Дэвид Мак-Гроу. Августин и Фома против Декарта

РАЗУМ И ТЕЛО В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ И СОВРЕМЕННОСТИ:
АВГУСТИН И ФОМА ПРОТИВ ДЕКАРТА
Дэвид Мак-Гроу

Для того чтобы правильно исследовать, истинен ли материализм в отношении человеческой личности, нужно сначала понять, что поставлено на карту и какие альтернативы здесь могут быть. В наш век западной философской истории этот пункт подразумевает, что нужно начать с разрешения некоторых ошибок и заблуждений, вытекающих из Рене Декарта. Как и его предшественники, Декарт говорил, что материализм не относится к человеческой личности, но то, что он подразумевал под этим отрицанием, оказывается серьезно отличным от того, что они имели в виду.
Декарт считал себя "вторым Августином"."В самом деле, сравнение Декарта с Августином довольно ясно показывает, где они расходятся и где Декарт ошибся.
Св.Августин превозносил число как принцип материальных вещей. В самом деле, с одной стороны, Августин почти готов согласиться с тезисом, что материальные объекты имеют только математические атрибуты, но не так, как представлял себе Декарт. Именно разница между ними в этом пункте и составляет суть спора.
Августин принимал и использовал аристотелевский анализ материальных объектов, когда это служило его целям, но его основная структура была платонической или неоплатонической. Это ясно проявляется в его анализе того, как материя информируется. Божественная мудрость - это принцип космического порядка. Мертвое тело вкушает Божественную мудрость только в самой малой и низшей мере. Из-за этого у мертвого тела есть только число, но нет жизни или разума. Таким образом, и только таким образом, Августин почти согласен с тем, что материальные вещи имеют только математические атрибуты. Тела не имеют ничего, кроме числа, меры и веса только как сравнительно слабые и призрачные на этом основании.
Опять же, Бог создает материю и поэтому должен каким-то образом содержать в себе материальные атрибуты. Но Он содержит эти качества, только постигая их в Своем знании и силе, а не иллюстрируя или демонстрируя их в Своей собственной природе. Математические атрибуты не являются аспектами Божественной природы, и они не являются переливом или перетеканием из Божественной природы, ибо нет никакого перелива или перетекания. Есть творение: Бог создает вещи, которые не являются Им Самим и которые получают свое бытие от Него.
Августин провозгласил все это, и Декарт сказал бы, что он подтвердил это. Но Декарт не следовал этому следствию. Разумное существо превосходит мертвое тело, потому что Бог дает одному больше, чем другому, и Тот же самый Бог дает в обоих случаях, хотя и в разных измерениях. Таким образом, когда сотворенный дух не имеет различных математических атрибутов, это происходит не потому, что ему не хватает чего-то, что есть у материи. Скорее всего, сотворенный дух настолько могуществен по своей природе, что превосходит весь порядок материального бытия, включая атрибуты, присущие материальным вещам.
Один и тот же Бог дает существование и атрибуты как душе, так и телу. Этот момент критически важен. Августин считал, что материя находится в самом низу иерархии Вселенной. Но Декарт действительно отрицал существование какой-либо иерархии Вселенной. Материя обладает математическими свойствами, а душа - нет. Таким образом, они принадлежат к разным порядкам бытия. Платону и Августину, возможно, придется спорить о том, является ли материя слишком слабой и призрачной, чтобы содержать или поддерживать умственную жизнь. Но для Декарта такая жизнь просто не имеет отношения к материи. Ментальная жизнь принадлежит душе, а не телу, потому что душа - это надлежащий вид вещей, а тело - ненадлежащий, чтобы иметь эти функции. Итак, если можно сказать, что материя слаба, то это не потому, что она слаба по сравнению с душой. Только потому, что материя не участвует ни в каком законе или структуре, становится возможной связь души и тела. Декарт обнажает материю, но главным образом потому, что он обнажает всю Вселенную, отрицая такие законы и структуры.
В этом отношении Декарт не разделял строгой оппозиции Августина материализму, хотя и говорил, что разделяет. Декарт соглашался с Августином в том, что Бог совершенно нематериален и бестелесен. Однако понятие чисто духовного не означало для Декарта того, что оно означало для его предшественников. Его концепция была негативной в неправильном смысле.
Старая позитивная концепция - это уровни силы и совершенства, которые не могут быть захвачены материей. Чистый дух не напрягается, но не потому, что ему чего-то не хватает. Скорее, он не ограничена пространством. Таким образом, Бог "виртуально" содержит атрибуты, которые Он не проявляет. Несколько аналогично, человеческая душа мыслит, но не является примером протяженности. Более правильно, душа является примером протяженности, развивая и поддерживая тело, но не внутри себя. Декарт, возможно, думал в этих терминах о Боге, но он не думал так о душе. Но Августин так думал и о Боге, и о душе.
Исходя из этого, можно сказать, что Декарт на самом деле не считал материализм ложным по отношению к человеческой личности. Причина в том, что душа не может быть справедливо названа чем-то выше тела, так как внутреннее функционирование души принадлежит к другому порядку бытия, отличному от жизни тела. Это почти то же самое, как если бы душа упражнялась в умственной жизни вместо того, чтобы развивать и поддерживать тело. С другой стороны, Августин очень ясно показал, что душа, которой принадлежит умственная жизнь, есть та же душа, которая оживляет тело.
Однако Августин соглашался с Декартом в том, что человеческая душа численно отделена от тела и всех его частей. Но опять-таки душа отделена от тела как нечто высшее по отношению к телу. Это не так, как если бы тело и душа были существами разных порядков, которые должны были быть волшебным образом соединены в шишковидной железе.
С другой стороны, возможно, задача состоит в том, чтобы узнать, что может быть вовлечено в трансцендирование всего порядка материального бытия таким образом. На самом деле Августину самому было трудно это понять. Его прорыв произошел, когда он прочитал книги  платоников. Итак, Платон имел дело с фактом рассуждения, и есть очевидный способ, которым рассуждение предполагает выход за пределы материальных ограничений. Учитывая это, можно затем думать о вещах, обладающих такой способностью, как принадлежащих к некоторому высшему порядку бытия (что и сделал Платон при созерцании души).
Каким образом рассуждение выходит за пределы материальных ограничений? Тот, кто рассуждает, имеет дело с абстрактными принципами, которые применяются в целом. (Например, ветеринар может абстрактно думать о собаках вообще. Эти принципы полностью и безраздельно применимы к каждой из множества вещей. (Все, что ветеринар знает о собаках, относится в своей совокупности к каждому из Фидо, Роверу, и т.д.) С другой стороны, конкретный пример - это именно то-то, пример принципов, которые он воплощает. (Ветеринар знает о конкретной собаке Спарки как о конкретном примере того, что он знает. Опять же, тот, кто рассуждает, может пронзить пространство и время, чтобы созерцать события и ситуации отдаленных эпох и отдаленных регионов. Астроном делает это, размышляя о далеких галактиках. Действительно, рассуждение включает в себя цепляние за принципы, которые стоят вечно, вне времени и изменений. Математика - наглядная иллюстрация этого. Рассуждая, можно выйти за пределы даже действительной реальности, чтобы иметь дело с гипотетическими случаями. Ученый может подумать о том, что произойдет, если произойдет то-то и то-то. По всем этим пунктам тот, кто рассуждает, выходит за пределы материальных ограничений.
Здесь следует отметить, что, принимая во внимание все эти соображения, знание, основанное на рассуждении, также превосходит знание, основанное на наблюдении через органы чувств. К несчастью, Декарт свалил воедино интеллектуальное функционирование и чувственный опыт как ментальные, в противоположность материальным. Поступая таким образом, он в конечном итоге понизил традиционное разделение между чувством и интеллектом. Эта ошибка была роковой. Ибо чувственный опыт не обладает этими преимуществами, и поэтому он стоит вместе с материальным по ту сторону большой пропасти, отделяющей его от интеллектуального функционирования. Поэтому тот, кто придерживается традиции, восходящей к Декарту, с трудом может понять идею превосходства духа над материей, ибо он упустил из виду главное проявление этого превосходства в обычном человеческом опыте.
Имея в виду все эти соображения, можно вернуться назад и исследовать, истинен ли материализм в отношении человеческой личности. Возможно, первое, что следует отметить, - это то, что современная версия проблемы разума и тела не является той версией, которая была важна в более ранние века. Философ, занимающийся современной проблемой, ответит на грубые версии материализма тем, что эти теории не могут объяснить психическую жизнь собаки или кошки, не говоря уже о жизни мужчины или женщины. Этот ответ, однако, явно не имеет отношения к проблеме, как ее понимал Платон. Платон утверждал, что душа - это не просто функция или комбинация телесных процессов, ибо она может осуществлять действенный контроль над животными аппетитами. Этот ответ принадлежит к другому миру, отличному от современного.
В более ранние века считалось, что материальный мир достаточно богат, в отличие от того, чтобы быть раздетым на манер Декарта. Вопрос заключался в том, должен ли, учитывая это, человеческий субъект включать в себя какой-то уровень или слой над материей. Платон сказал "да", как и Аристотель, Августин и Фома Аквинский. Они говорили это потому, что верили 1) в то, что отличительные функции интеллекта и воли простираются выше материального, и 2) эти функции не могут быть действительно построены из процессов более низкого уровня. Независимо от того, правильно это или нет, эти мыслители, по крайней мере, задавали правильные вопросы больше, чем те, кто следовал Декарту.
Св. Фома Аквинский стоял рядом с Августином по многим ключевым вопросам, касающимся природы реальности. Это включает в себя важные моменты, где он стоял с Августином и против Декарта по вопросам, имеющим отношение к конкретным проблемам ума и тела. Таким образом, Фома Аквинский соглашался с Августином в том, что материя находится в самом низу иерархии Вселенной. Он согласился, что разумное существо выше мертвого тела, потому что Бог дает больше одному, чем другому. Фома Аквинский соглашался, что быть духовным - значит иметь уровни силы и совершенства, выходящие за пределы того, что может быть охвачено материей. Он согласился с тем, что человеческая душа мыслит и постигает, но не является протяженной; или, скорее, душа является примером протяженности, развивая и поддерживая тело, но не внутри себя. Аквинат соглашался, что это происходит потому, что человеческая душа (подобно Богу или ангелу) превосходит то, что является примером или проявлением протяженности внутри себя. Опять же, он стоял вместе с Августином против Декарта, утверждая основное разделение между чувством и интеллектом, со всем тем, что это разделение влечет за собой как для человеческого субъекта, так и для природы реальности. По всем этим причинам Фома Аквинский вместе с Августином лучше, чем Декарт, понимал положение ума и тела.
Однако Августин соглашался с Декартом в том, что душа численно отделена от тела и всех его частей, хотя и совсем не так, как Декарт понимал этот тезис. К несчастью, учитывая это разделение, нет никакого способа избежать огромных и печально известных проблем, которые были брошены картезианскому дуализму. Этот момент относится и к версии Августина.
Эти проблемы настолько серьезны, что самая веская причина сказать, что материализм истинен в отношении человеческой личности, может быть сформулирована как аргумент modus tollens. "Если материализм не истинен, то картезианский дуализм не ложен. Но картезианский дуализм явно ложен и явно абсурден. Следовательно, материализм истинен". Этот вывод действительно следует, и критика картезианского дуализма, безусловно, верна. Следовательно, материализм часто принимается как единственная теоретическая основа, заслуживающая серьезного отношения.
Но есть и другая возможность. Можно отрицать материализм, не утверждая картезианского или даже августинского дуализма. Задолго до Декарта существовало то, что можно было бы назвать теорией "сверху вниз" структуры человеческого субъекта. Истоки этой теории восходят к древним временам. Именно этой теории придерживался Фома Аквинский.
Эта теория "сверху вниз" является чем-то вроде дуализма атрибутов внутри одной субстанции. Но эта субстанция на самом деле скорее ментальная, чем материальная или телесная. Ибо неверно говорить, что умственные свойства принадлежат телу. На самом деле все почти наоборот. Эта теория гораздо больше похожа на представление Стросона о человеке, с разумом и телом вместе, как о первичной единице. Однако тот тип персонализма, который предлагается здесь, имеет ум как доминирующий фактор внутри человека. Выражаясь живописной метафорой, можно было бы почти сказать, что ум тянется вниз, чтобы включить тело, и этот комплекс ума и тела является человеческой личностью. Возможно, главная ошибка этой метафоры заключается в том, что ум не так сильно тянется вниз, как если бы он упражнялся в силе. Вместо этого было бы лучше сказать, что (человеческий) ум изливается вниз или впадает в материю из-за своей естественной слабости. (Человеческая душа "слаба" как нуждающаяся в соприкосновении с материей вместо того, чтобы быть способной стоять в одиночестве как чистый дух. Таким образом, эта теория почти идеалистична, поскольку можно сказать, что тело является функцией ума, за исключением того, что тело полностью реально. Правильнее сказать, что эта теория для идеализма (более или менее) то же, что традиционный эпифеноменализм для материализма. По этой причине можно было бы говорить об этой теории как об "обратном эпифеноменализме", и на этом основании об этой теории уже говорилось.
Таким образом, Декарт был прав, говоря о себе как о мыслящей вещи. Но допускает или исключает мышление протяженность как атрибут - это отдельный вопрос. То, что мыслит, может оказаться материальным, или духовным, или каким-то гибридом. Здесь предполагается, что вещь, которая мыслит (мыслящая или “рациональная субстанция”), является своего рода гибридом. Интеллект и воля принадлежат внутренней духовности человека, и эта внутренняя духовность является уровнем или слоем внутри кого-то, что выше материального. С другой стороны, духовная душа человеческой личности также является "организующим и архитектоническим принципом" живого животного тела. Вещь (или” субстанция"), которая есть человек, есть тогда разумное животное как живое существо.
Эта теория может быть объяснена более полно, если обратиться к ее историческому развитию. Платон выступал против материализма, но он также утверждал полный дуализм. Однако Платон также говорил, что душа сплетает тело вокруг себя. Это утверждение слишком явно метафорично, чтобы быть чем-то большим, чем просто наводящим на размышления. С другой стороны, надо полагать, что тело происходит от функционирования души, вместо того чтобы умственная жизнь человека развивалась из функционирования тела. Если это вообще что-то значит - сказать, что душа сплетает тело вокруг себя, то это должно означать по крайней мере вот что. Этот вид обратного эпифеноменализма является третьей альтернативой, помимо материализма и дуализма. Платон сочетал этот тезис о том, что душа развивает и поддерживает тело, с полным дуализмом. Но эти теории можно различить.
После Платона Аристотель говорил о душе как о форме тела. То, что он имел в виду под этой идеей, может быть истолковано. С другой стороны, Аристотель выступал против материализма в отношении мыслящего разума. Если бы он сказал, что мыслящий ум является частью человеческой индивидуальности, тогда он мог бы сказать, что душа развивает тело. То, что Аристотель считал о мыслящем разуме, также может быть подвергнуто интерпретации. Во всяком случае, Аристотель придавал форме достоинство, преимущественое над материей. Форма вещи является главным основанием для того, чтобы вещь была тем, что она есть, и делала то, что она делает. Итак, ответ Аристотеля, по-видимому, состоит в том, что душа развивает тело, а не выводится из тела как эпифеномен.
Эта теория, очевидно, была ответом, данным Фомой Аквинским. Подобно Платону и Аристотелю, Фома Аквинский выступал против материализма на том основании, что разум превосходит материю. Но он также выступал против полного дуализма. Вместо этого св. Фома сказал, что душа - это главное действующее начало в человеке. Существуют интеллектуальные способности, потому что в душе (человека) есть нечто большее, чем то, что является организующим и архитектоническим принципом тела. Абстрактное мышление принадлежит к этому высшему уровню внутри человека.
Эта теория, по-видимому, является наилучшим доступным ответом относительно ума и тела. Одна из самых сильных причин в пользу этой теории состоит в том, что она обладает самыми серьезными преимуществами картезианского дуализма, но избегает четырех главных возражений. Этот момент будет продемонстрирован при рассмотрении каждого из этих четырех возражений по очереди.
Начнем с того, что существуют две очевидные проблемы, касающиеся индивидуальной идентичности. Прежде всего, это проблема индивидуальной идентичности в том, что касается отличия от других. Ибо нужно спросить, каким образом вещи различаются, чтобы быть численно отделенными друг от друга. Как указывал Фома Аквинский, Бог отличается от других вещей тем, что Он бесконечен, а они конечны. Вещи, отличные от Бога, могут быть отделены друг от друга каким-то материальным способом, или различием в роде или виде, или, возможно, обоими способами. Две собаки отличаются друг от друга в силу материальных фактов, или материальных вещей, или того и другого. Собака отличается от кошки родом или видом, и этого факта было бы достаточно, чтобы признать их отдельными существами. Вот и все.
Фома Аквинский говорил об ангелах как о сотворенных чистых духах. Но для того, чтобы сказать так, он должен был сказать, что каждый ангел отличается по роду или виду от каждого другого ангела. Только так один ангел может численно отличаться от другого. Ангел сотворен и поэтому не является Богом. Поскольку ангелы не имеют в себе ничего материального и никаких материальных ограничений на них, существует только различие в роде или виде, чтобы отделить их друг от друга.
Так вот, если бы человеческий разум действительно был отдельной субстанцией от тела, он, вероятно, был бы чистым духом в образе ангела. Итак, если бы существовало множество отдельных человеческих умов, то все они должны были бы отличаться друг от друга по роду или виду. Но на самом деле имеющиеся свидетельства очень сильно указывают в противоположном направлении. Таким образом, доказательства явно противоречат дуализму.
С другой стороны, этот аргумент не достигает такого рода персонализма "сверху вниз", который предлагается здесь подобным же образом. Человеческая личность - это своего рода материальная субстанция, хотя она также намного больше, чем это. Таким образом, человеческая личность полностью подвержена множественности внутри одного и того же вида, как и любое другое животное, но в отличие от ангела.
Во-вторых, существует проблема индивидуальной идентичности в отношении непрерывности во времени. Что происходит, когда кто-то впадает в глубокую кому, так что внутри человека вообще не происходит никакой умственной жизни? Дуалист должен либо настаивать на том, что ментальная жизнь не прекращается полностью даже в глубокой коме, либо признать, что в таких случаях жизнь человека прекращается. Любой из этих ответов, по крайней мере, серьезно сомнителен, учитывая имеющиеся доказательства.
Для Фомы Аквинского ответ достаточно ясен. Ментальные предрасположенности могут существовать отдельно от того, чтобы мы могли ими пользоваться, точно так же, как и любые другие предрасположенности. (Например, человек может быть разумным даже тогда, когда он не думает, точно так же, как кусок соли или сахара может быть растворим, когда он в данный момент не растворяется). Даже если человек “не может быть” возвращен к ментальной жизни, это будет означать только то, что препятствия для естественного функционирования не могут быть устранены с помощью доступных искусств исцеления. Человек все еще существовал бы как рациональная субстанция. Более того, было бы неверно утверждать, что человек - это субстанция, не имеющая в действительности никаких качеств или событий. До тех пор, пока существует телесная жизнь, качества, возникающие из телесного функционирования, принадлежат человеку, поскольку природа отчетливо человеческой личности включает тело. Этих телесных качеств и событий достаточно для того, чтобы жизнь человека продолжалась как нечто реально существующее.
Конечно, эта вторая проблема давит на Августина гораздо меньше, чем на Декарта. Причина в том, что Августин был гораздо более озабочен утверждением, что душа развивает и поддерживает тело, чем Декарт. Поэтому Августин мог бы согласиться с Аквинским и сказать, что в таких случаях душа все еще осуществляет жизнедеятельность над телом, даже если в настоящее время не осуществляется никакая ментальная жизнь.
В-третьих, существует проблема о том, как работает ум человека. Опять же, если бы человеческий разум действительно был отдельной субстанцией от тела, он, вероятно, был бы чистым духом на манер ангела. В этом случае умственная жизнь человека, по-видимому, была бы свободна от каких-либо слабостей или ограничений, вытекающих из материи. Но это явно ложь. Более того, такие слабости и ограничения, столь далекие от того, чтобы быть внешне навязанными уму, по-видимому, проистекают из внутренней природы ума. Более того, эти ограничения, по-видимому, достигают даже тех отличительных операций интеллекта и воли, которые сильнее всего претендуют на выход за пределы материи. Таким образом, еще раз, полный дуализм оказывается противоречащим имеющимся доказательствам.
С другой стороны, предложенная здесь теория полностью совместима со всеми этими доказательствами. Человеческая личность очень похожа на животное с некоторыми отчетливо выраженными духовными способностями, заложенными в ее животной природе. Причина в том, что именно такова человеческая личность на самом деле. Интеллект и воля существуют только в соединении с природой человека как животного, даже если они превосходят эту природу. По этой причине абстрактное мышление и осознанный выбор происходят только в контексте, определяемом чьей-то жизнью как животного (где эта жизнь включает воображение и эмоции, а также чувственное восприятие). Все это остается таковым, даже если эти действия в конечном счете не сводимы ни к какому виду чисто животного функционирования.
Что это включает в себя, можно проиллюстрировать на примере конкретных проблем, связанных с визуальным опытом. Фома Аквинский соглашался с Августином, что душа, которой принадлежат интеллект и воля, есть та же душа, которая одушевляет тело. Они также согласились с тем, что душа не является пространственной, хотя и превосходит пространственные ограничения и не лишена чего-либо. Но тогда кажется загадочным, как душа может вместить огромные пространства, которые проявляются в визуальном опыте. Августин ответил, что это происходит из-за высшей силы души. Фома Аквинский почти согласился бы, но по-другому.
Св.Фома считал, что, собственно говоря, умственная жизнь принадлежит человеку, а не душе как таковой. В этом направлении высшая сила души позволяет пространствам, которые проявляются в визуальном опыте, быть приспособленными к нам, устанавливая и удерживая тело как неотъемлемую часть человека. Поскольку для размещения этих пространств необходимо нечто буквально пространственное, это нечто присутствует, и оно есть тело человека. Чувственный опыт (зрительный или иной) - это функция тела, так же как абстрактное мышление и сознательный выбор - функции духовной души. Но так как тело и душа вместе составляют человеческую личность как единое целое, то эти функции объединяются, чтобы составить психическую жизнь человека как нечто единое.
Что, если предположить, что сама душа в буквальном смысле пространственна? Ответ на это предложение предполагает возвращение назад и рассмотрение предыдущего вопроса. Зачем вообще утверждать какую-либо душу, вместо того чтобы просто приписывать ментальную жизнь телу? Один из ответов состоит в том, что самосознание, по-видимому, требует чего-то глубоко объединенного в качестве субъекта, которому оно принадлежит, а тело недостаточно объединено. Декарт, кажется, был прав в этом вопросе. Но тогда душа сама не может быть распространена таким же образом, как тело, иначе снова возникнет та же проблема. Эта теория "сверху вниз" обеспечивает понимание Декарта, но избегает проблемы переживания пространства.
В-четвертых, и это самое печальное, существует проблема взаимодействия. Даже если бы существовал отдельный человеческий разум с необходимыми атрибутами, все равно нужно было бы спросить, как он связан с телом. Поскольку предполагается, что ум и тело являются полностью конституированными субстанциями, они должны были бы каузально взаимодействовать. Ни один механизм такого взаимодействия не является даже минимально правдоподобным. Однако основная проблема гораздо глубже. Проблема в том, что теория оказывается явно несогласованной в отношении тела. Ибо тело должно быть полностью конституированной субстанцией, и все же оно должно быть естественно упорядочено, чтобы получать причинное влияние от ума. Это влияние, по-видимому, не навязывается телу извне: оно, по-видимому, прямо вписывается в функционирование тела. Таким образом, функционирование тела должно быть глубоко неполным в некотором роде, чтобы освободить место для этого влияния. Но этот результат противоречит утверждению, что тело является полностью конституированной субстанцией.
С другой стороны, эти доказательства могут даже поддержать предложенную здесь теорию, поскольку тело не претендует на то, чтобы быть полностью конституированной субстанцией внутри себя. Вместо этого душа является организующим принципом тела. Психическая жизнь человека может управлять телесной деятельностью, влияя на то, как организованы телесные процессы. Остается некоторый вопрос о механизме, но основная проблема концептуальной логики устранена.
И все же тело кажется полностью организованным внутри себя как материальная система. По-видимому, никакой духовной деятельности не требуется для того, чтобы тело было тем, что оно есть, и делало то, что оно делает как тело.
Ответ на это возражение зависит от соблюдения тонкого различия. Человеческое тело устроено внутри себя в том смысле, что материальная система работает на своих собственных условиях как материальная система. Однако тело существует как единое целое только потому, что это тело какого-то живого человека. Душа - это организующий и архитектонический принцип тела, но не так, как если бы тело нуждалось в каком-то магическом клею, чтобы держать его вместе. Вместо этого тело глубоко объединено и интегрировано как живое существо, а не как простая машина. Тело - это единое целое в силу того, что оно живое. Но тело одушевлено особой жизнью человека. Таким образом, основа существования и функционирования человеческого тела в целом также включает в себя способности, которые выходят за пределы того, что относится к функционированию материальных вещей как материальных. Именно таким образом душа действует как форма тела.
Сработает ли этот ответ? Парадоксально, но его можно заставить устоять, если материализм не будет выглядеть абсурдным на первый взгляд. Любой утонченный материализм должен позволить высшим животным, и особенно человеческим субъектам, быть чем-то большим, чем машины. Ибо механизм не может содержать или поддерживать умственную жизнь собаки или кошки, не говоря уже о жизни мужчины или женщины. Очевидный ответ заключается в том, что все это живые существа, а не просто машины. Но тогда этот пункт о преимуществе того, чтобы быть живым, режет оба пути. Различные типы существ могут жить в различных режимах и иметь различные способности на этой основе. В случае с человеческим субъектом способ, в котором живет животное, оказывается достаточно возвышенным, чтобы позволить даже отчетливо духовное функционирование. Вот и все. На этой основе обосновывается персонализм "сверху вниз".
Таким образом, в человеческой личности нет замены духовной деятельности материальным функционированием тела. Здесь следует понимать, что идея структуры "сверху вниз" воспринимается очень серьезно как в отношении человеческой личности, так и в отношении природы реальности в целом. Более низкие уровни работают правильно на своих собственных условиях, насколько это возможно, а более высокие уровни работают с помощью более низких уровней, насколько это возможно. В данном случае интеллект и воля не могут быть полностью сведены к низшим уровням человеческой личности или построены из них. (Вот что значит для этих способностей выйти за пределы этих низших уровней. Но все же интеллект и воля работают в основном посредством эмоций, воображения, чувственного восприятия и т. д. Человек может осуществлять их или способствовать функционированию своего интеллекта и воли, накладывая дисциплину на эти подчиненные функции, с точки зрения формирования образов в своем уме, направления или успокоения своих чувств и т. д. Опять же, работа воображения и так далее осуществляется посредством сложных паттернов и процессов нейронного функционирования, и это функционирование осуществляется посредством низкоуровневого метаболизма, и этот метаболизм работает посредством "мелкой песчинки" электрохимии, и так далее вплоть до лежащей в основе квантовой физики (или какой бы истиной она ни оказалась). Ни в коем случае нельзя подменять функционирование более высокого уровня функционированием более низкого уровня. Учитывая все это, легко ответить на один из самых сильных аргументов в пользу материализма. Да, конечно, деятельность интеллекта и воли сильно коррелирует с нейронной электрохимией. Поскольку высшие уровни личности работают посредством низших уровней, насколько это возможно, то, что эти высшие уровни делают или не делают, будет в значительной степени зависеть от того, что происходит или не происходит на низших уровнях. Точно так же то, что мастер делает или не делает, будет в значительной степени зависеть от того, что происходит или не происходит с его инструментами. Но даже в этом случае мастер явно превосходит свои инструменты. Так и здесь интеллект и воля превосходят нервную электрохимию.
С другой стороны, св. Фома может дать такой ответ. То, что может сказать Декарт, гораздо более проблематично.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn