Обои на рабочий стол из цикла Байки слепого массаж

Многообразие человекоподобных форм сглаживается повседневной суетой. Не до того нам обычно. В потоке разнонаправленных частиц мы представляемся друг другу одинаковыми, безликими и бесцветными. Но стоит окунуться в картинки, видимые слепыми массажистами, и Мир предстаёт другим, настоящим. Мы зачастую видим и помним наощупь. С первого прикосновения отвечаем, не вслух конечно же, на засекреченные вопросы. Если Ваш супруг исцеляет руками, об измене узнает раньше, чем Вы её осознаете. Тело предатель по болтливости. Оно поведает о пациенте всё, что тот не сможет или не захочет. А иначе лечить не возможно, поскольку нормальные посетители, особенно медики, непознанная тайна для самих себя. Есть у нас верная и добрая примета. Наличие чёткого диагноза первый признак аномалии. Незначительные отклонения от нормы не в счёт. У меня например, три желудочка в сердце и постоянная температура тридцать семь и три. Обычный мужик. Лишние позвонки, рёбра и прочие комплектующие детали всего лишь индивидуальные особенности. Гораздо интереснее, когда девушка стесняется подставлять спину. Как думаете почему? И я поначалу заблуждался, умничал, дескать грудь на латыни – «mama». А потом давился от смеха. Поводом смущения не раз оказывались банальные крылья. И необязательно белые или чёрные, оперённые или перепончатые. Ангелы жуки, осы и бабочки, а кроме того, плавниковые, веерные и со скрытыми подъёмными приспособлениями.  Голубую и зелёную кровь объяснить просто с точки зрения химии. Оксид железа замещается оксидом или гидроксидом меди. Теоретически возможных вариантов куда больше. Но на другие гипотезы и версии данной жидкой соединительной ткани судьба пока не расщедрилась. Врать не буду, не встречал.
Но то, что предстало перед скудными остатками зрения ранним весенним утром поистине потрясло и перевернуло жизнь и представления о ней. Шаги и дыхание озвученная визитная карточка каждого визитёра массажного кабинета. Они внятный отголосок физиологических и душевных патологий. Птичий гомон распустился густым обворожительным шармом садовых цветений, преобразовался в ароматный рассвет и лёгкий игривый ветер. Перед распахнувшейся дверью проявилась фигурка, облачённая, по выражению классика, во что-то прям, из тех материй, из которых хлопья шьют.
- Доброе утро! Не включайте пожалуйста свет. К здешней иллюминации я не привычна. Мария Константиновна сегодня не придёт. У её мужа ночью инфаркт случился. Не волнуйтесь, у вас он не числится. Но шабашка не отменяется. Если поможете мне, щедро отблагодарю. – Я принял торопливое вступление с приветливой благодарностью, точно первую дозу жизнеутверждающих лекарств.
- Сударыня, насколько я понимаю, вы испытываете дискомфорт, связанный с нарушенным процессом адаптации. Костно-мышечная система рассчитана на распределение совершенно иных нагрузок. – Высказал я предположение расправляя свежую простынку.
- Мне именно так Вас и рекомендовали. Специалист с тонким чутьём и развитой интуицией. Путеводители обозначают пункты экстренной помощи. Рабочее место Эрика Рыжего в их числе. Красивое прозвище! Я курьер дилетант. Очень неудачно начинаю. Должна была проскочить через сон Марии Константиновны дальше. Ваш иллюзорный Мир не входил в планы. Моё имя Ру Эвил.
- Не вовремя разбуженная туристка внесла коррективы. Мир иллюзорен, согласен. Люди принимают за действительность фантазии мозга. Детское прозвище не ускользнуло. А по имени во сне меня никто не называет. Тут полная ясность. Но ощущаю не озвученную просьбу. Почему не решаетесь? – Поворачиваюсь к письменному столу. Взгляд натыкается на пару посторонних предметов. Крупный монокристалл корунда, очень редкий, Сапфир плавно переходящий в рубин. Рядом с ним миниатюрный накопитель информации. – Включаю ноутбук.
- Подарок и просьба. Для Эрика Рыжего опасная авантюра. Но другого выхода нет. Пока руки чистые, загрузите на рабочий стол обои с первого файла.
- Мой электронный друг достиг пожилого возраста. Подведёт запросто. Дышит от розетки. Новую батарею к нему археологи не добудут. Музыку воспроизводит, пока центр в ремонте. – Сверяю новую картинку на мониторе.
- Да, правильно. Ночь, улица, фонарь, аптека. С маслами не экспериментируйте.
- Работаем насухо. – Сложный объект, Почти эфемерный. Оголённые чакры и меридианы. Ориентируюсь на тепло, холод, покалывания в ладонях. Естественно боюсь ошибиться. Но исходящие от девушки слабые токи подсказывают. – О, да Вы только сейчас начинаете воплощаться. Минут через пять вполне конституционная конструкция обретёт твёрдость и прочность. Изменить что-либо будет сложно.
- Не усложняйте. Лепите из меня человека. – Лордоз, кифоз, суставы вправлены и подвижны. Хрупкая человеческая мозаика собрана легче, нежели представлялось вначале. Пока я омываю руки, она одевается. Сложнейшая задача не втрескаться по уши. Но осознаю поздно. Убеждения в собственном несовершенстве не помогут. Оборачиваюсь. От ранней гостьи и следов не осталось. Простынка на массажном столе, и та разглажена.  Тупо пялюсь в экран ноутбука. Ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь. Машинально зажимаю красно-синий самоцвет в кулаке. Вдавливаюсь в пространство на шаг вперёд. Краем глаза обнаруживаю, мой родной, иллюзорный Мир меркнет за спиной. Электричество отключилось. Подвёл старый, электронный друг. Как там было у классика перед ожившей картинкой? Вот, вот. Счастливчик, родившийся в рубашке пусть позавидует. Кроме выше упомянутого предмета медицинского гардероба, на мне такие же зелёные штаны и лёгкие парусиновые башмаки. И абсолютная неизвестность внутри и снаружи.