В городе N

Геометрия улиц ведет на зачахлый пустырь.
Бородач там живет, вечерами читая псалтырь.
Говорят, он приличный чудак, даже доктор наук –
его лекции слушает верный ворсистый паук.

Кучи мусора, щебень, далекие гроздья домов –
даже жители в них видят россыпи мусорных снов.
Затыкают носы, через марлю на свалку глядя –
будет лучше, наверное, после грибного дождя.

Каждодневно кидается в бой стая злобных ворон.
Весь район, как цепями, вороньей борьбой окружен.
По дворам на ухабах, как тесто, раздулся асфальт.
Арендованный склад называет себя Л’Этуаль.

Над застройкой царит бессистемное буйство оград.
Охраняется все: от скамеек до песен цикад.
За забором цветы, но потом исчезает забор…
Словно принтер закончил печать и оставил зазор.

Душно стало дышать. Ксерокопией льется закат.
Сверху курит сосед-дебошир, старый социопат.
Церковь с видом на север хранит опустелый амвон.
И как будто еще не утих исцеляющий звон.

Трудно стало дышать. Этот звон лишь в моей голове.
Предстоит исчезать, как снежинке на бледной Неве.
Я все чаще смотрю, как идут в переплав поезда.
Но смириться с концом не смогу, не смогу никогда.

10.07. 2020 г.