Старый мотель Мотылёк. Первая новелла

Придорожная пыль на сапогах. Музыка, кажется, звучит сейчас внутри Линды. Она чувствует лишь тяжесть. Ощущение исхоженных дорог лежит на её потёртых джинсах. Въедается в самую душу. Гитарный риф отдаётся памятью в ушах, уставших от гула мотора старого пикапа. Сапоги ступают по обочине вперёд тяжёлыми шагами. Назад пути нет — есть только движение. Путь. Как она устала от этого движения. Всё тело изнемогает. Но перестать двигаться вперёд — значит перестать бороться. А это не для Линды. Техасское солнце палит и душит. Полуоборот головы на шум внедорожника за спиной. Утомлённый взгляд:
— Подвезёте?
— Садись, — грубый мужской голос в ответ.
— Мотель «Мотылёк». Знаете такой?!
— Ещё бы! Только не следовало бы Вам там бывать. Дурная слава у этого местечка.
— Да, уж.
— Почему именно туда? Или просто по пути?
— И то и другое, — отвечает Линда, хотя на самом деле этот мотель — замкнутый круг для неё. Но ничто не заставит девушку отказаться от сумасшедшей надежды, которой теплится душа в теле Линды всё это время с их первой встречи в этом месте, надежды встречать его там время от времени. Кажется: нет больше ничего, кроме их встреч.

Водитель перекинулся ещё парой фраз с Линдой, а после они до самого мотеля ехали молча. Он странно посмотрел ей вслед, когда она вышла, расплатившись, но это было не его дело. Пыль из-под колёс резко сорвавшегося с места автомобиля, рёв мотора и тишина после входа в дверь. Несмотря на день и палящее солнце, в месте регистрации мотеля было почти темно, окон почему-то тут не было. Не было их и в коридоре, только в номерах, что, правда, тут не очень помогало. Тусклый фонарь над стойкой регистрации и неприветливое лицо администратора встретили Линду.
— Добрый день! — сказала она.
— Кому как, — буркнул тощий мужчина и потянулся за ключом. — Номер 35, — он протянул Линде ключ. А потом раскрыл старый журнал для записи постояльцев.
— Белладонна, — так назвалась Линда. Здесь не принято делиться родословной. Ты никому не интересен в этом тусклом месте у обочины.
Администратор протянул ей журнал и ткнул на место, где нужно поставить закорючку.

Линда отправилась в номер, а вернее, побрела. Её ноги гудели. Древний пикап заглох в нескольких милях от того места, где она поймала внедорожник. Ей пришлось подыскать подходящий «буксир», который дотащил в итоге эту колымагу, купленную за
бесценок у одного приятеля несколько лет назад, до автосервиса. Оттуда Линда шла уже пешком до места, с которого её и довезли до мотеля. Добредя на свой этаж, она зашла в номер и заперла за собой дверь. В изнеможении Линда опустилась на пол и, прислонившись к стене, просидела минут двадцать. Всё в этом месте, даже бумажно-пыльный запах тяжёлых обоев, пробуждало воспоминания.

Линда пошла в душ. Повернула вентиль. Удача — вода тонкими струйками полилась из лейки. Она сняла надоевшую телу одежду и встала под живительную влагу. Капли воды стекали с Линды вместе с тяжестью пройденного пути. Она блаженно закрыла глаза. Снова воспоминания.

Выйдя из душа, Линда достала из рюкзака майку и шорты, оделась и рухнула на кровать. Так она проспала до позднего вечера, пока её не разбудили крики. Открыв глаза, Линда прислушалась. Потом снова закрыла глаза и возмущённо выдохнула. Всё это так знакомо. Мутные постояльцы, крики, драки и даже пару убийств. Что только не происходило в этом мотеле со времени его постройки. Вскоре голоса стихли. А она встала и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Горели фонари, один из них мигал, как в плохом фильме ужасов. Недалеко отсюда есть бар.

«Надо бы перекусить», — сказала она себе. Но идти в это время суток на улицу было сродни самоубийству, хотя находиться тут — не меньший экстрим. Но она выбрала второе. Лишь сходила на ресепшн, чтобы по телефону заказать из того самого бара еду. Через полчаса её доставили.