Возвращение. Компонент 7

История полётов, осуществляемых на ЛА класса "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ", является одной из основных задач неформальной общественной группы "АНОНИМНЫЕ АВИАМЕХАНИКИ".
 
Вашему вниманию предлагается ещё один из найденных группой "АНОНИМНЫЕ АВИАМЕХАНИКИ" документов.

-----------------


“Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи”
(Горан Ируканский  “Истории Пришествия”).

Румата миновал могилу святого Мики – седьмую по счету, если считать от поворота на Гниловражье.

На горизонте, на фоне багрового заката, челюстью дромадера щерился Икающий лес.

Румата натянул поводья.

Глупый хамахарский жеребец остановился как вкопанный, не преминув споткнуться на ровном месте.

Румата чуть не вылетел из седла, качнувшись вперёд и ткнувшись лицом в потную вонючую гриву.

….. …. …..! – выругался Румата по-русски.

Поздно было отключать обруч-передатчик, да в последнее время, Румата особенно и не стеснялся в выражениях.

-Пусть слушают! – с чувством подумал Румата, непроизвольно задрав голову к быстро темнеющему небу.

Всё же было ещё слишком светло, чтобы разглядеть проплывающую над головой крохотную искорку спутника-ретранслятора.

-Чёртов дон Тамэо со своим хамахарским жеребцом! Этот жеребец как неразменный пятак – всё время я его проигрываю, и всё время он возвращается ко мне! – Румата три раза сплюнул через левое плечо на запад, в сторону ируканской границы, которая проходила за равниной, покрытой густым кустарником.

От берегов Пролива и до сайвы Икающего леса – простиралась страна, забытая богом и проклинаемая людьми.

-И что тут можно было ещё поделать? – подумал Румата.

-Но, хороняка! – Румата толкнул жеребца коленом.

Жеребец мотнул гривой и затрусил по пыли.

- А надо работать, товарищ коммунар! Правда, в последнее время я перестал понимать дона Кондора. Эти его разговоры о перманентной революции в отдельно взятой стране совсем сбили меня с толку. Нет, товарищи, по радио о таком не договоришься!

Ладно, сегодня поговорим… Сядем рядком и поговорим ладком… Вот ведь, зараза! Проглядел доктор Протос! Что-то лишнее осталось в лексике после последнего рекондиционирования. А не надо было дону Окану…

Тогда бы и не пришлось сидеть резидентом два года на Гиганде в деревне под Арихадой. Вот и обсудим… Хорошо, если Пашка тоже будет! Две головы хорошо, а три – лучше!

Румата так глубоко задумался, что чуть не проехал мимо корчмы, если бы сам Скелет Бако не окликнул его:

-Вечер добрый, благородный дон Румата! Опять в наши края пожаловали? Не изволит ли чего благородный дон приказать? Вино, девочка, понюшка?

Пузатый Скелет Бако подобострастно осклабился, устало отдуваясь воткнул топор в деревянную колоду на которой рубил собачатину для похлёбки, и вытер руки немыслимо грязным фартуком, повязанным поверх чресел, обтянутых не менее грязными кюлотами.

-Подай кубок эсторского! Да смотри у меня, сильно не разбавляй, а то уши отрежу! –Румата бросил на деревянные ступени крыльца две серебряные монетки.

-Добавить бы надо, благородный дон… Ещё один тикаль..., -пробасил хозяин корчмы.

-Что, вода в колодце подорожала, хозяин? –разозлился Румата.

Он подбоченился, поддернув вверх соанские кружева на рукаве и привстав на стременах.

-Никак нет, благородный дон! В этом месяце ожидается волатильность… -Скелет Бако извиняюще развёл руками.

-Что? Что ты там сипишь, пивная бочка? –Румата спешился.

-Откуда вы все нахватались этих слов? Клянусь рахитом дона Шехру, при короле-батюшке простолюдины таких слов не знали! А может ты ещё и книгочей скрытый? –Румата сжал кулак и сделал шаг к крыльцу.

-Ну, что Вы, благородный дон? Как можно? Счёту на пальцах, верно, обучен. Да и как корчмарю не знать счёту? Все норовят обсчитать простого человека – то заезжий гость, то мытарь, а то и свой брат – простолюдин. Не, ну, конечно, грамоту кой-какую знаю…. Читать по складам, поелику… Вот, благородный дон, Пакиновы приказчики сказывали, повадился в городе какой-то тать по ночам прелестные слова на стенах писать. И ежели что про правительство, то норовил калом собачьим те надписи делать. Нам таких грамотных не надобно. Сказывали, поймали его солдаты, да тем калом вымазали и на кол посадили на площади у Весёлой Башни. А он, перед тем как издох, ещё и про дона Рэбу нехорошее кричал. Нет, нам грамота нужна чтоб Указы читать, которое поступают от начальства, что наверху сидить, -пожал необъятными плечами корчмарь.

-Это ты верно сказал. Нам грамотные ни к чему, нам верные нужны, -одобрил его слова Румата, подтягивая подпругу.

-Ну, долго я буду ждать моё вино? –рявкнул Румата.

От акустического удара хамахарский жеребец присел на задние ноги, а корчмарь покачнулся на крыльце и со всей возможной поспешностью устремился внутрь заведения.

-Прокляття столиття - це поспих, и людина, витираючи пит, по життю кидаэться, як пишак, потрапивши зацьковано в цейтнот, -удовлетворённо продекламировал Румата строки древнего поэта, в своём переводе на ируканский.

Уже за полночь Румата свернул с древней просеки на узкую тропу, извивающуюся вокруг огромных, уходящих в небо, белых стволов деревьев.

Несмотря на полный мрак, царящий под густыми кронами, Румата отчётливо различал голые стволы лесных исполинов и все повороты тропинки.

В лесу обнаружились неожиданные запахи.

Пахло крепко и уверенно.

Запахи прелых листьев и грибов почти полностью перебивала резкая вонь.

Румата не сразу вспомнил этот запах.

Когда-то, на тренировках в Институте Экспериментальной Истории их, молодых курсантов, доводили до изнеможения в специальной камере-ольфактории, заставляя определять происхождение и интенсивность запахов.

Теперь эти тренировки в ИЭИ принесли пользу.

В лесу воняло махоркой.

Были там ещё оттенки, которые Румата опознал как запахи давно не стиранных летних портянок; сапожной смазки; оружейного масла "Беркут"; нитроцеллюлозного пороха и самогона из брюквы.

Сначала Румата по привычке недовольно морщил свой нос благородного дона, но потом принюхался и с удовольствием обратил внимание на исчезновение мохнатых пауков-кровососов, которых следовало опасаться в тёмное время суток.

-Если и дальше так пойдёт, экологи завалят Мировой Совет жалобами о спасении “краснокнижных” насекомых, -подумал Румата, выезжая на обширную поляну.

Хамахарский жеребец неожиданно всхрапнул и шарахнулся в сторону, уступая дорогу голому вепрю Ы, который разборчиво бормоча себе под рыло устремился с поляны в лес, не обратив на лошадь и всадника никакого внимания.

Румата отчётливо слышал, как вепрь Ы на ходу матерился, поминая душу, малое собрание и тьматьму какого-то поручика.

Это было что-то новенькое в репертуаре вепря, предпочитавшего раньше цитировать строки из "Оды, выбранной из Иова", прочтённой ему однажды в назидание Руматой.

Н-н-да...

"Меня в сей жизни не отдай
Душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай
От клеветаний ложных..."

И при чём тут какой-то поручик?

Румата этого решительно не понял, а потому хлестнул перчаткой жеребца между ушами, шпорами посылая его вперёд.

С последнего раза, когда Румата был на поляне Пьяной Берлоги, многое переменилось.

Громадное засохшее белое дерево более не нависало над покосившимся срубом, сложенным из огромных брёвен.

Дерево было спилено под корень так, что от него остался лишь гигантский пень, метров десяти в диаметре.

Ствол самого дерева кто-то распилил на чурбаки, а чурбаки порубил на дрова, которые, потом, сложил в гигантской длины и немалой высоты поленницу.

Щели между брёвнами были заново проконопачены, а частокол вокруг избы был аккуратно подправлен и более не зиял дырами.

Кто-то выпрямил покосившихся идолов, вкопанных в землю около крыльца.

На их деревянных бошках Румата с изумлением обнаружил свежие венки, сплетённые из багровых болотных ненюфаров.

На грубо вырезанных лицах идолов появились довольные улыбки, а чувственные губы лоснились от жира и крови недавних жертвоприношений.

Дон Румата натянул поводья.

Хамахарский жеребец остановился, пару раз переступив ногами и громко заржал.

Со стороны коновязи донеслось ответное ржанье.

Румата слез с седла, перекинул поводья через голову жеребца и повёл его под уздцы к коновязи, где переминалось с полдюжины лошадей разных мастей.

Вместо сгнивших, на крыльце белели свежеструганные широкие доски.

На досках широко расставив босые ноги в странных брюках, похожих на тренировочные штаны, но только донельзя затёртые и побуревшие наперекор первоначальной синеве, стоял по пояс голый мощный красавец.

На голове его имел место некий головной убор, который Антон, поднапрягши зрительную память, опознал как кивер.

Ну, да! Нечто похожее носили военные люди в древности.

Румата вспомнил учебный фильм “Давным - давно”, который он смотрел на курсах переподготовки.

Именно там он видел такие цилиндры…

Нет, не цилиндры.

У цилиндров были круглые поля.

А! Эта шляпа называлась кивер!

Вот только вместо пышного плюмажа на кивере незнакомца красовалось длинное, широкое, красно-бурого цвета, перо.

Румата непроизвольно сделал полуоборот на каблуках сапог, оглядывая двор в поисках петуха.

Обычно этот задира, распушив хвост, кидался на любого приезжего, безосновательно ревнуя их к курам.

Петух обнаружился под рессорой повозки, стоящей неподалёку от коновязи.

Без перьев на хвосте, вид у него был крайне затравленный.

Он забился поглубже, к колесу, откуда испуганно посверкивал по сторонам блестящими шариками своих глаз.

Петуху было явно не до кур.

Если вам вырвут все перья из хвоста, то тут не покукарекаешь.

Уж лучше помолчать, чем в суп угодить.

А станковый пулемёт на повозке, толстым своим дулом дерзко был направлен прямо в обширное деревянное чрево идола.

Был ли то Жрибог, или его альтер-эго с рифмующимся именем, Румата не разобрал, заинтересовавшись надписью на передке повозки.

Надпись была выполнена белой краской от руки.

Неровные буквы, с ясно различимыми следами грубой кисточки, складывались в непонятное: “Хрен уйдёшь!”

Румата осторожно, стараясь не наступить в могучие кучи лошадиного навоза, обошёл повозку сбоку.

Сбоку на зелёных бортах повозки обнаружились частые пулевые отверстия из которых торчали в разные стороны длинные щепки.

На заднем борту, прямо под пулемётным стволом обнаружились ещё слова: “Хрен догонишь!”

В каком контексте упоминалось земное растение под названием хрен, Румата так и не понял.

Благодаря гипнопедии Румата помнил, что нечто подобное, в смысле – повозка с установленным на ней пулемётом, влекомая лошадьми, применялась на Земле британскими колонизаторами ещё в конце 19-го века, во время кровавой расправы над туземцами в Южной Родезии.

У коновязи Румата присмотрелся к лошадям: мелкие, но крепкие лошадки с короткими гривами и тонкими бабками были заняты делом – с аппетитом жевали сено, большими охапками лежащее в кормушке.

Привязав жеребца с краю и задав ему овса из седельной сумки, Румата подошёл к крыльцу.

Кинулась тачанка полем на Воронеж,
Падали под пулями, как спелая рожь.
Сзади у тачанки надпись "Хрен догонишь!"
Спереди тачанки надпись “ Хрен уйдешь!"

Хриплым голосом незнакомец пропел куплет, издали благожелательно поглядывая на Румату.

Потом он прокашлялся и обратился к Румате: -А кого благородный пан ищет? Если Александра Васильевича, так они ещё не прибыли. Так что, прошу до хаты, благородный пан Румата!

-Мы с вами знакомы, милостивый государь? –Румата положил ладони на рукоятки мечей, незнакомец ему не понравился.

-Так пан Кондор предупредил, что приедет молодой пан на хамахарском жеребце. А у того пана на голове будет надет обруч-передатчик, “третий глаз” называется. И звать того пана – Румата…- незнакомец вразвалку спустился с крыльца и протянул Румате не очень чистую ладонь.

-Представляюсь! –в голосе незнакомца неожиданно звякнул металл.

-Представляюсь – Мариупольского гусарского полка, поручик Ржевский, -поручик резко наклонил голову, одновременно щёлкнув голыми пятками.

Румата машинально пожал твёрдую как доска-шестидесятка ладонь поручика и посмотрел тому на ноги.

Ноги, как ноги. А звук, такой громкий, произошёл от взаимного соударения чёрных от грязи, мозолистых пяток.

-Кстати, пан Румата! Жеребец-то у вас не хамахарский, а кайсанский. Ему седьмой независимый год. Легок в поводу. Голова плоская, значит не тугоуздый. Холка низковата. Круп заставляет сомневаться в чистоте породы. В нем должна быть только примесь хамахарской крови. Бабки прямые, но на рыси засекает ноги. Обратите внимание на ковку: при вольтах и перемене ног - мягок. Им легко управлять. (*)

(*) –данный монолог, в слегка изменённом виде, позаимствован из романа Дюма-отца “Десять лет спустя”.

У дона Руматы отвисла челюсть: -Это же какой у человека должен быть опыт, чтобы составить такое суждение о незнакомом жеребце! Я такого на Курсах Переподготовки и не слышал! Хорошо, что Руматы Эсторские ничего не смыслят в лошадях. Считается, что мы верблюжатники. Хорошо, что в Арканаре почти нет боевых верблюдов. Хотя, не исключено, что этот Ржевский и в верблюдах знает толк…

-А вы, поручик, и в верблюдах разбираетесь? - спросил Румата.

-Ну, как, разбираюсь... Если надо - ночью на ощупь, по тестикулам, могу отличить дромадера от бактриана. Если, конечно, не в понедельник..., - ответил слегка призадумавшись поручик.

Он что-то хотел ещё добавить, но над кронами Икающего леса появился далёкий, нарастающий басовитый гул и стал быстро приближаться к поляне.

Поручик длинно сплюнул в траву, поспешно сбежал по ступеням с крыльца и бросился к коновязи, откуда раздалось ржание испуганных лошадей.

Впрочем, ржание уже перекрыл рёв и свист воздуха: над поляной завис вертолёт.

Это был не лёгкий экспедиционный "Колибри", вертолёт-синхроптер, на котором для экономии времени прилетал на совещания Александр Васильевич.

Румата припомнил учебный менто-фильм "Танки в береговой обороне", именно там он видел эту летающую тварь - специальный противотанковый вертолёт "Крокодил".

Собственно, он имел марку и номер, и во вражеских документах его называли  почему-то "Лань", но был настоящим "крокодилом"...

Хищное бронированное тело; по бокам растопыренные крылья-консоли с боевой ракетной подвеской; спереди торчат два пулеметных контейнера.

Румата нахмурился, происходящее ему очень не нравилось.

Он представил какие легенды породит появление этого ревущего "крокодила" над головами местного населения, находящегося, в соответствии с "Базисной теорией феодализма", на уровне земного Средневековья.

-Так рождаются легенды о летающих драконах. А этот еще может "дышать огнём", - Румата вспомнил кадры из менто-фильма - атакующий транспортную колонну "крокодил"; трассы неуправляемых ракет и злое пламя, бьющее из дула скорострельного авиационного пулемета.

-Зачем он здесь? - подумал Румата, инстиктивно сжимая рукоятки мечей.

Между тем рёв турбины усилился и нежиданно стал стихать, лопасти ещё со свистом рассекали воздух, но вертолёт уже покачивался посередине поляны на выпущенном шасси.

Сквозь бронестекло в пилотской кабине Румата разглядел незнакомого человека в кожаной куртке и пилотском шлеме.

Под ним в передней кабине, в кресле оператора, сидел Александр Васильевич - он кивнул Румате и сделал непонятный жест рукой.

Румата пожал плечами.

Как всегда, его поразило несоответствие: летающий сложный механизм и человек в шоссах, колготках, нижней рубахе, и всё это на веревочках-завязках, камзоле, берете с длинным пером на голове в кабине оператора ...

А из тёмного проёма в пятнистом борту "крокодида" на траву уже спрыгивали незнакомые, странно одетые люди.

Последним покинул вертолет человек в кожаной куртке; в защитного цвета брюках, облегающих голени, сильно расширяющиеся на бёдрах и давно не чищенных кожаных сапогах.

Шлем он, судя по всему, оставил в кабине.

Короткие, остриженные почти наголо, волосы цвета "соль с перцем", в пропорции "больше перца" покрывали его гладкий череп.

Александр Васильевич оправил портупею  и плащ и приглашающе махнул рукой в сторону крыльца.

В избе было непривычно чисто.

У большого деревянного стола на лавке уже сидели подозрительно трезвый отец Кабани и дон Гуг.

Отец Кабани вертел в руках какие-то железки, составляющие хитрую головоломку, которую никогда не мог распутать дон Румата.

При появлении Александра Васильевича дон Гуг встал, опершись одной рукой на разложенную на столешнице карту Арканара.

Александр Васильевич, словно вспомнив о том, что он ещё и дон Кондор, согнул ноги в полупоклоне и, отмахнув в бок рукой с воображаемой шляпой в ней, представил прибывших.

Седой в куртке, оказался Краузе.

Ещё один, в брюках клёш и в странной полосатой рубахе под короткой чёрной тужуркой, был представлен как Панин.

Молчаливый крупный человек, в сильно заношенном мундире без знаков различия коротко склонил голову, после того как Александр Васильевич назвал его Лось-Лисицким.

А небольшого росточка человек в шляпе канотье; в коротком пиджаке "чарльстон"; в узких и коротких брюках "оксфорд" и лакированных ботинках "шимми", назвался Тараноффом.

Естественно, обо всех этих шимми-канотье Румата не имел представления.

Названия предметов одежды сами всплыли в его сознании благодаря эйдетической памяти, имплантированной в мозг во время обучения на спецкурсах "Выстрел" при ИЭИ.

-Ну, а с поручиком Ржевским вы, Румата, уже успели познакомиться.

Румата опять непроизвольно пожал плечами.

Всё происходящее вызывало у него ощущение разыгрываемого фарса с элементами сюрреализма.

После смерти Киры Румата плохо помнил свои действия.

На Пандоре, во время рекондиционирования, сотрудники медцентра рассказали, что когда загорелся его дом, с Базы на антарктическом материке сразу же вылетел патрульный дирижабль.

На Арканар были сброшены контейнеры с закисью азота.

Все в городе заснули, и ребята из спасательного подразделения "Чипидейл" начали искать Румату.

Там, где он шёл остались... В общем, было видно, где он шёл.

Румату нашли спящим на ковре в кабинете дона Рэбы.

Сам дон Рэба обнаружен не был.

Через месяц Румата опять оказался в Арканаре.

Его дом за это время отремонтировали.

И внешне, всё стало как прежде для Руматы: редкие пьянки с бароном Пампой; нудные караулы во дворце; выполнения заданий резидентуры...

Это - внешне, а внутри - свирепая тоска по Кире и неутолённая ненависть к дону Рэбе, с которыми с большим трудом справлялся коммунар Антон, замещаемый для окружающих личиной благородного дона Руматы.

Между тем, Александр Васильевич пригласил всех к столу.

Румата поправил перевязи так, чтобы мечи не мешали и уселся напротив дона Гуга.

Старый друг Пашка подмигнул ему из-под надвинутого низко на лоб берета и провёл ладонью по карте Арканара, лежащей перед ним.

Дон Румата присмотрелся внимательнее...

Непонятные чудеса продолжались: перед ним лежал не средневековый портулан, нарисованный от руки, а крупномасштабная карта (в масштабе 250 м в 1 см), отпечатанная в Картографическом отделе КОМКОНа-2.

Дон Кондор обвёл всех тяжелым взглядом и начал говорить:

-Товарищи! Некоторые из вас уже слышали то, о чем я сейчас буду рассказывать. А некоторые услышат впервые. Попрошу внимания!

Предлагаю прослушать запись разговора профессора Арнаутова с нашими новыми товарищами.

Дон Кондор извлек из кармана камзола переносной транслятор и вставил в него кристалл с записью.

Запись началась с середины фразы:

".... уже в курсе того что Вселенная, в которой мы обитаем, является продуктом мыслительной деятельности писателей разных планет, перенесённой на бумагу и прочие носители информации.

По теории, все обитатели этой Вселенной должны находиться в жёстких рамках сюжетов, придуманных Авторами и ни в коем случае не выходить из оных рамок.

Однако, на практике, и это Вам подтвердит любой литератор, герои повествования начинают “вести себя”.

Это происходит рано или поздно, в зависимости от таланта пишущего, но происходит всегда.

В абсолютном большинстве случаев поведение героев повествования ни к чему хорошему не приводит, но лишь привносит хаос в описываемый Мир.

И первопричиной этого хаоса является низкий уровень развития самих авторов, то есть, отсутствие того самого таланта, о котором так много сказано, но который измерить способом, удовлетворяющим самих авторов, до сих пор не удалось.

Вы, несомненно, слышали о таких приборах, как: МЗ (Мензура Зоили); ИЗПИТАЛ (Измеритель Писательского Таланта); БАРС (Беспристрастный Агрегат, Рецензирующий Стихи); МОПС (Механизм, Отвергающий Плохие Стихи); ВОЛК (Всесторонне Образованный Литературный Консультант); ТАНК (Тактичный Агрегат Нелицеприятной Критики).

Все они описаны в произведениях Акутагавы, Стругацких, Шефнера, но ни один из них не преодолел стадии опытных образцов и массовый их выпуск оказался невозможен.

Некоторые теоретики считают, что невозможность существования приборов, измеряющих писательский талант, является одной из физических констант нашей Вселенной.

Так сказать – закон Природы, свойство местного гомеостазиса...

В рамках законов нашей Вселенной всё, что описано авторами существует и действует.

Впервые АБС намекнули на существование МВ (Машины Времени) в повести ПОПЫТКА К БЕГСТВУ.

Устройство Машины Времени (МВ), которой пользуюсь я и мои сотрудники нам неизвестно потому, что ничего, кроме намёков о её существовании, никаких подробностей АБС не сообщили.

Предположение о том, что МВ используется в рамках исследований, проводимых в Институте Экспериментальной Истории (ИЭИ), в нашей Вселенной стало реальностью.

Разработки Института Незаконченных Исследований (ИНИ) в Манаосе, это

Ну, вы знаете, что ни одно из исследований ИНИ ничем не заканчивается... 

Я, профессор Арнаутов, до недавнего времени возглавлял в ИЭИ Отдел Наблюдений Прошлого (ОНП).

В наши обязанности входило осторожное наблюдение за событиями Прошлого на Земле и на других планетах.

На основании материала, собранного ОНП, была создана “Базисная теория феодализма”, ставшая на долгие годы библией теоретиков и практиков ИЭИ.

Да, и практиков тоже, и не только на Аркане…

Институт Экспериментальной Истории, по определению был создан для экспериментов над последней.

Естественно, что эксперименты над историей ставились в благих целях.

Первым, не совсем удачным опытом перемещения из Прошлого в Будущее, было перемещение командира Красной Армии Саула Репнина из июля 1943 года в апрель 2250 года.

Теоретически эксперименты должны были ускорить прогресс общественных отношений на форсируемых планетах, перманентно улучшать условия жизни аборигенов, дабы ускоренным темпом (не за тысячелетия, а за сотню – другую лет) поднять общественный строй этих планет, как минимум, до уровня развитого социалистического общества.

Первые сотрудники, работающие на Аркане, на Саракше, на Лу, на Гиганде, на Сауле, носили статус наблюдателей и не более.

Однако, прогресс в общественных отношениях, штука медленная, а экспериментировать надо.

В дальнейшем статус наблюдателей был расширен до создания резидентур на обитаемых планетах и появления так называемых “прогрессоров” – специально подготовленных на Земле оперативных сотрудников, в обязанность которых входили, в том числе и силовые акции.

Со временем масштаб силовых акций увеличился до размеров войсковых операций прошлых, овеянных легендами, времён.

Как водится, пролились реки крови.

В основном кровь была инопланетная, но “окропить снежок красненьким” своих оперативников тоже пришлось.

Лес рубят – щепки летят!

"Умрешь не даром, дело прочно, когда под ним струится кровь..." (c)

Помню, как плакаты подобного содержания появились на стенах в тиши академических кабинетов начальства ИЭИ.

Однако, форсируемая публика на собиралась прогрессировать, а наоборот.

После каждой, тщательно спланированной “прогрессивки”, ситуация становилась хуже, чем до начала операций.

Именно в это время, названное “временем мертворожденных”, было осуществлено перепрофилирование нашего отдела.

Отдел был переименован и стал называться Отделом Наблюдений Будущего (ОНБ).

Нам было разрешено наблюдать Будущее не только форсируемых планет, но и Земли.

То, что увидели наши оперативники в Будущем, повергло их в шок.

После того, как члены Мирового Совета ознакомились с нашими отчётами были приняты попытки реорганизовать КОМКОН-2.

В отчаянных попытках изменить Будущее последовательно в разные годы создавались и распускались за недейственностью следующие структуры:

ВЧК – Всегалактическая Чрезвычайная Комиссия;

ОГПУ – Объединённое Галактическое Пенитенциарное Управление;

НКВД – Научный Комитет Всепланетных Дел;

КГБ – Комиcсия Галактической Безопасности;

ГРУ – Галактическое Репродуктивное Управление;

ЦРУ – Центральное Ремиксивное Управление;

ФБР – Фазированное Бюро Ребрендинга;

АНБ – Агентство Надконтактной Безопасности;

СИС/МИ-6 – Специальная Исследовательская Служба/Межпланетные Исследования – 6;

МОССАД – Межгалактический Особый Специальный Совет Активных Дел.

Были там и такие учреждения как СБУ и Штази, но что означали эти аббревиатуры, я уже не помню.

В конце концов, на очередном заседании Мирового Совета встал Леонид Андреевич Горбовский и произнёс свою знаменитую фразу: -Из всех возможных решений выбирай самое доброе.

В БВИ (Большой Всепланетный Информаторий) был произведён поиск по тридцати основным показателям и ста пяти показателям дополнительным.

Среди миллионов никем не читаемых авторских текстов на заброшенном много веков назад портале Проза.ру, был обнаружен цикл произведений под названием “История полётов, осуществляемых на ЛА класса И. М.”.

Имя автора цикла для нас не имеет никакого значения, зато имеют значения герои этого цикла, принявшие участие во многих экспедициях, но успешно справившихся с опасностями и неожиданностями на своём пути...."

Дон Кондор остановил воспроизведение и посмотрел на Румату, который всем своим видом выражал крайнее недоверие услышанному.

-Теперь вы, благородные доны и вы, отец Кабани, знаете зачем эти люди появились здесь, - особо внимательно дон Кондор посмотрел на благородных донов.

Дон Гуг от злости рвал зубами кружевной носовой платок.

А дон Румата, вспомнив босоногого, грязноватого Ржевского, бросал презрительные взгляды на его товарищей.

-Вы что-то хотите сказать, дон Румата? -спросил дон Кондор, хмуря брови.

-Александр Иванович! Вы хотите нас убедить, что эти люди, не прошедшие психического кондиционирования, не знающие приёмов субакса, не имеющие биоблокады, без расторможенного гипоталамуса, не соблюдающие элементарной гигиены, в конце концов, будут нашими инструкторами? Но это же смешно! Они не прослушали даже вводного курса по "Базисной теории феодализма"! Да что они могут здесь? Сколько десятков лет на этой планете работают наши Прогрессоры? И толку никакого... Обидно слушать! Только огромный авторитет Леонида Андреевича удерживает меня от более крепких выражений!  - горячась, дон Румата вскочил на ноги, сжимая рукоятки мечей.

Дон Кондор неожиданно улыбнулся и произнёс извиняющим тоном: -Я предлагаю товарищу Ржевскому немного пооппонировать моему молодому коллеге...

Предлагаю проследовать на поляну!

Присутствующие покинули избу и расположились по краям поляны, оставив в её центре дона Румату и поручика Ржевского.

Дон Румата не сомневался, что ему удастся проучить "знатока верблюжьих тестикул", так он, мысленно усмехаясь, назвал Ржевского.

-На чём будем упражняться, пан Румата? -спросил Ржевский, утаптывая траву под ногами босыми пятками. -А давайте, по-нашему, по-простому - на саблях?

Румата обидно рассмеялся, уткнув подбородок в кружевной воротник, выставив вперёд правую ногу и присев в церемонном полупоклоне.

-Сейчас я тебя, инструктор, проинструктирую..., - подумал он, привычным жестом поддёрнув вверх кружевые манжеты на рукавах.

Через мгновение на солнце блеснула ясная сталь двух мечей.

Румата мгновенно раскрутил их перед собой в воздухе и осторожно щупая подошвами сапог скользкую траву, двинулся на противника.

Румата знал, как выглядит со стороны "веерная защита": перед противником стоит движущая стена стали.

Даже дон Пампа с его огромным двуручным мечом, в товарищеских поединках вынужден был признать, что против дона Руматы он долго не продержится.

Вот и сейчас, выхваченная Ржевским из ножен сабля, отлетела в сторону, разломившись пополам.

Лишь сверкнула в траве рубиновым цветом эмаль пентакля, видимо магического, на рукоятке сабли.

Румата думал, что на этом всё и закончится, неожиданно обнаружив своего противника у коновязи.

-Ускакать, что ли, хочет? -успел подумать Румата перед тем, как получил два удара торцом оглобли.

Его противник двигался по поляне на пределе восприятия дона Руматы.

Уже через миг Румата увидел его перед собой с оглоблей в руках.

Первый удар торцом оглобли пришёлся прямо в лоб - по объективу обруча-транслятора.

Объектив выдержал, он был рассчитан и не на такие ударные нагрузки, но, вот только, конструкторы обруча не предусмотрели амортизатор, а потому, второй удар в область солнечного сплетения, хоть и защищенного металлопластовой рубашкой, дон Румата ощутил уже лёжа на траве.

Тут сознание надолго покинуло благородного дона Румату.

Вновь благородный дон уже осознал себя лежащим на широкой земляной завалинке прямо под окном в деревянной стене Пьяной Берлоги.

Из настежь открытого окна вместе с серыми клубами табачно-махорочного дыма, с тонкой красноватой прослойкой дыма хавры, доносились громкие голоса - совещание было в разгаре.

Румата попытался приподняться, но перед глазами всё поплыло кругом.

Румату сильно затошнило и он едва успел повернуть голову в сторону двора.

После минуты героических и стыдных мучений дону Румате стало настолько легче, что он обнаружил сползшую со лба на ухо мокрую тряпку-компресс.

Потом Румата вспомнил, что полминуты назад он таращился на мятую траву, где валялась пустая баночка из-под таблеток спорамина - универсального лекарства всех резидентов на планетах, где местные жители потребляют алкоголь не только для растирания поясницы, но и внутрь организма.

Вероятно ему оказывали первую помощь.

Результат был так себе - Румата решил ещё полежать.

Он закрыл глаза и стал слушать.

Голос говорившего ему был незнаком, как и предмет разговора, показавшегося очень интересным:

-Я ознакомился с положением дел на эскадре, блокирующей залив.

Несомненно, что работа проведенная ранее среди членов экипажей кораблей, принесла свои плоды.

Однако, мы не учли того, что гребцами на галерах являются рабы.

Они традиционно находятся в антогонизме не только с командным составом кораблей, но и с простыми матросами.

Мало того, социальный состав рабов крайне разнороден.

Имеют место быть военнопленные и каторжники.

Причем, внутри статистической группы каторжников имеется чётко поддерживаемое деление на уголовных преступников и политических преступников, осужденных не только королевскими, но и орденскими судами.

В связи с этим, предлагаю: опираясь на распропагандированные нами ячейки в экипажах и в фортах, начать проводить политику братания членов экипажей с гребцами.

Предлагаю работу вести под лозунгами: Все люди братья! и Вся власть Собраниям матросских делегатов!

Считаю необходимым немедленно арестовать и изолировать старший командный состав эскадры.

Это касается и младших командиров, которые не поддержат действия Собраний.

Нами подготовлен список переименований кораблей флота. Прежние названия, типа: "Змей", "Тень" и прочие, предлагается заменить на "Решительный", "Расторопный" и прочие.

Список прилагается.

Хочу доложить, что мною замечен следующий крайне тревожный случай.

Во время короткого митинга, организованного нами на галере "Морской уж", матросы с другого корабля привели на борт старушку, которая обвинила матросов с "Ужа" в краже мешочка с несколькими серебряниками.

Я построил матросов на палубе и старушка прошла вдоль строя, после чего указала на двоих матросов.

Другие матросы тут же связали воров, завернули в брезент и привязав к ногам балластный камень выбросили за борт.

После того, как матросов утопили, старушка вдруг нашла свои деньги в другом мешочке у себя на поясе.

Разъярённые матросы завернули бабку в брезент и тут же утопили.

Я не осуждаю поступок команды...

Я вдруг вспомнил, что ещё будучи на Земле, видел похожую сцену в фильме "Броненосец Потёмкин" и мне стало страшно.

Что, если это не совпадение, а подтверждение гипотезы профессора Арнаутова?

Впрочем, профессор не употребил слово гипотеза, а утверждал как научно установленный факт, что мир, в котором мы живем кем-то придуман.

Мне стало так странно, когда я представил, что как раз в этот вот момент кто-то, где-то сидит и сочиняет про нас....

Ну, вы меня понимаете...

-Благодарю вас, мичман! - судя по голосу это сказал дон Кондор, - Продолжайте работать. Вы лучше меня знаете, что надо делать. А теперь, слово вам - ротмистр.

Румата осторожно, хватаясь за брёвна стены, принял вертикальное положение.

Это ему удалось без последствий и он заглянул в окно.

Сквозь дым было видно, что со скамьи встал тот, кого представили как Лось-Лисицкого.

-Во-первых, общая информация из штаба маршала Гусева.

Вчера в Гниловражье, возле хутора Мухозасиженска, Первая Конная окружила остатки подкулачников дона Кси и Пэрты Позвоночника.

В получасовой рубке наши враги полностью уничтожены.

Пэрта и дон Кси захвачены в плен и уже дают показания, которые мы намерены использовать в агитационных целях.

Через два дня, Первую Конную можно будет перебросить к Арканару, на помощь восставшему народу.

Во-вторых, считаю необходимым просить уважаемого Алексадра Васильевича об усилении гуманитарной помощи населению.

Два предыдущих неурожайных года стали причиной голода.

Люди в деревнях только сытью да лебедой и спасаются от голодной смерти.

Нужны продовольствие и медикаменты.

Докладываю, что формирование городских дружин идёт с отступлением от плана по срокам в связи с запозданием поставок оружия.

С этим я тоже обращаюсь с просьбой к Александру Васильевичу - помочь.

Добраться до городского арсенала через тоннель, который копал механический щит нам не удалось.

В результате сбоя настроек, возникшего из-за магнитной бури, щит вышел в винный подвал купца Паки.

Об остальном можно не уточнять...

Ротмистр сел, и слово взял дон Гуг.

По встревоженному Пашкиному лицу дон Румата понял - что-то случилось.

Дон Гуг откашлялся, прижав кружевной платок к губам: -Благородные доны, товарищи!

Герцог Ируканский, отдал распоряжение отправить в Залив военный флот и ввести ограниченный воинский контингент в Арканар.

Флот уже отплыл, а на соанской границе сконцентрирован армейский корпус.

Я отправил уже делегатов связи в штаб маршала Гусева.

-Ах, как это не кстати, - дон Кондор обвёл  присутствующих тяжелым взглядом, -На Конференции двенадцати негоциантов принята резолюция о введении экономических санкций против Арканарской области.

Кроме того, среди торговых гостей, прибывающих в Соан, ходят слухи о том, что большие массы варваров спускаются с отрогов Красного Северного хребта на равнину.

А вы знаете, какой кровью это заканчивается...

Тут дон Румата не выдержал, стал коленями на завалинку, лёг животом (поморщился - ох как болит туда, куда ему заехал Ржевский оглоблей) на подоконник и прокричал: -Александр Васильевич!

Выход один - техническая блокада!

Гипноизлучатели на спутниках со стационарной орбитой!

Только так можно...

Дон Кондор вскочил на ноги и хлопнул ладонью по столешнице: - Благородный дон Румата! Если вы уже в состоянии принять участие в разговоре - извольте пройти за стол!

Дон Кондор подождал пока Румата прошёл в избу и уселся рядом с доном Гугом.

После чего, понизив голос, он произнёс буравя Румату пристальным взглядом: -Довожу до вашего сведения, дон Румата, что это не наш метод.

Далее информация закрытая, впрочем...

Вы знаете, что сотрудники ИЭИ обнаружили на планете Саракш систему действующих гипноизлучателей, используемых анонимным руководством Страны Огненосных Творцов для поддержания политической лояльности сограждан.

Тамошний резидент получил доступ к сверхсекретной технической документации по излучателям.

Каково было изумление Мирового Совета после доклада Сикорски, который привёл фактические доказательства: чертежи и спецификации со штампами и подписями земных инженеров-разработчиков!

Было проведено дополнительное расследование с привлечением к нему одного из так называемых "подкидышей".

Расследование доказало участие Странников в передаче информации по излучателям на Саракш и её вещественной реализации.

Кроме того выяснилось, что снятие гипноизлучения после длительного применения приводит к психическим расстройствам разной степени тяжести.

Так что, забудьте про излучатели, дон Румата!

В том числе и поэтому, мы привлекли к операции в Арканарской области наших друзей-специалистов.

Дон Кондор сделал жест рукой в сторону Краузе.

-Кхе-кхе..., - тихо кашлянул Таранофф, напоминая о своём присутствии, -Дего в том, что мы и без изгучателей вегикогепно спгавимся, товагищи бгагогодные доны.

Таранофф погладил кончиками пальцев толстую книгу, лежащую перед ним, на блестящей чёрно-жёлтой обложке которого было написано название: "ЭКОНОМИКА для ЧАЙНИКОВ".

Таранофф слегка картавил, поэтому слушать его было очень интересно: -Пегвым дегом в Агканаге надо захватить, вокзагы, почту, тегеггаф, тегефон и банки.

Закгючённых в тюгьмах немедгенно освободить!

И пгинять все мегы к экспгопгигации сгедст пгоизводства у экспгогпгиатогов!

Дон Кондор поднял руку и произнёс: -Прошу прощения, но в Арканаре ещё нет телеграфа, телефона и вокзалов...

-Ах, дон Кондог, - отмахнулся от него Таранофф: -Навегняка в Агнакаге уже имеются анагоги этих учгеждений!

Какие-нибудь, там, посыгьные, кугьегы, фегьд-егегя, ямщики, постоягые двогы, ссудные гавки, пубгичные дома...

Всё это надо пгикгыть, занять вегными нашему дегу гюдьми!

И, ггавное, товагищи!

Немедгенно пгекгатить хождение метаггической монеты, коею собигать, накапгивать и хганить!

Так называемый зоготой запас!

Вместо звонкой монеты в обгащение выпускаем бумажные деньги.

Я тут подготовиг дгя вас, дон Кондог, эскизы новых ассигнаций.

Надеюсь, что ваша множитегьная техника спгавится с заказом в кгатчайшие сгоки!

Да, чуть не запамятоваг!

Объявгяем НЭП - новую экономическую политику!

Основное, что вам надо знать это: введение всеобщей тгудовой повинности; погная национагизация пгоизводства и сгедств пгоизводства; беспгатные коммунагьные усгуги; газгешение агенды мегких пгедпгиятий частными гицами.

Половину из сказанного доном Тараноффым Румата не понял по причине картавости последнего.

Поэтому, вторую половину довольно продолжительного спича экономиста, он разглядывал особо не скрываясь, до сих пор молчащего Краузе.

Краузе внимательно слушал Тарноффа, изредка делая какие-то пометки карандашом в школьной тетрадке в клеточку, которую он достал из потертой офицерской сумки.

Один раз, он оторвался от этого занятия и взглянул на дона Румату, видимо почувствовав его интерес к своей особе.

Румата понимал только одно: происходящее событие не лезло ни в какие параграфы "Наставления по прогрессорскому делу", которое он изучил от корки до корки, будучи ещё курсантом ШМАС.

Их наставник в Школе Младших Архивных Специалистов, резидент-историк Макс Вебер любил говорить: "Не нам, практикующим историкам, пожинать плоды дел наших, но нашим далёким потомкам".

Здесь и сейчас, предлагалось совершить настоящее макроскопическое воздействие на Историю, результат которого Румата сможет увидеть в реальном масштабе времени.

В душе дона Руматы совершалось какое-то действо, отторгающее его, Румату, не только от вновь прибывших специалистов, но и от его старых сослуживцев по Институту.

Будущее резко приближалось.

Оно уже просто подпирало, лезло вверх и в стороны, как опара лезет из чана.

Через два месяца Румата стоял на углу Ремесленной и Канатной (бывших Премногоблагодарения и Триумфальной).

Улицы были переименованы сразу же после того, как потушили пожары и разобрали баррикады.

Первая Конная особо не церемонилась при взятии города, а потому подводы божедомов лишь недавно перестали вывозить трупы и на улицах стало возможно дышать без маски в форме птичьей головы с красными стеклами и начинкой из целебных трав.

Дон Румата шёл по городу узнавая его заново: там - знакомая колоннада на фоне закопченного фасада дворца дона Сатарины; тут - смешной чёртик над стрельчатым окном, неизвестно как сохранившийся с доброго довоенного времени.

- Чёрт, -подумал Румата, - Даже прежнее средневековое зверство кажется мне теперь более понятным и человечным...

Тогда, после совещания в Пьяной Берлоге, Румата какое-то время выжидал, соблюдая инструкции Александра Васииильевича: ждать, присутствовать, фиксировать, не вмешиваться.

Но после того, как из тюрем выпустили заключённых, а люди Ваги Колеса среди бела дня устроили резню бывших донов, получившую название "стеклянная ночь", он не выдержал, сорвался.

Румата старался не вспоминать, что он делал эти дни и ночи.

Сначала он поскакал в Бау.

Но дон Пампа отказался к нему присоединиться.

-Видите ли, дон Румата, я не могу оставить без защиты баронессу и баронета, - сказал он, с виноватым видом осушая кубок за кубком коричневое эсторское.

-Пусть только сунутся, эти свиньи! Я буду гнать их до урочища Тяжёлых Мечей!

Тогда Румата вернулся в горящий город.

Как ни странно, орденский гарнизон покинул город накануне событий.

Куда делся дон Рэба, а Румата его искал и в дворце и в порту, где на корабли грузилась орденская конница, он так и не узнал.

Сейчас на улицах Арканара было людно: толпы праздношатающегося люда; расхристанная пьяная матросня приставала к гражданским, горланила что-то неуловимо знакомое:

Говори Арканар, разговаривай!
Эх яблочко, моё спелое
А вот дона идет, кожа белая.
Кожа белая, брошка ценная,
Если дашь ты мне - будешь целая!
Эх яблочко, да с земляникою,
Подходи-ка дон, глазик выколю,
Глазик выколю, один останется,
Чтоб видал дон, кому кланяться!
Эх яблочко, куды котисся?
В чрезвычайку попадёшь -
Не воротисся!
Эх, яблочко, да на завалинке,
Продаёт дон чулки-валенки!
Эх, яблочко, катись к бережку
Раз купил хабар — давай денежку!
Держиморда-купец спекулирует,
А народна власть реквизирует!
Эх, яблочко, да на тарелочке,
Кому брагу пить, а кому девочек?
Эх, яблочко цвета разного,
Ты за серого, я за красного!

На столбах еще покачивались веревки, на которых вешали несчастных донов и их домочадцев.

Румата ничего не боялся, он просто не хотел больше обнажать свои мечи.

На второй день после начала войны, в дверь его дома постучался какой-то человек и передал ему конверт, внутри которого Румата обнаружил документ, который назывался очень ругательным словом, которое обожала произносить и писать в подворотнях чернь: МАНДАТ.

Румата сунул его в карман камзола - пусть лежит, старые охранные железные обручи для ношения на руке потеряли смысл.

Румату толкнули в толпе в бок, он огляделся.

Посередине площади высилась полуразрушенная и обгорелая Веселая Башня.

Сколько раз Румата "словно наяву видел спины серой сволочи, озаряемые лиловыми вспышками выстрелов.... и медленно обрушивающуюся внутрь себя Весёлую Башню...." (с)

Почему же сейчас, когда его мечты сбылись ему вовсе не сладостно, а наоборот, хочется закрыть лицо ладонями и заплакать?

Быть может эти  слёзы нужны, чтобы унять душевную боль по убитой серыми штурмовиками Кире?

Или по самим этим штурмовикам, через чьи изрубленные трупы он переступил, чтобы идти и рубить дальше?

Или по тысячам повешенных, изнасилованных, зарезанных и заколотых в "стеклянную ночь"?

В ту ночь Румата метался по городу, стараясь спасти хоть нескольких, из множества тех, которые не могли спасти себя сами.

Это после той ночи, вернувшись под утро домой, он содрал с головы забрызганный кровью обруч-транслятор и зашвырнул его в угол прихожей.

После той ночи Румата запил.

Он выбросил в пламя камина упаковку спорамина и запил по-настоящему.

В доме был слишком большой винный погреб...

Дон Кондор пытался с ним поговорить, но ответив один раз на его вызов, Румата не сказал ему ни слова.

Он только смотрел на экран передатчика, пока дон Кондор не отвёл глаза в сторону и не замолчал.

Через две недели, когда порядок в городе был наведен солдатами маршала Гусева и городским ополчением, в дверь дома постучал человек в кожаных куртке, галифе и сапогах.

На брустчатке у его ног стоял бумажный ящик черного цвета.

Румата узнал посетителя, глядя из окна второго этажа, только по коротко остриженным волосам цвета "соль-перец".

"Соли" в волосах стало намного больше.

Румата велел старому Муге впустить гостя.

Руки Краузе были заняты ящиком и он кивнул головой, приветствуя дона Румату.

Румата велел Муге накрыть на стол.

В доме закончились припасы, лавки и рынок давно были разграблены и закрыты, но Муга собрал на небольшое блюдо ветчины, солёных огурцов и сухарей.

Румата был тяжело пьян, но когда Краузе извлёк из коробки бутылку, внутри которой была какая-то прозрачная жидкость коричневатого оттенка, он постарался прочитать надпись на этикете.

Это была та самая "Неппессуха", отличный коньяк с далёкой Земли, который они пили в "Пьяной Берлоге" за успех предприятия  после памятного Румате совещания.

Краузе свернул пробку и разлил содержимое бутылки по стаканам из драгоценного "муррийского" стекла.

Они выпили молча.

Румата занюхал кусочком сухаря, Краузе похрустел огурцом и сказал: -Вот что, дон Румата... Я догадываюсь, что с вами происходит.

Это всё оттого, что совесть ваша ставит перед вами задачи, которые можно ставить только перед человеком живущим в некоем Идеальном мире.

Отнюдь, дон Румата, мы с вами живем не в Идеальном мире ...

Вашей недавней поддержкой деклассированным элементам руководила ваша совесть, которая руководствовалась неверными представлениями.

Вы думаете, что ваше благородство коммунара будет справедливо оценено потомками?

Очень жаль вас, дон Румата...

Александр Иванович передал для вас кристалл с интересной записью.

Собственно, это видеофильм, снятый в одном из вариантов Миров.

Для точности формулировок мы договорились называть эти миры Искусственно Сконструированными Мирами, или ИСМ.

Так вот, рекомендую вам посмотреть этот фильм из одного из ИСМ.

Румата поднялся по скрипучей лестнице в мансарду, там под стропильной ногой, укрытый старой дерюгой лежал силикетовый сейф.

Касанием указательного пальца в нужной точке Румата вскрыл сейф и извлек из него переносной транслятор.

Пошатываясь на каждой ступеньке Румата спустился вниз, установил транслятор рядом с бутылкой "Неппессухи", налил себе ещё в стакан коньяка.

Потом он засунул кристалл в приемное окно, нажал клавишу воспроизведения и отхлебнул из стакана.

Экран транслятора замерцал и на нём появилась картинка.

"Грязь. Реки дерьма, нужники, вечная слякоть и прочее невеселое. Книга оставляет ощущение внутренней красоты, которую веками придется очищать, полировать войнами, горем, ересью. Фильм не оставляет ничего, кроме дерьма.

Уродство. Картина уродлива сама по себе.

Пошлость. Наверное для полноты картины крайне необходимо было такое количество голых задов с нарывами на экране. Видимо, это сочетается с количеством дерьма, иначе откуда бы ему взяться.

Тесно, темно, слякотно. Кажется, что все происходит в желудке великана Времени, который позавтракал болотным илом, рыбацкой деревней и парой рыцарей.

Общий же итог неутешителен: фильм - это рвота пополам с испражнениями, все нравы морали и личности смыты в унитаз.

Вообще, весь упор в фильме сделан на смакование грязи. Все ходят по мокрой грязище, хотя даже в «грязном» средневековье в столицах, а Арканар все же – столица, улицы мостили брусчаткой. Бичи на экране беспрестанно сморкаются, трясут гениталиями, мажут себя грязью и говном.

Дерьмо, дерьмо. Дождь. Дерьмо сверху падает на дерьмо вниз. Человек идет по дерьму, мерзко смеется, кидается дерьмом в другого человека.

Вся эта грязь, беспросветная, вываливающаяся на зрителя, гнилые зубы, толстые голые мужики с огромными животами и повисшими мелкими отростками - из-за врожденного ощущения гармонии и красоты у меня рука не поднимается на то, чтобы по-настоящему описать этот фильм.

Если меня спросят какой фильм я ненавижу больше всего, и какой фильм считаю пустой и бессмысленной тратой времени, то не колеблясь назову «Трудно быть богом» "(с)

Румата был потрясён увиденным.

Мутную пелену опьянения сменило холодное отчаяние.

Движением руки он сбросил со стола пустые бутылки и бокалы.

Хрустя подошвами сапог по битым бутылкам он прошёл по комнате; покрутился в прихожей, надевая на себя перевязи, и вышел на улицу, хлопнув дверью.

Он шёл по грязной мостовой мимо домов с отбитой и закопченной штукатуркой, мимо редких корявых деревьев, сквозь поредевшую к закату уличную толчею.

С низкого серого неба начали падать снежинки.

Их становилось всё больше и больше.

На покосившемся осветительном столбе, с разбитой масляной лампой на верхушке, что-то трепыхалось, как призывно машущая белая ладонь.

Румата остановился в шаге.

Косо приклееный листок грубой бумаги был покрыт неровными строчками состоящих из крупных печатных букв, сложившихся в слова:

 
                КНИГОЧЕИ ГОРОДА АРКАНАРА!
                ПРОЧИТАЙТЕ И ПЕРЕСКАЖИТЕ НЕГРАМОТНЫМ СОГРАЖДАНАМ!

Народная Армия маршала Гусева борется за новый порядок вместо старого строя, феодальной разрухи и произвола; за хлеб вместо голода и нищеты.

Возвращение королевских чиновников, донов, серых штурмовиков и служителей Ордена не будет допущено.

Хотя война ещё продолжается, Народная Власть уже проводит следующие мероприятия:

1. Находившиеся до настоящего времени в личном пользовании донов, знати и Ордена крестьянские дворы; приусадебные участки; майораты; ленные владения передаются в личную собственность крестьянам и не будут облагаться налогами и поборами.

2. При условии хорошей уборки урожая и успешном проведении осеннего сева, крестьянские участки будут увеличены вдвое. Этим крестьянам даётся возможность соответственно увеличить количество скота.

3. За поставляемые с бывших господских полей и единоличных участков сельхозпродукты Народные Власти будут выплачивать твёрдые и справедливые цены, значительно превышающие довоенные цены.

4. Все ремесленные производства, имеющие более одного верстака, плавильной печи, горна, наковальни, передаются в управление органов Народной Власти с выплатой единовременной компенсации деноминированной валютой.

5. Кроме того, Народные Власти отменяют Орденскую десятину и исполнение культовых обрядов.

ТОТ, КТО БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬ ВОЙНУ с НАРОДНОЙ ВЛАСТЬЮ, БОРЕТСЯ ЗА СОБСТВЕННОЕ РАБСТВО!

Прекращая бессмысленное сопротивление вы помогаете реорганизации сельского и цехового хозяйства, улучшению условий работы и всей вашей жизни.

                145 В/20

Краузе подошёл неслышно и встал за спиной дона Руматы.

-Что мне делать, Краузе? - спросил не оборачиваясь Румата, - Прекратить бессмысленное ....

-Вы устали, дон Румата... - мягко, как ребенку, ответил Краузе, -Улетайте на Землю! Возвращайтесь сюда лет через семьдесят или раньше...

Вы увидите как сбываются мечты!

-А что, если какой-нибудь придурок напишет другую ужасную историю? - Румата обернулся и внимательно посмотрел в лицо Краузе.

-Ну что же, Антон, тогда мы ещё раз вернёмся и перепишем её заново! - сказал Краузе.