Негр и кумышка

Негр и кумышка.
(Негр - чернокожий выходец из Африки).
(Кумышка - удмуртская самогонка, производимая из всех видов зерна, овощей, ягод, фруктов, бобов, корнеплодов, ботвы, шкурных очисток и древесно-волокнистых отходов).
Всё прогрессивное человечество, женщины, старики и дети города Ижевска впервые вживую, - то есть так натурально, что можно было даже потрогать, - обнаружили на улице Удмуртской, возле второго корпуса Университета НЕГРА в 1976 году.
Понятно, что событие значимое! Город был закрыт для иностранцев и полностью поглощён выполнением пятилеток за три года на ниве обороны страны и космических достижений. Где-то в Глазове советские и от того вечно счастливые, не обременённые  рабством люди, привычно толкли урановую руду в ступках, обеспечивая Воткинские ракеты ядерными зарядами. Под Сарапулом в лесу уже нашли в капсуле двух погибших космических собак, предшественниц Белки и Стрелки, а негров как не было, так всё они и не ехали в провинцию.
Сильно не везло автономной республике с неграми. Лишь по телеку можно было их увидеть в "Клубе кинопутешествий" или "Международной панораме", где негров империалисты нещадно гнобили, а некоторых, как Матерь Лютого Кинга, убивали из пистолетов наповал, или травили наркотиками, как Джими Хендрикса.
Гневный протест кипел и плавил стальные нервы подрастающего поколения, когда учительница английского языка вольно переводила школьникам гимн Америки на разговорный Русский: " Америка! Америка! За что ты, тварь такая, сжигаешь негров на кук-луксклановских кострах своих?" Пионеры плакали, комсомольцы тоже не могли сдержать слёз. Лишь коммунисты сглатывали сопли и молчали. Но коммунисты всегда знали больше, чем пионеры, поэтому безмолвно запивали по вечерам стаканами горькой настойки исповеди дикторов центрального радио и телевидения. Негры протестовали против невыносимых условий негритянской жизни на чужбине. Например, им запрещалось водить мотоциклы и кабриолеты из-за того что на скорости ветром негритянские губы захлёстывали лицо и, тем самым, непроизвольно создавали аварийную ситуацию на дорогах и весях американщины.
Известно, что ирландцев в Америку завезли тоже как рабов, но они были рыжими и поэтому у местного населения Удмуртии сострадания или искреннего сочувствия не вызывали. В Ижевске рыжих - хоть ещё один пруд пруди. 
Как пел один местный бард: "Нет в наличии здесь негров, поэтому их и не бьют. Но Галя Кулакова ходит здесь без лыж".
Негр приехал в Ижевск в составе студенческой баскетбольной команды МГУ. "Этот негр из далёкой страны так стесняется своей белизны..."
Никто бы не сказал, что за ним  "толпа зевак ходила", но от желающих ущипнуть негра за жопу, чтобы убедиться, что у гудрона хвост не растёт, не было отбою. Сфотографироваться с негром стоило один рубль двадцать копеек - ровно треть бутылки водки без двух копеек. Цена была явно завышена, но фотографы всегда востребованы.
Негр был абсолютно диким и бедным. Жевачек и Кока-Колу он с собой не привёз, тем самым сильно разочаровав местных пионеров. И было непонятно, чем он при отсутствии основного негритянского корма питался? Еще одно обстоятельство вызывало у местного населения недопонимание: у антрацитного негра были белые ладошки.
Одни говорили, что это наследственный рудимент, бережно сохранённый со времён лазаний по деревьям, другие убеждали, что это атавизм, приобретённый на сахарных и кофейных плантациях. Были и смельчаки, предполагавшие, что белые ладошки - это следствие частого и расточительного использования рук в деле мастурбации. В каждой негритянской тяжёлой доле есть доля шутки и доля правды.
Некая иногородняя студентка с третьего курса химико-биологического факультета рассказывала, что у них в Волгограде этих негров было,  как насрано, ну, то есть обитало там чернокожего населения в 1976 году не меньше, чем китайцев в Шанхае. Была даже дочь нигерийского короля - студентка мед.института. После ужина она выходила, мол, абсолютно голой в коридор общаги и охмуряла своим непристойным видом советских студентов и преподавателей. Денег не брала, так как официально проституции в стране не существовало. В то время  баба в СССР с пониженной социальной ответственностью была просто ****ью. И цвет кожи не играл никакой роли. Ещё пришлая поведала, как один негр у них в Волгограде пригласил на танец морально устойчивую советскую студентку, а потом об её обе титьки затушил сигарету или даже сигару, потому что она дико кричала и корчилась от негритянских нравов. За что наши комсомольцы утащили негра на Мамаев курган и сбросили его оттуда  прямо под поезд.
Если можно было еще поверить рассказу о дочери нигерийского короля, то про обожженные титьки верилось с трудом. Ну, не мог чернокожий пацан, угнетённый многовековым рабовладельческим строем, так распоясаться и вести себя нагло и вальяжно, точно Североатлантический блок - в гонке вооружений во времена холодной войны.
После этих рассказов сразу же многих неравнодушных жителей общежития номер 1 стало гложить сомнение о наличие идеологически правильной, марксистско-ленинской составляющей внутри конкретного негра.
Решили не надолго выкрасть его из комнаты  за номером 351, первого общежития Удмуртского государственного университета, где негр обитал во время студенческих соревнований по баскетболу. Для этого подослали пришлую девицу из Волгограда со своей подушкой - на живца - и через 57 минут, 28 секунд, изрядно потрёпанная, но счастливая и довольная исполненным долгом, та явила сообществу негра во всей его мазутной красоте, крепко цепляясь за многие места на чёрном теле.
На столе сообщества были три бутыли местного самогона, банка "Завтрак туриста" и четыре тушки голубей, которых приготовил на чердаке общаги Колька Аронов специально для праздничного мероприятия по своей личной рецептуре.
"Нэт! Нэ пить водка! Ёп вашу, me da asco este olor (меня тошнит от этого запаха) - с порога гордо заявил негр почти на чисто русском языке северных и северо-восточных малых народностей Прикамья, но в замешательство никого не ввёл. Не таких обламывали.
"И чем нам теперь  чёрножопое рыло потчевать?" - растерялся на мгновенье Вовка Чуйкин. Он всегда терялся на мгновенье. Эта привычка впоследствии позволила  стать ему генеральным прокурором Удмуртской республики.
"Гавана-клуб! Напиток социалистических богов!" - выдал страшную тайну негр. То есть, водку надо было смешать в обязательном порядке с не дешёвым египетским ликёром "Абу-Симбл".
Какой-то недоделанный негр, какой-то недонегр - заподозрило сообщество. Попросило огласить весь список его богов. Опасения подтвердились. "Леонид Ильич Брежнев, Владимир Ильич Ленин и Фидель Кастро-Рус" - именно в таком порядке недонегр обозначил своих богов. Сомнения, возникшие после произнесённого им слова маракон, так же, как и последние надежды на то, что черножопый баскетболист является порабощённым представителем африканского или Северо-Американского континента, отпали и рухнули на вымытые специально для торжественной встречи полы комнаты. Негр оказался нашим кубинцем из Ведра.
Женька Фридман сказал, что Куба с испанского значит Ведро. А испанский он знал почти в совершенстве. Виртуозно владел такими выражениями, как Бичо раро, Мандарло аль Карахо, Ларгате, пуэрко де пута, локо, бобо, этсетере и енбуелбамело!...
Недоделанный негр, да ещё и травленный социалистическим сознанием, требовал к себе менее чуткого, но более детального понимания его израненной горячим копчением души и траченного гудроном тела.
Сообщество поскребло по сусекам и выскребло ещё бутылку чехословацкой "Сливовицы" и пачку кубинских "Атомных" сигарет.
Фридман смешал три алкогольные составляющие в одном медном тазу, покрошил туда же буханку чёрного хлеба, закрепил чулочными подвязками кокуй на голове пришлой студентки биолого-химического факультета, вставил ей в руки тарелку с тюрей, зачерпнутой из медного таза, низко поклонился очумевшему негру и сказал: Эсто эс кумышка - традиционное блюдо банкетной кухни малой народности. Его надо жевать. Ай ке комер. Уэляля! Жанна, подноси! "Я не Жанна, я другая!" - обиделась пришлая девица под гнётом кокошника, но тарелку с кумышкой к носу негра поднесла.
"Вы меня сдохнуть навсегда хочете?" - поделился негр своей далеко не радужной перспективой.
"Кумышка - это наш "Гавана-Клуб". Даже лучше. Мы её с детства употребляем в пищу и никак сдохнуть не можем", - успокоил как положено Вовка Чуйкин. А ему можно было доверять ещё тогда, в 1976 году. Он в различные кафе и столовые ходил всегда со своим мерным стаканчиком и приложением к уголовному кодексу РФ. Заказывал сто граммов вина, переливал в свой стаканчик, открывал приложение и объяснял юридическим языком несчастным буфетчицам, какой срок им предстоит мотать в женской колонии за профессиональный недолив десяти граммов вина, а их дети в это время будут тянуть свои исхудалые ручонки к небу и звать: "Мама, мама, вернись скорее к нам!" Срабатывало безотказно. Кормили и поили Вовку Чуйкина бесплатно. Иногда и его друзей.
Слово его было твёрдым, как кремень, и бесспорным, как обвинительное заключение.
Наверно, в глубине своей обугленной души негр подозревал, что ему большого зла не желают, но тонкий, поверхностный слой червоточил безусловный рефлекс самосохранения.
"Может быть, всё дело в закуске?" - высказал опасение Фридман и по-хозяйски извлёк на свет из личных запасов фюрера банку домашнего консервированного салата, основу которого составлял болгарский перец, кабачки и дозревшие в диване томаты; потом, почесав в паху, решился на благородный поступок и достал из прикроватной тумбочки ещё и туесок сложной клетчатки из солёных груздей в сметане, хотя хозяином всего схорона был не он, а Сёма Поздеев. Но за Сёмой месяц назад пришли глубокой ночью двое в штатском, шепнули что-то ему на ушко и увели на угол Пушкинской и Советской. ( И было - за что! При исполнении "Интернационала", вместо "воспрянет род людской" он упорно пел: "воз пряников в рот людской").
Не Жанна, а другая, пришлая студентка с кокуем на мелкотравчатой голове, глянув на съестные богатства, сказала:
"В Волгограде кубинские негры неприхотливы. Они жарят сельдь пряного посола и потребляют её, как основной продукт питания жителей карибского бассейна. За что наши донские казаки раз в неделю устраивают им "Вертолёт" в воспитательно-оздоровительных целях. Ну, то есть суют себе между ног швабры,в руки берут дрыны и под цокот копыт с песней "Через речку Вислу на коннице плывут. Эгей-Эгей-ей!" гонят вонючего вражину к Волге.
Всем прогрессивным членам сообщества стало яснее ясного, что безжалостные донские казаки Волгограда никогда не читали роман "Хижина дяди Тома".
В молчаливой печали и сострадании к порабощенной расе съели по тарелке кумышки. Вовка Чуйкин в порыве страстной борьбы за свободу угнетённых кубинских негров, хотел было потребовать комментарии у не Жанны, спросив как отрубив: "Подстрекаешь?!", но отвлёкся на маленьких чертенят, величиной с любую фалангу мизинца, которые бегали по его тарелке и слизывали последние хлебные крошки, запивая остатками самогонной росы. Всё чертенята были на одно лицо. Лицо кубинского недоделанного негра. "Когда успел наплодить?" - попытался Вовка изо всех последних  сил вникнуть в генетическую задачу про доминанту и рецисиву морщинистого горошка по Менделю, потом, в целях проведения сравнительного анализа, затравленно глянул на закопчённого виновника торжества.
Мозг, как обычно, работал в усиленном режиме. Искрились пучками нейронные связи и узлы, но просветление было слабым, как от лампочки Ильича. Чертенята били хвостами по кайме тарелки, требуя добавки. Вовка протянул тарелку Фридману, требуя добавки, но тот быстро накидал туда зелёных лягушек и человечков. Лягушек Фридман отлеплял со своего лица и шеи, точно присосавшихся пиявок, с характерным чмокающим звуком. Человечки сыпались в тарелку самостоятельно, не прибегая к помощи со стороны.
- Чур меня! - отшептался вокруг Вовка, вывалил обратно на Фридмана лягушек и спросил у Кольки Аронова: - Почему в мире загадочного так много? Почему загадок всегда больше, чем их разгадок?
Колька был студентом худ-графа, поэтому приучал себя всё делать красиво и рассудительно, с лёгким налётом философичности.
- А я - хер его знает! -
одаривая подельников красивой улыбкой Сократа после принятия им цикуты, ответил философично Коля, красиво встал, красиво принял позу пролетария, разрывающего над собой цепи проклятой буржуазии, затем резко отамартизировавшей рукой, крепко цеплявшей алюминиевую вилку из студенческого буфета, красиво вбил её в лоб недоделанного негра.
Негр возопил. Всё сообщество вдруг вспомнило о нём и отвлеклось от своих проблем.
- И, за что ты его - так?! - спросил задумчиво Фридман.
- А чего он!.. - со всей советской прямотой объективно ответил Коля, красиво ухмыляясь. Стенала судьба в его претензии. А, без судьбы жизнь казалась никчёмной, и не только Фридману.
- И, чего он? - попросил подробностей будущий прокурор республики, извлекая сильно гнутую вилку из головы негра. К пониманию простых вещей, как то поесть или посрать, или воткнуть в лоб негра вилку, он всегда шёл и старался идти не простым путём.
- А - ничего! - попытался задушить в себе интернациональную радость о содеянном Коля: - И луку мешок! - в нём в эти мгновенья пела песня  "Атомный век". И не спрашивайте - почему?
Коля всегда местами был отчаянным, а местами загадочным. Однажды ему заказали покрасить гастроном, что стоял напротив ЦСКА (Церковно-Спортивного Комплекса), на перекрёстке улиц Советской и Удмуртской, так он за дополнительную плату расписал его крестами, колоколами и 18 ликами святых с алыми нимбами над головами, желтыми серпами и чёрными молотами.А лица святых скопировал в стиле дружеского шаржа с постера членов Политбюро ЦК КПСС. Во главе старческих членов восседал полуголый гармонист, ликом очень напоминавший Леонида Ильича, остальные замерли в экстазной пляске. Особенно Коле удалась обратная перспектива, то есть любители живописи лицезрели событие будто из влагалища крупнокалиберной победительницы в соц.соревновании "За коммунистический труд!". Но ещё до открытия гастронома дополнительную оплату Коле пришлось вернуть заказчикам, стены замазать розовым колером и на два-три дня бросить пить. Трезвым Коля автоматически лишался вдохновения и умел только мастерски шпаклевать и затирать творческое эго.
Голову негру перевязали бойко, но правильно, используя бинт, ватный шарик и женскую прокладку, пережившую в чьих-то недрах критические дни.
Съели ещё по тарелке кумышки. Раненый негр пожаловался на себя, объявив: - Ми мэ сопли ротом и носой выходят. Много очень.
Кто-то из сообщества задумался и вспомнил, что бывают целые народы и даже расы, которые ни только не умеют пить, а им даже противопоказано природой и жарким климатом.
Кто-то, разглядывая негра, тоже задумался и спросил у сообщества, почему просто раненый пишется с двумя  "н", а раненный в жопу - с тремя?
- Такое у нас обстоятельство места и образа действия? - посвятил всех в тайны русского языка Фридман.
- А, я - хер его знает! - сказал Колька с характерной для него философичностью: - Тёща у проректора умерла. Сегодня хороним. Считай, осиротели. Восемь раз на бис! будем закапывать, наверно.
Тёща у проректора тоже преподавала на спорт.факе. Каждый год студенты с одним полушарием головного мозга выписывали ей и проректору журнал "Свиноводство".
- Помянем усопшую ещё одной тарелочкой? А потом быстренько смотаемся на кладбище? Надо проконтролировать. Погребение - дело серьёзное! Не закопаешь, покойная сама себя закапывать  не станет.
Помянули не чокаясь. Тарелка оказалась к месту, потому что была третьей. Четвёртой обычно не поминают.
До кладбища добрались на маршрутном автобусе. Негр ехать не хотел, но сопротивлялся неубедительно. И вообще, его правый глаз, хоть и был завешен кровавой сеткой лопнувших капилляров, но уже прицельно и затравленно вглядывался в окружающую среду, точно революционер Че Гевара с Боливийского валуна - на военное спец.подразделение, десантированное из США.
- Что-то будет! - сказала не Жанна и
как в лужу элегантно запустила свою флатуленцию.
Сперва негр шёл печально и торжественно, затерявшись среди преподавательского состава и работников административно-хозяйственного блока -  в почётном третьем ряду колонны, - но затем, словно укушенный насекомым или ещё кем-то, резко взвизгнул и с пробуксовкой понесся на длинных ногах, в нарушение
всех и всяческих протоколов скорбного торжества, обгоняя процессию. Все залюбовались, какой со спины негр статный и как красиво он переливался глубоким пурпуром в ярком свете полуденного солнца.
Набрав внушительную скорость у третьего сектора родовых участков с гранитными обелисками, (в 1976 году мрамор, согласно СНиПам, старались не использовать во входной группе строительных материалов, как ненадёжный из-за суровых погодных условий и резких перепадов температуры в едкой среде), негр круто повернул вправо, зигзагами слаломиста  увернулся от бригады копателей с лопатам , взлетел на холм свежего  глинозёма и оттуда ласточкой нырнул в забронированную ранее под тёщу яму.
- Зарывай! Зарывай!  Conforme? Ya no me queda mas que mi alma  negra!(Подходяще? Уже ничего не остаётся, кроме моей чёрной души!) - признался он от лица всего Ведра и Фиделя Кастро-Рус в его лице.
- Страшен и не предсказуем негр в своей алкогольной зависимости! -
сказал Колька и бросился зарывать негра.
Возникли трения, интернационального, масштаба, где все возненавидели всех.
В бытность, когда церковь превалировала над мирским и пошлым, крестьяне выходили в поле, вырывали себе ямки и оплодотворяли, мастурбируя из последних сельхозхозяйственных сил, плодородную  мать природу. Может, Природа и не хотела, но вынуждена была давать устойчивый прирост по яйцам, молоку  и парной свинине в отдельно взятом сельхозугодье в ответ на такие насильственные акты трудового крестьянства.
Яма, почти для двухметрового черного баскетболиста была маловата, чем, понятно, расстроила негра, и не понятно - чем Кольку Аронова. На требования негра "Mas Alla!" (Дальше!),  он отчаянно боролся с копателями за средство производства, но производительные силы были не равны. Более того, все лопаты имели свои инвентарные номера и состояли на строгом учете.
Вовка, глядя на суетливые попытки наряда милиции из выковырнуть из свежей могилы огромный рулон живого рубероида подвёл в уме предварительные итоги и озвучил их.
-Третья тарелка кумышки, по всей видимости, была для чёрной особи лишней, - сказал он и боднул кладбищенский воздух, в знак приветствия двух младших сержантов. Он знал их ещё офицерами. Это они, подобрав однажды из клумбы на ул. Горького сильно утомлённого перевыполнением плана  зав. сектором промышленного строительства горкома партии, вместо того, чтобы доставить в собственном сопровождении домой к жене, отвезли его в лес, привязали к дереву и зачитали новое постановление партии и правительства,  якобы о том, что с ноля часов все пьяные граждане подлежат немедленному расстрелу. Вынули из кобуры табельное оружие и стали ждать. До полуночи оставалось семь минут. Позже зав. сектором в прокуратуре подробно изложил, что ему, ортодоксальному коммунисту, пришлось пережить за те семь минут. Пить он, конечно, не бросил - это, при всём желании, не позволило бы сделать его социальное положение, статус, опыт и каторжный труд в Горкоме партии, - но целый букет заболеваний желудочно-кишечного тракта, приобретённый им в лесу, принял хроническую форму.
Через семь минут два офицера, зажав носы от невыносимой вони, но довольные своей шуткой, запихнули табельное оружие обратно в кобуру, сели в машину и укатили в город. Отвязывать от дерева приговорённого к расстрелу они побрезговали.
- Я их знаю, - поделился Вовка своей осведомлённостью с Фридманом: - В данном, конкретном случае без апартеида никак не обойтись.
И - правда. Грубо выковырнув негра из погоста, сержанты пинками под зад погнали жертву апартеида к милицейскому Газику. Причём, с грубыми нарушениями всех правил и норм по технике безопасности. Каждый удар в копчик кирзовым сапогом укреплял негра во мнении о наличии в сухом остатке ещё с царских времён расовой дискриминации  на территории УАССР и разделении населения по половому признаку. Впритык у задней дверцы милицейского ГАЗика, с оконцем приветливо обнесённым решёткой, негр вдруг развернулся и принял позу знаменосца, идущего на смертный бой.
Уведомив своих обидчиков гневным криком возмущения: - Русскую душу не трогай!  Я сказал, largate, puerco! No hay derecho! Es una tonteria morirse por quien tan pronto nos olvida!(Проваливай, свинья! Не имеете право! Глупо умирать ради тех, кто очень скоро тебя забудет!) Русскую душу не трогать! - он опалил тем самым революционным взглядом Че похоронную процессию и запел:
- Орлёнка, Орлёнка, взлэти више солнышка и с этих высот оглянись. Ми мэ называла Орлёнкой отрадой, врагу называла Орлой.
- Впрочем, и вторая тарелка кумышки была для него лишней. Я же говорил, что есть на земле целые расы, которым категорически запрещено потреблять удмуртскую кумышку. У них от неё страшный макмыр (удм.похмелье), - грустно подытожил кто-то, наблюдая, как последние свободолюбивые, чёрные конечности негра, включая голову, милиционеры старательно запихивали в машину и утрамбовывали там  в строгом исполнении норм и правил о сохранении товарного вида неликвидов и пересортицы, при допустимых во время погрузки, кантовании и транспортировки трёх процентов потерь, относимых на бой, усушку, утряску и иные случаи потери товарного вида при форс-мажорных обстоятельствах.
- М-да, неудобно как-то получилось, - в своё оправдание признался подошедший к сообществу наперевес с лопатой Колька: - Маленько я перепутал. Тёщу проректора мы завтра хороним. 
- И не говори! Народ у нас мрёт каждый день, как негры на плантациях сахарной свёклы.
Негра с тяжёлым отравлением добродушные сержанты отвезли в Республиканскую больницу, где ему заодно вырезали аппендикс. У ижевских хирургов и практикантов Мед.института было такое правило: по многочисленным просьбам трудящихся, негров и призывников, желавших откосить от призыва в армию, удалять из организма всё воспалённое, гнойное и подозрительное на всякий пожарный случай.
Негр провалялся в больничке три недели, что позволило не Жанне  в качестве компенсации за предоставленные ею услуги негру, изъять из его личных вещей виниловую пластинку вокально-инструментального ансамбля "Pink Floyd" под названием "Wish You Were Here" и продать её по спекулятивной цене неизвестному гражданину  еврейской наружности, родившемуся 24 мая 1958 года, и проживавшему по адресу: г. Ижевск, ул. Фурманова, д.7, кор.2, кв.26.
 Баскетбольная команда МГУ без негра проиграла все три матча и, не дождавшись выписки из больницы своего ключевого игрока, с позором вернулась в столицу нашей Родины, город-герой  Москва.
Что ещё? Ах, да! В 1977 году всё прогрессивное человечество, а так же женщины, старики и дети города Ижевска впервые увидели в натуральную величину настоящего японца. В ювелиром магазине "Рубин" он скупил все запасы уральских самоцветов.
Одновременно Колька Аронов при содействии не Жанны и ещё двух студентов биолого-химического факультета  УдГУ успешно выкурил из двух мешков жёлтого риса первые двадцать литров сиженой, двоённой и высококачественной кумышки. Рис со склада городского бомбоубежища приволок Семён. На мешках стояла дата: упакован и отправлен 20 октября 1896 года.