Давным-давно я жил на белом свете

       По мотивам повести Рэя Брэдбери
       «Вино из одуванчиков»
       новая редакция

1.         
Давным-давно я жил на белом свете,
Теперь поверить в это тяжело,
Ведь старикам почти не верят дети,
Что были юными они, да всё прошло.

А где исток? Не в том ли афоризме,
Что первый шаг есть первый шаг к концу,
Что счастье не ко всем приходит в жизни,
Что многим оно явно не к лицу,
Что светлых лиц не много, их к иконам,
Приравнивай и возводи их в лик,
Что без защиты бога испокон нам
Остаться страшно даже и на миг,
Идя путём столь гибельно опасным,
Не зная как, когда, в какой черёд,
Вдруг сделаешься к миру безучастным,
Поскольку этот мир с тобой умрёт.

Кому-то удаётся зацепиться,
С надеждой, что избегнет полный крах,
Но это – миф, он мига не продлится,
В масштабах вечности
Всем превратиться в прах.

2.
И стал я жить теперь на склоне дня,
и стала вдруг тоска захлёстывать меня
такою жесткою петлёю,
как будто проверять, чего я стою.

Тоскую о любимых, о родных,
которых нет уже среди живых,
и многих нет, они ушли, как свет,
погасший к ночи на парад планет.

О них мне плакать, затерявшихся в годах,
о тех, кто превратился в пыль и в прах,
но жизнь диктует правила свои,
и часто самое святое — затаи.

О, как страшны старение и тлен,
как тяжко видеть бездну перемен
и понимать, что нет пути назад
в наш летний полдень и вечерний сад.

Но странно и другое понимать
и с теплотой нетленной вспоминать
всех их, кто для тебя – ребёнка, был,
казалось, старым, но любовь свою дарил.

Учиться надобно у них душой добреть,
с любовью к близким в радости стареть.
А ведь какие им достались времена?
Нужда, сиротство, тяжкий труд, война...

Но как светлы, мудры — они ушли,
как не хватает их...
В какой они дали?