Звезды и ведьмы. Глава 112

                ГЛАВА 112.

  Настя заметила, что я напрягся. Чуть коснувшись пальцами моего подбородка, она заставила меня  повернуть голову и  направить взгляд на нее.  Но встретившись с ней глазами, я сразу же оставил  мысли о происходящем вокруг. Разве есть большее счастье, чем обнимать Настю  и восхищаться  ею?

– Расскажи мне, что это такое – любовь! – попросила Настя, пытаясь как можно глубже заглянуть мне в глаза.

  «Неужели ей и в самом деле  надо рассказывать? Это ведь же так просто, любить! –  подумал я, – или она хочет слушать мои признания еще и еще?»

–    Я не могу сказать, как любят другие, я могу рассказать, как люблю  я. Ко мне это чувство пришло,  как только   я тебя   увидел. Ты танцевала на сцене между павильонами Мосфильма, и ничего не знала обо мне, как и я о тебе. Но сердце у меня уже забилось чаще, и я вдруг почувствовал  связь между нами. Некое предощущение событий, которые неминуемо сведут нас вместе. Поэтому, когда случилось так, что мы пошли провожать тебя, я не особенно удивился. Однако до нашей встречи я не знал любви, и не мог  распознать ее начало.  Я лишь понял, что со мною происходит  нечто  необычное. То, что я,  скорей всего, не заслуживал тогда, и тем более  не заслуживаю сейчас. Я навсегда запомнил, как  твои губы коснулись моих,  в нашем первом, большей частью целомудренном,  поцелуе. Это волнение, ликование души, радость всех  радостей – такое не забудешь, с таким уже не сможешь расстаться. До этого мгновения мир был сер, уныл, бессмыслен. Я не знал, что хочу, жил по указке старших, общества, заложенной в генах программы. Ты изменила мои представления  обо всем. Каждая проведенная с тобою секунда стала цениться мною выше всего, что есть в мире, даже  выше  мгновений  собственной жизни. Ты стала для меня,  мною самим, я перестал различать нас. Когда ты дышала, мне казалось, что это дышу я, когда улыбалась – улыбаюсь я. Мне уже ничего не желалось своего, я мечтал «раствориться» в тебе до такой степени, чтобы перестать быть отдельной от тебя личностью. День… (мне было тяжело об этом вспоминать, но я все-таки продолжил, со слезами на глазах), – день, когда ты отдала мне свое сердце! Господи, как же я был счастлив! Я не знаю, будет ли кто  на земле  счастливее, мне кажется, это невозможно. Я не  только летал на крыльях любви – я горел в ее пламени, за миг сгорая в ней полностью, и тут же восстанавливаюсь ее же силой. Я ждал нашей, обещанной тобою  встречи, и думал, что мною достигнута высшая точка блаженства, доступная любящему человеку. Но ты исчезла… исчезла…,  – с горечью повторил я, это воспоминание всегда ранило меня, – я не виню  тебя, нет, ничего такого не думай!

– Я… – произнесла Настя, по ее лицу так же, как и по моему,  текли слезы.

– Нет, не говори, теперь я все понимаю! Но тогда… я до сих пор удивляюсь, как тогда я  не сошел с ума. Не дай Бог кому–либо испытать подобное! Я  видел тебя  чуть ли не в каждой встречной девушке. И я мчался к незнакомке, надеясь, что каким-то, необъяснимым образом, это ты, но не  находил тебя. Сердце у меня порой останавливалось, а начавши биться,  каждым ударом стучало в висках – «Настя», «Настя». Я не знал, пройдет ли это со временем, я слышал, что должно пройти, но если честно, я не хотел, чтобы это проходило.  Боль в сердце  связывала меня с тобой, она  и то кольцо, что ты мне подарила, была  тем немногим, что  осталось у меня  после тебя. Я боялся, что, перестав страдать, я забуду, как ты выглядишь,  твой внешний вид навсегда исчезнет из моей памяти. И  хотя после  женитьбы мои мучения действительно ослабли, однако  не прекратились, и мне кажется, что я жил не с женой, а с тобой все эти годы. Ты была моей путеводной звездой. Чтобы я не делал, о чем бы ни думал, рано или поздно, я вспоминал о тебе, и мысленно испрашивал у тебя одобрения. Сегодня  утром я  ощутил твое присутствие где-то рядом еще до того, как увидел тебя в  костюме Снегурочки. А увидев, узнал сразу, и опасался лишь того, что ты не откроешься мне,  опять  исчезнешь, оставив меня наедине с тоской и тщетной надеждой встретить тебя вновь.  Какое же восхитительное упоение любовной нежностью  я испытал, когда спустя десять лет после нашего расставания получил возможность не просто смотреть на твое лицо –  ласково прикоснуться к нему, и более того, почувствовать блаженное тепло твоего поцелуя. В то мгновение я понял, что весь мир не имеет больше никакого значения, для меня всегда была, есть, и будешь  только ты…

  Музыка закончилась, мы остановились. Настя смотрела на  меня широко открытыми глазами, нежась в моей любви.  Мне оставалось узнать о нашем ребенке  и спросить, согласиться ли она выйти за меня замуж. Но едва я набрался храбрости для дальнейшего  разговора,  мы услышали  тяжелый рокот, издаваемый заходящим   на посадку  вертолетом.