Жизньзам. 2 глава

Для начала советую первую главу прочесть.

Время учит нас жить,
Все то, чему мы обучились,
Приведет нас к смерти.

- Можно ли пройти на вокзал с ножом? - Спросил Дин у самого себя. - Плевать если и заберут, не жалко, не так он дорог.
Высокий забор, часы на центральном здании показывают час ночи. Дин закинул рюкзак на конвейер с рентгеном, охранник даже не взглянул на монитор. При постоянной пропаганде, террористической угрозе, служба безопасности вокзала кладет огромный болт на сои обязанности. Всего одна рабочая касса, билет на ближайшую электричку с направлением на юг. Особой разницы нет в каком направлении ехать, главное не повернуть обратно. Допитая бутылка бренди приземлила его на металлическую лавку, но сухое печенье которое он запихивал в глотку потребовало еще пойла. Взгляд пацана сидящего напротив сверлил пачку печенья, малой сидел возле старухи вцепившейся в большую клетчатую сумку, храп исходивший от нее эхом проносился по залу, отражаясь от гладких мраморных стен.
- Изголодался ****юк? - Спросил Дин, презрительно оценивая изрядно изношенную одежду и потрепанные ботинки. Он пошел в магазин на территории вокзала, нужна была новая бутылка. Пацан следил за тем как он уходит и выбрасывает пустую пачку и бутылку. Несмотря на радио орущее режущим слух голосом из старинных колонок, с присущим кривым звуком, вокзал будто спал, как и большинство людей в нем, удар пустой бутылки на дно мусорного бака разбудил половину задремавших гостей включая старого, жирного охранника, который вцепился в него взглядом и следил до самых дверей продуктового. В магазине со скудным набором продуктов мертвым взглядом за ним следила молодая женщина не отрываясь от газеты, купив все необходимое Дин отправился на улицу, оставив сэндвич в треугольной упаковке на соседнем с голодным парнишкой месте, который невнятно пробормотал слова благодарности и потянулся к упаковке, стараясь не разбудить бабку.
Пятнадцать минут до прибытия, люди медленно начали стягиваться к перрону, Дин смотрел на них. Он вспомнил, как на этом же месте они стояли с отцом, и встречали их соседа, товарища отца. Они стояли около получаса на улице, отец курил, Дин начинал ныть, ему хотелось скорее сесть, он просил пойти внутрь. Отец сказал:
- Посмотри на людей вокруг, у каждого из них полно забот, куда то торопятся, суетятся. Просто понаблюдай.
И Дин замер, он пытался увидеть то, что видит его отец, но замечал только людей которые пытаются одновременно тащить свои вещи и малолетних детей, мелких торговцев, и голос по громкоговорителю, который вещал на непонятном для него языке. Теперь он стоял и курил на этом месте, слушая городское радио и наблюдая за вороной которая разгребала лапами грязные окурки между рельс, пытаясь хоть что - то закинуть в свой желудок. Гудок паровоза окончательно разбудил весь вокзал, кажется это был тот самый поезд с которого маленький Дин встречал дядю Фрэда и его беременную супругу, только количество вагонов сократилось больше чем в половину, и следы ржавчины покрывали весь состав. Населению привычнее оставаться в городах, свободного временини у кого нет, СоцТруд выстроил свои заводы возле всех крупных деревень, кто не смог перебраться в крупные города, были вынужденны работать на них, безработицы в стране не было.
Яркие фонари на локомотиве освещали железную дорогу, поднимаясь в последний вагон, звук радио из колонок поезда и вокзала сливались в стерео, Дин надеялся выспаться, и что радио включается только на больших остановках. В пустой вагон зашли несколько сонных человек, распределившись по вагону так, что бы никто их не видел и случайно не потревожил.
Огней города за окном становилось все меньше, радио было еле слышно, еще несколько глотков бренди и стук колес, помогли провалиться в беспамятство.
Луиза, сестра Дина всегда смотрела на него с восхищением, он казался ей самым умным и сильным, знал обо всем. Всегда уверенный в себе, поступив в институт он переехал жить отдельно, никаких нареканий по учебе, мама гордилась им, он часто звонил, приезжал каждые выходные, помогал с учебой сестре и каникулы проводил с ними. Мать всего раз объяснила о важности образования, и поставила в пример отца который по официальной версии скончался во время работы, никаких других подробностей они не знали, и тогда у детей заложилось четкое понимание, что СоцТруд убивает, если твои знания не будут нужны обществу, общество заберет тебя, заберет твою жизнь. На последнем курсе Дин домой не приезжал, он был постоянно загружен, и по окончанию обучения, он не вернулся, устроился на работу, мать была в восторге, но Лу понимала, что брат изменился. Он стал более нервозным, раздраженным, они созванивались все реже и реже, и за два года она его ни разу не видела. Лу перевели в другую школу, окончив которую с приличными оценками, ей грозило достойное будущее, брат оплачивал ее учебу, присылал деньги и ей и матери, но сына и брата у них похищало общество.
- Старина… - Сквозь сон послышался прокуренный голос.
На соседнем кресле издавая невнятные звуки, в рюкзак тянулись руки принадлежавшие старику, остаток зубов которого так и грозил высыпаться в любой момент.
- Отвали придурок. - Дин резко встал и выпрямился, каждый произносимый  звук отдавался шумом в голове, каждое движение доставляло боль. Вручив бутылку с остатками пойла бродяге он подумал, что даже такой вонючий и грязный будильник намного приятнее чем ебучебе радио в квартире. За окном еле улавливались единичные огни на небе, на горизонте, за горами появлялась легкая полоса предзнаменовавшая скорый рассвет.
Держа бутылку одной рукой и жадно глотая выпивку бродяга тянул вторую руку к своему спасителю. Бросив на это жалкое зрелище презрительный взгляд Дин вышел в тамбур. Сначала сон на работе, потом в не самом удобном кресле электрички, нежданное общение с обрыгАном, и боль в голове окончательно уничтожали все фантазии которым он предавался сидя в рабочем кресле. Ему никогда не нравилось курить, это словно ритуал, в определенные моменты в жизни необходимо сделать несколько затяжек, в те моменты когда тебе плохо, ты берешь сигарету и делаешь себе еще хуже, саморазрушение, на это запрограммирован каждый, и на этом держится экономика большинства стран, табак, алкоголь, травка, дай человеку молоток, и однажды он разобьет свою бошку. Свежий холодный ветер проникал в вагон сквозь разбитое окно, смешивался с дымом и в открытую Дином дверь попадал в плацкартный вагон полный ароматов селедки, пота и старости, становясь одним цельным купажом. Старик прислонившийся к окну прошел подобную историю становления, из нетронутого миром дитя, он превратился квинтэссенцию жестокости, эгоизма и лени, в общем и целом, кусок дерьма, которым каждый из нас рискует стать. И сейчас вероятнее всего он откидывал коньки, просто засыпая. Дин часто думал о смерти и не понимал людей которые желают умереть безболезненно, ведь помимо возможной любви близких, переживаний и тоски, самое последнее что мы можем испытать в жизни это боль, от части ради этой боли мы и живем. Все синяки, падения, сотни порезов, переломы, все это меркнет, по сравнению с последней болью. 
Холодная вода разглаживала помятое лицо, казалось кожа впитывает влагу, прополоскав рот и утолив жажду жизненные силы проникли в организм разбудив чувство голода. Звуки с которыми открывается слив из унитаза возможно и разбудили весь поезд, но Дин не мог не нажать эту чертову педаль, воспоминания того как дерьмо разлетается в неизвестном направлении, остались у него с детства, справить малую нужду в открытый глазок на проносящиеся шпалы было одним из самых главных приключений.
Вагоны- рестораны в поездах уже давно переоборудовали в обычные, с сидячими местами, или просто не цепляли к составам. Никакого графика и маршрута с информацией о местонахождении в вагонах не было, Дин надеялся, на скорую остановку, потому что на горизонте вдоль которого проносился  поезд, непрерывной стеной высились горы. Позвякивая посудой в вагон медленно толкая тележку зашла женщина в белом фартуке и с косынкой на голове, вся эта картина вызвала улыбку, и слюну, аромат жареных пирожков и крепкого сладкого чая разносился по пространству благодаря сквозняку, который обрубила хлопнувшая дверь словно гильотина. Женщина прошла по всему вагону без остановок, равнодушные пассажиры были не готовы отдавать деньги.
- Доброе утро! - сказал Дин, когда телега доехала до следующей двери.
- Здравствуйте молодой человек! У кого - то оно добрее чем у других. - С улыбкой произнесла продавщица. Ясное дело, что она не хотела останавливаться в ряду со стариком который не подавал признаков жизни.
- Этот бедолага в порядке — выдержав паузу он уточнил — ну по крайнем мере он был в порядке, час назад.
Упаковав несколько пирожков, и бутылку воды в рюкзак, Дин спросил:
- Вы случайно не знаете, когда ближайшая станция?
- Станций на этой ветке не будет, только остановки в поселках и деревнях, ты разве не на завод?
- Не-а… Завод СоцТруд?
- У нас других не бывает сынок.
«Двенадцатое Мая, на часах шесть ноль ноль СоцТруд приветствует каждого кто находится на пути следования в Бэкхуд, рабочая смена начнется через четыре часа, предлагаем вашему вниманию статистику прошедшей недельной выработки ...»  - Предложение от которого нельзя отказаться. - Подумал Дин. Радио заработало на полную громкость.
Закрыв за продавщицей дверь в следующий вагон он спросил:
- Когда по этой линии пойдет обратный поезд?
- Он прибывает на завод и сразу возвращается обратно на вокзал, следующий поезд вернется в город с этой сменой только через неделю.
Вопросов у Дина не оставалось, он вышел на первой остановке, вышел один, провожая взглядом поезд постепенно наполнявшийся несколькими десятками работяг в красных комбинезонах, которых никто не провожал. Женщин было сложно заметить в общей массе, короткие волосы и одинаковые комбинезоны приравнивали всех печальных служащих. Сидя в одиночестве на полустанке полу заброшенной деревни он осознавал, что вернуться домой сможет либо через восемь часов, либо в следующую субботу.
- Охуенно отдохнул. Жалкий неудачник.
Сигарет не осталось, остался голод который он заедал пирожками и злоба на то, что даже не удосужился узнать направление поезда.