, чтобы попытаться успокоить ее своей перекошенной улыбкой, я увидел, что она мечется по поляне рядом со мной, нисколько не уступая мне безумством взгляда. Я мог бы поклясться, что она ведет себя так, словно у нее схожие проблемы, если бы хорошо не разбирался в женщинах. Очарованная мной, она боялась, что с концом этой волшебной ночи теряет меня навсегда. Нежность попыталась затопить мое сердце, полное гнева и страха, и даже отвоевала там какие-то позиции. Взяв себя в руки, я подошел к моей милой, чтобы обнять и успокоить её, но она посмотрела на меня дикими глазами и прошептала:

- Я совершила непростительную ошибку, и мне нужно срочно бежать. Мы еще встретимся, я всё для этого сделаю. Вот, возьми, - в моей руки оказался сорванный с ее шеи амулет, - и она, легкой тенью скользнув из моих рук, растворилась в толпе неторопливо спускающихся с горы счастливцев, не обремененных моими проблемами.

    Какая же она смешная! Так переживать из-за наших поцелуев, с которых началось наше необычное знакомство. За нашими разговорами мне больше не удалось поцеловать ее ни разу. Глупая... Я растрогался.

    Но что-то было не так.

    Я медленно разжал руку, в которой пульсировал амулет, насквозь пропитанный силой.

    Мир никогда не станет прежним.

    Мое воображение отказывалось представить, что сделает со мной отец. С детства мы привыкли жестоко расплачиваться за малейшую, самую невинную ошибку. И чем старше мы становились, тем изощреннее и жестче были наказания. Но даже перед лицом самого лютого наказания мне ни на секунду не пришло в голову попробовать обмануть отца. Обмануть - значило предать всех своих. И я решил рассказать всё, включая то, что не смог увидеть силу, скрытую в девушке, ставшую моей погибелью.

    К моему огромному изумлению, отец во время моего сухого рассказа смотрел на меня если не с сочувствием, такого в нашем роду отродясь не водилось, но с каким-то горьким выстраданным пониманием. Покачав головой, он положил руку на моё плечо, и глядя мне прямо в глаза, сказал, что мою судьбу будет решать Совет.

    Несмотря на яростное заступничество отца, Совет решил изгнать меня из рода на год без права общения с родными.

    Честно говоря, услышав эту весть, я подумал, что легко отделался. В моем воображении отец уничтожал меня там же, на горе, не сходя с места. Как и где я проведу этот год, я не думал, самое главное, что после этого срока я смогу вернуться.

- И вот еще что, - отец вздохнул, и опустил глаза, - Совет настаивает на лишении тебя на этот год силы. Но я просто так не сдамся, я уверен, что смогу отстоять тебя, и тогда твои силы просто вернутся к тебе, где бы ты не был в тот момент.

    Я потрясенно застыл на месте.
    И тут амулет затрепетал в моем кармане.